Текст книги "Кровь Олимпа"

XVI. Нико

– Ты не Орион! – выпалил Нико.

Глупое замечание, но это первое, что пришло ему в голову.

Стоявший перед ними человек определенно не являлся охотником-гигантом. Недостаточно высок, нет драконьих ног, за плечами ни лука, ни колчана, и глаза не похожи на те гляделки-фонари, которые видела во сне Рейна.

Серый человек засмеялся:

– Действительно, я не он. Орион просто пригласил меня для участия в своей охоте. Я…

– Ликаон, – перебила Рейна. – Первый оборотень!

Человек отвесил ей шутливый поклон:

– Рейна Рамирез-Ареллано, претор Рима. Одна из мосек Лупы! Рад, что ты меня узнаешь. Не сомневаюсь, я – причина твоих кошмаров.

– Скорее причина моего несварения, – Рейна вытащила из-за ремня складной походный нож, со щелчком открыла его, и волки, зарычав, попятились. – Я никогда не путешествую без серебряного оружия.

Ликаон оскалился:

– Ты что, надеешься удержать дюжину волков и их царя на расстоянии одним карманным ножиком? Я слышал, что ты храбрая, filia Romana, а ты, оказывается, просто глупая!

Собаки Рейны припали к земле, готовые броситься в любую секунду. Тренер сжимал бейсбольную биту, хотя в кои-то веки его лицо не выражало радости от возможности ею помахать.

Нико потянулся к рукояти меча.

– Не трудись, – пробормотал тренер Хедж. – Этих ребят можно ранить только серебром или огнем. Помню их еще по Пайкс-Пик. Страшно надоедливые.

– А я помню тебя, Глисон Хедж, – глаза оборотня заблестели, точно раскаленная лава. – Моя стая с удовольствием поужинает козлятиной.

Хедж фыркнул:

– Не нарывайся, шелудивый. Охотницы Артемиды уже на пути сюда, как и в прошлый раз! Этот храм – святилище Дианы, идиот! Ты находишься на их поле!

Волки опять зарычали и отступили на несколько шагов, некоторые нервно посматривали на крыши домов.

Ликаон только презрительно зыркнул на тренера:

– Неплохая попытка, но, боюсь, храм назвали неправильно. Я проходил мимо этого места еще во времена римлян. Вообще-то он был посвящен императору Августу. Обычное тщеславие полубогов. Кстати, я стал осторожнее после нашей последней встречи. Если бы охотницы находились где-то поблизости, я бы об этом знал.

Нико пытался составить план бегства. Они окружены, врагов больше, единственное эффективное оружие против них – карманный нож. Скипетр Диоклетиана утерян. Афина Парфенос на вершине храма в девяти метрах над ними, даже если они сумеют ее достать, то не смогут уйти в тень, пока на землю не лягут тени. До заката еще несколько часов.

Не испытывая особой храбрости, он всё же шагнул вперед:

– Итак, вы нас поймали. Чего же вы ждете?

Ликаон оглядел его, как кусок мяса нового сорта, выставленный в витрине мясной лавки.

– Нико ди Анджело, сын Аида… наслышан о тебе. Извини, что не могу убить тебя сразу, но я обещал своему нанимателю Ориону, что задержу вас до его прихода. Не о чем беспокоиться, он будет здесь с минуты на минуту. Когда он с тобой закончит, я пролью твою кровь и помечу это место как свою территорию до скончания времен!

Нико скрипнул зубами:

– Кровь полубога. Кровь Олимпа.

– Конечно! – ощерился Ликаон. – Можно найти много применений крови полубога, если пролить ее на землю, особенно священную. Если сотворить соответствующий магический ритуал, можно пробудить чудовищ или даже богов. Она может способствовать зарождению новой жизни, а может сделать землю бесплодной на века. Увы, твоя кровь не пробудит саму Гею, эта честь уготована твоим друзьям с «Арго-II». Но не бойся. Ты умрешь почти в таких же муках, как и они.

Вокруг Нико начала жухнуть трава, ноготки на клумбах завяли. «Бесплодная земля, – подумал он. – Священная земля».

Он вспомнил тысячи скелетов из Часовни Костей, вспомнил слова Аида о сотнях людей, заживо сожженных Инквизицией на этой площади.

Это древний город. Сколько мертвецов лежит в земле у них под ногами?

– Тренер, – сказал он, – вы умеете карабкаться?

Хедж усмехнулся:

– Я наполовину козел. Разумеется, я умею карабкаться!

– Забирайтесь наверх, к статуе, и закрепите веревки. Сделайте веревочную лестницу и сбросьте ее нам.

– Э… А эта шайка волков…

– Рейна, – Нико повернулся к девушке, – Тебе с собаками придется прикрывать наше отступление.

Претор мрачно кивнула:

– Поняла.

Ликаон взревел от хохота:

– Куда ты собрался отступать, сын Аида? Бежать некуда, тебе нас не убить!

– Может, и нет, – ответил Нико, – но я могу вас задержать.

Он вытянул руки, и земля вздулась.

Нико не ожидал такого потрясающего эффекта. Он и прежде вытягивал из земли фрагменты костей, оживлял скелеты крыс и случайно выкапывал человеческие черепа. И сейчас оказался совершенно не готов к тому, что произошло: из-под земли к небесам поднялась стена костей. Сотни ребер, бедренных и малоберцовых костей завалили волков, человеческие останки покрыли всю площадь колючими «зарослями».

Большая часть волков безнадежно застряла. Некоторые корчились и скрежетали зубами, пытаясь освободиться из «клеток», в которые неожиданно угодили. Сам Ликаон оказался заперт в коконе из ребер, но это обстоятельство не мешало ему выкрикивать проклятия.

– Ты никчемное дитя! – ревел он. – Я обгрызу плоть с твоих рук и ног!

– Тренер, вперед! – скомандовал Нико.

Сатир помчался к храму. В один прыжок он оказался на фундаменте и стал взбираться по левой колонне.

Двое волков вырвались из чащи костей. Рейна метнула нож, проткнув шею одного из хищников, ее собаки разом бросились на второго. Клыки и когти Аурума скользнули по толстой шкуре, не причинив волку никакого вреда, зато Аргентум сбил зверя с ног.

Голова Аргентума так и осталась свернутой набок после драки в Помпеях, левый рубиновый глаз отсутствовал, но он сумел ухватить волка за загривок. Чудовище рассыпалось, оставив после себя сгусток тени.

«Благодарение богам за серебряных собак», – подумал Нико.

Рейна вытащила меч, зачерпнула пригоршню серебряных монет из кепки Хеджа, выхватила из сумки тренера ролик липкой ленты и стала прилеплять монеты к своему клинку. Да уж, в изобретательности ей не откажешь.

– Иди! – бросила она Нико. – Я тебя прикрою!

Волки отчаянно рвались на волю, ломая и кроша груду костей. Ликаон высвободил правую руку и крушил ею державшие его ребра.

– Я освежую тебя живьем, – посулил он, – и добавлю твою кожу к своему плащу!

Нико побежал, притормозив лишь на секунду, чтобы подобрать с земли складной нож Рейны.

Он не был горным козлом, зато нашел с другой стороны храма несколько ступеней. Взлетев по ним, Нико добежал до ближайшей колонны и, прищурившись, посмотрел вверх: тренер Хедж, с трудом удерживая равновесие, сидел на ногах у Афины Парфенос, распутывал веревки и вязал веревочную лестницу.

– Поторопитесь! – завопил Нико.

– Да неужели? – огрызнулся тренер. – А я-то думал, у нас уйма времени!

Меньше всего Нико сейчас нуждался в сарказме сатира. Внизу на площади еще несколько волков выбрались из костяной клетки. Рейна разбросала их в стороны ударами своего липколентномонетного меча, но горстка мелочи не могла остановить стаю оборотней надолго. Аурум рычал и щелкал зубами, раздосадованный тем, что не может ранить врагов. Аргентум старался изо всех сил, впиваясь в горло очередному волку, но он и так уже был поврежден. Скоро его просто задавят числом.

Ликаон высвободил вторую руку и стал выдергивать ноги из костяного завала. Через несколько секунд он освободится окончательно.

Нико исчерпал все свои возможности. Чтобы призвать эту стену костей, он отдал почти все силы – а ему ведь еще прыгать через тень, при условии, что он найдет тень, в которую можно будет уйти.

Тень.

Он посмотрел на серебряный нож в своей руке. Ему в голову пришла идея – возможно, ничего глупее и безумнее он еще не придумывал с тех пор, как много месяцев назад его озарила мысль: «О, отведу-ка я Перси поплавать в реке Стикс! За это он будет меня обожать!»

– Рейна, давай сюда! – заорал он.

Претор с размаху стукнула волка мечом по голове и бросилась бежать. На бегу она взмахнула мечом, и он превратился в копье; оттолкнувшись им от земли, девушка взлетела вверх, точно прыгунья с шестом, и приземлилась рядом с Нико.

– Каков твой план? – спросила она, даже не запыхавшись.

– Покрасоваться.

Сверху упала завязанная узлами веревка.

– Лезьте, вы, глупые не-козлы! – проорал Хедж.

– Давай, – сказал Нико. – Когда заберешься наверх, держись крепче за веревку.

– Нико…

– Вперед!

Копье Рейны снова превратилось в меч. Претор убрала его в ножны и, отталкиваясь ногами от колонны, проворно полезла вверх, словно на ней не было доспехов и тяжелого вещмешка за плечами.

Внизу на площади Аурум и Аргентум пропали из виду: либо отступили, либо их уничтожили.

Ликаон с победным воем выбрался из костяной клетки:

– Ты будешь страдать, сын Аида!

«И что в этом нового?» – подумалось Нико.

Он прятал складной нож в руке:

– Так иди и возьми меня, ты, шавка! Или ты, как хороший песик, выполняешь команду «сидеть», пока не явится твой хозяин?

Ликаон взвился в воздух, выпустив когти и оскалив зубы. Нико намотал веревку на запястье свободной руки, крепко сжав ее конец в кулаке, и сконцентрировался; по шее потекли капли пота.

Когда волчий царь упал на юношу, тот воткнул ему в грудь серебряный нож. Повсюду вокруг храма завыли, как один, волки.

Когти царя волков впились в руки Нико, клыки остановились в нескольких сантиметрах от лица. Не обращая внимания на боль, Нико нажал на нож, так, что оружие по рукоятку вошло между ребрами оборотня.

– Послужи напоследок, пес, – прорычал он. – Возвращайся в мир теней.

Глаза Ликаона закатились, тело рассыпалось, превратившись в темное облако.

Потом одновременно случилось несколько вещей. Захлебываясь от ярости, волчья свора бросилась вперед, где-то над ближайшей крышей загремел оглушительный голос:

– ОСТАНОВИТЕ ИХ!

Нико услышал звук, который ни с чем не перепутаешь: скрип натягиваемого тугого лука.

Потом он растворился в оставшемся от Ликаона сгустке тени, таща за собой друзей и Афину Парфенос, проваливаясь в холод, совершенно не представляя, где вынырнет.

XVII. Пайпер

Пайпер и представить не могла, как это трудно – найти смертельный яд.

Всё утро они с Фрэнком прочесывали порт Пилоса. Фрэнк согласился взять с собой только Пайпер, полагая, что ее волшебный голос может пригодиться в случае непредвиденной встречи с его меняющими форму родственниками.

На деле же оказалось, что требуется скорее ее меч. К настоящему моменту они зарубили великана-лестригона в булочной, сразились с гигантским бородавочником на площади и победили стаю стимфалийских птиц, прямой наводкой обстреляв их овощами из рога изобилия Пайпер.

Она радовалась возможности что-то сделать. Так она забывала о состоявшемся прошлой ночью разговоре с матерью и об увиденных мельком картинах будущего (Афродита заставила ее пообещать никому о них не рассказывать)…

А между тем самой большой проблемой для Пайпер оказались расклеенные по всему Пилосу рекламные плакаты нового фильма, в котором снялся ее отец. Постеры были на греческом, но Пайпер и так знала, что на них написано: «Тристан Маклин в роли Джейка Стила: НАДПИСИ В КРОВИ».

Боги, какое ужасное название. Зря отец вообще согласился на этот контракт и стал Джейком Стилом, но эта его роль стала одной из самых популярных в карьере. Вот он на постере: рубашка распахнута, демонстрируя рельефные «кубики» брюшного пресса (фу, папа!), в каждой руке по автомату Калашникова, на резко очерченном лице лихая улыбка.

Где-то на другом конце мира, в самом маленьком и захолустном городке, какой только можно вообразить, находится сейчас ее папа. От этой мысли Пайпер испытала грусть, тревогу, тоску по дому и раздражение одновременно. Жизнь идет своим чередом, как и работа Голливуда. Пока ее отец изображает спасителя мира, Пайпер и ее друзья на самом деле должны спасти мир (в ближайшие восемь дней). И если Пайпер не сумеет осуществить план, который ей подсказала Афродита… Что ж, тогда больше не будет ни кино, ни театров, ни людей.

Около часа дня Пайпер наконец применила свой волшебный голос. Она поговорила с древнегреческим призраком в прачечной самообслуживания (если оценивать странность этого разговора по десятибалльной шкале, можно смело ставить одиннадцать), и тот направил ее в древнюю крепость, в которой предположительно обитали меняющие форму потомки Периклимена.

После долгой и утомительной прогулки по острову (по полуденной жаре), они нашли пещеру, вход в которую зиял посередине прибрежного утеса. Фрэнк настоял, чтобы Пайпер ждала у подножия скалы, пока он проверит, что там и как.

Пайпер это не понравилось, но она послушно осталась на пляже, поглядывая на пещеру и надеясь, что не отправила Фрэнка в смертельную западню.

Покрытый белым песком пляж обнимал подножие холмов. Отдыхающие лежали на одеялах, малыши плескались в воде, синее море заманчиво искрилось на солнышке.

Пайпер пожалела, что не может покататься на доске для серфинга. Она пообещала Аннабет и Хейзел, что научит их, как это делается, если они когда-нибудь приедут в Малибу… если после первого августа Малибу всё еще будет существовать.

Она быстро взглянула на вершину утеса. К самому краю гребня лепились развалины старого замка. Пайпер не могла с уверенностью сказать, являются ли руины убежищем оборотней или нет. Среди камней не наблюдалось никакого движения. Вход в пещеру находился примерно метрах в двадцати от вершины утеса – черный круг на желтом известковом камне, точно отверстие гигантской точилки для карандашей.

Пещера Нестора – так ее назвал призрак из прачечной. Предполагают, что древний царь Пилоса в трудные времена прятал в ней свои сокровища. Призрак также заявил, что Гермес однажды спрятал в этой пещере украденное у Аполлона стадо.

Коровы.

Пайпер вздрогнула. Когда она была маленькой, они с отцом как-то проезжали мимо мясоперерабатывающего завода в Чино. Одного запаха хватило, чтобы навсегда стать вегетарианкой. С тех пор при одной мысли о коровах ей становилось нехорошо. А ее опыт общения с Герой, королевой коров, происшествие с катоблепасами в Венеции и жуткие изображения коров в Доме Аида… всё это не улучшало дела.

Стоило Пайпер подумать: «Что-то Фрэнка долго нет», – как юноша появился из входа в пещеру. Рядом с ним стоял высокий седовласый человек в белом льняном костюме и бледно-желтом галстуке. Мужчина сунул в руки Фрэнку какой-то маленький светящийся предмет. Они обменялись парой слов, Фрэнк мрачно кивнул. Потом человек превратился в чайку и улетел.

Фрэнк осторожно спустился по извилистой тропинке и, подойдя к Пайпер, сказал:

– Я их нашел.

– Я заметила. Ты в порядке?

Юноша смотрел на улетавшую к горизонту чайку.

Коротко стриженные волосы Фрэнка торчали вверх, как наконечники стрел, словно хотели полететь вслед за взглядом своего хозяина. На вороте рубашки поблескивали его римские значки – корона стены, центурион, претор. Татуировка на его предплечье (буквы «SPQR» и перекрещенные копья Марса) казалась почти черной на освещенной ярким солнцем коже.

Парню шла новая одежда. Гигантский бородавочник сильно изодрал его старые вещи, и Пайпер в экстренном порядке повела друга за покупками по магазинчикам Пилоса. Теперь на юноше были надеты новые черные джинсы, мягкие кожаные ботинки и темно-зеленая рубашка «хенли», сидевшая в обтяжку. Из-за рубашки Фрэнк немного комплексовал, потому что привык прятать свое массивное тело под мешковатой одеждой, но Пайпер заверила его, что больше из-за этого переживать не стоит. После того как он стремительно вырос в Венеции, он больше не выглядел неуклюжей горой мышц.

«Ты не изменился, Фрэнк, – уговаривала его Пайпер. – Просто окончательно стал самим собой».

Какое счастье, что Фрэнк Чжан по-прежнему оставался таким милым и говорил так спокойно – в противном случае он производил бы впечатление жуткого громилы.

– Фрэнк? – мягко напомнила Пайпер.

– А, прости, – юноша наконец посмотрел на нее. – Мои… м-м-м… дальние родственники – кажется, так ты их назвала? – жили здесь поколениями, они потомки аргонавта Периклимена. Я рассказал им свою историю – как Чжаны переехали из Греции в Рим, потом в Китай, а потом в Канаду. Рассказал о призраке легионера, которого видел в Доме Аида, посоветовавшего мне отправиться в Пилос. Они… кажется, даже не удивились. Сказали, такое случалось и раньше – возвращение домой давно потерянных родственников.

В голосе юноши звенела тоска.

– Ты ждал чего-то другого?

Фрэнк пожал плечами:

– Более теплого приема? Гирлянд из воздушных шариков? Не уверен. Бабушка говорила, что я замкну круг – принесу нашей семье славу и всё такое, – но мои здешние родственники… Они ведут себя слегка холодно и отстраненно, словно не хотят, чтобы я тут болтался. Думаю, им не понравилось, что я сын Марса. Честно говоря, еще мне кажется, им не нравится, что я китаец.

Пайпер посмотрела на небо. Чайка давно скрылась из виду, и, пожалуй, оно и к лучшему, не то у дочери Афродиты могло бы возникнуть искушение пальнуть в птицу глазированным окороком.

– Если твои родственники действительно так считают, они просто идиоты. Им невдомек, какой ты замечательный.

Фрэнк переступил с ноги на ногу:

– Они стали чуточку дружелюбнее, когда я им сказал, что просто проезжал мимо. Сделали мне подарок на прощание.

Он разжал кулак. У него на ладони поблескивал металлический флакон размером не больше пипетки.

Пайпер сделала над собой усилие, чтобы не отшатнуться.

– Это тот самый яд?

Фрэнк кивнул:

– Они называют его «пилосийская мята». Предположительно, это растение выросло из крови нимфы, которая в древности умерла на этой горе. Я не стал подробно расспрашивать.

Такой маленький флакон… Пайпер опасалась, что его содержимого им не хватит. В другое время она не стала бы жалеть, что смертельного яда слишком мало. К тому же она понятия не имела, как эта штука поможет им приготовить упомянутое Нико «лекарство целителя». Если это средство в самом деле поможет обмануть смерть, Пайпер хотелось бы приготовить литра три, чтобы хватило каждому из шести ее друзей.

Фрэнк покатал флакон в ладони:

– Жаль, что с нами нет Вителлия Ретикула.

Пайпер подумала, что ослышалась:

– Какого Редькула?

На лице Фрэнка промелькнула улыбка:

– Гай Вителлий Ретикул, хотя мы и правда иногда звали его Редькой. Это один из ларов пятой когорты. Тот еще придурок, но он был сыном Эскулапа, бога врачевания. Если кто-то и знает, что это за «лекарство целителя», так это он.

– Бог врачевания нам бы не помешал, – протянула Пайпер. – Лучше, чем визжащая, связанная богиня победы на борту.

– Эй, тебе еще повезло, а моя каюта ближе всех к стойлам. Я ночь напролет слушаю ее визги: «ПЕРВОЕ МЕСТО ИЛИ СМЕРТЬ! КОЛ С МИНУСОМ, ПЛОХАЯ ОЦЕНКА!» Лео стоило бы придумать кляп получше моего старого носка.

Пайпер вздрогнула. Она по-прежнему не понимала, зачем держать богиню в плену. Чем раньше они избавятся от Ники, тем лучше.

– Итак, твои родственники… посоветовали, что нам делать дальше? Как нам найти в Спарте скованного бога?

Фрэнк помрачнел:

– Угу. Боюсь, у них есть кое-какие соображения на этот счет. Давай вернемся на корабль, и я тебе всё расскажу.

Пайпер с трудом передвигала ноги. Интересно, удастся ли ей убедить Фрэнка обернуться гигантским орлом и понести ее? Спросить она не успела: позади них послышался звук шагов по песку.

– Здравствуйте, милые туристы! – неряшливого вида рыбак в белой капитанской фуражке улыбался им, сверкая полным набором золотых зубов. – Не желаете ли покататься на лодке? Очень дешево!

Он махнул рукой в сторону берега – там покачивался на воде ялик с подвесным мотором.

Пайпер улыбнулась в ответ (потому что обожала общаться с местными жителями) и сказала, пустив в ход чары своего волшебного голоса:

– О, с удовольствием! Не могли бы вы провезти нас по особому маршруту?

Владелец лодки доставил их к «Арго-II», стоявшему на якоре в полукилометре от берега. Пайпер вложила ему в руки пачку евро (за труды).

Обычно она старалась не распространять свои чары на смертных, поэтому решила проявить максимальную честность и внимательность. Давно остались в прошлом те времена, когда она воровала из автосалонов «БМВ».

– Спасибо вам, – поблагодарила она капитана. – Если кто-нибудь спросит, скажите, что возили нас вокруг острова и показывали местные достопримечательности. Потом вы нас высадили в порту Пилоса. И не видели никакого военного корабля.

– Не видел никакого военного корабля, – согласился капитан. – Спасибо, чудесные американские туристы!

Они забрались на борт «Арго-II», и Фрэнк неловко ей улыбнулся:

– Что ж… с тобой приятно убивать гигантских бородавочников.

Пайпер рассмеялась:

– Взаимно, мистер Чжан.

И обняла Фрэнка (повергнув его в смущение): она не стала сдерживать проявление симпатии. Он так добр и внимателен к Хейзел. К тому же каждый раз, когда Пайпер видела у него на рубашке старый значок претора, ранее принадлежавший Джейсону, то испытывала благодарность – ведь он взял на себя ответственность и принял эту ношу. Благодаря ему у Джейсона с плеч свалился тяжкий груз (по крайней мере, Пайпер на это надеялась), отныне он мог выбрать новый путь в жизни, присоединившись к Лагерю полукровок… если, конечно, они переживут следующие восемь дней.

Экстренное собрание решили провести на баке – главным образом потому, что Перси наблюдал оттуда за гигантским красным морским змеем, отплывающим от берега.

– Эта тварь действительно красная, – протянул сын Посейдона. – Интересно, обладает ли она вишневым ароматом?

– Почему бы тебе не сплавать и не выяснить? – поддела его Аннабет.

– Пожалуй, воздержусь.

– В любом случае, – начал Фрэнк, – по словам моих пилосских родственников, скованный бог в Спарте, которого мы ищем, – это мой отец. Я хочу сказать, это Арес, а не Марс. Очевидно, спартанцы у себя в городе держали его статую на цепи, чтобы воинский дух никогда их не покидал.

– Ла-а-адушки, – протянул Лео. – Спартанцы определенно уроды. Правда, у нас под палубой сидит связанная богиня победы, так что не нам их осуждать.

Джейсон облокотился на одну из баллист:

– Тогда вперед, в Спарту. Вот только как сердцебиение скованного бога поможет нам найти лекарство от смерти?

По напряженному лицу Джейсона Пайпер поняла, что ему всё еще больно. Ей на память пришли слова Афродиты: «Дорогая, дело не только в ране, нанесенной мечом. Дело в неприглядной правде, с которой он столкнулся на Итаке. Если бедный мальчик не соберется с силами, эта правда сожрет его изнутри».

– Пайпер? – окликнула ее Хейзел.

Дочь Афродиты вздрогнула:

– Прости, ты что-то сказала?

– Я спрашивала о твоих видениях, – подсказала Хейзел. – Ты говорила, что видела кое-что на клинке своего кинжала.

– Кхм… да, – Пайпер неохотно вытащила из ножен Катоптрис. С тех пор как она пронзила этим клинком снежную богиню Хиону, видения стали более холодными и грубыми, точно вырезанные на ледяной поверхности картины. Она видела, как орлы кружат над Лагерем полукровок, как земляная волна стирает с лица земли Нью-Йорк. Видела сцены из прошлого: ее отец, избитый и связанный, на вершине горы Дьябло, Джейсон и Перси сражаются с гигантами в римском Колизее, речной бог Ахелой тянется к ней, умоляет вернуть некогда росший из его головы рог изобилия, который она отломила.

– Я… кхм… – она постаралась сосредоточиться. – Прямо сейчас я ничего не вижу, но время от времени видения возникают. Мы с Аннабет осматриваем какие-то развалины…

– Развалины! – Лео потер руки. – Вот это дело. Сколько в Греции развалин?

– Лео, помолчи, – одернула его Аннабет. – Пайпер, ты думаешь, это место в Спарте?

– Возможно. В любом случае… мы попадаем в какое-то темное место, наподобие пещеры, и смотрим на бронзовую статую какого-то воина. В видении я касаюсь лица статуи, и вокруг нас поднимается огненный вихрь. Больше я ничего не видела.

– Огонь, – нахмурился Фрэнк. – Не нравится мне это видение.

– Мне тоже. – Перси наблюдал, как красный морской змей плавно скользит по волнам метрах в ста от порта. – Если статуя может сделать так, что человека охватывает огонь, лучше нам послать туда Лео.

– Ты мне тоже очень дорог, старик.

– Не прикидывайся дурачком. Ты неуязвим. Либо дай мне, черт возьми, побольше тех водяных гранат, и я сам пойду. Мы с Аресом и раньше скандалили.

Аннабет смотрела вдаль, на береговую линию Пилоса:

– Если в видении Пайпер на поиски статуи отправились мы с ней, значит, так тому и быть. Ничего с нами не случится. Всегда есть возможность выжить.

– Не всегда, – предупредила Хейзел.

Поскольку она единственная из всей компании в прошлом умерла, а потом снова вернулась к жизни, ее замечание малость подпортило друзьям настроение.

Фрэнк вытянул вперед руку с зажатым в ней флаконом пилосийской мяты.

– А что насчет этой штуковины? После Дома Аида я, типа, надеялся, что с питьем ядов мы завязали.

– Положи в надежное место в трюме, – велела Аннабет. – Пока мы больше ничего не можем сделать. Сначала разберемся с этим скованным богом, а потом поплывем на остров Делос.

– «Проклятие Делоса», – процитировала Хейзел. – Звучит забавно.

– Будем надеяться, что встретим там Аполлона, – сказала Аннабет. – Делос – его родной остров. Он бог медицины и, скорее всего, сможет помочь нам советом.

Пайпер снова вспомнила слова Афродиты: «Ты должна заполнить пропасть между римлянами и греками, дитя мое. Без тебя ни буря, ни огонь не добьются успеха».

Афродита предупредила Пайпер о том, что должно случиться, рассказала, что нужно сделать, дабы остановить Гею. Вот только Пайпер не знала, хватит ли у нее на это смелости.

Резвящийся в бухте морской змей – предположительно источающий аромат вишни – изверг струю пара.

– М-да, он определенно нас пасет, – решил Перси. – Возможно, нам стоит на какое-то время подняться в воздух.

– Режим воздушного судна! – провозгласил Лео. – Фестус, будь так любезен!

Установленная на носу бронзовая голова дракона заскрипела и затрещала. Корабельный мотор загудел. Из корпуса корабля выдвинулись весла, с резким звуком, будто одновременно открылись девяносто зонтиков, растянулись до размера лопастей, и «Арго-II» взлетел.

– Мы будем в Спарте к утру, – доложил Лео. – И, народ, не забудьте сегодня вечером прийти в кают-компанию: шеф-повар Лео готовит свое фирменное блюдо – опупительные тако с тофу!