Текст книги "Кровь Олимпа"

XLI. Пайпер

Появление змеелюдей Пайпер не удивило.

Всю неделю она размышляла о своей встрече с бандитом Скироном: тогда, после бегства от черепахи-разрушительницы, Пайпер, стоя на палубе «Арго-II», сказала: «Мы в безопасности», – и в следующий миг в грот-мачту всего в нескольких сантиметрах от ее носа вонзилась стрела.

Из той ситуации Пайпер извлекла важный урок: никогда не думай, что ты в безопасности, и боги тебя упаси искушать мойр, вслух заявляя, что ты подумал, будто находишься в безопасности.

Поэтому, когда корабль вошел в порт Пирея в предместьях Афин, Пайпер подавила вздох облегчения. Конечно, они наконец-то достигли места назначения. Где-то неподалеку – вон за теми рядами круизных судов, за облепленными постройками холмами – находится Акрополь. Сегодня их путешествие так или иначе закончится.

Но это вовсе не значит, что можно расслабиться. В любую минуту откуда ни возьмись на них может выпрыгнуть неприятный сюрприз.

Оказалось, что сюрприз – это трое парней со змеиными хвостами вместо ног.

Пайпер несла вахту, пока остальные готовились к битве: проверяли оружие и доспехи, заряжали баллисты и катапульты. Она заметила, как эти типы ползут, принюхиваясь, по пристани, а смертные вокруг не обращали на них никакого внимания.

– Гм… Аннабет! – позвала Пайпер.

Аннабет и Перси подошли к ней.

– О, супер, – «обрадовался» Перси. – Драконицы.

Аннабет прищурилась:

– Не думаю. По крайней мере, таких я еще никогда не видела. У дракониц два толстых змеиных хвоста вместо ног, а у этих по одному.

– Ты права, – согласился Перси. – Эти больше похожи на людей, ну, до пояса. Никакой чешуи, зеленой кожи и прочей красоты. Итак, поговорим с ними или будем драться?

Пайпер очень хотелось сказать «будем драться». Она никак не могла выбросить из головы историю, которую сама же рассказала Джейсону, – про охотника чероки, нарушившего свое табу и превратившегося в змею. У этих троих был такой вид, словно они постоянно едят беличье мясо в огромных количествах.

Странное дело, идущий первым монстр напомнил Пайпер ее отца с бородой (он ее отрастил для роли в фильме «Царь Спарты»). Человек-змея держался горделиво. Резко очерченное, бронзового оттенка лицо, черные как базальт глаза, курчавые волосы блестят, видимо, смазаны маслом. Верхнюю часть бугрящегося мышцами туловища прикрывала только греческая хламида – белый плащ из шерсти, свободно накинутый на плечи и удерживаемый застежкой. Ниже пояса тело незваного гостя являло собой зеленый змеиный хвост длиной около двух с половиной метров, волнообразно изгибавшийся при движении.

В одной руке человек-змея держал посох с навершием из зеленого драгоценного камня, так и горевшего на солнце, а в другой – большое блюдо, накрытое серебряным колпаком, точно собирался подавать закуску во время званого ужина.

Ползущие следом за ним типы, похоже, были просто охранниками. Они щеголяли в бронзовых нагрудниках и искусно выкованных шлемах, увенчанных плюмажами из конского волоса. В руках они держали копья с наконечниками из зеленого камня и овальные щиты с отчеканенной на них большой греческой буквой «К» (каппа).

Группа остановилась в нескольких метрах от «Арго-II». Вожак запрокинул голову и посмотрел на полубогов. По его напряженному лицу невозможно было определить, о чем он думает: то ли сердится, то ли обеспокоен, то ли испытывает срочную потребность посетить туалет.

– Разрешение подняться на борт.

Скрипучий голос пришельца навел Пайпер на мысли об опасной бритве, которой водят по кожаному ремню – прямо как в брадобрейне ее деда в Оклахоме.

– Кто вы? – спросила она.

Человек-змея вперил в нее темные глаза:

– Я Кекропс, первый и вечный царь Афин, хотел бы поприветствовать вас в своем городе, – он поднял повыше накрытый поднос. – Также я принес кекс.

Пайпер быстро взглянула на друзей:

– Ловушка?

– Возможно, – проговорила Аннабет.

– По крайней мере, они принесли десерт, – Перси перегнулся через борт и улыбнулся змееобразным типам: – Добро пожаловать на борт!

Кекропс согласился оставить стражу на пристани под присмотром столика Буфорда (тот сразу же велел охранникам упасть и отжаться двадцать раз). Похоже, стражи восприняли это как вызов.

Царя Афин между тем пригласили в кают-компанию – «поговорить и познакомиться».

– Прошу, садитесь, – предложил Джейсон.

Кекропс сморщил нос:

– Люди-змеи не сидят.

– Пожалуйста, стойте, – вывернулся Лео. Он разрезал кекс и запихнул в рот кусок, прежде чем Пайпер успела его остановить (вдруг выпечка отравлена, несъе добна для человека или просто невкусная).

– Черт! – сын Гефеста расплылся в улыбке. – Люди-змеи знают толк в кексах. Похоже на апельсин с капелькой меда. Сейчас бы еще стакан молока…

– Люди-змеи не пьют молоко, – отрезал Кекропс. – Мы рептилии с непереносимостью лактозы.

– Я тоже! – воскликнул Фрэнк. – В смысле… не перевариваю лактозу. Но я не рептилия. Хотя иногда могу в нее превращаться…

– Итак, – вмешалась Хейзел, – что привело вас сюда, царь Кекропс? Откуда вы узнали о нашем прибытии?

– Я знаю обо всём, что происходит в Афинах, – заявил Кекропс. – Я основал этот город, я его первый царь, рожденный от земли. Я тот, кто рассудил спор между Афиной и Посейдоном и выбрал в качестве покровительницы города Афину.

– Без обид, – пробормотал Перси.

Аннабет пихнула его локтем:

– Я наслышана о вас, царь Кекропс. Вы первым принесли жертвы Афине и построили ее первое святилище на Акрополе.

– Точно, – в голосе Кекропса проскользнула горечь, словно он уже пожалел об этих своих решениях. – Мой народ – изначальные афиняне, гемины.

– Как знак Зодиака? – переспросил Перси. – А я лев.

– Нет, болван, – встрял Лео. – Лео – это я, а ты – Перси ¹.

– Прекратите, вы двое, – одернула ребят Хейзел. – Думаю, говоря «гемины», царь подразумевал «двойные» – полулюди-полузмеи. Так называют его людей. А он гемин, в единственном числе.

– Да… – Кекропс отодвинулся от Хейзел, как будто она его чем-то оскорбила. – Тысячелетия назад нас загнали под землю двуногие люди, но я знаю этот город как никто другой. Я пришел вас предупредить. Если вы попытаетесь приблизиться к Акрополю по земле, то будете уничтожены.

Джейсон, деликатно откусывавший кусок кекса, замер:

– Вы хотите сказать… уничтожены вами?

– Армией Порфириона, – сказал царь змеелюдей. – Акрополь окружен мощными осадными орудиями, онаграми.

– Опять онагры? – возмутился Фрэнк. – Их где-то продавали с большой скидкой, что ли?

– Циклопы, – догадалась Хейзел. – Они поддерживают и Октавиана, и гигантов.

Перси проворчал:

– Мы и без того знаем, что Октавиан не на нашей стороне.

– Это не единственная угроза, – предостерег друзей Кекропс. – В воздухе полно духов грозы и грифонов. Все дороги, ведущие к Акрополю, патрулируются землерожденными.

Фрэнк побарабанил пальцами по крышке от кекса:

¹ Игра слов. По-английски слово «Gemini» означает «Близнецы», а «Leo» – «Лев».

– И что, предлагаете нам просто сдаться? Мы зашли уже слишком далеко.

– Я предлагаю вам альтернативу, – покачал головок Кекропс. – Подземный проход, ведущий к Акрополю. Ради Афины, ради богов я вам помогу.

У Пайпер по спине побежали мурашки. Она вспомнила свой сон и слова великанши Перибеи: полубоги встретят в Афинах как друзей, так и врагов. Возможно, дочь гиганта говорила о Кекропсе и его змеелюдях. Но что-то в голосе Кекропса не понравилось Пайпер, какие-то полутона, точно царь водил туда-сюда бритвой по ремню, готовясь нанести глубокий порез.

– А в чем подвох? – спросила она.

Кекропс уставился на девушку своими непроницаемыми темными глазами.

– Только маленькая группа полубогов – не больше трех – может пройти мимо гигантов незамеченной. В противном случае запах вас выдаст. Зато наши подземные переходы выведут вас прямо к развалинам Акрополя. Оказавшись там, вы сможете тайком вывести из строя осадные орудия, и тогда остальная часть вашей команды сможет к вам присоединиться. Если повезет, вы сможете захватить гигантов врасплох. Может, даже сумеете сорвать их церемонию.

– Какую церемонию? – спросил Лео. – Ой, типа, ту, которая пробудит Гею…

– Она уже началась, – продолжал Кекропс. – Разве не чувствуете, как дрожит земля? Мы, гемины, ваш единственный шанс.

Пайпер послышалось в голосе царя страстное желание, почти голод.

Перси оглядел собравшихся за столом:

– У кого есть возражения?

– Всего парочка, – сказал Джейсон. – Мы стоим у врага на пороге, а нас просят разделиться. Разве в фильмах ужасов после такого людей не убивают?

– А еще, – добавил Перси, – Гея хочет, чтобы мы пришли в Парфенон. Хочет пролить нашу кровь на камни и прочая безумная ерунда. Разве мы не угодим прямо к ней в лапы?

Аннабет встретилась взглядом с Пайпер. В глазах дочери Афины застыл молчаливый вопрос: «Какое у тебя предчувствие?»

Пайпер еще не привыкла, что Аннабет обращается к ней за советом. После происшествия в Спарте девушки выяснили, что могут решать проблемы, подходя к ним с разных точек зрения. Аннабет опиралась на логику, видела все тактические маневры, зато у Пайпер были сильно развиты инстинкты, которые логике не подчиняются. Вместе они либо решали проблему в два раза быстрее, чем поодиночке, либо дружно заходили в тупик.

В предложении Кекропса есть смысл. По крайней мере, оно не выглядит чистым самоубийством. Однако Пайпер не сомневалась, что царь змеелюдей скрывает свои истинные намерения, только не знала, как это доказать…

Потом она вспомнила, как отец рассказывал ей несколько лет назад: «Тебя назвали Пайпер ¹, так как дедушка Том думал, что у тебя будет сильный голос и ты выучишь все песни индейцев чероки, даже песню змей».

Миф из совершенно другой культуры, и всё же вот она, сидит лицом к лицу с царем змеелюдей.

¹ «Piper» (англ.) – игрок на свирели.

Пайпер запела «Summertime»[34]34
  «Летняяпора» (англ.) – ария, написанная Джорджем Гершвином в 1935 году для оперы «Порги и Бесс».


[Закрыть], одну из любимых песен своего отца.

Кекропс уставился на нее в удивлении, а потом начал раскачиваться.

Сначала Пайпер смущалась, ведь ее слушали все друзья (и один человекозмей). Отец всегда говорил, что у нее красивый голос, но она не любила привлекать к себе внимание. Даже старалась не участвовать в хоровом пении у костра в Лагере полукровок. А теперь ее голос заполнил кают-компанию. Все слушали, затаив дыхание.

Она закончила первый куплет. Секунд пять все молчали.

– Пайпер, – наконец проговорил Джейсон. – Я и понятия не имел…

– Это было потрясающе, – признал Лео. – Может, не так прекрасно, как… ну, знаешь, как пение Калипсо, но всё равно…

Пайпер заглянула в глаза царю змеелюдей:

– Каковы ваши истинные намерения?

– Обмануть вас, – произнес тот, находясь в трансе и продолжая покачиваться. – Мы надеемся завести вас в туннели и там уничтожить.

– Почему? – спросила Пайпер.

– Мать-земля пообещала нам великие награды. Если мы прольем вашу кровь под Парфеноном, этого хватит, чтобы завершить ее пробуждение.

– Но вы же служите Афине, вы основали ее город.

Кекропс тихо зашипел:

– А взамен богиня меня отвергла. Афина заменила меня двуногим царем. Она свела моих дочерей с ума. Они спрыгнули с утесов Акрополя и погибли. Изначальных афинян, геминов, загнали под землю и предали забвению. Богиня мудрости Афина от нас отвернулась, но мудрость исходит еще и от земли. Мы, в общем и целом, дети Геи. Мать-земля пообещала нам место под солнцем в верхнем мире.

– Гея лжет, – сказала Пайпер. – Она собирается не отдать вам верхний мир, а разрушить его.

Кекропс оскалил клыки:

– Какая разница – нет ничего хуже жизни под игом вероломных богов!

Он поднял посох, но Пайпер затянула второй куплет «Summertime».

Царь змеелюдей безвольно опустил руки, глаза у него остекленели.

Пайпер допела куплет и рискнула задать еще несколько вопросов:

– Оборона гигантов, ведущий в Акрополь подземный проход – какая часть рассказанного вами правдива?

– Всё правда, – сказал Кекропс. – Вокруг Акрополя мощная защита, как я и описал. Приблизиться к нему по земле невозможно.

– Значит, вы могли бы провести нас по своим туннелям, – продолжала Пайпер. – Это тоже правда?

Кекропс нахмурился:

– Да…

– А если бы вы приказали своим людям не нападать на нас, они бы подчинились?

– Да, но… – Кекропс содрогнулся. – Да, они бы подчинились. Самое большее трое из вас могли бы там пройти, не привлекая внимания гигантов.

Глаза Аннабет потемнели:

– Пайпер, если мы попытаемся провернуть такое, это будет полное безумие. Он убьет нас при первой возможности.

– Да, – подтвердил царь змеелюдей. – Только пение девчонки сдерживает меня. Это ужасно. Пожалуйста, спой еще.

Пайпер спела еще один куплет.

К делу подключился Лео. Схватив со стола пару ложек, он принялся отбивать по столу барабанную дробь, но Хейзел шлепнула его по руке. Потом сказала:

– Я пойду, раз мы спускаемся под землю.

– Ни в коем случае, – возразил Кекропс. – Дитя Царства Мертвых? Мои люди сочтут твое присутствие возмутительным. Никакая чарующая музыка не удержит их от того, чтобы разорвать тебя на части.

Хейзел сглотнула.

– Или я могу остаться здесь.

– Мы с Перси, – предложила Аннабет.

– Гм… – Перси поднял руку. – Только подумай хорошенько. Именно этого Гее и надо – ты и я, наша кровь, омывающая камни, и так далее.

– Я знаю, – помрачнела Аннабет. – Но это самый логичный выбор. Древнейшие святилища на Акрополе посвящены Посейдону и Афине. Кекропс, разве это не скроет наше приближение?

– Да, – признал царь змеелюдей. – Ваш… ваш запах будет сложно отследить. От развалин всегда исходит сила этих двух богов.

– И я, – сказала Пайпер, допев песню. – Я вам нужна, чтобы держать в узде наших новых друзей.

Джейсон сжал ее руку:

– Мне по-прежнему очень не нравится, что придется разделиться.

– Но это самый лучший вариант, – заметил Фрэнк. – Вы втроем прокрадетесь туда, выведете из строя онагры, отвлечете внимание. Потом мы прилетим к вам и поддержим огневой мощью баллист.

– Да, – согласился Кекропс. – Этот план может сработать, если я прежде вас не убью.

– У меня идея, – сказала Аннабет. – Фрэнк, Хейзел, Лео… давайте поговорим. Пайпер, ты можешь ненадолго вывести нашего друга из строя при помощи музыки?

Пайпер запела другую песню, «Happy Trails»[35]35
  «Счастливые дороги» (англ.).


[Закрыть] – дурацкий мотивчик, отец всегда его напевал, когда они возвращались из Оклахомы в Лос-Анджелес. Аннабет, Лео, Фрэнк и Хейзел вышли, чтобы обсудить план действий.

– Ну, – Перси встал и протянул Джейсону руку, – увидимся на Акрополе, братан. Ты меня сразу узнаешь – я буду убивать гигантов.

XLII. Пайпер

Отец Пайпер всегда повторял: пребывание в аэропорту не считается посещением города. Пайпер решила, что канализации это тоже касается.

По пути из порта к Акрополю она увидела только одну часть Афин: темные вонючие туннели. Ребята вслед за змеелюдьми пролезли через канализационный люк на пристани (предварительно сняв с него решетку) и попали прямо в подземное логово, пропахшее гнилой рыбой, плесенью и змеиной кожей.

Атмосфера не располагала к песням о летней поре, хлопке и легкой жизни, но Пайпер продолжала петь. Стоило ей умолкнуть на минуту или две, Кекропс и его стражи начинали шипеть и злобно поглядывать на полубогов.

– Не нравится мне это место, – пробормотала Аннабет. – Напоминает о моей прогулке по подземельям Рима.

Кекропс с присвистом засмеялся:

– Наши владения древнее. Гораздо древнее.

Аннабет взяла Перси за руку, и у Пайпер упало сердце. Жаль, что Джейсона нет рядом. Черт, подошел бы даже Лео… хотя его она, пожалуй, не стала бы брать за руку. Когда Лео нервничал, его руки частенько воспламенялись.

Голос Пайпер эхом разносился по туннелям. Чем глубже они забирались в берлогу змеелюдей, тем больше собиралось их послушать чудесное пение. Скоро позади маленькой группы уже двигалась целая процессия – десятки геминов ползли, покачиваясь из стороны в сторону.

Предсказание ее отца сбылось: она выучила песню змей, пусть ею и оказалось произведение Джорджа Гершвина, написанное в 1935 году. Пока ей удавалось сдержать царя змей, совсем как в старой истории индейцев чероки. Правда, было одно «но»: по легенде, воину, выучившему песню змей, пришлось принести в жертву свою жену в качестве расплаты за обретенное могущество. Пайпер не хотела никем жертвовать.

Флакон с лекарством целителя, завернутый в кусок замши, по-прежнему лежал в сумочке у нее на поясе. Перед уходом она не успела переговорить с Джейсоном и Лео. Оставалось только надеяться, что они все вновь соберутся на вершине холма, прежде чем кому-то понадобится лекарство. Если один из ребят умрет, а она не сумеет до него добраться…

«Просто продолжай петь», – приказала она себе.

Они шли через сложенные из необработанного камня залы, усыпанные костями. Иногда скользкий пол так круто забирал вверх, что приходилось взбираться на четвереньках. Один раз они прошли мимо теплой пещеры размером с гимнастический зал, заполненной змеиными яйцами, сверху затянутыми серебристой пленкой, словно кто-то посыпал их липкими новогодними конфетти.

Всё больше и больше змеелюдей присоединялось к шествию. Они скользили следом за Пайпер с таким шуршанием, словно целая армия футболистов водила наждачной бумагой по шипам своих ботинок.

Пайпер задалась вопросом, сколько же здесь живет геминов. Сотни, а может, и тысячи.

Казалось, она слышит разносящееся по коридорам эхо собственного сердцебиения, и чем глубже они спускались, тем громче оно становилось. Потом девушка осознала, что нарастающее «бум-бум-бум» звучит повсюду вокруг них, резонирует от камней и воздуха.

«Я пробуждаюсь», – промолвил женский голос, чистый, как пение Пайпер.

Аннабет застыла:

– О, это плохо.

– Прямо как Тартар, – нервно пробормотал Перси. – Помнишь… его сердцебиение. Когда он появился.

– Не надо, – сказала Аннабет. – Прекрати.

– Прости. – В свете его меча лицо Перси казалось большим светлячком – парящее в темноте пятно света.

Снова раздался голос Геи:

– Наконец-то.

Голос Пайпер, выводящий песню, дрогнул.

На нее нахлынул страх – совсем как в том храме, в Спарте. Только теперь боги Фобос и Деймос были ее старыми друзьями. Она позволила страху внутри себя сгореть, будто это топливо, и ее голос сделался еще сильнее. Она пела для змеелюдей ради спасения своих друзей. Так почему бы не спеть и для Геи?

Наконец они преодолели особо крутой подъем; здесь дорога обрывалась, затянутая какой-то зеленой дрянью.

Кекропс повернулся к полубогам.

– За этой маскировочной сеткой находится Акрополь. Вы должны остаться здесь. Я проверю, свободен ли путь.

– Подожди, – Пайпер повернулась к толпе геминов. – Наверху только смерть. Для вас будет безопаснее в туннелях. Поторопитесь. Забудьте, что вы нас видели. Спасайтесь.

Волшебный голос прекрасно передал страх девушки. Змеелюди (даже стражи) все как один повернулись и уползли в темноту, рядом с ребятами остался только царь.

– Кекропс, – сказала Пайпер, – вы собираетесь предать нас после того, как окажетесь за этой зеленой завесой?

– Да. Я предупрежу гигантов. Они вас уничтожат, – царь зашипел. – Почему я вам всё это говорю?

– Послушайте сердцебиение Геи, – настаивала Пайпер. – Вы же чувствуете ее злобу, правда?

Кекропс поколебался. Навершие его посоха тускло светилось. – Да, чувствую. Она в ярости.

– Она уничтожит всё, – сказала Пайпер. – Она оставит от Акрополя только дымящийся кратер. Афины – ваш город – будут полностью уничтожены, вместе со всем вашим народом. Вы же верите мне, правда?

– Я… да.

– Не важно, как сильно вы ненавидите людей, полубогов и Афину; сейчас только мы можем остановить Гею. Ради себя и своего народа вы должны разведать, всё ли спокойно впереди, и убедиться, что дорога свободна. Вы ничего не скажете гигантам. Потом вы вернетесь.

– Так… я и сделаю, – Кекропс исчез за зеленой мембраной.

Аннабет недоверчиво покачала головой:

– Пайпер, это было потрясающе.

– Посмотрим, сработает ли. – Пайпер села на холодный каменный пол. Раз уж нужно ждать, можно и отдохнуть немного, пока есть возможность.

Остальные присели на корточки рядом. Перси протянул девушке фляжку с водой.

Только сделав глоток, Пайпер поняла, как сильно у нее пересохло в горле:

– Спасибо.

Перси кивнул:

– Думаешь, чары твоего голоса еще действуют?

– Не уверена, – призналась Пайпер. – Если через две минуты Кекропс вернется с отрядом гигантов – значит, не действуют.

Эхо сердцебиения Геи разносилось по туннелю. Как ни странно, оно напомнило Пайпер море и гул прибоя, бьющегося о скалы рядом с их домом в Санта-Монике.

Интересно, что сейчас делает отец? В Калифорнии, наверное, глубокая ночь. Может, спит, а может, дает интервью на телевидении. Пайпер надеялась, что он сейчас на своем любимом месте: на веранде перед гостиной, любуется луной над Тихим океаном, наслаждается возможностью побыть в тишине. Пайпер хотелось думать, что он доволен и счастлив… на случай, если они потерпят неудачу.

Она подумала о друзьях из домика Афродиты, оставшихся в Лагере полукровок. Подумала о своих двоюродных братьях и сестрах из Оклахомы (странно, она никогда не проводила с ними много времени). Она их даже толком не знала и теперь жалела об этом.

Жаль, что она так мало взяла от жизни, не стремилась к чему-то большему. Она испытывала благодарность к своей второй семье, команде «Арго-II», но ведь у нее так много других друзей и родственников, и сейчас ей хотелось бы увидеть их в последний раз.

– Ребята, а вы думаете о своих семьях? – спросила она.

Глупый вопрос, особенно перед началом сражения. Пайпер следовало бы сосредоточиться на их миссии, а не отвлекать друзей.

Но они не стали ее упрекать.

Взгляд Перси стал задумчивым, юноша поджал нижнюю губу:

– Моя мама… Я… я даже ни разу не видел ее с тех пор, как Гера организовала мое исчезновение. Я звонил ей с Аляски и передал тренеру Хеджу несколько писем для нее. Я… – его голос дрогнул. – Она всё, что у меня есть. Она и мой отчим, Пол.

– И Тайсон, – напомнила Аннабет. – И Гроувер. И…

– Да, конечно. Спасибо, мне стало намного лучше.

Вероятно, Пайпер не стоило смеяться, но ее распирали нервозность и грусть, и она просто не могла держать всё это в себе.

– А ты, Аннабет?

– Мой отец… мачеха и сводные братья, – она перевернула лежавший у нее на коленях меч из кости дракона. – После всего, через что я прошла за последний год, глупо обижаться на них так долго. А родственники отца… Я много лет о них даже не думала. В Бостоне у меня есть дядя и кузен.

Перси выглядел шокированным:

– Ты, со своей бейсболкой «Янкиз»? У тебя есть родственники на родине «Красных носков»?[36]36
  Речь о двух американских бейсбольных командах, которые постоянно соперничают: Нью-Йорк Янкиз (англ. New York Yankees), базируются в одном из пяти районов города Нью-Йорка, Бронксе, и Бостон Ред Сокс (англ. Boston Red Sox), базируются в Бостоне, штат Массачусетс.


[Закрыть]

Аннабет слабо улыбнулась.

– Я их никогда не видела. Отец с дядей никогда не ладили. Какое-то старое соперничество. Не знаю. Иногда людей разделяют такие глупости.

Пайпер кивнула. Жаль, что у нее нет дара исцеления, как у Асклепия. Ей бы хотелось с одного взгляда определять, что у человека болит, потом выписывать ему рецепт и разрешать таким образом все проблемы. Наверное, всё же есть причина, по которой Зевс запер Асклепия в том подземном храме.

Есть боль, от которой так просто не избавишься. С ней приходится долго возиться и даже примиряться. Если бы за последние несколько месяцев Пайпер не пережила столько боли, то не обрела бы таких замечательных подруг, как Хейзел и Аннабет. Никогда не узнала бы, что у нее есть смелость. И у нее точно не хватило бы решимости устроить концерт для змее-людей в подземельях Афин.

По закрывающей туннель зеленой мембране прошла рябь.

Пайпер схватила меч и вскочила, на случай, если на них бросятся толпы чудовищ.

Но Кекропс вернулся один.

– Путь свободен, но торопитесь. Церемония почти завершилась.

Как Пайпер и думала, протискиваться через завесу из слизи оказалось просто «здорово».

Когда она наконец выбралась наружу, у нее осталось чувство, что она выкатилась из ноздри гиганта. К счастью, на ней не осталось и следа слизи, но кожу всё равно покалывало от отвращения.

Они с Перси и Аннабет оказались в холодном сыром подвале, похожем на цокольный этаж храма. Вверху был низкий потолок, а внизу повсюду куда ни глянь – неровный земляной пол. Прямо над ними в потолке зияла прямоугольная брешь, в которую было видно небо. Пайпер видела края стен и вершины колонн, но чудовища не показывались… пока.

Маскировочная мембрана сомкнулась у них за спиной и слилась с землей. Пайпер нажала на нее ладонью и ощутила под пальцами твердый камень. Этим путем им отсюда не выбраться.

Аннабет провела рукой по каким-то отметинам на земле – неровный, похожий на след вороньей лапы знак, длиной в рост человека. В этом месте поверхность была бугристой и белой, словно на земле остался шрам. Дочь Афины сказала:

– Вот это место. Перси, это отметины от трезубца Посейдона.

Перси нерешительно прикоснулся к выемке:

– Наверное, он использовал свой самый-самый большой трезубец.

– Здесь, – продолжала Аннабет, – в ходе состязания с моей матерью за право стать покровителем Афин он ударил в землю и вызвал соленый источник.

– Вот, значит, откуда пошло их соперничество.

– Да.

Перси потянул Аннабет к себе и поцеловал… поцелуй всё длился, и Пайпер уже начала чувствовать себя неловко, но ничего не сказала. Она вспомнила старое правило домика Афродиты: чтобы тебя признали дочерью богини любви, нужно разбить кому-то сердце. Пайпер уже давно решила изменить это правило. И Перси с Аннабет прекрасный тому пример. Нужно заполнить чье-то сердце – это будет куда более надежный тест.

Когда Перси наконец оторвался от Аннабет, девушка напоминала, выброшенную из воды широко разевающую рот рыбу.

– Это соперничество здесь и заканчивается, – сказал Перси. – Я люблю тебя, Умница-разумница.

Аннабет тихо вздохнула, словно у нее что-то растаяло в грудной клетке.

Перси воровато глянул на Пайпер:

– Извини. Я должен был это сделать.

Пайпер широко улыбнулась:

– Разве может дочь Афродиты не одобрять такое поведение? Ты замечательный бойфренд.

Аннабет страдальчески застонала:

– Гм… итак. Мы находимся под Эрехтейоном. Это храм, посвященный Афине и Посейдону. Парфенон расположен по диагонали от него, на юго-востоке. Нужно незаметно пробраться вдоль всего Акрополя и вывести из строя столько осадных орудий, сколько получится, чтобы «Арго-II» смог без опаски сюда подлететь.

– Как же нам проскользнуть незамеченными среди бела дня? – спросила Пайпер.

Аннабет посмотрела в небо:

– Именно поэтому я составила план вместе с Фрэнком и Хейзел. Будем надеяться… о, смотрите!

Над головами полубогов с гудением пролетела пчела. За ней – десятки других. Рой закружился вокруг колонны, потом завис над проломом в потолке.

– Ребята, поздоровайтесь с Фрэнком.

Пайпер помахала рукой. Рой метнулся в сторону.

– Как это вообще получилось? – поинтересовался Перси. – Типа… одна пчела – это палец? Две пчелы – глаза?

– Не знаю, – призналась Аннабет. – Но он наш связной. Как только он подаст Хейзел сигнал…

– Ну и гадость! – буркнул Перси.

Аннабет зажала ему рот ладонью.

Зрелище получилось престранное, потому что парочка вдруг превратилась в неповоротливых шестируких землерожденных.

– Это Туман Хейзел, – голос Пайпер прозвучал глухо и грубо. Она посмотрела вниз и обнаружила, что у нее тоже чудесное тело, достойное какого-нибудь неандертальца, – волосатый живот, кряжистые ноги и непомерно длинные руки. Если она напрягала глаза, то видела свои нормальные руки, но стоило девушке пошевелиться, как они подернулись зыбью, точно мираж, и разделились на три пары мускулистых конечностей, характерных для землерожденных.

Перси поморщился, и его новое, страхолюдное лицо стало еще страшнее:

– Ух ты, Аннабет… я очень рад, что поцеловал тебя до превращения.

– Большое спасибо. Нужно идти. Я обойду периметр по часовой стрелке. Пайпер, ты пойдешь против часовой стрелки. Перси, ты проверь центральную…

– Погоди, – вмешался Перси. – Мы идем прямо в жертвенно-кровопролитную ловушку, о которой нас предупреждали, и ты хочешь, чтобы мы опять разделились?

– Так мы успеем осмотреть бóльшую площадь. Нужно торопиться. Эти песнопения…

Пайпер до сих пор не замечала доносившегося откуда-то зловещего гудения, как будто сотни вилочных погрузчиков работали вхолостую. Она посмотрела на землю: отдельно лежащие камешки подрагивали и ползли на юго-восток, словно их что-то тянуло к Парфенону.

– Правильно, – кивнула Пайпер. – Встречаемся у трона гиганта.

Сначала всё шло хорошо.

Чудовища были повсюду. Сотни великанов-людоедов, землерожденных и циклопов кружили среди развалин, но большая их часть собралась у Парфенона, наблюдая за ходом церемонии. Пайпер не спеша обошла все руины, и никто ее не разоблачил.

Рядом с первым онагром загорали на камнях трое землерожденных. Пайпер подошла прямо к ним и улыбнулась:

– Привет.

Чудовища не успели издать ни звука – девушка зарубила их мечом. Все трое рассыпались, превратившись в кучки шлака. Пайпер перерубила перекрученные веревки, чтобы вывести орудие из строя, и пошла дальше.

Дочь Афродиты чувствовала, что нужна друзьям. Надо нанести врагу как можно больший урон, прежде чем их засекут.

Она обошла кругом патруль циклопов. Вокруг второго онагра стояла лагерем целая банда татуированных лестригонов, но Пайпер подобралась к машине, не вызвав подозрений. И уронила в пращу флакончик с греческим огнем: если повезет, при попытке зарядить катапульту он взорвется.

Девушка двинулась дальше. На колоннаде древнего храма как на жердочке сидела стая грифонов. Несколько эмпус обосновались в тени арки и, кажется, дремали, их огненные волосы тускло мерцали, а медные ноги поблескивали. Будем надеяться, если дело дойдет до драки, дневной свет сделает их вялыми.

По возможности Пайпер уничтожала монстров-одиночек, но в основном ей попадались большие группы. Тем временем толпа у Парфенона увеличивалась, гудение становилось громче. Пайпер не видела, что происходит внутри: над колоннами виднелись только головы двадцати-тридцати гигантов – они стояли в круге, что-то бормотали и раскачивались. Может, исполняли монстро-версию «Кумбайи»[37]37
  «Kumbaya» («Come by here») – традиционная песня, исполняемая у костров скаутами.


[Закрыть]?

Она вывела из строя третье осадное орудие, подпилив обеспечивающие натяжение веревки; теперь «Арго-II» сможет беспрепятственно подлететь к холму с севера.

Пайпер надеялась, что Фрэнк наблюдает за ее успехами. Интересно, сколько времени понадобится кораблю, чтобы добраться сюда?

Внезапно пение оборвалось. Над холмом разнеслось оглушительное «БУМ!». Собравшиеся в Парфеноне гиганты торжествующе заревели. Все чудовища вокруг Пайпер устремились на звуки, чтобы тоже порадоваться.

Очень плохой признак. Пайпер влилась в толпу пахнущих кислятиной землерожденных. Бегом поднялась по главной храмовой лестнице, потом взобралась на металлические леса, чтобы видеть поверх моря великаньих и циклопьих голов.

То, что она увидела, едва не исторгло из ее груди пронзительный вопль.

Перед троном Порфириона широким кольцом стояли гиганты, они дико вопили и потрясали оружием, а двое землерожденных торжественно шествовали по кругу, потрясая своей желанной добычей.