Текст книги "Кровь Олимпа"

– Сильный, – сказала Элла, охорашивая крылышки. – Бойфренд Эллы сильнее римлян.

– Друзья! – загремел голос циклопа Тайсона. Одной рукой он сгреб Рейну, а другой – Нико и тренера Хеджа. – Мы пришли вас спасти! Мы молодцы, ура!

XXXVIII. Рейна

Рейна еще никогда так не радовалась при виде циклопа, во всяком случае до тех пор, пока Тайсон не поставил их на палубу и не повернулся к Лейле и Дакоте:

– Плохие римляне!

– Тайсон, подожди! – воскликнула Рейна. – Не бей их!

Тайсон нахмурился.

Для циклопа он был маленьким – еще ребенок, чуть выше метра восьмидесяти; обычно лохматые каштановые волосы покрыты коркой морской соли, во лбу единственный большой глаз цвета кленового сиропа. Он был в одних фланелевых пижамных шортах, из-под которых выглядывали плавки, словно их владелец никак не мог решить, что ему сделать: лечь спать или искупаться. От юного циклопа исходил стойкий запах арахисового масла.

– Они не плохие? – спросил Тайсон.

– Нет, не плохие, – заверила его Рейна. – Просто выполняют плохие приказы. Думаю, они в этом раскаиваются. Так ведь, Дакота?

Дакота так быстро поднял руки, что стал похож на Супермена, изготовившегося к взлету:

– Рейна, я пытался тебе намекнуть! Мы с Лейлой собирались перейти на вашу сторону и помочь тебе справиться с Майклом.

– Именно! – Лейла попятилась и едва не свалилась за борт. – Но не успели мы начать действовать, как циклоп обезвредил Майкла вместо нас!

Тренер Хедж фыркнул:

– Годная байка.

Тайсон чихнул:

– Извините. Козлиная шерсть. Щекочет нос. Мы верим римлянам?

– Я – да, – кивнула Рейна. – Дакота, Лейла, вы понимаете, в чем заключается наша миссия?

Лейла кивнула:

– Вы хотите вернуть статую грекам, чтобы их задобрить. Позвольте вам помочь.

– Да, – Дакота энергично кивнул. – Легион далеко не так един, как утверждает Майкл. Мы не верим всем этим силам auxilia, которые созвал Октавиан.

Нико горько рассмеялся:

– Поздновато же вы спохватились. Вы окружены. Как только Лагерь полукровок уничтожат, эти auxilia возьмутся за вас.

– И что нам теперь делать? – спросил Дакота. – До рассвета осталось не больше часа.

– Пять часов пятьдесят две минуты утра, – доложила Элла, по-прежнему чистившая перышки на крыше кабины. – Восход солнца, Восточное побережье, первое августа. «Графики для военно-морской метеорологии». Час и двенадцать минут – это больше часа.

У Дакоты случился нервный тик:

– Признаю свою ошибку.

Тренер Хедж посмотрел на Тайсона:

– Мы можем без помех попасть в Лагерь полукровок? С Мелли всё в порядке?

Тайсон задумчиво поскреб подбородок:

– Она очень круглая.

– Но у нее всё хорошо? – настаивал тренер. – Она еще не родила?

– Роды наступают в конце третьего триместра, – подсказала Элла. – Страница сорок третья, «Пособие для молодых мам и…».

– Я должен туда попасть! – у Хеджа сделался такой вид, будто он вот-вот выпрыгнет за борт и будет добираться до берега вплавь.

Рейна положила руку ему на плечо:

– Тренер, мы доставим вас к жене, но давайте всё делать по порядку. Тайсон, как вы с Эллой попали на это судно?

– Радуга!

– Вы… пришли по радуге?

– Это мой друг, морской пони!

– Гиппокамп, – подсказал Нико.

– Ясно, – Рейна на минуту задумалась. – Вы сможете проводить тренера в Лагерь полукровок безопасным путем?

– Да! – подтвердил Тайсон. – Мы можем это сделать!

– Хорошо. Тренер, отправляйтесь, проведайте жену. Скажите обитателям лагеря, что на рассвете я собираюсь доставить туда Афину Парфенос по воздуху. Это дар Рима Греции, чтобы уладить наши разногласия. Я буду очень им благодарна, если они не станут сбивать меня на подлете.

– Сделаю, – пообещал тренер. – А как быть с римским легионом?

– Это проблема, – мрачно сказала Лейла. – Вас могут запросто сбить из их онагров.

– Понадобится отвлекающий маневр, – решила Рейна. – Нужно как-то задержать наступление римлян на Лагерь полукровок, а еще лучше – вывести эти орудия из строя. Дакота, Лейла, ваши когорты последуют за вами?

– Я… думаю, да, – проговорил Дакота, – но если мы попросим их совершить измену…

– Это не будет изменой, – сказала Лейла, – если мы будем действовать по прямому приказу своего претора. А Рейна до сих пор претор.

Рейна повернулась к Нико:

– Мне нужно, чтобы ты пошел с Дакотой и Лейлой. Пока они сеют смуту в войске, чтобы оттянуть наступление, ты должен придумать, как вывести из строя эти онагры.

Увидев, как Нико улыбается, Рейна порадовалась, что он на ее стороне.

– С удовольствием. Мы выиграем время, чтобы ты успела доставить Афину Парфенос в лагерь.

– Гм… – Дакота повозил по палубе подошвой ботинка. – Даже если ты привезешь статую на холм, что помешает Октавиану уничтожить ее прямо там? В его распоряжении огромная огневая мощь, даже если не брать в расчет онагры.

Рейна вгляделась в покрытое пластинами слоновой кости лицо Афины, закрытое, как чадрой, маскировочной сетью.

– Как только статуя вернется к грекам… Думаю, ее будет трудно уничтожить. Она обладает огромной волшебной силой. Просто она ее пока не использовала.

Лейла медленно наклонилась и подобрала меч, не сводя глаз с Афины Парфенос:

– Поверю тебе на слово. Что нам делать с Майклом?

Рейна посмотрела на полубога с Гавайев: тот лежал огромной грудой мышц и похрапывал.

– Оттащите его в свою лодку. Не бейте и не связывайте. У меня такое чувство, что в глубине души Майкл добрый человек. Просто ему не повезло оказаться под началом плохого командира.

Нико вложил свой черный меч в ножны:

– Ты в этом уверена, Рейна? Мне не хочется оставлять тебя одну.

Пират заржал и лизнул Нико в щеку.

– Фу! Ладно, прости, – Нико вытер с лица конскую слюну. – Рейна не одна. С ней целое стадо прекрасных пегасов.

Рейна не смогла сдержать улыбку:

– Со мной всё будет в порядке. Если повезет, мы все довольно скоро встретимся. Будем бок о бок сражаться против приспешников Геи. Будьте осторожны, и Ave Romae!

Дакота и Лейла повторили приветствие.

Тайсон нахмурил единственную бровь:

– А кто это – Авэ?

– Это означает: «Вперед, римляне!» – Рейна похлопала циклопа по руке. – Хотя в данном случае можно добавить: «Вперед, греки!»

Как странно, что именно она произносит эти слова.

Девушка повернулась к Нико. Ей хотелось его обнять – но понравится ли ему такое проявление дружбы? Поэтому она просто протянула руку:

– Для меня было честью выполнять это задание вместе с тобой, сын Аида.

Нико крепко сжал ее ладонь:

– Рейна, ты самая смелая полубогиня из всех, что я встречал. Я… – он запнулся, вероятно вспомнив, что вокруг полно слушателей. – Я тебя не подведу. Увидимся на Холме полукровок.

Небо на востоке начало светлеть, когда маленькая группа распалась. Вскоре Рейна стояла на палубе «MI AMOR»… одна, если не считать восьми пегасов и двенадцатиметровой статуи Афины.

Она постаралась успокоиться. Нико, Дакоте и Лейле потребуется какое-то время, чтобы отвлечь внимание римлян, а до тех пор она ничего не может сделать. Однако стоять и ждать было просто невыносимо.

Прямо за этой темной грядой холмов ее товарищи из Двенадцатого легиона готовятся к бессмысленной атаке. Если бы Рейна осталась с ними, то смогла бы лучше ими руководить. Она могла бы сдерживать Октавиана. Возможно, гигант Орион был прав: она пренебрегла своими обязанностями.

На память пришли призраки на балконах дома в Сан-Хуане, они показывали на нее пальцами, шептали оскорбления: «Убийца. Предательница». Она до сих пор ощущала тяжесть золотой сабли, которой уничтожила призрак своего отца, и его лицо, полное ярости и страха предательства.

«Ты – Рамирез-Ареллано! – часто повторял отец напыщенным тоном. – Никогда не отказывайся от своего положения. Никогда никому не доверяй. А главное – никогда не предавай своих!»

Помогая грекам, Рейна совершила все эти вещи. Римлянке полагалось уничтожить своих врагов. Вместо этого Рейна с ними объединилась и оставила свой легион в руках сумасшедшего.

Что бы сказала ее мать? Беллона, богиня войны…

Наверное, Пират почувствовал волнение девушки. Цокая копытами по палубе, он подошел и понюхал ее руку.

Рейна погладила его гриву:

– Мне нечем тебя угостить, парень.

Пегас нежно боднул ее мордой в бок. Нико рассказывал, что на Пирате обычно летает Перси, но, похоже, крылатый конь был дружелюбен со всеми. Он без малейших возражений нес на себе сына Аида, а теперь утешал какую-то римлянку.

Девушка обвила руками мощную конскую шею. От его шкуры пахло совсем как от Сципио – аромат свежескошенной травы и теплого хлеба. Рейна не стала сдерживать рыдания, уже давно сжимавшие ей горло. Будучи претором, она не могла показывать перед своими товарищами ни слабости, ни страха. А коню, кажется, на это наплевать.

Пегас тихо заржал. Рейна не понимала язык лошадей, но, видимо, конь говорил: «Всё хорошо. Ты молодец».

Рейна посмотрела вверх на гаснущие звезды и сказала:

– Мама, я мало тебе молилась. Я никогда тебя не видела. Никогда не просила тебя о помощи. Но прошу… этим утром дай мне сил поступить так, как должно.

Словно в ответ на ее мольбу что-то блеснуло вдали на востоке – через пролив со скоростью быстроходного катера мчался какой-то огонек.

На какой-то миг у Рейны появилась надежда, что это Беллона подает ей знак. Темный силуэт приблизился, и надежда Рейны сменилась ужасом. Она замерла, не в силах пошевелиться, не веря своим глазам, а темная человекообразная фигура бежала по воде, стремительно приближаясь к яхте.

Первая стрела ударила Пирата в бок. Конь упал и заржал от боли.

Рейна пронзительно закричала, но не успела сделать и шагу, как вторая стрела воткнулась в палубу у ее ног. К древку стрелы был прикреплен светящийся индикатор размером с наручные часы, на котором загорелись цифры 5:00. Пошел обратный отсчет.

4:59.

4:58.

XXXIX. Рейна

– Я бы на твоем месте не двигался, претор!

Орион стоял на воде метрах в пятнадцати от яхты, наложив на оттянутую тетиву третью стрелу.

Сквозь пелену гнева и скорби Рейна заметила новые шрамы гиганта. После битвы с охотницами руки и лицо Ориона были сплошь покрыты серо-розовыми ожогами, так что он напоминал побитый персик, уже начавший гнить. Левый механический глаз потух. Волосы сгорели почти подчистую, только кое-где торчали неровные пучки. Нос распух и покраснел после того, как Нико ударил по нему тетивой лука. Рейна ощутила прилив мрачного удовлетворения.

Вот только гигант по-прежнему самодовольно улыбался.

Таймер на стреле у ног Рейны показал 4:42.

– Разрывные стрелы обладают повышенной чувствительностью, – сказал Орион. – После того как они куда-то воткнутся, они могут сдетонировать от малейшего движения. Будет жаль, если ты потеряешь последние четыре минуты своей жизни.

Все чувства Рейны обострились. Пегасы вокруг Афины Парфенос нервно переступали с ноги на ногу, цокая копытами. Занималась заря. Ветер с берега принес слабый аромат клубники. Упавший рядом Пират хрипло дышал, его била дрожь – пегас был еще жив, но, видимо, очень серьезно ранен.

Сердце Рейны так колотилось, что ей казалось, будто вот-вот лопнут барабанные перепонки. Она попыталась «перелить» часть своей силы Пирату, успокоить его; она не сможет смотреть, как пегас умирает.

Девушке хотелось закричать на гиганта, оскорбить его, но слова, сорвавшиеся с языка, оказались на удивление спокойными:

– Что с моей сестрой?

На разбитом лице Ориона сверкнули белые зубы:

– Я был бы очень рад сообщить тебе, что она умерла. Мне бы очень хотелось увидеть, как твое лицо перекосится от боли. Увы, насколько мне известно, твоя сестра всё еще жива, как и Талия Грейс с ее назойливыми охотницами. Признаю, они меня удивили. Чтобы от них убежать, мне пришлось броситься в море. Последние несколько дней я страдал от боли, медленно залечивал раны и делал новый лук. Не волнуйся, претор, ты умрешь первой. Твоя драгоценная статуя сгорит в огромном костре. После пробуждения Геи, когда с миром смертных будет покончено, я найду твою сестру. Я скажу ей, что ты умерла мучительной смертью. А потом я ее убью, – гигант зловеще улыбнулся. – Так что всё к лучшему!

4:04.

Хилла жива. Талия и охотницы всё еще где-то на свободе. Но никакого толку от этого не будет, если миссия Рейны провалится. Солнце встает над миром в последний раз…

Пират уже едва дышал.

Рейна собрала в кулак всю свою храбрость. Крылатый конь нуждается в ней. Владыка Пегас назвал ее Другом Лошадей, и она его не подведет. Сейчас она не может думать о целом мире, нужно сосредоточиться на текущей проблеме.

3:54.

– Итак, – она гневно посмотрела на Ориона, – ты изранен и безобразен, но не умер. Полагаю, это значит, что мне потребуется помощь какого-то бога, чтобы тебя прикончить.

Орион тихо рассмеялся:

– К сожалению, вы, римляне, не отличаетесь искусством призывать богов на помощь. Думаю, им на вас наплевать, а?

Рейна едва не согласилась с гигантом. Она молилась своей матери… а вместо благословения получила одержимого жаждой убийства гиганта. Не очень-то это обнадеживает.

И всё же…

Рейна рассмеялась:

– Ах, Орион.

Улыбка гиганта померкла:

– У тебя странное чувство юмора, девчонка. Что здесь смешного?

– Беллона ответила на мои молитвы. Она не сражается в бою вместо меня. Не гарантирует мне легкой победы. Она дарует мне возможность проявить себя. Посылает мне сильных врагов и потенциальных союзников.

Левый глаз Ориона блеснул.

– Ты несешь чушь. Тебя вместе с твоей дорогой греческой статуей вот-вот испепелит огненный столб. Ни один союзник тебе не поможет. Твоя мать отвернулась от тебя, как ты сама отвернулась от своего легиона.

– Неправда, – улыбнулась Рейна. – Беллона – не просто богиня войны. Она не похожа на греческую Энио, воплощение кровавой резни. Именно в храме Беллоны римляне приветствовали иностранных послов. Там объявлялись войны, но и мирные переговоры тоже велись там, и там же заключался длительный мир, основанный на силе.

3:01.

Рейна вытащила нож:

– Беллона дала мне возможность примирить римлян и греков и сделать Рим еще сильнее. Я взялась за это дело. Если я умру, то умру ради этого. Поэтому я говорю: сегодня моя мать со мной. Она вольет в меня свою силу. Стреляй, Орион. Это уже не имеет значения. Когда я метну этот клинок и проткну твое сердце, ты умрешь.

Орион неподвижно застыл на волнах. Сосредоточенное лицо окаменело, единственный действующий глаз горел янтарным светом.

– Ты блефуешь, – наконец прорычал он. – Я убил сотни таких, как ты: заигравшихся в войну девчонок, возомнивших себя равными гигантам! Я не дам тебе легкой смерти, претор. Я буду смотреть, как ты горишь, совсем как горел я, когда меня подожгли охотницы.

2:31.

Пират дышал с присвистом, суча ногами по палубе. Небо розовело. Дующий с берега ветер подхватил маскировочную сеть, сорвал ее со статуи и швырнул серебристую ткань в воды пролива. Афина Парфенос засверкала в бледном свете зари, и Рейна подумала о том, как прекрасно статуя будет смотреться на вершине холма в греческом лагере.

«Это должно произойти, – подумала она, надеясь, что пегасы почувствуют ее мысленный призыв. – Вы должны завершить мое путешествие без меня».

Она посмотрела на Афину Парфенос и склонила голову:

– Владычица, для меня было честью вас сопровождать.

Орион усмехнулся:

– Ты уже разговариваешь с вражеской статуей? Бесполезно. Тебе осталось жить меньше двух минут.

– Пожалуй, я не стану ждать, пока истечет отмеренный тобой срок, – возразила Рейна. – Римлянин не ждет смерти, он сам идет ей навстречу, а встретив, выдвигает свои условия.

Она метнула нож. Он воткнулся точно в цель – прямо в центр груди гиганта груди.

Орион заревел в агонии, и Рейне подумалось, что это самый сладкий звук, какой только можно услышать перед смертью.

Швырнув перед собой свой плащ, она упала на разрывную стрелу, намереваясь защитить Пирата и остальных пегасов, а также смертных, спящих в каюте. Она не знала, достаточно ли будет ее тела, чтобы погасить силу взрыва, и погаснет ли пламя под ее плащом, но не видела другой возможности спасти своих друзей и свою миссию.

Она вся напряглась, готовясь умереть. Почувствовала удар, когда взорвалась стрела… только она ждала вовсе не такого. Что-то мягко ткнулось ей в ребра с тихим «пух», словно под плащом лопнул перекачанный воздушный шар. Плащ сильно нагрелся. Никакого пожара не возникло.

Почему она до сих пор жива?

«Встань», – произнес чей-то голос у нее в голове.

Словно в трансе Рейна поднялась на ноги. Из-под краев плаща шел дым. Претор осознала, что с пурпурной материей что-то не так – она светилась, точно сотканная из имперского золота. У ее ног в палубе зияла небольшая обугленная воронка, но сам плащ даже не дымился.

«Прими мою эгиду, Рейна Рамирез-Ареллано, – сказал голос, – ибо сегодня ты показала себя настоящей героиней Олимпа».

Рейна в изумлении уставилась на Афину Парфенос – от статуи исходило бледно-золотое сияние.

Эгида… За годы учебы Рейна усвоила, что слово «эгида» означает не только щит Афины. У него есть и другое значение: плащ богини. По легенде, Афина иногда отрезала куски своего плаща и заворачивала в них свои статуи в храмах, а также избранных героев, чтобы их защитить.

Плащ Рейны, который она носила долгие годы, внезапно изменился. Он втянул в себя взрыв.

Девушка попыталась что-то сказать, поблагодарить богиню, но голос отказал. Сияние вокруг статуи исчезло. Звон у Рейны в ушах стих. Она снова обратила внимание на Ориона: гигант ревел и шатался на поверхности воды.

– Ничего у тебя не вышло! – он выдернул нож из груди и бросил его в воду. – Я всё еще жив!

Гигант натянул лук и выстрелил, но Рейна наблюдала за его движениями словно в замедленной съемке. Она взмахнула перед собой плащом, и стрела вдребезги разбилась о ткань. Претор подбежала к краю борта и прыгнула на гиганта.

Обычный человек никогда бы не смог прыгнуть на такое расстояние, но Рейна ощущала во всем теле огромную мощь, словно ее мать Беллона одолжила ей всю ту силу, которой Рейна поделилась с другими за минувшие годы.

Претор ухватилась за лук Ориона и, оттолкнувшись от него, как гимнастка прыгнула на спину противника. Обвив ногами талию гиганта, чтобы не упасть, она скрутила свой плащ в жгут, накинула Ориону на шею и изо всех сил затянула петлю.

Гигант выронил лук, схватился за блестящую ткань, но стоило ему к ней прикоснуться, как его пальцы задымились и покрылись волдырями. От его шеи пошел горький ядовитый дым.

Рейна потянула сильнее.

– Это за Фебу, – прорычала она Ориону на ухо. – За Кинзи. За всех тех, кого ты убил. А сам ты падешь от рук девчонки.

Орион дергался и пытался отбиваться, но Рейна не дрогнула. От ее плаща исходила сила Афины. Беллона благословила ее силой и решимостью. Не одна, а целых две могущественные богини помогали ей, и всё же добить врага предстояло самой Рейне.

И она это сделала.

Гигант рухнул на колени и начал погружаться в воду. Рейна не ослабляла хватку до тех пор, пока он не перестал трепыхаться и его тело не расползлось морской пеной. Механические глаза исчезли в волнах, лук начал тонуть.

Рейна проводила его взглядом. Военные трофеи ее не интересовали, и она не желала, чтобы от гиганта хоть что-то осталось. Как и мания ее отца, и все остальные злобные призраки ее прошлого, Орион ничему не мог ее научить. Он заслуживал только забвения.

К тому же уже рассветало.

Рейна поплыла к яхте.

XL. Рейна

Радоваться победе над Орионом Рейне было некогда.

У Пирата изо рта шла пена, ноги конвульсивно подергивались. Из раны в боку толчками вытекала кровь.

Рейна рывком открыла вещмешок, подаренный ей Фебой. Смазала края раны заживляющим бальзамом. Полила лезвие серебряного карманного ножа зельем из рога единорога.

– Пожалуйста, пожалуйста, – бормотала она себе под нос.

По правде говоря, она понятия не имела, что делает, но постаралась как можно лучше очистить рану и крепко ухватилась за древко стрелы. Если у нее зазубренный наконечник, ее извлечение может причинить еще больший вред, но если он отравлен, его никак нельзя оставлять в ране. Однако просто так вытащить стрелу тоже не получится, она слишком глубоко вошла в тело. Придется выбрать меньшее из двух зол.

– Будет больно, приятель, – сказала она Пирату.

Пегас тяжело вздохнул, словно говоря: «Я так и знал».

Она сделала надрезы по обеим сторонам от стрелы и вытащила ее. Пират дернулся, но стрела вышла легко. Наконечник оказался незазубренным. Он вполне мог быть отравлен, но возможности это проверить у Рейны не было. «Решаем проблемы по мере их поступления».

Рейна вылила на рану еще немного заживляющего настоя и наложила повязку. Кажется, кровотечение остановилось.

Претор тонкой струйкой влила в рот Пирату зелье из рога единорога.

Она потеряла счет времени. Пульс коня стал сильнее и стабильнее. Затянутые болью глаза прояснились, дыхание выровнялось.

Когда Рейна встала, ее трясло от страха и усталости, зато Пират был еще жив.

– Ты поправишься, – пообещала девушка. – Я пришлю кого-нибудь из Лагеря полукровок к тебе на помощь.

Пират недовольно заворчал. Рейна могла бы поклясться, что он пытается выговорить слово «пончики». Видимо, у нее начался горячечный бред.

Она запоздало сообразила, что небо уже значительно посветлело. Афина Парфенос блестела на солнце. Гвидо и остальные пегасы нетерпеливо стучали копытами по палубе.

– Битва… – Рейна повернулась и посмотрела на берег, но не увидела никаких признаков сражения. Греческая трирема лениво покачивалась на волнах утреннего прилива. Зеленые холмы имели исключительно мирный вид.

На какой-то миг у Рейны мелькнула мысль, что римляне решили отказаться от атаки.

Возможно, у Октавиана случилось просветление. Возможно, Нико и остальным удалось вразумить легион.

Потом вершины холмов осветила оранжевая вспышка. Туча горящих стрел, словно огненная пятерня, прочертила небо.

Онагры дали первый залп.