Текст книги "Ловушка госпожи Линь"

Глава 58
О некоторых вещах следует умалчивать

Фан Цзиньсю, скорчив кислую мину, отбросила ее руку.

– Ну ладно, иди давай, – бросила она.

Фан Юйсю улыбнулась, после чего взяла ее за руку и развернулась.

Хотя Фан Юньсю пребывала сейчас в небольшом смятении, сестер она слушалась всегда, а потому без промедления последовала за ними.

Фан Цзиньсю вместе с Фан Юйсю дошли до небольшой беседки, где решили присесть. Девушки послали служанок за чаем, а сами принялись о чем-то разговаривать.

– Вы верите в то, что она не причинила вреда Чэнъюю? – спросила Фан Юньсю.

Фан Юйсю бросила взгляд на Фан Цзиньсю, которая выглядела немного рассерженной.

– Я верю, – сказала Фан Юйсю и отвела от сестры взгляд. Не дожидаясь вопроса от Фан Юньсю, она продолжила: – Потому что я не думаю, что она может быть настолько бестолковой.

Фан Юньсю внимательно выслушала свою сестру. Фан Цзиньсю тоже повернулась к ним.

– Она прославленная тупица, – пробормотала она.

Однако Фан Юйсю проигнорировала ее слова.

– Да, она заняла место молодой госпожи, но, даже если бы она в самом деле замышляла что-то недоброе по отношению к Чэнъюю, а бабушка бы ее выгораживала, разве мама вот так просто спустила бы ей это с рук? – прошептала она. – Мозги у нее точно есть, она не стала бы рыть себе яму.

Все так же, как и с Цзо Яньчжи. Цзюнь Чжэньчжэнь не стала бы лезть на рожон, чтобы не навредить самой себе.

Фан Юньсю кивнула и посмотрела на Фан Цзиньсю.

От ее взгляда лицо Фан Цзиньсю снова приняло угрюмый вид.

– Я тоже не думаю, что она могла так поступить, – недовольно проворчала Фан Цзиньсю ровно в тот момент, когда ее сестры уже подумали, что она и словом не обмолвится.

Фан Юйсю и Фан Юньсю с серьезным видом слушали ее, не осмеливаясь даже слегка поддразнить Цзиньсю, чтобы не вызвать ее гнева.

– Это не зависит от того, глупая она или нет. Но если она действительно хотела кому-то причинить вред… – добавила Фан Цзиньсю, сделав небольшую паузу. – В конце концов, у нее было полно возможностей для этого.

Например, в башне Цзиньюнь, когда Чжэньчжэнь вылила чай с отравой, который Цзиньсю хотела выпить, или когда она схватила ее за руку, стоя лицом к лицу с регистратором Линем.

Возможно, с Фан Чэнъюем все было иначе. Если ей не причинили вред, это не значило, что с ним поступили бы так же.

Однако ее цель – захват власти в семье Фан. Если бы судьба Чэнъюя была для Чжэньчжэнь безразлична и она собиралась его убить, то что же говорить о сестрах? С ними бы обошлись еще хуже.

На какое-то время девушки замолчали.

– Что случилось в башне Цзиньюнь, когда вы там были? То, что произошло с юной госпожой Линь, с самого начала предназначалось для нее? – немного подумав, спросила Фан Юньсю.

Семья Линь Цзинь-эр отправила ее в храм предков. Хотя общественности сообщили, что причиной тому послужила якобы неизлечимая болезнь, слухи о ее тайном свидании в башне Цзиньюнь все-таки просочились наружу.

Однако эти слухи оказались не такими уж отвратительными. Тот мужчина вовсе не был каким-то немым попрошайкой, а приходился им каким-то дальним родственником, причем весьма образованным.

И тем не менее семья Линь не смогла с этим смириться. Они чтили свои суровые семейные традиции и ни в коем случае не стали бы делать поблажек своим сыновьям и дочерям, поэтому Линь Цзинь-эр и отправили в храм предков.

Подавляющее большинство жителей Янчэна спокойно проглотили эту версию произошедшего, но сестры семьи Фан понимали, что не все так просто.

Фан Цзиньсю еще никогда никому не рассказывала о случившемся в башне Цзиньюнь.

Услышав вопрос своей старшей сестры, она с минуту молчала.

– Честно говоря, я и сама не знаю. Сразу после того, как я вошла, они вместе с юной госпожой Линь покинули комнату, – ответила она. – Как вам уже известно, я просто сделала так, чтобы они остались вдвоем, поэтому и не пошла за ними. Вскоре я увидела, как Чжэньчжэнь метает стрелы, а после произошел инцидент с юной госпожой Линь.

Фан Юйсю улыбнулась.

– А вы знаете, как юная госпожа Линь планировала заманить ее в ту комнату? – спросила она.

Фан Юньсю и Фан Цзиньсю уставились на нее.

Регистратор Линь задал им абсолютно такой же вопрос в башне Цзиньюнь, и после этого Цзюнь Чжэньчжэнь предложила ему поговорить наедине.

– Юная госпожа Линь сказала Чжэньчжэнь, что десятый молодой господин Нин хочет с ней встретиться, – объяснила Фан Юйсю.

Фан Юньсю и Фан Цзиньсю неподдельно удивились.

– Правда? – спросила Фан Юньсю.

Фан Юйсю, глядя на служанок, которые принесли чай с закусками, поджала губы и улыбнулась.

– Ну а о чем еще они могут думать, как не о мальчишках, – выдала она.

Вошедшие служанки поспешно начали накрывать на стол, разливать чай и расставлять посуду.

Фан Юньсю не спеша сделала глоток чая, а после вытерла рот платочком.

– Бесспорно, подобные методы проверены временем, – хмыкнула она.

– Жаль только, что ей все равно не поверили, – улыбнулась Фан Юйсю. – Принимать какие-то меры против того, во что не веришь, – вполне естественно.

Фан Цзиньсю продолжала хранить молчание, она выглядела немного причудливо. И это вовсе не потому, что в комнате присутствовали служанки. Ей явно пришла на ум какая-то мысль.

И не одна, а целых две.

О том, что она однажды сказала Цзюнь Чжэньчжэнь.

«Молодой господин Нин хочет с тобой встретиться».

Первый раз это случилось посреди ночи, второй – во время прогулки.

Подобная просьба в обстановке, отличной от той, что царила в оживленной башне Цзиньюнь, выглядела еще более подозрительно.

Но Цзюнь Чжэньчжэнь в те моменты всего лишь выглядела слегка удивленной и без промедлений следовала за ней.

Она такая бесстрашная или просто слишком доверчивая?

У Чжэньчжэнь было полно возможностей ей навредить, впрочем, как и наоборот.

Откуда это…

Фан Цзиньсю прикусила губу, взяла закуску и с хрустом прогрызла ее.

Заметив, что сестра не собирается говорить что-либо еще, Фан Юйсю улыбнулась и не стала ничего спрашивать.

Три сестры продолжали не спеша пить чай, когда вдруг услышали чей-то звонкий смех. Они подняли головы и увидели Цзюнь Чжэньчжэнь с Лю-эр, которые шли по соседней тропинке.

Заметив на себе чьи-то взгляды, девушки обернулись. Хотя Лю-эр хотелось продолжить веселиться, она подумала о словах своей госпожи о том, что всем, конечно, не угодить, но больше не стоит давать людям повод ненавидеть ее.

Так или иначе, они ведь признали свои ошибки перед семьей Фан, поэтому и вести себя следовало подобающе.

Лю-эр любезно склонила голову и поклонилась сидящим неподалеку сестрам Фан.

Фан Юньсю опешила от такого ее поведения и вскочила на ноги. Она старалась вести себя доброжелательно, поэтому первая поздоровалась и поклонилась Цзюнь Чжэньчжэнь.

Фан Юйсю и Фан Цзиньсю просто встали со своих мест.

Цзюнь Чжэньчжэнь ничего им не сказала и приблизилась к сестрам вместе с Лю-эр.

– Чего это вы такие счастливые? – спросила Фан Юйсю.

Услышав этот вопрос, стоявшая рядом с ними служанка тут же вышла вперед.

– Вторая юная госпожа, в то время я как раз ходила на кухню за чаем и закусками. Я слышала, что госпожа Фан простила молодую госпожу.

Все три сестры молча на нее уставились.

– Скорее всего, она боится очередных неприятностей, в противном случае молодому господину станет еще хуже, – добавила другая служанка. – Молодая госпожа также изъявила желание вернуться к молодому господину.

Только прозвучали эти слова, как все служанки, находившиеся поблизости, пришли в ужас.

– Вы только не переживайте, госпожа на это не согласилась, – поспешно продолжила служанка. – Ей только разрешили каждый день навещать его и помогать ухаживать за ним.

Служанки тут же вздохнули с облегчением.

– Ладно, не будем об этом, – бросила Фан Цзиньсю, которой уже надоел этот разговор.

Эта тема и в самом деле никому не доставляла удовольствия, поэтому слуги немедленно закрыли рты.

– Цветы в саду уже распустились, не хотите ли сходить туда прогуляться? – предложила служанка.

В середине третьего месяца погода не могла не радовать, каждый день становилось все теплее и теплее. Трава и деревья вовсю зеленели, а пейзажи в саду восхищали и радовали глаз.

Тем временем в столице уже наступила пора бурного цветения.

С четырехэтажного здания возле озера Сюаньу открывался великолепный вид на многолюдные толпы людей и чудесную цветущую вишню, похожую на густые облака.

Все молодые люди уже сменили зимние одежды на весенние, достаточно простые и одноцветные. Однако людей, что находились в башне Цинфэн, где одна лишь чашка чая стоила десять таэлей серебра, назвать простыми язык не поворачивался.

Нин Юньчжао довольно давно стоял на месте, облокотившись на перила. Настолько давно, что чай в его руках успел остыть.

– О чем думаешь? – не сдерживая смеха, поинтересовались юноши. – Неужели красавица вскружила тебе голову?

– У Сяосяо очень любит цветы вишни, неужели она как раз недавно проходила рядом? – спросил молодой человек.

У Сяосяо – популярная проститутка из столичного публичного дома. В академии актерского мастерства, пения и танцев она некогда была признана самой выдающейся куртизанкой. Она пользовалась большим спросом благодаря своей внешности и талантам. Кроме того, она являлась чуть ли не главной темой для разговоров среди молодых господ.

В тот самый момент, как прозвучала эта фраза, кто-то резко выплюнул чай, поперхнулся и закашлял.

– Юньлин, неужели ты правда такой развратник? – озадаченно поинтересовались все.

Нин Юньлин похлопал себя по груди и бросил взгляд на Нин Юньчжао.

– Я в порядке, в порядке, – сообщил он, еле сдерживая улыбку. – Я просто вспомнил шутку из своего родного города.

Разумеется, молодые люди собрались допрашивать его, мол, что же это за шутка такая, но Нин Юньлин лишь отмахнулся и ничего им не ответил.

– Юньчжао, на что ты уставился? Ты полдня здесь стоишь. – Внимание снова переключилось на Нин Юньчжао.

Молодой господин Нин лишь улыбнулся, глядя на цветущую вишню.

– Интересно, распустились ли уже цветы в Янчэне, – промолвил он.

Как бы ни были цветы прекрасны, ему явно не следовало забивать себе голову этим. У молодых людей от изумления глаза полезли на лоб. Гораздо логичнее было бы думать не о месте, где росли цветы, а о человеке, который с ними ассоциировался.

– Так значит, Юньчжао просто скучает по дому, – хихикнул кто-то из них.

– Тоска по дому явление довольно редкое, наверняка он скучает по возлюбленной, – засмеялись юноши.

Нин Юньчжао только улыбнулся и не сказал ни слова. Он повернул голову, посмотрел вниз и застыл.

– Что? Неужели там и правда идет красавица? – рассмеялись остальные.

Нин Юньчжао не улыбался и продолжал смотреть вниз.

– Там командующий Лу, – бросил он.

Командующий Лу?

Полно людей и даже командующих носило фамилию Лу, однако в столице так называли только одного человека.

Лу Юньци, командующего Цзиньи-вэй.

Он, может, и был мужчиной, однако в столице о нем судачили так же часто, как и о проститутке У Сяосяо.

Все присутствующие молодые люди не могли сдержать своего любопытства и подошли к перилам, чтобы тоже на это взглянуть.

Глава 59
Неизгладимое впечатление от увиденного

Под пышными цветами вишни толпа людей мгновенно расступилась в разные стороны, напомнив явление прилива и отлива.

По яркой дорожке ровным строем шли люди, разодетые в темные одежды с вышитыми узорами в виде летучей рыбы, а также с оружием на поясах.

Несмотря на чарующие солнечные лучи и море красных цветов, после появления этих стражников казалось, словно черные тучи за долю секунды загородили солнце, погрузив всю улицу в мрак и холод.

Посреди всей этой толпы находилась алая фигура, на которую и оказалось обращено всеобщее внимание.

Это был мужчина двадцати трех-четырех лет. Одежды его напоминали жаркий огонь, а лицо было подобно фарфору. Глаза черные-черные, рост высокий. И тем не менее выглядел он слегка… худощаво.

Возможно, такое впечатление создавалось из-за бледноватого лица, казалось, словно он целый год не видел солнца.

Его лицо напоминало восковую маску: улыбки вовсе нет, а глаза яркие, но темные, словно в них пустота.

Он выглядел точно так, как его все и представляли. Может, внешне он и был красив, но в то же время казался довольно странным, похожим на змею. При одном взгляде на него мурашки бежали по коже, поэтому никто даже не осмеливался смотреть ему прямо в глаза.

Все свои дела он вел из тени, а его люди редко давали о себе знать.

Так было тогда, когда о нем еще никто знать не знал, так осталось и после, когда он уже успел прославиться.

Сейчас многие увидели его впервые. Даже Нин Юньчжао первый раз в жизни довелось рассмотреть его внешний облик. Когда молодой господин, следуя за своим дядей, попал во дворец, он видел там лишь силуэт со спины. Тогда глава Цзиньи-вэй держался особняком в тронном зале, скрываясь ото всех в тени, словно одинокий хищный зверь.

– Этот «филейный нож»[17]17
  Образное выражение, обозначающее использование заговора, чтобы подставить других людей. Было прозвищем премьер-министра династии Тан, Ли Линьфу, поскольку он завидовал мудрым и способным людям и всячески их подставлял.


[Закрыть] неожиданно вылез из своей норы. Интересно, кто этот бедолага, кому теперь уготована тяжелая судьба? – прошептал один из молодых людей.

Обычно он говорил громко и всегда звонко смеялся, но сейчас не осмелился повысить голос, словно боялся ошеломить Небеса.

Молодой господин ничего ему не ответил, и все взгляды устремились на конный отряд.

Конница никуда не ускакала, а остановилась перед чайным павильоном.

От посетителей чайной уже давно и след простыл, а вот владелец, что дрожал как осиновый лист, робко вышел поприветствовать их.

– Он собрался любоваться цветением? – нахмурился Нин Юньлин. – Удивительно, в нем еще осталось чувство прекрасного.

Нин Юньчжао наблюдал за тем, как Лу Юньци слез с лошади и направился в чайный павильон.

Стражники молча рассредоточились вокруг чайной и, держа в руках мечи, величественно остановились каждый на своей позиции.

Обычные люди на улице продолжили движение, но теперь уже с особой осторожностью, это вовсе не походило на их прежнюю беззаботную прогулку. Даже наивные детишки, что сидели на спинах у своих родителей, перестали плакать и истерить.

Нин Юньчжао с остальными юношами отвел взгляд.

– Какая элегантность, – прошептал кто-то. – Предлагаю нам тоже уйти отсюда.

Нин Юньчжао не стал возражать, и юноши спустились вниз. Нин Юньлин похлопал его по спине.

– Десятый брат, что с тобой? – тихо спросил он.

Десятого молодого господина его вопрос немного озадачил.

– А что со мной?

Нин Юньлин испытующе уставился на него.

– С тех пор, как ты вернулся, из тебя словно душу высосали, ты… – начал он, пытаясь подобрать подходящие слова. – Ты каждый день какой-то мечтательный и как будто бы сонный…

Прежде, чем он успел закончить, Нин Юньчжао вздохнул.

– Какой же ты ребенок, – взглянул он на него. – Какую последнюю книгу ты читал?

Нин Юньлин расхохотался.

Ну конечно же он не верил, что Нин Юньчжао в самом деле влюбился в какую-то девушку.

– Ты правда скучаешь по дому? Постоянно думаешь о замужестве сестренки Янь-Янь? Время течет как вода. Казалось, совсем недавно мы были еще детьми, а теперь настал момент, когда пора уже идти разными дорогами.

Юноша хлопнул Нин Юньчжао по плечу, вздохнул и пошел вниз.

– Тот фонарь на твоем столе, его должно быть, Янь-Янь тебе подарила? В прошлом ты никогда не таскал из дома подобную мелочевку.

– В этом году я не вернусь домой к Празднику Весны[18]18
  Китайский Новый год.


[Закрыть]. Свадьба Янь-Янь состоится в следующем году, а у нас как раз будут экзамены.

– Ты вернешься к ней в роли чжуанъюаня[19]19
  Победитель на столичных экзаменах, первый кандидат на высокую должность.


[Закрыть] и как раз отдашь ее в руки к жениху. Чудесно, не правда ли? Однако в этот момент никто даже не обратит внимания на новобрачных. Все они будут смотреть на тебя, чжуанъюаня!

Нин Юньчжао слегка замедлился.

Чжуанъюань?

А она тоже придет посмотреть? Чем, интересно, она сейчас занята?

Цзюнь Чжэньчжэнь поднималась по ступенькам и слегка замедлила шаг, чтобы полюбоваться проснувшейся природой во дворе госпожи Фан.

Уже наступил четвертый месяц, цветы и деревья в Янчэне вот-вот собирались пышно зацвести.

– Молодая госпожа, входите, – поприветствовали ее две служанки и подняли занавески.

В этот момент Лин Чжи смотрела в окно, она заметила красивую девушку, что зашла во двор госпожи Фан.

Но она понимала, что молодая госпожа не останется там надолго и выйдет оттуда максимум через час.

Где-то сбоку послышался звук шагов. Лин Чжи тут же отвела взгляд и уселась на кан.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла служанка с коробкой еды.

– Лин Чжи, тебе надо поесть, – промолвила она с улыбкой.

Хоть Лин Чжи просидела взаперти целый месяц, госпожа Фан ее не продала, как того желала молодая госпожа. Более того, она распорядилась, чтобы ей регулярно приносили еду и новую одежду, а также не обращались с ней слишком сурово.

Видимо, госпожа Фан не хотела создавать ей трудностей. В конце концов, она была той, кто нравился молодому господину.

Пусть не роскошную, но достаточно изысканную и вкусную еду служанка поставила на стол.

– Как дела у молодого господина? – обеспокоенно спросила Лин Чжи. Этот вопрос она задавала служанке абсолютно каждый день. Она села за стол, но даже не взялась за палочки для еды.

– Более-менее. Он очень долго не приходил в себя, – ответила служанка. – Но сейчас уже выглядит полным жизни.

На глазах у Лин Чжи выступили слезы.

– Это все из-за меня, – заплакала она. – Если бы не я, с молодым господином ничего бы не случилось.

Служанка уже привыкла к этой картине, поэтому сама взяла и подала ей суп.

– Поражаюсь, как ты можешь винить в этом себя? Во всем виновата молодая госпожа. Любой человек устал бы до полусмерти, если бы в такой короткий промежуток времени ему пришлось бы два раза заниматься этим, что уж говорить о нашем молодом господине.

Эта служанка уже была замужем, поэтому она так вульгарно и свободно говорила о подобных вещах.

– Хорошо, что он не испустил дух прямо там на месте, – бросила она, передавая Лин Чжи суп.

Лин Чжи, в конце концов, молоденькая девушка. Услышав об этом, она тут же залилась краской. Она опустила голову, чтобы взять чашу. Лин Чжи снова захотелось поделиться своими печалями и переживаниями, как вдруг она уловила приятный аромат.

Это пахли брюшки рыбы и свиные ножки, очень питательные и полезные для кожи. Все служанки обожали этот суп, да и у Лин Чжи это блюдо было одним из любимых. Однако далеко не все могли его есть когда вздумается.

Здесь она довольно часто ела этот суп, но сегодня что-то пошло не так. Лин Чжи даже сама не могла понять, что именно. Лишь глядя на этот суп и чувствуя его аромат, она почувствовала тошноту.

Может, это потому, что она уже слишком долго сидит в четырех стенах?

Но разве это не будет считаться пренебрежительным отношением к доброте госпожи Фан?

Лин Чжи подняла голову и собралась смущенно и с благодарностью улыбнуться служанке. Однако как только она поджала губы, то почувствовала, как все внутри у нее начало переворачиваться вверх дном, что‐то подступило к ее горлу и прежде, чем она успела открыть рот, полилось наружу.

Стоявшая в стороне служанка сначала не заметила, что ее всю забрызгали, но спустя долю секунды взвизгнула от ужаса.

Это ее лучшее платье!

Вот же сучка…

Лин Чжи перед ней не извинилась, ее продолжало тошнить, только уже на столик для кана.

– О Небеса, Лин Чжи, что с тобой? – спросила служанка, которой ничего не оставалось, кроме как зажать нос. – Тебе нездоровится?

Лин Чжи еще какое-то время рвало. После, когда у нее уже закружилась голова, ей стало немного легче.

– Я в порядке, – ответила Лин Чжи, держась за столик.

Только она договорила, как ее скрючило и снова стошнило.

Служанка больше не могла терпеть запах в этой комнате. С мыслями о том, что вот эта девчушка понравилась молодому господину и это о ней госпожа Фан приказала заботиться, служанка поспешно дала деру.

– Лин Чжи, не бойся, я сейчас же сбегаю к госпоже Фан и попрошу ее прислать лекаря, – с этими словами служанка со скоростью ветра вылетела за дверь.

Глава 60
Шутка обернулась правдой

Госпожа Фан заметила в окне служанку, оглядывающуюся по сторонам.

В доме семьи Фан заменили уже около половины прислуги, так что двуличных служанок стало не так много, как раньше.

Когда Цзюнь Чжэньчжэнь вошла в комнату, снаружи находились слуги, которые спокойно могли просунуть туда свои любопытные носы, не опасаясь, что их прогонят. Внутри происходило то, что не нужно было скрывать.

Госпожа Фан взглянула на племянницу. Цзюнь Чжэньчжэнь аккуратно и со всей нежностью давала Фан Чэ-нъюю лекарства, совсем как добродетельная и мудрая жена.

Находившаяся за дверью служанка нерешительно раздвинула занавески и вошла внутрь.

Раз Чжэньчжэнь здесь, значит, с Чэнъюем ничего не случится.

Госпожа Фан развернулась и вышла из внутренних покоев.

– В чем дело? – тихо спросила она.

Служанка шагнула вперед и прошептала:

– Тетушка Янь сказала, что Лин Чжи нездоровится.

Хотя произнесла она это настолько тихо, что сама госпожа Фан едва ее услышала, служанка все равно с некоторой опаской посматривала в сторону Чжэньчжэнь.

Молодая госпожа наклонилась над Фан Чэнъюем, чтобы вытереть с уголков его губ капельки от лекарства, и что-то ему прошептала. Она пристально смотрела на Чэнъюя, не отвлекаясь ни на секунду.

Госпожа Фан слегка помрачнела.

Фан Чэнъюй время от времени упоминал Лин Чжи, даже устраивал скандалы, чтобы ему позволили увидеть ее хотя бы через окно, и только после этого успокаивался. Поэтому волей-неволей госпожа Фан тоже беспокоилась о ней.

Они пообещали ему, что через несколько дней Лин Чжи сможет вернуться и заботиться о нем, и именно поэтому он позволил Цзюнь Чжэньчжэнь приходить к нему каждый день.

Если с Лин Чжи действительно что-то случится, как они объяснят это Чэнъюю?

– Найди врача Вань и отведи ее к Лин Чжи, – прошептала она.

В свое время лекарь Вань ухаживала за старым господином Фаном. Изначально она была врачом при императорском дворе. Когда она достигла почтенного возраста, господин Фан потратил огромную сумму денег, чтобы заполучить ее. Лекарь Вань уже более двадцати лет находилась в семье Фан. Поскольку в доме проживало достаточно много женщин, иметь такого лекаря под рукой было весьма удобно.

Служанка кивнула и стремительно удалилась.

Госпожа Фан вернулась в комнату. Цзюнь Чжэньчжэнь сидела возле Чэнъюя и помогала ему сесть.

Прошел целый мучительный месяц. Хотя Фан Чэнъюй все еще оставался достаточно слаб, боли он уже не испытывал.

– Матушка, погода с каждым днем все теплее и теплее, а дома дел невпроворот. Позвольте молодому господину вернуться в свои покои, – попросила Чжэньчжэнь.

Госпожа Фан слышала это почти каждый день, но не придавала этому никакого значения и всегда давала Чжэньчжэнь заранее подготовленные ответы.

– Если позволите Лин Чжи ухаживать за мной, тогда я вернусь, – первым заговорил Фан Чэнъюй.

Госпожа Фан остолбенела от удивления, ее тут же одолело беспокойство.

– Чэнъюй, хватит городить эту чушь, – бросила она.

Цзюнь Чжэньчжэнь, разумеется, уже вытянула свое лицо, вскочила и застыла на месте.

– Ну и не возвращайся, – выпалила она. – Оставайся здесь до самой старости, долгих вам лет супружеской жизни вместе с этой шлюхой!

После этих слов она развернулась и ушла прочь.

Госпожа Фан рукой подала знак Фан Чэнъюю и побежала за девушкой.

– Чжэньчжэнь, ну не опускайся ты до его уровня, он же болен, – нежно уговаривала она.

Цзюнь Чжэньчжэнь уже выскочила за дверь. Она бросила взгляд на госпожу Фан, которая успела в нее вцепиться.

– Тетя, я и так слишком снисходительна. Вы заботитесь об этой дрянной девчонке, и я ни слова поперек не сказала. Однако вы продолжаете оставлять меня в полном одиночестве, это уже никуда не годится!

Стоявшие во дворе служанки склонили головы.

Разве это госпожа оставляет тебя жить в одиночестве? А ты сама не думала о последствиях, когда выходила замуж за молодого господина?

Лю-эр, которая все это время радостно хихикала в компании служанок госпожи Фан, обратила внимание на рассерженную Чжэньчжэнь, скорчила недовольную гримасу и напролом побежала к ней.

Цзюнь Чжэньчжэнь решила не давать ей возможности выплеснуть свой негатив, поэтому махнула рукой и поспешила уйти.

Прежде, чем последовать за ней, Лю-эр пристально уставилась на госпожу Фан.

Та беспомощно вздохнула, развернулась и отправилась обратно в дом.

– Зачем ты ее провоцируешь? – сердито спросила она Чэнъюя.

Она-то знала, что они с Чжэньчжэнь разыгрывают представление на публику, а вот ее сын – нет.

– Слишком некрасиво каждый раз пытаться вывести ее из себя.

Фан Чэнъюй полулежал на постели с абсолютно умиротворенным выражением лица.

– Время почти пришло. Миновал целый месяц, – ответил он. – Мне это уже надоело.

Надоело что? Надоело, что она приходит каждый день?

Прежде чем госпожа Фан успела что-то возразить, в комнату в спешке ворвалась служанка.

– Госпожа, госпожа, лекарь Вань здесь.

Госпожа Фан начала закипать.

Эта старуха с возрастом становится все глупее. Если что-то случилось, неужели нельзя просто спокойно доложить обо всем через служанок, для чего так влетать в комнату?

Поскольку Чэнъюй был достаточно умен, он мог что-то заподозрить.

– А что лекарь Вань здесь делает? Мама, ты плохо себя чувствуешь? – спросил Фан Чэнъюй.

Госпожа Фан успокаивающе улыбнулась ему.

– Да, но ничего серьезного, меня просто мучает бессонница, – ответила женщина. – Я отойду.

После этого она поспешила выйти.

Уголки губ Фан Чэнъюя слегка поползли вверх, и он закрыл глаза.

Госпожа Фан не успела покинуть комнату, и лекарь Вань, дрожа всем телом, ворвалась в покои.

– Госпожа, госпожа! – закричала она. – Та служанка…

Разве та служанка не?..

Госпожа Фан так сильно испугалась, что тут же вытянула руки, закрыла ей рот и, не обращая внимания на непрекращающееся нытье лекаря Вань, вытащила ее наружу.

– Говори тише, зачем же ты так орешь, молодому господину от этого лучше не станет, – процедила она.

Лекарь Вань казалась очень взволнованной.

– Госпожа, это такое радостное событие, молодой господин потрясающий… – начала она.

Слова ее звучали слишком сумбурно, и госпожа Фан нахмурилась.

– Да что, в конце концов, произошло? Что с той служанкой? – спросила женщина.

Лекарь Вань схватила ее за руку.

– Госпожа, Лин Чжи беременна! – выпалила она.

Госпожа Фан от такой неожиданности слегка перепугалась.

– Она что?!

Лекарь Вань разинула рот, в котором уже отсутствовало несколько зубов, и улыбнулась.

Неудивительно, что у госпожи Фан возникла такая реакция. О подобном она даже и мечтать не могла.

– Госпожа, у молодого господина родится наследник, – продолжила врач. – Вы скоро станете бабушкой!

Госпожа Фан в оцепенении продолжала пялиться на лекаря Вань.

Где-то глубоко в душе она начала истерично хихикать. В ушах словно били в гонг. Перед глазами в разные стороны носились люди.

Позже она вспомнила, как стояла перед старой госпожой Фан.

«Матушка, как думаете, могла ли она забеременеть с первого раза?»

Это в самом деле свершилось. Наконец-то Небеса их услышали.

У Чэнъюя будет наследник. Семья Фан не останется без потомства.

В глазах у госпожи Фан резко помутилось.

– Госпожа, госпожа!

Заметив, что служанки метнулись в сторону госпожи Фан, Цзюнь Чжэньчжэнь остановилась.

– Что вы делаете? Туда и так уже побежали те две наложницы, – бросила Лю-эр. – Наверняка они снова собрались вместе, чтобы обсудить, как поиздеваться над вами в следующий раз.

Цзюнь Чжэньчжэнь улыбнулась.

– Время почти пришло, – произнесла она и сделала небольшую паузу. – Только бы ее алчность не угасла.

Какое еще время? Какая алчность? Лю-эр ничего не поняла, но уточнять не стала.

В это же время Лин Чжи, явно шокированная не меньше остальных, сидела на кане и тоже что-то бормотала про время.

Она стала такой сразу после того, как лекарь Вань проверила ее пульс и спросила про последнюю менструацию.

Лин Чжи невольно положила руку на живот. В глазах ее отражался неподдельный страх.

Как это возможно?

Месячные и правда в этом месяце не пришли. Хоть лекарь Вань и не могла назвать свои медицинские навыки самыми выдающимися, но в женских вопросах она уж точно разбиралась отлично.

В семье Фан не было ни мужчин, ни маленьких детей, однако в Янчэне очень многие замужние женщины приходили к лекарю Вань по вопросам беременности и родов.

За прошедшие двадцать лет уже было и не сосчитать, скольким людям она помогла родить.

Как такое возможно…

За дверью послышался галдеж и звуки шагов.

– Старая госпожа, помедленнее.

– Госпожа, смотрите под ноги.

Старая госпожа с невесткой пришли к ней.

Лин Чжи прикусила нижнюю губу. Дело слишком серьезное. Молодой господин…

– Лин Чжи.

Двери распахнулись, и первой в комнату вошла старая госпожа Фан. После нее сразу же появилась госпожа Фан, а следом за ней наложница Юань и наложница Су.

Лин Чжи тут же вскочила на ноги, чтобы поклониться, но старая госпожа и госпожа Фан поспешили остановить ее.

– Лин Чжи, ты, ты в самом деле беременна? – спросили они в унисон.

Молодой господин ничего не сказал. Молчание – знак согласия. Молодой господин сам этого захотел, она здесь ни при чем.

Лин Чжи стало жарко, она крепко стиснула руки.

– Госпожа, старая госпожа, – мягко начала она и стыдливо склонила голову. – Ваша слуга… ваша слуга тоже не знает.

Сказав это, она тут же резко замолкла и прикрыла рот. Лин Чжи развернулась, и ее снова стошнило.