Текст книги "Ленин. Спаситель и создатель"

Достаточно сообщить, что под конец закрытого девятнадцатого заседания V съезда рабочий делегат-меньшевик от Петербургской организации В. Г. Чиркин («Металлист») – один их тех, кто протестовал против избрания Ленина в президиум, предложил «сейчас же установить время окончания съезда, так как есть рабочие, которые лишатся заработка, если съезд затянется».

Конечно, здесь было не без меньшевистской провокации в целях сворачивания съезда, но подобные сложности действительно имели место!

В итоге последнее, тридцать пятое заседание съезда, началось в субботу 19 мая (1 июня) 1907 года в 3 часа дня и после часового перерыва с 7 до 8 вечера завершилось в 12 часов ночи[465]465
  Пятый (Лондонский) съезд РСДРП. Протоколы. С. 687, 689, 693, 605.


[Закрыть].

Председательствовавший на этом заседании Ленин объявил съезд закрытым, хотя кое-что удалось обсудить лишь «пунктиром»…

Но, как уже было сказано, деньги, запланированные на съезд, заканчивались – слишком много средств «съело» незапланированное вынужденное «кочевье» по европейским столицам.

Говорить о V съезде как о победе ленинской линии в РСДРП нельзя уже потому, что если бы на съезде победила она, то с этого момента РСДРП выступала бы как единая партия с руководством, которое поддерживает как абсолютное большинство делегатов, так и абсолютное большинство членов тех местных организаций, которые послали своих представителей в Лондон.

Ничего этого после V съезда не произошло – мало кого из своих оппонентов Ленину удалось переубедить, и дело было не в Ленине, а в оппонентах.

Вот, например, делегат от Одесской организации меньшевик С. И. Португейс (1880–1944) с вереницей псевдонимов: в 1890-е годы – «Алексей», «Алексей Загаров», «Алексей Одесский»; в 1910-е – «Нович», «Стива»… В 1907 году он исправно голосовал против большевиков, а в конце съезда при выборах ЦК заявил, что «жалкими словами Ленину не удалось опровергнуть доводов Винницкого (бундовец Медем. – С.К.) и других товарищей…»

А уже скоро «обличитель» Ленина «Стива»-Португейс будет выступать за ликвидацию нелегальной работы, во время Первой мировой войны займёт шовинистические, а после Октябрьской революции – антисоветские позиции, будет сотрудничать в белой прессе Юга России, эмигрирует, и за границей начнёт писать антисоветские и антикоммунистические статьи и книги…

Попробуй, переубеди такого, если у него с самого начала вместо убеждений были претензии и амбиции!

Собственно, и защищаемый Португейсом Медем-Гринберг («Винницкий») (1879–1923) был того же поля ягода, что и Португейс. Член ЦК Бунда, Медем после Октябрьской революции стоял во главе бундовских организаций в Польше, в 1921 году эмигрировал в США и на страницах правосоциалистической еврейской газеты «Vorwards» («Вперёд») выступал с антисоветскими статьями.

Подобных антигероев среди меньшевистской части V съезда оказалось немало. Начав с членства в пролетарской партии, они после победы пролетарской революции закончили активной борьбой против Советской России.

Чтобы не быть голословным, просто перечислю основных, так сказать, «фигурантов»…

Р. А. Абрамович (1880—?), делегат от организации Могилёвского района Бунда, Октябрьскую революцию встретил враждебно, в 1920 году эмигрировал в Германию, вместе с Мартовым основал антисоветский журнал «Социалистический вестник»…

И. Л. Айзенштадт (1867–1937), делегат от ЦК Бунда, Октябрьскую революцию встретил враждебно, в 1922 году эмигрировал в Германию, сотрудничал в «Социалистическом вестнике»…

П. Б. Аксельрод (1850–1928) – один из лидеров меньшевизма, стал белоэмигрантом, призывал к интервенции против Советской России.

Л. Берман (Лейбензон) (1887–1938), делегат от Лодзинской организации Бунда, после 1917 года был противником вступления Бунда в РКП(б), с 1920 года жил в Польше.

Меньшевик Н. В. Вольский (Валентинов) (1879–1964) в 1930 году стал «невозвращенцем».

Б. Гофман (1874–1954), делегат от Заграничного бюро Бунда, в 1927 году эмигрировал из СССР в США, выступал в правосоциалистической еврейской печати.

Ф. И. Дан-Гурвич (1871–1947), один из лидеров меньшевизма, в 1922 году был выслан из Советской России.

Б. И. Каган (1883–1936), делегат от организации Ковенского района Бунда, после Октябрьской революции жил в Вильно, стал сионистом.

М. Я. Левинсон (1870–1941), делегат от Брестской организации Бунда, Октябрьскую революцию встретил враждебно, эмигрировал в Польшу, с 1939 года жил в США.

Один из лидеров Бунда М. И. Либер-Гольдман (1880–1937), ликвидатор, Октябрьскую революцию встретил враждебно, был активным врагом Советской власти.

А. Литвак-Гельфанд (1874–1932), делегат от Виленской организации Бунда, правый член ЦК Бунда в 1917 году, после Октября 1917 года уехал в Польшу, с 1925 года жил в США.

Я. М. Пескин, делегат от Виленской организации Бунда, после Октября 1917 года эмигрировал во Францию…

К. Портной-Абрамсон (1872–1941) стал председателем ЦК Бунда в Польше, возглавляя его правое крыло, в 1939 году эмигрировал в США.

Между прочим, обилие среди еврейских делегатов V съезда будущих врагов Октябрьской революции служит хорошей опровергающей иллюстрацией к тезису о якобы «еврейском» характере Октября.

Дополняют обрисованную выше картину бывшие товарищи Ленина Мартов-Цедербаум и Потресов – лидеры меньшевизма, ставшие врагами Советской России.

Видные грузинские меньшевики Ной Жордания (1870–1953), В. Д. Мгеладзе (1868—?), И. И. Рамишивили (1859–1937), Н. В. Рамишвили (1881 – после 1963), Ираклий Церетели (1882–1959) и Г. Эрадзе тоже закончили белоэмигрантами, злейшими врагами СССР. Меньшевик Б. А. Бахметьев (1880–1951) (он был делегатом IV съезда, где вошёл от меньшевиков в состав ЦК РСДРП) с июля 1919 года стал послом Колчака в США.

Конечно, среди делегатов-меньшевиков имелись и те, кто после Октября 1917 года вполне честно и лояльно работал на Советскую власть, но таких меньшевиков оказалось – прошу прощения за каламбур – меньшинство.

Остановлюсь немного на двух, хотя и вполне третьестепенных, однако небезынтересных, меньшевистских фигурах: «Металлисте»-Чиркине и «Булине»-Булкине, поскольку они и после Лондонского съезда периодически попадали в поле зрения Ленина…

Рабочий В. Г. Чиркин (1877–1954) начал работать в революции с 1903 года, в начале 1905 года примкнул к меньшевикам, после поражения революции был противником нелегальной партии, то есть – ликвидатором. Поскольку Чиркин активно участвовал в профсоюзном движении его не раз арестовывали и ссылали. В 1917 году он был делегатом I и II Съездов Советов, в 1918 году от меньшевиков отошёл и в 1920 году вступил в РКП(б). С 1920 по 1922 год был членом президиума Южбюро ВЦСПС, членом ВУЦИК, председателем Вукоспилки (Всеукраинского кооперативного союза), а позднее занимал руководящие посты на железнодорожном транспорте…

Ф. А. Булкин (Семёнов) (1888 – позднее 1963) пришёл в социал-демократическое движение в 1904 году, работал в Харькове и Петербурге, в годы реакции выступал как ликвидатор, во время Первой мировой войны – как социал-шовинист, был членом буржуазных военно-промышленных комитетов Новгорода, Самары и Петербурга. После Октября 1917 года Булкин работал в Оренбургском Совете рабочих депутатов – как представитель меньшевиков. В 1920 году был принят в РКП(б), но в 1922 году исключён за участие в «рабочей оппозиции». В 1927 году восстановлен, в 1935 году опять исключён, после работал в Ленинграде и Иркутске…

Ленин – хотя и между делом, неоднократно поминал в своих работах и письмах как Чиркина, так и Булкина, или – обоих зараз…

Так, в июне 1914 года в большой статье «Приёмы борьбы буржуазной интеллигенции против рабочих», Ленин, высмеивая «горстку ликвидаторских рабочих», писал, что «Дементьевы, Гвоздёвы, Чиркины, Романовы, Булкины, Кабцаны» по уверению кадетов, это якобы и есть «подлинная рабочая интеллигенция», а далее давал собственную оценку: «Действительно, это подлинные либеральные рабочие! Статья Булкина вполне доказала это. Усиленно рекомендуем её вниманию сознательных рабочих, не слыхавших ещё лично речей названных либеральных пролетариев»…

В ноябре 1916 года Ленин опять включает Булкина и Чиркина в «обойму» – на этот раз социал-шовинистов – наряду с «господами Плехановыми, Гвоздёвыми, Потресовыми, Чхеидзе…»[466]466
  Ленин В. И. ПСС. Т. 25, с. 334; т. 30, с. 189.


[Закрыть]

Но вот строки из письма члена РКП(б) Ульянова (Ленина) в Московскую губернскую комиссию по проверке и очистке партии от 3 декабря 1921 года:

«…индивидуальный разбор каждого случая считал и считаю необходимым, и в подтверждение ссылаюсь, например, на бывшего меньшевика Чиркина, …о колебаниях которого были точные факты, а не слухи и россказни. Тем не менее, после всестороннего разбора дела Чиркина я согласился с защищавшими его украинскими товарищами в необходимости оставить Чиркина в партии»[467]467
  Ленин В. И. ПСС. Т. 54, с. 52.


[Закрыть].

И стал немало напутавший в жизни товарищ Чиркин, служить Советской России Ленина, которая сделала бывшего «либерального рабочего» крупным хозяйственным руководителем. И, конечно же, в 1907 году, в Лондоне, Чиркин и представить себе не мог, что всё сбудется так, как сбылось, и что прочную путёвку в советскую жизнь он получит от того самого Ленина, которого он настойчиво не желал видеть в президиуме V съезда.

Да, делегатов типа Чиркина-Булкина Ленин на свою сторону в 1907 году не перетянул; идти прямо, а не блуждать в трёх соснах, они не пожелали. Тем не менее, V съезд РСДРП имел для будущего важнейшее значение. Он отделил оппортунистические, нестойкие и склочные элементы в партии от боевых, революционных её элементов, ориентированных на борьбу за социалистическую Россию.

Иными словами, вокруг Ленина окончательно объединились все те, кто составит силу партии, которая с октября 1917 года возглавит Россию. И, пожалуй, не случайно, что именно на V съезде познакомились Сталин и Ворошилов.

В состав ЦК было избрано 12 человек: 5 большевиков (И. Ф. Дубровинский, И. П. Гольденберг, В. П. Ногин, Н. А. Рожков, И. А. Теодорович), 4 меньшевика (А. С. Пикер, Н. Н. Жордания, И. А. Исув и заочно некто «Никифор»), 2 представителя Социал-демократии Польши и Литвы (А. С. Варский – заочно, и Ф. Э. Дзержинский) и 1 от Социал-демократии Латышского края (К. Х. Данишевский)… Последние три примыкали к большевикам.

Ленин был избран одним из 24 кандидатов в члены ЦК (10 большевиков + 8 меньшевиков + 4 «поляка» +2 «латыша»).

Плеханов, Мартов, Дан и Потресов ни в члены ЦК, ни в кандидаты в члены ЦК не вошли.

Итак, V съезд избрал пока ещё общий ЦК, но в перспективе это уже ничего существенного не означало. После закрытия съезда на отдельном собрании большевистской его части был образован Большевистский центр (БЦ) во главе с Лениным.

Больше общих съездов две фракции (по сути – две партии) созывать не пытались, хотя общие дела их нередко до 1917 года объединяли – те же Мартов и Ленин в 10-е годы по разным поводам сотрудничали и держали связь. Однако стратегическое размежевание в 1907 году уже почти произошло.

Как последний штрих сообщу, что сразу после окончания V съезда – в Лондоне же – с 21 по 25 мая (3–7 июня) прошёл Второй съезд Социал-демократии Латышского края. 26 делегатов представляли на нём 13 тысяч организованных членов партии. Ленин был приглашён на съезд персонально, выступил с докладом и предложил принять написанную им резолюцию «О задачах пролетариата в современный момент буржуазно-демократической революции», что делегатами и было сделано.

Факт вполне примечательный.

А в первые дни лета 1907 года Ленин возвратился в Финляндию – опять в Куоккалу.

Тогдашние усталость и внутренняя измотанность Ленина видны уже из того, что свободное от заседаний съезда время он проводил в Британском музее – времяпрепровождение для него, вообще-то, несвойственное, и даже бывал в лондонских театрах. Отвлечься и хотелось, да и надо было – впереди маячила неясность и политическая, и личная…

В политическом отношении было неясно – как долго будет продолжаться в России режим непрочного равновесия между реакцией и либерализмом?

В личном отношении было неясно – удастся ли Ленину и Крупской вернуться в Россию, или придётся вновь отправляться в эмиграцию?

Уже сейчас кое-кто из товарищей по партии от дела отходил, а вскоре начнётся настоящий «отлив» всех нестойких, и разовьются очень нехорошие процессы, самым опасным из которых окажется ликвидаторство, но для Ленина вопрос был решён давно: его удел – борьба…

Вопрос был в одном – где будет продолжаться эта борьба, и в какой точно форме?

3 июня 1907 года кое-что определилось – царь распустил слишком левую II Думу. Фактически, это был спровоцированный охранкой разгон Думы, и стали говорить о «третьеиюньском перевороте».

События развивались так…

1 июня Столыпин заявил, что социал-демократическая фракция Думы связана с военной организацией, готовит вооружённое восстание с целью установления в России республики, и что 16 депутатов подлежат аресту. Дума образовала комиссию для проверки заявления премьера, но уже в ночь на 3 июня была арестована почти вся фракция, а днём 3 июня обнародован царский манифест о роспуске Думы.

Суд над фракцией начался 22 ноября (5 декабря) 1907 года, проходил в сопровождении массовых забастовок протеста и закончился 1(14) декабря жестоким приговором. Из 37 привлечённых к суду депутатов 17 было лишено всех прав состояния и сослано на каторжные работы на 4–5 лет с последующим поселением в Сибири, 10 – лишено всех прав состояния и сослано в Сибирь, 10 оправдано[468]468
  Ленин В. И. ПСС. Т. 20, примеч. 4 на с. 496 и примеч. 76 на с. 541.


[Закрыть].

Руководитель социал-демократической фракции Думы Ираклий Церетели, несмотря на отсутствие боевитости, тоже был привлечён к суду и осуждён на каторгу.

В докладе Международному социалистическому бюро, представленном Лениным в 1911 году (см. ПСС. Т. 20, с. 381–386), он сослался на выступление уже в III Думе кадетского депутата, адвоката Н. В. Тесленко, после Октябрьской революции белоэмигранта.

Даже кадет в заседании от 17 октября 1911 года признал, что комиссия при II Государственной думе, разбиравшая обвинение, «пришла к единодушному убеждению, что дело идёт не о заговоре, учинённом социал-демократами против государства, а о заговоре, учинённом петербургским охранным отделением против второй Государственной думы»…

После переворота 3 июня избирательный закон был изменён в пользу представительства крупных собственников – помещиков и капиталистов. В землевладельческой курии один выборщик избирался от 230 человек, в городской курии 1 разряда – от 1 тысячи, в городской курии 2 разряда – от 15 тысяч, в крестьянской курии – от 60 тысяч, в рабочей курии – от 125 тысяч[469]469
  Ленин В. И. ПСС. Т. 20, примеч. 4 на с. 496, 497.


[Закрыть].

Иными словами, царь давал одному помещику права почти 500 рабочих. В результате помещики и буржуазия получили возможность избрать 65 % всех выборщиков, крестьяне – 22 % (раньше – 42 %), рабочие – 2 % (раньше – 4 %). Лишалось избирательных прав коренное население Азиатской России, вдвое сокращалось представительство населения Польши и Кавказа…

Наступала крутая «столыпинская» реакция.

Эта линия царизма хорошо иллюстрировала невозможность договориться с ним «по хорошему», без оружия. Только мощный нажим масс вынудил царя «объявить свободу» 17 октября 1905 года. Как только нажим ослабел настолько, что можно было поворачивать вспять, царизм тут же повернул вспять!

18 июня 1907 года Особый отдел Санкт-Петербургского губернаторского жандармского отделения предложил начальнику Санкт-Петербургского Охранного отделения «возбудить вопрос о выдаче» Ленина из Финляндии[470]470
  Здесь и далее цит. по: Владимир Ильич Ленин. Биография. М.: Политиздат, 1960, С. 160–163.


[Закрыть].

Великое княжество Финляндское в составе Российской империи имело особый, исключительный, статус, но выслать Ленина могли запросто, к тому же Куоккала – это почти пригород Питера.

Пришлось Владимиру и Надежде Ульяновым переезжать – и для конспирации и для, наконец-то, отдыха – вглубь Финляндии, в район маяка Стирсудден, на дачу Н. М. Книповича (1862–1939). Видный учёный-зоолог, близкий к большевизму, Книпович в 1911–1930 годах занимал должность профессора кафедры зоологии и общей биологии женского Петербургского (1-го Ленинградского) медицинского института.

Ныне Стирсудден – это посёлок Озёрки Выборгского района Ленинградской области, а тогда людей в тех местах было мало, и условия для восстановления сил – да ещё летом! были отличными.

27 июня 1907 года Ленин писал матери:

«Дорогая мамочка! Давно не писал тебе ничего. Анюта рассказала верно, про наш план устройства на отдых. Я вернулся страшно усталым. Теперь отдохнул вполне. Здесь отдых чудесный, купанье, прогулки, безлюдье, безделье. Безлюдье и безделье для меня лучше всего. Ещё надеюсь пробыть недели две, а потом вернуться за работу…»[471]471
  Ленин В. И. ПСС. Т. 55, с. 238.


[Закрыть]

Обращу внимание читателя на слова: «Безлюдье и безделье для меня лучше всего».

Как это понимать?

А, пожалуй, вот как…

Как всякий великий социальный ум, Ленин не мог не быть и великим философом. А для философского ума отвлечение от внешнего мира и некое внешнее «безделье» – при напряжённой работе мысли, это наиболее плодотворное и желательное состояние. Для философа прогулки с погружением в тишину и природу – лучший «рабочий кабинет»! Недаром одна из наиболее известных философских школ античности – школа Аристотеля, известна как «перипатетики» (от греч. peripatetikos – «прогуливающийся»), потому что Аристотель вёл занятия с учениками во время прогулок.

Ленин всю свою жизнь – за исключением, разве что, времени отсидки в тюрьме и сибирской ссылки, прожил, что называется, «на людях». И даже в ссылке от людской суеты полностью уходить не удавалось – уже в советское время Ленин вспоминал, как ему приходилось консультировать по юридическим вопросам местных крестьян, прослышавших о том, что ссыльный «политический» – «аблокат»…

Революционная работа, две эмиграции тоже проходили «на людях». Что уж говорить о годах после Октября 1917 года!

При всём при том, Ленина, конечно, тянуло от всего этого отвлечься и даже – внешне конечно, для постороннего глаза – побездельничать. Малоизвестно, но одним из многочисленных литературных псевдонимов Ильича был псевдоним «Ленивцын» – он пользовался им в 1915–1916 годах.

И я давно подозреваю, что знаменитый его псевдоним «Ленин», появившийся в 1901 году – это не ностальгия по некой красавице «Лене» (как неумно предполагал ренегат Вольский-Валентинов), не память о сибирской реке Лене, и не перекличка с псевдонимом Плеханова «Волгин», а всего лишь сокращённое «Ленивцын»!

Ленин меньше всего был схоластом, начётчиком, он не терпел того, что клеймил как «филистерство» (от нем. Philister – человек с узким обывательским кругозором и ханжеским поведением). В Ленине никогда не было позы, а вот весёлое озорство было – всегда!

Ленинская мысль – это, вообще-то, весёлая мысль, хотя это не всегда улавливается сходу. Но когда Владимир Ульянов лишь начинал как профессиональный революционер и партийный литератор (даже будучи председателем Совета народных комиссаров РСФСР, он в партийной анкете в графе «профессия» указал: «литератор»), он не мог, конечно, подписывать свои программные работы – «Что делать?», «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?», «Один шаг вперёд, два шага назад» и так далее, таким озорным псевдонимом, как «Ленивцын».

А вот, придумав его, сократить этот «ленивый» псевдоним до энергичного «Ленин» мог вполне! Так, что о подлинной природе псевдонима знал лишь он сам, внутренне посмеиваясь. Недаром он ведь так и не разъяснил, откуда взят его великий псевдоним, а в ответ на вопросы лишь отнекивался и ухмылялся.

Но в середине 10-х годов – в годы военной грозы, в революционное предгрозье, будучи признанным лидером (да что там «лидером» – создателем) партии большевиков, Ленин уже мог позволить себе озорно – чуть-чуть, намекнуть на происхождение своего самого известного и громкого псевдонима, подписываясь не «Ленин», а «Ленивцын»…

Однако, это так – к слову.

Отдых для Ленина всегда был лишь передышкой между деятельной работой. В июле 1907 года он участвует в Петербургской общегородской конференции РСДРП в Териоках, где призывает отказаться от бойкота выборов в III Думу. В начале 1906 года он был за бойкот I Думы, и был прав. Теперь он был против бойкота III Думы, и опять был прав.

В ленинских тезисах, которые были напечатаны отдельной листовкой, говорилось:

«1. Бойкот Думы является единственно правильным решением при таких исторических условиях, когда бойкот выражает силу непосредственно идущего к прямому натиску на старую власть (следовательно к вооруженному восстанию) широкого и всеобщего революционного подъёма…

2. Рассматривать бойкот, как само по себе действующее средство вне условий широкого, всеобщего, сильного и быстрого революционного подъёма, – значит действовать под влиянием чувства, а не разума…»[472]472
  Ленин В. И. ПСС. Т. 16, с. 46.


[Закрыть]

Меньшевики или недалёкие большевики размахивали цитатами из Маркса, а Ленин понимал, что марксизм – не догма, а руководство к действию. При этом бывают ситуации, когда верная, подлинно марксистская, линия заключается в действии, а когда – и в бездействии…

На конференции в Териоках присутствовал 61 делегат с решающим голосом и 21 с совещательным. А с 21 по 23 июля (с 3 по 5 августа) 1907 года в Котке проходила уже Вторая общероссийская конференция РСДРП, собравшая 26 делегатов (9 большевиков, 5 меньшевиков, 5 «поляков», 5 бундовцев и 2 «латышей»).

Присутствовали также члены и кандидаты в члены ЦК, избранного V съездом. До Котки добрались Дзержинский, Роза Люксембург, Луначарский, Богданов, Дан… В целом состав конференции обеспечивал Ленину поддержку, хотя и непрочную. Причём, возникали нехорошие симптомы – хотя конференция и приняла ленинскую резолюцию против бойкота Думы, свой же товарищ – Богданов, выступил с докладом за бойкот. Правда, когда его резолюция была отвергнута, он голосовал за ленинскую резолюцию, но…

В середине же августа 1907 года Ленин находился в Европе – участвовал в организационном заседании Международного Социалистического Бюро перед VII Международным Социалистическим конгрессом.

Напомню, что Международное социалистическое бюро (МСБ) являлось постоянным исполнительным органом II Интернационала. Организованный ещё при жизни и при участии Фридриха Энгельса, II Интернационал превратился к тому времени в идейное болото, в вотчину Бернштейна и Каутского. Однако МСБ было влиятельным в рабочем движении органом с постоянной и легальной резиденцией в Брюсселе. С этим Ленину приходилось считаться и сотрудничеством с II Интернационалом в то время не пренебрегать.

Это уже позднее – когда европейская социал-демократия поддержала войну, Ленин стал переходить на всё более непримиримую позицию критики соглашателей, но и тогда контакты с МСБ не прекращались.

В 1907 году до боёв с Каутским и Бернштейном было ещё далеко, и с 18 по 24 августа Ленин принимал участие в работе конгресса в Штутгарте, был избран в президиум.

Вместе с Августом Бебелем и Розой Люксембург – лидерами германских социал-демократов, он работал в комиссии по выработке резолюции о милитаризме и международных конфликтах, В Европе пока царил мир, однако прозорливые аналитики понимали, насколько он чреват войной.

Социал-демократия тогда была в кайзеровской Германии большой силой – ещё Бисмарк, в отличие от советника русских царей Победоносцева, понял, что рабочее движение надо не подавлять, а приручать. Со временем – к началу Первой мировой войны, эта линия принесёт свои, нужные кайзеру и капиталу, плоды. Германские социал-демократы – депутаты рейхстага, сто с лишним человек, и даже Карл Либкнехт, проголосуют за военный заём, за войну…

В 1907 году немцы считали себя «на коне», гордо гарцующем во главе международного социалистического движения. В честь участников конгресса прошёл публичный митинг, был устроен народный праздник в Каннштадте, дан вечер-концерт…

В Штутгарте Ленин познакомился с Кларой Цеткин (1857–1933) – знаменитой германской социал-демократкой и деятелем женского движения. Напомню, что Женский день 8 марта мы и по сей день отмечаем по её инициативе.

С конгресса Ленин вернулся в Куоккалу и опять впрягся в работу. Он пишет статьи и деловые письма, редактирует сборник «Зарницы», который выходит в Петербурге, проводит текущие партийные совещания, готовит к печати первое издание своих сочинений «За 12 лет» – оно должно было выйти в Петербурге за подписью «В. Ильин»…

Ленин начал выступать как партийный публицист, а затем – и как теоретик, с 1895 года. И теперь можно было подвести итоги двенадцати лет – ведь даже ранние ленинские работы имели не историческое, а практическое, актуальное значение.

Как личность и политик он сформировался очень рано. И он умел заглядывать вперёд на десяток-другой лет – не в том смысле, что давал прогноз: то-то и то-то сбудется тогда-то и так-то, а в смысле точного прогнозирования тех ведущих тенденций, которые будут определять общественные процессы в будущем.

Двенадцать лет назад народники уповали на крестьянскую общину, а Ленин уже тогда видел силой, ведущей Россию к социализму, рабочих. Теперь, через двенадцать лет, русский пролетариат стал силой, которая хотя и не смогла низвергнуть царизм в 1905 году, тем не менее вынудила царизм пойти на уступки и ввести в России хотя бы подобие гражданских свобод – пусть, пока, и урезанных.

Работал и жил Ленин в Куоккале напряжённо и вполне успешно. 15 октября 1907 года он сообщал матери, жившей тогда под Москвой:

«Дорогая мамочка! Давно я не писал тебе что-то… Теперь мы устроились на старом месте на зиму по-семейному. Надеемся, что зима будет не такая холодная, как прошлый год. Да мы, впрочем, теперь лучше приспособимся и „законопатимся“…

Здесь мы живём с компанийкой хороших друзей. Есть книги, работа. Гуляем по берегу моря…»[473]473
  Ленин В. И. ПСС. Т. 55, с. 241.


[Закрыть]

«Компанийка хороших друзей» – это А. А. Богданов, И. Ф. Дубровинский, Г. Д. Лейтензен и Н. А. Рожков…

Все они в то или иное время будут политически колебаться, ближе или дальше отходить от Ленина, потом возвращаться.

Последний же – Н. А. Рожков (1868–1927) вскоре отойдёт от Ленина навсегда, станет одним из идейных руководителей ликвидаторства, будет редактировать меньшевистскую газету «Новая Сибирь», к Октябрьской революции отнесётся враждебно, будет бороться против Советской власти и лишь в 1922 году порвёт с меньшевизмом и закончит свои дни на тихой научно-педагогической работе.

Я о Рожкове ещё вспомню – по разным поводам.

Из письма Ленина видно, что он, вообще-то, рассчитывал в Куоккале зимовать, не удаляясь от России. Однако постоянным пристанищем и местом спокойной работы куоккальская дача быть уже не могла. За очень близкой границей, в Питере, сгущались тучи – в ноябре Санкт-Петербургская судебная палата наложила арест на первый том Сочинений «За 12 лет». Тираж конфисковала полиция, было возбуждено дело о привлечении Владимира Ульянова к суду.

В начале декабря 1907 года та же судебная палата вынесла решение об уничтожении тиража ленинских «Двух тактик социал-демократии в демократической революции».

Жить в Куоккале становилось просто опасно, а для Ленина – возможно, даже смертельно опасно.

Смертельно потому, что 19 августа 1906 года в России были учреждены – в мирное время – и действовали в 1906 и 1907 годах военно-полевые суды.

Военно-полевые суды создавались – в составе председателя и четырёх подчинённых ему офицеров – для каждого дела в отдельности по требованию генерал-губернатора и главноначальствующего в местностях, объявленных в связи с революционным движением на военном положении, для рассмотрения дел гражданских лиц.

Предварительное следствие не проводилось, суд рассматривал дело не позднее двух суток с момента поступления на основании материалов Охранного отделения или жандармского управления в закрытом судебном заседании. Обвинительный акт заменялся приказом о предании суду, приговоры обжалованию не подлежали, приводились в исполнение в течение суток, а в качестве почти единственной меры наказания применялась смертная казнь.

Напомню, что в июне 1907 года Особый отдел петербургского губернаторского жандармского отделения предложил начальнику петербургской охранки «возбудить вопрос о выдаче» Ленина из Финляндии.

Если бы это произошло, то военно-полевой судебный фарс по делу «государственного преступника», подданного Российской империи Владимира Ильина Ульянова состряпать в не находившемся на военном положении Петербурге было бы, может быть, и не просто. Но ведь Российская империя – государство весьма протяжённое, даже во второй половине 1907 года полностью ещё не замиренное, так что местность, объявленную в связи с революционным движением на военном положении, отыскать при желании можно было.

Иными словами угроза для Ленина возникала потенциально смертельная. И он из Куоккалы переезжает в ноябре 1907 года в Огльбю под Гельсингфорсом (Хельсинки). Но и Огльбю – всего лишь транзитный пункт, ибо уже ясно – для Ленина становится опасной вся Финляндия.

Впрочем, уезжать в Европу надо было не только из соображений безопасности – большевистский центр вынес решение о перенесении издания газеты «Пролетарий» за границу и переезде туда Ленина.

В декабре 1907 года Владимир Ильич выезжает через Гельсингфорс (ныне – Хельсинки) в Або (ныне – Турку). Або, расположенный на крайнем юго-западе Финляндии был ближайшим к шведской столице финским портом. Двойные же названия объясняются просто. Как это было в Финляндии сплошь и рядом, Гельсингфорс и Або – названия, данные шведами, веками «шведизировавшими» финнов, а Хельсинки и Турку – названия, данные сами финнами после получения независимости из рук Советской России.

Ещё до отъезда Ленин провёл в Гельсингфорсе совещание с товарищами, специально приехавшими для этого из Петербурга, и, похоже, кто-то притащил за собой «хвост» – в поезде Ленин заметил слежку.

Пришлось за 12 километров до Або соскакивать на ходу с поезда и идти до города с чемоданчиком по морозу пешком. Лишь в два часа ночи Ильич добрался до квартиры финского социал-демократа, оптового торговца Вальтера Борга, который должен был организовать переправку Ленина в Стокгольм.

Турку-Або – это шхеры и шхеры… Бульшего «кружева» маленьких островов и островков у финских берегов, пожалуй, что и нет. Даже опытные капитаны свои суда здесь особо не разгоняли, и это неожиданно оказалось Ленину на руку в том цейтноте, о котором пойдёт рассказ ниже.

Переправщик Ленина – Вальтер Борг, договорился с капитаном одного из пароходиков, ходивших из Або в Швецию, что он возьмёт на борт нелегального пассажира и, надо полагать, пояснил, что тот не рвётся быть обласканным вниманием полицейских.

Однако из-за вынужденной ночной «прогулки» пассажир к отплытию парохода опоздал. Посадка на другой пароход угрожала арестом – шпики охранки, потерявшие «объект», конечно же времени не теряли, а ведь не с каждым капитаном можно было полюбовно договориться.