Текст книги "Внебрачный ребенок"

28

Полина

– Все тебя бросили? Или так и было задумано, чтобы ты осталась одна, а я подошел к тебе?

Я вскинула голову вверх и встретилась с глазами Роберта, занервничав еще сильнее. Если бы можно было еще утром предугадать, что день сложится так неудачно, не вышла бы из квартиры.

– Конечно, нет. Мы встретились с Пашей, чтобы обсудить личные и рабочие вопросы, но ему срочно позвонили… Он скоро вернется, – я с трудом проглотила слюну, не в силах отвести от него взгляда.

Вряд ли я покину ресторан и позволю эмоциям взять над собой верх. Все же я была не маленькая и взбалмошная Леся, которая, сделав гадость, сбежала в кусты. Хотя в это мгновение мне очень хотелось наплевать на все доводы разума и тоже уйти. Я устала строить из себя сильного, ответственного человека, а все больше ощущала себя игрушкой, которую без конца бросали на пол и думали, что с ней ничего не случится. Но это не так. Я все состояла из микротрещин, как стекло, по которому со всей силой ударили ногой. Еще немного и рассыплюсь на множество осколков.

– А девочка… Это его дочь? У вас с ней не очень хорошие отношения, или мне показалось? – спросил Роберт.

Он подошел ближе, и теперь его лицо было видно достаточно хорошо, однако на глаза падала тень.

– А среди той компании людей, в которой ты пришел сюда отдохнуть, яркая брюнетка – это твоя спутница? У вас с ней вроде как взаимный интерес или мне показалось? Она во мне сейчас дыру протрет, кстати…

Роберт приподнял уголок губ.

– Я присяду? – он кивнул на стул.

– Нет. Не хочу повторения той ситуации, которая случилась днем.

– А что было днем? – огонь, загоревшийся в его глазах, заставил меня снова ощутить жар внутри.

– То, что мне повторять не хотелось бы.

– Я наблюдал за тобой весь вечер… – он присел рядом. – Ты смотришь на него так, словно он только коллега по работе, но не твой любимый мужчина.

Я сделала глоток вина и нервно рассмеялась. Да кто-то у нас эксперт по отношениям?

– Зачем тебе это все нужно, если ты не любишь его? Ради денег? Так у меня их тоже много. Назови ценник.

– А тебе зачем это все нужно? Ради детей? Так есть няня. А внимание тебе обеспечат и без меня.

Я кивнула в сторону девушки, которую он оставил в компании друзей, и собралась встать, но Шалимов положил свою руку на мою.

– Дело ведь не только в этом, Полина. Не торопись. Мы не договорили. Долгое время я подсознательно искал причину, почему девушка, которая была со мной в первую ночь, вдруг изменилась и стала другой. Иногда горе меняет людей не в лучшую сторону. Моя мать сильно сдала после смерти двоих сыновей. Вот и Кристина очень переживала после того выкидыша, но я представить не мог, что вы с ней поменялись местами, а я за короткий промежуток времени побывал в постели с двумя сестрами. К тому же ты скрыла ребенка…

– Вы вроде жили хорошо с сестрой? Мы с Мышкой тоже. Да, это не совсем правильно, что она ничего не знала об отце и до сих пор не знает. Но я в этом не раскаиваюсь. Это только моя боль, ясно?

– Да, в тебе, определенно, есть стержень, – усмехнулся он. – Я хочу, чтобы ты и Сафина были со мной. Так будет правильно.

– Для тебя и детей? А я? Мои чувства не в счет? Или вот так по вечерам будешь уходить из дома, встречаться с другими, а мне нельзя даже будет выйти со двора без твоего разрешения?

Он улыбнулся, а мне вдруг захотелось разреветься.

– У тебя несколько странные представления о браке.

– Я в нем никогда и ни с кем не состояла. Мои первые и единственные отношения с мужчиной, с которым я бы хотела это сделать, претерпевают сложности, а все из-за твоего появления. Ты жил с Кристиной, спал с ней в одной постели, любил ее, вы мечтали об общем ребенке… Я не хочу быть ничьим продолжением. Каково мне будет осознавать, что ты будешь видеть во мне ее?

– Действительно, странные ощущения… – нежно протянул он. – Смотреть на тебя, – он коснулся пальцами моего лица, – а видеть ту трепетную, страстную глупышку, которая до сих пор смущается от одного моего взгляда. Ты ошиблась, Полина. Тебе нужно было оставаться со мной после той ночи или вовсе не решаться на этот шаг.

– Я не могла… И не хотела этого…

– Не хотела? А все, что происходит сейчас, хочешь? Ты и в самом деле не видишь, к чему это все привело? Кто от этого стал счастливее? Сафина росла без отца, вы скитались с ней по общежитиям, съемным квартирам… И твой выбор мужчины я не одобряю. Ты можешь сколько угодно убеждать меня, что это твоя судьба, но это не так.

– Я не хочу выяснять отношения. Днем я сказала Паше, что вы оба сильно давите на меня. А теперь скажу тебе: так нельзя, Роберт. Я не справляюсь с прессингом, который вы устраиваете. Мне тяжело, а внутри много сомнений. Я отвечаю не только за себя, но и за Сафину…

– Сомнения – это нормально, Полина, но к твоему счастью у меня их нет. Особенно на твой счет, – Роберт поднялся со стула и посмотрел на меня пристальным взглядом. – Сегодня была ваша с ним последняя встреча. Когда он вернется, тебе лучше так ему и сказать, потому что я не привык довольствоваться полумерами. Если Сафина моя, а в этом у меня почти нет сомнений, судя по всем твоим терзаниям, она будет жить со мной. Обе девочки будут расти в дружбе и согласии независимо от степени их родства. И выбор только за тобой – будешь ли ты сторонним наблюдателем или переедешь вместе с дочкой в мой дом.

– В качестве кого ты предлагаешь мне переехать? Лизы тебе недостаточно, чтобы ухаживать за ребенком?

– В качестве матери моих дочерей. После результатов теста я заберу Сафину к себе, – этот тон я угадала. Он означал, что спорить дальше бесполезно.

– Ну, все с меня хватит, – я взяла сумочку.

Достала телефон и вызвала такси через приложение, решив, что Пашу дожидаться не буду. Вернусь домой, наберу его и скажу, что о нашем сожительстве даже речи быть не могло после всех заявлений его дочери. Я не до такой степени дура, чтобы нагнетать и без того напряженную обстановку. Достаточно того, что я сама застряла между двух мужчин, которые обжигали так больно своими словами и поступками, что в груди все вибрировало от этой муки.

– Куда ты, Полина? – остановил меня Роберт.

Я подняла глаза и посмотрела на него, с ужасом понимая, что не в силах оторваться от его лица. От Шалимова веяло такой мужской силой, что перехватило дыхание. Но это было неправильно. Так нельзя…

– Знаешь… – запнувшись, ответила я, а внутри что-то ёкнуло. – Всему есть предел и моему терпению тоже! Я не святая! Входить в твое положение или положение Быстрова не буду. У меня есть дочь, и кроме нее мне больше никто не нужен. Я о ней должна думать, а не о том, кому из вас будет удобнее находиться при своем трофее. Мои силы и без того на грани, а вы оба близки к тому, чтобы сломать меня. Такого я допустить не могу. Сегодня была моя последняя встреча не только с Быстровым, но и с тобой.

Я выпалила ему это все в лицо, бросила несколько купюр на стол и быстрым шагом направилась на выход. Такси еще не пришло, но я едва сдерживала слезы и не хотела, чтобы Шалимов их видел. Он вызывал у меня странный трепет, и ничего невозможно было с этим сделать.

Выбежав на улицу, я накинула на плечи пальто и расплакалась под усилившимся дождем. Слезы текли по щекам, а в груди саднило с такой силой, словно кто-то засыпал солью кровоточащие раны. Шалимов был прав, я сильно сглупила, когда пришла к нему в ту ночь. И не было у меня внутри никакого стержня. Ничего внутри не было кроме тянущей мучительной боли, которая высасывала из меня все силы.

– Полина! Не глупи, зайди в здание, – услышала голос Шалимова, но даже не обернулась.

Посмотрела в экран телефона, но перед глазами все расплывалось от слез. Такси должно было подъехать с минуты на минуту. Не могло оно побыстрее до меня добираться, потому что все разговоры на сегодня я хотела прекратить.

– Полина! Да что же ты такая упертая!

Шалимов подбежал ко мне, схватил за плечи двумя руками, дернул на себя, а меня прошила острая вспышка боли, и слезы побежали сильнее.

– Плечо…

Он тут же изменился в лице. Исчезла жесткая маска, а в глазах появилось беспокойство.

– Прости, я забыл… Больно, Полина? Прости… Сейчас… Роберт обнял меня, прижав мою голову к груди. Я позволила ему это сделать, чувствуя, как меня покидают последние силы, а я больше не могу сопротивляться. Даже стоять на ногах тяжело.

Когда мое дыхание выровнялось, а всхлипы стали тише, он отвел меня под навес.

– Я сейчас подгоню машину, стой здесь, – негромко произнес Роберт, с беспокойством заглядывая мне в лицо. – Хорошо?

Я слабо кивнула, стараясь не смотреть ему в глаза.

Шалимов оставил меня одну, а сам быстрым шагом направился на парковку.

Перед глазами все кружилось, я чувствовала себя разбитой, беспомощной. Сильно болела голова и плечо, а внутри все натягивалось, словно струна. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я увидела яркий свет фар, который ослепил меня. Машина остановилась рядом со мной, Роберт открыл дверцу, я сделала шаг, чтобы забраться в салон, но вдруг обмякла, проваливаясь в черную пропасть.

29

Полина

Возвращаться к действительности было очень тяжело. Голова болела, в висках пульсировало. Глаза получилось открыть только с третьей попытки. Я обвела комнату внимательным взглядом и уставилась на темно-зеленые шторы, которых никогда не было в моей спальне. Они были плотно закрыты, а в комнате царил полумрак. Тускло горел ночник у прикроватной тумбы. Кое-как приподнявшись, я села, ничего не понимая.

Я точно находилась не у себя дома, вне больничных стен, и это не гостиничный номер.

– Проснулась? – услышала знакомый голос из глубины комнаты и только сейчас заметила, что в кресле сидит человек.

– Где я? – хриплым ото сна голосом спросила я у Шалимова.

Но я и так уже догадалась, что нахожусь в его доме. Он привез меня к себе? Против моей воли? Но Сафина… Господи, Алёнка теперь с ума сходит… Она же обещала позвонить в полицию, если я не вернусь! Подумав об этом, я физически ощутила приступ паники. Осмотрелась по сторонам, и, заметив свою сумку, которая стояла на комоде, спустила ноги на пол, намереваясь дойти до нее, чтобы взять телефон.

– Лежать, – услышала голос Шалимова и замерла.

На коже выступили мурашки, а в районе солнечного сплетения все сжалось в тугой узел. Роберт встал и медленно подошел к кровати. Выглядел он уставшим. В спортивных брюках и черной футболке видеть его было совсем непривычно.

– Мне нужно позвонить… – негромко произнесла я и глубоко вздохнула, чтобы снять напряжение, но напрасно. Легче не становилось. – Сафина… Алёна… Они переживают, что я не вернулась домой. Зачем ты привез меня сюда? Ты ведь знаешь, где я живу. Это все похоже… на беспредел. Тебе не кажется, что прежде нужно было спросить у меня разрешения?

Все случилось, как и предвещал Быстров. Но только даже раньше. Он просто оставил меня на двадцать минут в ресторане, а я уже находилась в доме Шалимова, за семью печатями, и точно знала, что в ближайшее время никто и никуда меня не отпустит.

– Ты находишься в моем доме. И вы с Сафиной теперь в нем останетесь жить. Я тебя предупреждал об этом, – спокойным голосом говорил Роберт. – Тебе стало нехорошо вчера. Врач сказал, что у тебя небольшой стресс, истощение. Режим, прогулки на свежем воздухе и покой быстро поставят тебя на ноги. Здесь вам будет хорошо.

– Ты привез к себе и мою дочь?

Сердце билось как сумасшедшее, стремясь вырваться из груди.

– Да. Я принял это решение за вас двоих. Эти метания и сомнения до добра не доведут.

– Сафина сейчас в твоем доме? – я никак не могла поверить, что он сделал это.

– Со вчерашнего дня вы обе находитесь здесь. Часть вещей я забрал. Алёна помогла со сборами. Ваши комнаты с Сафиной находятся рядом.

– Комнаты? – спросила я, оглушенная всеми его словами.

Все было похоже на плохой сон. Это не могло быть правдой. Но геройствовать, бросаться на Шалимова с кулаками, бить его в грудь, чтобы он услышал меня и отвез нас с Сафиной немедленно домой, не было сил. Я прикрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Голова сильно болела, слабость накатывала волнами. Сколько я спала? Как теперь выкручиваться из всей этой ситуации?

– Разве ты не собирался в командировку?

– Я отложил ее на несколько дней. Хочу провести время с вами. Ты еще очень слаба.

А Паша? Что он теперь подумает обо мне, когда узнает, где я провела весь вечер и ночь? Я ведь просто исчезла, ничего не дала ему о себе знать, а Роберту, конечно, на это наплевать! Как можно быть таким своевольным? Как он посмел принимать решения за других?

– Нет! Никакого времени мы с тобой проводить не будем. Ты не имел права перевозить нас к себе, – я взяла себя в руки и с вызовом посмотрела на него.

И только сейчас обратила внимание, что на мне была надета ночная сорочка вместо брючного костюма, в котором я вчера отправилась в ресторан. Господи… Неужели он сам меня переодевал? Или Алёна? Как она только допустила эту ошибку? Почему отдала ребенка и помогала ему? Меня же удар хватит от таких событий…

– Ты прямо сейчас отвезешь нас с Сафиной обратно!

Я поднялась с кровати, меня потряхивало. Ноги не слушались, а чувство было такое, что я сейчас упаду.

– Нет, – спокойно произнес он, сделав шаг мне навстречу, и поймал в кольцо сильных рук. – Перестань демонстрировать упорство. В прошлый раз это ни к чему хорошему не привело. Твой обморок стал последней каплей в переполнившейся чаше моего терпения. Мне следовало забрать тебя еще из больницы после выписки, силком вытащить из машины Быстрова и отвезти к себе…

Пальцы Шалимова пробежались по моим позвонкам, а я пожалела, что не послушалась его, и не осталась в кровати. Он смотрел на меня, на мои голые плечи, не отрываясь, а мне показалось, что я сейчас снова потеряю сознание.

– Отпусти меня, – выдохнула я, чувствуя, как напряглось мое тело. – Мы с Сафиной не останемся здесь. У нас есть свой угол, – я дернулась в его руках, и от этого движения с моего плеча соскочила тонкая бретелька ночной сорочки. Еще чуть-чуть – и она упадет, обнажив грудь. – Ты…

Договорить я не успела, Роберт наклонил голову и коснулся моих губ своими. Меня словно ударило током. Поцелуй был нежным, практически невинным, но я испытала ошеломительное чувство и задрожала в его руках.

– Вы останетесь здесь, Полина, – тихо прошептал он. – Я никуда вас не отпущу, – он долго смотрел мне в лицо. – Или ты можешь покинуть мой дом одна, когда тебе станет лучше, но Сафина останется жить со мной, – сказал он и выпустил меня из кольца своих рук. – Через час приедет врач, еще раз посмотрит тебя, и, если разрешит прогулки, то мы ненадолго выйдем на улицу.

Роберт направился к двери и вышел из комнаты, а я, сраженная всеми событиями, села на кровать. Не знаю сколько сидела, но услышав за дверью голос Сафины, хотела было встать, чтобы позвать дочку к себе в комнату, но она сама появилась на пороге спальни вместе с незнакомой мне женщиной.

– Добрый день, Полина Аркадьевна. Меня зовут Тамила. Я помощница Беллы Ренатовны. Вы можете ко мне всегда обращаться, если вам что-то понадобится.

Она поставила поднос с едой на тумбочку возле кровати, вежливо улыбнулась и вышла за дверь.

– Тебе уже лучше, мама? Я очень переживала за тебя…

Мышка подбежала ко мне, забралась на колени и обняла за шею.

– Да, моя ласточка… – слезы навернулись на глазах. – Мне лучше. А ты как?

– Хорошо, – кивнула она. – Эту ночь я спала с тобой. Ты просто не помнишь этого. Роберт сказал, что ты много работала в последнее время, и твои силы иссякли, а сейчас тебе нужна его помощь, поэтому мы переехали на какое-то время к нему домой. Утром мы гуляли с бабушкой Беллой и Дамирой на улице. Здесь так красиво!

Конечно, он все предусмотрел… Быстро сориентировался. И наверняка знал, что я не буду истерить при ребенке и никогда не оставлю Сафину одну…

– Это на несколько дней, Мышка. Тебе здесь нравится?

– Да, мам. Нравится, – она смущенно улыбнулась. – Представляешь, здесь даже бассейн есть! – восхищенно шепнула она. – И большая детская комната с кучей игрушек… Но из дома нужно будет кое-что забрать, чтобы я могла делать свои поделки.

Я прикрыла глаза, представляя, что это все понарошку, что я все еще сплю. Жизнь не могла так кардинально перемениться за один вечер и день.

Сафина слезла с моих коленей подошла к тумбочке и взяла поднос в руки. Затем поставила его рядом со мной на покрывало.

– Раз у тебя мало сил и ты болеешь, то нужно много есть, чтобы поскорее выздороветь. Ешь, мама, – она отломила кусочек вилкой и протянула мне. – Эти сырники очень вкусные, почти как у тебя. Попробуй.

Я ласково улыбнулась Сафине и открыла рот. Камень на сердце легче не становился. Предстояло еще позвонить Паше и как-то это все ему объяснить. А еще лучше всего было вернуться домой. И я обязательно так и сделаю. Мы с Сафиной не останемся жить в доме Шалимова. Он ведь даже не спросил моего мнения на этот счет! И никому кроме меня не позволено решать такие важные вопросы.

30

Полина

– Ты не видел мой телефон? – спросила я у Роберта, когда он зашел ко мне после осмотра врачом. – Я перерыла всю сумочку, но там его не оказалось…

Но я точно помнила, что держала его в руках, когда выбежала из ресторана, потому что вызвала такси и без конца смотрела в приложение.

– Ты разбила его, когда упала в обморок. Восстановлению аппарат не подлежит. Я купил тебе новый. Он находится в моем кабинете. Сейчас принесу.

Роберт вышел из комнаты и вернулся спустя пять минут с небольшой коробкой в руках. Сверху лежал мой старый телефон, дисплей которого был разбит в мелкую паутину. Я перевела взгляд на руки Шалимова, а сама вспомнила, как он вчера обнимал меня у ресторана и успокаивал.

– Помочь переставить сим-карты, чтобы ты могла восстановить или перенести данные? – негромко спросил он.

Я медленно подняла глаза на лицо Шалимова и встретилась с синими омутами. Как мы будем жить под одной крышей? Он совершенно однозначно дал мне понять, что ему нужна мать для его детей, но ведь так неправильно… А если это была еще одна его уловка? Иной раз мне казалось, будто он читал меня, как открытую книгу. И если да, то, наверное, догадывался, что привлекал меня, как мужчина. Но все чувства и воспоминания я похоронила в себе много лет назад и не хотела их воскрешать.

– Да… – я слабо кивнула. – Помоги.

Я хорошо разбиралась в настройках телефона, но в голове сейчас была такая каша, что я не справилась бы даже с элементарными действиями. А судя по решительному настрою Роберта, он не собирался покидать мою комнату, разговора нам не избежать. Так пусть лучше займется делом, чем я буду переносить данные под его пристальным взглядом, и дрожащими пальцами тыкать в экран телефона.

Шалимов присел на край кровати, открыл коробку, извлек из нее новенький смартфон и с серьезным лицом принялся за дело. Поджав пальцы на ногах, я сидела рядом с ним и не сводила глаз с его рук, думая о том, почему мы встретились с Робертом именно сейчас? Неужели он и в самом деле полюбит Сафину?

Когда я узнала о своей беременности, меня долго терзала совесть, что придется скрывать ото всех имя настоящего отца моего ребенка. По ночам мне снились глаза Роберта, которые смотрели на меня с осуждением, а я просыпалась после таких кошмаров в холодном поту. С огромным трудом я забыла о той ночи и мужчине, ставшим моим первым любовником. Запретила себе вспоминать и думать о нем, вырезала этот кусочек из жизни, решив начать все с чистого листа. Жизнь потихоньку наладилась. А сейчас я будто перенеслась в прошлое и чувствовала себя рядом с Робертом той наивной, потерянной глупышкой, которая не ведала, что творит, когда согласилась помочь сестре.

– Готово, – он протянул мне аппарат спустя пять минут. – Вай-фай я подключил. Данные из приложений восстановить сама сможешь? Синхронизацией пользуешься?

– Смогу…

Я периодически следила за новинками электроники и узнала эту модель. Она была очень дорогой. Сама бы я не позволила купить себе подобную вещь. А еще было жаль денег, которых и без того всегда не хватало. К тому же телефон, который я вчера разбила – не первый мой потерянный боец, а все данные и контакты я периодически сохраняла и синхронизировала, на случай вот таких форс-мажоров.

– Я знаю, сколько стоит эта вещь. При первой же возможности я верну тебе деньги, – его взгляд сделался ледяным, а челюсти плотно сжались, но я сделала вид, что не заметила этого.

Никаких денег и подарков я принимать от него не буду.

Едва сим-карта успела пройти регистрацию в сети, как на телефон пришло несколько сообщений, а затем раздался звонок.

– Быстров? – спросил он.

Я подняла глаза и посмотрела на Роберта, чувствуя, как ладони моментально сделались влажными. Он наклонился и взял меня за руку, повернув телефон к себе, и нахмурился еще сильнее, увидев, что мне действительно звонил Быстров. Я собрала всю свою волю, чтобы дрожь, которая била меня, не прорвалась сейчас наружу.

– Ты не мог бы выйти? – сдержанно попросила я. – Мне нужно с ним поговорить.

– Уверена? Может быть, будет лучше, если это я сделаю вместо тебя? – вполне серьезно сказал он.

– Нет, спасибо. Ты и так сделал очень много щедрых поступков. Больше ничего не нужно, – я не смогла сдержать язвительных ноток в голосе. – После того, как поговорю с Пашей, хочу обсудить кое-что с тобой.

Шалимов лишь коротко усмехнулся в ответ и кивнул на мою руку, которая сжимала телефон.

– Нам в любом случае через несколько дней встречаться с ним на объекте. Чтобы ты сейчас ему не сказала, мое решение на счет тебя и Сафины неизменно. Лучше тебе самой обрадовать его новостью о своем скором замужестве. Или это сделаю я, – он говорил бесстрастно, казался спокойным и хладнокровным, а я с каждым его новым словом чувствовала, как во мне закипает гнев, а внутри что-то дрожит.

Роберт вышел, но перед тем как выйти, окинул меня долгим задумчивым взглядом, задержав глаза на моих голых плечах. После разговора с Быстровым, я решила, что направлюсь в кабинет Шалимова, чтобы устроить ему разнос. Ни о каком замужестве и речи быть не могло в нашей ситуации! Что он о себе возомнил? С какой стати все решил за меня и моего ребенка?

– Фух, Полина, наконец-то! Я на уши полгорода поставил. Командировку отложил. Домой к вам приезжал. Алёне твоей звонил, но она трубку даже не взяла! Во все больницы названивал всю ночь… Тихомировых заставил понервничать… Что случилось? Ты где? Куда пропала с ребенком? С тобой все в порядке?

– Относительно… – тихо произнесла я, понимая, что Шалимов все же загнал меня в угол. – Я с Сафиной у Роберта…

– Что? – резко выкрикнул Быстров.

В динамике послышалось его частое и шумное дыхание, а я, сжав губы, прикрыла глаза, представляя в эту секунду лицо Паши.

– Повтори, что ты сказала! Где ты находишься? У Шалимова?

– Да, ты не ослышался. Я с Сафиной у него. Ты вчера уехал из ресторана, Леся сразу же ушла следом за тобой, наговорив мне гадостей, а Роберт отдыхал с компанией друзей в этом же месте, когда мне стало нехорошо…

– Повтори еще раз, где ты? У кого… Быть этого не может… Я не верю своим ушам, Полина… – разочарованно произнес он. – Леся наговорила тебе гадостей?

Сказать, что Шалимов хитростью привез меня к себе домой, означало разжечь скандал между мужчинами, а я хотела этого меньше всего. Неужели и здесь Роберт все просчитал? Знал, что я не стану разводить шум и грязь, дабы не показывать дочери дурного примера? Нет, нам и в самом деле есть о чем поговорить!

– Да. Леся много чего мне сказала, но дело сейчас не в ней. Сафина… Я не могу позволить…

– Чего позволить, Полина? – грубо перебил меня Паша, теряя контроль. – Погоди… А, может быть, не все так просто, а, Поль? Может быть, у тебя есть чувства и интерес к отцу своего ребенка? Ну, ты бы так сразу и сказала! Что ты меня, как осла на веревке, за нос водишь-то? Я тебе помощь предлагаю, стелюсь ковриком у твоих ног. А ты потопталась на мне и к другому пошла? Такая твоя благодарность за все, что я для тебя сделал?

– Перестань, Паша… До появления Шалимова это как раз ты занимался чем-то подобным! Никаких обещаний мне не давал, о будущем со мной не говорил. Я же ни слова не произнесла тебе в укор, ни намека не дала, что нам пора перейти на более серьезный уровень! Думаешь, я о семье не мечтала? Еще ребенка родить не хотела? Но мы встречались втайне ото всех на твоей квартире целых два года, и тебя все устраивало! И знаешь… Я даже понимаю, почему ты это делал, зачем держал меня на расстоянии. Потому что интересы ребенка для тебя были важнее меня! Вот и для меня настал этот момент, когда они оказались превыше всего, – к моему изумлению, я произнесла последние слова совершенно спокойно.

– Так понимаю, выбор свой ты сделала? – его голос из холодного превратился в совсем ледяной.

Не я его сделала, но говорить об этом Паше я не хотела. Он все равно меня не поймет. И будет считать виноватой. Эта мысль еще больше укрепила во мне решимость. Так или иначе, нам всем троим необходимо время, чтобы разобраться в сложившейся ситуации.

Молчание затянулось, и, когда я собралась сказать ему, что сделала выбор и останусь рядом с дочерью, Паша сбросил звонок.