Текст книги "Ловушка госпожи Линь"
Автор книги: Си Син
Жанр: Героическая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
Владелец Сун снова и снова продолжал благодарить его, после чего приказал слуге проводить лекаря Цзяна.
Наблюдая за тем, как врач потихоньку удаляется, владелец Сун сам забрался в свою повозку, оглянулся, страдальчески покачал головой и поднял свой взгляд. На его лице не было ни капли печали.
– Вздыхая о несчастьях династии… – плавно и вполголоса запел он. – Вздыхая о том, как не спасли ее жизнь… если даже с крыльями трудно убежать, видя, как рушится наша вечность, как дворец переживает тяжелые времена…
В то же время находившаяся в гостиной старая госпожа Фан прогнала всех слуг и смахнула со своего лица следы горя.
Независимо от того, что ты продолжаешь следовать своему хитроумному плану, Небеса не отвернулись от нас и прислали нам на помощь Цзюнь Чжэньчжэнь.
Наконец-то у Небес открылись глаза. Вот она – справедливость.
Глава 55
Тяжелая ночь
Вскоре после отъезда владельца Суна и придворного лекаря Цзяна поместье семьи Фан окутали сумерки.
С наступлением темного времени суток в доме стало так же умиротворенно, как и прежде.
Две служанки, которые отвечали за проверку ночного освещения, встретились за углом и проверили масло в зажженных фонарях.
– Слышала о том, что случилось сегодня? – прошептала одна из них.
Ее собеседница лукаво усмехнулась.
– Не просто слышала, я видела все собственными глазами, – тихо ответила она и улыбнулась.
Глаза первой служанки тут же ярко засверкали.
– Ну-ка, расскажи скорее, молодая госпожа в самом деле пыталась взять молодого господина силой, чтобы он поскорее умер от перевозбуждения?
Другая служанка поджала губы и засунули руки в рукава.
– Знаешь, когда я увидела там Май Дун… – Она понизила голос, и вдруг сзади послышался звук шагов.
Служанки вздрогнули от испуга и обернулись. Они увидели непонятно откуда взявшуюся толпу стражников.
– Вы делаете ночной обход? – спросила одна из них и уступила им дорогу.
Но мужчины не сдвинулись с места.
– Что вы здесь делаете? – скучающе спросил один из них.
Служанки невольно отступили друг от друга на несколько шагов.
– Мы проверяли фонари, – в один голос ответили они.
Охранник усмехнулся.
– Уведите их, – махнул он рукой.
На лицах служанок появился неподдельный ужас.
– Г-господин, что мы такого сделали? М-мы тщательно проверяли фонари, мы не отлынивали, – поспешно затараторили они.
Однако стражники, не желая ничего слушать, схватили служанок и повели прочь. Их крики быстро утихли: очевидно, девушкам заткнули рты.
Подобные инциденты во тьме дома семьи Фан случились повсюду.
В одной из маленьких комнат внезапно раздался пронзительный женский визг, переполненный невыносимой болью.
– Скотина, а ну заткни свою пасть! – безжалостно выругалась пожилая служанка и со всей жестокостью ударила другую плетью.
Привязанная к столбу служанка взвизгнула от боли.
– Послушайте! Тетушка Юань в самом деле просила меня отыскать госпожу, я вовсе не хотела разбалтывать что-то про молодого господина, – с трудом ответила девушка.
– Смеешь мне перечить и продолжаешь упрямиться?! – крикнула старая служанка и снова замахнулась плетью.
– Достаточно, – раздался позади голос госпожи Фан.
Служанка опустила руку.
Госпожа Фан поднялась и взглянула на связанную девушку.
– Вылечи ее раны и отправь в загородную резиденцию, – приказала она.
Для нее это более удачный исход, чем продажа.
– Спасибо, госпожа, огромное вам спасибо! – сквозь слезы пролепетала израненная служанка, в чьих глазах промелькнули искорки радости.
Госпожа Фан никак не отреагировала и покинула помещение. Двор был достаточно ярко освещен, стража стояла снаружи.
Охранники время от времени делали обход. То и дело притаскивая ревущих и паникующих служанок, они бросали их в темную комнату.
Немного понаблюдав за этим, госпожа Фан прошла через ярко освещенную арку и попала в не менее освещенный внутренний двор, где находилась старая госпожа Фан.
Сейчас все было по-другому. Со всех сторон стояло множество служанок, однако теперь они сильно нервничали и уже не болтали свободно, как раньше.
Заметив приблизившуюся госпожу Фан, они поспешили поднять занавески.
Наложница Юань, явно напряженная, стояла под карнизом и поклонилась ей в знак приветствия.
Однако госпожа Фан даже не удосужилась взглянуть на нее и прошла мимо.
Ее свекровь сидела на кане возле окна и отдыхала с закрытыми глазами.
– Матушка, внятного ответа я не получила, но она сказала, что выполняла приказ наложницы Юань, – начала госпожа Фан. – Также наложница Юань признала, что это ее упущение. Она лишь хотела, чтобы уведомили только меня, и забыла попросить ее учитывать обстоятельства и не говорить глупостей.
Старая госпожа Фан согласилась.
– Все, как она и сказала, – бросила старая госпожа и открыла глаза. – Мы не пытаемся разузнать ничего конкретного, нам просто нужно найти предлог, чтобы навести порядок и убрать из дома как можно больше слуг.
Госпожа Фан кивнула.
– Сегодня нам удалось поймать многих, однако мы не можем избавиться абсолютно ото всех, не вызвав подозрений.
Старая госпожа тоже кивнула. Ее невестка выглядела так, словно была убита горем.
– Матушка, владелец Сун и правда… – прошептала женщина.
Старая госпожа Фан подняла на нее взгляд и шикнула, госпожа Фан резко замолчала.
– Неважно, сделал он это преднамеренно или нет и использовал ли его кто-то, сейчас мы никому не доверяем, – заявила старая госпожа.
Госпожа Фан согласилась, на ее глазах проступили слезы.
– Не переживай, все к лучшему, – продолжила старая госпожа. – Высунешь ты голову или продолжишь прятаться, неважно, все равно впереди один исход. Нас столько лет, как слепых и глухонемых, водили за нос, и вот наконец-то мы знаем нашего врага в лицо. Мы должны радоваться, разве нет?
Госпожа Фан кивнула.
– Конечно! Я очень этому рада, – сквозь зубы ответила она. – Я столько лет ждала этого дня и лучше умру, чем позволю этим проклятым демонам еще раз меня одурачить.
Старая госпожа Фан согласилась с ней.
– Поэтому нам нечего бояться. Взбодрись! – воскликнула она. – Что ж, все домашние дела я беру на себя. А ты можешь посвятить все свое время Чэнъюю, окружи его любовью и заботой.
Подумав о своем сыне, госпожа Фан не смогла сдержать своих слез.
– Чжэньчжэнь правда сказала, что с ним все в порядке? – спросила она.
Старая госпожа Фан не стала рассказывать невестке о том, что Цзюнь Чжэньчжэнь заранее все спланировала. Разумеется, это объясняло и то, что Чжэньчжэнь на самом деле не собиралась принуждать Фан Чэнъюя ни к каким действиям.
Требовалось заставить окружающих поверить в то, что Фан Чэнъюя напичкали лекарствами ради продолжения рода, – вот ради чего все было затеяно.
Но старая госпожа объяснила госпоже Фан, что Чжэньчжэнь использовала специальные лекарства на Чэнъюе, чтобы скрыть реальное положение дел. Именно поэтому он и выглядел смертельно больным. Спустя некоторое время молодой господин должен прийти в норму.
Прежде госпожа Фан не верила, что какое-то лекарство способно сделать человека похожим на мертвеца, да еще и перехитрить придворного лекаря Цзяна. Но когда она собственными глазами увидела, что парализованный Фан Чэнъюй встал на ноги, еще и успев с кем-то переспать, она уже не могла не поверить в это.
– Все в порядке, не волнуйся, – ответила ей старая госпожа Фан. – Может, нам и удалось всех одурачить, но все равно будь осторожна.
В конце концов, не было никакой гарантии того, что эти люди не захотят убить их.
Госпожа со всей почтительностью и серьезностью кивнула.
Теперь уж я точно не дам своего сына в обиду.
Госпожа Фан покинула покои своей свекрови, обеспокоенная наложница Юань засеменила за ней.
Тем временем наложница Су, Фан Юньсю и ее сестры присматривали за Чэнъюем по просьбе госпожи Фан. Заметив, что она вернулась, все они поспешили встретить ее.
– Уже слишком поздно, возвращайтесь в свои покои, – промолвила измотанная госпожа Фан.
Только Фан Цзиньсю хотела что-то ляпнуть, как Фан Юйсю тут же усмирила ее своим пристальным взглядом; наложница Су тоже махнула в ее сторону.
– Госпожа Фан очень устала. Не упрямьтесь и будьте благоразумны, – почтительно сказала наложница Су.
В ответ Фан Цзиньсю лишь опустила голову, и они с сестрами удалились.
Наложница Юань с осторожностью шагнула вперед.
– Госпожа, вам тоже не помешало бы передохнуть… – произнесла женщина и неуверенно протянула руки, чтобы помочь госпоже Фан снять накидку.
Та сопротивляться не стала.
– Вам тоже надо отдохнуть, – ответила она, глядя на наложницу Су. – В ближайшие дни будем приводить дом в порядок, позаботьтесь об этом.
Ответив согласием, наложница Су поклонилась и покинула комнату. Сконфуженной наложнице Юань ничего не оставалось, кроме как последовать ее примеру.
– Все нормально? – спросила наложница Су, как только они вышли.
Ее собеседница все еще не оправилась от потрясения.
– Вроде как… – ответила она. – Я вовсе не хотела доставить молодому господину столько проблем…
Наложница Юань кивнула.
– Госпожа и старая госпожа все понимают, не переживай, – утешала ее наложница Су.
Наложница Юань ударила себя по груди.
– Сегодняшние события напугали меня до смерти, – прошептала она. – Кто бы мог подумать, что молодой господин сотворит такое, да еще и молодая госпожа как с цепи сорвалась. Ко всеобщему удивлению, молодой господин слишком упрям, он так долго притворялся покладистым и послушным, а потом взял и устроил представление… какое лицемерие.
Наложница Су вытаращила на нее глаза.
– Не похоже, что ты до смерти напугана, – нахмурившись, прошептала она. – Ты серьезно, что ли, добиваешься того, чтобы тебя выставили отсюда? Думаешь, у госпожи духу не хватит избавиться от тебя?
Пристыженная наложница Юань улыбнулась и сделала рукой жест, как будто бы зашивала себе рот.
Ее спутница бросила на нее взгляд и прошла чуть вперед, добралась до двери и снова обернулась. Тень госпожи Фан уже дошла до соседней комнаты, где расположили Фан Чэнъюя.
Она не знала, пришел он в себя или нет.
Фан Чэнъюй уже очнулся, огляделся и быстро понял, что ощущает вовсе не то, что прежде.
Свою кровать он точно бы ни с чем не перепутал.
Глава 56
Трудно привести мысли в порядок
По правде говоря, он сам толком не мог понять, что именно ему показалось непривычным.
Фан Чэнъюй с самого детства жил со своей матерью. Когда ему исполнилось пять лет и настало время переезжать в собственный двор, он заболел. Госпожа Фан лично заботилась о нем, и мальчик прожил с ней до десяти лет.
По достижению этого возраста он все же переехал в отдельный двор, и с тех пор прошло всего четыре года.
Фан Чэнъюй повернул голову.
В комнате была зажжена лишь парочка фонарей, но даже они резали ему глаза.
– Чэнъюй, ты очнулся? – обратила на него внимание госпожа Фан и подошла, будучи приятно удивленной.
Но у Фан Чэнъюя не было сил на разговоры, он лишь посмотрел на маму и ласково ей улыбнулся.
– Ничего-ничего, не двигайся, – промолвила госпожа Фан. – Хочешь воды?
Договорив, она тут же взяла со стола чашу с теплой водой, скрутила кусок белой ткани и аккуратно коснулась бледных губ Фан Чэнъюя.
Прошло чуть больше трех лет с тех пор, как она в последний раз лично заботилась о своем сыне, так что сноровку она все еще не потеряла.
Фан Чэнъюй окинул помещение взглядом: в комнате стояли только две служанки.
Но как? Им не следовало здесь находиться, чтобы не навлечь на себя гнев Цзюнь Чжэньчжэнь и не нарваться на наказание.
Госпожа Фан обратила внимание на то, куда направлен его взгляд.
– Лин Чжи тоже здесь, я закрыла ее у нас во дворе, – мягко сказала она, поглаживая сына по лбу. – Не волнуйся.
Ее сыну никогда ничего не нравилось. Но, поскольку у него наконец-то появился кто-то, кто делал его счастливым, она, как мать, собиралась приложить все усилия для того, чтобы защитить эту служанку.
На лице Фан Чэнъюя снова засияла улыбка, он отвел взгляд и прикрыл глаза.
В самом деле больно.
Настолько больно, что он начал скучать по тем лечебным ваннам.
Во тьме поместья семьи Фан стало неспокойно, однако Цзюнь Чжэньчжэнь это ничуть не смущало.
Ее наказали и запретили ей покидать комнату. Никто не знал, подчинится ли она этому запрету, и тем не менее слуги старались обходить ее двор стороной.
Двор освещался довольно ярко, но сейчас выглядел особенно опустевшим.
– Если они посмеют хоть пальцем вас тронуть, тут же нажалуемся начальству! – причитала не на шутку рассерженная Лю-эр, расстилая постель.
Цзюнь Чжэньчжэнь уже умылась. Суша волосы, ей пришлось слушать и жужжание Лю-эр.
– Господин до самого конца был предан народу. А эти торгаши оскорбляют вас, несчастную сиротку, ни стыда ни совести! – возмутилась Лю-эр.
Настоящая Цзюнь Чжэньчжэнь всегда верила в это убеждение.
Вероятнее всего, она чувствовала, что с ней обошлись несправедливо. Почему она стала сиротой? Почему она, дочь чиновника, опустилась до того, что ей пришлось положиться на семью бабушки – дельцов, более низких по статусу, чем она?
Люди полагают, что знают ценность выплавленного железа, но никто не задумывается о том, что жизнь человека может перевернуться абсолютно в любой момент[15]15
Строчка из оперы 《锁麟囊》. Значение: многие думают, что именно при рождении определяется, будешь ты богатым всю жизнь или бедным, однако на самом деле судьба любого человека может в один миг перевернуться с ног на голову.
[Закрыть].
Что уж говорить о Цзюнь Чжэньчжэнь, девочке из благородной семьи и дочери мелкого чиновника. Она и подумать не могла, что когда-то наступит такой день.
Что же касалось Цзюлин, она правды не знала. Отец с матерью умерли, и она просто приняла это за волю Небес, как бы это ни было грустно.
Позже император заявил, что выдаст ее замуж за командующего Лу Юньци. Ее сестру начали одолевать опасения: а хороший ли он вообще человек?
Кто бы мог подумать, что Лу Юньци после их свадьбы станет в самом деле уважительно и по-доброму относиться к ней. Придраться вообще было не к чему.
Думая об этом сейчас, она понимала, что даже спустя столько времени не может найти каких-то изъянов.
Цзюнь Чжэньчжэнь склонила голову и посмотрела на свисающие черные шелковистые волосы.
В тот день она обманом заставила его куда-то уйти, а после этого в одиночку вторглась в императорский дворец с ножом в руках. В момент смерти, когда душа покидала ее тело, ей казалось, будто бы она слышит его голос.
Он бежал прямо за ней.
Она даже не знала, успел ли он схватить меч, собирался ли совершить подвиг или, быть может, хотел загладить вину за некомпетентную стражу, что допустила такое.
Из-за нахлынувших воспоминаний за долю секунды Чжэньчжэнь одолели чувства горечи и печали. Вдруг она всем телом ощутила холод, словно ее начал обдувать морозный ветер.
– Ваши волосы уже высохли, ложитесь сегодня пораньше, – произнесла Лю-эр.
Именно она принесла ей жаровню для быстрой сушки волос.
Цзюнь Чжэньчжэнь одарила служанку улыбкой.
– Ты тоже ложись и хорошенько отдохни, силы нам еще понадобятся.
Лю-эр кивнула.
– Вот именно! Мы их не боимся! – уверенно заявила служанка.
Чжэньчжэнь погладила ее по голове.
– Конечно. Не боимся.
Семья Фан успешно избавилась от части слуг. Причиной послужило то, что они критиковали своих хозяев и распространяли слухи. Всех «счастливчиков» усадили в повозки и увезли за город под стражу.
Поскольку дело коснулось довольно большого количества людей, новость потрясла всех, кто наблюдал за семьей Фан.
– Более дюжины из них были доносчиками, совпадение ли это?
В крохотном чайном доме, за ширмой, друг напротив друга сидели два человека и, разливая чай, о чем-то беседовали.
– Если это просто наказание, так взяли бы и продали их. Почему им захотелось куда-то их отвезли и посадить под замок? Неужели хотят втихую всех убить?
Услышав эти слова, человек, который разливал чай, не смог сдержать улыбки.
– Как они могут их продать? Раз эти слуги не способны держать язык за зубами, они тут же все разболтают, и о грязных делишках семьи Фан узнают все и каждый, – объяснил он.
Они вспоминали о последних событиях в семье Фан.
– Какая жалость. Сумасшедшая семейка, – вздохнул другой.
На мгновение в чайной воцарилась тишина, но уже спустя долю секунды эти двое рассмеялись.
– Как весело, – сказал один них. – К сожалению, теперь молодому господину точно осталось недолго, больше с ним не позабавишься.
Его собеседник покачал головой.
– Ну-ну, куда нам торопиться. Не будет молодого господина, так останутся его сестры, – ответил он. – Три юные девицы… этого достаточно, чтобы заставить их страдать. С этими очаровательными девчушками играть будет куда веселее, чем с парализованным молодым господином.
Когда дело касалось прелестных девушек, что для одного, что для другого эти слова могли иметь двоякий смысл.
В комнате снова раздался смех.
– Этот паралитик точно обречен? – слегка кашлянул один из них.
– Безусловно! Нет такого человека, который способен обмануть придворного лекаря Цзяна, – ответил другой. – Ему осталось всего два или три месяца.
– Прекрасно. – Его собеседник встал. – Посмотрим, чем станет заниматься семья Фан в эти ближайшие месяцы.
Второй человек вставать не стал.
Первый же обошел ширму и в тот момент, когда вышел, натянул на голову капюшон, чтобы скрыть свое лицо. Он открыл дверь, посмотрел по сторонам и поспешил удалиться.
Вскоре после того, как он ушел, официант принес в комнату чай.
– Господин, хотите еще чаю? – почтительно спросил он, оглядывая силуэт за ширмой.
Тот лишь что-то пробубнил ему в ответ.
Приказчик поспешно зашел с чаем внутрь. Дневной свет просвечивал сквозь бамбуковые занавески, вырисовывая на теле старика темные и светлые полосы. Выглядел он торжественно и благородно, а также в какой-то степени грозно и уверенно. Это был владелец Сун.
Только приказчик собрался наполнить его чашку, владелец Сун тут же остановил его.
– Что это за чай? – спросил он.
– Господин, это отличный сорт чая, его привезли совсем недавно, – ответил приказчик.
– Слишком дорого, принесите какой-нибудь обычный, – бросил владелец Сун. – Переговоры закончились, такой хороший сорт больше здесь ни к чему.
Приказчик даже не знал, смеяться ему или плакать.
– Господин, вы и сами можете им насладиться, – ответил он.
Владелец Сун строго покачал головой.
– У меня нет оснований пить его в одиночку. Все мои расходы необходимо записывать в отчетах денежной лавки.
Чтобы принимать важных клиентов, Дэшэнчан заключил особые соглашения с известными чайными домами. Управляющие и владельцы денежных лавок могли спокойно угощать там гостей.
Дэшэнчан не следил за тем, что они там делали: развлекались или же занимались переговорами. Однако, даже если и развлекались, для Дэшэнчана это не такая уж и большая сумма.
Но владелец Сун был вторым человеком в Дэшэнчане, поэтому четко разделял эти понятия и не позволял себе лишнего.
Очевидно, приказчик прекрасно знал об этих правилах, поэтому просто беспомощно улыбнулся.
– Я все заменю.
Владелец Сун кивнул.
– Когда придут гости, снова поменяешь его для меня, – настойчиво попросил он.
Приказчик лишь улыбнулся и молча вышел.
– Этот владелец Сун в самом деле… – покачал он головой и что-то проворчал себе под нос.
– Сун Юньпин… что он за человек? – спросила у своей бабушки Цзюнь Чжэньчжэнь.
Как только разговор касался этого человека, старая госпожа резко менялась в лице. Теперь на нем отражались негодование и страдание.
– Достаточно строгий, – ответила старая госпожа Фан. – Он строг как к окружающим, так и к самому себе. Тебе уже известно, что он старший владелец Дэшэнчана. Однако никто из его детей не вовлечен в дела денежных лавок, – сообщила она.
Каждый, кто упорно трудится и прилагает все усилия, старается сделать счастливой не только свою жизнь, но и, главным образом, жизнь своих детей.
Сколько бы людей им ни встречалось, абсолютно все делали все возможное ради того, чтобы пристроить своих отпрысков в Дэшэнчан.
Но Сун Юньпин, имея особое преимущество и находясь к семье Фан ближе всех, не только не воспользовался возможностью, но и спровадил своих детей куда подальше.
Глава 57
Молчание не означает отсутствие желания
– Он содержит достаточно большую семью, у него есть несколько детей и братьев. Родился он в Янчэне, раньше зарабатывал на жизнь упорным физическим трудом. В прошлом твой прадед время от времени нанимал его на работу возить телегу. Однажды в дороге они столкнулись с волчьей стаей. Он, невзирая на укусы хищников, дважды прорвался через них, спасая твоих прадеда и дедушку. Твой дедушка вместе с Сун Юньпином стали назваными братьями, а спустя какое-то время он отдал владельцу Суну три доли Дэшэнчана. Его предложение он принял, но с одним условием: в будущем эти три доли он не передаст своим потомкам, а вернет Дэшэнчану.
Договорив, старая госпожа Фан посмотрела на Цзюнь Чжэньчжэнь и вздохнула.
– Свои слова он всегда подтверждал действиями в течение многих десятилетий. Притворяться какое-то время можно, но делать это столько лет… В самом деле…
Очень трудно было в нем усомниться.
Цзюнь Чжэньчжэнь улыбнулась.
– Это мало что объясняет. Человека, который сам к себе относится со всей строгостью, можно назвать совершенным, но в то же время это может быть человек, который строит козни.
Например, правитель царства Ци.
Поначалу отец говорил, что из-за плохого здоровья он готов уступить трон правителю царства Ци. В конечном счете этот правитель Ци пришел плакаться императору и умолял, чтобы его перевели куда-нибудь на службу в провинцию, в тот же вечер он покинул столицу и не появлялся там около пяти лет.
Бабушка императора очень по нему скучала, да и отец постоянно писал ему письма. Однажды он вернулся в столицу, однако спустя уже несколько дней в спешке уехал.
Все им восхищались за то, что он был порядочным человеком. Даже отец говорил, что он слишком к себе суров.
Но в результате…
Суровый правитель царства Ци вернулся во второй раз через десять лет и тогда стал правителем столицы и всей Поднебесной. Причем совершенно законно.
Ведь он был вынужден и совершенно ничего не мог с этим поделать.
Очень похоже на ситуацию с семьей Фан.
В будущем у семьи Фан не останется потомков, все они умрут, поэтому все имущество достанется Сун Юньпину. Людям только и останется сетовать на то, что старого господина прокляли за темные делишки и наказание было совершенно заслуженным.
Старая госпожа Фан на минуту замолчала.
– Я имею в виду то, что если бы он в самом деле позарился на Дэшэнчан, то мог бы уже давно его захватить. За столько лет у него была масса возможностей так поступить, – сказала она.
Цзюнь Чжэньчжэнь посмотрела на нее.
– Возможность – это возможность, но как же результат? Если бы он за последние десятилетия проявил свои недобрые намерения, разве смог бы добиться успеха? – спросила она.
Глаза старой госпожи заискрились.
– Не попробуешь – не узнаешь… Но сейчас он как раз и пытается, – бросила она, глядя на Чжэньчжэнь. – Но, судя по всему, вряд ли у него что-то выйдет.
Выходит, если бы Сун Юньпин раскрыл свое истинное «я» раньше времени, он точно бы потерпел неудачу.
Вот почему Сун Юньпин так тщательно все продумывал.
Цзюнь Чжэньчжэнь улыбнулась и не стала расспрашивать бабушку о том, почему она так уверена, что план владельца Суна обязательно потерпит крах, если он начнет действовать в открытую.
– Честно говоря, я до сих пор не могу поверить, что это он, – вздохнула старая госпожа Фан, сжимая подлокотник. – Я должна услышать все от него лично.
Цзюнь Чжэньчжэнь усмехнулась.
– Вы обязательно это услышите, – ответила она. – Бабушка, для начала нам следует подготовиться. Это сражение точно будет не из легких. Кроме того, мы все еще не знаем, сколько людей в это вовлечено.
Верно. Все-таки пока им было неизвестно, делал ли владелец Сун все это в одиночку или же успел обзавестись сообщниками. Сколько в этом замешано людей, оставалось загадкой.
Они ведь всего лишь семья, состоящая из женщин, стариков и детей, которым предстоит столкнуться с лютой ненавистью, что скапливалась более десяти лет.
Старая госпожа еще крепче вцепилась в подлокотники. Выражение ее лица было серьезным и в то же время печальным.
Цзюнь Чжэньчжэнь задумалась.
– От этого также зависит и то, смогу ли я прожить счастливую жизнь, – снова сказала она.
Услышав ее слова о счастливой жизни, старая госпожа не смогла удержаться от смеха.
Когда она произнесла эту фразу после возвращения из дома семьи Нин и разрыва помолвки, это звучало нелепо и слишком наивно, но теперь все было иначе.
Фан Чэнъюй шел на поправку, а их враги потихоньку высовывались из укрытий.
Жизнь постепенно шла на лад.
Благодаря словам внучки все негодование старой госпожи тут же сошло на нет.
– Не волнуйся. Для того чтобы в будущем у тебя было, на кого положиться, я обязательно как следует подготовлюсь к этой битве. Мы точно одержим победу, – ответила она с улыбкой.
Чжэньчжэнь покинула покои старой госпожи Фан. Лю-эр, которая все это время ожидала ее снаружи, поспешила подойти и поприветствовать ее.
Цзюнь Чжэньчжэнь объяснила своей служанке, что собирается признать свою вину перед старой госпожой Фан, поэтому попросила Лю-эр подождать ее на улице, чтобы бабушка не подумала, что они затеяли очередную ссору.
Хотя Лю-эр и чувствовала обиду, она думала, что, раз Хань Синь[16]16
Хань Синь – военачальник Лю Бана, первого императора династии Хань. В молодости, под страхом смерти, ему пришлось однажды стерпеть унижение с пролезанием между ног.
[Закрыть] однажды стерпел унижение с пролезанием между ног и после почувствовал облегчение, и с ней все будет хорошо.
– Что она сказала? – поинтересовалась обеспокоенная Лю-эр. – Вас не обижали? Она распускала руки? Ругалась?
Цзюнь Чжэньчжэнь погладила ее по голове.
– Разве я могу им позволить меня обижать? – ответила она. – Несправедливо пока обошлись лишь с тобой.
Лю-эр впала в ступор и сказала:
– Но меня никто не обижал.
С тобой обошлись несправедливо ровно в тот момент, когда тебе пришлось потворствовать своей госпоже и говорить про окружающих всякие гадости, из-за чего в лице других ты теперь злой человек.
– Ты страдала из-за ненависти со стороны остальных людей, потому что все это время следовала за мной, – пояснила Чжэньчжэнь, оглядываясь по сторонам.
Заметив, что она озирается, находящиеся поблизости служанки сразу же спрятали свои недовольные взгляды и склонили головы.
Лю-эр тут же осмотрелась и сразу поняла, что Чжэньчжэнь имела в виду. Однако служанка не желала придавать этому какое-то значение и недовольно скривила рот.
– Мне вообще плевать, что они меня ненавидят. Мне они тоже ни капельки не нравятся, – бросила Лю-эр. – Самое главное, чтобы вы меня не ненавидели.
Цзюнь Чжэньчжэнь улыбнулась.
– Тогда нам следует держаться вместе, и неважно, будут нас ненавидеть или же любить.
Лицо служанки, которую старая госпожа Фан пристроила за ними следить, выражало полное безразличие.
В конце концов, это ведь ее родная внучка, ей тоже за нее больно.
Служанка шла впереди и привела Цзюнь Чжэньчжэнь с Лю-эр во двор к госпоже Фан. Заметив их, вся прислуга в округе насторожилась.
– Старая госпожа приказала молодой госпоже извиниться перед своей тетей, – заявила служанка.
Услышав об этом, служанки не могли преграждать им путь, прислуге пришлось оповестить об этом госпожу.
Немного поколебавшись и осознав безвыходность ситуации, госпожа Фан все же решилась впустить свою племянницу.
Чтобы не смущать Цзюнь Чжэньчжэнь, когда она начнет извиняться перед тетей, слуги решили покинуть комнату.
Фан Чэнъюй вдруг смутно почувствовал, как кто-то начал гладить его по лбу.
И это была не рука его матери.
Он вздрогнул и распахнул глаза.
Чжэньчжэнь, наклонившись над ним, с серьезным видом рассматривала его.
– Прошлой ночью он очень плохо спал. Мне показалось, что ему было плохо. Чжэньчжэнь, Чэнъюй действительно не… – Госпожа Фан с тревогой начала допрашивать ее, как вдруг боковым зрением заметила, что ее сын открыл глаза. Это не могло ее не порадовать. – Чэнъюй, ты очнулся!
Фан Чэнъюй опустил глаза и что-то промычал, соглашаясь.
– Как ты себя чувствуешь? Тебе уже лучше? – начала засыпать его вопросами госпожа Фан, положив руку ему на плечо.
– Намного лучше, – прошептал Фан Чэнъюй.
Цзюнь Чжэньчжэнь тут же убрала руку с его лба.
– Ему потребуется еще два дня, – сказала она. – Я записала все необходимые лекарства на ближайшие дни.
Госпожа Фан протянула руку и взяла записку.
– Я лично все приготовлю и сама ему дам лекарства, – прошептала она.
Больше ничего не сказав, Цзюнь Чжэньчжэнь встала и вышла. Госпожа Фан тут же что-то вспомнила и последовала за ней.
Фан Чэнъюй повернул голову и увидел, как его мать потянула Чжэньчжэнь за руку.
– Чжэньчжэнь, не злись из-за Лин Чжи… – прошептала госпожа Фан, явно сожалея и переживая. – Я знаю, что он все сделал нарочно, поднялся такой шум… Не волнуйся, Лин Чжи на самом деле ему не нравится…
Цзюнь Чжэньчжэнь снова улыбнулась.
– Тетя, может он и доставил нам неприятности, но в итоге это дало неплохой результат. А свое наказание он уже получил.
Договорив, она взглянула на Фан Чэнъюя.
Фан Чэнъюй отвернулся и закрыл глаза.
– Это даже пошло нам на пользу, – сказала Чжэньчжэнь.
Госпожа Фан вздохнула с облегчением.
– В таком случае ты переедешь в эти покои? – спросила она.
Это было бы как раз в характере Цзюнь Чжэньчжэнь.
Фан Чэнъюй тут же распахнул глаза.
– Лин Чжи все еще здесь, так что будет неуместно, если я переберусь сюда сейчас, – ответила она. – Но я могу приходить каждый день и заботиться о молодом господине.
Немного поразмыслив, госпожа Фан улыбнулась и кивнула.
– Так будет лучше, – согласилась она.
В это время Фан Юньсю с сестрами остановились возле ворот во двор госпожи Фан и бросили взгляды на Лю-эр, которая стояла возле дверей и явно лишь притворялась покладистой.
Раз уж она ведет себя спокойно, значит, и ее госпожа прикидывается скромницей?
– Почему она здесь? Разве им не запретили покидать свой двор? – сердито бросила Фан Цзиньсю.
Фан Юйсю взглянула на нее.
– Это не то же самое, что твои выходки, – сказала она и задумалась. – Да, тебе она в этом уступает. Ты во время наказаний вообще покидаешь наш дом, а она всего лишь вышла за пределы двора.
Фан Юньсю не смогла сдержать улыбки, а Фан Цзиньсю вытаращила на нее глаза.
– Издеваешься? – бросила она. – В такое-то время?
У Фан Юйсю вытянулось лицо.
– Именно, – добавила Фан Юйсю, глядя на ворота, ведущие во внутренний двор. – Она причинила Чэнъюю вред, а мама, хоть она старше и обладает более высоким статусом, не может ничего с этим поделать. Мы с Чжэньчжэнь ровесницы, и, если я ее ударю, все просто решат, что это очередная детская ссора. Я обязательно сделаю это и отомщу за Чэнъюя вместо мамы.
Договорив, она сделала шаг вперед и собралась войти во внутренний двор.
Фан Юньсю испугалась и поспешила остановить сестру, но ее уже опередила Фан Цзиньсю.
Фан Юйсю медленно опустила поднятую ногу, обернулась и посмотрела на нее.
– Почему ты меня останавливаешь? – озадаченно спросила она. – Ты разве сама этого не хочешь?
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.