Текст книги "Новый Король Галактики"

Глава 17

– Хватит! – спокойный размеренный баритон остудил, как ведро ледяной воды. Сергей обернулся к Герцогу, прервавшему поединок, испытывая сильнейшее желание броситься на него, но стон боли за спиной отвлек внимание.

Стонал тот легионер, что лишился руки. Оказывается, он весь обгорел – даже лицо покрывали водянистые пузыри. Бедняга лежал на полу и издавал душераздирающие вопли, которые до сих пор не достигали ушей землянина. Метатель дисков оказался приваренным к полу – он не мог не стонать, не кричать, а только смотрел на Сергея расширенными от боли глазами.

– Что я натворил… – прошептал землянин, с трудом веря, что один мог совершить такое.

За его спиной в полу тянулся ров, в полметра глубиной – изо рва клубами вздымались языки ядовитого дыма – след движения лестеля. Шикарный ковер весь обгорел, и кое-где все еще тлел и дымился. Одну из колонн покрывали трещины со спекшейся по краям крошкой – туда пришлось попадание плазменного удара… Сергей понял, насколько крепкие люди ему противостояли – они все еще оставались в живых! Сейчас землянин не верил, что такое вообще возможно – посмотрев вокруг, можно было подумать, что тут только что разорвалась ракета.

Меньше всех пострадал медведеподобный – он так и лежал в том самом месте, где недавно пересекала зал силовая стена – легионер пребывал в глубокой коме, но дышал, вздымая и опуская могучую грудь.

При всем при этом, Герцог смотрел на землянина точно так же, как и пять минут назад, к взгляду прибавилась лишь слабая искорка любопытства.

– Они не куда не годились, – задумчиво произнес Герцог, сужая глаза и вглядываясь в тела обреченных легионеров. Все трое растаяли, рассыпались в воздухе. Вибрация потрясла весь зал, и волосы на голове Сергея встали дыбом, как от сильного электрического разряда.

Герцог опять смотрел на землянина.

– Теперь ты будешь жить, – равнодушно произнес он, тем же тоном, каким говорил: ты должен умереть.

– Постоянство – главная добродетель в этом мире, – пояснил Герцог. – Золотой Легион не должен меняться в числе. Мне нужно столько легионеров, сколько их было. Ты убил четверых моих людей – троих сейчас, одного раньше. Легион лишился четверых. Твоим наказанием будет не смерть, а жизнь и верная служба силам Тьмы. Ты сам сделал выбор – захотел жить – живи – вольно или невольно, станешь тем, кого сейчас не стало. Служба в Золотом Легионе – почетная награда для любого смертного, тебе же, я знаю, покажется наказанием менее достойным, чем смерть…

Герцог сделал паузу. Он разглядывал землянина, на этот раз внимательно. Его сознание настойчивей устремилось к мозгу Сергея, но и на этот раз, наткнувшись на барьер, не стало его ломать.

– Скажи мне, – в голосе впервые появилась вопросительная интонация. – Кто научил тебя сражаться сознанием, превращая его в пламя?

– Не важно! – Сергей испытывал что-то похожее на жалость к погибшим от огня лестеля австрантийцам, и нечто большее, чем ненависть к Герцогу, так легко отправляющему на смерть тех, кто ему служит.

– Ты говоришь невежливо, и смотришь мне в лицо, – опять спокойно и даже равнодушно заметил Герцог, – так не подобает солдату Золотого Легиона. Я накажу тебя.

– Разве я согласился служить тебе? – Сергей намеренно перешел на «ты» и произнес это с гримасой призрения на темном от сажи лице. Вообще-то сажа покрывала не только лицо – обнаженный и грязный землянин стоял перед одетым в шелк Герцогом, как индейский вождь перед испанским королем.

– Чего ты хочешь? – казалось, Герцог устало вздохнул.

– Смерти Тимора! – Сергей не поверил своим ушам – у него не было намерения говорить ничего подобного. Конечно, хотелось наказать того садиста в монашеской рясе, но сейчас, когда перед ним стоял сам Герцог, все деяния Тимора казались лишь забавами жестокого ребенка.

– Пожалуйста. – Герцог не удивился такой просьбе, наоборот, удовлетворенно кивнул, что попросили так мало. – Ничего не может быть проще. Тимор выполнил свою миссию, он мне не нужен. В новом мире ему нет места.

Тимор возник из пустоты – неподвижный, в коконе энергии, с закрытыми глазами. Руки плотно прижимались к бедрам, ноги составлены вместе. Изуродованное шрамами лицо казалось неживым.

– Вот он. Если хочешь, убей.

Равнодушный спокойный тон вывел Сергея из итак очень слабого равновесия.

– Нет! – закричал он. – Я хочу его смерти, а не убийства!

Герцог поднял брови, словно говоря: тебя трудно понять.

– Освободить Тимора от оков? – спросил он. – Но тогда почему ты уверен, что ты убьешь Тимора, а не он тебя? Я не могу рисковать еще одним легионером из-за такого пустяка. Золотой Легион только на заре своей великой роли, тогда как этот раб уже сделал свое дело. А потом, почему убийство в поединке кажется тебе лучше убийства мгновенного и беспрепятственного? Подумай: человек сражается с тобой, верит, что победит, надеется, думает о будущей жизни. Зачем так, ведь он все равно должен погибнуть? Это жестоко. Ты жесток, солдат, а жестокость вредна, она ослабляет разум и портит волю…

Сергей понял, что слушая Герцога, начинает сомневаться в верности прописных человеческих истин. Он тряхнул головой, отметая услышанное.

– Ты не хочешь убивать его так? – понял Герцог. – Ну что ж.

Сознание Герцога оставило землянина и переключилось к Тимору. Любопытство оказалось таким сильным, что Сергей стал следить за сознанием хозяина Австранта, не решаясь проникнуть в него поглубже. Это сознание, полностью исчезнув на какое-то время, вдруг вернулось и стремительно бросило что-то в сторону монаха. Волна воли и энергии, пронесшаяся через зал, имела уже мало что общего с сознанием, вроде бы, породившем ее.

Сергей обернулся на хруст. Те самые воля и энергия как невидимый пресс давили Тимора к еще горячему после сражения полу. Хрустели ломаемые кости. Сергей с отвращением отвернулся.

– Ему не больно, – успокоил Герцог. – Он без сознания. Это урок для тебя.

Интересно, но силы продолжали делать свое дело, когда сам Герцог уже не управлял ими. Эти силы словно обладали собственным разумом. Сам Герцог уже вернулся в мыслях к своему гостю.

– Теперь ты доволен? Ты предупреждал его, что он умрет, и Тимор умер. Ты удовлетворен?

– Нет. Я буду удовлетворен только, когда увижу Литу счастливой и свободной!

– Не горячись. Горячие люди глупы – они не успевают думать. Ты забыл, что я сказал тебе? Ты не понял меня? Лита будет отдана Тьме – в этом ее счастье. Человеческие свобода и счастье – иллюзия, фикция – сегодня кажется, что они в одном, завтра – в другом… – Герцог прервался и его взгляд сверкнул, хотя голос остался таким же бесстрастным. – Ты должен говорить с опущенными глазами, легионер!

– Герцог! Я не буду легионером и не могу служить тебе, потому, что ты не стоишь даже Тимора! Ты хуже его! Неужели ты так глуп, что не понимаешь?! – Слова Герцога разносились на весь зал, тогда как слова землянина оставались едва слышны. Поэтому Сергей орал, а не говорил, и вся его ненависть открыто выливалась наружу.

Герцог не сделал ни одного движения, но Сергею показалось, что тот пожал плечами.

– Тогда ты станешь рабом.

Еще не представляя, что должно произойти, Сергей инстинктивно заслонился заряженным энергией лестелем. Некая сила ворвалась к нему в сознание, легко прорвав заслон, и уже чужой разум соединился с его разумом. Это чужое «я» должно было сломить сопротивление, уничтожить все личностное, что жило в Сергее, но вместо этого, землянин ощутил, что оно не действует, а только с каким-то удивлением знакомится с тем, что захватило. Потом почувствовалась неуклюжая попытка гипнотического воздействия, как ни странно, не имевшая успеха. Боясь радоваться, Сергей сосредоточил все внимание на энергетических потоках вокруг себя, и, напрягшись, очистил разум от мыслей. Чужое «я» пропало!

Герцог смотрел с недоумением.

– Что это? – воскликнул он.

– Я не в твоей власти, древнее чудовище! – Сергей зашелся нервным смехом, прозвучавшим по-настоящему дьявольски из уст голого вымазанного сажей мужчины со светящимся шестом в руках.

– Кто ты?! – в глубоком взгляде Герцога появились первые огоньки гнева.

– Где Лита?!

– Я спросил: кто ты?!

– Тогда ты умрешь! – едва не теряя сознание от избытка чувств, Сергей рубанул лестелем, направляя удар в сторону трона. Энергетический поток наткнулся на в то же мгновение возникшую силовую стену и разошелся по ней синими всполохами. Герцог холодно улыбнулся.

– Глупый человечек! Маленькое глупое органическое существо, вообразившее себя героем времени. Есть тысячи способов уничтожить твою тонкую материальную оболочку и ввергнуть в муку твое сознание! Я могу заставить тебя дрожать так, что мышцы сами отделятся от костей, я могу ослепить тебя таким светом, что лопнут сосуды, могу заставить слушать звуки, от которых нервы покажутся тебе чужими, могу убить тебя запахом, страхом, газом, холодом и жарой, могу раздавить тебя, как раздавил Тимора, и растворить в воздухе, как растворил нерадивых легионеров! Я могу заставить тебя отречься от самого себя, унизить в собственных глазах, заставить презирать то, что было тобой! Но, кажется, ты спросил меня: «где Лита»?! И еще подумал «где Корона»?!

Сергей оторопело посмотрел в сверкающие сейчас над ним каким-то адским блеском глаза – ярость вдруг сошла и теперь землянин ясно почувствовал, что существо перед ним действительно намного сильнее, чем все, что он мог бы себе представить.

– Ни про какую корону я не думал, – пробормотал Сергей, перебирая последние воспоминания.

Герцог расхохотался уже как настоящий демон – только телом – глаза не смеялись, накаливаясь злобой с каким-то непонятным в такой ситуации восторгом.

– Ты сам выбрал себе погибель, чужак – ты сам убьешь себя, и более изощренной смерти мне не придумать! Чтобы попасть туда, куда ты хочешь, мне понадобилось несколько столетий трудов, учебы, пыток, крови, слез и пота! У тебя не будет столько времени! У тебя ничего не будет! Хочешь пройти в Вечный Город? Хорошо, дай мне посмотреть на это!!! – Опять демонический смех, на этот раз полный торжества. – Я хочу увидеть, как далеко пройдет твое жалкое тело, прежде чем душа начнет искать дорогу в царство Тьмы! Дай мне посмотреть на эту душу!!!

Неожиданно все смолкло и на землянина смотрел прежний холодно-равнодушный взгляд прежнего Герцога.

– Ты хотел увидеть Литу, не так ли? Я покажу, где ее искать. Она в лабиринте, в святилище Вечного Города. Там, чужак, ты и погибнешь!

– Идем! – сильный поток подхватил Сергея и вынес на площадь. Был вечер, солнце еще не зашло, но на западе небо посерело, набухая темными тучами приближающегося дождя. За спиной возвышалась громадная, в несколько сот метров высотой, правильная многогранная пирамида, сверкающая полупрозрачными скользкими гранями, по которым то и дело пробегали цепочки синих всполохов и желтых разрядов статического электричества. Вершинами многоугольника, центром которого служила пирамида, вокруг нее размещались пирамидки поменьше, с усеченными верхушками, на верхних плоскостях которых фосфоресцирующим светом светились пустые алтари. Остроконечная стена, даже издалека кажущаяся покрытой чем-то слизким и скользким, из-за чего взобраться на нее казалось совершенно немыслимым, описывала вокруг многоугольника пирамид правильную окружность и завораживающе переливалась разрядами, словно тропическая грозовая туча. Пространство перед главной пирамидой и вокруг нее занимали невзрачные каменные строения. Сергей оказался перед входом в одно из них – плоское, приземистое и большое, как стадион.

По взмаху руки Герцога здоровенный каменный блок стены строения отодвинулся, открывая уходящие вниз широкие, вырубленные в грунте ступени. Герцог недвусмысленно указал на них, произнеся со сталью в голосе:

– Там!

В это мгновение раздался сигнал вызова. Сергей и Герцог вздрогнули одновременно – первый от неожиданности, второй, вообще непонятно как услышавший мысленный сигнал передатчика, настороженно.

– Ты где? – мысль Велта тоже слышали оба. Герцог посмотрел вопросительно, словно спрашивая: «Вас двое?!»

– Перед храмом, – отозвался землянин, злорадствуя над удивлением последнего.

– Я на катере, иду к тебе!

В небе над ними возник изящный корпус десантной машины Велта. Он камнем падал вниз.

– Мне приказано любыми средствами вытянуть тебя отсю… – Велт осекся. – Кто это рядом с тобой?

Взглянув на Герцога, Сергей увидел на его холеном лице гримасу бешеной ярости.

– Осторожно! – успел предупредить он. Было видно, как катер качнуло, и как в след за этим из открывшегося порта в его борту щелкнул выстрел. Там, где стоял Герцог, вверх взлетели осколки черного гранита, но самого Герцога уже не было – он исчез за секунду до удара.

Катер замер над землей, дверца отъехала.

– Давай скорее! – скомандовал Велт. – Операция сворачивается!

Сергей покачал головой.

– Мне туда, – он указал на отверстие в стене строения и ступени.

– Что это значит? – не понял Велт. Он уже стоял на земле, бегло озираясь и держа в руках портативный бластер.

– Нам туда, – повторил Сергей.

– Если там твоя девчонка, уволь. Тебя приказано доставить на корабль.

– Тебе уже не нужна Корона?

– Поздно, на корабле решили… А в чем дело?

– Корона в этом здании. Там святилище.

Велт замялся.

– Рискнуть можно, – заключил он. – На твое вызволение дали двое суток, значит сутки-полторы у нас в запасе.

Велт уже сделал шаг к ступеням, но Сергей удержал его за руку.

– Герцог сказал, что там я погибну.

– Герцог? Ты говорил с Герцогом?

– А ты в него стрелял.

Велт присвистнул, но вернулся в машину. Сергей вошел следом. Склонившись над пультом, десантник кивнул:

– Над этим зданием сильное излучение. Никогда в жизни не видел подобного, но аж датчик зашкаливает.

– Оно опасно?

– По-моему, не особенно. Живые клетки к этой части спектра нечувствительны. Предостеречься, конечно, стоит.

Все вокруг будто вымерло. Вечер опускал покрывало сумерек, и очертания пирамид становились мрачными и таинственными в своих синих сполохах. Казалось, что за окружностью стены нет ничего живого. Расстроенные нервы делали тишину зловещей. Даже Ветер, забившийся в угол салона катера, казалось, не дышал, глядя на людей сквозь чуть приподнятые веки.

Велт подал Сергею легкий защитный скафандр из металлоткани. Когда землянин одевался, десантник оглядел его с усмешкой:

– Что ни говори, а одет ты был стильно, да и раскрасили тебя неплохо!

Все обнаженное тело Сергея покрывали ссадины и кровоподтеки. Кровоточащих царапин насчитывалось столько, словно землянина заставили играть с сотней сиамских котят. Зато все они, как и рана на бедре левой ноги, заживали и рубцевались просто на глазах – вероятно, организму и программе вполне хватало сейчас жизненных сил и ресурсов.

– Это Герцог?

– Нет. Но по его приказу.

– Что ты скажешь о нем самом?

– Как-нибудь в другой раз, ладно?

– Ладно. – Велт кивнул. – Тебе много чего еще придется рассказывать, напарник! – Оба опустили на головы зеркальные колокола шлемов.

– Теперь нам не страшна любая радиация, – заявил Велт. – Остается только надеяться, что мы действительно у цели.

– Это точно, – заверил Сергей, и встретил недоверчивый взгляд десантника.

Ветра заперли в салоне, где тот жалобно заныл, как щенок, которого оставляют одного дома; катер, чтобы никто не обнаружил, дистанционно спустили с острова и окунули в воду океана, а сами ступили на гранит черных ступеней.

Глава 18

Когда десантники спустились на несколько ступеней, их окутал мрак. Чем ниже они спускались, тем темнее становилось. Наконец стало так темно, что идти дальше стало просто невозможно. Велт включил фонарь на своем шлеме.

– Вот ерунда! – выпалил он. – Сергей, ты что-нибудь видишь?

– Только тебя.

Действительно, сам Велт освещался отлично, но вот пол и стены разглядеть не получалось – их по-прежнему окутывала тьма.

– Камни поглощают свет, – предположил Сергей.

– Они абсолютно черные?

– Скорее, абсолютно голодные, как все на этом острове.

– Ладно, попробуем в инфракрасной области. – Велт и Сергей переключили приемники своих шлемов на инфракрасное, а затем, так как это не помогло, на ультрафиолетовое излучение – на всех частотах одно и то же.

– Как тебе это нравится? – поинтересовался Велт. – Придется ориентироваться, как ночным хищникам – по звуку. Хорошо еще, что в этих шлемах есть эхолокаторы.

Не отключая приемники отраженного света, картинку соединили с контурным одноцветным изображением с приемников-передатчиков ультразвука. Получилось непривычно, но терпимо. Друг друга десантники видели цветными, с четко обведенными контурами и складками скафандров, а все вокруг казалось карандашным наброском.

Ступеней через сто они догадались, что спускаются в воронку. Дальше лестница переходила в спираль и уходила глубоко вниз. Наклонившись над пустотой между ступенями, Велт засек время, за которое звук дошел до дна и вернулся обратно.

– Глубина километров десять, – подытожил он. – Если даже побежим бегом, на дно спустимся часа через два с половиной, не раньше.

– Что же делать?

Велт прищурился, вглядываясь вниз.

– Ты уверен, что нам туда надо?

– Уверен.

– Тогда придется вернуться. Кое-что мы забыли в катере.

Они развернулись и поплелись наверх. Тут оказалось, что перед ними сплошная стена – выход исчез. Велта это нисколько не обеспокоило. Он перехватил руку Сергея, потянувшуюся за лестелем.

– Прежде, чем выберемся наружу, нужно кое-что тебе рассказать.

Сергей остановился.

– Что пообещал Герцог, отправляя сюда?

– Он не мог придумать, как меня прикончить. Сказал, пусть «я сам убью себя» и показал, где искать святилище.

– Чудесно! – Велт иронически усмехнулся. – Твой Герцог похож на шутника?

– Не очень.

– Я так и думал. – Велт взвешивал в руках устройство из трех соединенных трубок. – Знаешь что это?

– Понятия не имею.

– Быстрый поляризатор – одно из самых опасных ручных орудий. Все, что попадает в полосу действия волны излучателя, распадается сперва по границам зерен, а затем на молекулы – компенсируется энергия межмолекулярных связей. Материя рассыпается в доли секунды. Если образующиеся молекулы активны, то процесс сопровождается взрывом… Обычно поляризаторы не входят в экипировку десанта – слишком сильное средство.

– Ну и что?

– А вот что. Два часа назад со мной вышли на связь с фрегата. Я получил указание использовать любое оружие и любые подручные средства, какие есть в наличии, чтобы вызволить тебя и закрыть операцию! На корабле решили наплевать на историческую гармонию и на все, что за этим последует, и совсем не потому, я думаю, что мы с тобой им там так дороги.

Ан-тэр обнаружил быстрое смещение космических масс, какую-то солнечную бурю и еще чего-то… и в общем заявил, что самое позднее через двое суток наступит последний срок, когда он еще сможет гарантировать возвращение в наше будущее. Энергетики и техперсонал, так, между делом, исследовали строение Рагоны и спектр магнитного излучения над ней и составили отчет, от которого у Лен-еры и Эр-тэра волосы встали дыбом. Оказывается, эта самая Рагона, вероятнее всего, представляет собой мощнейшее из известного в обозримой истории оружие космической безопасности – по утверждению техперсонала, если бы кто-то знал как и когда, то энергетика, строение и направленность Рагоны позволили бы этому «кому-то» контролировать космос в пределах всей солнечной системы Автранта! И все это – просто естественные силы планеты, просто сконцентрированные и направленные совершенно непонятным образом… Веришь, нет – но я родился и вырос на Австранте и никогда не слышал ничего подобного! Оказывается, мы с австрантийцами этого времени в лучшем случае на равных, а это надменно-покровительственное «не вмешиваться в ничью историю, не нарушать ничьего менталитета…» больше не актуально – как говорят у вас на Земле: «не до жиру, быть бы живу!». Короче говоря, мне заявили: «делай что хочешь, выпутывайся, как можешь, никаких запретов, никаких ограничений! Если завяжутся открытые военные действия, вызывай помощь, но что бы через двое суток вас там не было!!!» Правда, так сказал Кам-тэн, и все это очень утрировано и преувеличено. Естественно, если мы с тобой развернем «открытые военные действия», нас по головке не погладят…

– Велт! – Сергей не мог слушать так долго. – Ты хочешь сказать, что можно делать все, что захочется?

– Нет, конечно. Но – во-первых: все очень серьезно. Во-вторых: у нас очень мало времени. В-третьих: я делаю гигантскую, невероятно большую глупость, что слушаю тебя, а не командование, и лезу за какой-то Короной в жерло какой-то космической пушки. И в-четвертых: раз уж я это делаю, раз я решился приземлиться прямо в центре острова на глазах у всех этих Хранителей, раз уж у меня в руках поляризатор, а не игрушечный дротик, то давай попробуем наплевать на все течения Ворга и перестанем церемониться со всякими Герцогами, Тиморами…

– С Тимором и не придется – опять перебил Сергей. – Тимор мертв.

– Неужели? Кто его убил?

– Я… То есть Герцог.

Велт понимающе усмехнулся.

– Это я и имел в виду… Вперед, напарник! – он навел дула поляризатора на каменные плиты с той стороны, где раньше располагался вход в строение. В воздухе появилась вибрация, ощущаемая кончиками пальцев даже через перчатки скафандра; стена слой за слоем осыпалась мельчайшей летучей пылью. Через какое-то мгновение в ней зияла здоровенная дыра.

Сергей невольно поморщился.

– В чем дело? – не понял Велт.

– Точно так же Герцог уничтожил обожженных лестелем легионеров. Только он сделал это не поляризатором, а взглядом!

Велт искоса посмотрел на землянина и что-то несуразное пробормотал себе под нос, предварительно отключив мысленную связь.

В грузовом отсеке катера они взяли продолговатые металлические ранцы. Повесив их на спину и вновь отправив катер в море, десантники вернулись к спиральной лестнице в темноте здания. Щелкнув переключателями на ранцах, они отрегулировали гравитацию и попрыгали с лестницы в темную бездну. Ближе к земле увеличили уже антигравитацию, чтобы сбавить скорость. Полет продолжался секунд тридцать – тридцать секунд сумасшедшего падения в колодце из ступеней. Если бы ранцы не притягивались к земле сильнее, чем их владельцы, то есть центр тяжести размещался не на спине десантников, им пришлось бы еще изрядно потрудиться, балансируя, чтобы не удариться о края колодца или вообще не вылететь на ступени и разбиться в лепешку – а так основной задачей стало не потерять сознание и вовремя выключить притяжение, плавно сбросив его до нуля – тоже достаточно сложная задача для тех, кто решает ее в первый раз в жизни, спиной вниз да еще в темноте…

Внизу, под лестницей, открывалось широкое пространство, протяженностью напоминающее туннель. Этот туннель дугой уходил в даль.

Над полом клубился туман, светящийся голубоватым светом. Через две минуты ходьбы через него, и скафандры до пояса засверкали голубым огнем.

Велт согнулся, разглядывая вещество, густо покрывшее ткань скафандра.

– Герцог не шутил, – хмуро заметил десантник. – Без скафандров мы бы тут не долго протянули. Вокруг не туман – это скопление фосфоресцирующих микроорганизмов – каких-то мелких энергетических вампиренышей.

– Откуда ты знаешь?

– Увеличь изображение в сто тридцать раз – сам увидишь. Того и гляди, что эти твари растворят металлоткань!

Туннель постепенно сузился и стал заметно закругляться. Затем он разветвился, пересек три других туннеля, еще раз разветвился, и так все время. В конце концов, десантники уткнулись в тупик.

– Лабиринт, – констатировал Велт. – Точно такой же, как наверху. Два нуль в пользу Герцога…

Теперь, когда они поняли, что коридоры расположены специально, чтобы запутать непосвященного, десантники пошли, опираясь исключительно на интуицию. Когда между ними возникал спор – Сергей хотел отправиться в одну сторону, а Велт в другую – то сходились на выборе землянина. Больше двух часов они блуждали по узким коридорам и широченным туннелям, по несколько раз оказываясь на одном и том же месте. Под ногами клубился светящийся туман, а стены и пол отражались только на эхолокаторе.

– Мне все это надоело, – признался Велт, когда очередной коридор закончился тупиком. – Куда нам, как ты думаешь, теперь двигаться?

Сергей со злости заехал кулаком по стене.

– Наверняка прямо! Какого черта…

– Что, интуиция, да? Мы сейчас в самом центре лабиринта – все туннели ведут к одному месту и оканчиваются тупиками… Кому пришло в голову строить такое бестолковое сооружение?

– Готов поспорить, что Герцог этой дорогой не ходит.

– Отойди-ка, – Велт навел на стену дула поляризатора. – Говоришь, стены тут быть не должно? – Оружие беззвучно заработало. С шипением и треском стена, толщиной метров в пять, наконец рухнула, образовав гору пыли. За ней эхолокаторы угадывали пустое пространство. Не думая долго, десантники шагнули в проем и едва удержались, чтобы не упасть.

– Смотри! – они находились на краю вертикального, круглого туннеля, диаметром около сотни метров. Это в его стены упирались коридоры лабиринта. Глубина туннеля выходила за пределы фантазии – звук вообще не возвращался. Зато выше, где-то на трехкилометровой высоте, угадывались неясные очертания горизонтальной плоскости.

– Кому понадобилась такая архитектура? – пожал плечами Велт. – Нам куда?

– Наверное, наверх.

– Тогда включай ранец… – Велт потянулся к переключателю.

– Стой! – Сергей нервно огляделся. – У тебя нет ощущения, что мы на волосок от смерти?

Десантник прислушался к себе.

– Нет, нету.

– Такое чувство, что на нас со всех сторон смотрят.

– Вообще-то, мне тоже не по себе… Что так и будем стоять и ждать?

Они включили антигравитацию и медленно поплыли вверх, придерживаясь в вертикальном положении, касаясь пальцами стен. Едва поднявшись на несколько метров, оба переглянулись – и у одного и у другого зрачки глаз расширились от смутной тревоги. С каждым метром выше чувство страха усиливалось. Волосы на голове встали дыбом, ладони вспотели, внутри все сжалось.

Сергей не мог сказать, чего боится – пугала бездна внизу, откуда не возвращается не только свет, но и звук, пугала мысль, что антигравитаторы могут неожиданно выйти из строя; мучило предчувствие, что обратной дороги уже не будет; он трепетал от мысли, что все в пустую, что Лита уже несколько часов, как мертва; он дрожал от воспоминания о пронзительном взгляде Герцога и от мысли, что одного желания этого человека достаточно, чтобы расправиться и с ним, и с Литой, и с Велтом. У него было чувство, что он маленький, слабый, глупый, наивный. Чем больше Сергей прислушивался к себе, стараясь определить источник опасности и справиться с ситуацией, тем сильнее сдавливало виски предчувствие непоправимого. Когда взгляд случайно встретился с глазами Велта, Сергей отшатнулся, увидев в зеленых глазах звериную панику, и понял, что еще мгновение, и сам закричит от ужаса и тогда уже не сможет сопротивляться страху. С неимоверным трудом Сергей заставил себя выдавить:

– Велт, мы сходим с ума! Это Герцог! – даже язык разбух и не слушался.

Велт только с мычанием мотнул головой – наверное, десантнику приходилось еще туже.

Когда они преодолели лишь половину пути, страх все же вынудил остановиться. Вены на лицах вздулись от напряжения, но десантники не могли заставить себя двигаться дальше, потому, что там находился источник страха. Но возвращаться было еще страшнее.

– Я понял… – Сергей тяжело дышал. – Самое страшное, это сознание, что я могу не справиться с самим собой. Все остальное – глупость!

– Резонатор чувств, – подтвердила догадку землянина мысль Велта. – Туннель усиливает наше чувство самосохранения. Неимоверно усиливает!!! – было видно, что десантник на пределе – его била сильная дрожь, и руки все время стучали по стене, вместо того, чтобы просто на нее опираться. – Нужно дотянуться до переключателя!

Сергей подумал, что Велт сейчас включит гравитацию, и едва удержался от желания самому сделать это и рухнуть вниз, в надежде, что страх пройдет вместе с жизнью – эта идея выглядела такой заманчивой! Но десантник не уменьшил, а наоборот, усилил антигравитацию своего ранца – он заскользил вдоль стены вдвое быстрее, успев ухватить землянина за руку. Тогда Сергей тоже вынудил пальцы другой руки щелкнуть переключателем на спине – они оба стали двигаться с одинаковой скоростью – один под другим. Сразу показалось, что Велт совершил безрассудную и непростительную глупость, так как ужас усилился в несколько раз, совершенно лишая возможности думать. Но туннель должен был когда-нибудь кончиться!!!

…Сергей уже твердо решил покончить с собой и тянулся непослушными руками к выключателю, рыча и рыдая от того, что переключатель располагался так далеко и неудобно, когда вдруг страх пропал. Пропал так резко, словно его выключили. И сразу наступила пустота. Оба десантника ничего не помнили и ничего не хотели. Они глупо смотрели друг на друга, не только не узнавая в соседе напарника, но даже не понимая, что за твари есть они сами. Вокруг них не было ничего. Не было ни мыслей ни желаний. Ранцы продолжали тянуть вверх, а мужчины бездумно задирали головы, уверенные, что смотрят себе под ноги и вот-вот туда упадут.

Ощущение полной тупости сменила ярость. Она постепенно накапливалась в людях, когда те видели идиотское выражение лица товарища, когда пытались понять, что им сейчас нужно сделать, но не могли ничего сообразить, потому, что ничего не могли вспомнить. В обычной ситуации, когда сознание десантников отключалось, управление организмом принимала на себя программа биоконтроля, но теперь та предательски бездействовала, оставляя хозяев на произвол судьбы.

Ошалело, не соображая, что делают, десантники потянулись друг к другу, желая только одного – прикончить один другого. К большому счастью для них, оба настолько отупели, что не понимали, что держат в руках грозное оружие. Для них сейчас и лестель и поляризатор были всего лишь тяжелыми металлическими предметами, пригодными, чтобы швырнуть или ударить. Сергей первым ухитрился стукнуть Велта по шлему. Велт неуклюже перевернулся лицом вниз, но оттолкнул таки землянина ногой. Еще больше обозленный сопротивлением, Сергей стал неистово колотить находившегося теперь под ним австрантийца по спине, совершенно не беспокоясь, что попадает главным образом по ранцу и, таким образом, может действительно погубить друга…

И в это время антигравитаторы выбросили обоих на твердую поверхность. Десантники прошли через нечто вязкое, жидкое, вырвались наружу, увидели вокруг себя свет и продолжили подниматься, пока наконец не уперлись спинами в светящийся потолок.

По инерции Сергей ударил еще раз, сам удивляясь, зачем это делает.