Текст книги "Похищенная невеста для лорда чародея"

Глава 20

Сегодняшнее утро некоторым образом походило на предыдущее. По крайней мере, тем, что я не помнила, как очутилась в постели. И… как раздевалась тоже. Впрочем, нельзя сказать, что я обнаружила себя раздетой. Платье на мне было, только расстёгнутое и сбившееся во сне.

А ещё сегодня я проснулась одна. Чародей не лежал рядом, и, вспомнив о том, что в королевском замке у нас разные спальни, я с облегчением выдохнула. И тут же поморщилась от сдавившей виски боли.

Открылась дверь, впуская мою новую личную горничную с подносом в руках.

– Доброе утро! – поприветствовала меня Юника, ставя поднос на столик возле кровати, и её глаза блеснули лукавой насмешкой. – Ох и видок у вас, миледи! Хорошо угостились вчера на ужине?

– Угостилась? – хрипло отозвалась я. – О чём ты? Да я почти ничего не ела…

– Оно и видно! – усмехнулась горничная, раздёргивая шторы и впуская в комнату дневной свет. Судя по всему, проспала я почти до обеда. – Закусывать же надо!

– Хочешь сказать, я вчера… выпила лишнего?

– Ну не я же! Хм, и как только вы умудрились расстегнуть платье? Не иначе как супруг помог.

– Платье? – пробормотала я. В самом деле, Дамиан ведь помогал мне… только не расстегнуть крючки, а наоборот, застегнуть. Хотя, подумалось мне, я ведь в самом деле забыла, как укладывалась в постель, так что, возможно, и расстёгивал их тоже он. – Больше ни за что не буду пить! Даже если его величество прикажет!

– Вы вот что, – нахмурила брови Юника. – Попытайтесь лишний раз не попадаться на глаза его величеству. В замке поговаривают, охладел он к леди Ньевус, очередную фаворитку себе приглядывает, а вы тут лицо новое, свеженькое, ещё не примелькавшееся. Да и не только лицо. Всё при вас, и фигура как раз в его вкусе.

– Да что ты такое говоришь? – едва не подпрыгнула на кровати я. – Что значит «фаворитку»? Я ведь замужем, его величество сам с лордом Колдуэллом нас поженил!

– Ну и что? Король и замужними не брезгует, – пожала плечами собеседница. – Так что поостерегитесь, миледи, если не хотите его коллекцию пополнить, как подруга вам советую.

От её слов мне стало физически нехорошо. К горлу подступила тошнота, и только свежий воздух, хлынувший в распахнутые горничной окна, немного освежил голову и разогнал дурноту. Однако аппетита у меня по-прежнему не было, так что я лишь пригубила травяной отвар, который мне принесла Юника.

– Ну вот что, давайте-ка приведём вас в порядок, – позвала она меня к открытой двери ванной комнаты.

– А где Дамиан? – осведомилась я, поднимаясь с постели.

– С раннего утра уже в лаборатории. Всё что-то там изучает. А вы чем хотите заняться, миледи? Может, прогуляться надумаете? Вам это сейчас полезно будет.

– А можно? Я бы в парк сходила, – откликнулась я, вспомнив виденную из окошка кареты скульптуру, которую хотела рассмотреть получше и желательно вблизи. Почему-то она меня очень заинтересовала.

– Отчего же нельзя? Вот помогу вам искупаться и нарядиться, причешу, а потом и ступайте. Пойти с вами?

– Не надо, – отказалась я. – Я сама. Надеюсь, не заблужусь.

Некоторое время спустя, посвежевшая и одетая в лёгкое светлое платье, я спустилась по лестнице и вышла в парк через любезно распахнутую для меня лакеем дверь. В руках у меня был веер, за которым я рассчитывала прятаться от чересчур любопытных придворных. Ну и от его величества тоже, хотя мне хотелось верить, что горничная меня просто напугала и не мог Орен Десятый в самом деле положить на меня глаз.

Нужную статую я отыскала сразу. Ноги будто бы сами привели меня к ней. Но оказалось, что не одна я прогуливаюсь в такое время. Стоило мне подойти поближе, чтобы получше разглядеть изваяние неизвестной девушки, которая выглядела такой живой, точно могла вот-вот сорваться с места и убежать, как кусты рядом зашевелились, и из-за них появился какой-то незнакомец. Был он весьма почтенного возраста, невысокий, седой, сутуловатый, в явно дорогой, но уже поношенной одежде.

– Добрый день, миледи! – поприветствовал меня неизвестный. – Тоже пришли полюбоваться? Давненько никого тут не видел.

– Ну да, – кивнула я. – Она… красивая, – заметила, чтобы поддержать разговор, но про себя досадуя, что мне помешали. – А вы знаете, кто…

– Разумеется, знаю. И вам расскажу, миледи. Это жрица.

– Жрица?

– Да… служительница богини.

– Но богине служат мужчины, – заметила я, опасливо покосившись на собеседника. А если этот чудаковатый старичок сумасшедший? Ещё и поблизости, как назло, никого нет.

– Ха! – отозвался он. – Это сейчас мужчины. Я же, миледи, говорю о других временах. О жрицах мне ещё мой отец рассказывал. Можете представить, как давно это было?

– Угу, – кивнула я, решив не спорить со стариком. – И чем они занимались, эти жрицы? Проводили обряды и церемонии?

– Не только, – прищурился он. – Эти девы были сосудами для богинь. Вместилищем божественной сущности.

– Как это? – задала вопрос я. Этот странный разговор начинал занимать меня. Ни о чём подобном я раньше не слышала.

– Представьте кувшин, который можно наполнить ароматным вином или маслом. Тела жриц были подобны таким кувшинам. Богини могли занять место их душ в этих телах и таким образом на какое-то время воплотиться на земле, в мире смертных.

– Как… необычно это звучит. Но постойте… вы сказали «богини». Их что, было несколько?

– Две, – глубокомысленно изрёк собеседник. – Эльвиния и её сестра. Но вы, миледи, ещё очень молоды и про вторую, само собой, не слышали, ведь её постарались стереть из людской памяти ещё до вашего рождения.

– Стереть из памяти? – озадаченно переспросила я. – Но почему? За что её так… наказали?

– Вы выбрали очень правильное слово, миледи, – задумчиво покивал старичок. – Именно наказали. О, она очень сильно провинилась перед людьми и… чародейками.

То, что он рассказывал, напоминало какую-то старую сказку или, может быть, легенду. Признаться, я никогда раньше о таком не слышала. Какие-то жрицы, забытая богиня… И при чём тут чародейки? Мне невольно подумалось про сестру Дамиана Колдуэлла – Ринэлис, которая тоже обладала даром.

Но едва я собралась задать своему чудному собеседнику ещё один уточняющий вопрос, как его окликнул звонкий женский голос:

– Дядюшка Кларенс! Вас ищут, тётушка Лизабет уже с ног сбилась! Вы, наверное, забыли, что вам пора принимать лекарства?

– Да-да, лекарства… – пробормотал он, склоняя голову. – Всего доброго, миледи. Помните о том, что я вам рассказал.

– Но… погодите… – попыталась окликнуть его я, но тот уже уходил не оглядываясь. Кусты закачались, смыкаясь за ним, а я наконец-то разглядела особу, которая помешала нашему разговору. – Леди Ньевус!

– Добрый день, леди Колдуэлл! – одарила меня отточенной светской улыбкой королевская фаворитка. – Как спалось? Кажется, вчера на ужине вы слегка перебрали… или просто не привыкли к нашим угощениям.

– Кто он? – не отвечая на её ироничные фразы, я кивнула в ту сторону, куда ушёл старик. – Вы его знаете? Назвали дядюшкой…

– О нет, мы не родственники! Его все так зовут. Дядюшка Кларенс когда-то был смотрителем замковой библиотеки, но сейчас его всё сильнее подводит здоровье. Глаза уже не те, да и голова работает не так, как раньше, у него в ней всё перемешалось – книги, события, имена. Помнит то, что было много лет назад, зато вчерашний день забывает. Он вас напугал? Старина Кларенс совершенно безобиден, уверяю вас.

– Нет, – покачала головой я. – Совсем не напугал. Он просто рассказывал… что-то необычное и непонятное.

– О, это он умеет, – хмыкнула леди Ньевус. – Вам, должно быть, скучно? Никого здесь не знаете…

– У меня есть супруг и личная горничная – этого вполне достаточно.

– Но ваш муж будет постоянно занят. Поверьте, я знаю, так же было и с предыдущим придворным чародеем, но тот хоть женат не был. Если хотите, я могла бы стать вашей подругой, составлять вам компанию, поддерживать…

– Так же, как вы поддерживаете её величество? – сорвалось с моих губ раньше, чем я успела подумать и сдержать этот порыв.

– Я понимаю, на что вы намекаете, – усмехнулась совсем не подходящей её девичьему лицу циничной насмешкой собеседница. – Но вы ничего не знаете, леди Колдуэлл, уж поверьте. Королевский замок подобен океану, и как и в настоящем океане, в нём существуют подводные течения.

– Что вы хотите этим сказать, леди? – нахмурилась я.

– Так, сами со временем всё поймёте. Я хотела спросить про лорда Стрикленда. Ведь это правда, что он был вашим женихом и в замок вы приехали к нему?

– Я приехала, чтобы ему отказать, – ответила я. Так и знала, что леди Ньевус заведёт разговор на эту тему! Похоже, я ещё долго буду служить предметом для сплетен среди придворных, как, впрочем, и моя свадьба.

– Но вы были помолвлены несколько лет?

– Верно, – пожала плечами я. – Мои родители дали согласие на эту помолвку. Но со временем я поняла, что хочу другой судьбы.

– А что насчёт чародея? – медовым голосом осведомилась у меня фаворитка Орена Десятого, склонив голову с изящно завитыми кудрями. – Он тот, с кем вы хотите разделить эту другую судьбу? Не жалеете, что стали его женой?

– Совершенно не жалею, – заявила я решительно, едва не скрипнув зубами от того, в какую сторону свернула беседа. Неужели леди Ньевус рассчитывала, что я вот так с ходу брошусь с ней откровенничать? Если так, то она очень во мне ошиблась.

– Вы считаете лорда Колдуэлла… надёжным человеком?

– Безусловно, – отозвалась я, недоумевая, чего эта женщина от меня хочет. – Надёжным и достойным доверия. Если вы сомневаетесь, что он будет полезен его величеству…

Я не успела договорить фразу – запрокинув голову, собеседница звонко расхохоталась. Не понимая, чем вызван её смех, я замолчала и отвернулась. Лучше буду смотреть на статую, чем на эту распутную блондинку, у которой хватает наглости быть фрейлиной королевы и любовницей короля одновременно.

– Ах, леди, вы и в самом деле ничего не понимаете! – услышала я за спиной, но не обернулась. Пусть так. Пускай считает меня глупой провинциалкой, мне неважно её мнение. И вообще я бы лучше с дядюшкой Кларенсом ещё поговорила, чем с ней, он как раз на интересном месте остановился в своём рассказе о богинях и жрицах. Может, попробовать найти его в замке?..

Глава 21

Джеремайя Стрикленд

– Лорд Колдуэлл с утра отправился в лабораторию и не выходит оттуда, а его супруга гуляет в парке, где сначала побеседовала с дядюшкой Кларенсом, а сейчас в компании леди Ньевус, – доложили второму королевскому советнику, как он и просил.

– А этой-то что от неё надо? – нахмурился Джеремайя. – Не иначе как любопытство заело. Ладно, жду новых донесений.

Когда слуги ушли, оставив Стрикленда в одиночестве, он задёрнул плотные шторы из тёмного бархата, погружая комнату в полумрак, после чего быстро проколол иглой палец и выпустил несколько капель крови над камином, отчего пламя в нём тут же вспыхнуло ярче. За окном раздалось громкое воронье карканье, а за спиной Джеремайя почувствовал чьё-то близкое присутствие и невольно поёжился. Прошёл не один год с того самого первого ритуала, который он провёл в ночь смерти Ринэлис, а ему всё ещё становилось не по себе каждый раз, когда перед ним появлялась она.

– Посмотри на меня, – услышал он сказанное мягким вкрадчивым голосом, от которого ледяные мурашки, точно капли холодной дождевой воды, пробегали по коже.

Стрикленд обернулся.

Чёрные, будто самая тёмная, безлунная ночь, глаза смотрели на него с белого, как снег, лица. Лица нечеловечески красивой женщины, которая казалась совсем юной и одновременно древней, как сам этот мир. Впрочем, она ведь и в самом деле не была человеком.

Забытая богиня стояла перед ним. Богиня, чьи изваяния уже давно не украшали храмы. Её не помнили, но это не означало, что она перестала существовать.

В ту ночь, призвав её, Джеремайя впервые увидел Эжению именно такой. Ему было страшно, но в то же время он верил в то, что она единственная, кто может помочь. В чьих силах сделать мёртвое снова живым.

И богиня рассказала ему, как это возможно осуществить. Рассказала о девушках, в чьи тела она могла бы переселить душу бедняжки Ринэлис. А пока эта душа должна была задержаться в этом мире, не уходя за его грань.

Время от времени Эжения позволяла ему её увидеть. Только в зеркалах и на краткий миг. В эти моменты Стрикленд пытался поговорить с любимой, но увы, Ринэлис не могла ему ответить. Она лишь молча смотрела на него. Смотрела грустно, точно упрекая в том, что он её не уберёг.

– Ну что? – нахмурила тонкие брови богиня. – У тебя ничего не вышло с этой девчонкой Селестиной. А ведь она наверняка самая подходящая. И она сможет выдержать ритуал воплощения души. Скоро я больше не смогу удерживать здесь твою Ринэлис, да и сама тоже уйду. А ты всю оставшуюся жизнь будешь думать о том, что упустил свой шанс. И что гибель двух твоих первых жён была напрасной.

– О нет! – вскричал он, падая на колени. Эжения брезгливо отодвинулась, словно не хотела, чтобы он замарал край её алого одеяния. – Нет, поверь мне! Я всё исправлю! Пусть Селестина Грей и не стала моей супругой, я всё равно проведу над ней ритуал!

– И чародея не побоишься? – усмехнулась в ответ богиня.

– Никого не побоюсь! – заявил решительно Джеремайя. Только бы снова увидеть Ринэлис живой, пусть даже и в другом теле, услышать, как она называет его Тони, как когда-то, в прежние времена. Это будет для него самым настоящим счастьем, ради которого и умереть не жалко, не то что пожертвовать чужой жизнью, как он пожертвовал уже двумя. Надеялся, что всё получится, но его жёны не пережили ритуала. Селестина и в самом деле его последний шанс.

– Ладно. Чародея, если что, я беру на себя. Ему сейчас всё равно не до того. А ты любым способом замани девчонку. Укради её, обведи вокруг пальца, как хочешь, не мне тебя учить. Ритуал должен быть осуществлён как можно скорее. Или твоя Ринэлис окончательно уйдёт на тот свет, и оттуда её не смогу вернуть даже я.

– Я всё сделаю! – поклялся второй королевский советник. Сейчас даже мысли о давно готовящемся заговоре, который вот-вот должен был привести к свержению Орена Десятого с престола, не занимали его так, как надежда на ритуал с участием жены Дамиана Колдуэлла. Она ускользнула из рук Стрикленда, хоть он и надавил на неё рассказом о долгах её отца и подписанной им бумагой. Ведь изначально её родители возражали против помолвки, и Джеремайе пришлось самому разорить их, чтобы потом выставить себя эдаким благодетелем, добиться их согласия на обручение и подписание этого договора. И пусть ему так и не удалось жениться на Селестине, её тело он всё равно заполучит, обретёт в нём душу Ринэлис, а затем увезёт её куда-нибудь подальше, чтобы никто не нашёл. Даже Дамиан. Хотя, возможно, если он всё узнает, то поймёт мотивы Джеремайи, ведь это его родная сестра, к тому же чародейка, разумеется, её жизнь гораздо важнее, чем душа какой-то провинциальной девчонки, которая перестанет существовать, когда Ринэлис займёт её тело.

– Что ж, посмотрим, как ты справишься, – сверкнув острыми зубками, улыбнулась ему забытая богиня и растворилась в тенях.

Стрикленд отёр пот со лба и вышел из комнаты. Нужно было навестить её величество королеву Антею. Скоро бал по случаю годовщины их с королём свадьбы. Там его и сбросят с пьедестала. Справедливость наконец-то свершится. Ринэлис будет отомщена. Как и принц Юрген, чья гибель лежала на совести его младшего брата.

Дамиан Колдуэлл

Дамиан отправился в чародейскую лабораторию уже с раннего утра. Уходя, он бросил взгляд на дверь спальни, где спала его супруга, и улыбнулся, вспомнив вчерашний вечер. Ему стоило немалого труда сдержать себя, когда Селестина находилась в его руках, такая расслабленная и податливая. Она ничуть не возражала, когда он расстёгивал на ней платье и помогал распустить волосы, в которые так и хотелось запустить пальцы. Чародей напомнил себе об их уговоре, но в первую очередь роль сыграло не это, а тот факт, что в эти мгновения девушка едва ли осознавала, где она и с кем. Очень уж крепкую наливку подавали на королевском ужине, вот непривычная к таким напиткам барышня и сомлела. А Колдуэлл однозначно не являлся мужчиной, способным воспользоваться подобной ситуацией. Нет уж, если эта малышка станет ему женой по-настоящему, то в трезвом уме, понимая, на что она идёт. Ведь это будет означать, что их брак они аннулировать уже не смогут.

Размышляя над этим, Дамиан всё сильнее склонялся к тому, что ему и в самом деле не хочется разрывать этот союз, пусть тот и был заключён не по желанию их двоих. Селестина Грей оказалась именно такой супругой, о которой мечтают многие. Внимательной и участливой, красивой и не скандальной, да ещё и готовкой не брезговала. Хотя, возможно, они пока слишком мало знакомы, чтобы она проявила свои худшие качества. Что ж, у них ещё будет время, чтобы как следует притереться друг к другу.

Чародей зажёг несколько свечей, чтобы разогнать мрак лаборатории, и, поёживаясь от сырого подвального воздуха, продолжил изучать записки своего предшественника. Тот, судя по ним, был человеком старательным, он исправно документировал всё, даже то, что на первый взгляд не имело никакого отношения к делу. Вот зачем эти рассказы о попытках Орена Десятого зачать наследника от множества женщин, что перебывали в его постели? Это и без того ни для кого в замке не секрет, ещё и в записях осталось. Читать противно.

Хм, а вот это интересно. Колдуэлл даже наклонился пониже, хмуря брови. «Сильна женская обида, а обида чародейки вдвойне сильней. Если она проклинает, то уж всерьёз и навечно. Я рискую, упоминая об этом, но, похоже, его величество очень её обидел, наверняка сердце разбил. А может, бросил после инициации? Не решусь у него о таком спрашивать, опасаясь его гнева, но всё больше склоняюсь к этой мысли».

– Всё больше склоняюсь к этой мысли… – повторил вслух Дамиан. А ведь он тоже первым делом, когда услышал королевские слова, подумал, что проклятие заслуженное, иначе бы едва ли оно сработало. Предположение о том, что его могла наложить чародейка, которой Орен нанёс смертельную обиду, показалось не лишённым логики. И если её в самом деле бросили после инициации… О, за такое Колдуэлл и сам с удовольствием бы проклял любого.

Будто угадав, что чародей прямо сейчас думает о нём, король появился в лаборатории собственной персоной.

– Ну что, есть какие-нибудь подвижки? – осведомился он, потирая ладони. – Прости, что чересчур тебя тороплю, но скоро бал, понимаешь ли. Я бы на нём объявил, что скоро у нас с её величеством будет радостная весть для всех жителей Никарии!

– Прошу прощения, но действительно ещё рано говорить о продвижении, – ответил ему Дамиан. – Я изучил записи предыдущего чародея, но этого недостаточно. Чтобы определить, как глубоко в теле и душе укоренились проклинающие чары, мне необходимо работать с их объектом.

– Со мной, что ли? – хмыкнул правитель. – Так вон он я! До чего же вы, чародеи, мудрёно выражаетесь! Ты давай по-простому, по-человечески… Есть у меня надежда или придётся отдавать трон какому-нибудь ушлому четвероюродному племяннику?

– Пока ничего не могу обещать, – развёл руками Колдуэлл.

– Так поспеши! Изучай меня, пока я сам к тебе пришёл! Что мне для этого надо сделать, может, раздеться догола?

– В этом нет нужды, – покачал головой чародей.

Дамиан подошёл ближе, вытянул руки вдоль тела собеседника, не касаясь его при этом, прикрыл глаза. Перед внутренним взором появилось то, что представляло собой отражение души короля. И было оно тёмным, вязким и дурно пахнущим, точно болото. Колдуэлла даже замутило, когда он заглянул поглубже в эту самую душу. Но деваться некуда, надо сосредоточиться и отыскать в ней наложенные на Орена Десятого чары. В академии рассказывали, что они обычно похожи на серебристую паутину. Но в этом случае картина казалась другой – не тонкая мерцающая сеть, а крупные неровные пятна, напоминающие мазки яркой краски, бросались в глаза на фоне остальной тьмы. «Такая душа может быть только у убийцы», – подумал чародей, борясь с дурнотой, но тут одно из пятен вспыхнуло ярче и потянулось к его ладони, точно желая его поприветствовать, хотя по всем правилам чужим чарам следовало вести себя ровным счётом наоборот: прятаться от того, кто в силах их снять.

Не понимая, что происходит, Дамиан чуть шевельнул пальцами, но в это время королю надоело неподвижно стоять в одной позе, и он дёрнулся. Картина помутнела, а после и вовсе растаяла. Потеряв концентрацию, чародей опустил руки и устало выдохнул.