Текст книги "Русский батальон"

Зенит

Стал свин, боец бывалый, посверкивать штыком.

Вот пули прожужжали, а вояке нипочем!

Вздохнув – ах, бедолаги! – свалил он всех подряд.

И засвистал, довольный, – не писарь, но солдат!

Понедельник (13)

ВОЗЗВАНИЕ ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА РЕСПУБЛИКИ ЗЕЙД-АФРИКА «ВОЗРОЖДЕНИЕ НАРОДА АФРИКАНЕРОВ»

Во имя Господа Бога и наших предков, от которых мы унаследовали традиции государственности, да объединит дух нашего великого народа всех нас под государственным флагом для борьбы за свободу.

Мы обучали наших мужчин военному делу в хрис-тианско-националистических организациях, мы терпеливо совершенствовали дисциплину, мы выжидали подходящий момент, чтоб в полной мере проявить силу нашего духа. И вот этот момент настал. Опираясь на силу сплоченного народа, мы наносим удар с полной уверенностью в победе.

Мы объявляем о праве африканерского народа на владение Зейд-Африкой и на возможность самостоятельно решать свою судьбу, о праве на суверенитет и территориальную целостность. Пусть права эти были узурпированы иностранцами и их правительством, но они не сгинули и не сгинут, пока жив африканерский народ и само имя африканера. Каждое поколение отстаивало право нации на свободу и суверенитет. Основываясь на этом незыблемом праве и заново отстаивая его перед лицом всех обитаемых миров, настоящим мы провозглашаем республику Зейд-Африка суверенным независимым государством. Мы и наши товарищи по оружию клянемся посвятить всю жизнь делу свободы и процветания нашего народа и возвышения его среди прочих наций.

Провозглашенная республика Зейд-Африка требует верности от каждого африканера. До тех пор, пока наше оружие не обеспечит благоприятный момент для создания постоянного национального правительства, представляющего весь африканерский народ и избранного всеми подлинными африканерами, временное правительство будет решать все гражданские и военные вопросы на основании доверия народа.

Мы просим у Господа защиты республики Зейд-Африка и благословения нашему оружию. В этот ответственный момент весь африканерский народ должен своей доблестью, дисциплиной и готовностью к самопожертвованию ради общего блага доказать, что достоин великой судьбы.

Подписано от имени временного правительства.

Через три метра первый африканер в сумерках задел натянутую проволоку, полагая, что путь свободен. Мина подпрыгнула и взорвалась на уровне пояса. Шедшие следом двое йоханнесбургцев тоже погибли. Четвертый прижался к земле и принялся отстреливаться, но град мин, выпущенных из минометов, привлек к штурмовой группе внимание Мехлиса с его 105-миллиметровкой.

Санмартина разбудил грохот, доносящийся из окопов, где стояли минометы, и ответный огонь из того же оружия. У минометов, установленных на подставки, широкий сектор обстрела. Они защищены стальными пластинами, произведенными на Новой Сибири; внутрь вел люк. Сейчас пластины звенели под градом осколков.

Руди Шеель внес разнообразие в шумовой фон, запустив в дверь чем-то тяжелым. А еще он насвистывал сквозь зубы, как делал всегда, когда был чем-либо взволнован.

– Пятый и шестой сторожевые посты. Сенсоры раззвонились, как целая колокольня. Я тут кое-что сделал, чтоб обезопасить минное поле.

Основное поле, приведенное в состояние готовнос-. ти, состояло из противопехотных мин, и саперы буров расчищали путь ценой собственной жизни. Земля вокруг бугорка была буквально нашпигована смертоносными ловушками.

Рауль надел ремень, избегая смотреть на пустующий матрас Кольдеве. Кольдеве вместе с Гаврило-вым и двумя отделениями десятого взвода застрял в Йоханнесбурге. Если их застанут врасплох, им придется туго.

Санмартин вышел в траншею. Навстречу ему попалось второе отделение десятого взвода, которым командовал Ваньяу. Исаак ненавидел минометы с тех пор, как однажды ему на голову обрушился блиндаж. Он улыбнулся.

– Полковник Линч будет возражать. Санмартин в ответ тоже изобразил некое подобие улыбки. Даже неудачная шутка лучше истеричных воплей, сеющих панику.

Последний взвод, одиннадцатый, уже ушел через ведущий наружу ход с бетонными перекрытиями и теперь вел ответный огонь, наугад посылая мину за миной в темноту и моросящий дождь. Одиннадцатый взвод мог похвастаться уже дюжиной минометов – на девять больше, чем им полагалось. «ЮСС» вложила слишком много средств в маскировку их разбросанных огневых позиций, чтобы теперь позволить противнику легко их засечь. Зазвонил телефон.

Миша сидел рядом с телефоном и делал вид, что его это не касается. Рауль поднял трубку.

– Это похоронное бюро Ван дер Шлахта?

– Что там у вас, Ханс? – Крыша и стены бункера грохотали под градом осколков.

– У нас проблемы.

– Продолжайте поддерживать связь. – Санмартин передал трубку Мише. – Что там?

– Пока ничего серьезного, всего двое раненых, – ответил Миша.

Санмартин кивнул. Он сел и стал прослушивать радио на разных частотах.

На той стороне улицы, которая была не видна Кольдеве, раздался несильный взрыв. Светало. Они уже целый час устанавливали управляемые мины в неприметных местах. Над головой жужжала пара «Щебетунов», пожинающих плоды своих трудов.

Для африканеров этот час был слишком ранним, что не делало их благодушнее. Кольдеве и десятому взводу уже пришлось покинуть Бюргерстраат. Их положение оставалось довольно шатким. Ракетные пусковые установки, которые милиция буров до сих пор пыталась установить в том, что некогда звалось Маджубалаана, превратились в неприятную проблему. Ратуша с ее толстыми кирпичными стенами Бонда и железобетонным фундаментом до сих пор была бурам не по зубам.

Укрепленная позиция позволяет небольшим силам расквасить нос противнику, а пока он будет отмахиваться, переломать ноги. Буры очень скоро обнаружат это. Нетерпеливые молодые африканеры до сих пор не до конца осознали, что первое отделение десятого взвода провело несколько часов, про-, пиливая бойницы в кирпичной кладке. Инженеры Рейникки произвели замеры и оставили после себя отборную коллекцию надписей на стенах. Хотя подобная преграда едва ли могла защитить даже от одиночных попаданий выпускаемых бурами ракет, за обманчивым фасадом стрелки Кольдеве были укрыты надежным коконом защитных матов. Они сидели, уютно устроившись и вполуха слушая отрывки из «Веаи Geste», которые декламировал их командир.

Сквозь щель Кольдеве видел, как юноша в коричневой куртке прыгнул, оказавшись прямо под ним, и открыл стрельбу по внутреннему двору. Он успел сделать четыре шага, прежде чем попал под пулеметную очередь, ценой своей жизни подтвердив верность законов вероятности.

Ханнес ван дер Мерве сжимал в руках тяжелый пулемет, ежась под дождем. Он ждал, молясь, чтобы никто не заметил, как его трясет от страха. Занятый имперцами холм содрогался под ударами ракет и артиллерийских снарядов, и ходящая ходуном земля вокруг надежно скрывала дрожь, охватившую человека. Он уже выпустил три обоймы, хотя не видел, куда стреляет.

Карты были неверны. Ходили слухи, что йохан-несбургские коммандос перебиты до последнего, а командиры второй группы вежливо предложили главнокомандующему временного правительства попробовать посидеть на гвозде.

Курт Воэвард внезапно зашатался и рухнул на землю – его настигла пуля снайпера. Ханнес пригнулся еще ниже, бормоча молитвы и нетерпеливо ожидая, когда появится танк.

По крайней мере, у них есть свой танк! Генерал Пинаар ошивался в другом месте, но хотя бы это им дал.

Муслар лежал, подставившись дождю, чувствуя полную беспомощность. Грохот боя оглушил его. С ним находился Береговой и второе отделение одиннадцатого взвода. Половина людей несла караул, остальные спали или играли в таро, пользуясь непромокаемыми картами. Отряд прикрытия окопался в двухстах метрах на юго-восток от казармы и в полукилометре от ближайших позиций буров, в тылу у них. Обнаружь их противник раньше времени, жить бы им осталось не долго, но, несмотря на опасность, сержанта Берегового, не слишком искусно игравшего в таро, сейчас куда больше заботила проблема, как отыграть четыреста иен.

Берри со своими шестнадцатью парнями должен дождаться подходящего момента и ударить в спину шайке буров. А задача Муслара сводилась к тому, чтобы не путаться под ногами.

Раздался сигнал рации.

– Санмартин. Эдмунд, Берри, у нас появились некоторые проблемы. Действуйте по плану «Джи» – «Джифу». Жду подтверждения.

Береговой с видимым отвращением сгреб свои карты и отдал несколько коротких команд по портативной рации.

Отделение разбилось на четверки и начало продвигаться к высоте 8 – 10, находившейся в вось-миста метрах от них. Эта ничем не примечательная высота, протянувшаяся в северо-восточном направлении, имела важное стратегическое значение. Стоило поставить там пару ракетных установок, и ребятам Палача было бы очень сложно продвинуться вперед – по крайней мере, до тех пор, пока какие-нибудь добрые души не обеспечат– атаку огневой поддержкой.

Они нужны были Санмартину. Он переключился на частоту девятого взвода, проклиная вертолеты, Палача, который куда-то делся, и буров, воскресивших идею бронепоезда.

– Миша, что сказал Палач?

– Еще сорок минут.

– Что, ребята наверху до сих пор не готовы?

– Они ждут, пока погода улучшится, чтоб не намочить себе хвост. Говорят, условия неблагоприятные.

– Тиба тире три. Прием. Санмартин. Руди, что там с бронепоездом?

– С этой дрянью надо побыстрее разделаться.

– Можем мы использовать минометы? – спросил Санмартин. Кириакос, с запавшими от хронического недосыпания глазами, забрался на радарную установку и вручную устанавливал складную решетку, не обращая внимания на обстрел. До Санмартина доносилось сопение Мехлиса.

– Язви твою душу, Кириакос, дай мне закрепиться!

Окопы для минометов были уничтожены.

– Нет, – ответил Шеель, – они полностью обложили этот чертов поезд стальными плитами и особенно старательно укрыли колеса.

Если Палач их не поддержит, роте Санмартина придется драться с противником, имеющим десяти – двенадцатикратный перевес в силах. Наспех укрепленного бронепоезда, который сейчас подбирался к ним, скрываясь за дымовой завесой, было вполне достаточно, чтобы нанести серьезный урон их тылам.

– Ладно, Руди, пускай 88-й берет бронепоезд. – Подразделение выдавали с головой тучи пыли. Их сразу обнаружат. – Используйте минометы и гранатометы. Да сам я знаю, не надо говорить. Дай мне три минуты, я попробую что-нибудь сообразить своими силами. Конец связи.

Санмартин повернулся к связисту.

– Миша, мы не можем ждать. Узнай, будут что-то предпринимать корабли или нет. Только точно. Скорее всего, у них ничего не выйдет. Соедини меня с ними, если они откажутся.

Буры использовали 81-миллиметровые минометы с устаревшими электронными взрывателями. Рытов изучил несколько снарядов, которые специально для этого отыскали. Если корабли смогут накрыть район, где находятся минометы буров, и пробить тучи заряженными частицами, буры останутся без снарядов.

– «Эксетер» и «Ахиллес» говорят, что они попробуют. А по наземной линии с вами пытается связаться какой-то тип, называющий себя вельдт-генералом Мальхербе.

Санмартин нахмурился.

– Чего он хочет?

– Несет что-то насчет судьбы африканерского народа и предотвращения бессмысленного кровопролития.

– Соедини меня с ним.

– Он на связи.

– Записывать?

– Ага.

– Я пойду наверх.

Его лицо овеял пахнущий гарью воздух. После одиночных разрывов одновременно прогремели два, и блиндаж содрогнулся. На дальней высоте сдето-нировали снаряды буров. Огненный шторм забушевал над холмом, служившим прикрытием артиллеристам 88-го. Прозвучали еще четыре взрыва, более сильные, чем предыдущие. Это 88-миллиметровые, снаряды поразили жизненно важные центры бронепоезда и подожгли его запасы горючего. В ту же. секунду Санмартин услышал знакомый голос:

– Докладывает Береговой. Вариант «Джи» выполнен. Потерь нет. Конец связи.

Огонь буров утих. Третья рота дорого заплатила за успех. Рауль не хотел знать, сколько людей они потеряли. Но Палач уже добрался сюда, и вертолеты тоже. Если буры немедленно не отступят, «кадиллаки» наделают из них хлопьев к завтраку, а вертолеты будут вести обстрел с воздуха. Санмартин подумал, что, даже если они провоюют здесь еще сотню лет, второй раз им не удастся так удачно, вложив бездну труда, умения и воображения, провести операцию.

Брувер осторожно выглянула наружу сквозь отверстие в защитной ткани, которой Каша занавесила окно. На склоне холма виднелись останки бронепоезда. Коричневая пластиковая обшивка вагонов-платформ горела, и клубы дыма поднимались прямо в небо.

Верещагин настроил свой передатчик на волну Ёсиды, стараясь понять, что происходит и какую роль в этом играет Консервный Оскал. В последовавшей за началом боев с бурами истерией трудно понять, что к чему. К счастью, африканеры не слишком преуспели в штурме укреплений Претории.

Санмартин был занят, и его обязанности исполнял Симадзу. Сейчас он обрабатывал поступающую буквально по капле полезную информацию. Буры отлично хранили свои тайны, но внезапно обнаружили, что их собрали отнюдь не на пикник, а на войну, и принялись бешено названивать своим женам.

Это дорого обошлось противнику. Несмотря на истинные чудеса организации, из пяти штурмовых групп только одну, ту, которая атаковала космопорт, сформировали как полагалось. Коммандос, которые должны были штурмовать Комплекс, были так плохо организованы, что в конце концов их перебросили на помощь тем, кто атаковал Йоханнесбург. Санмартин доложил, что их возня не представляет опасности. Еще большее фиаско буры потерпели в Блумфонтейне. Непрерывное патрулирование окрестностей ребятами Петра, по-видимому, подтолкнуло их к тому, чтобы отойти подальше, вместо того чтобы стянуть силы в ближайшие к городу села. Засады и пулеметные очереди вертолетов Войцека, неустанно шнырявших среди дождевых туч, заставили основную массу африканеров утратить боевой дух. Тех немногих, кто все же решился идти дальше, накрыли минометным огнем. Одна из групп не дошла даже до зоны действия вертолетов – с них хватило трех радиоуправляемых мин, которые поставили на пути врага ребята из второго взвода.

Хярконнен осторожно тронул Верещагина за руку.

– Сэр, вызывает майор Донг, срочно. Он чем-то чрезвычайно взволнован.

– Скажи этому гомику, что я занят, Тимо. Нет, постой. А чего он, собственно, хочет?

– Я сейчас узнаю… Сэр, он говорит, что штаб подвергся нападению. Требует, чтобы к ним немедленно были отправлены две роты.

– Тьфу, а я-то думал, он хочет сказать, что буры штурмуют космопорт. Матти!

– Он что, свихнулся? Даже если бы у нас были две резервные роты, где бы мы взяли транспорт для них? – ответил Харьяло. – А еще я хотел бы знать, где эти чертовы голландцы наскребли столько людей, чтобы хватило для штурма космопорта, если принять во внимание, какие силы они бросили против нас.

– Донг все еще на линии, сэр. Он утверждает, что этот приказ исходит непосредственно от полковника Линча, – добавил Хярконнен.

– Так я и думал. Этот педераст, когда его жареный петух в задницу клюнет, начисто забывает, кто он по должности и что ему до полковника Линча еще тянуться и тянуться. По крайней мере, днем, когда они не трахаются, – прокомментировал Харьяло.

– Не смешно, Матти. Есть там у них кто-нибудь здравомыслящий?

– Фува вроде бы нормальный.

– Тимо, скажи этому гомику, чтобы он передал трубку лейтенанту Фуве. А потом соедини меня с Раулем.

– Сэр, Донг поднял крик.

– Ладно, отключи его и дай мне Рауля. Матти, что ты собираешься делать, контратаковать?

– Дайте мне еще десять минут. Ёсида заколебался. Антон, я просто не знаю, где они возьмут столько народу. Здесь всего несколько сотен солдат.

– Капитан Санмартин на связи, – доложил Хярконнен.

– Хорошо. Потом соединишь меня с Войцеком. И проверь также, не вышел ли на связь Фува. Алло, Рауль? Ну как там у вас?.. Очистили территорию? Отлично. Слушай, у меня тут есть небольшая работенка. У вас имеется свободная посадочная площадка?.. Вот и хорошо. Космопорт атакуют крупные силы, и в остальных местах тоже жарко. Распихай по вертолетам Войцека взвод и несколько минометов, возьми на себя командование… И постарайся не зарываться, Рауль. Это полчаса пути, у тебя будет достаточно времени все обдумать. Да, свяжись с лейтенантом Фувой… Ладно, Рауль, в любое время… Пока.

– Ну что ж, с этим разобрались, – сказал Харьяло.

Верещагин улыбнулся.

– Рауль сейчас наводит порядок в городе. Около сотни африканеров решили, что лучше отсидеться по квартирам, чем пытаться удрать от Пауля. Большинство пытается смешаться с мирным населением. Рауль прочесывает дома и выискивет среди жителей тех, у кого на руках следы пороха или масла от оружия.

– Кстати, насчет Пауля. Он все еще обижается, что ты запретил ему преследовать их?

– Скажем так: Тихару его разочаровал. Он не профессионал. Думаю, можно сказать, что у Тихару был удобный случай показать себя, и он провалился. После того, как вы очистите периметр, я хотел бы получить из второй роты резервы.

– А можно я пристрелю Тихару? Их перебил Хярконнен:

– Сэр, лейтенант Войцек на связи. Лейтенант Фува готов выйти на связь.

– Подожди минуту, Матти. Тимо, скажи Фуве, что я посылаю ему подкрепление под командованием капитана Санмартина. Передай ему координаты Рауля и соедини меня с Войцеком. Стае?.. Ты мне говорил, что у тебя боекомплект на исходе. А обратно вернуться не хочешь?.. У меня есть для тебя одно небольшое поручение. Космопорт сейчас штурмуют, и я посылаю туда Рауля, чтобы он с ними разобрался. Он сейчас расчищает для тебя новую посадочную площадку. Пожалуйста, выдели транспорт и сгоняй за ними в Йобург. Ты переходишь под его командование… Да ничего особенного, Стае, взвод и пара минометов… Ну спасибо, Стае, я буду считать это комплиментом. Ладно, пока.

Он повернулся к Харьяло.

– Потерпи, Матти. Я знаю, что Тихару – придурок, но, если начать отстреливать наших собственных придурков, мы можем вообще остаться ни с чем. Просто замени его кем-нибудь, чтобы мы могли спокойно продолжать боевые действия.

– Какие именно? – спросил Харьяло, направляясь к двери. – Против голландцев или против бри-

гады?

– Матти, так как насчет контратаки?

– Хай, о Антон-сан, уже иду. – И Харьяло по-пластунски выбрался из туннеля под дождь. Первым из офицеров ему на глаза попался Мидзогути.

– Что происходит, Мидзогути?

– Мы ждем капитана Ёсиду, чтобы занять крааль, и ведем снайперский огонь. Потери роты – девять человек. По крайней мере, мы их приучили не прятаться в зарослях папоротников.

– Вы хотели сказать «научили», Хироси. А есть там какая-нибудь стоящая цель для наших минометов?

– Абсолютно ничего. Я совершенно уверен, что они достаточно получили днем и отступили.

Наверное, правильнее было бы сказать, что африканеры дали деру. Севернее отсюда по мере сил развлекался Пауль. Пока Ёсида не сумеет очистить ферму Влаккрааль, каждый бур, которого спугивали ищейки Палача, спасался бегством в лес, что тоже являлось тяжким испытанием. Десятый взвод и инженеры до сих пор наводили порядок в Йоханнесбурге, и у Пауля не хватало пехоты, а возможно, и терпения. Замена Ёсиды станет, настоящим благодеянием. Харьяло потянулся за рацией.

– Беппу тире команда. Прием. Ёсида, это Харьяло. Ты все еще на позициях?

Ёсида принялся ныть что-то насчет снайперов.

– Ах так?! Сиверский, вы ведете перехват? С этого момента капитан Ёсида отстранен. Командование переходит к вам. Если вы через десять минут не сдвинетесь с места, я и вас заменю. Ёсида, доложите подполковнику Верещагину. Конец связи. – Харьяло переключился на волну Хенке.

– Дата тире один. Прием. Пауль, что ты думаешь?

– Мы готовы, выступить в любой момент, – холодно ответил Палач. Ему явно хотелось вздернуть Ёсиду.

– Я только что отстранил Ёсиду от командования. Со мной Мидзогути. Мы начинаем наступление и готовы отсечь часть их сил.

– Я сомневаюсь, но в любом случае мы будем рады, – донесся ответ Хенке.

– Да, пожалуй, ты прав. Конец связи. Заместителем Палача был флегматичный капитан по имени Вильям Швинге, с Маарианхамины. В четвертой роте его прозвали Дик Висельник. Он погиб вместе со своим экипажем, когда какая-то хорошо замаскированная пусковая установка влепила ракету прямо в борт их «кадиллаку» и разворотила броню. Из всей роты Палача только Швинге и его водитель, Йоуни Майннинен, были женаты.

В небе появились вертолеты Войцека – возвращение в Йоханнесбург откладывалось. Сидя во второй машине, вжавшись в сиденье, Полежаев деловито заявил:

– Слушай, Кокос, а ты здорово управляешься с этой штукой.

Бородатый пилот, сержант авиации по имени Ко-ковцев, не удостоив Полежаева ответом, резко рванул вертолет вперед, так что тот взмыл, едва не задев верхушки деревьев. Бортстрелок, он же второй пилот, был еще менее общительным. Полежаев посмотрел в окно – до деревьев моЖно было дотянуться рукой.

– Когда начинают говорить ваши крупнокалиберные пулеметы, к ним волей-неволей приходится прислушиваться, – высказал он свое мнение.

Стрелок кивнул и продолжил внимательно осматривать местность под ними – не видно ли какого-нибудь движения. Остальные ребята из взвода Полежаева уже дрыхли, а сам он еще не успокоился после боя.

– Капитан Санмартин сказал, что здесь полчаса лету.

С таким же успехом Полежаев мог пытаться заговорить с ветром, да и тот, наверное, ответил бы быстрее. Коковцев снова резко изменил курс, следуя за летевшим впереди вертолетом Войцека – на тот случай, если они все-таки не заметили какую-нибудь зенитную установку. Ремень безопасности врезался Полежаеву в живот.

За ними следовали три легких вертолета, в которых разместились два отделения и пара минометов. Еще два вертолета прикрывали их с тыла.

– Держу пари, что большая часть ниобия, из которого сварганена эта машина, пришла отсюда, – заявил Полежаев.

И снова никто не поддержал разговор.

– Знаешь, Кокос, я уже третий раз лечу на этом вертолете и еще ни разу не слышал, чтобы ты произнес хоть слово. Ты не очень-то разговорчив, а?

– Или болтать, или летать. Я не попугай, – огрызнулся Коковцев. Он не отрывал взгляда от машины Войцека, время от времени уклоняясь от обстрела, который велся с земли.

Впереди вертолет вдруг резко накренился. От рывка Санмартин едва не вылетел из бокового люка. Санмартин вцепился в ремень безопасности, ухитрившись при этом не выпустить микрофон. Войцек и его подчиненные гораздо заботливее относились к своим машинам, чем к пассажирам.

– Стае, ты бы хоть предупреждал! Я же пытаюсь выйти на связь. Лейтенант Фува? Вы меня слышите? Это Санмартин. Как обстоят дела? – Санмарти-ну приходилось кричать, чтобы его было слышно за грохотом винтов.

– Капитан Санмартин, слышу вас отлично. В настоящий момент в нашем распоряжении две роты батальона волонтеров. Третья рота покинула позиции. Мы получили подкрепление – четвертую роту и батальон подполковника Хигути. Отдельные подразделения подполковника Хигути сейчас перебрасываются по воздуху в Комплекс. Предполагалось, что инженерный батальон будет переброшен таким же образом, но связь между адмиралом Ли и штабом подполковника Кимуры прервалась и все еще не восстановлена. «Эксетер», «Аякс», «Ахиллес» и «Граф Шпее» находятся в состоянии готовности, но слишком плотные облака делают невозможной эффективную поддержку силами космофлота. Они готовы запустить управляемые ракеты, если цели находятся в пределах досягаемости.

– Кто-нибудь ведет прослушивание канала связи с кораблями?

– Нет, сэр. После того как полковник Линч переговорил с командиром «Графа Шпее», он приказал, чтобы этот канал не использовался.

Ким, командир «Графа Шпее», был известен своей язвительностью. Среди летчиков ходили слухи, что однажды контр-адмирал Ириэ отказался выходить из своей каюты, пока Ким находится на мостике.

Санмартин пытался справиться с тряской.

– Фува, запросите разрешение немедленно установить связь. Похоже, дело пахнет керосином.

– Слушаюсь, сэр. – Последовала недолгая пауза, потом Фува заговорил снова: – Сэр, полковник Линч отсутствует, а без него майор Донг отказывается выдать разрешение на связь со звездолетами.

– Послушайте, Фува, я полагаю, это очень важно. Своей властью, хоть она и сомнительна, приказываю вам узнать у кораблей, что происходит в Ри-динге.

– Да, сэр. Одну минуту, – ответил Фува.

– Господь небесный, хоть бы я ошибся, – вполголоса пробормотал Санмартин. Он взглянул на пилота вертолета. – Стае, притормози. Не приближайся к порту.

– Что? – обернулся к нему Войцек.

– Я говорю, притормози, Стае. Не приближайся к порту. На сколько мы можем зависнуть, чтобы это не вызвало проблем с горючим?

– Минут на десять.

– Ну давай.

Войцек подчинился. Санмартин задумался над загадкой, которая уже давно мучила Ретталью. Что могло находиться в ящиках шириной в тридцать сантиметров и пятьсот восемьдесят килограммов весом? И зачем буры пытались подкупить Ириэ за неделю до войны?

Через минуту Фува снова вышел на связь.

– Сэр, корабли докладывают, что и Ридинг, и Верхний Мальборо выглядят так, словно они уничтожены небольшими ядерными взрывами. Последние семь минут они пытались передать нам эту информацию. Майор Донг грозится меня расстрелять, – добавил он.

– Фува, атакуют ли сейчас какое-либо подразделение из находящихся в периметре?

– Одна из рот волонтеров сообщила, что они попали под сильный обстрел, но все подразделения подполковника Хигути не докладывают ничего. На их частотах только помехи. Они просили разрешить им продолжить преследование. Им было отказано.

Санмартин почувствовал, что у него пересохло в горле.

– Послушайте, Фува, космопорт сейчас взорвут. Это просто само напрашивается. Доберитесь до Хигути и Линча, скажите, чтобы они немедленно сматывались оттуда.

– Я сделаю все, что в моих силах, сэр. Бледный как мел Войцек обернулся к Санмартину.

– Но ведь все корабли, которые сейчас не на орбите, стояли или в Ридинге, или в космопорте!

Санмартин ничего не ответил. Он продолжал упорно размышлять о репутации Ириэ, о том, как ловко он присвоил эти ящики, а главное – что же могло иметь такую высокую плотность. Это вещество было тяжелее и золота и свинца. Может, платина? Или что-то замаскированное под платину?

– Фува, срочно! Вызовите контр-адмирала Ириэ и передайте ему, чтобы он немедленно вышвырнул свой платиновый куб как можно дальше! Скажите, что там внутри ядерная бомба и что сейчас каждая секунда дорога.

С Фувы мигом слетела вся нерешительность.

– Приложу все усилия, сэр.

Через несколько минут подал голос Войцек.

– Если мы не будем приземляться в космопорте, то надо или возвращаться в Преторию, или брать курс на Комплекс.

– А у нас хватит горючего до Претории?

– Впритык.

– Тогда поворачивай обратно. Сообщи Варягу, что мы возвращаемся. Который сейчас час?

Прежде чем Войцек успел ответить, вмешался Фува.

– Фува вызывает капитана Санмартина. Подполковник Хигути сместил полковника Линча и начал эвакуацию личного состава. Мне приказано продолжать поддерживать связь. Вам разрешено вернуться. Я передал ваше сообщение кораблям, как вы и просили, так что они в курсе событий. – Последовала короткая пауза. – Я застрелил майора Донга. Больше новых сведений не имею. Удачи вам, сэр. Конец связи.

– И тебе удачи, япончик, – пробормотал Санмартин. Он взглянул на свои руки. Кулаки были стиснуты, и ногти впились в ладони.

– Четыре пятьдесят шесть, – запоздало сообщил Войцек.

Они стали ждать дальнейших сообщений.

– Они могли бы и получше сверить свои часы, – проворчал Санмартин, неизвестно к кому обращаясь, возможно к Войцеку. Прошло четыре минуты. Затем небо раскололось, и все вокруг залил слепящий белый свет. Ударная волна швырнула вертолеты, словно это были детские игрушки.

– Потери есть? – крикнул Санмартин. Войцек с трудом удерживал машину на прежнем курсе, едва справляясь с ветром.

– Григорий разбил голову. Остальные в порядке, – долетел чей-то ответный крик.

Санмартин вытер кровь с подбородка.

– Стас, проверь, есть ли связь. Вызови Верещагина, объясни ему, что произошло, – тихо произнес он и начал читать памятную еще с детства заупокойную молитву – за всех, кого поглотила эта вспышка.

На земле, в Претории, Верещагин разговаривал с Хярконненом. Голос его был неестественно спокоен.

– Тимо, будь так добр, соедини меня с контр-адмиралом Ириэ. Узнай, что происходит и какие будут приказы. – Верещагин лишь однажды встречался с Ириэ, во время совещания на «Сокаку»; сто лет тому назад. Здание содрогнулось, и потрясенный Верещагин онемел.

– Сэр, на связь вышел командир «Аякса». Он ждет приказаний, – ответил Хярконнен.

– Он в курсе, что адмирал Ли исчез и скорее всего мертв? – спросил Верещагин.

– Да, сэр. Одну минуту. Они говорят, что «Граф Шпее» уничтожило ядерное устройство – предположительно в две килотонны. «Ахиллес» и «Эксетер» также уничтожены. Когда произошел взрыв, контр-адмирал Ириэ находился на борту флагманского корабля. Он и адмирал Ли числятся пропавшими без вести, предположительно погибшими. Из старших офицеров отозвались только подполковники Мур и Эбиль. Командир «Аякса» сообщает, что корабль получил повреждения, но сохраняет боеспособность, и спрашивает, что ему делать.

Верещагин расхохотался и смеялся до тех пор, пока не почувствовал, что по лицу текут слезы.

– Прости, Тимо. Передай «Аяксу», чтобы он перекрыл движение транспорта на дорогах западнее Претории и Йоханнесбурга и ожидал дальнейших указаний.

Несколько часов спустя пришло время оценить произошедшее.

– Так что там у вас, Ева? – спросил Антон у Евы Мур, принявшей на себя командование Комплексом и жалкими остатками подразделений, выбравшихся из превращенного в ад космопорта.

Мур несколько мгновений поколебалась, прежде чем ответить.

– О Ридинге и Верхнем Мальборо можно забыть. На их месте осталась оплавленная пустыня. Выживших нет. Из тех, кто сумел уйти из космопорта, пятьдесят семь человек можно считать покойниками. Большинство из них – люди Хигути, они шли впереди, и им досталось меньше прочих. На некоторое время они будут вполне боеспособны. Из них сформирован взвод. У меня шестьдесят семь человек в госпитале, с разными шансами выкарабкаться.

Благодаря предупреждению Рауля Санмартина Хигути успел отослать весь имевшийся под рукой авиатранспорт, набив его пассажирами, как сумку картошкой, но сам улетать отказался. Почему не улетел полковник Линч, осталось неизвестным.

– Спасибо, Ева. Пожалуйста, передай всем, что через час я сделаю сообщение. – Верещагин твердо намеревался выполнить это обещание. Это было дело чести. Его батальон всегда выполнял свои обещания – не важно, были они даны живым или погибшим.

– И еще одно, Антон. Когда в Ридинге произошел взрыв, там находился Клод Девуку. Я его туда отправила, прогнала лечиться от венерической болезни.