Текст книги "Похищенная невеста для лорда чародея"

Глава 26

Тётушка прогостила в замке пару дней и уехала, взяв клятвенное обещание навестить её как-нибудь. Я бы и сама с удовольствием поехала с ней прямо сейчас, но не могла оставить Дамиана, которого, в свою очередь, не отпускал его величество Орен Десятый. Таким образом, тётя уехала, а я осталась, и поскольку старый дядюшка Кларенс ещё не поправился, приняла решение наведаться всё же в библиотеку.

Для этого я выбрала вечер, когда в коридорах было меньше людей. На меня всё ещё оглядывались, в спину летели шепотки, и появляться перед большим количеством обитателей королевского замка не хотелось. К счастью, библиотека оказалась пуста. Я уже успела понять, что к знаниям придворные не особо тянулись. Куда сильнее их привлекали развлечения – такие, как, например, предстоящий бал по случаю годовщины свадьбы их величеств. Дамы заказывали платья, одна я совершенно про это не думала. Вернее, думала, что лучше бы мне туда не ходить, вот только едва ли я получу на это позволение.

Нынешний библиотечный смотритель, пришедший на смену дядюшке Кларенсу, оказался ещё довольно молодым пухловатым мужчиной с круглыми щеками и маленьким носом, с которого то и дело сползали очки. Он ничуть не заинтересовался причинами моего прихода в обитель мудрости, а на вопрос, где найти информацию о чародеях и чародейках, богинях и жрицах молча указал мне на нужные разделы, находящиеся в самой глубине огромного, вытянутого в длину помещения с высокими потолками. Сам же снова куда-то скрылся, причём, судя по зевкам, пошёл досыпать.

Книг в этих разделах было много. Сперва я даже растерялась. В голове промелькнула мысль, что я наверняка провожусь с этим до утра, если не дольше. Супруг не должен был меня потерять, я оставила ему записку о том, где нахожусь, однако ночевать в библиотеке мне совершенно не хотелось. Ладно, решила я, посижу тут, пока в сон не начнёт клонить, и сняла с полки первую книгу, что обещала дать ответы хотя бы на часть моих вопросов.

В более новых изданиях полезного было мало, а вот когда я добралась до старинных фолиантов, настоящих раритетов, к которым едва ли часто кто-либо обращался, стало попадаться нечто куда интереснее. В одной книге я даже нашла изображение Эльвинии и её сестры по имени Эжения. Забытая богиня выглядела настоящим воплощением грозной силы, заключённой в хрупкое женское тело с длинными чёрными волосами и непроницаемыми тёмными глазами. Глядя на этот рисунок, я почувствовала дрожь, пробежавшую по коже. От ощущения, что я тут совсем одна, если не считать спящего где-то смотрителя, стало не по себе. Показалось, будто от огоньков свечей на стенах пляшут причудливые живые картины, а в глубине, между книжными шкафами прячутся мрачные тени, тянущие ко мне неестественно длинные руки. Сердце испуганной пташкой взлетело прямо к горлу, а я сорвалась с места и, позабыв об оставленных на столе раскрытых томах, кинулась к выходу.

И вскрикнула, столкнувшись с кем-то. Меня поймали, обхватили так крепко, что не вырваться. Я забилась, едва не закричав, снова, но тут услышала возле уха знакомый и уже такой родной голос:

– Тише, Селестина! Это всего лишь я! Да что с тобой такое?

– Дамиан? – выдохнула я, узнав мужа. – Это ты? Что ты здесь делаешь?

– Нашёл записку и пришёл за тобой. Что тебя так напугало, дорогая? Кого-то увидела?

– Нет, никого… – отозвалась я, не решившись признаться, что перетрусила, увидев изображение богини, которой в Никарии уже давно не поклонялись. И ведь она даже не выглядела страшной. Так в самом деле, что со мной?..

– Пойдём к себе?

– Нет, – качнула головой я. – Надо вернуть книги на место. И я ещё не все изучила.

– Вернёшься сюда завтра. Днём. Ночью надо спать.

– Разве уже ночь?

– Ты, кажется, совсем потеряла счёт времени, – мягко улыбнулся мне чародей. Я всё ещё оставалась в его объятиях, и ему ничего не мешало наклониться надо мной и накрыть мои губы своими. Поцелуй кружил голову, а сама обстановка только добавляла остроты ощущений. Казалось, будто мы, улучив момент, спрятались от всех остальных обитателей замка в библиотеке. Внезапно послышались шаги, явно принадлежащие смотрителю, и Дамиан не придумал ничего лучшего, чем втолкнуть меня в нишу между шкафов.

– Почему мы прячемся? – шепнула я ему на ухо. Ниша оказалась узкой и тесной, так что мы стояли вплотную друг к другу. Моё платье шелестело, и я боялась, что смотритель нас услышит, но он прошлёпал мимо, лениво огляделся и зашагал в обратную сторону.

– Так интереснее, – хмыкнул чародей. Его ладонь игриво легла мне на спину, скользнула по пояснице, а затем медленно поползла выше, пока не обожгла прикосновением обнажённую кожу над низким вырезом платья. От близости желанного мужчины подкашивались колени. Горячие губы тронули мочку уха, задержались на ключице и оставили лёгкий поцелуй на плече. – Я соскучился.

– Я тоже… – почти простонала я.

Дамиан глубоко протяжно вздохнул, явно сдерживая себя, после чего с заметной неохотой выпустил меня и позволил выбраться из ниши.

– Возвращай на место книги и пойдём.

– Поможешь мне?

Мы вернулись к столу, я начала собирать фолианты в стопку, как вдруг едва слышный шорох нарушил тишину. Повернув голову, я содрогнулась, увидев проскользнувший мимо полупрозрачный силуэт. Сначала я с ужасом решила, что это пришла за моим телом богиня Эжения, но тут узнала в девушке-видении Ринэлис Колдуэлл, которая прежде появлялась передо мной только в зеркале.

– Ты тоже её видишь?.. – тихо спросила я у чародея.

Выглядел Дамиан ошеломлённым. Даже рот приоткрыл. Да, я ему уже рассказывала о своей встрече с призраком, но наблюдать такое воочию – совсем другое дело. Ведь он увидел сестру впервые за много лет. Прежнюю, не изменившуюся. Почти живую. Но мы оба знали, что на самом деле это только отпечаток её души. Призрак, бесплотный дух. Ей не суждено вернуться в наш мир, она не сможет оставаться рядом с братом, как бы они оба этого ни желали.

– Ринэлис… – выдохнул он, сделав шаг к призрачному силуэту, точно хотел обнять сестру, но она остановила его, выставив вперёд ладонь, сквозь которую просвечивали книжные шкафы.

– Ко мне нельзя прикасаться, – проговорила чародейка. – У меня мало времени. Не хочу исчезнуть, не успев поведать вам обо всём.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился мой супруг.

– Ты уже рассказала ему о жрицах? – осведомилась она у меня, и я кивнула в ответ. Да, я передала Дамиану рассказ тёти. Несмотря на то что Джеремайя Стрикленд находился в лечебнице, с тех пор, как я услышала об этом, меня снедала тревога, не оставлявшая в покое ни днём ни ночью. – Тогда будет проще. Я покажу вам, с чего всё началось.

Я не успела ничего сказать, как вдруг одна из стен поплыла перед глазами и точно растаяла. Перед нами одна за другой появлялись живые картины. Я видела девушек в белых летящих одеяниях – жриц богинь-сестёр. Они танцевали, и в самом деле напоминая ту статую в парке, которая привлекла моё внимание. Их окружали люди, смотрели с благоговением, склоняли головы перед танцовщицами.

Но вот одна из девушек вышла вперёд. С ней начало происходить что-то странное и, по правде говоря, жутковатое. Всё её тело выгибалось, точно состояло из глины, из которой прямо сейчас невидимая рука пыталась слепить что-то новое. Наконец жрица осела на землю и чуть позже поднялась… уже другой. Изменился её взгляд, жесты – всё. Глазами юной девы смотрел кто-то древний и могущественный. Одна из богинь.

– Вот так это выглядело, – услышала я голос Ринэлис. – Но смотрите дальше. История ещё впереди.

Теперь мы увидели мужчину и девушку в старинных одеждах. Они говорили друг с другом, и на их лицах читалась любовь, которую испытывали эти двое. А затем молодой человек надел на палец своей спутницы кольцо, и она прижала подарок к груди перед тем, как поцеловать жениха.

– Моя чародейка… – проговорил он ей в губы.

Картина снова сменилась. Сдвинулась чуть вбок, и перед нами снова появилась богиня в теле жрицы. Она смотрела на парочку, кусая губы. Смотрела с завистью. С ревностью.

– Ты снова не оставляешь в покое этого человека, – сказал ей кто-то невидимый певучим женским голосом. – Так нельзя. Любовь не для таких, как мы, и тебе об этом известно.

– Это несправедливо! – отозвалась богиня. – Почему я не могу насладиться любовью и всеми радостями жизни, пока нахожусь в этом теле? Что за запреты?

– Остановись, сестра, ты должна подавать пример людям, а не уподобляться им! Твои мысли грешны! Приди в себя, пока не поздно!

– А если она зачаровала его с помощью своего дара? Ведь он встречался со мной, не зная, кто я, улыбался мне, даже поцеловал однажды! А потом встретил её и забыл меня, предал всё, что между нами было!

– Ты ошибаешься, их любовь настоящая. Прости ему его ошибку. Мы должны быть выше обид и страстей!

– Уходи! Хочу остаться одна! Я лишь посмотрю на него ещё немного, на прощание!

Стоило второму голосу смолкнуть, как губы богини – я не сомневалась, что это Эжения – искривила усмешка.

– Если ты не будешь моим, то не достанешься никому.

Я с ужасом наблюдала за тем, как она призывала стаю чёрных воронов. Как темнело небо. Как самая большая из птиц камнем упала с высоты и вонзила когти в грудь мужчины там, где билось сердце. Как причитала молодая чародейка, склонившись над женихом и пытаясь его излечить. Как текла алая кровь сквозь её пальцы, как бледнело красивое лицо, как остекленели его глаза, до последнего не отрывая взгляда от лица возлюбленной.

– Тебя я тоже накажу! – выкрикнула богиня. – Тебя и таких, как ты, всех чародеек! Пусть ваш дар появляется у вас только после первой ночи с мужчиной, а его предательство убивает так же, как убило мою надежду его предательство!

– Инициация… – тихо, одними губами произнёс Дамиан, но сестра его услышала.

– Да, – подтвердила она. – С этого всё началось. Прежде дар чародеек раскрывался с самого рождения, как и у чародеев, без всяких условий.

– Так вот за что была наказана Эжения… – поняла я. – Вот почему её забыли! В этом наверняка помогли чародеи, ведь они умеют манипулировать человеческой памятью. Но как она смогла вернуться? И как сумела сделать лорда Стрикленда своим союзником?

– Он призвал её, – ответила мне Ринэлис. – Потому что хотел вернуть меня. А она его обманула.

Глава 27

– Это и есть то, что ты хотела в прошлый раз передать брату? – спросила я у Ринэлис Колдуэлл, и она в ответ покачала головой.

– Не только.

На этот раз мы увидели совсем другую картину. Та показывала саму чародейку. Она выглядела больной и усталой, но не это приковывало внимание, а ребёнок на её руках. Ринэлис – и в прошлом, и сейчас – с грустью смотрела на дитя, которое спустя некоторое время передала в руки какой-то женщины. Изображение сменилось – теперь перед нами появился большой двор, где играли облачённые в одинаковую простую одежду девочки, одна из которых очень походила на свою мать.

– Это моя дочь, – сказала чародейка. – Она растёт в приюте, куда её определил Джеремайя Стрикленд. Официально Миэлла считается его дочерью, но на самом деле…

– На самом деле её отец король Орен Десятый, – тихо произнёс Дамиан, продолжая её слова, и я изумлённо ахнула, не ожидая такого услышать. Я помнила то, о чём прочитала в дневнике, и знала теперь, что не лорд Стрикленд обольстил сводную сестру, он лишь увёз её из дома, а к гибели её подтолкнул какой-то другой мужчина. Но его величество…

– Тогда он ещё был принцем, – заметила Ринэлис. – Я знаю, что согрешила и разочаровала тебя, брат. Всю нашу семью. И себя погубила. А ведь ты меня предупреждал, говорил, чтобы я не доверяла никому…

– Ты прокляла его.

– Да, прокляла и этим лишь запятнала свой едва проснувшийся дар. Мои первые чары – и проклятие! Но тогда я ещё не знала, что стану матерью…

– Так выходит, что рождение этой девочки противоречит твоему же проклятию, – нахмурился чародей. – Ведь она – его дочь. Его наследница.

– Нет! – вскрикнула наша призрачная собеседница. – Никогда Миэлла не станет наследницей этого чудовища! И послушай, брат, я знаю, что ты хочешь ему отомстить за меня. Знаю, что уже некоторое время думаешь об этом с тех пор, как стал догадываться… Но, пожалуйста, не делай этого! Жизнь накажет его и так без твоего участия. И уже скоро.

– Ты что-то знаешь?

– Против короля готовится заговор, – сообщила чародейка, и я понадеялась, что библиотечный смотритель не появится в такой момент. Хотя едва ли – иначе он бы уже себя обнаружил. Видимо, решил, что я успела уйти, и сам отправился туда, где обычно проводил ночи. – В нём замешаны и её величество, и фаворитка, и многие другие придворные, включая и второго королевского советника, который сейчас уже не в замке… Быть привидением очень удобно – я действительно многое вижу и знаю, в то время как меня не замечает никто.

– Кроме меня, – вставила я реплику, стараясь осознать всё, о чём только что услышала.

– Кроме тебя, – улыбнулась Ринэлис. – Я впервые смогла поговорить с кем-то… И всё благодаря моему браслету – он соединил нас.

– Кровь и слёзы… – сказал чародей. – А что же Джеремайя? С ним ты не говорила?

– Нет, не могла. Иногда богиня делала так, чтобы я показалась перед ним. Но беседовать мы не могли – иначе я бы сказала ему, что он погряз в заблуждении… хотя едва ли он прислушался бы к моим словам… – выдохнула она с тоской. – Чтобы вернуть меня, наш сводный брат загубил две жизни… и едва не воспользовался и тобой с этой же целью, – обратилась ко мне чародейка. – Ему удалось выяснить, в каких семьях прежде рождались жрицы, богиня помогла… да и связи.

– Почему она хочется вернуться в чужом теле? – задала я вопрос.

– Видимо, ей надоело быть всеми забытой. Она желает заявить о себе снова. Или остаться среди людей, чтобы опять почувствовать себя живой. Как когда-то. Вы же видели…

Я кивнула. Да, из того, что нам продемонстрировала Ринэлис, можно было понять, что происходило тогда столетия назад. Богиня влюбилась в смертного человека и встречалась с ним, будучи в теле одной из жриц, но он предпочёл ей молодую чародейку. Тогда, разгневавшись, богиня убила его, а наделённых даром девушек покарала – с тех пор каждая из них должна была проходить через инициацию. Её сестра Эльвиния, объединившись с чародеями, наказала преступницу – людей заставили надолго забыть о ней, а саму её изгнали.

Но настал день, когда Эжения вернулась. Всё это время она, должно быть, копила силы. И откликнулась на призыв отчаявшегося человека, всего лишь пожелавшего вернуть любимую. Богиня внушила ему, что это возможно, что душа Ринэлис может переселиться в другое тело. На самом же деле она искала сосуд для себя, ту, в которой могла бы воплотиться.

– Что стало бы с моей душой, если бы лорду Стрикленду это удалось? – не могла не спросить я.

– Она перестала бы существовать, – ответила чародейка. – Обычно богини занимали тела жриц ненадолго, и те, подготовленные к этому долгими годами специальных ритуалов и зельями, которые они принимали, выдерживали это, а после того, как божественная сущность покидала их, вновь становились самими собой. Но в твоём случае всё было бы куда хуже. Возможно, ты бы выжила, в отличие от первых жён Джеремайи, но это… разрушило бы твою личность. Ты бы исчезла, оставив лишь оболочку.

Слышать всё это оказалось… жутко. Но я как-то сразу поверила чародейке. Участь, которую готовила для меня богиня Эжения, и в самом деле была такой, какой не пожелаешь и врагу.

Но сейчас важнее для меня стало другое. Я решила, что мы должны забрать дочку Ринэлис из приюта, когда покинем королевский замок. И не сомневалась, что Дамиан захочет того же. Эта девочка не сирота. У неё есть семья, и это мы.

Перед тем как попрощаться, чародейка сказала, что решающий план заговорщиков должен быть воплощён на балу в честь годовщины свадьбы короля и королевы. Именно в этот день прилюдно будет заявлено о том, что Орен Десятый виновен в гибели своего старшего брата, что подтвердят доказательства и свидетели. У его величества не будет даже возможности оправдаться перед судом.

– Кто же взойдёт на престол после него? – поинтересовался мой супруг.

– Один из дальних родственников, – ответила Ринэлис. – Народ его знает и уважает. К тому же у него уже есть дети, что станет дополнительным аргументом в его пользу.

– А что станется с королевой? – поинтересовалась я, посочувствовав этой женщине, которая много лет терпела измены мужа.

– Вернётся на родину. На тот момент, когда не стало наследного – старшего – принца Антея была его невестой. В этой истории она тоже жертва.

– Говорят, они любили друг друга, – добавил чародей.

– На совести Орена много разбитых судеб, – вздохнула Ринэлис. – Но я хочу, чтобы твоя совесть была чиста, поэтому, прошу тебя, не надо никому мстить, – с мольбой обратилась она к брату. – Наш сводный брат уже получил своё, да и король вот-вот понесёт наказание. Отомстив ему, меня ты всё равно уже не спасёшь, а свою душу и дар замараешь, как я… когда прокляла его бесплодием. Не делай этого! Пожалуйста… Ты ведь теперь не один… – чародейка бросила взгляд на меня, прижимая руки к груди. – Я очень хочу, чтобы ты был счастлив, чтобы начал новую жизнь, светлую, радостную, полную любви, чтобы прожил её за себя и за меня. Счастье для вас двоих и моей дочери – это всё, чего я могу желать.

– Мы заберём Миэллу из приюта, – решительно произнёс Дамиан, и на губах его сестры показалась улыбка. – Но богиня… Селестине всё ещё следует её опасаться?

– Боюсь, что да. Джеремайя Стрикленд мог быть не единственным её союзником. За ней я наблюдать, увы, не могу и о её планах не знаю. Но есть та, кто может её остановить. Эльвиния, её сестра.

– Разве Эльвинию можно призвать? – засомневалась я. – Мне казалось, ей можно только молиться. В храмах, на церемониях.

– Ты ведь неспроста пришла в библиотеку. Найди упоминания о древнем ритуале призыва богини, которой поклоняются в Никарии. Ты из рода жриц, у тебя должно получиться.

– Надеюсь… – отозвалась я, уповая на то, что хотя бы Эльвинии, которую превозносили как мудрую и справедливую богиню, не захочется занять моё тело.

– Мы ведь ещё увидимся? – с надеждой спросил у Ринэлис чародей.

– Думаю, да, – ответила она. – Но я чувствую, что скоро должна уйти. Однако постараюсь задержаться до того дня, когда вы приедете в приют за Миэллой, чтобы снова её увидеть… в последний раз.

В свои покои мы с мужем возвращались в молчании. Я понимала, что ему о многом нужно подумать, поэтому не лезла с разговорами. Дамиану было тяжело, и я надеялась, что свержение короля Орена Десятого поможет моему лорду чародею обрести покой и отбросить мысли о мести. Он ведь действительно больше не один. Теперь у него есть родная племянница, дочь любимой сестры… и я. Мы вместе. Я никогда его не оставлю.

На следующий день я отправилась в библиотеку с раннего утра. Мне больше не нужны были рассказы о том, как Эжению стёрли из людской памяти. Я искала упоминания о ритуале, который помог бы мне призвать её сестру. Попросить Эльвинию о помощи и заступничестве. Однажды она уже смогла наказать зарвавшуюся богиню, оставалось верить, что и сейчас сумеет её остановить и не позволить с чьей-либо помощью воплотиться в мире людей.

Для того чтобы обнаружить нужную информацию, мне понадобилось несколько дней. И помощь дядюшки Кларенса. Чудаковатый старичок поправился от болезни и, несмотря на то что то и дело забывал, куда положил очки для чтения, прекрасно помнил, где стоят самые старые книги о богинях в библиотеке королевского замка. Новому смотрителю до него было далеко. Благодаря дядюшке Кларенсу я нашла описание нужного мне ритуала, который в незапамятные времена проводили именно жрицы.

Вот только я настоящей жрицей не являлась, поэтому мне было очень страшно даже думать об этом. Но всё же я рискнула. Решилась сделать то, что должна.

Лучше всего для ритуала подходил рассвет. В такое время в парке, окружающем замок, никого не было. Выбрав самый отдалённый его уголок, я повернулась лицом к солнцу и, разрезав руку, чтобы уронить на землю пару капель крови, произнесла нужные слова.

Вдруг стало светлее – показалось, что восходящее над миром солнце увеличилось в несколько раз. Его лучи, становясь всё ярче и горячее, заливали парк и стены замка, пронизывали моё тело. А потом раздался голос, уже знакомый. Именно его я слышала, когда Ринэлис показала нам с Дамианом картину того, в чём провинилась Эжения. Голос её сестры, что тогда пытался остановить богиню, которая пожелала смертного мужчину.

– Что тебе нужно, девушка с кровью жрицы? О чём ты хочешь меня попросить? Говори сейчас – я не так часто общаюсь с людьми, и на следующий твой ритуал могу не откликнуться.

– Пожалуйста, помогите мне… – выдохнула я, чувствуя, как быстро, отчаянно забилось в груди сердце. – Я не хочу исчезнуть… Хочу жить и быть с любимым до конца моих дней, а не превратиться в оболочку для богини Эжении…