Текст книги "Кровь Олимпа"

– И там есть три уровня сложности, – подхватил Лео. – Легко, средне и трудно.

– Я раньше играла в видеоигры, – отмахнулась Пайпер. – Так что же ты сделал?

– Ну… Мне стало скучно с теми настройками, – Лео пожал плечами. – Поэтому я изобрел четвертый уровень сложности: режим «идиота». В этом режиме боты становятся ну очень тупыми, и это забавно. Они всегда всё делают наоборот.

Пайпер посмотрела на статую и змею (те уже корчились и дымились).

– А ты уверен, что поставил их в режим «идиота»?

– Через минуту узнаем.

– А вдруг ты задал режим «чрезвычайно сложно»?

Змея перестала дрожать, свернулась кольцами и огляделась, будто бы в замешательстве.

Гигиея замерла. Из ее правого уха вылетело облачко черного дыма. Изваяние посмотрело на Лео сверху вниз:

– Вы должны умереть! Привет! Вы должны умереть!

Статуя подняла чашу и плеснула себе в лицо кислотой, потом повернулась, сделала несколько шагов и врезалась лицом в стену. Змея приподнялась и стала методично долбить головой об пол.

– Ладно, – проговорил Джейсон. – Думаю, режим идиота достигнут.

– Привет! Умрите! – Гигиея отлепилась от стены и снова с размаху стукнулась об нее лицом.

– Пошли! – Лео подбежал к металлической двери у возвышения и схватился за ручку. Дверь оставалась запертой, но сын Гефеста чувствовал внутри нее замочный механизм: дверной косяк оплетали провода, подсоединенные к…

Юноша посмотрел на мигающие знаки над дверью.

– Джейсон, – окликнул он, – подними-ка меня.

Новый порыв ветра поднял его над землей. Поработав плоскогубцами, Лео перепрограммировал таблички, и на верхней высветилось:

ДОКТОР:

Ф ДОМЕ

Нижняя табличка сообщала:

А ТЕПЕРЬ:

ФСЕ ДИФЧОНКИ ЛЮБЯТ Лео!

Металлическая дверь распахнулась, и Лео опустился на пол.

– Видите, ожидание – это не всегда плохо! – он улыбнулся друзьям. – Доктор сейчас нас примет.

XXXVI. Лео

За дверью оказался вестибюль, в дальнем конце которого имелась красно-коричневая дверь с бронзовой табличкой:

АСКЛЕПИЙ

Доктор мед., док. стомат., тер., вр. хиропр., док. ветер. н., ЧААСМО, ОБЖМ, спец. по оказ. неотл. пом., ЧМЧМ, ЧКТК, судмед., ЯВД, деж. вр., труд. тер., док. фарм. н., ЧМО, фел., к. н., зарег. в кач. юр. л., свящ[30]30
  Доктор медицины, доктор стоматологии, терапевт, врач-хиропрактик, доктор ветеринарных наук, член Американской академии среднего медицинского образования, обожемой, специалист по оказанию неотложной помощи, чмоки-чмоки, член Королевского терапевтического колледжа, судмедэксперт, я вам должен, дежурный врач, трудовая терапия, доктор фармацевтических наук, дальше матом, фельдшер, кандидат наук, зарегистрированный в качестве юридического лица, священный.


[Закрыть].

Возможно, в списке оставались еще сокращения, но на последнем мозг Лео взорвался.

Пайпер постучала:

– Доктор Асклепий?

Дверь распахнулась. У открывшего ее человека была добрая улыбка, морщинки вокруг глаз, короткие волосы цвета соли с перцем и аккуратная бородка. Одет он был в деловой костюм, поверх которого накинул белый медицинский халат, на шее висел стетоскоп – типичный прикид обычного врача. Вот только в руке Асклепий держал отполированный черный посох, вокруг которого обвился живой, зеленого цвета питон.

Лео не очень-то обрадовался при виде еще одной змеи. Питон воззрился на юношу бледно-желтыми глазами, и у Лео возникла стойкая уверенность, что эту змейку не загонишь в режим «идиота».

– Добрый день! – поприветствовал ребят Асклепий.

– Доктор, – Пайпер улыбнулась так тепло, что растаяли бы даже бореады. – Мы были бы так благодарны, если бы вы нам помогли. Нам нужно лекарство целителя.

Хотя Пайпер не преследовала такой цели, Лео буквально окатило волной ее волшебного голоса. Он сделал бы что угодно, лишь бы помочь ей получить это лекарство. Пошел бы учиться на врача, получил двадцать докторских степеней и купил бы большого зеленого питона на палочке.

Асклепий прижал руку к груди со стороны сердца:

– О, моя дорогая, я был бы счастлив вам помочь.

Улыбка Пайпер померкла:

– Были бы? То есть, конечно же, вы нам поможете.

– Входите! Входите! – Асклепий замахал руками, приглашая друзей внутрь.

Бог казался таким милым, что Лео уже настроился увидеть в его кабинете множество орудий пыток, однако комната выглядела… как обычный врачебный кабинет: большой стол из клена, полки, заставленные книгами по медицине, и несколько пластиковых моделей внутренних органов, с которыми Лео обожал играть в детстве. Он вспомнил, как однажды превратил муляж поперечного сечения почки и несколько ног скелетов в почечного монстра и напугал нянечку.

Тогда жизнь была намного проще.

Асклепий уселся в большое удобное докторское кресло и положил посох вместе с питоном на стол:

– Прошу, садитесь!

Джейсон и Пайпер заняли стулья перед столом, а Лео пришлось стоять, но его это полностью устраивало. Ему не хотелось, чтобы его глаза оказались на одном уровне со змеей.

– Итак, – Асклепий подался вперед. – Не могу вам передать, как приятно наконец-то иметь возможность поговорить с пациентами. Последние несколько тысяч лет меня завалили бумажной работой. Рутина, рутина, рутина. Заполняй формы, бодайся с канцелярщиной. Не говоря уж об огромном алебастровом страже, убивающем всех входящих в приемную. Всё это делает медицину ужасно скучной!

– Да уж, – протянул Лео. – Гигиея – тот еще депрессант.

Асклепий широко улыбнулся:

– Уверяю вас, моя настоящая дочь Гигиея совсем не такая. Она очень приятная. Как бы то ни было, ты это здорово придумал – перепрограммировать статую. У тебя руки хирурга.

Джейсон вздрогнул:

– Лео со скальпелем? Зачем вы подали ему такую идею?

Бог-врач тихо рассмеялся.

– Итак, что же вас беспокоит? – он наклонился вперед и пристально посмотрел на Джейсона. – Хм-м-м… Рана нанесена мечом из имперского золота, но она прекрасно залечена. Рака нет, проблем с сердцем нет. Всё-таки следи за родинкой на левой ноге, но я уверен, она доброкачественная.

Джейсон побледнел:

– Как вы…

– Ага, вот оно! – воскликнул Асклепий. – Ты немного близорук! Это легко исправить.

Он открыл ящик стола, достал бланк рецепта и коробочку с очками. Быстро и небрежно записал что-то на листке и протянул вместе с коробочкой Джейсону:

– В будущем соблюдай предписания, а эти очки должны помочь. Попробуй-ка надень их!

– Погодите, – вмешался Лео. – У Джейсона близорукость?

Джейсон открыл коробочку.

– В… в последнее время я действительно плоховато вижу вдаль, – признал он. – Я думал, это просто от усталости, – юноша примерил очки (в тонкой оправе из имперского золота). – Ух ты. И правда, гораздо лучше.

– Ты стал таким утонченным, – улыбнулась Пайпер.

– Ну не знаю, старик, – заметил Лео. – Я бы поставил линзы – выбрал бы светящиеся, оранжевые, с вертикальными кошачьими зрачками. Вот это было бы круто.

– Меня и очки устраивают, – решил Джейсон. – Спасибо, но, гм… доктор Асклепий, мы пришли сюда не за этим.

– Вот как? Что ж, посмотрим… – бог сложил пальцы домиком и повернулся к Пайпер: – Вы, похоже, в полном порядке, дорогая. В шесть лет сломали руку. Упали с лошади?

У Пайпер отвисла челюсть:

– Как вы узнали?

– Сидите на вегетарианской диете, – продолжал бог. – Никаких проблем, только старайтесь потреблять достаточное количество железа и белка. Хм-м-м… левое плечо немного ослаблено. Полагаю, вас ударили чем-то тяжелым около месяца назад?

– Мешком с песком в Риме, – кивнула девушка. – Это просто удивительно.

– Если будет беспокоить, прикладывайте поочередно ледяные и горячие компрессы, – посоветовал Асклепий. – А ты… – бог повернулся к Лео. – Батюшки, – доктор помрачнел. Из глаз исчез дружелюбный огонек. – А, понятно…

Асклепий сочувственно сморщился.

Сердце Лео будто залили цементом. Если до этого мига он еще лелеял какие-то надежды, то теперь развеялись прахом.

– Что такое? – Джейсон блеснул новенькими очками. – Что не так с Лео?

– Слушайте, док, – Лео быстро посмотрел на Асклепия, как бы говоря «давайте не будем». Оставалось надеяться, что в Древней Греции слышали о врачебной тайне. – Мы сюда пришли за лекарством целителя. У меня тут припасена пилосийская мята и очень симпатичная желтая ромашка, – он выложил ингредиенты на стол, постаравшись держаться подальше от змеиной пасти.

– Погодите, – вмешалась Пайпер. – Так с Лео всё в порядке или нет?

Асклепий кашлянул:

– Я… не важно. Забудьте о том, что я сказал. Значит, вам нужно лекарство целителя.

Пайпер нахмурилась:

– Но…

– Ну правда, ребята, – перебил ее Лео. – Я в отличной форме, если не принимать во внимание, что завтра Гея разрушит мир. Давайте ближе к делу.

Друзья явно хотели спорить, но Асклепий подался вперед:

– Так эта ромашка сорвана моим отцом Аполлоном?

– Ага, – подтвердил Лео. – Он шлет вам приветы и поцелуи.

Асклепий взял цветок и понюхал:

– Я очень надеюсь, что отец выйдет из этой войны целым и невредимым. Зевс может вести себя… очень безрассудно. Значит, не хватает только сердцебиения скованного бога.

– У меня оно есть, – сказала Пайпер. – По крайней мере, я могу призвать makhai.

– Великолепно. Всего минутку, дорогая, – бог посмотрел на питона. – Спайк, ты готов?

Лео подавил смешок:

– Вашу змею зовут Спайк[31]31
  Spike (англ.) – шип.


[Закрыть]?

Спайк злобно зыркнул на шутника и зашипел, развернув вокруг шеи целую корону из шипов и сразу став похожим на василиска.

Смех замер у Лео в горле:

– Виноват. Конечно же, тебя зовут Спайк.

– Он немного ворчун, – улыбнулся Асклепий. – Люди всегда путают мой посох с посохом Гермеса, а у того, понятное дело, две змеи. Веками люди называли посох Гермеса символом медицины, хотя вообще-то это относится к моему посоху. Спайк чувствует себя слегка обиженным, ведь всё внимание достается Джорджу и Марте. В общем…

Асклепий положил ромашку и яд перед Спайком.

– Пилосийская мята – залог смерти. Проклятие Делоса скрепляет то, что нельзя скрепить. А теперь последний компонент: сердцебиение скованного бога – хаос, жестокость и страх смерти, – он повернулся к Пайпер. – Дорогая, вызывайте makhai.

Пайпер закрыла глаза.

По комнате закружил вихрь. Завыли злобные голоса. Лео ощутил острое желание хорошенько стукнуть Спайка молотком. А еще – задушить доброго доктора голыми руками.

Потом Спайк опустил челюсть и проглотил злой ветер. Его шея раздулась, как воздушный шар, – духи битвы протискивались в горле питона. На десерт питон слопал ромашку и флакон с пилосийской мятой.

– А яд его не убьет? – встревожился Джейсон.

– Нет-нет, – заверил его Асклепий. – Просто смотри.

В следующий миг Спайк отрыгнул новый флакон – нечто вроде пробирки с пробкой, – не больше пальца Лео. Внутри багровела темно-красная жидкость.

– Лекарство целителя, – Асклепий взял флакон двумя пальцами и посмотрел на просвет. Затем бог вдруг сделался серьезным, потом озадаченным. – Погодите… А с чего это я согласился его сделать?

Пайпер протянула руку над столом ладонью вверх:

– Потому что оно нам нужно, чтобы спасти мир. Это очень важно. Только вы можете нам помочь.

Сила ее волшебного голоса оказалась так велика, что даже Спайк расслабился, обвился вокруг посоха и заснул. Напряженное лицо Асклепия разгладилось, словно он погрузился в горячую ванну.

– Разумеется. Я забыл. Но вы должны быть осторожны. Аид терпеть не может, когда я воскрешаю людей из мертвых. В последний раз, когда я дал кому-то это зелье, Владыка подземного мира пожаловался Зевсу, и меня убило молнией. БУМ!

Лео вздрогнул:

– Для покойника вы выглядите неплохо.

– О, мне уже гораздо лучше. Тогда был найден компромисс. Видите ли, когда Зевс меня убил, мой отец Аполлон очень огорчился. Он не мог выместить свою злость непосредственно на Зевсе, для этого царь богов слишком могуществен. Вместо этого Аполлон отомстил тем, кто делал молнии, убил несколько старших циклопов. За это Зевс наказал Аполлона… довольно строго. В конце концов ради восстановления мира Зевс согласился сделать меня богом медицины, при условии, что я больше никого не буду возвращать к жизни, – в глазах Асклепия мелькнула неуверенность. – И всё же я даю вам это зелье…

– Потому что вы понимаете, как это важно, – успокоила его Пайпер. – Вы решили сделать исключение.

– Да… – Асклепий неохотно отдал Пайпер флакон. – В любом случае зелье должно применять сразу же после наступления смерти. Его можно впрыснуть или влить через рот. И его хватит только на одного человека. Понимаете? – он посмотрел прямо на Лео.

– Мы понимаем, – заверила бога Пайпер. – Вы точно не хотите пойти с нами, Асклепий? Ваш страж выведен из строя. Вы бы очень помогли нам на борту «Арго-II».

Асклепий грустно улыбнулся:

– «Арго»… Знаете, в бытность свою полубогом я плавал на самом первом корабле с таким названием. Ах, снова стать беспечным искателем приключений!

– Да уж, – пробормотал Джейсон. – Беспечным.

– Но, увы, я не могу. Зевс снова на меня разозлится за то, что я вам помогаю. К тому же страж скоро перепрограммирует себя. Вам пора уходить, – Асклепий встал. – Мои наилучшие пожелания, полубоги. Если вы снова увидите моего отца, прошу… передайте ему, что я сожалею.

Лео не знал, что это значит, однако друзья двинулись к выходу.

Когда они проходили через приемную, статуя Гигиеи сидела на скамье, лила яд себе на лицо и напевала: «Мерцай, мерцай, звездочка», а золотая змея кусала изваяние за ногу. Этой мирной картины почти хватило, чтобы поднять Лео настроение.

Вернувшись на борт «Арго-II», ребята собрались в кают-компании и рассказали остальным членам команды о своей вылазке.

– Не нравится мне это, – заявил Джейсон. – То, как Асклепий посмотрел на Лео…

– Ой, да он просто почувствовал, как мое сердце обливается кровавыми слезами, – Лео попытался улыбнуться. – Ты же знаешь, я просто умираю от желания увидеть Калипсо.

– Это так мило, – сказала Пайпер. – Только я не уверена, что причина в этом.

Перси, нахмурившись, разглядывал стоявший в центре стола флакон с пылающей красной жидкостью.

– Любой из нас может умереть, так? Значит, нужно просто-напросто держать это зелье под рукой.

– При условии, что умрет только один из нас, – заметил Джейсон. – Там всего одна доза.

Хейзел и Фрэнк как по команде уставились на Лео.

Тот ответил им взглядом, в котором ясно читалось: «Прекратите сейчас же!»

Остальные не понимали всего до конца. «В огне и буре мир гибнет снова» – речь о Джейсоне и Лео. В Олимпии Ника предупредила, что один из находившихся там в тот момент полубогов – Перси, Хейзел, Фрэнк или Лео – умрет. Только одно имя присутствует в обоих списках – имя Лео. А если план Лео сработает, рядом с ним не будет никого, когда он «спустит курок»…

Друзья никогда не согласятся с его решением. Они начнут спорить. Попытаются его спасти. Станут убеждать его найти другой способ.

Вот только на этот раз Лео был уверен: другого способа нет. Аннабет всегда им говорила: бесполезно бороться с пророчеством. Это лишь вызовет дополнительные беды. Он должен сделать так, чтобы эта война закончилась раз и навсегда.

– Надо принять все возможные меры, – предложила Пайпер. – Нам нужно, ну… назначить кого-то одного, чтобы он носил при себе зелье. Кого-то, кто может быстро отреагировать и исцелить убитого.

– Хорошая идея, Королева Красоты, – соврал Лео. – Выдвигаю твою кандидатуру.

Пайпер моргнула:

– Но… Аннабет мудрее. Хейзел может быстрее передвигаться на Арионе, а Фрэнк умеет превращаться в животных…

– А у тебя доброе сердце, – Аннабет сжала руку подруги. – Лео прав. Когда придет время, ты будешь знать, что надо делать.

– Да, – согласился Джейсон. – Я чувствую, что лучше тебя никого не найти, Пайпер. Ты будешь с нами до конца, не важно, огонь нас накроет или буря.

Лео поднял флакон двумя пальцами:

– Все согласны?

Никто не возражал.

Лео посмотрел в глаза Хейзел.

«Ты знаешь, что надо делать».

Юноша вытащил из пояса для инструментов кусок замши и с показными предосторожностями принялся заворачивать в него флакон с лекарством целителя. Потом протянул получившийся сверток Пайпер и сказал:

– Итак, братва. Завтра утром мы будем в Афинах. Готовьтесь к драке с гигантами.

– Ага, – пробормотал Фрэнк. – Уверен, сегодня я буду спать как убитый.

Когда ужин закончился, Джейсон и Пайпер попытались загнать Лео в угол. Они хотели поговорить о том, что сказал Асклепий, но Лео от них ускользнул, выдав простую отговорку:

– Надо поработать над мотором.

Впрочем, он даже не соврал.

Оказавшись в машинном отделении, где из собеседников был только чудо-столик Буфорд, юноша глубоко вздохнул. Сунул руку в карман пояса и достал настоящий флакон с лекарством целителя – а не замаскированную Туманом подделку, которую он всучил Пайпер.

Буфорд выпустил в него струю пара.

– Эй, старик, мне пришлось это сделать, – вздохнул Лео.

Буфорд активировал голограмму мини-Хеджа:

– НАДЕНЬТЕ НА СЕБЯ ЧТО-НИБУДЬ!

– Слушай, по-другому никак. Иначе мы все умрем.

Буфорд горестно пискнул, потом, дребезжа, уехал в угол предаваться меланхолии.

Лео посмотрел на двигатель. Он столько времени его собирал, ради этого пожертвовав месяцами своего времени, месяцами пота, боли и одиночества.

А теперь «Арго-II» приближается к конечной точке своего путешествия. Вся жизнь Лео – детство, проведенное с тиа Каллидой, смерть матери, погибшей в охваченной пожаром мастерской, долгие годы в приемных семьях, месяцы в Лагере полукровок с Джейсоном и Пайпер – всё это закончится завтра одной последней битвой.

Он открыл предохранительный щиток.

По внутренней связи заскрипел голос Фестуса.

– Да, приятель, – согласился Лео. – Пора.

Новая серия скрипов.

– Знаю. Вместе до конца?

Фестус утвердительно запищал.

Лео в последний раз проверил старинную бронзовую астролябию, к которой уже успел прикрепить кристалл с Огигии. Он мог только надеяться, что всё сработает.

– Я вернусь к тебе, Калипсо, – пробормотал он. – Клянусь рекой Стикс.

Он нажал выключатель и запустил прибор древних мореплавателей. Установил таймер на двадцать четыре часа.

Наконец он открыл вентиляционную крышку двигателя и вылил внутрь содержимое флакона с лекарством целителя. Зелье растворилось в венах корабля с сочным «ф-ф-фть».

– Назад пути нет, – сказал Лео.

Он свернулся калачиком на полу и закрыл глаза, решив в последний раз насладиться уютным урчанием мотора.

XXXVII. Рейна

– Поворачивайте!

Рейне не очень-то хотелось отдавать приказы Пегасу, Владыке летающих коней, но еще меньше ей хотелось сверзнуться с неба.

Когда в предрассветный час первого августа они подлетали к Лагерю полукровок, она заметила шесть римских онагров. Даже в темноте их листовая обшивка из имперского золота блестела; огромные метательные плечи походили на мачты кораблей, накренившихся во время шторма. Вокруг машин сновали команды артиллеристов – заряжали пращи, проверяли натяжение веревок.

– Что это такое? – прокричал Нико.

Он летел метрах в шести слева от Рейны на черном пегасе по кличке Пират.

– Осадные орудия, – откликнулась претор. – Если подлетим ближе, они могут нас сбить.

– С такой высоты?

Летевший справа тренер Хедж прокричал со спины пегаса Гвидо:

– Это же онагры, парень! Эти штуки способны метать снаряды выше, чем прыгает Брюс Ли!

– Владыка Пегас, – позвала Рейна, положив руку на шею жеребца, – нужно найти безопасное место для посадки.

Похоже, Пегас ее понял и свернул влево. Остальные последовали за ним – Пират, Гвидо и шестерка коней, тащивших на канатах Афину Парфенос.

Когда они обогнули лагерь с запада, Рейна сразу оценила обстановку. Легион выстроился вдоль подножия восточных холмов, готовый атаковать с рассветом. За войском широким полукругом, с интервалом метров триста, расставили онагры. Оценив размер орудий, Рейна заключила, что у Октавиана хватит огневой мощи, чтобы уничтожить всё живое в долине.

Однако это оказалось лишь частью угрозы. С флангов легиона стояли лагерем сотни воинов auxilia – союзных войск. В темноте Рейна не могла толком разглядеть, но заметила минимум одно племя диких кентавров и множество кинокефалов – собакоголовых людей, которые сотни лет назад заключили с легионом шаткое перемирие. Римлян явно превосходили числом, они оказались в окружении целого моря ненадежных союзников.

– Вон там, – Нико указал на залив Лонг-Айленд, где метрах в четырехстах от берега мерцала огнями большая яхта. – Можно приземлиться на палубу этого судна. Греки контролируют море.

Рейна сомневалась, что греки проявят к ним больше дружелюбия, нежели римляне, но Пегасу, кажется, понравилась такая идея. Он спикировал к темным водам залива.

Корабль оказался белым прогулочным катером метров тридцати длиной, плавных очертаний, с темными иллюминаторами. На носу красными буквами было написано «MI AMOR»[32]32
  Моя любовь (исп.).


[Закрыть]. На верхней носовой палубе имелась взлетно-посадочная площадка, на которую вполне могла поместиться Афина Парфенос.

Рейна не увидела ни одного члена команды и предположила, что яхта – обычное судно смертных, поставленное на ночь на якорь. Однако если она ошибается и это ловушка…

– Для нас это лучшая возможность, – сказал Нико. – Лошади устали, нужно садиться.

Претор неохотно кивнула:

– Давай.

Пегас опустился на верхнюю носовую палубу, за ним последовали Гвидо и Пират. Остальные кони осторожно опустили Афину Парфенос на взлетно-посадочную площадку и пристроились по сторонам от статуи. Канаты и упряжи делали их похожими на карусельных лошадок.

Рейна спешилась и опустилась на колени, как и два дня назад, во время первой встречи с Пегасом:

– Спасибо, о великий.

Пегас развернул крылья и склонил голову.

Даже сейчас, пролетев над половиной Восточного побережья, Рейна с трудом могла поверить, что бессмертный конь позволил ей ехать на нем верхом.

Девушка всегда представляла Владыку пегасов белоснежным конем с крыльями, как у огромного голубя, но шкура Пегаса была насыщенного коричневого цвета, с рыжими и золотистыми крапинками на морде (Хедж утверждал, что это следы крови и ихора, пролившихся из шеи его матери Медузы после того, как ее обезглавили, и породивших Пегаса). Крылья Пегаса по окрасу напоминали орлиные – золотой, белый, коричневый и цвет ржавчины. Всё это придавало царю летающих коней гораздо более величественный вид, чем простой белый окрас. Он словно вобрал в себя окрасы всех коней, своих будущих потомков.

Владыка Пегас заржал.

Хедж рысью подбежал поближе и начал переводить.

– Пегас говорит, что ему придется уйти до того, как начнется стрельба. Его жизненная сила объединяет всех пегасов, так что, понимаешь, если его ранят, все крылатые кони почувствуют его боль. Потому-то он так редко показывается. Он бессмертен, а его потомки – нет. Владыка не хочет, чтобы они страдали из-за него. Он попросил остальных коней остаться с нами, чтобы помочь выполнить нашу миссию.

– Я понимаю, – кивнула Рейна. – Спасибо.

Пегас заржал.

Хедж вытаращил глаза. Подавил рыдание, вытащил из рюкзака носовой платок и промокнул слезы.

– Тренер, – обеспокоенно нахмурился Нико, – что сказал Пегас?

– Он… он говорит, что явился к нам лично не из-за моего послания, – Хедж повернулся к Рейне. – А из-за тебя. Он чувствует всё, что чувствуют крылатые лошади во всём мире. Он знает о твоей дружбе со Сципио. Пегас говорит, что его еще никогда так сильно не трогало сострадание полубога к крылатому коню. Он дарует тебе звание Друга Лошадей. Это великая честь.

У Рейны защипало в глазах. Она склонила голову:

– Благодарю вас, Владыка.

Пегас ударил копытом по палубе. Остальные крылатые кони заржали, отдавая честь. Потом их прародитель подпрыгнул и по спирали ушел в ночное небо.

Хедж потрясенно смотрел на темные облака.

– Пегас не показывался столетиями, – сатир похлопал Рейну по спине. – Молодец, римлянка.

Рейна вовсе не считала, что заслуживает похвалы, ведь из-за нее Сципио пришлось так страдать; однако она подавила чувство вины.

– Нико, нужно проверить корабль, – сказала она. – Если на борту кто-то есть…

– Прямо перед тобой, – юноша погладил Пирата по морде. – Я чувствую присутствие двух смертных, они спят в пассажирском салоне. Больше никого. Гипнос мне не отец, но я наслал на них глубокий сон. Должно хватить, чтобы они прохрапели до полудня.

Рейна постаралась не пялиться на сына Аида. За последние несколько дней он стал намного сильнее. Природная магия Хеджа вернула его почти с того света. Претор уже видела, как Нико совершает умопомрачительные вещи, но управлять снами… интересно, он всегда умел это делать?

Охваченный предвкушением, тренер Хедж потер руки:

– Итак, когда мы сможем сойти на берег? Жена меня заждалась!

Рейна обвела взглядом горизонт. Греческая трирема патрулировала залив, однако их прибытия, видимо, не заметила. Никаких сигналов тревоги. Никаких признаков движения на берегу.

На расстоянии чуть менее километра к западу от них что-то серебряно блеснуло. К яхте на всех парах мчался, не зажигая огней, черный моторный катер. Рейна надеялась, что это судно смертных, но когда он подошел ближе, ее рука сжала рукоять меча. На носу катера поблескивал лавровый венок и надпись «SPQR».

– Легион отправил к нам группу встречающих.

Нико проследил за ее взглядом:

– Мне казалось, у римлян нет флота.

– Не было, – поправила его претор. – Очевидно, Октавиан оказался более предприимчивым, чем я ожидала.

– Так давайте на них нападем! – воскликнул Хедж. – Никто не встанет у меня на пути, когда я уже почти дома!

Рейна насчитала на катере трех человек. Двое были в шлемах, но Рейна узнала скуластое лицо и коренастую фигуру стоявшего за штурвалом: Майкл Кахейл.

– Попробуем поднять ставки, – решила Рейна. – Вон тот парень – правая рука Октавиана, но он хороший легионер. Возможно, я смогу его урезонить.

Ветер растрепал темные волосы Нико.

– Но если ты ошибаешься…

Черный катер сбавил ход и поравнялся с яхтой. Майкл крикнул:

– Рейна! Мне приказано арестовать тебя и конфисковать эту статую. Сейчас я с двумя центурионами поднимусь к вам на борт. Я предпочел бы обойтись без кровопролития.

Рейна постаралась унять дрожь в коленях:

– Поднимайся на борт, Майкл!

Она повернулась к Нико и тренеру Хеджу:

– Если я ошибаюсь, будьте наготове. Майкл Кахейл опытный боец.

Майкл оделся не как для битвы. Он был в обычной фиолетовой футболке, джинсах и кроссовках. С первого взгляда казалось, что он безоружен, но Рейну это не успокоило. Руки у него были толщиной с канаты висячего моста, а лицо не дружелюбнее кирпичной стены. Вытатуированный голубь на его предплечье напоминал скорее хищную птицу.

Его глаза недобро блестели, пока он быстро окидывал взглядом яхту: статую Афины Парфенос, пристегнутую канатами к упряжи пегасов, Нико с обнаженным мечом из стигийской стали, тренера Хеджа с бейсбольной битой.

Центурионами, прибывшими вместе с Майклом, оказались Лейла из четвертой когорты и Дакота из пятой. Странный выбор… Лейла, дочь Цереры, известна своим миролюбием, довольно уравновешенная девица. А Дакота… Рейне не верилось, что сын Бахуса, самый добродушный из офицеров, встал на сторону Октавиана.

– Рейна Рамирез-Ареллано, – начал Майкл, словно зачитывал по бумажке. – Бывший претор…

– Я и сейчас претор, – поправила его Рейна. – Если только меня не сместили по итогам голосования всех членов Сената. Заседание Сената состоялось?

Майкл тяжело вздохнул. Похоже, ему не по душе был полученный приказ.

– Мне приказано тебя арестовать и доставить в лагерь для суда.

– Кто отдал приказ?

– Ты же знаешь…

– Под чью ответственность?

– Послушай, Рейна, – Майкл потер лоб ладонью, точно надеялся стереть головную боль. – Мне это нравится не больше, чем тебе, но у меня приказ.

– Незаконный приказ.

– Слишком поздно спорить. Октавиан получил всю власть, за ним стоит легион.

– Это правда? – девушка пристально посмотрела на Лейлу и Дакоту.

Лейла не смотрела ей в глаза. Дакота подмигивал, точно пытаясь передать какое-то сообщение, хотя кто его разберет. Может, просто перепил «кул-эйда»[33]33
  «Kool-Aid» – безалкогольный растворимый напиток, очень популярен в США.


[Закрыть] и заработал нервный тик.

– Мы на войне, – сказал Майкл. – Нужно держаться вместе. Дакота и Лейла недостаточно горячо поддерживали Октавиана, и он дал им последнюю возможность проявить себя. Если они помогут мне доставить тебя в лагерь – желательно живой, но можно и мертвой, – то сохранят свои звания и докажут свою верность.

– Верность Октавиану, а не легиону, – заметила Рейна.

Майкл развел руками (ладони у него были чуть меньше бейсбольных перчаток).

– Нельзя винить офицеров за то, что они подчиняются приказам. У Октавиана есть план, как нам победить, и это хороший план. На рассвете онагры разрушат греческий лагерь, мы не потеряем ни одного легионера. Тогда боги исцелятся.

Нико шагнул вперед:

– И вы готовы уничтожить половину полубогов на планете, а заодно и половину божественных сил, чтобы исцелить богов? Вы расколете Олимп еще до того, как Гея пробудится. А она уже пробуждается, центурион.

Майкл нахмурился:

– Посланник Плутона, сын Аида… Как бы ты себя ни называл, ты просто вражеский шпион. Мне приказано тебя захватить и доставить в лагерь для казни.

– Ну попробуй, – спокойно сказал Нико.

Ситуация уже отдавала абсурдом, впору начинать смеяться. Нико был на несколько лет младше, гораздо ниже и килограммов на двадцать с лишним легче центуриона, однако Майкл не двинулся с места. На шее у него пульсировала жилка.

Дакота кашлянул:

– Гм… Рейна… просто пойдем с нами по-хорошему. Пожалуйста. Мы что-нибудь придумаем, – он определенно ей подмигивал.

– Ладно, хватит разговоров, – тренер Хедж оценивающе оглядел Майкла Кахейла. – Дайте мне вырубить этого шутника. У меня уже руки чешутся.

Майкл презрительно усмехнулся:

– Уверен, ты смелый фавн, но…

– Я сатир!

Тренер Хедж прыгнул на центуриона, замахиваясь битой, но Майкл просто поймал ее, выдернул у сатира из рук и переломил о колено. Потом оттолкнул сатира, но Рейна видела: центурион не хочет поранить Хеджа.

– Ну, всё! – взревел тренер. – Вот теперь я по-настоящему разозлился.

– Тренер, Майкл очень силен, – предупредила Рейна. – Нужно быть хотя бы великаном-людоедом или…

Откуда-то со стороны левого борта от воды донесся пронзительный голос:

– Кахейл! Почему так долго?

Майкл вздрогнул:

– Октавиан, это ты?

– Конечно это я! – завопил голос из темноты. – Я устал ждать, когда же ты соизволишь выполнить мои приказы! Я поднимаюсь на борт. Все, кто есть на судне, сложите оружие!

Майкл нахмурился:

– Гм… сэр? Все? Даже мы?

– Не все проблемы можно решать мечом и кулаками, ты, здоровый болван! Я сам разберусь с этими ничтожными граекусами!

Майкл, кажется, не был в этом уверен, но сделал знак Лейле и Дакоте, и те положили свои мечи на палубу.

Рейна быстро посмотрела на Нико. Очевидно, что-то было не так. Зачем Октавиану заявляться сюда, подставляться под удар? И уж конечно, он не стал бы приказывать собственным офицерам сложить оружие. Но инстинкты подсказывали Рейне, что нужно подыграть. Она бросила меч на палубу. Нико последовал ее примеру.

– Все обезоружены, сэр, – доложил Майкл.

– Хорошо! – заорал Октавиан.

На вершине лестницы показался чей-то темный силуэт, только он был намного выше Октавиана. Рядом летела маленькая крылатая фигурка. Гарпия? Когда Рейна сообразила, что происходит, циклоп в два огромных шага пересек палубу и звезданул Майкла Кахейла по голове. Центурион повалился, точно мешок с камнями. Дакота и Лейла в страхе попятились.

Гарпия вспорхнула на крышу рубки. В лунном свете ее перья казались покрытыми засохшей кровью.