Текст книги "Слова и смыслы. Мировоззрение и картина мира: ассоциативный словарь"

Ж

(См также Мужчина.) «И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа [своего] (Быт. 2: 21–23).

Ну, ей-богу, ерунда какая-то, глупость… Даже для сколь угодно метафорического, символического восприятия Ветхого Завета… Нет-нет, я не буду здесь обсуждать историю создания Библии и погружаться в ее критику. Это делалось многократно на протяжении многих столетий. И будет делаться впредь. При этом, разумеется, качество и глубина критики получилась разной, от бестолковой до убедительной.

Но я не о Библии и не о Еве. Я о женщинах – реальных земных существах.

Чем дольше живу, тем больше ими восхищаюсь, тем больше их ценю.

Пять ипостасей женщины определяют смысл жизни человека: бабушка, мать, жена, дочь, внучка. (Конечно, есть еще и другие истинно женские роли: музы и любовницы, сестры, тетушки, а также другие «полезные функциональные предназначения женщин». Но смысл жизни определяют те пять, о которых я сказал.)

Несомненно, мать – определяющий фактор человеческого существования как такового. А определяющим фактором жизни на всем ее взрослом протяжении является, конечно, жена. (Ничего не могу с собой поделать: мыслю и пишу с точки зрения мужчины; такова моя природная ограниченность…)

Жена – это то, что сделает вашу жизнь либо хорошей, либо плохой. Все прочие факторы, влияющие на жизнь человека, менее важны.

Дочь – это то, что позволит вам понять женщину как явление природы.

Внучка – это то, что откроет вам смысл жизни.

А если в вашей жизни была еще и бабушка, то вы самый счастливый человек на свете: вы соприкоснулись с Мудростью!

В свой 29-й день рождения Пушкин написал: «Дар напрасный, дар случайный, жизнь, зачем ты мне дана?». А в двух следующих строчках формулирует еще и второй вопрос: «Иль зачем судьбою тайной ты на казнь осуждена?»

Далее следует еще две строфы. В первой из них Пушкин задается вопросом, который можно было бы, учитывая и его время, и его религиозное воспитание, считать риторическим: «Кто меня враждебной властью из ничтожества воззвал, душу мне наполнил страстью, ум сомненьем взволновал?..» Можно было бы, если бы не эпитет «враждебная»… Потому что «правильный» ответ, который ему был преподан и который является «официальной истиной», есть только один: Бог! Но Бог никак не «враждебная власть», Бог – это любовь! Враждебен дьявол. Но не дьявол дарует жизнь. Впрочем, Пушкин, видимо, не дарование жизни и души имеет в виду, а «наполнение души страстью и сомнением». Тогда, пожалуй, можно трактовать этот вопрос «в пользу дьявола». А коли так, коль уж душа «под властью дьявола», то и заключительная строфа, исполненная пессимизма и безысходности, говорит о том самом «унынии», которое в библейской традиции отнесено к смертным грехам: «Цели нет передо мною: сердце пусто, празден ум, и томит меня тоскою однозвучный жизни шум».

Это стихотворение спустя два года после написания было опубликовано и породило вот уже почти двухсотлетнюю традицию анализа философской поэзии Пушкина. Не дерзну пересказывать эти размышления, хоть они и глубоки и интересны. Я вспомнил о стихотворении в связи с размышлениями о жизни вообще, о происхождении и о смысле жизни. Пушкин дал мне толчок и оправдание.

Вопрос о происхождении жизни – один из самых фундаментальных мировоззренческих вопросов. Он непосредственно примыкает к основному вопросу философии: что первично – материя или сознание? И так же как ответ на этот основной вопрос разделяет человечество на две мировоззренчески несовпадающие группы (материалистов и идеалистов), так и вопрос о происхождении жизни тоже сводится к альтернативе: либо жизнь так или иначе возникла сама, совершая некую последовательность преобразований неживого в живое; либо жизнь появилась по воле какой-либо высшей силы: Бога, Создателя, Мирового разума и т. п. Первая точка зрения обычно называется научной, вторая – религиозной. Сразу скажу, что научная точка зрения на происхождение жизни, согласно которой жизнь(органические, белковые молекулы) возникает из неорганических молекул в ходе самоорганизации под влиянием энергетических и селекционных факторов, вовсе не настаивает на отсутствии или наличии Бога как такового. Просто для объяснения происхождения белковых тел привлекать гипотезу о воздействии, влиянии Бога на этот процесс, как и вообще о его существовании, нет необходимости. Есть при этом где-либо Бог или нет его – значения не имеет. Если не ограничивать представления о Боге библейскими вероучениями, то вполне мирно могут сосуществовать такие религии, в которых Бог «всё создал», то есть запустил процесс возникновения и дальнейшей эволюции Вселенной и больше в него не вмешивается (деизм). Библейским вероучениям, согласно которым Бог не просто во всё вмешивается, но даже волос с головы не упадет без воли Его, трудно согласиться с моделью, в которой Бог самоустранился.

Вера в Сотворение мира и человека является догматом, краеугольным камнем религии. О происхождении жизни и человека, наделенного душой по воле, по замыслу Божьему, говорится в Ветхом Завете, в его первой книге «Бытие». По мере развития научного знания изменяется и трактовка сказанного в Библии: ее поэтический, метафорический язык предлагается не воспринимать буквально. Ну, а возможность так или иначе интерпретировать библейский текст позволяет худо-бедно сглаживать противоречия между научным знанием и библейской мифологией.

У библейской картины Сотворения мира есть преимущество перед научными теориями: она доступна любому, даже ребенку, не требует никакой специальной подготовки. Современные научные теории для своего постижения требуют от человека многих лет упорной учебы, освоения сложных методов и понятий. Научно-популярное изложение многих положений современной науки оказывается возможным, но и оно подчас не так уж просто для понимания. Не буду здесь сочинять свой вариант рассказа о «самоорганизации молекул»: надеюсь, что интересующиеся самостоятельно найдут что-нибудь об этом. Скажу лишь, что лично у меня нет никаких сомнений насчет того, что живое (сперва белковые молекулы, а потом и человек) возникает из неживого в ходе собственной эволюции, без какого-бы то ни было вмешательства божественных сил. Может, когда-нибудь такие сомнения и появятся, но пока их нет.

Нельзя ничего не сказать о душе. Потому что во многих религиях и некоторых философских учениях именно душа и есть начало всякой жизни. Душа – некая нематериальная сущность, которая вместе с телом и составляет человека. Тело – смертно, душа – бессмертна. Подробнее о душе в главе Душа.

Вспомним еще одного нашего классика, Льва Толстого: Жизнь есть всё. Жизнь есть Бог. Все перемещается и движется, и это движение есть Бог. И пока есть жизнь есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь любить Бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий». Так размышлял Пьер Безухов, вспоминая Платона Каратаева… (Война и мир, том 4, часть 3.)

Не менее важен, чем вопрос о происхождении жизни, вопрос о ее смысле. И на этот вопрос я тоже не нахожу ответа в вероучениях, прежде всего – в христианских, которые я лучше знаю. Мне не близки мысли о «спасении души» или о том, что «земная жизнь является не самодовлеющей ценностью, но необходимым условием, преходящей формой бытия личности для достижения ею совершенной жизни в Боге». Мне близки иные идеалы, цели и смысли жизни.

Я снова могу обратиться к Пушкину: «Нет, весь я не умру – душа в заветной лире мой прах переживет и тленья избежит…» Казалось бы, Пушкин говорит о душе, ее бессмертии, а это одно из основных положений христианства. Но при этом Пушкин не отсылает душу в мир горний, где ее ожидает «спасение», а отправляет ее в «заветную лиру», то есть в свои стихи, книги… Вот где и вот почему его душа может быть бессмертна, может пережить умирающее тело.

Еще один поэт – Маяковский: «…Чтобы, умирая, воплотиться в пароходы, строчки и другие долгие дела». И у Пушкина, и у Маяковского похожие мысли: смысл жизни в делах, в памяти, которую о себе оставляет человек. Или даже целое поколение: «Пускай нам общим памятником будет, построенный в боях социализм!»

Оба ответа – и Пушкина, и Маяковского – принимаются, но мне этого мало. Хочется более глубокого размышления…

Разобью вопрос о смысле жизни на два: есть «смысл Жизни» и «смысл мой жизни», то есть выделю смысл жизни как явления, как способа существования белковых тел, включая животных и человека, и как содержательный (небиологический) смысл конкретной жизни конкретного человека.

Жизнь как явление – это процесс возникновения белковых тел и их последующая эволюция, развитие в рамках того процесса, который мы воспринимаем как динамику Вселенной. Можно ли ставить вопрос о «смысле», то есть цели, назначении этого процесса, о его ожидаемых, предполагаемых результатах? Можно, конечно, никто не запрещает. Но надо при этом осознавать, что наука такой вопрос не ставит. Не ставит вполне осознанно, не отмахиваясь от него, как от ненужного, а оценив его как вопрос, на который не может быть дан научно обоснованный ответ. В рамках научной парадигмы (логики, метода) мы можем и должны задать иной вопрос: как возникла Вселенная, как она изменяется, что будет происходить дальше, есть ли конец у этого процесса и каков он? Аналогичные вопросы в рамках науки правомочны и в отношении жизни: как возникла, как эволюционирует? А вот вопрос – зачем все это происходит? – мы можем (хотим и должны) обсуждать в пространстве философии, в том числе и философии религиозной. В любой религии именно этот вопрос – один из самых главных, ответ на него – краеугольный камень всякого вероучения. В конечном счете религиозный «ответ» (ответа-то, на самом деле, нет) можно свести к следующему утверждению: Вселенная создана Богом, и Он только знает – зачем, какова цель и смысл Его действий. Есть и светский, «безбожный» вариант ответа, которым стремятся удовлетвориться философы и ученые: если Бога (Творца, Мирового разума и т. п.) не существует, следует признать, что и возникновение Вселенной (или множества Вселенных) есть процесс самопроизвольный, вызванный некими взаимодействиями разных форм материи, из которых нам известны частицы и поля; все последующая динамика Вселенной тоже обусловлена этими взаимодействиями; об исходе динамики Вселенной мы можем и должны строить предположения, предлагать и осмысливать различные модели, но для обоснованных прогнозов, тем более однозначно указанных исходов, у нас пока нет необходимых знаний.

Те же самые рассуждения применимы к Жизни как процессу возникновения живого из неживого и последующей эволюции от простейших до человека. Наука много знает о том, как это возникло и по каким законам эти процессы протекают. Наука знает также и то, как жизнь в своих высших формах закрепила механизмы собственного воспроизводства, адаптации и выживания. Это знание позволяет нам ответить на вопрос о смысле Жизни: он сводится к стремлению самовоспроизводиться. (Здесь, конечно, широкий спектр содержательных нюансов понятия «смысл» сужается почти до одной узкой полоски под названием «цель» или чуть более широкой – «стремление». «Почти», – но не до степени тождественности.) Эволюция выработала и закрепила в нас инстинкты поддержания и воспроизводства жизни: голода, размножения и пр. В этом отношении жизнь как способ существования белковых тел, и моя жизнь и моего кота или герани на подоконнике имеют одинаковый смысл (стремление): свое собственное продолжение; в виде белковых цепей, семян, котят или детей – это уже технические детали, не в них суть.

Герань не размышляет об этом, а просто цветет. Мы же размышляем, да еще с такой страстью, что довольно часто (почти непрерывно) убиваем друг друга в нескончаемых войнах, вызванных мировоззренческими несовпадениями. Способность к размышлению, фиксации и передаче знаний и опыта позволила почти беззащитным существам, каким были наши первопредки, выжить, размножиться, заселить всю планету. Она же позволила нам поставить вопрос о смысле жизни и отделить в этом вопросе сферу биологического от сферы духовного (См. Душа; Духовность.)

Размышляя о смысле жизни в сфере духовного, мы можем рассмотреть несколько уровней: личный, общественный и вселенский. Поскольку человек – существо общественное, представить себе абсолютного эгоиста, который смысл (цели и результаты) своей жизни видит вне всякой связи с окружающими людьми, можно только теоретически. Даже самый последовательный индивидуалист свой эгоизм помещает в пространство, населенное другими людьми, которые нужны хотя бы для осознания собственной индивидуальности, как различения «я» и «они». Большинство людей свои жизненные цели осознают в общественном пространстве, в тех ценностях и целях, которыми живет его общество – племя, народ, страна. И здесь смысл жизни часто становится примерно таким, каким его видел еще Аристотель: «Служить другим и делать добро». Сложнее обстоит дело с осознанием смысла жизни некоего сообщества: нации, государства. Здесь тоже возникает синтез биологического и духовного. Народ, нация стремится выжить и продлить свое существование именно как эта нация, этот народ – на генетическом, родоплеменном уровне. Но к этому добавляются и все прочие идентификаторы: язык, культура, артефакты, земля предков… На уровне государства, объединяющего несколько разных народов, смысл жизни (государства) перестает быть столь очевидным и зачастую с трудом поддается осмыслению. Особенно когда этого на должном уровне элита государства этого не осознает, не формулирует, а потому и не следует в своей стратегии выживания тем критериям, которые должны существовать для выживания как целостности. Совсем далек от осознания и практического применения вопрос о (духовном) смысле жизни человечества в целом. Человечество пока еще не является субъектом собственной целостности. Пока мы наблюдаем (и являемся соучастниками) процесс конкурентной борьбы с кажущимся неиссякаемым источником взаимной ненависти, стремления уничтожить друг друга. Возникающие время от времени ситуативные альянсы и контральянсы дают надежду, что какие-то объединительные силы существуют и когда-нибудь человечество осознает себя как целое и сможет сформулировать соответствующий небиологический смысл существования.

Несколько слов об индивидуальном смысле жизни. Очевидный – и правильный – указатель состоит в банальном напоминании о том, что «у каждого – своя жизнь». Здесь имеются в виду, прежде всего, конкретные обстоятельства: кто-то влюблен, кто-то – болен, кто-то прячется в подвале от бомбежки, кто-то гибнет от голода, кто-то ожирения… У всех возникают разные смыслы жизни, обусловленные обстоятельствами времени и места. Но есть и более устойчивые индивидуальные факторы: психотип личности. Существует много способов описания психологических типов (экстраверты, интроверты, индивидуалисты, коллективисты, эгоисты, альтруисты и т. д. и т. п.). У каждого из них смысл жизни будет или отчетливо индивидуальный, или хотя бы окрашенный особенностями психотипа.

Смысл жизни – очень обтрепанный вопрос… Уверен, не стоит слишком серьезно к нему относиться. Фрейд (человек не слишком авторитетный, но все-таки…) прямо говорил: «Если человек начинает интересоваться смыслом жизни или ее ценностью, это значит, что он болен». Быть может, это был просто маркетинговый ход Фрейда?..

Есть и другие высказывания – и серьезные, и шутливые. Всегда серьезный Достоевский сказал: «Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни». Ну и еще два суждения.

Два важнейших дня в жизни – день, когда рождаемся, и день, когда узнаем зачем.

Возможно, весь смысл этой жизни сводится к тому, чтобы быть нужным хоть кому-то. Ведь если о тебе никто не думает, то, значит, тебя как бы и нет.

А неизвестный автор шутит: «Жизнь не так проста, как кажется. Она проще».

З

Увы, но «зависть» – это чувство, оказывающее чрезвычайно сильное влияние на всю нашу жизнь. Даже если вы сами независтливы, даже если вам персонально никто не завидует, все мы находимся в поле действия сил, вызванных чьей-то завистью.

В древние времена обычным делом было, когда вождь племени или феодал шел на соседа войной, позавидовав то ли его красивой жене, то ли породистой лошади или собаке, то ли рыбному клеву в его прудах… И гнал на войну своих соплеменников, и они гибли сами и убивали своих соседей, а порой и родственников.

Никуда не исчезла зависть как фактор и из современной политики. Быть может, несколько усложнились мотивации, изменились объекты зависти и способы ее удовлетворения, но, по существу, мало что изменилось.

Относится ли властолюбие к одному из проявлений зависти? Думаю, да.

Является ли алчность формой зависти? Не сомневаюсь.

А ведь именно властолюбие и алчность приводят в движение мировую политику и мировую экономику. Так что именно зависть – управительница мира. Во всяком случае, одна из управительниц.

В христианстве зависть поименована в перечне семи смертных грехов. Это, конечно, неплохо как констатация вреда, приносимого завистью. Но не приносит ощутимой пользы на протяжении многих столетий. Почти вся мировая цивилизация не просто охвачена завистью как распространенным явлением, а использует в том числе и зависть в качестве двигателя прогресса! Да-да, именно так! Только вместо зависти используют и упоминают ее производные, назвав их «экономическими мотивациями», «свободой конкуренции» и пр., но внутри них есть место и для самой обычной зависти.

Независтливый человек в современном обществе, как правило, не достигает успеха, он – по теперешним меркам – неудачник. Человек завистливый стремится к успеху и иногда его достигает. Обычно в таких случаях возникает более сложный состав чувств и эмоций: это зависть в союзе с тщеславием, с целеустремленностью. Есть и другие варианты союзов между личной завистью, алчностью и стремлением к богатству и обществом.

Зависть мешает нам жить и на самом простом – житейском, бытовом – уровне. И не просто мешает, но становится порой серьезной проблемой, которую как-то надо решать Большинство из нас пытается справиться с этим самостоятельно или путем обсуждения с самыми близкими людьми, что случается крайне редко: признаваться в зависти удается очень редко. Да и осознать ее как существующую, как причину дискомфорта – трудно. Люди верующие обращаются к священникам, и те стремятся помочь своими средствами. Кому-то это, возможно, и помогает. Все больше людей и у нас в стране обращаются к психотерапевтам. Тоже, говорят, иногда помогают. По идее, именно психологи и должны помогать, но найти такого – знающего и умеющего – непросто. Я вновь упомяну свою книгу «Искусство жить», в которой есть довольно большая глава «Зависть», в которой описываются механизм возникновения чувства зависти и методика работы с этим.

Если мы страдаем по поводу успеха и благополучия других людей, если мы к тому же желаем не только иметь то же самое, но и явно или подспудно считаем, что он этого не заслуживает, хотим, чтобы этого не было у объекта наших сравнений, досадуем: «Ну почему у него/нее все есть, а у меня нет» – это зависть. Зависть – это всегда результат сравнения. Но не холодного, «бухгалтерского» сравнения, а эмоционального. Не точного количественного «больше – меньше», а неопределенного – «лучше – хуже». «Лучше – хуже» может быть что угодно: внешность, машина, дом, судьба, жена, муж, работа и т. д. до бесконечности. Нет ничего, что не могло бы стать предметом сравнения.

Если вы всего лишь хотите иметь то же самое, но вовсе не желаете лишений другому, не страдаете от мысли «Ну почему у него это есть, а у меня нет» – это может быть и не зависть, а оценка чужих результатов и возможностей. Она вполне может стать побудительной причиной к стремлению достичь не менее того, чего достиг другой. Сравнение само по себе полезная вещь: без сравнения не будет роста, развития. Сравнивать и приходить к выводу о том, что «лучше» и что «хуже», необходимо, а вот после этого у нас есть два пути. Здоровый, нормальный и полезный путь – решать, нужно ли стремиться к тому, что показалось лучше вашего, возможно ли этого достигнуть в реальности и т. д. Это путь рациональной оценки, путь здравомыслия. Второй путь – путь вредный, болезненный. Это путь негативной эмоции, путь зависти. Зависть отличается от сравнения тем, что возникает отношение не только к объекту зависти – автомобилю, платью или внешности, – но и к субъекту, к человеку, у которого есть то, чего вам захотелось.

Зависть часто складывается из двух других эмоций: страха и обиды. Страх того, что вы оказались или окажетесь ниже на ступеньках социальной лестницы, чем объект вашей зависти. Страх быть неадекватно оцененным окружающими вас людьми. Обида от ощущения обманутых надежд и ожиданий. Разберите свою зависть «по косточкам», и это поможет вам от нее избавиться или, по крайней мере, смягчить или даже перекрасить: «черную» сделать «белой».

Проблемой, однако, является не только – порой и не столько! – зависть, которую мы испытываем. Проблемой и даже угрозой является зависть, которую испытывают по отношению к вам. Это может стать реальной опасностью, завистливые люди нередко идут на подлости, гадости и даже тяжкие преступления. Так что, во-первых, не стремитесь вызывать зависть в других. Это отвратительно само по себе и к тому же опасно. Современные социальные сети в Интернете стали просто заповедником для лиц, стремящихся вызвать зависть. Фотографии из зарубежных поездок, курортов, ресторанов и прочего – нормальная вроде бы вещь. Сам грешен: сообщаю о поездках и посещениях Большого театра на своей ленте в Фейсбуке. Оправдываю себя тем, что рассказываю об интересных событиях и местах… Но вот иное: сообщаю, что нахожусь в ВИП-зоне аэропорта такого-то и собираюсь лететь на Лазурный Берег. Увы мне! Следует признать: желание «рассказать» сильно разбавлено желанием выделиться, показать, какой я крутой… То есть вызвать зависть!

Если же вы заметили чью-то зависть по отношению к вам, которую вы вовсе не хотели вызвать, то я бы рекомендовал вести себя нейтрально и присматриваться: не переходит ли эта зависть в потенциальную агрессию. Не надо ее ни разжигать, ни усмирять. Всякие ваши попытки объяснить, что завидовать нечему или что у вас вовсе не так все хорошо или даже плохо, вызовут, скорее всего, обратный эффект. Лучше, думаю, не пытаться как-то справиться с чужой завистью. Своих негативных эмоций хватает.