Текст книги "В погоне за «Белым зайцем»"

Отцы и дети

11 января 2022 года, 14 часов 4 минуты

– Тебе чего надо? – удивленно, но с обидой спросил у гостьи Сергей.

– Завязывай давай со своими обидками. У нас Ливан пропал, – огорошила напарника Кира. Потерев озябшие от холода ладони и подышав на них, она подняла на руки Кекса, который ласково терся о ее стройные спортивные ноги, оставляя тонны шерсти после себя.

– В каком смысле пропал?

– Чем у тебя так отвратительно пахнет? И Кекс дико линяет. Отведи его к ветеринару уже. Может, витамины какие пропишет, – прикрывая нос и тщетно пытаясь избавиться от шерсти, вопрошала и требовала нежданная гостья.

– Да так… Пойдем лучше в гостиную, – Сергей смутился и аккуратно подтолкнул Киру в плечо.

– Вчера я довезла его до «Астории» и уехала домой. А сегодня в четвертом часу ночи мне звонит Аганов и просит выяснить, где он.

– Зачем он так поздно понадобился Агану?

– Не знаю. Я тут же позвонила в гостиницу, но там ответили, что мистер Олсен не возвращался в номер со вчерашнего дня.

– А телефон? Звонила на личный ему?

– У меня есть только его домашний датский и имейл, – с досадой констатировала Кира. Ей и в голову не могло прийти, что она, полицейский со стажем, допустит такую детскую оплошность и окажется без прямой связи с датчанином. Осуждающий взгляд Реброва только усугубил ее самобичевание.

Заметив настроение коллеги, Ребров подбадривающе сказал:

– Дай мне пять минут на сборы, и мы найдем его.

Оптимизм напарника не впечатлил Киру, так как искать иностранца в городе, который только в прошлом году принял около шести миллионов туристов, будет не просто.

Всю ночь он наводил справки у подвыпивших посетителей ночных клубов, расположенных неподалеку от офиса «Икспрайдмедиа». Знакомясь в основном с подвыпившими молодыми людьми, он осторожно задавал им вопросы, но скучные темы в ночном клубе поддерживать долго не удавалось. И вот уже ближе к рассвету, который в это время года в Санкт-Петербурге можно наблюдать не ранее половины десятого утра, ему повезло с собеседником. Приветливый и очень болтливый паренек лет восемнадцати, худенький, среднего роста, в очках и помятой рубашке, подсел к Ливану. Пребывая в прекрасном настроении, этот симпатяга, сверкая своей белоснежной улыбкой, охотно угощался выпивкой и разглядывал у юных красивых девчонок ноги, которые, словно оголенные провода для электрика, привлекали его внимание.

Игорек, так он представился Ливану, оказался студентом факультета журналистики и рассказал, что мечтает попасть хотя бы на практику к СМИ-гиганту. Также он рассказал о своем приятеле, которому посчастливилось трудоустроиться в «Икспрайдмедиа». Датчанину немало удалось узнать у студента о владельцах холдинга, многочисленных судебных исках, выдвинутых группой молодых людей из организации «Народный фронт», и даже о конфликтах между сыном и отцом, которые, по мнению Игорька, больше походили на внука и деда. Вполне удовлетворенный беседой с новым знакомым, датчанин отправился к офису медиахолдинга.

Ровно в 11:15, как и рассказывал Игорек, к улице Чапыгина, выговаривание коей трудно поддавалось иностранцу, подъехал кортеж из трех машин премиального класса. Сначала вышли пассажиры из первой и последней машин. Это были крепкие молодые люди с гарнитурами на ушах и суровыми, озирающимися по сторонам лицами. Затем появился босс. Несмотря на возраст, старик держал спину ровно, а черное полупальто только подчеркивало осанку. Огромный человек, распахнувший перед стариком дверь, закрывал лицо хозяина – и Ливану пришлось поменять свое местоположение. Когда же он убедился, что перед ним именно тот, о ком всю ночь он расспрашивал в клубах, то уверенным и твердым шагом направился ему навстречу.

– Доброе утро, Марганит, – громко поприветствовал старика датчанин сквозь толпу телохранителей.

Не успел адресат повернуть головы в сторону Ливана, как четверо мужчин, молниеносно сомкнув спинами круг, заслонили босса. И вот уже на Ливана смотрели шесть стволов. Владельцы двух пистолетов медленно стали приближаться к незваному гостю.

Не теряя самообладания, Олсен демонстративно медленно поднял руки вверх и произнес на датском:

– Jeg vil tale om din søn[27]27
  Я хочу поговорить о вашем сыне.


[Закрыть].

Из разговора с Игорьком Ливан знал, что Марганит свободно говорит на четырех языках, одним из которых был датский.

– Пропустите меня, – еле слышно произнес старый хриплый голос, а затем, словно сурикат из норки, показался из-за спин охранников владелец медиахолдинга.

Седые волосы, свисающие из-под черной каракулевой шапки, длинный и острый нос в комбинации с близко посаженными глазами и почти высохшие губы предстали взору Ливана. Охрана, несмотря на приказ, перекрывала старику проход, и тогда он дал команду обыскать незнакомца. Досконально ощупав Ливана, один из осмотрщиков одобрительно кивнул.

Старик вышел из окружения и продолжил диалог на датском:

– Hvem er du? Og hvad vil du have af mig?[28]28
  Кто ты? И чего ты хочешь от меня?


[Закрыть]

– Кирилл кое-куда вляпался, и лучше это обсуждать не здесь.

Старик несколько секунд молча сканировал неизвестного персонажа. Ливан улыбнулся и кивнул головой в сторону здания офиса, намекая на приглашение. На лице Марганита появилась леденящая душу улыбка, он сверкнул своими белоснежными винирами и одобрительно повторил жест гостя. Пройдя через выделенный вход со специальным лифтом, Гербер, Ливан и двое охранников поднялись на последний этаж здания.

Датчанин был удивлен обстановкой кабинета, но поразила его не интерьерная роскошь, а тематика картин. Конечно, он не знал ни фамилий художников, ни названий полотен, на которых в общей массе были изображены мужчины высшего ранга, собравшиеся вместе. Коронация персон сменялась оккультными обрядами, дополнявшимися странными символами. Создавалось полное ощущение, что владелец этого помещения был убежден в чем-то особенном и тайном, к чему относил и себя. Сев за длинный стол друг напротив друга, они начали диалог.

– Ты знаешь моего сына?

– Нет, но я знаю, что он причастен как минимум к двум убийствам в России и пятнадцати в Дании.

Эти слова совсем не шокировали старика.

Он лишь в очередной раз продемонстрировал свой белоснежно-хитрый оскал, а затем добавил:

– Весь в отца, – и мерзко рассмеялся, откинувшись на своем роскошном «троне».

Ливан смотрел на поведение этого злобного карлика, пытаясь разгадать его настроение. Смех хоть и был искренним, но определенно таил в себе нечто большее, ведь слухи о натянутых отношениях с сыном были неспроста.

Когда игривое настроение Марганита покинуло его, он положил ладони своих бледных рук, покрытых старческой пурпурой, на край стола и прошипел:

– Если ты пришел шантажировать меня… Как там тебя?..

– Ливан Олсен. Комиссар полиции Копенгагена.

От услышанного на лице старика появилось искреннее недоумение. Интерес к иностранному полицейскому одернул его, как цепного пса, и он вновь откинулся на кресле.

– Продолжай, комиссар.

– Твой сын в ночь последнего… Пока последнего преступления… – исправился Ливан, точно зная, что оно не последнее, ведь на лбу убитой не было знака в виде точки, как это было в Дании каждые три года после четырнадцатого января. – Подвозил человека, которого мы только в Дании безуспешно ищем три года. А теперь он здесь в России. Если твой сын поможет, то…

– То что?.. – перебил собеседника старый мерзавец и по-мефистофельски[29]29
  Мефистофель – образ злого духа в мифологии эпохи Возрождения Северной Европы. В 1587 году становится известен как литературный персонаж немецкой народной книги «Повесть о докторе Фаусте».


[Закрыть] улыбнулся. – То ты его не посадишь?

– Нет. То поможет семнадцати семьям обрести наконец покой. Вы ведь тоже отец.

Было очевидно, что на старика подействовало сказанное. Он встал и подошел к окну, явно скрывая лицо от иностранца.

– Знаешь, комиссар, иногда лучше не иметь таких родителей, которые не видят самого главного в глазах своих детей. – После небольшой паузы он, не оборачиваясь, продолжил: – Ты мне нравишься. Ты смелый, и у тебя нет своего корыстного интереса в этой истории. Мне так в жизни не удавалось. – Он искренно вздохнул от сожаления, а затем вновь подал голос, продолжая стоять спиной к Ливану. – Я поговорю с Кириллом и свяжусь с тобой. А теперь уходи. – Марганит поднял руку и махнул ладонью, словно отгоняя мошкару.

Ливан молча направился к выходу, но перед дверью задал последний вопрос:

– Кирилл хотя бы раз на новогодние праздники посещал Данию?

Старик обернулся, но его лица не было видно, так как свет от окна падал со спины.

– А ты, комиссар, на моем месте стал бы отвечать на этот вопрос?

Ливан понимающе кивнул и исчез.

Нажав на кнопку селектора, Марганит в приказном тоне обратился к секретарю:

– Срочно Глеба ко мне!

«Он явно не в курсе происходящего», – уже подходя к лифту, размышлял датчанин, как вдруг двери лифта открылись и он лицом к лицу столкнулся с человеком огромных размеров. Когда их взгляды встретились, датский комиссар впервые занервничал. На лице незнакомца выделялся безобразный шрам, растянувшийся от края левого глаза по всей щеке. Лоб тоже был в мелких, хаотично расположенных рубцах. «Кинг-Конг», прихрамывая на правую ногу, явно торопился к двери, из которой только что вышел Ливан. Несмотря на то что этому гиганту было не меньше шестидесяти лет, от него исходила невероятная энергетика. Двери лифта закрылись. И спустя мгновение Ливан вспомнил этого человека, а затем вслух произнес фразу, которая многое объясняла для него:

– Теперь понятно, почему я в России.

Русский след

11 января 2022 года, 15 часов 4 минуты

– Демис, он так и не появлялся?

– Нет.

– Вот чертов засранец!

– Да не психуй ты так, Сережа. Гуляет твой иностранец по кабакам.

– Да если бы… Главное, чтоб не полез в берлогу русского мишку будить. Держи меня в курсе! – Аганов, не попрощавшись, повесил трубку, продолжая нервно барабанить пальцами по столу. Затем он вновь схватил мобильник и набрал Виннер. – Нашли его?

– Нет. Но есть предположение, что он ищет нашего водителя «Maзерати» у его папаши. Мы уже почти на месте. Как выясним, то перезвоню.

– Вы там хоть не светите своими рож… – Аганов, как всегда, осекся, вспомнив, что говорит с девушкой. – Капитан, не наследите там. Просто заберите нашего «писателя» и привезите его обратно в «библиотеку». – Пульс полковника учащался, но южный менталитет не упустил возможности пошутить.

Ребров и Виннер остановились напротив здания медиацентра. Кира хотела выйти из машины, но Ребров внезапно схватил ее за руку.

– Стой! Смотри! – кивнул он в сторону белого автомобиля. – А вот и наш мальчик приехал, – тихо, словно его кто-то может услышать, продолжил Сергей.

Из «Maзерати» вышел худощавый парень в облегающих джинсах и красном кожаном пуховике, который ему был явно великоват минимум на два размера. На лице были черные очки, а на голове – шапка бини. Вид типичного избалованного подростка дополняла развязанная походка рэпера, которой он направлялся к главному входу «Икспрайдмедиа».

– Что делать будем?

– Подождем. Аган просил не отсвечивать.

Спустя полчаса парень вышел из здания. Он, вне всякого сомнения, был чем-то раздражен, так как по пути изо всей силы пнул ногой по жестяной урне. Та, громыхая, покатилась по лестнице, подпрыгивая и набирая скорость, затем, ударившись об автобусную остановку, развалилась на две части. К удивлению полицейских, парень направился в противоположную сторону от машины, на которой приехал.

– Видимо, папка бибику забрал у пижона! – веселясь, заключил Ребров.

Кира же сосредоточенно смотрела вслед уходящему парню.

– Давай за ним тихонечко.

Находясь в машине почти час и наблюдая за кафе, в которое вошел сын Марганита, Кира сообщила Аганову, что они нашли парня, а значит, скоро должен появиться и Ливан.

– Я пойду проверю, как там наш малыш. Заодно и кофе принесу нам.

– Нет! Я сама пойду, – резко осадила порыв лейтенанта Виннер и вышла из машины.

Помещение, куда она вошла, было по-новогоднему украшено, играла рождественская музыка и на удивление было очень людно. Один изрядно выпивший парень, завидев вновь прибывшую красотку, покинул шумный стол своей компании и демонстративно направился к Кире под ободряющее улюлюкание членов племени, оставшихся за столом.

– Ты не меня потеряла, Мальвина? – подойдя практически в упор к девушке, нагло произнес самоуверенный персонаж.

Кира, боясь привлечь внимание Кирилла, не смотря на вопрошающего, проигнорировала его вопрос и поспешила протиснуться вглубь помещения. Но пьяного такой расклад не устроил, ведь сородичи ждали его победы.

Он схватил за руку Виннер и еще более нагло прошипел:

– Алло! Я с кем разговариваю?

Кира досадно выдохнула, посмотрела на захват руки. Боже, как бы ей хотелось сейчас применить свои спортивные навыки и шлепнуть этого козла об пол, чтоб протрезвел, но так она выдаст свое присутствие, да и бедолага этот точно потом угодит в лазарет. Она медленно подняла голову, посмотрела в лицо захватчику и улыбнулась своей невероятно обаятельной улыбкой так, что тот уже было поплыл.

Потом девушка притянула его и тихо произнесла на ухо:

– Еще раз так сделаешь – будешь выбитые зубы своими сломанными руками с пола собирать!

Продолжая улыбаться, она украдкой продемонстрировала наглецу свое удостоверение. Захват ослаб, игривый запал иссяк, мальчик стал вести себя тихо. Недоумевающая публика пребывала в ожидании объяснений от Чингачгука, который виновато побрел к ней.

Кира заметила, что Кирилл, разместившись за одним из столиков и нервно подергивая правой ногой, смотрел на темный экран своего смартфона, явно ожидая звонка от кого-то. Стараясь не привлекать его внимания, капитан заказала у стойки два кофе с собой и пошла к освободившемуся столику, боковым зрением продолжая наблюдать за парнем. Тот нервно грыз свои ногти, как вдруг экран засветился. Кирилл тут же схватил гаджет со стола. Кире не удалось ничего расслышать из-за музыки и шума посетителей, но по губам парня она смогла разобрать несколько слов: «когда?», «где?» и «буду через час». Закончив телефонный разговор, Кирилл резко встал и направился к выходу. Кира последовала за ним. Проходя мимо его столика, что-то из увиденного на нем заставило ее неприятно передернуться. Спустя мгновение она поняла причину неприязни. Это был индийский чай масала, которым ее не так давно угощали.

«Как это можно пить добровольно?» – подумала девушка и вышла на улицу. Красный пуховик быстро двигался к своей машине, а Кира, ускорив шаг, направилась к ждущему свой кофе в «Форде» Реброву. Продолжая следить за объектом, девушка вдруг заметила, что после того, как Кирилл сел в белый внедорожник, кто-то прошмыгнул на заднее сиденье. Машина резко сорвалась с места и выскочила на проезжую часть. Виннер бросила бумажные стаканы с кофе на снег и понеслась к напарнику. Тот уже успел завести двигатель и открыть ей дверь.

– Гони! – крикнула Кира, ввалившись в салон автомобиля. – Кто это был?! Ты смог разглядеть? – запыхавшись, спросила она.

– Да…

Оторвавшись наконец от преследования, водитель остановился на одной из подземных парковок и заглушил двигатель.

– Ну, здравствуй, папа! – произнес он, улыбаясь в зеркало заднего вида.

– Закрой свою пасть, ублюдок, и слушай меня внимательно! – ответил пассажир на заднем сиденье. Ему был неприятен вид этой улыбки: похожую он уже видел сегодня.

– У меня будет к тебе несколько вопросов, перед тем как я решу, что мне с тобой делать.

– Валяй! – издевательски бросил водитель.

– Итак, первый вопрос. Ты был когда-нибудь в Дании?

– Да, – смеясь, ответил Кирилл. Затем он развернулся и, приблизившись к пассажиру, шепотом произнес: – Особенно люблю эту страну в рождественские каникулы посещать!

Ладонь правой руки пассажира сжалась в кулак, и он резко ударил в нос парня. Кровь брызнула фонтаном, и белый салон премиального автомобиля окрасился красной рябью. Парень застонал и попробовал выйти из машины, но сильная рука, схватившая его за шкирку, вернула на исходную.

– Я еще не закончил… – спокойно продолжил пассажир и, достав из кармана бумажные салфетки, бросил их на колени пострадавшему. – Где твоя мать?

На этот вопрос водитель снова ответил с улыбкой, но уже бубня через полностью красные от крови салфетки:

– А я думал, ты мне расскажешь, батя.

– Хорошо. Я расскажу тебе всё, но не здесь. Поехали.

Спустя час они были на месте. Загнав машину во двор и закрыв ворота, они последовали в дом. Он был совсем пустым и очень хорошо подходил для допроса.

Место, куда никто не придет

11 января 2022 года, 20 часов 44 минуты

– Ты уверен, что это был он? – не переставая ходить взад-вперед, словно лев в клетке, нервно и в очередной раз спросил полковник.

– Сергей Борисович, я вам мамой клянусь! – с кавказским акцентом, пытаясь разрядить обстановку, ответил Ребров, после чего получил от Киры локтем в бок. – Сергей Борисович, давайте будем ждать его у «Астории». Спать-то он собирается где-то! Вторую бессонную ночь трудно выдержать, – предложил лейтенант.

– Да в гостинице мне его сразу Демис срисует! – Аганов, брезгливо махнув рукой, отвергнул предложение Реброва. – Нам нужно понять, куда он может сына Марганита увезти! Это наверняка должно быть тихое, безлюдное место, к которому у него есть доступ, – предположил полковник.

– Место, куда никто не придет… – добавила Кира.

– Да таких полно в Питере! – сбивая с мысли полковника и капитана, выкрикнул лейтенант.

– Место, куда уже никто не придет… – глядя в глаза Кире и пребывая с ней на одной волне, добавил Аганов, выделив интонацией слово «уже».

– Дом директора! – почти в унисон произнесли они.

Привязанный к стулу парень, чья одежда была залита кровью, при виде прибывших полицейских иронично произнес:

– О-о-о! Мальчики по вызову прибыли.

Сидевший на диване Ливан Олсен был морально и физически истощен. Разочарование на его лице вызывало у окружающих чувство сострадания, и это несмотря на искалеченный вид его жертвы. В глазах бывшего комиссара застыли слезы – слезы, которые были вызваны его нервным и ослабленным состоянием. Ливан смотрел на хаотично окрашенный кровяными каплями пол.

– Лева, пойдем, – присев рядом и нежно положив руку на плечо датчанина, произнесла Кира.

Он медленно поднял голову и посмотрел в ее добрые глаза, а затем уставшим и тихим голосом сказал:

– Я мог спасти всех этих девочек…

Полицейские, оказав помощь пленнику, доставили его в участок, а Ребров и Кира, получив разрешение от полковника, повезли Ливана в «Асторию».

Не снимая одежды, датчанин рухнул на кровать лицом и, словно дикий зверь, заорал в подушку. Ему сейчас так не хватало объятий своего верного бультерьера, который не раз спасал его в минуты уныния и печали. Ливан крепко обнял подушку так же, как обнимал Каспера, жадно вдыхая его запах. Спустя несколько минут он впервые за последние четыре года, не гоняя мысли в голове, крепко уснул.

В голове не укладывается

12 января 2022 года, 7 часов 4 минуты

– Виннер, просыпайся! Снова у церкви нашли девушку… – услышав такое от Аганова по телефону, Кира не могла поверить своим ушам. – Пока мы еще можем держать этого мелкого засранца у себя, который, кстати, даже не изъявил желания связаться с Марганитом, забери Ливана и Сергея и дуйте туда. Короче, разберитесь с этим.

Ливана смог разбудить только сильный стук в дверь его номера. Телефонные звонки с ресепшена датчанин категорически не воспринимал: настолько был глубок и крепок его сон. Волочась в сторону двери, он, протерев сонные глаза, открыл ее.

– Кирилл не БЗ, – вместо утреннего приветствия рапортовала Виннер.

– Где в этот раз? – с трудом от волнения выдавил из себя Ливан.

– Город Кириши, церковь Рождества Богородицы. Через два часа будем там. Собирайся.

Опять темнота и сырость в сопровождении мокрого снега союзниками двигались к третьей жертве.

Нервная тишина прервалась телефонным звонком Аганова:

– Вы выехали?!

– Да, Сергей Борисович.

– Сережу нашла?

– Никак нет. Не отвечает на звонки.

– Чтоб его! Короче, этот говнюк хочет к папочке… Точнее, к Марганиту…

– Его нельзя выпускать! – неожиданно крикнул в динамик мобильника Ливан, отчего Кира содрогнулась и медленно передала телефон датчанину.

– Полковник, держи его у себя, пока мы не узнаем, сколько времени назад была убита очередная жертва!

– Хорошо, Лева. Только не нервничай, а спокойно выясни это. – Аганов впервые слышал в Ливане настоящего льва и теперь переживал, что Реброва нет рядом с Кирой.

«После того как он неожиданно для всех отметелил мальца, от него всё что угодно можно ждать», – подумал полковник про себя.

Датчанин погрузился в глубокий анализ услышанной вчера от Кирилла информации и всего происходящего в погоне за БЗ.

– Мне кажется, я слышу твои мысли, но всё же… не мог бы ты думать вслух?

– очень тихо и деликатно попросила Кира, продолжая вести машину.

Датчанин виновато задергался, а затем исполнил просьбу девушки.

– Хорошо. Итак, в Дании жертв объединяет только внешний вид. Это намек на образ… – Ливан внезапно остановился, а затем, начав считать, разогнул большой палец сжатой в кулак ладони, что лишний раз говорило о превосходстве иностранного менталитета над его славянскими корнями, так как русские люди, наоборот, загибают пальцы. – В России единственное, что связывает жертв, – это детский дом. – Мужчина распрямил указательный палец. – И в России, и в Дании убийства происходят с маскарадно наряженными жертвами в период с тридцать первого декабря по четырнадцатое января. – Третьим был средний палец. – И всё это время я нахожусь в центре событий. – Вот уже и безымянный палец был на свободе, как вдруг Ливан задумался и затих.

– А в-пятых? – поглядывая на пассажира, спросила его единственная слушательница.

– А в-пятых… В-пятых, он заблуждался с самого начала… – будто прозрев, произнес иностранец.

– В чем именно?! – уже не скрывая дикого любопытства, давила Виннер.

– Не в чем, а в ком… – И Ливан, глядя в глаза Кире, демонстративно указал пальцем на себя.

Две патрульные машины у церкви выдавали важность произошедшего внутри, а расположенные вокруг новостройки не сочетались с древним образом архитектурного шедевра. Несмотря на относительно ранний год постройки – 1996-й, храм выглядел исторически величественно. Его золотые купола изредка сверкали от слабого небесного освещения и мельканий мигалок.

– Выключите их немедленно! – вытянув руку с раскрытым удостоверением, в приказном тоне обратилась Виннер к двум полицейским, и те почти синхронно потушили проблесковые маячки. Вокруг стало намного темнее.

Капитан и датчанин вошли на территорию храма. Кира перекрестилась и едва заметно склонила голову, что-то тихо приговаривая, а Ливан, не теряя ни секунды, направился прямиком к месту, где в окружении нескольких полицейских в штатском перед ним предстал очередной оголенный, наряженный и изуродованный труп девушки. Аккуратно отодвинув маску, датчанин увидел лицо девушки. На первый взгляд она была одного возраста с двумя предыдущими жертвами, но единственное, что отличало ее от всех остальных, – это азиатская внешность. Крепкие ноги, упругие бедра и ярко выраженные бицепсы рук выдавали ее спортивное прошлое, которое, к сожалению, не помогло ей сохранить себе жизнь.

– Время смерти. Мне нужно знать точное время.

Полицейские недоуменно переглянулись. Затем появилась Кира.

– Капитан Виннер, – представилась она и внимательно оглядела лица присутствующих в надежде найти знакомое среди них. Минуя все стандартные процедуры в расследовании преступлений такого характера, Кира очень быстро выяснила и записала всю необходимую информацию.

Убедившись в наличии очередных выведенных из строя камер видеонаблюдения, капитан и датчанин отправились обратно в Петербург.

– Меня заверили, что не успеем мы доехать до отдела, как патологоанатом отзвонится лично. Мне бы только время узнать… – бормотал Олсен себе под нос и нервно потирал мокрые от пота ладони.

Дворники вновь и вновь смахивали с лобового стекла крупные хлопья снега, словно корова хвостом отгоняла назойливых мух, кусающих ей спину. Почти полтора часа ехали Кира и Ливан, не проронив ни слова, в томительных раздумьях ожидая звонка от специалиста.

– Виннер. Слушаю. Да, говорите, – спешно ответила девушка на входящий звонок и включила громкую связь.

– Ким Татьяна Кичировна…

Произнесенное далее вплотную соприкасалось с убитыми девушками из детского дома. Все три были воспитанницами учреждения и одного возраста.

«Их было четыре…» – вспомнились Ливану слова покойного директора детского дома.