Текст книги "Костяная ведьма"

Ближе к вечеру я возвращалась домой, запиралась в своей комнате и отрабатывала танцевальные движения. На ужин нам подавали пикантное рагу с хлебом и немного йогурта, подслащенного медом. Потом я занималась уроками, повторяла боевые и танцевальные упражнения и рано ложилась спать. Чтобы завтра начать все сначала.

– Ладно, Лик, давай выкладывай.

– Что ты имеешь в виду?

Сегодня мы с Фоксом принесли мальчику подарок – сладкий охлажденный фалуде[22]22
  Фалуде – традиционный иранский десерт, представляющий собой нити из пищевого крахмала, замороженные с розовой водой, лаймовым соком, иногда с молотыми фисташками. Один из первых известных образцов мороженого, появился в V веке до н. э.


[Закрыть]. В это время дня покупателей было немного, и Чеш любезно предоставила ему перерыв на полчаса. Должно быть, со стороны наша троица выглядела странно: мы сидели на боковой лестнице и наблюдали за тем, как вдоль длинных торговых рядов снуют люди, заходят в лавки и выходят. Лик казался усталым и заметно похудел. Он едва притронулся к еде.

– С ним что-то не так. – Я потянулась к мальчику и пальцем коснулась его кулона, мерцающего то красным, то розовым.

– Не понимаю, о чем ты.

– Я, может, еще не аша, но уже многое знаю о стеклянных сердцах. И отлично умею по ним читать, даже если ты при каждой встрече норовишь спрятать его под одеждой. В твоем случае это бессмысленно.

Теперь он занервничал.

– У меня такое же обычное сердце, как и у всех.

– Нет, не такое. Я еще в нашу первую встречу заметила в нем нечто необычное, но не придала этому значения. Твое сердце все время повторяет одну и ту же пульсацию, независимо от твоих чувств. Это ненормально. Ни одно человеческое сердце так не делает. Так что это?

– Тия, – вмешался Фокс. – Это личное дело.

– Нет, не личное. Твоей жизни сейчас, насколько я знаю, ничего не угрожает. Ты нервничаешь и беспокоишься, но на цвете твоего кулона это никак не отражается. Я даже не знаю, как это объяснить – только если ты не человек.

– Я такой же человек, как и вы с Фоксом! Ну, может, не как Фокс…

– Спасибо, – буркнул мой брат.

– Тогда что с ним не так? Лик, ты можешь нам доверять.

– Ладно. – Мальчик глубоко вздохнул. – Я расскажу вам. – Он повернулся к улице спиной и вытащил из волос одну из шпилек. Его стеклянное сердце тотчас поменяло цвет – теперь оно переливалось серебром.

– Лик! – ахнула я. – Так ты… ты…

– Я умею рисовать руны, – горько закончил он. – А тебе известно, что это значит. Остальные не знают, потому что на помощника лавки почти никто не смотрит, но в следующем году наступит мой день руны Сердца. Вот тогда-то все и откроется. И мне придется стать Искателем смерти.

– Но ты не можешь, – с тревогой в голосе произнес Фокс. – У них очень тяжелая жизнь. Тебе еще повезло, что до сих пор никто не прознал, иначе бы ты уже был в тренировочном лагере.

– У меня нет выбора.

– А госпожа Чеш в курсе?

– Да, это она придумала. Но она не может ничего изменить. Таковы правила.

– Почему бы не стать ашей?

– Я хочу этого больше всего. – По его щекам покатились слезы. – Но ты же знаешь, что я не могу ею стать. Я не такой. Во всем не такой.

Мне стало так его жаль. Лик, безусловно, был красивее многих аш, которых я встречала. Быстрый и грациозный. А еще я понимала, что он не сможет пройти подготовку Искателей смерти. Он мог бы стать выдающимся танцором, если бы только…

– Почему бы и нет?

На этот раз Лик уставился на меня.

– Почему бы и нет что?

– Почему бы не стать ашей на какое-то время?

– Ты издеваешься? Каким образом я могу?..

– Скоро состоится дараши оюн. Не все танцы должны строго исполняться ашами. До основного выступления сцена открыта для всех желающих. Вот что делает дараши оюн таким особенным – организаторы побуждают людей принять участие и самим стать участниками церемонии. Они дают возможность всем, кто посещал уроки танцев, приобщиться к этому событию, пусть и неофициально.

– Но там же выступают только дети, – возразил мальчик. – Для родителей это отличная возможность показать своих дочерей, и сообщество их всячески поощряет. Потому что так им проще найти одаренных танцовщиц, к числу которых я не отношусь.

– Ты забыл, что тебе почти тринадцать лет? Ты сам еще ребенок. И я вижу, что ты врешь. Ты же умеешь танцевать, да? – Я устремила взгляд на его стеклянное сердце, поверхность которого теперь покрылась голубой рябью. – Ты брал уроки танцев? – Кулон приобрел красивый оттенок синего кобальта. У меня округлились глаза. – Лик! Ты брал уроки?

– В некоторых школах не требуется быть ашей, – оправдывался он.

– Но при этом наверняка требуется быть девочкой, – заметил Фокс.

– Не может быть! – выдохнула я, когда его стеклянное сердце засветилось глубоким индиго.

Лик застенчиво улыбнулся.

– Мне пришлось прибегнуть к некоторым заклинаниям, чтобы изменить свою внешность. Так делает большинство учениц, поэтому на меня никто даже не обратил внимания.

– Так, мне знаком этот взгляд, – проговорил Фокс, глядя на мое лицо. – Может, сейчас, Лик, проблем у тебя нет, но Тия с радостью обеспечит их.

– Ничего незаконного, – возразила я. – Тем более я помогаю другу. Какие могут быть неприятности?

Фокс заметил его раньше меня и вскочил на ноги. Я только мельком уловила фигуру в длинных одеждах, прежде чем та скрылась за углом.

– Стой!

Брат тут же помчался за ним. Мы с Ликом, оставив фалуде, тоже бросились в погоню. Когда мы поравнялись с Фоксом, незнакомца уже и след простыл.

– Ты видела его? – набросился брат на проходящую мимо служанку.

– Я ничего не видела, – ответила девушка, совершенно сбитая с толку.

– Но ты должна была! Он же прошел мимо!

– Простите, милорд, я ничего не видела.

– Что происходит? – недоумевал Лик.

– Ты видел его?

– Я никого не видел.

– Значит, ты тоже его видел? – спросила я у Фокса.

– Конечно, видел. Я чувствовал, как он следит за нами. Тия, он смотрел на тебя.

У меня по спине пробежал холодок.

– Откуда ты знаешь? Он же был во всем черном, а на лице – вуаль.

– Я не уверен. Просто это знаю.

– Я не видел никого подходящего под это описание, – сказал Лик. – В этом городе полно людей ходит в дрихтианских одеждах. С чего ты взял, что с этим человеком что-то не так?

– Потому что у нас с ним есть кое-что общее, – мрачно признался Фокс. – У него не было тени.

– Я знала, что было глупо делать из Лика того, кем он не являлся. Но никогда не понимала, почему ашами могут быть только женщины. Блуждая по свету, я встречала мужчин, столь же изящных, как и женщины. Мужчин, которые, получив определенные навыки, могли бы посоперничать даже с такими, как леди Шади. Есть ли в Дрихте мужчины-танцоры?

– При королевском дворе все же предпочитают женщин, – ответил я.

– По всей видимости, при дворе мужчин. Но королевством способны править не только мужчины. Если женщинам позволяют сражаться, рисовать руны и быть наравне с мужчинами, то почему мужчины не могут петь, танцевать и развлекать, как мы?

– В Дрихте, – признался я, – мужчины считают такие занятия ниже своего достоинства. Для них сценические искусства – не проявление силы, а показатель слабости.

– Тогда однажды мы должны построить мир, где сила заключается в том, кем ты хочешь быть, а не кем тебя желают видеть.

15

О том, что Кузнец душ посетил квартал Ив, я узнала совершенно случайно. Чеш мельком упомянула о нем, когда я пришла в лавку зиваров.

– Аши вовсю судачат о его визите, – сказала она, вставляя в мои волосы новые гребни в форме хвоста ласточки, пока Лик наблюдал за нами со стороны. – Говорят, он на пару ночей остановился в «Снежном костре», поскольку в хороших отношениях с его владельцем.

Тогда я была уже достаточно наслышана о деяниях Кузнеца душ. В некоторых книгах леди Микаэлы содержались очень подробные рассказы о нем, которые сопровождались потрясающими иллюстрациями стеклянных сердец, выкованных за многие годы. Еще он нашел лекарство от оспы и сыпного тифа и славился непомерными ценами за свои изделия, которые практически бесплатно раздавал бедным. В книгах также говорилось о том, что Кузнец душ, как и многие кузнецы до него, был тесно связан с Темными ашами, хотя какого-то внятного объяснения этим отношениям не было.

– Как думаете, насколько он задержится? – как бы между делом спросила я.

Чеш пожала плечами:

– Кто знает? Может, на неделю, вряд ли дольше. Не думаю, что в квартале Ив он останется надолго.

– Интересно, что он здесь забыл? – задумчиво пробормотал Лик, вплетая в мои волосы ленты, украшенные самоцветами. – Он не был в Кионе уже много лет. А еще не любит королевские семьи и аш, которых в Анкио с избытком.

Я и сама не знала ответа, но очень хотела узнать.

Всю неделю меня не покидало бунтарское настроение. Госпожа Пармина, недовольная отсутствием у меня прогресса в пении, решила, что сможет восстановить мое горло, запретив мне сладости и холодные напитки. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, какой нелепой была причина нарушить назначенный мне комендантский час, но тогда, лишившись своего любимого фалуде, я искала любой способ отомстить ей. А еще меня подстегивало любопытство; если Кузнецы душ поддерживали тесную связь с Темными ашами, то мой побег можно было расценивать как попытку заранее завести с ним дружеские отношения.

Хотелось бы сказать, что Фокс всячески пытался меня остановить, но это не так – ему, как и мне, было любопытно познакомиться с Кузнецом душ. К этому часу госпожа Пармина уже спала, все остальные тоже ушли. Только Кана была в курсе моего предприятия.

– Говорят, этот Кузнец – своего рода отшельник, – сообщил мне брат, когда мы тайком пробирались к «Снежному костру». Чтобы по дороге нас никто не узнал, я взяла с собой бумажный зонт, который идеально скрывал мое лицо от прохожих. Фокс, к моему изумлению, где-то раздобыл цилиндр и с той же целью надвинул его на глаза. – Раньше он дружил с королем Ванором и даже, как мне кажется, поощрял его роман с леди Микаэлой. А когда тот отдалился от нее, Кузнец тоже отвернулся от короля.

– Возможно, ему больше известно о том, что случилось между королем и леди Микаэлой.

– Хочешь его об этом расспросить?

Я на миг задумалась, а после ответила:

– Нет. Думаю, леди Микаэла поведала мне все, что посчитала нужным. Не стоит лезть не в свои дела.

Мы повернули за угол и чуть не врезались в лорда Калена, который как раз крутился возле входа в «Снежный костер». Нам он не слишком обрадовался.

– А вы что тут делаете?

– Э-э… – Я-то надеялась пробраться внутрь незамеченной. – Мы слышали… мы слышали, что здесь остановился Кузнец душ.

– Вам к нему нельзя.

– Почему?

– Он занят. У него сейчас принц Канс.

Я вздрогнула. Принц тоже здесь?

– Можете говорить за своего двоюродного брата, – спокойно заметил Фокс, – но не за Кузнеца. Если нужно, мы готовы подождать окончания их встречи.

– А я готов утверждать, что ты снова сбежала из своего аша-ка без разрешения. Может, мне стоит сообщить госпоже Пармине о твоем местонахождении?

– Удачи, – с поддельной радостью проговорила я. Хотя мне с трудом удавалось скрыть тревогу из-за того, что он может выполнить свою угрозу. – Она сейчас сладко спит в Доме Валерианы. А когда глаза у нее закрыты, старуху не разбудит даже марширующий по комнате парад.

– Кален? Все в порядке? – Дверь одной из комнат отворилась, и на пороге показался принц Канс. – Леди Тия?

Одно дело противостоять Калену, и совсем другое объясняться перед принцем. Я снова растерялась.

– Ваше величество, я…

– Леди Тия? – донесся из комнаты чей-то голос. – Та самая Темная аша, о которой я столько слышал? Впустите ее!

Кален нахмурился, но все же возражать не стал. Не говоря ни слова, он провел нас в комнату, где ожидал принц Канс. Рядом с ним стояли еще два человека в черных плащах, скрывающих их лица. Я почувствовала, как Фокс напрягся.

Принц Канс встретил меня улыбкой.

– Я счастлив, что нам представилась возможность снова встретиться, леди Тия. Добрый вечер, сэр Фокс.

– П-простите, – пролепетала я. – В нашу предыдущую встречу… я…

– Не нужно извиняться. Леди Микаэла все мне объяснила. Я рад, что ты полностью оправилась. Леди Тия, хочу представить тебе Кузнеца душ. По правде говоря, мы только что говорили о тебе.

Один из мужчин в плаще, ниже ростом, откинул капюшон. Под ним оказался глубокий старик, даже старше госпожи Пармины. У него было лицо как у сморщенной обезьяны, лишившейся волос и бровей. Он распахнул плащ, и моему взору предстало его стеклянное сердце, ярко сиявшее серебром.

– Что ж, – заговорил он, – его высочество знают здесь давно, поэтому я благодаря ему сумел попасть в квартал Ив без всяких пышных почестей, которыми так любят сопровождать мое появление. Похоже, ты, малышка, тоже не любишь играть по правилам. Конечно, я бы все равно послал за тобой, но сейчас самое подходящее время. А ты, оказывается, худее, чем я себе представлял.

Я изумленно уставилась на него, а после на его спутника, который тоже снимал свой плащ. Им оказался парень моего возраста, с прищуренными серыми глазами, бесцветными, практически белыми, волосами и таким же серебристым кулоном, как у Кузнеца. Он поднял руку, чтобы откинуть волосы назад, и случайно задел свои очки.

– Простите, – проговорил он, потупив взгляд.

Меня не покидало ощущение, что я уже встречала его раньше.

– Говорят, вы презираете членов королевской семьи, – подал голос Фокс.

– Не всех, нет. Но надеюсь, сами они в это верят. Я сам пустил такой слух.

– Но для чего?

Кузнец душ зашелся в кашле и несколько минут пытался прочистить горло. Кален отвел взгляд, даже принц Канс слегка нервничал: цвет его стеклянного сердца менялся от красного до василькового. Только помощник Кузнеца оставался невозмутимым и спокойно попивал чай.

– Положение дел позволяет мне относиться к королевскому дому Одалии более благосклонно, – заключил Кузнец душ. – Скажем так, они мои покровители.

– Вы собирались послать за мной? – наконец выговорила я.

– Я стараюсь встретиться с каждой Темной ашей, которую удается найти. Не знаю, много ли леди Микаэла рассказывала тебе о нас, но между нами установились так называемые взаимовыгодные отношения. – Он глянул на Фокса. – Да и не каждый день встретишь фамильяра. Только некоторым ашам удается их удерживать, для этого требуется сила. Тия, у тебя не кружится голова?

– Нет, я чувствую себя отлично, – ответила я.

Внезапно молодой человек заинтересовался Фоксом: вскочил на ноги и, внимательно изучая, обошел его. Мой брат воспринял этот осмотр с долей иронии.

– Она мне говорила, что вы также презираете аш, – добавила я.

– Мы можем кого-то презирать и при этом сохранять с ним взаимовыгодные отношения. Как ты понимаешь, такое сотрудничество превосходит все остальное. Но когда дело касается Костяных ведьм, я делаю исключение. Вполне справедливо сочувствовать тому, кого презирают сильнее тебя самого. Кстати говоря, этот молодой человек – мой помощник и, за неимением иного, мой преемник.

– Здравствуйте, – произнес парень. – Мистер Фокс, надеюсь, вы не возражаете, если я осмотрю вашу грудь?

– Что?

– Там же находится ваша рана?

С минуту Фокс колебался, но потом пожал плечами и задрал рубашку, обнажив место, над которым потрудились когти саурва. Парень потер подбородок.

– Она еще не зажила.

– Мое тело уже долгое время не способно к исцелению, – заметил Фокс.

– Вас еще не поили кровью?

– Это как?

– С Фоксом что-то не так, э-э… – Я запоздало вспомнила, что Кузнецы душ не используют личные имена.

– Зови его Младшим. Кто-то же должен. – Кузнец окинул меня взглядом. – Твоя наставница, леди Микаэла, выступает главным поставщиком ингредиентов для моего ремесла, а в благодарность я стараюсь лучше узнавать ее подопечных. Ты первая и единственная ученица, надолго задержавшаяся у нее, так что я просто вынужден выполнить свое обещание.

Кузнец вынул из поясной сумки несколько маленьких пузырьков. Все они оказались пустыми.

– Выбери один.

Помедлив, я выбрала зеленый флакон.

– Достань пробку. Аккуратно.

…смех играющих детей, бег по траве…

Узловатые пальцы Кузнеца, обхватив мою руку, вернули пробку на место.

– Что это было? – пробормотала я.

– Счастье. – Кузнец постучал по пузырьку и принюхался, дабы убедиться, что тот надежно закрыт. – По крайней мере, так выглядит счастье для молодой матери трех маленьких детей. В ходе своей работы я собираю различные воспоминания.

– Но для чего?

– Дитя, меня не просто так называют Кузнецом душ. Чтобы создать сердце, нужны воспоминания. Множество людей, пытаясь сэкономить, продают их за гроши. Попробуй вот это…

Видеть, как в могилу опускается крошечный гроб; плакать, когда могилу засыпает первая лопата земли…

– Печаль – самый популярный товар, – проговорил Кузнец, снова закупоривая пузырек. – И самый основной компонент в моей работе, так что предложение, к счастью, редко опережает спрос. Люди охотнее забывают то, что заставляет их грустить, чем то, что делает их счастливыми. А что же счастье? Оно стоит очень дорого. Если воспоминание сильное, то со временем – в среднем через несколько лет – оно возвращается. Но, несмотря на всю финансовую выгоду, мало, кто готов с ним расстаться. А некоторые виды воспоминаний я забираю у аш – тех, кто носит серебряные сердца. Темные аши обладают особой силой и мощью. Вот тут и появляешься ты. Ну так что?

– Что?

– Поделишься со мной воспоминаниями? – Заметив мое лицо, он усмехнулся: – Обожаю ваши лица, когда я задаю этот вопрос. Разумеется, вы их не забудете. Серебряные сердца даны нам не просто так. Их редко можно заменить, однако наши воспоминания, сколько бы я ни забирал, остаются нетронутыми благодаря внешнему сосуду. Мы ничего не забываем. Не знаю, благословение это или проклятие. Недельку будешь чувствовать недомогание, но в целом с тобой все будет в порядке. Взамен я дам тебе информацию. Мои клиенты составляют большую часть города. Всех городов.

– Почту за честь помочь вам всем, чем смогу. Но какие именно сердца вы создаете?

– Безусловно, непростые. Денег за одно сердце мне хватает на жизнь и пропитание на несколько лет. Богатые могут себе это позволить. Я так полагаю, соперники лишают их сердец в политических заговорах и интригах. И чтобы полностью не попасть под чью-то власть, люди стремятся побыстрее заполучить себе новое. Как только я создаю новое сердце, старое перестает работать, то есть в руках врага становится бесполезным. Кроме того, у меня в запасе есть несколько сердец, на случай если знатный человек лишится своего во имя мести другому и ему потребуется быстрая замена. Да, все эти люди ведут веселый образ жизни, ничего не скажешь.

– А вы не можете сделать то же самое для леди Микаэлы?

– Ах да, она же тоже потеряла свое. Сердце Темной аши намного сложнее сердца заурядного политика-проныры. Требуется слишком много дорогих и редких компонентов. Твоя наставница до сих пор не нашла три или четыре важных ингредиента, за которыми охотится уже не первый год. Невероятно трудно отыскать воспоминания об избавлении от одержимости кем-то. А воспоминания последователя Лжеправителя, совершающего злодеяния Безликого, найти еще сложнее, судя по тому, как хорошо они прячутся. Они скорее предпочтут смерть, чем сдадутся живыми. Кроме того, от них также нужно получать разрешение. Нет, Тия, боюсь, Микаэле придется смириться с тем, что у нее больше нет сердца. Она и без него отлично справляется. Ведь никто не знает, где король Ванор его спрятал. Так что для нее это хороший компромисс, пусть она и хочет иного. – Кузнец отвесил легкий подзатыльник Младшему. – Ну скажи что-нибудь, идиот.

– Сейчас я создаю сердце пожилому человеку, – дружелюбно отозвался парень. – У которого развито слабоумие.

– Я постараюсь бывать здесь так часто, как только смогу, – проговорил Кузнец. – Но обычно воспоминания для меня добывает Младший. Когда ты вырастешь, меня уже не будет на этом свете. И не надо мне тут заливать, что я проживу еще сто лет, – добавил он, как только я открыла рот. – Мне уже сто лет. Так вот, не жить мне вечно, а Младший хоть и туго соображает, но ковать умеет неплохо. К тому времени как мой титул перейдет к нему, ты станешь главной Темной ашей и сможешь, я надеюсь, уберечь его от неприятностей. У этого дурня такое жалостливое сердце – еще станет их ковать всем, кто как следует ему поплачется.

– Но это же не самое плохое качество, разве нет? – спросил принц Канс.

– В этом деле – самое.

– Постойте, что-то эта сделка не кажется мне честной, – вмешался Фокс. – Вы получаете воспоминания, а она всего лишь информацию?

– Все верно. – Кузнец душ порылся в складках своего плаща и извлек гладкий белый камень размером не больше моего пальца. – Тут леди Микаэла передала мне камень-поисковик, который был использован в летнюю ночь пару месяцев назад. Ненужные части я уничтожил, а на оставшийся кусок наложил свою магию, и теперь он подходит только тебе.

– Почему?

– Я вложил в него решимость молодого бойца и упрямство старухи. Носи его все время с собой, и если кто-то попытается взять твой разум под контроль, то проиграет в этом неравном бою. – Он помахал пальцем. – Но ежели ему это все-таки удастся, исход будет полностью зависеть от тебя. Воспринимай это как проявление доброй воли с моей стороны.

– Тогда позвольте мне вас отблагодарить, – сказала я, накрыв камень ладонью. – Какое воспоминание вам нужно?

Кузнец душ удивился, хотя всячески старался скрыть свою радость.

– Любое воспоминание?

– Какое угодно. – Каких-то невыносимых, по моему мнению, душевных травм я не получала, а потому он наверняка захочет забрать у меня воспоминание о том, как я впервые воскресила Фокса из мертвых.

– Обычно список своих пожеланий я предъявляю на второй встрече, но если ты настаиваешь. Есть одно дельце, которое я надеялся завершить сегодня вечером…

Он потянулся ко мне и пальцем что-то начертил в центре моего лба.

У меня возникло странное ощущение, словно наружу хлынул внезапный поток воспоминаний, а Кузнец душ копается у меня в голове.

– О, вот это подойдет. – Боли я не испытывала, только чувствовала, как мои мысли будто кто-то подталкивает вперед…

– Огонь и штиль, вода и вспышка. Прямо как мои сыновья. Это принц Канс.

Мальчик улыбнулся мне, и я почувствовала, как мои щеки снова запылали.

– Для меня честь познакомиться с тобой, аша. – Молодой человек низко склонился.

– Вот и все. – Старик убрал руку ото лба, но за его пальцем потянулось легкое серебристое сияние, которое он заключил в свое стеклянное сердце. На наших глазах оно растворилось в его ярких недрах. Я до сих пор стояла красная. Безусловно, принц Канс и Кален ничего не видели, но я все равно не могла избавиться от смущения.

Кузнец душ с трудом поднялся на ноги. Его помощник, оставив Фокса, бросился помогать своему учителю.

– Впереди меня ждет долгая ночь работы, – проговорил старик. – Ни минуты покоя. Леди Тия, благодарю за то, что ты и твой фамильяр удовлетворили любопытство старика. Спокойной ночи, ваше высочество. Лорд Кален.

– Я впервые наблюдал за его работой, – признался принц Канс, как только два гостя ушли. – Хотя, если честно, ничего необычного не увидел. А ты, Кален?

Тот только пожал плечами.

Мне было как-то неловко находиться в одной комнате с парнем, первое воспоминание о котором только что у меня забрали, чтобы использовать в магических целях.

Фокс невыразительным взглядом смотрел на принца Канса, но я буквально чувствовала его улыбку. И для меня стало неожиданностью, когда он произнес:

– Даже не знаю, как вас благодарить за то, что в тот день в чайхане вы помогли Тие.

Принц Канс ответил ему улыбкой.

– В этом нет необходимости. Напротив, это мы с Каленом перед тобой в долгу. У Темной аши совсем непростая жизнь, и я знаю, на какие жертвы вам приходится идти ради защиты наших королевств. Надеюсь, мы не причинили тебе неудобство? Кузнец душ бывает очень настойчив.

– О нет, мне все равно сегодня нечем заняться. То есть у меня, конечно, есть уроки и тренировки, только в течение дня, о чем вашему величеству, я уверена, известно… Дело не в том, что у меня сегодня нет никаких планов, просто по вечерам у аш не бывает занятий…

Откашлявшись, Кален прервал мою тираду:

– Пойду немного подышу свежим воздухом.

– Я тоже, – к моему облегчению, вызвался Фокс.

– Так Кален сообщает мне, что отправляется патрулировать территорию, – сказал принц Канс, как только молодые люди ушли. – Он слишком серьезно относится к своим обязанностям охранника.

– Мне знакомо это чувство. – С уходом брата моя тревога пусть и немного, но ослабла. – Фокс всегда меня защищал.

– Как он, уже привык?

– На удивление хорошо. Его уже давно ничего не беспокоит.

– Трудно, наверное, все время обмениваться друг с другом мыслями?

– Я не могу читать его мысли, если только он не испытывает сильные эмоции, так же как и он – мои. Так что я не слишком от этого устаю, как может показаться. Наоборот, он во многом меня успокаивает.

Вскоре я уже рассказала принцу о своем детстве в Найтскроссе, а он в свою очередь немного поведал мне о своей жизни. Его мать умерла, когда ему было всего пять лет, а отец, хоть и был добр, слишком много времени посвящал делам королевства, а не сыну.

– Вам было одиноко, – посочувствовала я.

– Мне грех жаловаться. У меня были хорошие учителя и наставники. Я всегда могу положиться на своих друзей и семью, например на Калена. Да и отца не виню. Он стал королем не по своей воле.

Тут я вспомнила:

– У вашего отца ведь был старший брат?

– Да, король Ванор. Моему отцу никогда не нравилось то, как он обращается с леди Микаэлой, и он всегда чувствовал себя виноватым. Целый месяц сверху донизу прочесывал дворец в поисках ее стеклянного сердца. Это он предложил мне по прибытии в Анкио разыскать тебя, чему я очень рад. – Он поморщился. – Но у нас не так много времени. Эта комната предоставлена нам всего на час, а императрица Аликс начнет беспокоиться, если мы с Каленом задержимся. Госпожа Пармина разрешает тебе посещать приемы в чайхане?

Не доверяя своим словам, я просто помотала головой.

Принц улыбнулся:

– Надеюсь, как только ты получишь ее разрешение, мы продолжим наши встречи – и не только по просьбе моего отца.

Мне казалось, что моя улыбка навсегда приклеится к лицу.

– С огромным удовольствием. Как долго вы пробудете в Кионе?

– Год, возможно, дольше. Среди всех королевств Кион – наш ближайший союзник, да и отец считает, что с точки зрения образования для меня это будет полезно. – Он потянулся через стол и взял меня за руку. – Спасибо, леди Тия. После стольких дней, посвященных отцовским делам в Кионе, так приятно просто расслабиться и поговорить о чем-то другом.

– Ну и как прошло первое свидание? – поинтересовался у меня Фокс, когда мы покинули «Снежный костер». – Он уже попросил твоей руки или нам стоит еще задержаться?

Хорошо, что никто не видел, как молодая ученица-аша сорвалась с места и погналась за своим братом в сторону Дома Валерианы. Только ветер уносил их смех.