Текст книги "Новый Король Галактики"

– Расверда. Он пал на следующий день после твоего предупреждения.

– Ага. А потом я увидел тебя с друзьями… Но дело не в этом. Я понял, да и на «Страннике» тоже поняли, что мы недооценили предков. Они не слабее нас! Просто эволюция их цивилизации шла не в том направлении. Мы с самого начала стали изменять мир вещей с помощью самих вещей, а они двигались в сторону познания нематериального мира и, в том числе, самих себя. То, что за нас делают сложные приборы, предки выполняют усилием воли, то есть меняют мир вещей снаружи, с помощью управляемой волей энергии… Понимаешь, они сильнее нас и больше нас знают! Они воспринимают мир целиком, а не только его материальную часть, и их возможности не ограничены, как наши. И если этот самый Герцог решил прибрать к рукам Литу с Гелмом, то уж ты, с твоими возможностями и полномочиями простого десантника, уж точно не смог бы ему помешать!

– Зато овладев нематериальным миром, они ничего не знают о материальном. – Сергей очень хотел верить в то, что сказал.

– Почти так же думают и на «Страннике». Они все еще на что-то надеются… Кстати, а зачем ты выбросил браслет связи с кораблем? – мысль десантника наполнилась иронией. – Ее Высочество огорчилась!

– Бог с ней.

– Да?.. Ну, тебе виднее. Будь у тебя, дурачок, связь со «Странником», тебя бы подкормили энергетически. Или мне кажется, или чье-то сознание просто кричит от голода!

– Сомневаюсь, что подкормили бы. Тут даже стены всасывают энергию, как пиявки… Ты знаешь, где я?

– Думаю, да. Видел, как эти «золотые» волокли тебя и твою красавицу. Ты в храме Трех Миров, точнее в том, что под ним – тут на острове тридцать храмов, храм Трех Миров самый большой и находится посередине. Если правильно понимаю, Корона, если она вообще существует, должна храниться как раз там.

– Можешь помочь мне?

– Чем, по-твоему, занимаюсь уже третьи сутки?

– Третьи сутки?!

– Ну да. А твои дела так плохи?

– Да. Хуже некуда. Я не могу пошевелиться и мне нечего есть. А еще мне нужен лестель… пока Герцог про нас не вспомнил.

– Лестель? Собрался сражаться с Герцогом его же оружием? Думаешь, этот доброжелательный и справедливый вельможа не сплющит одного маленького землянина вместе с его лестелем? Ты, дружок, и так уже внес вклад в историю, о чем тебя, кстати, не просили!

– Без оружия я погибну…

Вместо того, чтобы подбодрить, Велт сразу же согласился:

– Скорее всего.

– Не можешь что-нибудь посоветовать?

– Мог, и советовал – когда ты был на свободе. Терпи, раз попался… Для тебя тут, кстати, есть новость: послезавтра должен состояться праздник, ради которого и везли пленных из Каборса – судя по приготовлениям, нечто грандиозное. У меня такое предчувствие, что твоя красавица сыграет там не последнюю роль – помнится, она настолько хорошо выглядит, что вполне сгодится для сольного выступления в местном ритуале…

– Да замолчи ты!!! Какое предчувствие?!

– Скажем так: кое что услышал.

– Что слышал?!!

– Сейчас неважно. Хотел совет? Так вот – постарайся пока не высовываться. И, наконец, оставь в покое Литу – у нее своя судьба, у тебя – своя! Во всяком случае, ее судьбу разделять не советую – точно не понравится… – Велт тут же сменил тему, словно до этого просто трепались о погоде. – Как там с информацией?

– Какая тут информация?! Могу описать стены камеры…

– Спасибо, не надо. Красавица далеко?

– Рядом.

– Прозондируй ей мозг, когда уснет. В этом ведь нет ничего особо плохого – я вот уже так поступал, если помнишь – зато девчонка наверняка знает что-то такое, что поможет тебе выпутаться.

– Нет!

– Почему? В твоей ситуации любые сведения пригодятся. Если такой щепетильный, усиль импульс передатчика – сделаю все сам.

– Я не дам тронуть ее ни тебе, ни кому другому.

– Сережа! А ты совсем там рехнулся! У тебя, что – есть выбор? В конце концов, кто у нас командует: ты или я?

– Все, Велт!

– Понял. Знаешь, ты – неплохой парнишка! Только в следующий раз я лучше прострелю висок, чем возьмусь за дело, если тебя предложат напарником!

Сергей примирительно сменил тему.

– Еще не все потеряно – двадцать дней не прошло, а мы в двух шагах от Короны.

– Это верно. На корабле тоже все удивляются, как это мы пришли к одной точке и почти в одно время такими разными путями, и ломают головы, нет в ли в этом скрытого смысла… Только, Сережа, двадцать ни двадцать, а один из нас – связанный в темнице, а второй – за скользкими стенами пирамиды, бьющимися статикой с силой хорошей молнии и очень замечательно охраняемыми. А знаем мы ровно столько же, сколько и двадцать дней назад!.. Ладно, не падай там духом – что-нибудь придумаем…

Передатчик выключился. Землянин бессильно отклонился к стене. Лита спокойно спала, не подозревая, какие страшные подозрения на ее счет передали единственному оставшемуся у нее на Австранте человеку.

Глава 16

А часа через три Литу увели. За ней явилась целая процессия из шести факельщиков в золотых ливреях, четверых служителей в черном и одного монаха в белой мантии с клобуком, скрывающем лицо. В землянине все клокотало от ярости, когда на все его вопросы ответили молчанием. Лита попыталась сказать что-то вроде «без Сергея я никуда не пойду!», но ее согласия идти никто и не спрашивал, хотя обращались с нею достаточно вежливо, даже с почтением.

– Что будет с ним? – уже выходя, Лита обернулась для прощального взгляда.

– То же, что со всеми, – монах пожал плечами.

После этого девушку подхватили под локти и увели.

– Передайте Герцогу, если с ней что-то случится, я из него душу вытрясу! – крикнул Сергей вдогонку.

Решетка стукнула, и землянин остался один в темноте камеры. На душе сразу стало совсем темно и тоскливо. От бессилия хотелось выть и плакать.

Время шло, а ничего не менялось. О нем словно забыли. Теперь, без Литы, Сергей не мог сидеть на месте и ждать – его бил озноб нетерпения и страха за жизнь девушки. Ему казалось, что каждая потерянная минута – это еще одна нереализованная возможность что-то сделать, как-то помочь. Он обязан был действовать, обязан был сделать что угодно: бежать, драться, уговаривать, подкупать… но только вместе с цепями и со стеной в придачу – расстаться с этой компанией не стоило даже и думать…

Наверное, прошло несколько часов, когда включился передатчик.

– Что нового? – спросил Велт.

Сергей особо не обрадовался – вряд ли Велт собирался сообщить о спасении.

– Литу забрали.

– Что ж, теперь ты, по крайней мере, начнешь думать головой, а не другим местом… Есть тут одна идея… Только не отключайся – размышляй о чем захочешь, но поинтенсивней.

– Зачем?

– Скоро узнаешь.

Сергей стал ждать, не выключая передатчика. Ничего не происходило. Минут через десять он начал злиться на Велта – неужели не понимает, что работающий передатчик расходует его собственную энергию, которой итак мало? Где потом взять силы? Кто вообще знает, кормят в этом морге узников или нет?

Прошло почти полчаса. Еще минут пять, решил землянин, и он отключится. Решил уже в третий или в четвертый раз, но в это время его насторожил скребущийся шорох, доносящийся из дальнего угла камеры.

Кто-то скребся совсем рядом. В темноте ничего нельзя было различить – это мог быть как человек, так и зверь. Только теперь Сергей ощутил, насколько он беззащитен, вынужденный сохранять неподвижность. Кем бы ни было это создание, лучше всего с ним не встречаться!

Насторожившимся в темноте слухом, землянин уловил ритмичное ворчание и посапывание – стало очевидно – за стеной скребется животное. Сергей вспомнил слова Литы – «о подземельях храма Тьмы ходят такие слухи…» – и почувствовал, что страх вот-вот завладеет всем мозгом. Он не знал, что лучше сделать: крикнуть, звякнуть цепями, чтобы отогнать непрошеного гостя, или наоборот затаится в надежде, что существо за стеной отправится по своим делам, не заметив узника. Телепатически же воздействовать на зверей землянин никогда не пробовал – кто знал, что из этого выйдет…

Недовольное ворчание становилось все отчетливей. Тот, кто его издавал, должен был уже копошиться в самом углу, уже в комнате. Темнота рисовала воображению землянина огромных зубастых чудовищ, питающихся человеческим мозгом, вампиров, оборотней… Почему бы всему этому бреду не оказаться на Австранте? Водятся же здесь Тиморы и Герцоги…

Капля холодного пота капнула на нос. Кто же это мог быть?! Сергей уже готовился закричать о помощи, когда понял, что зверь уже в камере. Чей-то мокрый холодный нос ткнулся в его ногу, и землянин в ужасе дернулся, пытаясь отодвинуться. Сердце бешено застучало, но в это же время Сергей разглядел обладателя носа и сперва выдохнул с облегчением, а затем зашелся нервным смехом.

– Велт! Нельзя что ли было… Так ведь можно сдохнуть от разрыва сердца!

– Так, – заключила мысль Велта в передатчике. – Значит добрался. Отлично!

Пушистый, мягкий и теплый Ветер положил лапы на колени землянину и с довольным ворчанием терся ротовыми железами о звенья цепи. Его большая голова приятно щекотала руки. Забыв, что Ветер тоже может быть достаточно опасным, Сергей ласкал и обнимал его, как старого друга. Пантера отвечала ему тем же, урча, как большая кошка.

– Как он меня нашел? – радуясь, словно сам уже был на свободе, спросил землянин.

– Он не такое делал в свое время… Знаешь, где находится твоя камера? В лабиринте. Весь верхний уровень Рагоны пронизан туннелями высотой в два человеческих роста. На северном берегу часть породы откололась когда-то, открыв вход на второй ярус подземных ходов – я нашел его с первого дня на Рагоне, когда искал способ незаметно проникнуть в храм…

– И проник?

– Нет, конечно. Я же сказал: на второй ярус. Выше пути нету.

– А как же тогда Ветер…

– Мы с ним… точнее – он со мной, нашли трещину в скале, через которую Ветер и прополз выше. К тебе шел на импульс передатчика – за ухом у малыша сигнальное устройство – если бы ты отключился, бедному Ветерку пришлось бы туго… К сожалению, ни мне, ни тебе через ту трещину не пробраться – чтобы там проскользнуть, нужно быть либо кошкой либо тенью – разве только попробуем расширить ее сразу с обеих сторон, как – потом объясню…

Пантера ласкалась, обнюхивая землянина. Пошарив по одетой в латы спине Ветра, Сергей обрадовано воскликнул – его рука нащупала короткий шест, закрепленный на перевязи. Едва сжал руку на рукояти оружия – слабость усилилась, в темноте возник слабый язычок света, а Ветер испуганно отпрыгнул. Лестель!

– Спасибо! – отвязывая оружие со спины зверя, Сергей не смог скрыть, как сильно обрадован.

– Это ты кому, мне или Ветру?

– Вам обоим!

– Спокойно, не нервничай. Не радуйся раньше времени – нам еще многое предстоит… Эй! Ты там так развеселился, словно тебе передали какой-нибудь «барвап» – есть-то, что будешь?..

– Что такое – «барвап»?

– Неважно, потом узнаешь. У меня, скажу сразу, его нет… Ты там еще жив?

Сергей как раз сжимал оружие в руках, напряженно управляя волнами собственных ощущений.

– Не хватает энергии, – констатировал он. – Я слишком слаб.

– Тебя предупреждали, чтоб не радовался? Только не вздумай подпитываться от Ветра – Малыш заслужил от тебя другой благодарности, да ему еще и назад возвращаться.

– Что же тогда делать? – Сергей действительно растерялся. В темном холодном мертвом помещении лестель оказался бесполезным.

– Почему я должен все думать за тебя?

Сергей стал размышлять, откуда бы взять энергию. Все, что приходило на ум, это позвать стражника и напасть на него с оружием в руках. Рискованно, учитывая, что руки в цепях едва шевелились, но ничего другого не оставалось.

– Ладно, – примирительно промыслил Велт. – Не расстраивайся. На животе у Ветра есть кармашек. Там – таблетка экстренного питания. Жалко, конечно, но не умирать же тебе с голоду…

– Если малыш сам не проголодался по дороге, – пошутил десантник после паузы.

Подозвав Ветра, уже занятого обследованием камеры, Сергей нашел карман, а в нем таблетку. Сразу поспешил проглотить. По телу разлилось приятное тепло, кожа порозовела, даже спать захотелось, как после сытного ужина.

– Велт, ты спас мне жизнь!

– Отлично! – отозвался десантник. – С тебя Корона! Теперь слушай: отключись – Ветер пойдет на мои позывные, а ты следуй за ним и не отставай. Не включай передатчика, что бы не случилось. Когда будет нужно, я сам свяжусь с тобой.

– Послушай, я должен разыскать Литу! Может быть, уже поздно… И ты ведь не требуешь…

– Опять?! Что б тебе… Не все ли равно, что я требую, если ты не желаешь подчиняться?! Ладно, делай, как знаешь – может у тебя и вправду такой идиотский «стиль работы», как это почему-то называет Лен-ера – только вот помощи больше не проси! Пока! Отключайся!

Сознание Велта пропало. Тут же Ветер настороженно поднял голову и рванулся к лазу в стене, откуда десять минут назад выбрался. И через минуту все стихло.

Теперь, чувствуя себя сытым и здоровым, Сергей раскалил плазменный кончик на острие оружия. Осторожное движение – одно из звеньев цепи распалось. Левая рука высвободилась от оков. Еще движение – ноги ничего не держит.

Сергей спешил. Прошло уже несколько часов, как увели Литу – он старался не думать, сколько всего могло с случиться с девушкой за это время. Скинув цепи, землянин приблизился к решетке. За толстыми ржавыми прутьями не раздавалось ни единого шороха. Яростный напор воли, и вся решетка осыпалась на плиты пола искрящимся красными огоньками железным порошком. В коридоре было темно и тихо. Его никто не охранял, полагаясь на надежность цепей и решеток. Лестель, с чуть накаленным красным кончиком, с грехом пополам осветил дорогу.

Тихо ступая, Сергей добрался до первого пересечения коридоров. Никого. Решил свернуть. Быстро меряя шагами влажный холодный пол, иногда замечал в стенах решетки, но за ними никого не держали. Минут через десять стали одолевать сомнения, верный ли путь выбран. Не останавливаясь для раздумий, землянин вскоре был вознагражден за решительность – за тяжелой железной дверью, которую пришлось сжечь, вверх шла лесенка. Став взбираться по ней, Сергей различил впереди слабый свет. И тут что-то подхватило его, пол ушел из под ног, стены побежали и разошлись, свет ударил в глаза, едва не ослепив. Ничего не успев сообразить, ухватившись за рукоять своего оружия, как за последнюю соломинку, Сергей вдруг рухнул на пол, точнее на ковер, ничего не воспринимая, кроме моря света…

Боли ничто не причиняло. Ничто не пыталось напасть на него или ударить. Поднимаясь, Сергей огляделся, болезненно щурясь. Он оказался в зале, огромном, как ромашка миров на «Страннике» – на горизонте различались массивные колонны, перламутровая сфера потолка терялась в призрачной дымке, пол покрывал мягкий теплый ковер фантастических расцветок. Этот ковер тянулся до самых колонн и обхватывал их. Свет струился отовсюду, слепящими сплошными потоками. С самого начала складывалось впечатление, что все вокруг – глупая мистификация…

Прямо из света к нему выступил человек, а свет соединился в нем, вбежал в него вихревыми струями. Освещение зала сразу стало нормальным.

Человек стоял над землянином, на возвышении, перед огромным черным троном, едва ли не в десять раз большем его самого. У него было белое холеное лицо, казавшееся молодым, утонченным, по-женски красивым, белые руки, высокий лоб, выдававший недюжинный ум, и темные глаза, смотревшие с проницательностью и медлительностью глаз старика. Если бы не утонченность и холеность, человек казался бы худощавым, а так выглядел стройным и статным. Одет во все белое, золота и дорогих камней не много, но все украшения подобраны с тщательностью и со вкусом, так, что еще больше подчеркивали благородство их владельца. Человек взирал на землянина сверху-вниз из под густых черных бровей изучающим взглядом ученого, перед которым появился необычный экспонат. В первую же секунду Сергей почувствовал легкую, вкрадчивую попытку проникнуть к нему в сознание, но не для того, чтобы сломить защиту, а только чтобы убедиться в самом существовании сопротивления.

Едва посмотрев в лицо незнакомцу, Сергей ощутил невольный трепет. Этот человек буквально лучился силой и энергией, каких землянин не замечал даже в эрсэрийцах.

Человек размышлял, вглядываясь, как казалось, в саму суть Сергея. Видя, что к нему не проявляют агрессивности, землянин спрятал за спину свое оружие.

Наконец человек заговорил, чистый баритон загремел под сводами огромного зала:

– Ты искал МЕНЯ, не так ли?

В голосе не было ни ненависти, ни неприязни, ни угрозы, только заинтересованность и доброжелательность.

– Ты хочешь отдать жизнь за наследницу Цевела Мудрого, красавицу Литу? – продолжил голос.

– Да, – согласился Сергей. Он удивился, насколько его собственный голос показался тихим и слабым рядом с раскатами баритона собеседника.

– Знаю. Чувство сильнее тебя. Тебе неизвестны его истоки, но ты слепо повинуешься ему. Твоя судьба, человек. Жаль, что она такая.

– Какая?

– Ты ведь пришел издалека? Не слышал наших законов, не знаешь о великих силах, двигавших нашими предками, ничего не знаешь о космосе, о мире вокруг тебя. Для тебя все просто, ты готов поверить во все и принять все как есть. Ты дикарь, а в простом сердце дикаря рождаются порой чувства куда более сильные, чем желания людей цивилизованных… Мне жаль, что мир так жесток к тебе, но так он устроен!

Сергей понял, что жалостливый тон беспрепятственно проникает в сознание сквозь все заслоны, заставляя поверить в безысходность, все равно чего, в безысходность всего существования, всей предыдущей и будущей жизни. При этом человек ничего не пытался ему внушить, он просто размышлял вслух.

– О чем вы? – у Сергея не хватило наглости сказать «ты».

– Природа жестоко обошлась с тобой, заставив полюбить избранницу другого мира. Лита рождена, чтобы быть отданной Тьме и будет ей отдана. Так должно быть.

– Нет! – Сергей пересилил чувство фатальной безысходности, навеваемое голосом, но человек не услышал его.

– Я забрал у тебя твою возлюбленную, потому, что мне поручено служить орудием судьбы. Но взамен могу наградить тебя. Хочешь знать обо мне? Ты узнаешь. А затем, я лишу тебя жизни – так ты излечишься от любви и других сердечных желаний, и полученное от меня знание останется только твоей тайной. Ты станешь свободным и счастливым. Жизнь не имеет смысла: с таким глубоким чувством, как твое, она принесет только муки.

Тон, каким это было сказано, настолько ошарашил Сергея, что он не нашелся, что возразить. Это был тон врача, говорящего: я ничего не могу сделать, и устало разводящего руками. Сергей понял, что для человека в белом он – маленькая букашка. Можно было подумать, что обязанность вершить судьбы таких вот букашек ложилась на странного незнакомца тяжелым бременем, которое этому человеку приходится влачить против своего желания.

– Я тот, кого ты искал – люди называют меня Герцогом. Я служу Тьме, а Тьма служит мне. Я владею знанием невидимых сил Тьмы, я могу управлять ими и заставить их подчиняться мне, но за это и я должен выполнять их волю, – человек говорил торжественно и медленно, равнодушно взирая на землянина сверху вниз.

– Есть только свет и только тьма. Ничего кроме света и тьмы. Между ними бесконечность цветов и проявлений, которую ты называешь вселенной. Материя – это свет. Много света создает мельчайшие частицы материи, свет – сама материя. Я говорю не о том свете, что видят твои глаза, а об абсолютном свете, наполняющем космос. Твой мир существует там, где кончается тьма. Свет – это существование. Человеческие органы способны ощутить только свет и то, что порождено им, ибо само человеческое тело – лишь материя в мире материи. Тьма – небытие. Но вселенная органична, многомерна, она совершенна. Вселенная не в чем не имеет границ, она не может ограничиваться узким промежутком между светом и тьмой. Ты никогда не задумывался, что есть до тьмы? Что есть за существованием, за светом? Там мир, другой мир, параллельный нашему, питающий его и неотделимый от мира вещей. Мир, который мы называем Тьмой и Светом. Ничтожен и слаб тот, кто не замечает гармонии всех миров и измерений, кто не видит связи между мирами. Вселенная не изменится, если смотреть на нее из скорлупы своих ощущений, но можно и вырваться наружу и тогда обрести истинную власть, власть из вне. Я проник в нематериальную сущность мира Тьмы, мира ниже нашего, и потому подвластного нам. Я жрец Тьмы, раб Тьмы и повелитель Тьмы! Я довольствуюсь малым и не поднимаю глаз к Свету. Когда-то, вечность назад, Императоры не смогли задушить в себе стремление к истине, они поднялись над Светом и Свет погубил их, ибо был сильнее их жалкой материальной сущности. Свет уничтожил Императоров и тех, кто шел за ними. Лишь верные слуги Тьмы смогли сохранить за собой этот мир.

Теперь ты увидишь, что в одном измерении не место двум стихиям. Силы Тьмы и Света так немыслимо глобальны, что даже планеты не способны колебаться между ними. Вся энергия Австранта должна участвовать в соединении потоков, чтобы подчинить мне силы Тьмы, чтобы дать им ожить в мире людей. Любое же обращение к Свету лишало меня сил, закрывало врата вечности, открытые еще нашими предками. Те, кто несмотря ни на что продолжали идти к Свету, должны были победить или погибнуть. Я уничтожил их, выполняя волю Тьмы. Мы не могли сосуществовать вместе – и я и они становились слабее и отдалялись от истинного могущества, доступного только одной стихии. Лита, дочь Цевела – последний образец человеческой невинности и глупости. Она не сможет изменить своему пути. Она будет отдана Тьме, человек! Так должно быть и так будет!

Он замолчал, не замечая волнения землянина. На какое-то время, глаза Герцога закрылись – Герцог думал, поглощая свет вокруг себя. Сергей смотрел на него с ужасом и восхищением, и не знал, какое из этих двух ощущений сильнее. Открыв глаза, Герцог с тоской посмотрел в лицо землянину, делая рукой некий знак в воздухе.

– Я сказал тебе слишком много и ничего не сказал. Все зависит от тебя. Одно слово может решить судьбу человека и изменить мир, и тысячи слов могут утечь, как вода в песок, не оставив следа… Прощай, человек. Я не знаю обычаев твоего народа, но у тебя есть возможность уйти достойно.

Им больше не интересовались. Сергей оглянулся. За спиной стояли неизвестно откуда взявшиеся легионеры в светящихся золотых латах. Их было трое. Высокие, могучие и покорные. Все трое не смели поднять на Герцога глаз. Герцог сделал знак – послал импульс воли – и легионеры синхронно выхватили оружие, хищно вглядываясь в землянина. У первого, светловолосого с благородными чертами лица и честным взглядом, сверкали два тонких и длинных, почти в полтора метра длиной, кривых лезвия. Второй, похожий на голодного медведя, держал в каждой руке по ветрорубу. Третий, стройный, с хитрым холодным взглядом, вращал за двухметровые шнуры привязанные за оси диски с острыми с зазубринами краями; шнуры то разматывались, и диск вращаясь резко вылетал в нужном направлении, то накручивались, и тогда оружие послушно возвращалась к владельцу…

Каждый из троих мог играя прикончить хоть пятерых таких землян – даже для золотых легионеров эти парни выглядели грозно. Сергей сделал шаг назад, к трону Герцога, но ощутил за спиной твердую силовую стену. Чудовище с ветрорубом напало первым – легкий ветерок возле лица, и как сами по себе возникли царапины на руках и шее. Сергей даже не успел понять, что случилось. И тут он догадался – с ним будут играть, как кошки с мышкой – развлекают Герцога. Сергей был только что так подавлен сознанием неподдельного могущества человека, лишившего его счастья, что минуту назад мог бы позволить легко убить себя, но такой оборот его взбесил. Он не какой-нибудь первобытный варвар, он землянин! К черту – умрем, так все вместе!!!

Однако, таких противников у землянина еще не было! Ощущение сжатой в руке гладкой теплой рукояти лестеля не дало поддаться панике, но одновременно оно же внушило тревогу – Сергей попал в ситуацию, когда одной ошибки достаточно, чтобы умереть – сейчас он предпочел бы пусть менее эффективное, но зато испытанное оружие. Лестель же требовал длительного ознакомления с его действием, специальных навыков, привычки…

Пока землянин топтался у силовой стены, не решаясь нанести первый удар и сразу разоблачить свои возможности, каждый из троих легионеров, по очереди, испробовал на нем свое оружие. Грудь, ноги и руки, прикрытые только грубой белой материей сутаны, зудели от длинных неглубоких царапин. Царапина появилась даже на лбу. В это время легионеры пошли на второй круг – игра должна была стать серьезней. Медведеподобный богатырь изящно прошелся колесом совсем рядом, а из глубокого пореза на ноге землянина хлынула кровь.

Все случилось очень быстро. Ошалев от неожиданной боли, Сергей выставил наперевес свое оружие и, чтобы не закричать, всей грудью втянул сквозь зубы струю воздуха, почти не сознавая, что вместе с воздухом втягивает жизненную энергию солдата. Только через пять секунд боль отпустила, воля полностью овладела телом, и Сергей медленно выдохнул, с подсознательным удивлением обнаруживая, что легионер с ветрорубом обалдело смотрит на него, бледный, с посиневшим лицом, с судорожно вздрагивающими конечностями. Тут же белки глаз солдата закатились и богатырь рухнул, как подрубленное дерево. Два его товарища смотрели со стороны, чтобы не мешать первому. Увидев, что один из их тройки повержен, оба насторожились, как львы перед прыжком.

Тут боль нахлынула вновь, неожиданная, жгучая, исходящая сразу отовсюду. Обернувшись, как ошпаренный, Сергей понял, что Герцог тут не при чем – последний взирал на него с некоторым интересом, но не больше. Неожиданно землянин догадался, что скопил в себе больше энергии, чем может удержать, и поспешил расстаться с ней, выплеснув наружу. Солдат с дисками как раз нападал. Невидимое пламя обожгло ему лицо. Волосы вспыхнули голубоватым огоньком. Сдержав боль, легионер откатился в сторону, уступая место товарищу.

Но теперь остановить Сергея стало уже невозможно. Расставшись с избытком сил, он сохранил их достаточно, чтобы наслаждаться могуществом собственных мышц и чувствовать себя необыкновенно невесомым. Неожиданно легкая победа привела землянина в исступление. Чувства обострились, скорость восприятия возросла. Слившись с оружием, Сергей ощутил, почти увидел, энергетические волны вокруг себя. Их испускал пол, потолок, их же, только на другой частоте распространяли легионеры, тяжелая сильная волна исходила от силовой стены, бывшей, по сути, всего лишь состоянием энергии.

Прижавшись спиной к силовой стене, Сергей словно перебросил мощный поток через себя. Плазменный кончик лестеля ослепительно вспыхнул, показывая высокий уровень излучения. Как косой Сергей описал оружием круговую дугу, вздохнув поглубже, прыгнул вперед, с яростным криком вращая лестель вокруг себя, так, что сам превратился в клубок невидимого пламени. Ковер под ногами сгорел моментально. Перед Сергеем на мгновенье возникли застывшие лица легионеров, и он увидел, как словно ветром сдуло превратившийся в спекшуюся крошку кривой клинок одного из них. Вот прозвучал крик – крик боли и ужаса – храбрость красавца с честными глазами была наказана: он лишился руки и чего-то там еще. Второй легионер запустил в землянина диск – диск растворился в воздухе, не достигнув цели. Сергей перестал ощущать самого себя – он вдыхал и выдыхал энергию, словно воздух. Сам землянин стал красным, как сталевар, белая туника обгорела, оставив его обнаженным. Никогда Сергей не испытывал такого желания сжечь все живое и себя в том числе!