Текст книги "Новый Король Галактики"

Часть вторая
Хорошо забытое старое

Глава 1

Едва войдя в верхний слой стратосферы Австранта, десантный катер Велта замер с теневой стороны планеты, наблюдая за продвижением границы между светом и тенью.

Полуостров, на который предполагалось совершить высадку, еще освещался лучами заходящего солнца. Не зная, что можно ждать от своих предков, Велт не хотел рисковать быть замеченным и ждал, сначала – пока полоска тени скользнет по горным склонам и затянет их темным покрывалом, а затем – пока тень не помрачнеет, сгущаясь в настоящую темноту.

Два часа ожидания Велт и Сергей потратили каждый по-своему. Велт тщательно изучал карту. Землянин восхищался открытым космосом, от которого его отделяли только прозрачные стены кабины, а когда это занятие ему наскучило, бесцельно осматривал грузовой отсек. Что касается пантеры, то Ветер использовал свободное время по назначению – безмятежно спал, словно находился на твердой земле у себя дома.

Наконец тьма опустилась на полуостров, и Велт закончил расчеты. Сергей вернулся в кабину. Катер, опустив нос, нырнул вниз, выпустив вокруг себя облако серого газа.

– Как мы приземлимся в такой темноте? – поинтересовался Сергей.

– Вот так… – космодесантник переключил рычажок на пульте, после чего за стеклом стало светло, как днем.

К удовольствию Сергея, Велт не был предрасположен шутить и сразу объяснил:

– Кабина вовсе не «стеклянная» – на нее проецируется изображение с камер сверху и снизу катера. В такой, по твоим меркам, «темноте» камеры обрабатывают отраженное и собственное излучение земли и объектов на ней во всех существующих частотах, а затем, на основании известных шаблонов, преобразуют картинку к спектру частот, привычному для человеческих глаз… Это понятно?

Земля быстро приближалась. Прямо под ними текла река, выше по течению разбивавшаяся на множество рукавов. Велт повернул влево. Снизу выплыли горы с редкими остроконечными пиками, лишь изредка покрытыми снегом. Когда катер опустился так низко, что стали различимы деревья, растущие на склонах гор, Сергей разглядел внизу долину с деревушкой, показавшейся вымершей, стоило только забыть, что сейчас ночь. На самом деле деревушка спала, погруженная во мрак Австрантийской ночи, лишенной луны.

Велт продолжал снижаться. Скоро, за очередным перевалом, горы посторонились, оставив равнине широкое пространство, тянувшееся до горизонта. Горы окаймляли это пространство с левой стороны, спускаясь к нему зелеными пологими склонами. Вдали, справа, возникли размытые очертания стен города…

Австрантиец протянул Сергею карту, ткнув пальцем в обведенное место.

– Прибыли! – заявил он.

Сверясь с картой, землянин убедился, что океан не так далеко, как ему казалось. Океан находился справа, там, где должна была закончиться равнина. Нетрудно понять, почему Велт выбрал именно это место: тут, на площади не многим более двадцати тысяч квадратных километров разместились сразу три города, обозначенные Ан-тэром, как культурные центры, и еще несколько городов, размером поменьше. Сергей ничего не имел против: природа внизу очень постаралась, не пожалев ни красок (если можно было верить «глазам» катера), ни фантазии.

Обнаружив в горах дорогу, Велт отлетел чуть в сторону от нее и мягко опустил катер на поляну среди густого леса.

Люк-дверь кабины мягко и беззвучно ушел в сторону от прикосновения десантника. Свет салона выхватил из темноты дремлющего леса несколько хвойных деревьев с толстыми красноватыми стволами, раскидистыми, словно у дуба, ветками и большими круглыми шишками. Велт поспешил выключить освещение, и катерок укутал мрак – полный, без малейшего просвета.

Постепенно глаза привыкали к темноте. Ночь была звездной. Подняв голову, землянин ощутил себя совсем чужим на этой зеленой и цветущей планете – на всем небосклоне не нашлось ни одного знакомого созвездия – если последние и оставались на своих местах, то, расположенные под другими углами, оказались неузнаваемыми. Лишь Млечный путь сохранил верность земным традициям – светлым поясом опоясывал ночное небо именно в том месте, где и положено.

Встревоженный появлением неожиданных гостей, лес молчал. Его шорохи и звуки были неуловимы сейчас для человеческого уха. Зато пантера настороженно подняла голову, едва только отрылся люк наружу, и, как локаторами, стала обводить лес острыми подвижными ушами.

Запахло свежей хвоей, сухой травой и еще чем-то неопределимым. Ночь отдавала сыростью и прохладой. Воздух был чист и свеж, как нигде на Земле.

Велт свернул в трубку и воткнул в карман сапога электронный планшет с картой. Затем, вдвоем с Сергеем, они укрыли катер ветками и поваленными бурей или местным зверьем молодыми деревьями.

– Теперь мы с тобой расстанемся, – тихо сказал Велт катеру. И уже обратясь к Сергею, добавил: – Машина управляется дистанционно – если понадобится, вызовем катер в любой момент, только лучше, чтобы не понадобилось. Нужно использовать местные средства передвижения. Гамасов, например.

– Кто такие «гамасы»?

– Скоро увидишь. Теперь слушай: делай все так, чтобы не привлекать внимание: держись расслабленно, не оглядывайся, не останавливайся, ничего подолгу не изучай. Мы выйдем к дороге, затем – попробуем приблизиться к городу. Каждый прохожий, каждый встречный – источник информации, но пока – только визуальной. Никаких контактов, пока не поймем, за кого себя выдавать. Потом доверим ход событий твоей фортуне, как того ждут заказчики… Пошли – до рассвета нужно быть далеко!

Ветер, как хорошая служебная собака, бежал впереди, указывая дорогу. Темнота не мешала ему, ночному хищнику, вести людей по едва заметной звериной тропе, часто преграждаемой стволами поваленных деревьев или зарослями кустарника, пробираясь через которые, Сергей выставлял вперед щит и налегал на него, а Велт прятался за спину землянина.

Иногда тропинка петляла, и Сергей оглядывался, сомневаясь в верности выбираемого пантерой курса.

Через пятнадцать минут ходьбы лес неожиданно оборвался у песочного склона, за которым только узкая полоска «ельника» отделяла путешественников от белеющей в темноте песочной утрамбованной дороги. Тропинка в этом месте поворачивала, возвращаясь в лес, но Велт стал решительно спускаться вниз по склону, совершенно не беспокоясь впотьмах сломать себе шею.

Ступив на дорогу, десантники и Ветер тренированным походным шагом двинулись на восток.

Глава 2

Ночь прошла без приключений, не считая появления большого волка-одиночки, набравшегося наглости подкарауливать путешественников. Ветер загрыз беднягу с ловкостью, достойной его хозяина.

Около полуночи дорога, по которой они шли, вышла на другую, широкую и мощеную каменными плитами. Ночных прохожих и на этой дороге десантники не заметили.

Австрантийский рассвет ничем не отличался от земного. Солнце, такое же красно-золотистое в хрустальном предутреннем воздухе, окрасило золотом верхушки гор, заставило засверкать снежные шапки самых высоких из них, багровой бахромой покрыло легкие кружева редких облаков, вернуло природе ее цвета и звуки, и, наконец, само поднялось над великолепной картиной вечной гармонии, ослепляя идущих на восток космодесантников.

Ветер, всю ночь шаривший в придорожных кустах, вернулся к хозяину довольным и сытым. О себе люди не могли сказать того же. Ночной переход хоть и не утомил десантников, но возбудил их аппетит.

Чем выше поднималось солнце, тем осторожнее вел себя Велт.

Просыпался лес, просыпалась дорога. Где-то через час после восхода, позади послышался стук деревянных колес о каменные плиты, и странников обогнала повозка, запряженная существом, показавшимся Сергею ошибкой генетиков. Издалека эту тварь можно было принять за лошадь – та же большая голова, те же мощные ноги и сильная грудь, но стоило тележке приблизиться, как стали заметны разительные отличия – подвижные широкие острые уши; глаза с круглыми грязно-желтыми радужками; зубы и челюсти, по которым угадывался если и не хищник, то существо, не брезгующее ничем; и, наконец, не ноги, а лапы, оканчивающиеся не копытами, а заросшими мехом подушечками, почти такими же, как у Ветра, едва удостоившего незнакомца равнодушным взглядом. И хотя незнакомое существо и показалось Сергею каким-то не правильным, но и ему нельзя было отказать в прирожденной грации и благородстве.

– Это гамас, – мысленно объяснил Велт. – Придай походке статность и ступай четче, но так, чтобы видели, что мы давно в пути, устали и погружены в размышления – усталый человек с рассеянным взглядом не для кого не представляет опасности, а потому не привлекает внимания и быстро вылетает из памяти. Нужно, чтобы кучер видел, кто мы, но не придавал этому значения. По его реакции определим, как вести себя дальше.

Человек в простой, но чистой и аккуратной одежде, правивший гамасом, как раз посмотрел на них. Когда повозка приблизилась, «кучер» поднялся на козлах и почтительно поклонился, глядя в землю и не помышляя ни о чем спрашивать. Жест выполнялся отработанным автоматическим движением – глаза кучера остались заспанными и ничего не выражали. Велт и Сергей продолжали размеренно шагать дальше, словно никого не заметили. Повозка скоро скрылась из виду.

– Мы знатные персоны, – констатировал Велт, закрываясь плащем от поднятой повозкой пыли. – Не просто зажиточные и не просто офицеры, а знатные персоны… Это может усложнить ситуацию. Необходима хорошая легенда.

За очередным поворотом их ждал большой двухэтажный дом, сложенный из толстых поленьев и окруженный деревянной стеной с навесом. Дом располагался у самой дороги посреди небольшой вырубки. Его ворота гостеприимно распахнулись перед обогнавшей десантников повозкой.

– Постоялый двор? – спросил Сергей.

– Очень похоже.

В открывшемся их взорам внутреннем дворе стояло несколько повозок, в основном ветхих, и семь или восемь гамасов. В стороне, за отдельной оградой, на подстилках «возлежало» еще десять животных, но куда более породистых, стройных, с гибкими шеями. Сергей догадался, что эти гамасы верховые, в отличие от остальных, которых, использовали для перевозки тяжестей. Мальчишка лет пятнадцати, в одной простой длинной рубашке, распрягал гамаса вновь прибывшего. Сам же прибывший отряхнулся и вошел в дом.

– Войдем! – предложил Велт, подзывая пантеру.

За тяжелой из темного дерева дверью оказалось помещение, убедившее десантников, что они действительно на постоялом дворе или в любом другом месте, которое могло бы значиться на карте, как «пункт общественного питания» плюс «гостиница или мотель». Первый этаж напоминал трактир – свободное пространство заставляли массивные деревянные столы, расставленные безо всякого порядка, а в большом камине, очевидно служившем жаровней, горел огонь, на котором что-то пощелкивало и истекало жиром. Вверх, на второй этаж и на чердак вела ветхая лестница, покрытая чем-то похожим на остатки ковра.

Обогнавший десантников кучер присаживался за столом в дальнем углу комнаты. Копошившаяся возле него полная женщина заметила новых гостей и пронзительно закричала кому-то наверху.

Мужчина, бегом спустившийся по лестнице, являлся, очевидно, хозяином заведения. Как и положено, в ярком с бахромой халате, с густой светлой шевелюрой на голове, но, в понимании Сергея, не достаточно упитанный. Землянин всегда представлял трактирщиков древности толстыми, с лоснящимися лицами. Этот же оказался крепким, поджарым и очень шустрым. Он подбежал к десантникам, кланяясь и без конца болтая стал размахивать руками, вероятно расхваливая свое заведение, затем постелил цветастую скатерть на самый приличный столик у окна, выложил скамьи вокруг подушками, и убежал пятясь, так же быстро, как и появился.

Велт и Сергей переглянулись.

– Наш вид осчастливил его, но не озадачил, – констатировал Велт. – Вроде, все в порядке.

– Мне кажется, я понял последнюю фразу, – Велт спокойно и непринужденно опустился на подушки, и Сергей последовал за ним. – Трактирщик говорил что-то о холодных блюдах, оставленных вечером для неких знатных господ, вроде бы отказавшихся от ужина.

Велт кивнул.

– Мы начинаем адаптироваться к местным диалектам. Еще немного послушать и можно смело говорить, не боясь, что нас не поймут… Кстати, ты заметил, какие гамасы отдыхали в отдельном загоне? Уверен, их хозяева и есть те самые «знатные господа», которые сейчас еще спят наверху, и ужин которых нам пытаются подсунуть. Попробуем сторговаться с ними – их гамасы – как раз то, что нам нужно, а торговля – тема разговора, вызывающая меньше всего подозрений.

Хозяин очень скоро вернулся. Он нес в каждой руке по блюду, полному закусок вполне аппетитного вида. На столе перед десантниками оказались: несколько сортов чего-то твердого, желтого и по запаху больше всего напоминающего сыр, окорок, холодная рыба, паштеты и салаты, непонятно из чего приготовленные, фрукты, орехи и бронзовый кувшин с вином красивого янтарного цвета. Выставив все это, хозяин долго извинялся за скудость стола и умолял подождать, пока он приготовит свои фирменные блюда. После этого поставил перед устроившейся у ног Велта пантерой тарелку с кусочками мяса, отделенными от костей, и вежливо ждал реакции зверя, словно тот был человеком и мог потребовать чего-то другого. Сытый Ветер не оценил такой любезности и лениво отвернулся, а хозяин сразу же бросил испуганный взгляд на Сергея, готовясь встретить недовольство или даже гнев гостя. Но лицо землянина, которому, откровенно говоря, было наплевать, чем питается кошка Велта, осталось бесстрастным, и трактирщик нашел возможным удалится с миром.

Десантники не спеша принялись за еду, стараясь сохранять достоинство, несмотря на отсутствие каких-либо столовых принадлежностей. Постепенно помещение харчевни заполнялось как постояльцами – людьми, которые приходили, не на кого не глядя садились и ели или пили с таким видом, словно делали это уже тысячи раз – так и редкими путешественниками – оглядывающимися, не знающими, какой столик лучше выбрать – и теми и другими в основном бедно одетыми людьми.

Хозяин ни на кого не обращал внимания, предоставив обслуживать простой люд полной женщине – возможно, своей жене. Он суетился у камина, готовя что-то вроде горячей колбасы, и поминутно возвращался к столу десантников, чтобы узнать, не надо ли им чего-то еще.

Все же, несмотря на старания хозяина, Сергей и Велт утолили голод прежде, чем колбаса была готова. А когда хозяин в очередной раз подошел к их столу, Велт приказал (именно так истолковал тон десантника Сергей) сесть напротив. Тот поспешно подчинился.

– Ну, что у вас нового? – спросил Велт. Он строго и даже зло смотрел прямо в глаза бедному трактирщику, чем сглаживал любую некорректность вопроса, хоть и лишался непринужденной доверительной беседы.

– А давно ли господа не были в наших краях? – осторожно уточнил хозяин, при этом бросив взгляд на Сергея, словно проверяя, разрешает ли тот продолжать разговор с десантником. Оба, и Велт и Сергей заметили этот взгляд.

– Достаточно, – ответил австрантиец.

– И ничего не слышали о…

– Что мы слышали, то слышали, – вмешался Сергей, почувствовав, что золотые латы внушают трактирщику куда больше уважения, чем серый плащ Велта. – Один говорит одно, другой – другое. Расскажи, все что знаешь, а мы решим, что из этого интересно.

– Тогда, господин, осмелюсь заметить, что одежда вашего слуги, – при этих словах Велт мысленно воскликнул: «Вот те раз!» – как послушника ордена эпоритов, не пользуется былым уважением. И, если бы я поехал в город Каборс – я говорю «если бы» потому, что не смею спрашивать, куда господа изволят путешествовать – это только их дело и ничье больше – то на вашем месте остерегался бы в таком виде проезжать через Уирильский лес и Санорскую долину…

– В «таком виде»? – не понял Сергей.

– Ой, поверьте, я не хотел оскорбить вас, у меня даже в мыслях не было, я не сомневаюсь в… но если вам ничего… времена сейчас неспокойные…

Сергей мягко улыбнулся, чуть-чуть гипнотически воздействуя на трактирщика и стараясь его успокоить. Психология не была любимым коньком землянина на тренировках, но, во всяком случае, он ее учил, а, значит, мог и обязан был использовать.

– Продолжай. Почему мой слуга должен опасаться своего сана?

Лицо трактирщика покрылось багровыми пятнами – Сергей против желания зацепил больную струну, и все его успокаивающее воздействие пошло прахом. Землян уловил перемену и понял, что ключевое слово фразы, напугавшей трактирщика – «сан». Возможно, «должность», «звание», «сан» были в эпоху Хранителей каноническими китами, на которых держалась цивилизация, а комбинация слов «опасаться сана» воспринималось, как богохульство?

– Не его сана, нет, что вы! Орден эпоритов – орден воинов, и эпоритам нечего было бы здесь опасаться, если бы служение культу высших сановников ордена не возбудило недоверия со стороны…

– Со стороны кого?! – Сергей осторожно повысил голос – теперь, когда спокойный разговор не получился, оставалось только поддерживать возбуждение трактирщика – иначе тот вообще мог замолчать, оставив десантников в неведении.

– Я же не хотел ничего… – хозяин опять заскулил, но, видя, что от него ждут ответа, продолжил с затравленным видом: – Во всей провинции мятеж, вельможи Расверда привели армию ко стенам Каборса, а Каборс закрыл ворота – наши правители из страха перед Хранителями остались верны Герцогу, но народ города возмущен и во всей провинции волнения… Сами ведь знаете, Каборс и раньше сочувствовал Цевелам… – трактирщик прервался, а на его лбу заметно выступили капли пота. Сергей понял, что хозяин сказал что-то лишнее, возможно, дал намек, чью сторону поддерживает сам. – Не все, конечно, господин, конечно же, не все… Тут, у нас еще тихо. Мы люди мирные. Нам ведь не до… А вот в Уирильском лесу, скажу я вам, крестьяне да горожане, вооружившиеся, кто чем придется, устраивают западни курьерам самого Герцога! И не щадят никого в одеянии служителя культа! Даже эпориты, несмотря на их обычную храбрость, держатся в стороне и не выходят за ворота Каборса…

– А Санорская долина?

– Там, господин, стоят легионы из Расверда.

– Хорошо бы еще узнать, что он называет Санорской долиной и Уирильским лесом, и где находятся Каборс и Расверд, – услышал Сергей мысль Велта. – Этому парню бесполезно показывать карту – все равно ничего не разберет.

– Если спросим об этом, – так же мысленно ответил Сергей. – То раскроем, что никогда тут не были.

– Не страшно – хозяин трус и не любопытен – видишь, ему наплевать кто мы и откуда, лишь бы убрались с миром. Нам и так повезло с таким болтуном: по его словам, Хранители существуют и настолько реальны, что против них поднимают мятежи. Для первого контакта неплохо. Скажи трактирщику, что ты им доволен и пусть займется остальными гостями, а то, гляди – совсем разволновался.

Молчание десантников наверняка было истолковано бедным трактирщиком неверно, потому, что тот совсем побелел и поглядывал то на великолепный меч Сергея, то на дремлющую пантеру, словно хотел заранее угадать, каким способом его прикончат.

Сергей поспешил успокоить радушного хозяина:

– Хорошо. Спасибо, что предупредил. Мы со слугой подумаем. Сейчас оставь нас одних.

– Колбасы готовы, – пролепетал хозяин. Он и не прочь был бы убраться подальше от опасных вельмож, но стремился выполнить свой долг до конца и загладить возможную вину от излишней болтливости или неудачно подобранного угощения. – Если господа позволят…

– Не надо, – отрезал Сергей. – Мы удовлетворены.

– Что будем делать? – спросил землянин у Велта, зачем-то достававшего свой рулон с картой.

– Нам нужны гамасы, – лаконично отозвался тот, указывая на людей, спускающихся по лестнице.

Их было шестеро. Первым шел толстый, уже не молодой человек, в панцире, подвязанном поверх черного бархатного камзола с золотой вышивкой. Панцирь из светлой стали украшал большой рубин, вставленный в золотую оправу в виде некого магического знака или герба. Красные шаровары забраны за голенища кожаных сапог с алмазными застежками. Всем своим видом человек изображал усталость и презрение к окружающему.

За толстяком следовал высокий юноша с орлиным взглядом черных глаз и темными кудрями, пробивающимися из-под высокого золоченого шлема. На парне были доспехи, очень напоминающие доспехи землянина, но выглядевшие победнее, а на поясе в ножнах висел длинный с широким лезвием двуручный меч, и из-за которого темный дорожный плащ, который юноша еще не успел застегнуть, одеваясь после сна, смешно топорщился.

Остальные четверо – коренастые крепкие люди в полированных шлемах, кольчугах без украшений и в помятых плащах – являлись, судя по всему, простыми солдатами.

– Посмотри, – сказал Велт, – у толстяка вид зазнавшегося богача. Украшения заставляют его кичиться, а состоят только из шлифованных камней и золотых оправ. Вывод?

– Толстяк высоко ценит как золото, так и камни – мы без труда купим все, что нам необходимо, за несколько золотых слитков… Интересно, почему и на Австранте так любят этот желтый металл?..

В это время юноша, обводя надменным взглядом помещение харчевни, остановил внимание на стоящем у стены усыпанном бриллиантами щите землянина, вздрогнул и торопливо закивал оглянувшемуся на его возглас толстяку.

Сергею доставило немало удовольствия увидеть волну чувств, мгновенно отразившихся на вытянувшемся лице богача. Землянин невольно подумал, как мало изменили шестьдесят тысяч лет человеческую сущность. На некрасивом круглом лице за какой-то миг сменились удивление, зависть, неуверенность, страх, целая цепь не исполнившихся желаний, обида, наконец, возбуждение и радость. Удивление победило – глаза под высоко поднятыми бровями стали обшаривать харчевню в поисках владельца столь дорогой вещи.

Десантники сидели на видном месте, так что заметить их не составляло труда. Сергею показалось, что толстяк облегченно вздохнул, изучив серое одеяние Велта. Во всяком случае, богач смело поспешил к столу космодесантников, и лицо его расцвело.

– Какое чудо! – тонким, почти женским голосом закричал толстяк. – За одиннадцать дней пути от Нагаты ни одного цивилизованного лица! В такой глуши!.. Я так рад!..

Велт не изменился в лице, но Сергей угадал его досаду. Слишком словоохотливый богач мог за разговором раскусить в десантниках чужаков – это не осторожный, вежливый и пугливый трактирщик! Положение исправил Ветер – мгновенно возникшая между толстяком и столом грозно рычащая пантера охладила пыл знатного австрантийца не хуже ведра ледяной воды.

– Проходите, – улыбнулся Велт. Дело было сделано. – Зверя встревожил стук ваших сапог.

Теперь атмосфера стала напряженней, а толстяк – осторожнее, что и требовалось десантникам.

Толстяк послушно уселся на предоставленное место, но вопрос так и застрял у него в горле. Только выпив стакан вина, поданный следовавшим за ним юношей, богатый австрантиец смог справиться с испугом.

– В наших краях только у графа Тосата живет пантера, но она не такая огромная… Простите мой испуг, – толстяк тяжело выдохнул и после еще одного стакана смог говорить спокойно. – Разрешите представиться: барон Гурс из Небесной Таролы. Уже вторую декаду болтаюсь по бездорожью и прячусь от разбойников… И угораздило же меня взять с собой только племянника да еще четверых бездельников из гарнизона! Кабы знал, что здесь творится, ни за какие деньги не взялся бы за эту работу без настоящей охраны!.. Не поверите, так рад нашей встрече! Вы ведь направляетесь в Каборс, не так ли? Тут больше и некуда, по этой-то дороге. Судя по одежде вашего спутника, он эпорит, а значит Вы, как и Ваш покорный слуга, не из тех обезумевших глупцов, что осмелились восстать против первооснов порядка. Вот я и подумал, не попросить ли мне разрешения примкнуть к Вашему эскорту, и уж поверьте, Гурс умеет быть благодарным. Все эти опасности не для его старых костей. Понимаете, я художник, творец. Мне ничего не надо, ни денег, ни славы, ни приключений – лишь иногда проводить время в праведных размышлениях для поддержания гармонии несчастной израненной души… А эти дороги, лишения, эти страхи…

Толстяк говорил быстро, наверное, опасаясь, что его перебьют отказом. За время излияний, прерываемых заглатыванием новых порций вина, Сергей получил от Велта совет действовать по своему усмотрению. А так как целью их путешествия пока тоже был Каборс, то, имея такого провожатого, как толстый барон, десантники много выигрывали и ничем особенно не рисковали – толстяк уже считал их своими, ни в чем не подозревал и вообще, вроде бы, подозрительностью не отличался, да и вино глотал, словно уже давно не мог так расслабиться, как в присутствии новых знакомых.

– Мы действительно направляемся в Каборс, господин Гурс, – осторожно перебил барона Сергей. – Но я путешествую без эскорта.

– Как?! – Гурс даже оторвался от стакана, который едва успел пригубить.

– Меня сопровождает только мой товарищ…

– Вдвоем? Вы хотите добраться до Каборса вдвоем?! Воистину, до чего храбрые встречаются люди! Впрочем, велика ли разница, двое или пятеро, плюс один старый добрый Гурс… А у бедного Гурса совсем уже пропала надежда умереть в своей постели… И зачем он согласился, кто его заставлял?.. За что…

– Мы придерживаемся другого мнения. – Сергей равнодушно пожал плечами. – Два хорошо вооруженных мужчины могут проникнуть куда угодно. Кроме того, пантера предупреждает нас об опасности.

– Да? – Гурс с недоверием посмотрел на Ветра. – Вы, наверное, издалека?

– Нет, не очень. У меня, как и у вас, господин барон, срочное дело в Каборсе. Но если вы, человек мирный, зная о беспорядках в городе, решились проделать путь от Таролы до Каборса под охраной пятерых солдат, то стоит ли удивляться, что я, привыкший мечом служить делу, отправился в дорогу в сопровождении только своего товарища? К сожалению, ночью в горах пали наши гамасы, и теперь мы передвигаемся несравнимо медленнее. Намного медленней, чем планировали.

– Что правда, то правда. Тут никто не понимает толка в настоящих гамасах! Даже в самом Каборсе нельзя купить хорошего скакуна. То ли дело в моей провинции… – неожиданно толстяк прервал размышления серьезным вопросом: – Но пешком вам точно не выбраться из проклятого Уирильского леса! Эти мерзавцы готовы поубивать друг друга за все, что блестит, или за рясу служителя, за которую мошенники Расверда платят золотом…

– Поэтому я тоже рад встрече – мы заметили во внутреннем дворе десять превосходных скакунов и теперь понимаем, кто их хозяин.

– О! Мои «скакуны», как Вы их назвали, быстро устают, их нужно часто менять – длинные ноги привыкли к просторным равнинам, а не к горным склонам. Не удивительно, что в этих треклятых горах вы лишились гамасов, как еще шеи не свернули!

– Мне бы хотелось купить у вас двух.

– Купить?! – барон, как будто, удивился.

Вместо аргумента Сергей швырнул на стол два золотых слитка.

– Мои гамасы не продаются… – уверенно, но с жалобным вздохом выдавил Гурс. Видно было, что отказаться от золота этому «художнику» также тяжело, как и расстаться со скакунами. – Даже за такую цену.

– Тогда я не покупаю их, а еду с вами. Вы получаете еще двух храбрых охранников, а мы – приятного собеседника.

Барон, как будто, еще колебался, с показной грустью поглядывая на темноволосого юношу, делавшего ему восторженные знаки. Сергей пододвинул к толстяку слитки.

– И это ваше, в счет неприятностей, которые причиним гамасам!

Барон удивленно поднял брови, а затем залпом опрокинул в себя полный стакан вина, произнеся самым блаженным голосом:

– Какой замечательный все-таки начинается день!