Текст книги "Костяная ведьма"

Этот танец был старым как мир. Его исполняли каждый год на дараши оюн – сольном выступлении, где определялась самая искусная танцовщица сезона среди аш. И для любой аши это была самая почетная награда. Роль могла оказать существенное влияние на ее дальнейшие достижения.

Изредка выступления проходили в Дрихте, в прохладных летних дворцах короля Аадила. Они устраивались в городах-государствах Ядоши, где мужчины с громкими голосами и курящие табак женщины платили непомерные деньги, лишь бы посмотреть на движения аш, словно эти танцовщицы – какие-то диковинные представители человеческого зверинца. Они выступали в холодной Истере, где даже застегнутые наглухо плащи и меха не могли скрыть покачивания тел и изящества форм.

И теперь перед одинокой могилой девушка исполняла свой ритуальный танец Танцующего Ветра. Вокруг нее вздымались волны и рукоплескали ей. Таурви инстинктивно вторил ее движениям: кружил, как и она, поднимался и склонялся одновременно с ней. А вместе с ними вращался и весь мир.

Постепенно танец подошел к концу. В глазах девушки застыла тайна. Таурви приблизился к ней и лизнул лицо, будто преданный пес, приветствующий своего хозяина. Ее радостный смех эхом разлетелся над водой.

13

Невзирая на усталость, утром я по привычке проснулась рано, когда в Доме Валерианы еще все спали. Стараясь никого не разбудить, я с метлой наперевес прокралась на цыпочках к входу в аша-ка, чтобы приступить к своим утренним обязанностям. Как обычно, там меня ждал Фокс – он стоял, прислонившись к деревянному столбу с названием аша-ка и гербом.

– С кем ты вчера дрался? – спросила я и начала подметать дорожку.

– Дрался?

– Я тебя видела. Ты был с каким-то парнем, у которого еще татуировка в виде птицы.

– Ах, с ним. – Он небрежно отмахнулся от моего вопроса. – Просто недавно я понял, что моя армейская подготовка в Одалии ни на что не годится, поэтому попросил одного солдата показать мне несколько боевых приемов. Так я и узнал, что во дворце что-то происходит.

– А разве во дворце не все время что-то происходит?

– Армия Искателей смерти собирается покинуть город.

Я замерла. Для аш, как и для Искателей смерти, Анкио являлся главным центром, и большинство из них служили кионской императрице.

– Что? Но почему?

– Не знаю. – Впервые Фокса подвела необъяснимая способность каким-то образом быть в курсе городских сплетен. – Мне кажется, это как-то связано с саурва. Темная аша, отвечающая за его воскрешение, умерла некоторое время назад, но о ее гибели узнали только после моей.

– Да. Ее, по-моему, звали Сахмет. – Я до сих пор не привыкла к тому, с какой небрежностью Фокс отзывался о своей кончине. – Надеюсь, они найдут его до тебя. И не стоит из-за этого расстраиваться.

– А почему бы не попробовать? С тех пор у меня появились некоторые преимущества.

– Об Искателях смерти мне известно немного. Пока что я встречалась только с одним, да и тот оказался не слишком разговорчив.

– Они занимаются практически тем же, чем и аши. Только на них не так приятно смотреть. И вряд ли они танцуют так же хорошо. Как только стеклянные сердца маленьких мальчиков изменяют цвет, их забирают и начинают тренировать. Им достается не самое лучшее детство, зато из них получаются отличные бойцы. Надо бы побольше разузнать, куда они направляются и знают ли, где может скрываться саурва.

– Фокс, только не говори мне, что ты собираешься проникнуть во дворец ради удовлетворения своего любопытства.

– Хорошо. – Мой брат усмехнулся и спокойно забрал у меня из рук метлу. – Я ничего не скажу.

– Я серьезно. У тебя могут быть неприятности. – Я зачерпнула немного воды из металлического ведра у калитки и вылила на дорожку. Брат, прихрамывая, чуть отошел в сторону и продолжил подметать. – Себе я их уже заработала, так что нашу норму за год выполнила.

– Не похоже, что сейчас у тебя трудности. Эта старуха снова тебя наказала?

– Если только разорение половины магазинов в округе для моего будущего гардероба можно считать наказанием.

– Они тебя боятся.

– Меня?

– Не всякая аша способна сделать то, что ты сотворила с «Падающим листом». Хозяйка Императорского Дома вчера была в ужасном настроении. Она хотела оплатить ущерб чайной и пришла в ярость, узнав, что Пармина настояла на своем.

– И откуда ты все это узнал? – подозрительно спросила я.

– Служанки из Императорского Дома любят поболтать. – Он пожал плечами. – Встретил двух в кондитерской, пока те скрывались от своей госпожи. Не понимаю, зачем эти две старухи соперничают друг с другом за оплату ремонта. Большинство людей поступило бы наоборот.

– Они делают это не для того, чтобы проявить жалость к владелице чайной, а чтобы представить себя в выгодном свете. – Окунув губку в ведро, я принялась оттирать белые стены. – Все дело во власти и том влиянии, которое может оказывать твой Дом. Чем больше денег ты тратишь, тем больше тебя уважают. Более того, люди стремятся понять, насколько они влиятельны.

– Похоже, за это время ты чему-то здесь научилась. – Фокс прислонил метлу к чистой стене и отыскал еще одну губку. – Ты уверена, что хочешь стать частью этого мира? Не думаю, что его жестокие законы пойдут тебе на пользу.

– Пути назад нет, я уже погрязла по самые уши. Воскресив тех крыс и… – на миг я замолчала, не зная, насколько уважительно и уместно будет называть их «трупами», а после продолжила: – трупы, я одновременно ощутила ужас и возбуждение. Я оцепенела от страха. Мне казалось, будто часть меня отняли, и теперь я не знаю, как ее вернуть. При этом мне было хорошо.

На этот раз Фокс остановился и посмотрел на меня:

– Хорошо?

Я кивнула.

– Всякий раз призывая Тьму, мне кажется, что я могу делать это бесконечно. Но леди Микаэла обещала научить меня ее контролировать. Даже в интересах госпожи Пармины защищать меня, каких бы долгов ей это ни стоило.

Сейчас Фоксу не требовалось дышать, однако в звуке, похожем на вздох, я услышала пустоту и тревогу.

– Я поддержу любое твое решение, но не думай, что наш разговор окончен. Я по-прежнему считаю, что есть другой выход.

– Тия! – Пронзительный голос госпожи Пармины вспугнул стаю голубей. – Ты где? Что ты там делаешь на улице? Оттираешь стены! С какой стати ученица-аша должна выполнять работу прислуги? Ну-ка быстро иди сюда и садись завтракать. У тебя первый урок через час! Не заставляй Шади ждать. Нет, нет, твой брат пусть продолжает до прихода Каны. Мне он не нужен. Рахим тут прислал одеяние ученицы. Так что снимай свои дешевые туники, пока никто тебя не увидел в этом тряпье!

– Стань ашей, если должна, – с нотками веселья в голосе прошептал мне Фокс. – Но пообещай, что, когда возглавишь Дом Валерианы, у тебя не будет такого же скрипучего голоса и лица, как у чернослива.

Передо мной лежал светло-зеленый наряд, который мне следовало надеть в первый день своей учебы. Он совсем не походил на платья аши, но все равно превосходил все то, что я видела на других ученицах. Его нежная зелень радовала глаз, а пояс цвета слоновой кости, в три раза уже обычного, служил скорее ремнем, чем облегающим фигуру украшением. Еще мне выдали шелковый мешочек, где хранился простой веер, платок, завернутые в тонкую бумагу несколько кусочков засахаренных фруктов и хлеб для перекуса между уроками.

Благодаря привычке одеваться быстро я была готова уже за полчаса до того, как спустились женщины. Первой появилась леди Шади в хуа бежевого и оливкового цветов, которые невероятно ей шли и подчеркивали глаза.

– Ты рано, – улыбнулась она мне. – Очень хороший навык для твоего обучения.

– Спасибо, леди Шади.

Даже спустя столько месяцев я по-прежнему нервничала в присутствии этой красивой аши. До сих пор у нас не находилось возможности пообщаться, и было странно понимать, что в аша-ка существуют два таких разных мира. В первом правили аши со своими странными секретами и необычными традициями. Во втором – все остальные. В обыденном мире слуги убирали, готовили, мыли и бегали по делам, но при этом мыслили и жили, как и большинство жителей города. И теперь я покидала второй, такой привычный для меня мир, чтобы поселиться в первом, о котором почти ничего не знала.

– Маленькое предостережение насчет Мамы: в деньгах она может быть скупа, и у нее полно плохих привычек, о чем ты наверняка уже знаешь. Но для Дома Валерианы она всегда желает только лучшего, а значит, будет всячески тебя продвигать. После происшествия в «Падающем листе» мы все возлагаем на тебя большие надежды. Не позволяй ей запугать тебя, будь уверенной в себе. Сегодня на первом занятии мы повстречаем много разных людей. При встрече с ними кланяйся как можно ниже, поскольку все они старше тебя, и молчи, пока с тобой не заговорят. Ты все поняла?

Я кивнула. В комнату влетела госпожа Пармина, невероятно величественная в своем красно-золотом одеянии.

– Что вы тут копаетесь? Идемте! Мы теряем время, нас ждет леди Ясмин.

Шествие наше, как обычно, замыкал Фокс, а госпожа Пармина снова не замечала его присутствия. В это время дня аши, если только у них не было срочных дел, почти не выходили на улицу. Так что нам встречались лишь бегущие по поручениям служанки и спешащие на уроки ученицы. Как и раньше, многие из них останавливались, чтобы выразить свое уважение сначала госпоже Пармине, потом леди Шади, и убегали прочь.

Через несколько минут мы прибыли в студию моего первого учителя – невысокий одноэтажный дом, заботливо скрытый густыми зарослями деревьев. Фокс остался на страже, а нас провели в маленькую уютную комнатку. Меня удивил возраст моей учительницы, которая, приветствуя нас, встала. Леди Ясмин оказалась такой же высокой, стройной и красивой девушкой, как и моя сестра Дейзи, но на этом их сходство заканчивалось. Зеленые глаза Ясмин обрамляли длинные темные ресницы, а переносицу усеивали веснушки. На ней было свободное платье нежного лавандового цвета, рыжеватые, отливающие золотом волосы собраны в свободный хвост длиной до бедер.

Я впервые увидела, чтобы госпожа Пармина кому-то кланялась.

– Леди Ясмин, – официальным тоном произнесла старая аша. – Рада представить вам новую жемчужину Дома Валерианы. Пожалуйста, обучите ее, используя все возможности, чтобы под вашим чутким руководством она расцвела.

Леди Ясмин поклонилась в ответ.

– Для меня это честь, госпожа Пармина. Мисс Тия, пройдем во внутренний зал.

Я обрадовалась тому, что госпожа Пармина не будет присутствовать на моем первом уроке. Меньше всего мне хотелось, чтобы она выискивала у меня каждую ошибку.

– Тия, давай начнем. – Госпожа Ясмин подняла руку над головой и вытянула правую ногу, касаясь пола лишь кончиками пальцев. – Повторяй за мной. Хорошо. Не сгибая и не отрывая ногу от пола, делаем полукруг назад и касаемся ею левой пятки. Теперь вытягиваем левую ногу и делаем то же самое, касаясь пальцем правой пятки. Что касается рук. Поднимаем их над головой и держим. На каждое движение ноги отводим руку в ту же сторону, вытягивая ее как можно дальше, пока она не образует ровную линию с плечом. Итак, левая пятка – левая рука. Правая пятка – правая рука. Еще раз.

Так и начался мой первый урок танцев.

– У нее есть потенциал, – заключила леди Ясмин, когда мы час спустя вернулись из зала. Все это время леди Шади и госпожа Пармина ждали окончания урока, наслаждаясь чаем и булочками, которые им подали помощницы леди Ясмин. – Она быстро схватывает и хорошо слышит музыку. Со временем может стать очень способной.

Похоже, ее слова удовлетворили госпожу Пармину. Она встала, мы снова поклонились.

– Мы рады, – проговорила старая аша, – что вы взяли ее в ученицы.

Следующим местом назначения стала студия, похожая на предыдущую. Только здесь вдоль стен выстроились различные музыкальные инструменты. Моим учителем оказалась темнокожая женщина по имени Тети. Госпожа Пармина повторила свою речь, я снова поклонилась, и женщина проводила меня в зал. Когда мы присели, она протянула мне деревянный сетар. У меня вспыхнуло лицо, я тут же вспомнила об истории с Зоей.

– Сначала я научу тебя, как держать пальцы, а потом разным техникам игры на струнах. Гриф сетара держи свободно ладонью правой руки, чтобы пальцы нависали над струнами. Корпус поставь на колени и снизу обними его другой рукой. Вот так. Хорошо. Тия, почему у тебя дрожит рука? Не волнуйся.

Но я ничего не могла с собой поделать. Пытаясь унять дрожь, я попыталась поставить пальцы так, как мне показали, и сетар у меня в руках заходил ходуном.

Мы занимались почти час. Тети давала мне пробовать и другие инструменты: два барабана, плотно обтянутых обработанной бараньей кожей; тонкий, похожий на камыш, цилиндр с семью вырезанными в нем отверстиями и насадкой на одном конце; деревянную чашу необычной формы, которая при царапающих движениях пальцев издавала серию мощных звуков. На первом мне с легкостью удалось поймать ритм, из второго я вообще не смогла извлечь звук, а третий отзывался только скрипом. В конце концов я сумела вытянуть на сетаре одну длинную ноту, более-менее похожую на музыку.

– Со временем и, конечно, практикой станет легче, – заверила меня леди Тети. – Но ты быстро учишься. Это хорошо.

То же самое она сказала и госпоже Пармине, когда мы вернулись.

– У нее хорошо получается на сетаре. Уверена, с шахрудом[20]20
  Шахруд – лютня, иранский музыкальный инструмент.


[Закрыть] тоже не будет проблем, а вот насчет мея[21]21
  Мей – турецкий народный духовой инструмент.


[Закрыть] не уверена. В любом случае я дам все основы и помогу найти наиболее подходящий инструмент.

Госпожа Пармина снова осталась довольна.

В тот день мы посетили еще четыре небольшие студии, посвященные урокам пения, общему образованию – в основном истории и политике, – медитациям, составлению цветочных композиций и этикету. Пятое место оказалось больше остальных. Оно состояло всего из одного огромного зала размером с три или четыре чайханы и было свободно разделено тонкими перегородками, скрывающими части помещения. Из-за некоторых доносились крики боли и громкие стуки, словно на большой скорости били что-то твердое. Повсюду толпились аши и ученицы, и все были одеты в простые длинные мантии белого цвета и штаны.

Моим учителем стала леди Хами, стройная миниатюрная девушка, на пару дюймов выше меня, с множеством косичек на голове, как у аши Брижет. Госпожа Пармина снова представила меня и на несколько шагов отступила назад. А за ней леди Шади. Я не понимала, что происходит и стоит ли мне последовать их примеру, как меня вдруг буквально сбили с ног.

Пол был устлан толстыми бамбуковыми циновками, которые смягчили мое падение, но не помешали вышибить из меня весь дух. Несколько секунд я лежала оглушенная. Пользуясь возможностью, леди Хами подняла меня на ноги. Вскинула руку, и я снова оказалась на полу, хотя она даже меня не коснулась. Меня словно подхватил сильный порыв ветра и шлепнул об землю.

– Ты же ведь Темная аша, да? – Девушка кружила вокруг меня, пока я ловила ртом воздух. – А значит, никогда не сможешь управлять теми же рунами, что и мы: Огня, Воды, Земли, Леса, Металла и Ветра. К сожалению, это неважно. Вставай.

Я попыталась встать на ноги, но платье мне жутко мешало и сковывало движения. Мои усилия не увенчались успехом, и меня снова опрокинули на пол.

– Тебя научат защищаться. Научат давать отпор. То, что у тебя нет преимущества, не дает тебе права сдаваться. Вставай.

В этот раз я поднималась дольше, но очередной порыв ветра отбросил меня на спину, не дав даже встать с колен.

– Эти уроки отличаются от всех остальных, где вас учат цветочкам и нарядам. Вставай. Здесь тебя научат владеть своим телом, как оружием, научат понимать слабые и сильные стороны каждой руны, чтобы ты могла противостоять ее действию. Вставай. Конечно, тому, кто не умеет ими пользоваться, будет непросто, хотя это и не делает его полностью уязвимым. Вставай. У руны Тьмы тоже есть свои преимущества, но ими еще придется овладеть. Вставай. Я два месяца буду следить за твоим развитием, а после решу: стоит ли тебе продолжать обучение или лучше оставить мои уроки. Не каждой аше такое под силу, потому я не намерена тратить свое время на того, кто не умеет справляться с нагрузкой и моими требованиями. Я сказала, вставай, новичок!

С гулко колотящимся сердцем я поднялась на ноги и перевела дух.

Несколько секунд леди Хами критически оценивала меня.

– Завтра приходи в простой белой мантии, и никаких украшений. Остальные требования я озвучу твоей госпоже.

Тут снаружи послышался какой-то шум и удивленный возглас. В ту же секунду я сильнее ощутила присутствие Фокса и исходящую от него тревогу.

Леди Хами вывела меня на улицу. Несколько аш окружили фигуру на земле. Это был мой брат.

– Кстати говоря, – спокойно продолжила леди Хами, пока Фокс пытался встать, – я позволю твоему фамильяру наблюдать за нашими уроками только в том случае, если он не будет вмешиваться, как сейчас. Я понимаю, что благодаря вашей связи он ощущает твою боль и соответствующим образом на нее реагирует. Но не допущу, чтобы нашу тренировку прерывали. Я ясно выражаюсь, любезный?

– Яснее некуда, – пробормотал Фокс. Если бы по венам моего брата текла кровь, он бы точно сейчас покраснел.

На столе лежало шесть абсолютно одинаковых, отличающихся только цветом, безоаров.

– Что ты собираешься с ними делать? – спросил я.

– Я думала, учитывая мой эксперимент с таурви, это очевидно. Этот безоар извлечен из головы ястребоподобного дэва под названием индра. – Она взяла в руку безоар цвета сапфиров, вблизи он напоминал окаменелое яйцо страуса. – Видишь, как он сверкает? Он может отличить, говорит ли тот, кто его держит, правду или ложь. – Она двинулась дальше, касаясь пальцами каждого камня. – Этот изумрудный камень принадлежал нангхаитья, с его помощью можно вырастить все, что угодно, в любой неплодородной почве, за исключением рунных ягод. А этот персиковый безоар когда-то был собственностью заурви, он способен утолить голод и вернуть силу. Если безоар саурва добавить к любому металлу, тот станет неуязвимым для множества орудий. А безоар аэшма, говорят, может исцелять даже смертельные раны. Уверена, этот тебе знаком, он из того самого таурви, которого когда-то уничтожила леди Микаэла. – Желтый камень ярко вспыхнул, предвещая что-то нехорошее.

– Ну а это мое самое великое приобретение. – Она подняла большой камень молочно-белого цвета. – Сильнейший из дэвов, способный быстрее ветра перенести тебя из одного места в другое. Также его безоар защищает от всех рун, кроме Тьмы. Такова сила ази.

– Ты спрашиваешь, что я собираюсь с ними делать? Я видела, как на протяжении многих лет эти твари влияли на леди Микаэлу. Видела смерть и горе, которое они принесли с собой. Пусть Темная аша и поднимает их из могилы, а после загоняет обратно, но земля обретает покой всего на несколько лет. Они только откладывают неизбежное. Все это вопрос времени, когда для выполнения этих задач Темных аш останутся единицы. А врагу лишь того и надо, и далеко не все готовы изменить сложившуюся ситуацию.

Она отступила назад и окинула взглядом свою коллекцию.

– В конце концов, – задумчиво проговорила она, – кто сознательно пойдет на разрушение Восьми Королевств ради спасения жизни Темных аш?

14

Вот так выглядел обычный день ученицы анкионского квартала Ив.

По привычке я просыпалась в то же время, что и раньше, – когда колокола на башне отбивали шесть часов. Завтрак подавали не раньше половины седьмого, так что я, пользуясь возможностью, репетировала танцы, разученные накануне, или читала книги к урокам истории. Иногда, когда мне было нечем заняться, я тайком спускалась вниз и помогала Кане и Фархи по хозяйству. Я знала, что госпожа Пармина не одобрит такое поведение, но та никогда не была ранней пташкой. А леди Шади если и знала, то ничего ей не говорила. Но что больше всего меня радовало в моем новом положении, так это еда: вместо жидкой каши, которую я получала прислугой, меня кормили лавашом, сыром и вареньем, специально приготовленным для нас в ближайшей кондитерской. Конфитюр с апельсинами, инжиром или кислой вишней, но больше всего я любила с айвой. К завтраку подавали сладкий чай из крыжовника и два ломтика рунных ягод.

Чаще всего госпожа Пармина просыпалась к окончанию моего завтрака, после чего вместе с леди Шади мы делали небольшое подношение из хлеба и воды двум абстрактным фигуркам богов, символизирующим Парящий Клинок и его возлюбленную Танцующий Ветер. Их небольшое святилище было обустроено в главном зале, где обычно принимали гостей. За все месяцы, что я прожила в Доме Валерианы, госпожа Пармина ни разу не проявила склонности к кому-то из старых богов, Великому Мировому Духу или другим главным божествам. Леди Шади объяснила, что так поступают во всех аша-ка, независимо от их принадлежности, как дань традиции и в знак уважения к Вернаше, основательнице квартала Ив, которая также почитала Танцующий Ветер.

А дальше каждая отправлялась по своим делам. Обычно после завтрака в Дом прибывала Ула, и они с госпожой Парминой удалялись в ее комнату, где разбирали счета аша-ка, подсчитывали доходы и расходы Дома за предыдущий день. Леди Шади уходила в танцевальный зал для репетиции предстоящего бала. Временами она сопровождала меня в одну из студий, когда и у нее там проходили занятия.

– Мы никогда не перестаем учиться, – говорила она, – танцевать, петь или играть на инструменте. Мы всегда должны стремиться стать лучше. Аша на протяжении всей своей карьеры берет уроки у учителей, пока сама не достигнет мастерства или не уйдет в отставку. Каждый день, сколь опытна бы ты ни была, можно найти то-то новое.

Уж леди Шади знает, о чем говорит. Сама она никогда не хвасталась своими достижениями, хотя и считалась одной из лучших танцовщиц в Анкио. Девушка нередко получала приглашения выступить на одном из мероприятий в квартале Ив, которые особенно часто проходили весной или в начале лета. И она, конечно же, получила роль в очередном дараши оюн – самом популярном танцевальном представлении Анкио, который проходит в период весеннего равноденствия, приблизительно в то же самое время, когда королевства инициируют свои ритуалы стеклянных сердец. Именно из-за этого танца Зоя завидовала леди Шади и использовала меня, чтобы выставить Дом Валерианы в невыгодном свете.

Сегодня первым уроком была медитация. Моя наставница по имени Каа обучала дыхательным упражнениям, призванным успокоить переменчивые мысли и настроить разум на предстоящий день. Она даже объяснила, как временно ограничивать присутствие Фокса в моей голове, подарив мне настоящий покой впервые со времени его воскрешения. Как только у меня это получилось, встревоженный Фокс принялся молотить в дверь студии, желая знать, все ли со мной в порядке.

После сеанса медитации я отправилась к Мерине, обучавшей изящным искусствам: составлению цветочных композиций, чтению, поэзии, сочетанию цветов и официальному придворному этикету.

Дальше предстоял урок пения, навык которого совершенно мне не давался. В то время как учителя музыки меня хвалили, я никак не могла совладать со своим голосом и заставить его следовать мелодии. Естественно, вскоре моя наставница Мина оказалась недовольна и сочла непригодной для серьезного обучения пению. Но уроки считались обязательным условием в образовании аши, и мне все равно приходилось посещать ее занятия. К счастью, она определила меня в класс к другим ученицам. Там мы пели уже хором, и мои жалкие трели были не так слышны.

На обед я возвращалась домой, где меня ждал самый сытный прием пищи за день. Своих поваров в Доме Валерианы не было, поэтому еду, удовлетворяющую нашим вкусам, готовили в ближайшем ресторане. Обычный обед мог состоять из пикантного рагу с баклажанами и томатами – бадемджан; кусочков жареной баранины и говядины с добавлением лука, лимонного сока и шафрана; или супом из гранатов с грецкими орехами. И ко всем блюдам всегда подавали рис: приправленный соком лайма бирьяни, жареный басмати – тахдиг или «драгоценный» рис с орехами и листьями салата. Как правило, на ужин аши и ученицы предпочитали есть немного – они считали, что из-за тяжести в желудке становятся вялыми и не могут в полной мере развлекать гостей. Мне было очень жаль Кану и Фархи, которым по-прежнему приходилось довольствоваться кашей и редкими кусочками рыбы. И поскольку леди Шади съедала мало, все остальное я тайком отдавала им. Я-то знала, что значит ходить голодной. Фархи иногда отказывалась от своей порции – наверное, не хотела все время чувствовать себя обязанной людям, которые не одобряли ее религиозных взглядов. Тем не менее еда никогда не пропадала зря, потому что Кана охотно проглатывала то, что возвращала Фархи.

За обедом следовал урок музыки. Тети обучала меня игре на сетаре, основном из всех струнных инструментов и самом популярном среди аш. С ним я управлялась гораздо лучше, чем с пением, поэтому уже через месяц могла исполнять простенькие мелодии. Вдобавок у меня неплохо получалось играть на таре – барабане, который необходимо держать одной рукой, а другой бить по нему.

После наступал час боевой подготовки – без сомнения, самой сложной части моего дня. Хами оказалась суровым учителем и, даже несмотря на мою неопытность, не давала мне спуску. Подвергала меня самым тяжелым испытаниям. Мне приходилось по несколько раз пробегать всю длину зала, прыгать с привязанными к ногам тяжелыми камнями и подтягиваться на тонких металлических перекладинах, соединяющих две стены между собой. Вскоре мне выдали деревянный тренировочный меч, которым по себе я попадала чаще, чем по своему противнику.

Временами Хами объединяла нас в группы, и мы под ее надзором отрабатывали боевые приемы. Учеба отнимала у меня все силы, и под конец занятий я чувствовала себя как выжатый лимон. Но все равно частенько оставалась после урока и наблюдала за более опытными ученицами. Может, Темная аша и не способна пользоваться другими рунами, но большинство аш были ограничены в выборе стихий для своей дальнейшей специализации.

Все тренировочные бои носили обучающий характер, и за ними почти всегда было весело наблюдать. Неподготовленному человеку они напоминали танец: одни ученицы рисовали руны широкими взмахами рук; другие использовали сжатые движения и в быстрой последовательности вырисовывали в воздухе символы; а третьи прибегали и к тому и к другому. Руны Огня давались ученицам легче всего, поэтому многие схватки прерывались несколькими случайными огненными шарами. А однажды особо рьяная ученица подожгла целый зал. Не успела подняться паника, как учитель Хами взмахнула рукой, согнула палец, и на огонь обрушился огромный поток воды, намочив всех, кроме нее, до нитки.

Но даже несмотря на все происшествия, я не могла удержаться от зависти. Их занятия выглядели настолько весело!

Зато на уроке истории можно было передохнуть. В окружении десятка других учениц я знакомилась с географией и политикой не только восьми главных государств, но и городов-государств Ядоши, а также с их культурой и их выдающимися правителями. Я узнала о том, что когда-то королевство Ядоша занимало весь континент, однако распри среди королевских отпрысков привели к расколу. Так образовалось королевство Одалия, а за ним – Кион. Я узнала о Пяти Великих Героях, первых воинах, успешно сразивших дэвов. А еще выучила рунический язык, чтобы распознавать двести видов рун, которые используют аши.

И наконец начинались уроки танцев, которые в скором времени стали любимой частью моего дня.

Госпожа Пармина записала меня в так называемую школу Вахиста, которую возглавляла наставница Ясмин. Вахиста считалась первой среди множества престижных академий Анкио, преподающих искусство танца. В то время как одни школы обучали практически всех, школа Вахиста работала только с теми, кто умел рисовать руны.

Никогда бы не подумала, что мне так понравится танцевать. Мы изучали медленные танцы, где каждое движение было наполнено особой важностью, а каждый жест имел свое значение. Учили быстрые танцы, где мне приходилось, несмотря на тяжелое хуа, проворно перебирать ногами, кружиться и подпрыгивать. Большинство аш знало около двух или трех сотен танцев, но те, кто стремились полностью овладеть мастерством, разучивали не менее семиста. Мне нравилось при каждом движении слышать шелест и шорох шелковых одежд, меня переполняла гордость всякий раз, когда удавалось исполнить сложную связку.

Я обожала танцевать и драться, но на остальные уроки у меня не всегда хватало терпения. Я стала меньше практиковаться и немного запустила свою игру на сетаре. Становилась нетерпеливой на уроке истории, если тот тянулся дольше, чем мне хотелось, и не уделяла достаточно внимания языку цветов. Однажды даже начала пропускать занятия: в классе появились новенькие, так что мое отсутствие было легче скрыть. Все свободное время я посвящала тренировкам на мечах с Фоксом, который, между прочим, не одобрял мои пропуски и открыто заявлял, чтобы я так больше не делала.

– Я здесь для того, чтобы сражаться с дэвами. Зачем мне учиться чему-то еще? – недоумевала я.

– Долг – это делать не то, что тебе нравится, а то, что ты обязан, – напомнил он мне. – Ты сама решила стать ашей. А значит, должна выполнять все, что для этого требуется.

Спорить с Фоксом было бесполезно. Я чувствовала исходящее от него разочарование и была готова расплакаться.

Перед возвращением домой я всегда гуляла с братом и рассказывала ему о том, как прошел день. Сначала мы шли в лавку Чеш разглядывать зивары, а заодно и повидаться с Ликом, с которым быстро сдружились. Затем бродили по рынку Анкио, где покупали какие-то вкусности: сыр фета в пряном соусе, арбузные семечки с солью, кусочки хрустящей моркови и цукини, которые макали в соус из нута. Сам же Фокс уклончиво говорил о своем дне, только то, что учитель Хами тоже помогает ему с тренировками. Но когда однажды он явился со свежими ранами на руках, я не сдержалась.

– Ты участвуешь в драках? – накинулась я на него. – Занимаешься чем-то незаконным? И не заставляй меня заглядывать в твою упрямую башку!

Фокс рассмеялся и вскинул руки:

– Я не делаю ничего из того, что не одобряют аши. Просто тренируюсь с солдатами. Тия, нельзя же из каждого боя выходить без ранений.

– Но твои раны не заживают!

– Зато я не чувствую боли, и у меня не идет кровь. Еще одно преимущество быть мертвым.

Мои слова брат не воспринимал всерьез, поэтому я обратилась к леди Микаэле.

– Физические травмы Фокса можно исцелить, – мягко сказала она, – но вы оба пока к этому не готовы. Когда придет время, я сама тебя научу. Поверь мне, Тия.

И мне ничего не оставалось, как неохотно с ней согласиться.

Еще я питала глупую и, учитывая сложившиеся обстоятельства, абсурдную надежду на встречу с принцем Кансем, которая так и не случилась. С того самого происшествия в «Падающем листе» я ни разу его не видела. Мне хотелось найти его и попросить прощения, хотя я понимала, что это всего лишь повод. Но в Кион он больше не вернулся, и мне пришлось оставить свои пустые чаяния.