Текст книги "Внебрачный ребенок"

40

Полина

Слишком поздно я подумала, что мне не стоило отвечать на его поцелуи. Но сама дрожащими пальцами продолжала гладить его затылок, перебирала жесткие короткие волоски и упивалась этими запретными ощущениями. Только все это было неправильно… Как и тогда шесть лет назад.

– Пожалуйста… Я еще не готова… – тихо прошептала я.

Роберт плотно прижимал меня к себе, его возбуждение упиралось мне в живот, но даже это не приводило меня в чувство. Скорее наоборот. Распаляло еще сильнее. Полотенце съехало и больше не скрывало моей наготы. Шалимов шумно дышал, а глазами впивался в мое лицо. Затем сжал руками бедра с такой силой, словно наказывал за что-то, и теперь на коже останутся отметины…

– Ты пришел поговорить. Я тоже этого хочу. А еще узнать, что ты выяснил про Кристину…

Обстановка между нами была накалена до предела, но этими словами, мне казалось, я охлажу его пыл. Роберт, прищурив глаза, сбавил напор, а я оттолкнула его, воспользовавшись заминкой, и потянулась рукой к халату. Схватила его и прикрыла куском махровой тряпки голую грудь.

– Откуда ты знаешь про Кристину? – хрипло спросил он, испепеляя меня синими глазами.

– Увидела кусочек сообщения в твоем телефоне. Ты был в торговом центре, когда оно пришло. И теперь я хочу знать правду… – быстро выпалила я.

– Вот как, – он горько усмехнулся и с силой ударил кулаком об плитку, а я вздрогнула. – Правду захотела? А может быть сама мне ее и расскажешь? Я ведь отчетливо дал тебе понять, что мы начнем все с чистого листа. Зачем тебе ворошить это все?

Мои глаза расширились от непонимания.

– Что я должна тебе еще рассказать? Все, что знала, я тебе выложила, как на духу…

– Так уж и все? Тогда как ты объяснишь мне, откуда у Кристины оказались твои документы? Почему она под твоим именем сделала аборт шесть лет назад? А потом проходила лечение от бесплодия втайне от меня в Питере и в Москве?

– Что?

– Да, аборт, Полина! Не выкидыш, как я думал все шесть лет, а аборт. Именно из-за него и были все последующие осложнения с беременностями. Последние полтора года она говорила, как безумно скучает по сестре и хочет видеться с ней чаще, что ей нужно налаживать с тобой отношения. А в это время она проходила лечение в клиниках, пока ты ее покрывала?

У меня резко закружилась голова, я схватилась за раковину, глядя в лицо Шалимова невидящим взглядом.

– Я не знала об этом… Совсем ничего не знала… Из Казани я уехала не сразу, но Кристина знала, где лежали мои документы…

– Зачем ты утаила от меня, что родители вам не родные?

Казалось, эта правда, которую я так хотела знать, добьет меня сегодня. Может быть, человек Роберта что-то напутал?

– Скажешь, и этого не знала?

Я покачала головой, а вся кровь отхлынула от лица.

Наверное, я сильно побледнела, потому что выражение лица Шалимова сделалось мягче, а его руки сомкнулись на моей талии, когда я пошатнулась. С трудом сдерживая учащенное сердцебиение, я прикрыла глаза, и перед ними замелькали лица мамы и папы. Это не укладывалось в голове! У нас было столько общих снимков, где я и Кристина малышки, а родители с обожанием смотрят на нас. В нашей семье ни разу не говорилось о том, что мы с сестрой были приемными детьми. Никогда…

– Полина.

Я подняла затуманенный взгляд на Роберта.

– Неужели и в самом деле ничего этого не знала? – отрывисто спросил он, а в его голосе я уловила недоверчивые нотки.

– Нет, – отрицательно покачала головой. – Продолжай… Хочу знать все. Что ты еще выяснил?

– Отец собирался выдать тебя замуж за Бердникова Игоря Вячеславовича. Он года три назад переехал в Москву. Это имя тебе знакомо?

Пришлось напрячь память. Что-то было на слуху, но прошло столько времени… Кажется, это был еще один партнер отца. Только вдвое старше Роберта. Он даже какое-то время пытался за мной ухаживать. Пока у отца не замаячили проблемы на горизонте. После этого его как ветром сдуло.

– Я… Не помню… – вырвалась из рук Роберта.

Включив воду в раковине, я сбрызнула лицо холодной водой, пытаясь уложить в своей голове всю информацию, что услышала сейчас от Роберта.

– Полина, как я и говорил, мой отец не имел никакого отношения к изнасилованию Кристины. Я нанял Константина, чтобы он выяснил, куда моя жена тратила такие огромные суммы денег весь последний год, и вот, сколько всего вылезло наружу… На следующей неделе я планирую съездить в Казань, а оттуда в Москву. Остались небольшие шероховатости с одним вопросом. Нужно лично кое в чем убедиться.

– В чем? – сипло спросила я, глядя, как вода утекает в слив раковины.

В голове шумело, ноги едва держали меня. Роберт опустил смеситель вниз, а я уперлась взглядом в его руку, которая легла на мою.

– Похоже, что вас с Кристиной в тот день перепутали.

– Нет! Абсурд! Твой отец не хотел этого брака! Он сам лично сказал мне в то утро, когда я вышла из твоей спальни, думая, что перед ним стоит Кристина, что надолго она не задержится в его доме, и он найдет способ разрушить ваш брак! В сердцах я выплеснула ему в лицо, что знаю про изнасилование, а его план не удался, и пострадала Полина…

– И почему же тогда он ничего не разрушил, а Кристина столько лет была моей женой?

До этой секунды Роберт был собран и спокоен, но внезапно его лоб прорезала глубокая морщина, и он нахмурился.

– Я не знаю… – со стоном ответила я, чувствуя, как больно сдавило мои виски. – Я пригрозила ему расправой… – совсем тихо, схватившись за голову.

– Думаю, все дело в том, что в день свадьбы мой отец узнал, какой на самом деле мерзавец Аркадий Борисович. Он подверг их общий бизнес серьезному риску. Если бы не авиакатастрофа, ваш отец сейчас сидел бы в тюрьме. Мой не собирался спускать на тормозах его левые махинации. Именно это он и имел в виду, когда говорил, что не желает такого родства и партнерства.

– Постой… Так ты считаешь, что Кристина оболгала твоего отца? Но я видела ее состояние! Ее точно изнасиловали! Все эти следы и слезы… Кто? Кто мог это сделать?

– Бердников. Со своей репутацией он как раз мог ее подловить, думая, что это ты. Уж слишком часто его фамилия мелькает в отчете Константина. Вы с сестрой не придали огласке факт изнасилования, а если бы сделали это, то, как бы поступил ваш отец? Вместо Кристины отправил бы под венец со мной тебя, а ее списал со счетов? И теперь у меня вопрос: ты все еще думаешь, что спасала семью? Кристину, которая правильно расставила приоритеты? Моего отца она выставила виноватым, чтобы вызвать у тебя омерзение ко мне, моей семье и тому, что они сделали с ней. Шансы были пятьдесят на пятьдесят, но ей повезло. Ты согласилась. А ваш отец? Похоже все, о чем он только думал – как повыгоднее пристроить дочерей, чтобы иметь связи в высоких кругах.

– Если бы это был Бердников, он бы узнал, что я забеременела, и тогда бы лично отвел меня на аборт!

– Кристина его как раз и сделала, взяв твои документы. А люди Бердникова вполне могли «присматривать» за тобой эти дни, пока ты не уехала из города. После аборта ты уже никому не была интересна, чтобы за тобой наблюдать.

У меня к горлу подступила тошнота. Я держалась за край раковины одной рукой, но как будто потеряла чувствительность тела и превратилась в окаменелую статую. Лицо Роберта начало расплываться, а с левой стороны груди больно обожгло. Не в состоянии уложить всю эту информацию в голове, я обмякла, проваливаясь в черную пустоту.

– Поля… Полина…

Я приоткрыла глаза, понимая, что нахожусь в ванной комнате, а Роберт сидит со мной на полу, зажав мой нос холодными пальцами. Рядом шумела вода.

– Что же ты так пугаешь меня, моя маленькая… У тебя кровь из носа идет… – с беспокойством произнес он, оглядывая мое лицо.

– Сейчас остановится. Так иногда бывает от стресса… Эта особенность появилось после родов, – слабо проговорила я.

– Ты обращалась к врачу?

– Все, как один говорят, что со мной все в порядке. Помоги мне встать, Роберт… Я хочу лечь в постель. Никакие документы я смотреть сегодня не буду. Мне нужно уложить в голове все, что ты рассказал про Кристину. А после, возможно, после у меня появятся еще вопросы.

Он молча поднялся на ноги вместе со мной. Затем вышел из ванной и уложил меня на кровать, скинув ногой несколько подушек на пол. Дамира сладко спала, и я хотела надеяться, что она даст мне этой ночью отдохнуть и прийти в себя после всех услышанных новостей.

– Раздевайся, – Роберт протянул мне свежий халат, а я недоуменно на него посмотрела. Но проследив за его взглядом, опустила голову и только сейчас заметила, что тот, который был на мне, запачкался кровью. – Сегодня я не уйду от вас, – он отвернулся, чтобы не смущать меня.

Обошел кровать, скинул остальные подушки на пол и откинул покрывало. Уложил Дамиру посередине и сам прилег рядом с ней.

– Возражения не принимаются. Так всем будет спокойнее.

41

Полина

– Ты теперь всегда планируешь спать вместе с нами? – спросила я у Роберта, когда он уложил на кровать спящую Дамиру и прилег рядом, как и вчера.

Шалимов перевел на меня взгляд и слегка улыбнулся. Мы не виделись почти весь день, сейчас он выглядел уставшим и помятым, но от него веяло хорошим настроением.

– Думаю, сюда нужно поставить детскую кроватку. В этот угол, – он кивнул на кресло, которое стояло у стены.

– А еще перенести часть твоих вещей и заполнить ими этот шкаф? – указала пальцами на огромный гардероб в углу.

– Отличная идея. Учти, ты сама это предложила.

Мне нравилось, когда Роберт улыбался, в уголках его глаз в этот момент собирались небольшие морщинки, а он становился похож на мальчишку. Я невольно подалась немного вперед и расплылась в ответной улыбке. В первый раз за весь день после всего, что узнала вчера о своей семье и Кристине.

– Хватит читать этот контракт. Иди ко мне. Это всего лишь бумажки. Я все равно тебя никуда не отпущу. При любом раскладе. Что бы ты там не думала обо мне, а ветрености в моей голове столько же, сколько сквозняка в этой комнате.

– Здесь совершенно нет сквозняка…

– Вот и я о том же. Иди ко мне, – настойчиво повторил он.

Я закрыла папку и положила ее на комод. Действительно, ничего важного там написано не было. По сравнению с тем, что выяснил Роберт о моей семье. Это перевернуло все вверх дном в моей голове и сознании.

– Спасибо, что свозил нас на квартиру. Я не успела тебя поблагодарить днем, потому что ты тут же уехал на работу, а в дороге не расставался со своим телефоном ни на минуту.

– Про телефон звучит почти как упрек, – усмехнулся он. – Мне следовало свозить вас на квартиру еще раньше. От одного вида твоей распашонки, – он кивнул в сторону гардероба, – зубы сводит от холода. Ты когда покупала пальто в магазине, может быть, забыла, что зима обычно со снегом, ветром и дождями? У тебя все такие вещи?

– Прекращай, – сдерживая улыбку, я легла рядом с ним.

Какое-то время мы молчали, Устремив взгляд в потолок, я рассматривала красивую люстру, а сама думала о Шалимове.

– Роберт… Вчера ты сказал, что поедешь в Казань, а затем в Москву. Зачем?

– Мне нужно решить кое-какие дела. Не бери в голову.

Но я уже и так догадалась, к кому и зачем он поедет.

– Прошло шесть лет…

– Да хоть двадцать! Я не оставлю все это просто так! Я бы не простил отца, соверши он такой гнусный поступок. Ни твоего, ни своего! А какого-то зажравшегося ублюдка, который насилует женщин, подавно! Он ответит за все, что натворил.

Внутри все сжалось от его слов, словно воздух вышибло из груди. Неужели он и в самом деле собирался встречаться с Бердниковым? Но зачем? К чему эти сложности?

– Знаешь, я весь день думала о сестре… – сглотнув тяжелый ком, я хрипло продолжила. – Пусть Кристина оболгала твоего отца, обманула меня, подтолкнула к тому, чтобы я пришла к тебе в ту ночь… Но в какой-то степени она защитила нас с Мышкой чуть позднее, приняв удар на себя… Думаю, она понимала, что не сможет родить ребенка от насильника, именно поэтому и сделала аборт. И документы взяла мои не просто так…

Губы Роберта пошевелились и растянулись в горькой усмешке, а взгляд стал темным и тяжелым.

– Мне кажется, ты склонна идеализировать поступки других людей. И даже мои. Я далеко не ангел, Полина. А судя по тому, что выяснил про свою жену… Мы в чем-то даже стоили друг друга.

– О чем ты? – недоуменно спросила я.

– Уже не важно, – со вздохом ответил он. – Разговаривать о моей семейной жизни с твоей сестрой мы не будем. Как и упоминать имя Быстрова. Договорились?

– Нет, не договорились. Я планировала на днях съездить в клинику и увидеться с ним.

Шалимов закатил глаза и снова вздохнул.

– Поконкретнее день вашей встречи можешь назвать? – в упор посмотрел на меня, а я на секунду замешкалась.

– Послезавтра. Во второй половине дня. Я попросила Алёну съездить со мной…

– Алёне можешь дать отбой, – отчеканил Роберт. – Я сам отвезу тебя в клинику.

– Хорошо, – спорить с ним мне совершенно не хотелось, как и обсуждать предстоящую поездку в «Мединдустрию».

Шалимов напрасно за меня переживал. На работе Быстров не станет устраивать скандалов, тем более вредить себе и своей репутации. Максимум, что может сделать – написать такую характеристику, что меня больше не примут ни в одно медицинское учреждение даже медсестрой.

– Я сегодня весь день думала о маме, папе и твоих словах… Знаешь, а ведь отец действительно был очень зол на меня, когда узнал о беременности. Просил сделать аборт и очень расстроился, когда я сказала, что делать его уже не возьмется ни один врач. На тот момент срок был около пяти месяцев. Я не сразу решилась родителям об этом рассказать. Так вот он обзывал меня последними словами, говорил, что я испортила себе будущее. Мама его как-то успокоила, но у меня остался неприятный осадок…

– Конечно, он был зол. Бердников – важная шишка. Пусть с ним не получилось породниться, но он, наверное, нашел другого кандидата тебе в мужья, а тут его планы сорвались из-за твоей беременности. Ничему не удивлюсь, Полина.

Мысли в голове до сих пор путались, а мне хотелось так много спросить и узнать у Роберта.

– Ты говорил, что твоя мать любила Кристину? Это действительно так?

– Это так. Она была скромной, тихой и покладистой женой. Но как выяснилось, хранила много тайн от меня и моей семьи. Меня иногда посещали мысли, что она терпит мое присутствие. Уж не знаю, как было на самом деле, но моя мать действительно любила ее. И эти чувства были взаимны. Они были всегда дружны.

Я закусила губу, вспоминая настороженные взгляды Беллы Ренатовны. Меня в отличие от Кристины она так радушно не приняла. Но благо это не распространялось на Сафину. В Мышке она души не чаяла. И это главное.

– Я видела машину во дворе… В гости приехала твоя вчерашняя знакомая из кафе? Разве ты к ним не спустишься?

– А ты бы этого хотела?

В его глазах замелькали озорные огоньки. Роберт протянул руку и погладил меня по лицу.

– А ты?

Указательным пальцем он коснулся нижней губы, изучая ее контуры, а затем с помощью большого слегка ее оттянул.

– Я не хочу спускаться вниз. Я хочу быть с тобой.

От нежного касания перед глазами возникла пелена, а сердце учащенно забилось в груди. Как у него получалось всего парой фраз и одним прикосновением вгонять меня в краску?

– Думаю, что мама и Сафина справятся без нас. Хотя… Возможно, спуститься вниз и поздороваться с гостями не такая уж и плохая идея… – задумчиво протянул он. – Но мы можем сделать это чуть позднее. Конечно, если ты этого захочешь… Я уверен, мать пригласит свою лучшую подругу на нашу свадьбу, – хмыкнул он. – Рано или поздно придется познакомиться с Мадиной Муратовной.

– Она была твоей любовницей?

– Мать подруги? – улыбнулся он, заставляя меня покраснеть еще больше.

– Та девушка из кафе. Ты поэтому не представил ей меня, как свою невесту?

– Нет, не поэтому, Полина, – серьезно произнес он. – Да, до брака с Кристиной я не был святым. Но после штампа в паспорте пересмотрел свои взгляды. Стал примерным семьянином, опорой для отца и его правой рукой в бизнесе. В последние годы он сильно сдал из-за сердца. Братья погибли юными мальчишками, это сильно подкосило его и мать… Мне многое приходилось тянуть одному. Не до интрижек на стороне было. Если ты об этом.

– Что с ними случилось? – тихо спросила я, а лицо Роберта тут же изменилось, и он как будто постарел на несколько лет.

– Несчастный случай. Им было двенадцать. Мурат и Алим решили, что поездка на мотоцикле, который подарил мне отец, окажется веселой забавой, а в итоге вся семья обливалась горючими слезами. Они разбились. Это случилось на моих глазах. Я возвращался домой от друзей, когда застал их несущимися на мотоцикле на всей скорости в дерево…

– Боже… – я прикрыла ладонью рот, а на моих глазах выступили слезы. Шалимов нахмурился сильнее, тем не менее продолжил:

– Мурат умер сразу, а Алим скончался спустя два часа в реанимации. Это была большая боль и потеря для нашей семьи.

– Страшно представить, что пережили твои родители…

– Мать продолжает переживать. Они хотели с отцом родить еще одного ребенка, обращались в клиники. Планировали прибегнуть к услугам суррогатной матери… – Роберт вдруг резко замолчал, словно сказал что-то лишнее.

– И почему не обратились?

Он тяжело вздохнул.

– Слишком много вопросов на сегодня, Полина. Давай, вернемся к ним как-нибудь в следующий раз. – Роберт поцеловал меня в лоб, а затем перевел взгляд на Дамиру. – Так понимаю, с контрактом тебя все устроило?

– Не совсем. Один нюанс все же мы решим до того, как подпишем все бумаги и вступим в законный брак.

Шалимов вопросительно приподнял одну бровь.

– Лизу ты уволишь на этой неделе. Мне не нужны соперницы в доме.

– И все? – кажется, хорошее настроение начало возвращаться к Роберту.

Его взгляд потеплел, а мне стало немного спокойнее. Не выносила, когда люди грустили или думали о смерти.

– Да. С остальным будем разбираться по ходу возникновения проблем. Я сама найду девочкам няню. И работу себе тоже найду сама.

– Как хочешь. Но надеюсь, что надолго ты на ней не задержишься… – тихо произнес Роберт, отвернувшись.

У меня едва получилось разобрать его последние слова, а когда их смысл дошел до меня, то меня прошиб холодный пот. Он намекал, что собирается сделать мне еще одного ребенка? С одной стороны я всегда мечтала о большой семье, но с другой… Такие вещи разве не должны приниматься обоюдно?

42

Роберт

В дверь постучали, и на пороге кабинета появилась невысокая фигура.

– Да, Лиза, что у тебя? – я потер пальцами виски и отложил бумаги в сторону.

Сконцентрироваться на работе какой день не получалось. Я так устал, что с радостью бы забросил все дела, собрал детей и Полину в кучу, и улетел куда-нибудь в тепло. Мы бы целыми днями лежали на песке, играли с детьми и слушали шум океана… Собственно, а почему бы так и не сделать?

– Роберт Рустамович… – девушка подошла ближе и смущенно улыбнулась. – Я хотела отпроситься на выходные. Полина Аркадьевна сказала, что сама справится с девочками…

– Хорошо. Это все?

– Да… То есть нет, – она задумчиво на меня посмотрела своими большими глазами. – К нам на улице сегодня подходил незнакомый мужчина. Он спрашивал о Полине Аркадьевне…

– О Полине? – удивился я. – Разве она сегодня с вами не выходила?

– Нет, осталась дома. Белла Ренатовна неважно себя почувствовала, а Тамила сегодня выходная…

Я нахмурился. Неужели Быстров решил таким образом достучаться до Полины? Вот же неугомонный! Потянувшись к телефону, лежащему на столе, я быстро вбил в поиске клинику, которой он заведовал, нашел его фотографию и показал Лизе.

– Нет, это не он, – она отрицательно покачала головой.

Тогда вообще ничего не понимаю. Ладно, прикажу охране, чтобы тщательнее наблюдала за домом.

– Это все? – я поднял взгляд на девушку.

Лиза, сцепив руки в замок, снова покачала головой.

– Вы ведь не уволите меня, Роберт Рустамович? У нас с Полиной Аркадьевной натянутые отношения, но я очень привязана к Дамире…

Смерив Лизу долгим взглядом, я тяжело вздохнул, и встал из-за стола. Лучше будет сразу сказать ей правду. Как бы мне не хотелось менять человека, к которому привыкла Дамира, но так будет лучше для всех. До недавнего времени я и впрямь не замечал, как Лиза смотрит на меня. Мысли такой допустить не мог, но Полина открыла глаза. Девчонка ведь моложе меня лет на пятнадцать, не меньше…

– К сожалению, нам придется расстаться, Лиза, – спокойным голосом произнес я. – Я дам тебе хорошие рекомендации. Уверен, что с такой любовью к детям с работой у тебя не будет никаких проблем. Ты прекрасный сотрудник.

– Роберт Рустамович… – подбородок девушки задрожал, а в глазах появилось обреченное выражение. Казалось еще чуть-чуть и она расплачется. – Дайте мне, пожалуйста, еще шанс. Я… Вы ведь не найдете никого лучше меня… Я с Дамирой с того самого дня, когда их с сестренкой привезли в детскую реанимацию. Мне будет тяжело с ней расставаться. И девочке тоже… Она ведь и так лишилась своей частички, ведь у близнецов связь… Прошу вас…

Мое сердце сжалось от боли в груди. Я же просил больше не поднимать эту тему. Упоминание об этом – удар в солнечное сплетение. Много сил и времени мне потребовалось, чтобы смириться с таким грузом утрат и всеми проблемами, которые обрушились на меня за один день. Я сутками напролет мерил шагами коридоры больницы вдоль и поперек, сходя с ума от волнения за жизнь Дамиры.

– Прекращай плакать, – вкрадчиво произнес я и взял ее за плечи. – У нас изначально был заключен контракт на полгода. Его срок истекает через неделю. Я порекомендую тебя другой семье. И очень благодарен тебе за твою заботу о моей дочери.

Лиза всхлипнув, опустила голову. Стояла так несколько секунд, а затем развернулась и выбежала за дверь.

Приоткрыв окно, я достал сигареты и закурил, в который раз прокручивая в своей голове все события за последние шесть лет, и решил, что на днях отправлюсь в Казань, а прямиком оттуда в Москву, чтобы встретиться с Бердниковым. Этому мерзавцу ничего не сойдет с рук, если подтвердится факт изнасилования Кристины.

Ближе к полудню позвонил Саттар и напомнил о завтрашней встрече с партнерами в «Террасе». У меня совсем вылетело это из головы, и я углубился в бумаги. А вынырнул из ноутбука и отчетов, когда дверь тихо приоткрылась, и на пороге появилась заспанная Сафина в смешной розовой пижаме с котятами.

– Ты не зашел сегодня ко мне перед сном… – тихо проговорила она тонким голоском, переминаясь с ноги на ногу.

Я взглянул на часы и чертыхнулся про себя. Не только к ней не зашел, но и к Полине, хотя обещал помочь с Дамирой…

– Ты почему не спишь? – спросил я, закрывая ноутбук.

– Спала, но мне приснился страшный сон…

– И решила прийти ко мне?

– Да. Лиза ушла, бабушка выпила лекарство и спит… Я пыталась заснуть в спальне с мамой, но Дамира капризничает, поджимает ножки и громко плачет… Может быть, ты полежишь немного со мной?

Внутри расцвела нежность. Я улыбнулся и поднялся с рабочего места. Подошел к Сафине и, взяв ее на руки, направился в свою спальню.

– Конечно. Только на моей территории, договорились? Я тебя потом отнесу в детскую.

Она обняла меня маленькими тонкими ручками за шею, а мое сердце гулко застучало в груди.

Я еще не привык к тому, что у меня была такая взрослая дочь. Казалось, это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Почему Дамира так сильно плачет? Неужели ей так больно? Мама говорит, что и я так же плакала…

– Да, ей больно. Но скоро это пройдет.

Последние несколько дней были беспокойными. Я вставал к малышке две ночи подряд и две ночи подряд ночевал в спальне Полины. Никогда бы не подумал, что забота и уход за детьми так сближает людей.

Уложив Сафину на кровать, я прилег рядом и накрыл нас одеялом.

– Расскажешь мне сказку? Пожалуйста… Мне очень нравится твой голос…

Такого комплимента мне еще никто и никогда не делал. Я едва ли не супер героем себя ощутил в это мгновение. Просто поразительно, как у Полины получилось воспитать в одиночку такую нежную и добрую девочку.

– Хорошо, – улыбнулся и погладил Сафину по голове. – Какую ты хочешь?

– Ты уже должен был выучить ее наизусть.

Я усмехнулся, потому что действительно знал наизусть «Золушку» и теперь понимал, почему дочь любила эту сказку.

Все дети в ее возрасте верят в волшебство и жаждут его в своей жизни, а я собирался быть добрым волшебником для Сафины и Дамиры до конца своих дней.

Две бессонные ночи и монотонная работа за компьютером сделали свое дело: я вырубился следом за Мышкой, а проснулся, когда почувствовал на себе чьи-то руки. Открыл глаза и резко сел в кровати. Сафина спала, а рядом со мной сидела Полина. Она смотрела на меня внимательными глазами.

– Извини, я не хотела тебя разбудить, – смущенно улыбнулась она. – Я потеряла Сафину… Мне казалось, что она ушла к себе… Я всего лишь хотела накрыть тебя. Мышка забрала у тебя одеяло, – она кивнула на дочь.

– Ничего страшного, – я потер уставшие глаза и спустил ноги на пол. – Я допоздна работал в кабинете, когда она пришла ко мне и попросила с ней немного полежать.

– Да. Что-то между Дамирой и Сафиной все же есть общее. Обе упертые девочки. В тебя.

Я не смог удержаться и привлек к себе Полину, крепко обнимая.

Эта потребность дарить ей тепло и получать его взамен приобретала устрашающие масштабы. А мое желание обладать ею, быть ее единственным мужчиной только усиливало это чувство. Как ей удавалось даже вот такой бледной, с растрепанными волосами, вызывать этот вихрь эмоций внутри? Я хотел ее с такой силой, что готов был заживо сгореть от этого пламени, которое разрасталось в груди с чудовищной силой.

Протянув руку, я коснулся темных волос, и все время наблюдал за ее лицом. Я едва сдерживался, чтобы не наброситься на нее, как изголодавшийся зверь. И ведь она сама пришла сейчас ко мне, пусть и под предлогом, что потеряла Сафину. Но сама.

Голубые глаза расширились, когда я коснулся пальцами пухлых нежных губ. Я гладил их и мял ее рот, мечтая целовать, вгрызаться в него страстными поцелуями. Большой палец задержался между ее губ, и несколько секунд Полина рассматривала меня с замешательством во взгляде, а потом… приоткрыла рот и языком коснулась моей кожи. Я усмехнулся, глядя ей в глаза, и приблизился к ней, чувствуя, как у меня срывает тормоза. Разве она не понимала, что затевала со мной опасную игру?

От мысли, что она здесь, рядом со мной и отвечает на такую простую ласку, захватывало дух. И пока она не передумала, не сбежала от меня, я схватил ее за подбородок и впился в ее рот жадным, ненасытным поцелуем. Нет, я не целовал, я пожирал ее, и мне было этого мало. Прикусывал, лизал и ломал остатки немого сопротивления. Полина обмякла в моих руках и прижалась ко мне всем телом, обнимая в ответ. Отвечала с такой же страстностью, пока я втягивал ртом ее дыхание и не мог больше заставить себя остановиться.

– Я сейчас отнесу ее в детскую. Дождешься меня? – я оторвался от нее, часто и глубоко дыша.

Полина подняла на меня затуманенный взгляд и коротко кивнула.