Текст книги "В поисках шестого океана. Часть первая. Безмятежность"

58. Волна

Воскресенье. Джо заехал за мной на пикапе, но я не узнала машину. Она была выкрашена в ровный синий цвет, и не было видно ни пятнышка ржавчины.

– Это твой старый пикап? – удивилась я.

– Это доказательство того, что американские машины могут служить дольше, чем люди! – хвастливо заявил Джо. – Куда поедем?

– Как обычно.

– Я так и думал.

Всю дорогу Джо рассказывал про свой университет, про футбольную команду, в которую его взяли, про турнир армрестлинга, про сайт университета, про библиотеку и городской архив и про свои исследования. А я думала о том, что почти не слушаю его, как прежде бывало с Марианной. Но ведь я люблю Джо. Я жду наших встреч целую неделю, вспоминаю наши свидания и не могу ни есть, ни пить, ни даже думать ни о чем. Только вспоминать его мягкие губы, гладкую кожу, нежные прикосновения… Может быть, он околдовал меня, как когда-то «человек с ледяными глазами» красавицу Нуа? Ведь Нуа тогда тоже было семнадцать, как и мне.

Семнадцать… До совершеннолетия остался всего один год. Что будет дальше? Университет в Портленде или Гарвард? Теперь у меня есть выбор. Теперь у меня есть будущее. Я подумала, что впервые за два последних года чувствую себя счастливой. Доктор Келли помогала мне во всем. Она уговорила меня пересдать экзамены за предыдущий год, я готовилась и что-то уже пересдала. Если дальше пойдет так же успешно, то у меня может быть отличный аттестат. Как раз для Гарварда. Но что я буду там делать без Джо? По злой иронии, если я поступлю в Гарвард, то буду на другой стороне континента и между нами протянется три тысячи миль. История даже не про Ромео и Джульетту.

Мы оставили машину в конце дороги. Взяли только пледы и термос с кофе и пошли на самую оконечность полуострова. Туда, откуда я провожала «Нику» два года назад.

Два года. Прошло целых два года. И никаких известий о родителях. Только потеря за потерей. Да еще и эта слежка. Неизвестно чья. Как хорошо, что у меня есть Джо. Он рядом со мной, и мне ничего не страшно.

Выступ берега образовывал небольшую нишу, и оттуда открывался вид на океан. Мы постелили пледы и расположились на них. Несмотря на октябрь и мелкий дождь временами, мне нравилось приходить сюда. Иногда здесь было полно туристов, но сегодня место пустовало, и я вспомнила, что, вероятно, сегодня все на празднике в Астории.

Мы выпили горячего кофе, стало жарко. Мы сняли ветровки и, свернув, положили под головы. Как же хорошо было просто лежать и смотреть на океан! Как большие волны с шумом накатывают на берег. Ветер с моря был сильным и холодным, но со мной был Джо, от него исходило такое тепло, что мне не было холодно. Словно вторя моим мыслям, Джо притянул меня ближе к себе и стал губами осторожно ласкать мою шею.

– Какой же ты навязчивый, – сказала я, но не отстранилась. Мне было приятно.

Джо ничего не ответил, но его пальцы заскользили по моей руке, словно рисуя на коже невидимый узор.

Я и не помню тот момент, когда я сама начала целовать его. Такое красивое безупречное бронзовое тело. Он уже был без рубашки и вздрагивал под моими поцелуями. Потом я тоже почему-то оказалась без свитера, футболки и бюстгальтера. Как это произошло, я тоже не могла вспомнить. Я не помнила ничего. Только губы Джо на моей коже, только его руки на моей груди. Такого напряжения между нами не было еще никогда. Желание отдаться ему достигло апогея. И мне все равно, что было бы потом: беременность, как у Алисии, или сумасшедший дом, как у Нуа. Я хотела, чтобы Джо растворил меня и выпил всю, без остатка.

Я уже хотела шепнуть «да», и это слово Джо расслышал бы сквозь любой ветер и грохот волн.

Это «да» уже висело у меня на губах, когда горячая волна, даже не волна – цунами прошло по всему телу, сметая все прежние ощущения и желания. Я захлебнулась вскипевшим воздухом в моих легких, и слова испарились с моих губ. Тело словно взорвалось и теперь парило невесомой пылью где-то среди звезд. Я даже видела эти звезды: далекие и голубые, в абсолютно черном небе. Почему небо в этот момент мне показалось черным, я не знаю. Я очнулась, только когда оно снова стало голубым.

До меня не сразу дошло, что что-то не так. Тело Джо сотрясали конвульсии.

– Что ты делаешь со мной! Что ты делаешь со мной, Софи!?

В его голосе было столько муки, что я взглянула на него внимательней. В глазах Джо стояли слезы.

Он отвел глаза, сел и обхватил голову руками. Я присела рядом, прильнула к нему всем телом. Он никак не отреагировал, только повторил с горечью:

– Что ты делаешь со мной…

Я целовала его плечи, гладила пальчиками по изумительно гладкой коже…

Он затих. Через какое-то время поднялся и, не глядя на меня, пошел к воде.

– Куда ты? – окликнула я его.

– Искупаюсь.

– Вода холодная!

Джо обернулся и сказал совершенно серьезно:

– Сейчас увидишь, как она закипит.

Он сбросил с себя всю одежду, встряхнул головой. Ветер трепал его черные волосы, как гриву дикого коня. Джо вошел в воду. Вода и правда словно закипала вокруг него клочьями белой пены.

Я залюбовалась его телом. Он был сложен так гармонично, как сама природа. Та фигура, которой другие мужчины добиваются, изнуряя себя тренировками и протеиновыми добавками, дана была Джо просто так, в подарок при рождении.

«Это генетика, – подумала я. – Его отец был так же красив. И дети Джо будут красивыми».

Я подумала о детях и покраснела. Я еще была не готова стать мамой. Я снова вспомнила Алисию, ее упругий живот… Тогда мне хотелось ребеночка, а сейчас мне самой хотелось быть ребенком.

Я огляделась, нашла свою одежду и оделась. Бюстгальтер, футболка, свитер. Ветровка оказалась наполовину зарыта в песок. Странно, я и не заметила, как это произошло.

Джо возвращался, я отвела взгляд и протянула ему плед.

– Вытрись.

– Так обсохну, – сказал он, но плед взял.

Мы молчали. Джо явно злился.

Я старалась не смотреть на него.

– Что-то не так? – спросила я его тихо.

– Шутишь? – отозвался Джо. – Да все не так. Все наши… отношения не такие, как надо. Мы встречаемся раз в неделю, разговариваем. Ну, целуемся…

Я напряглась.

– Тебя в этом что-то не устраивает?

– Софи, милая, меня все устраивает, но постоянно так невозможно. Я же так импотентом сделаюсь!

Я вспылила:

– Мы можем расстаться в любую минуту. Никто тебя не держит и не заставляет… мучаться.

Я повернулась, чтобы уйти, но Джо облапил меня, притянул к себе. Плед непристойно свалился на песок. Я не знала, куда деть глаза.

– Я люблю тебя, Софи. Я хочу, чтобы мы были вместе до конца, понимаешь? Я буду ждать сколько угодно…

Обычно здесь Джо добавлял «только» и выдвигал свои условия, но в этот раз промолчал. А я решила признаться. Джо прижимал меня к своей груди, и я прошептала, чуть касаясь губами его кожи:

– Сегодня… мне сделалось так хорошо и невесомо. Это словами не описать. Как будто летишь…

Не знаю почему, но мои слова воодушевили Джо. Он заглянул мне в глаза радостно, словно ребенок, которому сделали подарок.

– Тебе было хорошо? Правда?

– Очень.

Джо усмехнулся.

– Вообще-то этому есть вполне определенное название…

Я прикрыла его рот ладонью.

– Не надо. Пусть это будет полет.

Он повеселел.

– Теперь все будет по-другому.

– Одевайся, – засмеялась я, отталкивая его, – а я прогуляюсь к океану. Сегодня чудная погода! И такое изумительное небо…

– И сегодня – небо, и завтра. И каждый день – одинаковое. А сегодня и вовсе мерзко: дождь этот мелкий и ветер. – Джо уже натянул джинсы и теперь вертел в руках футболку.

– Сегодня – чудная погода для размышлений.

Я подошла так близко к воде, что до меня долетали соленые брызги волн. Раскинула руки, подставила лицо ветру.

– Посмотри, я лечу!

Широкие рукава свитера рвал ветер, они трепетали под его напором, словно крылья.

Я закрыла глаза и погрузилась в ощущения. Вот эти мелкие покалывания – дождь. А вот эти, тяжелые, сопровождаемые грохотом капли, – океан. Океан на моем лице… Никогда раньше об этом не думала.

Холод проникал под свитер, словно обнимал меня ледяными руками, но это было даже приятно.

Внезапно я была грубо вырвана из своих мечтаний: Джо схватил меня в охапку, неуклюже протащил по камням, и мы с размаху упали на песок.

Я даже не успела возмутиться: мощная волна обрушила свой удар на то место, где я стояла, накрыла берег, докатилась до нас, обдавая холодной, но уже безопасной водой, и покатилась обратно, утаскивая за собой песок и камни. Мне казалось, она хотела захватить и меня, но Джо крепко держал меня в своих объятьях. То ли от того, что я вымокла до самой шеи, то ли от всей этой ситуации – мне внезапно сделалось совсем холодно и неуютно.

– Вечно с тобой проблемы, – ворчал Джо, помогая мне подняться. – Сидели бы сейчас в кафе, ели мороженое и горя бы не знали. А теперь мокрые и до дома еще пилить и пилить…

И тут вдруг до меня дошло:

– Джо, ты же спас меня!

– Да, ладно, – Джо сконфузился, но самодовольная улыбка все же вылезала из-под смущенной. – Сочтемся еще.

– Ты о чем? – я не поняла.

– Ну, – тут Джо действительно стушевался, – герой имеет право на награду…

Он притянул меня к себе, одна его рука лежала на моей талии, вторая – скользнула под свитер.

– Ты могла погибнуть, я – спас. Экстремальные ситуации обостряют чувства. Ты же хочешь меня, верно? Детка… – его губы ворковали у моей шеи, а рука безуспешно пыталась расстегнуть мои мокрые джинсы. – Забудь о своих католических принципах. Есть и другие принципы: например, долг платежом красен…

Я сглотнула. Еще час назад, задыхаясь в его объятиях, я была готова сдаться, заткнуть разум и отдаться во власть мучительно сладких ощущений. Но теперь. Вот так. Как награду… Меня словно снова окатила ледяная волна. Только теперь ее холод был необыкновенно противен. Я легонько оттолкнула Джо от себя и, подхватив ветровку, пошла к деревьям.

– Ты куда? – удивился Джо. – Машина в другой стороне.

– А еще меня учили прощать должников! Не подходи ко мне больше!

– Сумасшедшая! Куда ты пошла? Ты же вся мокрая!

– Не твое дело! – кричала я, а сама думала: «Вот теперь замерзну, заболею и умру. Назло ему!»

– Давай я тебя отвезу!

Расстояние между нами увеличивалось. Ветер рвал слова на обрывки, но смысл был не в них.

– Оставь меня!

– Я только что тебя спас, психованная!

– Я не просила тебя об этом!

Мне в этот момент действительно казалось, что если бы волна утащила меня, мне бы все равно не было бы так противно, как теперь.

59. Беда

Вдали от берега было теплее, но меня все равно била дрожь. Ветровка не спасала. Джинсы были мокрыми полностью, свитер – наполовину. Я и раньше хотела заехать в свою бывшую приемную семью, мне хотелось повидать Стейси. Сейчас же необходимость этого обострилась.

Подходя к дому Харди, я увидела соседку, мисс Джонсон. Она копалась в саду. Я улыбнулась ей и помахала рукой. Она сразу узнала меня и закивала. В другой раз я бы остановилась поболтать с ней, но сейчас мне было очень холодно. Я позвонила в дверь, и через некоторое время мне открыл Том. Как всегда, он ходил по дому в своих коричневых трусах. Но все равно я была рада, что не Вики. Том стоял на пороге, закрыв собой проход, и я, в который уже раз, осознала, что этот дом чужой для меня.

– Привет, Том, – поздоровалась я. – Стейси дома?

– Она ушла, – с каким-то сомнением ответил Том и поспешно добавил: – На танцы.

– В студию?

– В школу. У них сегодня бал.

Я была рада, что у моей сестренки появилась какая-то личная жизнь, но мне было жаль, что я не застала ее. Но я сама виновата: надо было договариваться точнее. Почему Стейси должна сидеть и ждать, пока я приеду? У нее есть право на свою собственную жизнь.

– Так ты меня не пустишь? – спросила я Тома.

– Матери тоже нет, – сказал Том поспешно, – она в Корваллисе.

Положение мое оказалась самым дурацким. Я думала, что одолжу какую-нибудь одежду Стейси или высушу свою, пока мы будем с ней болтать. Но Стейси не было, а я уже порядком замерзла.

– Да ты вся мокрая! – наконец заметил Том и отступил.

– Я неудачно упала, – поморщилась я. Мне не хотелось вспоминать эпизод на берегу. – Я могу подняться к Стейси и одолжить ее джинсы?

– Нет, – твердо сказал Том. – Я понимаю, вы подруги, но и меня пойми тоже: я не могу позволить рыться в ее вещах. Неприкосновенность личности, сама понимаешь.

Я кивнула. Понимаю. Мне придется ехать домой мокрой.

– Ты можешь надеть мои джинсы, – неожиданно предложил Том. – Вот как раз здесь есть одни. Только подверни, они будут тебе велики.

Я обрадованно кивнула и не стала противоречить. На самом деле, мы с Томом были одного роста, но, вероятно, он по-прежнему относился ко мне как к ребенку.

Я прямо в прихожей сбросила свои кроссовки и задубевшие штаны, натянула джинсы Тома, демонстративно подвернула.

– Ты одолжишь мне ремень?

Том о чем-то задумался, словно вспоминал, на лбу прорезалась складка.

– Нет у меня ремня. Вот, есть веревка. Продень в шлейки. Тебе помочь?

У меня складывалось ощущение, что Том хочет поскорее выставить меня за дверь. Кого-то ждет? Забавно. Я никогда не думала, что у Тома могут быть какие-то тайны.

Я хотела взять мокрые джинсы с собой, но Том махнул рукой:

– Оставь. Высохнут, потом заедешь за ними. Ты на машине?

– Да, – кивнула я и тут же сообразила, что это неправда: Джо уехал на машине без меня. И это было хорошо. Нам пора было отдохнуть друг от друга. Опять назрела необходимость побыть врозь.

Мы попрощались с Томом, и я пошла прочь. Я шла и думала о Стейси. Как живет моя маленькая сестренка? Не такая уж маленькая, раз уже ходит на танцы. Мне вдруг остро захотелось увидеть ее. Заглянуть в ее доверчивые голубые глазки. Обнять такую теплую, такую родную. Мне хорошо жилось у доктора Келли, но мы относились друг к другу сдержанно. Я все время помнила, что она психиатр и анализирует меня. Она тоже не нуждалась в проявлениях нежности. У нее никогда не было собственных детей, и она, верно, не знала, как это: обнимать и целовать ребенка. А я хотела быть ребенком. Хотела, чтобы меня обнимали и целовали просто так, потому что любят.

Я вернулась домой поздно и долго не могла заснуть. На душе было тяжко и муторно. Наши отношения с Джо дошли до такой степени откровенности, что теперь уже невозможно было отступить. С ним я – летала. Я знала, что это называется «оргазм», но слово было мне непривычным, и я почему-то боялась его. Я вспоминала свои ощущения, и мне становилось жарко. Но откуда же это чувство досады? Словно я жалею об этом? Неужели это будет каждый раз? Сомнения. Стыд. Чем ближе мы становимся с Джо, тем сложнее наши отношения.

Если теперь Джо ляпнет кому-нибудь про то, что было между нами на берегу, что было со мной – я умру на месте от стыда. Или нет: сначала убью его, а потом уже умру со стыда.

* * *

Ночь своего ареста я запомнила смутно и непоследовательно. В моей голове отпечатались только образы. Полицейские машины, сверкающие огнями. Громкий стук в дверь. Испуганная Джейн в розовой пижаме. Ее растрепанные, торчащие в разные стороны косички. Смущенные лица полицейских. Лепет Джейн:

– Софи несовершеннолетняя… Вы не имеете права…

И ответы полиции:

– …с особой жестокостью… приравнивается к совершеннолетним.

У меня внутри все похолодело:

– Вы нашли этот труп? С кисточкой? – вырвалось у меня.

Я так разволновалась, что начала путаться в английских словах. Совсем, как папа…

– Ничего не говори! – Джейн схватила меня, прижала к себе. – Молчи, Софи! Ни слова! Я позвоню адвокату!

Я силилась и никак не могла понять, что происходит. Это был словно дурной, запутанный сон. Все казалось нереальным, даже слова полицейских:

– София Фланна Бертон, вы обвиняетесь в убийстве Томаса Харди. Вы имеете право хранить молчание…