Текст книги "Внебрачный ребенок"

50

Полина

– Ты сегодня как обычно? До трех? – Роберт потянулся рукой к моему лицу, погладил по щеке и оставил на губах нежный поцелуй.

Для нас стало чем-то вроде ритуала, когда по утрам он подвозил меня до работы и целовал на прощание. В бесконечной суете дней, которые сменяли друг друга, я чувствовала себя почти счастливым человеком. Абсолютно счастливым я бы стала, если бы смогла хорошенько высыпаться: Дамира была беспокойным ребенком, и на ее фоне Сафина казалась настоящим ангелом.

– До четырех. Сегодня четверг, – напомнила я.

– Точно, – кивнул он. – Никак не привыкну, что по четвергам ты задерживаешься, – он еще раз поцеловал меня, а после я открыла дверцу и выпорхнула на улицу.

В клинике на Казаринской я проработала месяц. А чувствовала себя так, будто провела здесь не меньше года. Успела сдружиться с коллективом, привыкла к новому распорядку дня. И не только к своему, но и Сафины: дочка снова ходила в сад и посещала кружки. За Дамирой в часы моего отсутствия присматривала няня, а с мамой Роберта всегда находилась Тамила. Очень отдаленно, но мы начали походить на настоящую и дружную семью. Усилия прикладывались с обеих сторон, поэтому достигать взаимопонимания во многих вопросах получалось значительно проще. Два раза в неделю мы встречались с Сабицкими, бывало, на все воскресенье я отвозила Сафину к Тихомировым. А каждый вечер мы вчетвером выходили гулять после ужина. В жизни появилось подобие организованности и порядка, а еще много свободного времени. Мне больше не нужно было брать ночных дежурств, думать о том, как везде успеть и, кто отвезет Сафину на кружки или заберет из садика. Часть обязанностей на себя взял Роберт. Рядом с ним я впервые чувствовала себя настолько необходимой, желанной и защищенной.

– Полина, – окликнула меня Света, медсестра из регистратуры, когда я торопилась к себе в кабинет. – Сегодня после двух у заведующей собираемся. Будет нечто вроде новогоднего поздравления.

Точно, новогодние праздники… Совсем вылетело из головы! А ведь я не купила подарки… В прошлые выходные мы всей семьей наряжали красивую и пушистую ель. Роберт привез ее рано утром, пока все спали, и установил в гостиной. Сафина долго восхищалась красавицей и говорила, что такой большой у нее никогда не было.

– Хорошо, – отозвалась я с улыбкой.

Развернулась, чтобы идти на рабочее место, но заметила в фойе Быстрова. Встречаться с Пашей не входило в мои планы. Не знаю, что он здесь делал, возможно, приехал обсудить какие-нибудь дела с Барышниковой? Не хотелось думать, что из-за меня…

– Привет, Полина!

Я кивнула в ответ и поторопилась пройти мимо, но он остановил меня.

– Так ты и в самом деле здесь работаешь? Я слышал, что ты вышла на работу, но и подумать не мог, что на это место…

– А что не так с этим местом? – я пожала плечами.

– Декретная должность… Полставки… Ты достойна большего. По мне это путь в никуда. Ты разве этого добивалась? Столько планов было, а что в итоге? Рядовой врач и домохозяйка при богатом муже? Или ты все еще нечто вроде замены своей сестры?

Меня больно кольнули слова Паши. В самое сердце. У меня только недавно появилась возможность остановиться и осмотреться по сторонам. Я поняла, что мы с дочерью всегда были предоставлены сами себе, а Паше никогда не были нужны. Ему нравилось иметь молодую любовницу, привлекала моя амбициозность и трудолюбие, что я не создаю проблем и не тороплю события. Я была ему удобна, а он умело пользовался мной, зная мои слабые места. Оба мужчины их знали и воспользовались этим, надавив на мою любовь к дочери. Но если Роберта я простила за излишнюю самонадеянность, то Пашу – нет. Помимо обмана с женой, он проводил махинации с документами за моей спиной, и я вполне могла бы лишиться впоследствии квартиры, если бы не помощь и вмешательство юристов Роберта.

– Меня все устраивает. Я счастлива. Всего хорошего, Паш, – развернулась, чтобы уйти, но услышала обидные слова:

– Быть содержанкой Шалимова? Что-то кольца на твоем пальце не заметно… С таким успехом могла бы и со мной остаться.

Я медленно обернулась и посмотрела в лицо Быстрова. Ведь не был он никогда злым, а сейчас с ним что случилось? Или попросту я никогда Пашу толком и не знала? Придумала себе вымышленную реальность и жила в ней?

– Я не обязана перед тобой отчитываться. И тот наш разговор в больнице, когда похитили Сафину… Все, что сказала тебе, готова повторить сейчас слово в слово: ты лгал мне, а я никогда не прощу эту ложь. И знаешь… с недавних пор я начала слушать сердце… Так вот оно тянется совершенно к другому человеку. С кольцом я или без кольца – какое это имеет значение, когда я счастлива с ним, а не с тобой?

Пусть методы завоевания Роберта были варварскими, в чем-то даже радикальными, но в итоге Пашины оказались хуже в несколько раз. Шалимов же никогда мне не лгал и был честен со мной с самого начала.

– Как Сафина? Слышал, Бердникова посадили… Шалимов и здесь добился своего? – хмыкнул он.

– Извини, Паш. Я тороплюсь. У меня прием через десять минут.

Неужели так бывает в жизни? Ведь какое-то время назад я всерьез думала о нашем совместном будущем с Быстровым, а сейчас совершенно не представляла себя рядом с этим человеком.

– Полина… – Паша вдруг взял меня за руку, а в его глазах промелькнуло раскаяние. – Глупо все как-то вышло, я не так планировал поговорить… Прости меня. Каждый в погоне за своим счастьем немного эгоист. Если вдруг с Шалимовым не задастся, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь…

Я ничего не ответила, высвободила свою ладонь из его руки, и направилась в кабинет. К Паше я больше не обращусь за помощью, чтобы ни произошло у нас с Робертом в будущем.

Рабочий процесс полностью поглотил меня, и я не заметила, как пролетело время. Про Быстрова я больше не вспоминала, но зато думала о предстоящих выходных. Алёна собралась с размахом отметить день рождения Карима, а после этого нас ждали новогодние праздники. Я строила планы на эти дни и составляла меню для праздничного стола в перерывах между приемами пациентов.

С работы меня всегда забирал Олег. Мы заезжали за Сафиной в сад, если Роберт не успевал или находился на деловой встрече, и отправлялись домой. Иногда могли заехать в супермаркет или на детскую площадку. Но сегодня вместо Олега меня встретил Роберт. Он стоял с огромным букетом цветов у машины и ждал меня.

– Что за повод? – я опустила глаза на красивые цветы.

Они ярким пятном выделялись на фоне серых оттенков улицы. Снег, который выпал утром, таял, превращаясь в грязную жижу под ногами.

– А должен быть? – Роберт улыбнулся и нежно коснулся губами моей щеки. – На самом деле есть небольшой, – тихо прошептал он мне на ухо. – Но все узнаешь чуть позже. Обещаю, тебе понравится.

Он подождал, когда я заберусь в салон, положил букет мне на колени, захлопнул дверцу и сел на водительское место.

– Разве мы не домой? – удивилась я, когда машина повернула в противоположную от дома сторону и направилась за город.

– Не сегодня.

– Да ты оказывается романтик?

– Ну, вроде того, – усмехнулся Роберт.

Мы приехали за город поздним вечером. На улице тихо падал снег, а погода стояла такая, что казалось, мы попали в сказку. Я осмотрелась по сторонам, думая о том, что еще никогда мне не доводилось быть в подобных местах.

– Так понимаю, возвращать меня сегодня домой ты не планируешь?

– Не планирую, – он поймал меня в кольцо рук. – И завтра тоже… Пару дней мы смело можем уделить только себе.

– Тогда я позвоню няне. Хочу убедиться, что с девочками все хорошо…

– С ними все будет в полном порядке, – Роберт выхватил телефон из моих рук и спрятал в кармане своего пальто. – Ты прекрасная и заботливая мать, но иногда нужно думать и о себе, Поль. Идем, осмотрим новые владения?

– Этот дом… Он твой? – удивилась я.

– Наш. Я купил его на днях.

Мы переступили порог уютного и небольшого домика, спрятанного в гуще леса. В гостиной был красиво сервирован стол. В вазе стояли цветы, и горели свечи. На окнах разноцветными огоньками переливались гирлянды. И даже ель стояла в одном из углов комнаты, правда, не наряженная.

– У меня нет слов… – восхищенным взглядом я обвела гостиную еще раз и подняла глаза к лицу Роберта.

– Правда нравится? – спросил он. – Теперь это маленькое уютное гнездышко – наше. Будем приезжать сюда на выходные всей семьей. Я едва сдерживался эти дни, чтобы не рассказать тебе о своем сюрпризе.

– Очень нравится… – я все еще пребывала в легком шоке и не знала, как реагировать на такие новости.

– Вина? – предложил он, а я быстро кивнула в ответ.

– Только мне чуть-чуть.

Для начала было бы не лишним все же поужинать, потому что фуршет в кабинете у заведующей по случаю новогодних праздников я пропустила из-за форс-мажора с поступившей пациенткой, а все, что успела закинуть в себя с утра – это пару конфет и чашку кофе.

– Если бы знала, что меня будет ждать романтический ужин, нарядилась подобающе… Привела себя в порядок…

– Перестань, Поль. Ты отлично выглядишь, – Роберт отодвинул для меня стул.

Мы редко проводили время наедине, но каждую ночь я засыпала в крепких мужских объятиях.

– Полина, – он прокашлялся и посмотрел на меня таким взглядом, что по телу побежали мурашки. – Это еще не все… Далеко не все, что я хотел сказать и сделать этим вечером. Я изо всех сил старался не торопить события, дал тебе время, как ты и просила, чтобы ты привыкла ко мне и своей новой жизни. Возможно, ты думаешь, что с моей стороны чувств все равно недостаточно, а это всего лишь обычное влечение и желание обладать, но… это не так. Совсем не так, Полина. Вернуть назад ничего нельзя, изменить тоже, но впереди у нас целая жизнь, чтобы попытаться исправить ошибки прошлого. Кому-то из нас может быть больно в процессе, но… – он на секунду замолк, его грудь тяжело вздымалась под тканью рубашки, и я видела, как дрожали его руки. – Я постараюсь, чтобы больно было только мне.

Он достал маленькую коробочку из кармана брюк, открыл ее, и я увидела красивое кольцо с огромным бриллиантом.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты согласна?

Несколько месяцев назад я и представить себе не могла, что все так кардинально переменится в моей жизни, а я буду просыпаться по утрам в объятиях мужчины, с которым думала, что никогда не смогу быть вместе. Я не могла вымолвить и слова. У меня перехватило дыхание, и сильно закружилась голова.

– Ну что ты молчишь, Поля? Неужели ты полагала, что я передумаю, а твоя искренность и чистота оставят меня равнодушным?

– Я согласна… Согласна… – бросилась к нему на шею и крепко обняла, вдыхая запах его кожи.

Спустя мгновение Роберт усадил меня обратно на стул и дрожащими пальцами надел кольцо мне на палец.

– Роберт…

Он поднял на меня вопросительный взгляд.

– Только… я не уверена, что решусь в ближайшее время на расширение нашего семейства…

Он быстро улыбнулся, а черты его лица сделались мягче.

– Поверь, меня все устраивает так, как есть сейчас. Если не захочешь больше детей, то забота о двоих девочках меня вполне устроит. Точнее троих. О тебе мне хочется заботиться ничуть не меньше, чем о наших дочерях.

Я отвернулась, чтобы скрыть набежавшие слезы, но Роберт не позволил мне этого сделать. Взял мое лицо в руки и впился в губы поцелуем. Жадно ласкал их, поглощал и впитывал каждый мой вздох и всхлип, не давая вобрать в себя крупицу воздуха, словно пил меня и собирался выпить всю без остатка.

Эпилог

Полина

Почти пять лет спустя

– Мама!

– Мама!

Сафина и Дамира наперебой требовали моего внимания с самого утра, но у меня была такая слабость, что я с трудом оторвала голову от подушки и заставила себя спуститься вниз. Если чутье меня не подводило, то сегодня я отправлюсь в роддом. Ноющие боли внизу живота со вчерашнего вечера все больше походили на настоящие, а не тренировочные схватки… и если все пройдет удачно, то новогодние праздники мы проведем дома, но уже в расширенном составе. Я доходила до максимально безопасного срока, тридцать девять недель для двоих малышей – отличный результат.

– Мам, можно мы сегодня выйдем погулять одни, если ты не сможешь? – ко мне подбежала Дамира и обвила маленькими ручками мой огромный живот. – Я хочу лепить снеговика.

– А я позвала в гости Дину… – Сафина встала рядом и посмотрела на меня вопросительным взглядом. – Все нормально, мам? – спросила она, заметив, как я нахмурилась.

– Да, все хорошо… Сегодня погуляете одни, – отозвалась я спустя полминуты, когда низ живота отпустила резкая боль. – Только смотри за сестрой, хорошо?

Мышка кивнула и поцеловала меня в щеку.

Перекусив, я позвонила Алёне и попросила ее приехать с Динаром к нам в гости. Дамира всегда переживала, когда я долго отсутствовала дома, а визит ее лучшего друга должен был ее немного отвлечь. Няне я тоже позвонила и попросила отложить все дела на сегодня и остаться детьми.

– Полина, что-то не так? – Белла Ренатовна, услышав, что я вызвала няню в ее выходной, подошла ко мне и посмотрела на меня внимательным взглядом. – Мне звонить Роберту? – я снова ощутила сильную схватку и прикрыла глаза, пережидая тянущую и неприятную боль.

– Я сейчас сама ему позвоню… – встала со стула и почувствовала, как по моим ногам потекли воды.

– Так… – Белла Ренатовна в ту же секунду взяла меня под руку, поддерживая. – Идем наверх, Полина. Я помогу тебе переодеться и собрать вещи, – ее голос задрожал от волнения. – Тамила, звони Роберту и приглядывай за Дамирой.

Сколько бы не принимала участие в процессе рождения детей, но одно дело помогать маме и малышу встретиться, находясь в роли врача, а другое, когда мне самой сегодня предстояло хорошо потрудиться, чтобы дать жизнь двум малышам, и еще постараться, чтобы все прошло без осложнений для нас троих.

Беременность наступила в первый же цикл после отмены противозачаточных таблеток, а на одиннадцатой неделе Тамара, мой врач, огорошила меня, что у нас с Робертом будут близнецы. Для меня это оказалось большим потрясением, собственно, как и для всех членов семьи. Мне до сих пор не верилось в происходящее: пока я даже не представляла, как это быть мамой сразу четвертых детей.

Белла Ренатовна помогла мне переодеться, и мы спустились вниз. Сумку с вещами и документами я приготовила заранее из-за рисков наступления преждевременных родов, которые в моем случае были значительно выше.

Алёна с сыном и Роберт приехали почти одновременно. Схватки становились чаще и сильнее, и я мечтала поскорее оказаться в роддоме под присмотром Тамары и других врачей, потому что переживала за малышей: их внутри было двое, и для меня это была двойная ответственность, особенно, учитывая перерыв, с которым я шла в роды.

– Как ты? – спросил Роберт, посмотрев на меня в зеркало заднего вида.

Я выдавила мучительную улыбку, сказав, что со мной все в порядке, и вцепилась пальцами в кожаную обивку сиденья от боли, которая потихоньку начала вытягивать из меня силы. Мы застряли в пробке больше, чем на час. Движение встало из-за серьезной аварии. Роберт сильно нервничал, без конца спрашивал у меня, как я себя чувствовала, и сжимал руль с такой силой, будто собирался его вырвать.

Наконец движение возобновилось, а я облегченно выдохнула, но ненадолго: каждые пять минут поясницу словно растирали раскаленным жгутом, боль была такой силы, что мне казалось, из глаз сыплются искры, а все вокруг вот-вот вспыхнет ярким пламенем.

Я закусила губу, пережидая очередную схватку, отчетливо понимая, что это только начало, а через три-четыре часа меня будет ждать самый настоящий ад.

– Все, Полина. Приехали, – Роберт открыл заднюю дверцу и помог мне выйти на улицу.

Эти два часа, которые мы добирались до роддома, показались мне вечностью. В приемном покое нас встретила бригада врачей вместе с Тамарой. Роберт звонил ей почти всю дорогу и держал в курсе моего состояния. Меня сразу же положили на каталку и подняли в родзал.

– Перевернись на бок, Полина. Мне нужно подключить тебя к датчикам, сделать КТГ и УЗИ, – лицо Тамары расплылось перед глазами, когда низ живота опоясала новая схватка.

– Непривычно в роли роженицы, да?

Я быстро кивнула и, собрав волю в кулак, позволила ей провести с собой все необходимые манипуляции.

На лбу выступил пот, я постоянно прислушивалась к себе, считала перерывы между схватками и тихо молилась, чтобы мальчики появились на свет крепкими и здоровыми малышами. Эта мука продолжалась несколько часов, но полного раскрытия матки так и не наступало. Боль лишь выматывала меня и лишала последних сил.

– Полина, там Роберт весь этаж на уши поднял, рвется к тебе… Пусть побудет с тобой немного? – Тамара серьезным взглядом посмотрела мне в лицо.

Мы ведь с ним заранее обо всем договорились: что он останется ждать за дверью родзала, пока я не позову его. Ничего против партнерских родов я не имела, но мне не хотелось, чтобы он видел все эти муки, через которые я проходила, рожая близнецов. Вдруг я захочу потом еще детей? А учитывая, с какой гиперопекой Роберт относился ко мне и девочкам, этого шанса я могла впоследствии лишиться, если позволю ему быть рядом и все видеть.

– Нет, не нужно… – простонала я.

Пусть хоть весь роддом разгромит, но я не хочу, чтобы он видел меня в таком слабом состоянии.

– Сколько часов они без вод? – спросила я.

– Больше десяти. Полина… ты же сама врач… Понимаешь, чем опасен такой длительный промежуток? А их там двое… Ты уже без сил… Если еще и кровотечение откроется, что мне потом с вами делать?

Все я понимала, только у меня уже мозги не соображали от боли.

– Я тебе полностью доверяю, Тамара, – ответила подруге, чувствуя, что со мной и в самом деле что-то не так.

Сафину я родила сама, без всяких осложнений и проблем. И мальчиков планировала тоже. Все к тому располагало: положение близнецов по последнему УЗИ, мои анализы, настрой…

– Я наблюдаю еще час, и если никаких сдвигов, то везу тебя в операционную. Рисковать я не буду.

Я безумно боялась полостной операции, но за детей переживала сильнее, потому что знала, чем могли обернуться подобные промедления.

– Хорошо, – отозвалась я, и меня скрутило от новой порции боли.

В конечном итоге я потеряла счет времени, все расплывалось перед глазами, я даже не сразу поняла, что передо мной находится лицо мужа. Все превратилось в одну сплошную и мучительную пытку.

– Тамара! Чего ты ждешь? Не видишь, что она почти без сознания? Какого черта вы здесь делаете, если ей так плохо? – сквозь плотную пелену я услышала голос Роберта. – Полина… Поля… – он гладил мое мокрое от пота лицо и с беспокойством осматривал меня большими глазами.

– Не кричи на нее, – тихо попросила я мужа. – У Томы все под контролем. А вот ты обещал мне, что будешь ждать за дверью…

– Ты тоже обещала мне, что справишься, и все будет хорошо!

Я вцепилась в руку Роберта с такой силой, что он побелел. К сожалению, самой у меня не получилось родить мальчиков. И в этом никто не был виноват. Так бывает.

– Операционная готова, – услышала голос Тамары. – Подпиши бумаги, Полина… – она протянула мне несколько листов и вложила в руки ручку.

Из последних сил я сделала движение рукой, чувствуя, что сейчас потеряю сознание. Лишь присутствие Роберта придавало мне немного мужества. Вокруг меня засуетилась бригада врачей, а последним, что я отчетливо увидела, было лицо мужа. И одна единственная мысль крутилась в голове: только бы с мальчиками все было хорошо. И со мной тоже, потому что оставить Роберта с четырьмя детьми… Нет, я не могла с ним так поступить.

Роберт

– Сколько еще ждать? – я ударил кулаком по стене, больше не в состоянии себя сдерживать. – Почему так долго? – в ответ Карим лишь пожал плечами, наблюдая за моими метаниями по небольшой комнатке четыре на пять.

– Сядь, – спокойно попросил он. – С ней все будет хорошо.

Полину увезли в операционную час назад и с того времени я ничего не знал о ее состоянии. Я с ума сходил от беспокойства, а ее бледное лицо и уставший взгляд без конца всплывали из подсознания.

– Прекращай наворачивать круги по комнате, – раздраженно проворчал Карим, а я мельком взглянул на него и все же сделал, как он просил: сел и попытался успокоиться.

Из-за безумного страха потерять ее или кого-нибудь из детей я туго соображал, и никак не мог взять себя в руки. Хотелось все крушить, по кирпичику разобрать этот чертов роддом. Жаль, что от меня ничего не зависело. Хотя почему же не зависело? Сотни тысяч раз за эти часы я пожалел, что послушал Полину и пошел ей навстречу, когда она сказала, что хочет еще одного ребенка. Не отрицаю, с моей стороны эгоистично было думать в этой ситуации в первую очередь о ней, но иначе я не мог.

– Роберт? – услышал голос Тамары и почувствовал, как сердце пропустило удар, а каждую мышцу свело судорогой от напряжения.

– Ну все… Отстрелялись! Поздравляю! Мальчики. Два двести и два пятьсот, – она сняла маску с лица и посмотрела на меня уставшим, но счастливым взглядом. – Можешь пройти в детское отделение и познакомиться с сыновьями.

– А Полина? Что с ней? – меня затрясло от мысли, что она ничего не сказала о жене.

– В реанимации. Во время операции открылось кровотечение… Но жить будет, – тут же заверила она, заметив, как я пошатнулся.

– Я могу ее увидеть?

– Только ненадолго, Шалимов. Она сейчас под наркозом. Проснется через пару часов. Намучилась она… Дай ей отдохнуть.

– Тамара, веди меня к ней! – с нажимом произнес я и направился решительным шагом к двери.

Только бы увидеть Полину, подержать за руку… Убедиться, что с ней все хорошо, почувствовать ее тепло. И больше никаких детей и экстрима. Двух девочек и двух мальчиков нам теперь за глаза!

Переступив порог реанимации, я увидел Полину на кровати: бледную, изможденную во всех этих проводах, и вспомнил, как испугался за нее, когда с ней случилось несчастье на стройке, как переживал за нее, когда она упала с велосипеда во время нашего отпуска два года назад, и сломала руку… Во всем, что касалось ее здоровья, я был жутким параноиком. На детей это распространялось меньше. Но только не на нее.

– Роберт, время… – Тамара коснулась моего плеча.

– Можно я с ней останусь? Пожалуйста… Ну будь ты человеком, а?

Тамара шумно вздохнула, махнула рукой и вышла из палаты.

Полина не приходила в себя почти четыре часа, а когда открыла глаза и посмотрела на меня затуманенным взглядом, я испытал облегчение такой силы, словно воспарил к облакам.

– Роберт… – хрипло прошептала она, а я взял ее прохладную ладонь в руки и прижал к своим губам, не сводя с нее глаз. – Ты их видел? С ними все хорошо?

– Видел, – кивнул я. – Около часа назад спускался в детское отделение и держал сыновей на руках.

– Я так мечтаю на них посмотреть… – выдохнула она, а в уголках ее глаз заблестели слезы.

– Поверь, они такие же красивые, как и ты, – заверил я ее, а она слабо улыбнулась. – Полина… Как же я люблю тебя… Ты напугала меня до чертиков. Так же нельзя… Я думал, что потеряю тебя…

– Помнишь, ты обещал мне пять лет назад, что мне не будет больно?

Я нахмурился, потому что помнил эти слова, но не сдержал своего обещания. Пусть ее сегодняшняя боль лишь отдаленно имела ко мне отношение, тем не менее, я приложил к этому руку.

– Я сейчас не про физическую боль, ты заставляешь меня испытывать другую… которая в разы мучительнее… – прошептала она белыми губами. – Как ты мог подумать, что я оставлю тебя? – тихо спросила она, а меня самого прошило болью под ребрами такой силы, что все расплылось перед глазами.

Все я прекрасно понимал, что она имела в виду. А еще слышал по монитору сердечного ритма, как участился ее пульс после моего признания. Но все равно я переживал за нее с детьми во много раз больше.

– Я не представляю свою жизнь без тебя и наших детей. Я безумно люблю каждого из вас. С такой силой, что ты себе и представить не можешь…

Я поцеловал ее в уголок губ.

– Роберт, ну как она? Пришла в себя? – в палату заглянула Тамара и, заметив, что Полина проснулась, подошла к нам. Перевела озадаченный взгляд на мониторы, затем на меня, и радостно усмехнулась. – Надеюсь, пульс зашкаливает от счастья? – спросила она, задержав взгляд на моей жене.

– Конечно, от счастья, – слабо прошептала Полина. – Сейчас немного оклемаюсь, и еще за одним маленьким придем, да Роберт…

– Ну, значит точно все в порядке, – с улыбкой отозвалась Тамара.

Спустя минуту мы снова остались одни, а я твердо решил: пока Полину не переведут из реанимации в обычную палату, ни на шаг от нее не отойду. Меня почти сутки не было дома, я сильно устал и вымотался за эти часы ожидания, но никак не мог заставить себя подняться со стула и отойти от жены.

– И все же ты такая упертая… – сжал маленькую ладонь и снова прижался к ней губами. – И такая любимая. Как же я счастлив, что встретил тебя.

Конец!