Текст книги "Ленин. Спаситель и создатель"

Глава 17. Шаг назад, два шага вперёд – в 1905 год

Российское общество начала ХХ века было таким же расколотым и противоречивым, как и нынешнее российское «общество» начала XXI века. Причина одна и та же: оба этих общества – общества классовые. В обоих присутствуют – по классификации отнюдь не Маркса и не марксиста Ульянова, а убеждённого антидемократа Талейрана – всего две категории членов общества: те, кто стрижёт, и те, кого стригут. Под последними Талейран имел в виду баранов о двух ногах, которые позволяют имущим стричь себя так же, как стригут баранов о четырёх ногах.

Конечно, среди тех, кого «стригли» в царской России, было немало достаточно обеспеченных людей – скажем, царские лакеи имели даже придворные чины.

Так же и среди тех, кого «стригут» в ельциноидной России, есть немало ездящих на «мерседесах» – модный у «золотой» сволочи визажист или архитектор вполне процветают.

Однако это ничего не меняло и не меняет по существу: ни лакеи, ни даже визажисты, стригущие волосы тем, кто «стрижёт» неимущих ближних, не относятся в классовом обществе к хозяевам жизни.

И что уж говорить о трудящейся массе!?

Всё это Ленин прекрасно понимал – для него это всё давно было азбукой. Проблема была в том, чтобы передать своё понимание широким массам, остригаемым имущей элитой.

В сентябре 1903 года Ленин по просьбе группы революционных студентов, написал для газеты «Студент» статью «Задачи революционной молодёжи». Первый номер «Студента» вначале печатался в России, а после конфискации тиража в типографии, был вторично напечатан в апреле 1903 года в Женеве. Последний, сдвоенный номер (№ 2–3) вышел уже в Цюрихе, и в нём-то была опубликована статья Ленина. Нам интересна из неё оценка политического расслоения в царской России – с соответствующими коррективами эта оценка верна и для сегодняшнего дня:

«Для всего русского общества… характерны… шесть групп: реакционеры (монархисты. – С.К.), равнодушные, культурники, либералы, социалисты-революционеры (эсеры. – С.К.) и социал-демократы…

Культурники есть во всех слоях общества, и везде они… ограничиваются маленьким кругом профессиональных интересов, улучшением данных отраслей народного хозяйства или государственного или местного управления, везде они боязливо сторонятся политики, …называя политикой всё и вся, относящееся до формы правления. Слой культурников всегда являлся и является поныне широким основанием нашего либерализма…»[299]299
  Ленин В. И. ПСС. Т. 7, с. 343–344.


[Закрыть]

Сегодня реакционерами оказываются кремлёвские ельциноиды, поскольку они отбрасывают Россию на век назад; роль эсеров изображают разного рода «нацболы», «жирики» и т. д.; к «культурникам» можно отнести почти всё профессиональное сообщество (учёных, инженеров, учителей, врачей и т. д.), ну, а равнодушные и либералы – они и есть равнодушные и либералы…

Тогдашние социал-демократы в их подлинно революционной ипостаси были представлены соратниками и сторонниками Ленина – большевиками.

Так классифицируя российское общество, Ленин имел в виду, конечно, лишь образованную его часть, а задача была в том, чтобы овладеть прежде всего простонародной частью общества, которая и составляла широкую массу. Без боевой партии эта задача не решалась.

Общерусская политическая марксистская газета по замыслу Ленина должна была стать и стала решающим фактором в борьбе за партию и подготовку II съезда партии. Так и вышло – в конце декабря 1900 года вышел первый номер «Искры», а уже в июле 1903 года собрался съезд, положивший начало всё возрастающей повседневной партийной работе.

II съезд выявил, однако, и основные точки расхождения двух основных течений в партии – ленинского и антиленинского, и почти сразу после съезда в РСДРП произошёл первый раскол.

До съезда вышло 45 номеров «Искры», и основную редакторскую работу вели Ленин (по преимуществу) и частично Мартов, а Плеханов «вносил вклад» как идеолог.

После II съезда «Искра» с № 46 по № 51 выходила под редакцией Ленина и Плеханова (Мартов войти в редакцию отказался). Но вскоре Плеханов перешёл на позиции меньшевизма. Вдаваться в психологические причины отступничества Георгия Валентиновича я не намерен, но предположу, что сработала вульгарная зависть крайне высоко себя ценившего Плеханова к молодому Ленину.

Плеханов был человеком, так сказать, светским, он был чувствителен к похвалам, а Ленину всегда было плевать на то, как он выглядит в глазах окружающих и какое впечатление производит. Наверное, поэтому он и производил неизменно сильное впечатление на всех, кто любил партию в себе, а не себя в партии!

С позиций сегодняшнего дня можно предположить и следующий пикантный момент…

Ко времени выдвижения Ленина в лидеры российских социал-демократов руководители европейской социал-демократии, и, прежде всего, лидеры II Интернационала Эдуард Бернштейн и Карл Каутский превращались, фактически, в агентов влияния капитала в рабочем движении.

Каутский, правда, представлял из себя долгое время фигуру противоречивую. Ещё в 1909 году он написал брошюру «Путь к власти», которую Ленин назвал последним и лучшим произведением среди всех работ Каутского против оппортунизма.

Бернштейн был откровеннее, это он выдвинул выдающийся (выдающийся по силе развращающего влияния на народные массы) лозунг «Конечная цель (т. е. социализм, – С.К.) – ничто, движение – всё».

Второй Интернационал был создан в 1889 году при участии Фридриха Энгельса как международное объединение социалистических партий, и к моменту смерти Энгельса в 1895 году стал влиятельной политической силой европейского масштаба. Однако к началу ХХ века руководство II Интернационалом стали прибирать к рукам «кроты» Капитала и ренегаты типа Бернштейна.

Бернштейн положил начало оппортунистической ревизии марксизма, отрицая и противоречия капитализма, и теорию классовой борьбы. Задачей ревизионистов, поставленной перед ними Капиталом, было превращение социал-демократических партий из партий социальной революции в партии социальных реформ.

В сентябре 1900 года на Парижском конгрессе II Интернационала было принято решение об образовании постоянного исполнительно-информационного органа II Интернационала – Международного социалистического бюро (МСБ). Оно разместилось в Брюсселе – вначале под названием «Международная центральная комиссия».

С 1905 года Ленин входил в состав МСБ как представитель от РСДРП, но первыми представителями России в МСБ были Г. В. Плеханов и Б. Н. Кричевский (1866–1919). Последний одно время примыкал к группе «Освобождение труда», но с конца 90-х годов стал одним из лидеров «экономизма» и вполне откровенным бернштейнианцем.

Как уже сказано, к началу ХХ века соглашательские элементы в европейской социал-демократии уже находились – тут сомневаться не приходится, на прямом содержании у европейского капитализма. Иными словами, средствами для разложения рабочего движения они располагали.

Плеханов с Кричевским во главе российской социал-демократии устраивали всю эту компанию вполне, а Ленин был опасен, и это становилось всё более понятным. Не исключено, что Плеханов постепенно тоже эволюционировал к прямому ренегатству, и оно оплачивалось субсидиями не только на личные, но и на партийные нужды, – чтобы повысить авторитет Плеханова в развивающейся РСДРП.

МСБ – как штаб ревизионизма, вполне могло создать Плеханову финансовый режим наибольшего благоприятствования для захвата редакции и издания такой «Искры», которая была нужна соглашателям.

Между прочим, II Интернационал в его «бернштейнианском» формате был настолько выгоден тем, кто стрижёт, что даже в самодержавной России царская цензура регулярно пропускала к изданию и переизданию «базовую» ревизионистскую книгу Бернштейна, переведённую на русский язык, а начальник Московского охранного отделения – хитромудрый полковник Зубатов, стараясь ввести рабочее движение в легальные рамки, включил её в список книг, рекомендованных для чтения рабочим[300]300
  Ленин В. И. ПСС. Т. 7, примеч. 68 на с. 479.


[Закрыть].

Так или иначе, 19 октября (1 ноября) 1903 года Ленин вышел из состава редакции «Искры», и № 52 «Искры» увидел свет за подписью одного Плеханова. А 13(26) ноября Плеханов единолично кооптировал в состав редакции бывших её редакторов, сторонников меньшинства. В следующем номере газеты была опубликована статья «Наш съезд», где конфликт между искровцами был описан, как заявил Ленин, «совершенно неверно». И с № 53-го «Искра» стала органом борьбы против Ленина и большевиков[301]301
  Ленин В. И. ПСС. Т. 8, примеч. 7, с. 507–508.


[Закрыть].

Чуть позже Сталин метко заметил, что «Искра» лишилась искры.

Но пламя уже горело!

Вскоре Ленин был кооптирован в ЦК, а в декабре 1903 года отдельным листком (ибо страницы «Искры» были для Ленина теперь закрыты) вышло письмо Н. Ленина в редакцию «Почему я вышел из редакции „Искры“?». Оно получило в России широкое распространение, его находили при обысках – как отмечалось в полицейских документах, в Москве, Харькове, Туле, Томске, Риге, Николаеве, Полтаве, Астрахани, Донбассе…

Были знакомы с этим письмом и кавказские большевики, и, конечно же, Сталин.

Тут надо понимать вот что…

Дело не в том, что Ленин не смог переломить Плеханова. В конце-то концов, их в редакции после демарша Мартова оставалось всего-то двое! Почему же ушёл именно Ленин? Этот вопрос волновал в партии всех, и Ленин отвечал на него печатно не только в декабрьском письме. Но возможности для гласного ответа у него были тогда весьма ограниченными.

Скажем, в начале января 1904 года Ленин пишет короткую статью «К членам партии». Это было чёткое разъяснение своей позиции и позиции оппонентов, Ленин сразу брал «быка за рога» и спрашивал:

«Кружок или партия? Вот вопрос, который поставлен на обсуждение нашим Центральным Органом.

Мы находим постановку этого вопроса на обсуждение в высшей степени своевременной.

Если есть кружок, то к чему лицемерие и фальшь с фразами о какой-то партии? Разве вы не разорвали на деле этой партии, разве вы не довели дело до раскола?

Одно из двух.

Или у нас нет партии, или над нами всесилен заграничный, литераторский, редакторский кружок, отодвинутый нашим съездом, – и тогда долой эти лицемерные речи о партии, эти фальшивые заголовки „партийных“ изданий, органов и учреждений. Мы не социалисты-революционеры, нам не нужно намалёванных декораций. Партия пролетариата требует правды…

Или у нас есть партия, – и тогда долой все кружковые интересы, долой заграничные собрания скандалистов!..»[302]302
  Ленин В. И. ПСС. Т. 8, с. 107–110.


[Закрыть]

Однако эта боевая статья увидела свет в печатном виде лишь в… 1929 году, в очередном Ленинском сборнике, а тогда…

А тогда, в реальном масштабе времени, на её издание у ленинской группы попросту не хватило средств!

Зато новорождённые меньшевики их имели! И имели они средства как раз потому, что их оппортунизм устраивал очень уж многих вне партии… И очень может быть, что поддержка этих «вне…» очень помогала меньшевикам! Именно меньшевикам – как противовесу большевикам.

Источники пополнения средств нелегальной партии никогда не выявляются полностью даже через много лет, но есть все основания полагать, что активизация российских социал-демократов не была оставлена без внимания ни той частью руководства II Интернационала, которая уже находилась на содержании Капитала, ни самим этим Капиталом. Поддержать финансово (пусть и «втёмную», без прямых попыток купить) Плеханова и Мартова против Ленина было выгодно всем тем, кто уводил европейских трудящихся с пути политической борьбы на путь борьбы экономической.

Это, между прочим, настолько не прояснённый вопрос – о возможном опосредованном финансировании меньшевиков структурами мирового наднационального Капитала, что я его здесь лишь обозначу, вернувшись к нему (и тоже кратко) при анализе событий первой русской революции 1905–1907 годов. Сейчас же у нас рубеж 1903 и 1904 годов, отмеченный кризисом в редакции «Искры»…

После II съезда не пошли дела на лад и в «„Заграничной лиге русской революционной социал-демократии“… Мартов решил отыграться за II съезд РСДРП, созвав II съезд „Лиги“, где рассчитывал дать большевикам бой. Ленин возражал, его поддерживали два из трёх активных членов правления „Лиги“ – Крупская и Литвинов (о нём позднее будет сказано). Однако манёвры третьего реального члена правления – Дейча, привели к тому, что съезд Лиги был назначен на октябрь 1903 года.

Дейч привлёк к голосованию двух оставшихся членов правления – меньшевика М. Г. Вечеслова, жившего в Берлине, и колебавшегося большевика Г. Д. Лейтензена, жившего в Париже, и они втроём проголосовали за съезд.

Ленин перед съездом Лиги был поглощён невесёлыми раздумьями настолько сильно, что врезался на велосипеде в трамвай и чуть не выбил себе глаз – так и ходил потом за заседания съезда Лиги с повязкой на глазу – как пират[303]303
  Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. С. 271.


[Закрыть].

Надо признать, что Плеханов был, конечно, фигурой крупной и поумнее Мартова с Аксельродом и Потресовым. Поэтому Плеханов пытался с Лениным договориться. Крупская вспоминала, как Плеханов пришёл на собрание большевиков и сказал, что „надо идти на уступки“ – идти, в его понимании, большевикам. „Бывают моменты, – заявил он, – когда и самодержавие вынуждено делать уступки“.

Молодая Лиза Кнунянц – жена Богдана Кнунянца, будущего члена Петроградского совета в 1905 году, умершего в 1910 году в бакинской тюрьме, в ответ резонно заметила: „Тогда и говорят, что оно колеблется“…

Плеханов метнул на неё сердитый взгляд[304]304
  Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. С. 271.


[Закрыть].

Сам Ленин в статье „Об обстоятельствах ухода из редакции „Искры““ так описывает один из разговоров с Георгием Валентиновичем:

„– Знаете, бывают иногда такие скандальные жёны, – сказал Плеханов, – что им необходимо уступить во избежание истерики и громкого скандала перед публикой.

– Может быть, – ответил я, – но надо уступить так, чтобы сохранить за собой силу не допустить ещё большего „скандала“.

– Ну, а уйти – значит уже всё уступить, – отвечал Плеханов.

– Не всегда, – возразил я…

Мысль моя была:…если Плеханову удастся добиться мира, приемлемого и для большинства, в рядах которого Плеханов боролся так долго и так энергично, тогда я тоже войны не начну; если не удастся, – я сохраняю за собой свободу действий, чтобы разоблачить „скандальную жену“, если её не утихомирит Плеханов“[305]305
  Ленин В. И. ПСС. Т. 8, с. 177.


[Закрыть].

Увы, „скандалить“ начал сам Плеханов. Он „мутил воду“ аккуратно – „академически“, так сказать. Но в лице тех, кого Плеханов должен был по мнению Ленина „утихомирить“, скандал пошёл уже без соблюдения каких-либо приличий. И Ленин начинает писать знаменитую книгу „Шаг вперёд, два шага назад (Кризис в нашей партии)“…

В мае 1904 года „Шаги…“ были изданы в Женеве.

Ленин никогда не бил ниже пояса, у него всегда хватало силы и умения нокаутировать. Увы, интеллектуальный нокаут отличается от физического тем, что факт нокаута осознаёт и признаёт не каждый – глупец его просто не увидит.

Плеханов глупцом не был, факт нокаута – хотя бы про себя – признал, но после выхода книги потребовал от ЦК отмежеваться от неё.

Однако „Шаги“, как говорится, нашли своего читателя. Только по данным департамента полиции, книгу находили при обысках в Москве, Петербурге, Киеве, Риге, Саратове, Туле, Орле, Уфе. Перми, Костроме, Щиграх и Шавлях (ныне Шауляй)…

Реально же российская „география“ „Шагов“ была, вне сомнений, ещё более обширной.

Да, тогда этой книгой зачитывались, и она того стоила – тогда! Сегодня она может быть интересна, скорее всего, современным профессиональным революционерам. Но по причине отсутствия наличия таковых, я читателя знакомить с этой ленинской работой не буду, а сразу перейду к кризису уже не в Центральном Органе, а в Центральном Комитете…

Как мы знаем, II съезд избрал ЦК в составе Носкова („Борис“, „Глебов“), Кржижановского („Клэр“, „Лань“, „Травинский“) и Ленгника („Курц“, „Васильев“, „Кол“).

Затем эта тройка „большинства“ кооптировала (то есть, включила без новых выборов) в октябре 1903 года в ЦК сторонников Ленина – Розалию Землячку, Красина („Лошадь“, „Никитич“), Гусарова („Митрофан“), а также Марию Эссен („Зверь“, „Зверев“, „Зверушка“). В ноябре 1904 года ЦК был пополнен Лениным и Гальпериным („Валентин“).

Кем были эти члены ЦК?

В. А. Носков (1878–1913) начинал с Лениным в „Союзе борьбы за освобождение рабочего класса“, в 1898 году был арестован, выслан в Ярославль, стал одним из организаторов Северного рабочего союза. С 1902 года занимался нелегальными транспортами „Искры“, готовил II съезд, но после съезда быстро эволюционировал к меньшевизму. В 1905 году он был опять арестован и в годы реакции отошёл от политической деятельности.

Г. М. Кржижановский (1872–1959) и Ф. В. Ленгник (1873–1936) были и остались большевиками, всегда входили в руководящее ядро партии, в советское время занимали ответственные посты, в том числе – в Государственной комиссии по электрификации России (ГОЭЛРО).

Р. С. Землячка (1876–1947) – видная и последовательная большевичка. Дочь купца 1-й гильдии, окончившая Парижский университет, она имела партийный стаж с 1896 года, входила в число агентов „Искры“, много и успешно работала в партии как до, так и после Октября 1917 года, в гражданскую войну была начальником политотделов армии на Северном и Южном фронтах. Её имя ныне марают якобы массовыми расстрелами врангелевских офицеров после освобождения Крыма, но всё это – по части нео-геббельсовской пропаганды. Землячка „топила баржи с пленными“ в Чёрном море так же, как Сталин „топил“ их в Волге у Царицына.

Л. Б. Красин (1870–1926) пришёл в социал-демократическое движение в 20 лет, закончил Харьковский технологический институт, работал инженером в Баку, колебался, в годы реакции после первой русской революции от политической деятельности отошёл. Тем не менее, после Октября 1917 года он стал, хотя и не сразу, видным государственным деятелем, был наркомом внешней торговли, полпредом в Англии и Франции.

Ф. В. Гусаров (1875–1920), „нестойкий“ большевик, по профессии военный врач, вёл партийную работу в Вильно, участвовал в революции 1905 года, был арестован и сослан на вечное поселение в Сибирь, после Октябрьской революции занимался партийной и советской работой в Красноярске, Иркутске и Омске.

Об Эссен ранее уже немного говорилось… М. М. Эссен (1872–1956) с начала 90-х годов работала в рабочих кружках Екатеринослава, Екатеринбурга и Киева, два года сидела в тюрьме, была сослана в Якутскую область, бежала за границу, в Женеве познакомилась с Лениным, который направил её в Петербург как агента „Искры“. Летом 1904 года Эссен опять была арестована и сослана, опять бежала…

Крупская писала о ней: „Зверь, вырвавшаяся из ссылки на волю, была полна весёлой энергией, которой она заражала всех окружающих. Никаких сомнений, никакой нерешительности в ней не было и следа. Она дразнила всякого, кто вешал нос на квинту… Заграничные дрязги как-то не задевали её“[306]306
  Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. С. 273.


[Закрыть].

В 1905–1906 годах Мария Эссен работала в большевистских комитетах Петербурга и Москвы, потом отошла от политической деятельности и опять вступила в РКП(б) лишь в 1920 году. Работала в Тифлисе заведующей отделом агитации ЦК КП(б) Грузии, Тифлисского горкома и Закавказского крайкома, с 1925 года перешла на научно-издательскую работу в Москве, занималась историей партии.

Агента „Искры“ Л. Е. Гальперин (1872–1951) начинал как боевая фигура, попав в 1902 году в киевскую Лукьяновскую тюрьму, бежал из неё, совершив групповой побег, о котором будет рассказано позднее по другому поводу. После II съезда Гальперин примкнул к большевикам, потом колебался, в феврале 1905 года был арестован и от политической деятельности отошёл до 1917 года. В советское время он политикой занимался недолго, уйдя на хозяйственную работу.

Таким был состав ЦК РСДРП образца 1903–1904 годов, который быстро, хотя и не сразу раскололся. Уже в начале 1904 года Носков известил Ленина, что пятеро тогдашних членов ЦК – он, Красин, Гальперин, Гусаров и Кржижановский (даже Кржижановский!) вынесли Ленину порицание за его агитацию в пользу нового съезда РСДРП. Сама „пятёрка“ высказалась против съезда, так как это-де может привести к расколу (фактически уже имевшему место!)…

Коллизии в ЦК Ленин описал в „Письме членам ЦК“, опубликованном в 1904 году в брошюре „Борьба за съезд“[307]307
  Ленин В. И. ПСС. Т. 8, с. 415.


[Закрыть].

Кроме того Ленин снёсся с Эссен и Носковым, и они написали „Заявление трёх членов ЦК“, также опубликованное в той же брошюре[308]308
  Ленин В. И. ПСС. Т. 8, с. 419–420.


[Закрыть].

Из заявления следовало, что разногласия между Лениным и Носковым обостряются, а Гальперин и Красин склонны держать сторону последнего. Носков же стремительно „меньшевизировался“.

Ленин ответил оппонентам публикацией „Шаг вперёд, два шага назад“ в мае 1904 года, но это, увеличив его популярность в партийной массе, усилило недовольство Лениным в значительной части партийных „верхов“. Ещё когда работа над книгой шла, Крупская в письме в Нижегородский комитет писала в апреле:

„В конце этого месяца будет готова брошюра Ленина (увесистая, листов 8–9) о съезде и положении дел в партии. Она, надо думать, вполне выяснит позицию большинства, у меня даже есть надежда, что она рассеет несколько ту теоретическую сумятицу, которая теперь царит в партии“[309]309
  Ленин В. И. ПСС. Т. 8, прим. 97, с. 533.


[Закрыть].

Что касается „низов“, то надежды Крупской в немалой мере оправдались – книгу приняли на ура! С „лидерами“ же оказалось сложнее, в том числе – внутри ЦК, о чём ещё будет сказано.

Собственно, Ленин осенью 1904 года написал ещё одни „Шаги…“ – статью, как ответ на фельетон германской социал-демократки Розы Люксембург „Организационные вопросы русской социал-демократии“ из № 69 „Искры“, а также отвечая на письмо Карла Каутского, напечатанное в № 66 „Искры“.

Свой ответ Ленин предназначал для помещения в теоретическом журнале Германской социал-демократической партии „Die Neue Zeit“ („Новое время“), однако редакция, солидарная с меньшевиками, публиковать материал отказалась[310]310
  Сталин И. В. Сочинения. Т. 1, прим. 13 на с. 397.


[Закрыть].

Повторю ещё раз: темна вода во облацех, из которых проливались благодатные европейские „дожди“ на почву российского меньшевизма.

Раскол в ЦК всё усиливался, и дела шли всё менее в пользу Ленина. В феврале 1904 года был арестован Ленгник, позднее – и Эссен.

Занявшие скользкую позицию „примиренцев“ Кржижановский и Гусаров подали в отставку.

И в июле 1904 года три члена ЦК РСДРП – Носков, Красин и Гальперин, вынесли постановление, запрещавшее Ленину в качестве заграничного представителя ЦК предпринимать ответственные действия иначе как по поручению ЦК.

Фактически эта соглашательская тройка лишила тогда Ленина полномочий заграничного представителя партии за его непримиримость по отношению к Плеханову и меньшевикам[311]311
  Ленин В. И. ПСС. Т. 47, с. 324, примеч. 9.


[Закрыть].

Сразу сообщу, что в сентябре 1904 года эта же тройка, несмотря на протесты Ленина, исключила из ЦК Землячку, зато кооптировала в ЦК Любимова, Карпова и Дубровинского[312]312
  Ленин В. И. ПСС. Т. 9, прим. 35 на с. 438.


[Закрыть].

А. И. Любимов (1879–1919) („Марк“, „М.“, „Валерьян“, „Зоммер“, Карп»), особого следа в истории партии не оставил. По учёту охранного отделения Алексей Любимов значился, как происходящий «из мещан Спасска Рязанской губернии», репрессировался. Он был знаком с Лениным со второй половины 90-х годов XIX века – со времён московской группы ленинского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», был делегатом II и даже III – «большевистского» съезда, но во внутрипартийной борьбе всегда тяготел к Плеханову, к меньшевизму.

Ещё менее значительным оказался меньшевик Карпов, а вот с Иосифом Дубровинским (1877–1913) дело обстоит сложнее… Скажем, Сталин в ноябре 1924 года писал: «Из всех знакомых мне незаурядных организаторов я знаю – кроме Ленина – лишь двух, которыми наша партия может и должна гордиться: И. Ф. Дубровинского, который погиб в Туруханской ссылке, и Я. М. Свердлова, который сгорел на работе по строительству партии и государства»[313]313
  Сталин И. В. Сочинения, Т. 6, с. 279.


[Закрыть].

«Инока»-«Иннокентия» Дубровинского, несмотря на всего его колебания (а их у него хватало), не менее высоко ценил и сам Ленин. И было за что! В истории партии Дубровинский остался как виднейший большевик, однако в 1904 году он занял по отношению к меньшевикам, увы, линию примирения. Достаточно скоро он заявил о своей полной поддержке Ленина, но…

Но в тот момент – к осени 1904 года, Ленин оказался перед фактом меньшевистского или променьшевистского большинства в ЦК. Конечно, не все отшатнулись от Ленина, так, например, в конце июля (начале августа) 1904 года под Женевой прошло совещание 19 большевиков с участием Ленина, Крупской, Ольминского, Лядова… К решениям совещания присоединились ещё три большевика и в итоге основной документ совещания получил известность как «Декларация 22-х».

Это была программа борьбы за созыв III съезда партии.

Партийные неурядицы Ленина, конечно, выматывали, и летом 1904 года он устроил себе такой отдых, которого, пожалуй, до этого никогда не имел, и которого впоследствии не имел уж точно.

Мать Крупской – Елизавета Васильевна, уехала в Россию на дачу к знакомым под Питер. Жильё своё в Женеве Ульяновы сдали и отправились в Лозанну. 2 июля 1904 года Надежда Константиновна – в своей обычной, окрашенной лёгким юмором, манере – извещала о планах отдыха свекровь, переехавшую из Самары в Киев.

Тогда, к слову, в Киеве образовалась целая ульяновская колония: Мария Александровна, Мария Ильинична, Дмитрий Ильич с женой Антониной и Анна Ильинична.

Муж Анны – Марк Тимофеевич Елизаров, у которого после ссылки на Дальний Восток окончился срок гласного надзора полиции, отплыл тогда из Порт-Артура в Японию, а оттуда на океанском пароходе вокруг Китая и Индии – в Европу, на встречу с Лениным. Затем Елизаровы предполагали осесть в Петербурге, где Марк Тимофеевич мог рассчитывать на службу на железной дороге, удобной и с житейских, и с партийных позиций.

Если учесть, что в Киеве жил с женой ещё и Глеб Кржижановский, работавший инженером в управлении железной дороги, то становится ясно, что жизнь в Киеве была наполнена разнообразными событиями и занятиями – как легальными, так и, что для Ульяновых было естественным, нелегальными[314]314
  Трофимов Ж. А. Мария Александровна Ульянова. Документальное повествование. Ульяновск: Россы, 1996. С. 134–135.


[Закрыть].

«Швейцарская» же ветвь большой семьи Ульяновых решила устроить себе грандиозный отдых, и Крупская сообщала киевлянам:

«Сейчас мы в Лозанне. Уже в неделю, как выбрались из Женевы и отдыхаем в полном смысле этого слова. Дела и заботы оставили в Женеве, а тут спим по 10 часов в сутки, купаемся. Гуляем – Володя даже газет толком не читает, вообще книг было взято минимум, да и те отправляем завтра нечитанными в Женеву, а сами в 4 часа утра надеваем мешки и отправляемся недели на 2 в горы. Пройдём к Интерлакену, а оттуда к Люцерну, читаем Бедекера (популярные тогда путеводители. – С.К.) и тщательно обдумываем своё путешествие. За неделю мы уже значительно „отошли“, вид даже приобрели здоровый. Зима была такая тяжёлая, нервы так истрепались, что отдохнуть месяц не грех, хотя мне уже начинает становиться совестно… Мы с Володей заключили условие – ни о каких делах не говорить, дело, мол, не медведь, в лес не убежит, не говорить и, по возможности не думать…»[315]315
  Ленин В. И. ПСС. Т. 55, с. 235.


[Закрыть]

Ну, не думать – это вряд ли, в походе Ленин даже письма деловые получал – от Мартова, например. Однако отдых вышел у них тогда на славу – впору любому позавидовать!

Впоследствии Надежда Константиновна описала этот месяц вполне ярко:

«…мы с Владимиром Ильичом надели мешки за спину и отправились на месяц в горы, куда глаза глядят, …взобрались куда-то над Монтрё, забрались в дичь и глушь, к каким-то лесорубам, которые рассказали нам, как выбраться на дорогу и где заночевать. Через Эгль спустились в долину Роны, зашли в Бе-ле-Бен к моей товарке по школе и курсам, потом долго брели вдоль Роны, вёрст 70 сделали – это была самая утомительная часть путешествия. Наконец, перебрались через Гемми-пас в Оберланд, были у подножия Юнгфрау, потом, отбив себе порядком ноги и изустав в конец, поселились на Бриенцском озере в Изельтвальде, где прожили около недели, чтобы потом опять двинуться в путь-дорогу, через Интерлакен и Зимменталь назад в женевские края. Зима 1903–1904 гг. была исключительно тяжёлая, нервы истрепались вконец, хотелось уйти подальше от людей, забыть на время все дела и тревоги. Горы выручили. Смена впечатлений, горный воздух, одиночество, здоровая усталость и здоровый сон прямо целительно повлияли на Владимира Ильича. Опять к нему вернулись сила, бодрость, весёлое настроение…»[316]316
  Ленин В. И. ПСС. Т. 55, примеч. 231 на с. 500.


[Закрыть]

Вначале в этом путешествии с Ульяновыми была и «Зверка» – Мария Эссен. Втроём они на пароходе добрались до Монтрё, погуляли по знаменитому Шильонскому замку, поднялись на вершину Дан-дю-Миди, но потом, как вспоминала Надежда Константиновна, Эссен отстала, заявив: «Вы любите ходить там, где ни одной кошки нет, а я без людей не могу».

Денег было в обрез, питались в основном всухомятку – сыром и яйцами, запивая вином или родниковой водой, а обедали изредка. Но в одном «социал-демократическом» трактирчике рабочий посоветовал: «Вы обедайте не с туристами, а с кучерами, шофёрами, чернорабочими: там вдвое дешевле и сытнее».

Так и поступили…

«Тянущийся за буржуазией мелкий чиновник, лавочник и т. п., – поясняла Надежда Константиновна, – скорее готов отказаться от прогулки, чем сесть за один стол с прислугой. Это мещанство процветает в Европе вовсю. Там много говорят о демократии, но сесть за один стол с прислугой не у себя дома, а в шикарном отеле – это выше сил всякого выбивающегося в люди мещанина. И Владимир Ильич с особенным удовольствием шёл обедать в застольную, ел там с особым аппетитом и усердно нахваливал дешёвый и сытный обед».

А потом они надевали свои «мешки» и шли дальше…

В рюкзаке у Ленина лежал тяжёлый французский словарь, в рюкзаке Крупской – полученная ей для перевода французская книга, однако ни словарь, ни книгу они так ни разу и не открыли – «не в словарь смотрели мы, а на покрытые вечным снегом горы, синие озёра, дикие водопады…»[317]317
  Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. С. 274–275.


[Закрыть]

Вот, собственно, один этот месяц и был в их жизни – один полностью беззаботный и молодой. У них были хорошие дни и в Шушенском, но разве можно сравнить ссылку со свободой? Пропахшее навозом Шушенское – с горными тропами, дышащими чистейшим воздухом Альп?

«Белая» и «золотая» сволочь разных стран бешено развлекалась на модных курортах, за ночь просаживала в Монте-Карло суммы, которые могли бы обеспечить судьбу сотен обездоленных людей…

А Владимир и Надежда Ульянова, лишь недавно «разменявшие» четвёртый десяток, ещё молодые, здоровые, полные энергии, шагали себе по гористой Европе, и им было хорошо вдвоём.

Они рады были забыть на время о деле, ими самими на себя принятом, и на целый месяц – в первый и последний раз в их жизни – принадлежали только самим себе.

Ну – почти самим себе…

В августе 1904 года Ленин с Крупской уехали в глухую деревушку под Лозанной – недалеко от станции Шебр у озера Лак-де-Бре. Здесь отдых был, конечно, относительным – Ленин уже работал, намечая с А. А. Богдановым-«Малиновским» планы дальнейшей борьбы с меньшевиками.