Текст книги "В погоне за «Белым зайцем»"

Последняя попытка

12 января 2022 года, 10 часов 34 минуты

– Время смерти примерно десять-одиннадцать часов назад. Кирилл в это время был в камере и физически не мог совершить этого убийства. Получается, нам и предъявить ему нечего, – сидя за столом в выделенном для работы кабинете, или, как его негласно решили называть, в «Штабе ГО», констатировала Виннер.

– А как же машина, замеченная бомжом из Кировска? Его же тачка была, и камеры это подтверждают, – с помятым явно от недосыпа видом вспомнил Ребров.

– Во-первых, на камерах не видно лица, а во-вторых, из личного опыта могу сказать одно. Если автомобиль принадлежит юридическому лицу, то практически невозможно доказать, кто был за рулем. Въехал в меня как-то тип на такой и слинял. Я по камерам нашла его. Заявила в ГИБДД, а тот гайцам заплатил и вместо лишения штрафом отделался. Они в протоколе так и написали: «В результате поиска установить личность водителя не удалось. Признать виновным ООО "Ромашка"».

– Этот гаденыш точно замешан! – зло сквозь зубы процедил Аганов.

Все четверо были сбиты с толку. Всех мучила только одна мысль: кто же тогда?

– Что скажешь, Лева? – обратился полковник к датчанину.

– Он точно знает БЗ. Слишком хорошо знает.

Повисла пауза.

– Я хочу поговорить с ним.

– Э-э-э нет, Лева! Еще один такой разговор – и от мальца ничего не останется, – возразил полковник.

– Только один диалог. И если у меня получится, то мы остановим БЗ, – настаивал иностранец.

Полицейские переглянулись между собой, словно голосуя по повестке дня.

Аганов тяжело вздохнул и, утвердительно кивнув, сказал:

– Надеюсь, я об этом не пожалею.

В сопровождении Реброва и Виннер датчанина провели в камеру.

Когда Кира и Сергей остались вдвоем, капитан локтем игриво толкнула в бок напарника и, не скрывая женского интереса, спросила:

– Ты где этой ночью был?

Он, слегка смутившись, удовлетворенно ответил:

– Дома. А с кем – не скажу.

– Ого! Скоро познакомишь с родителями? Или как? – Кира снова толкнула коллегу локтем и подмигнула. Ребров, стараясь скрыть улыбку, лишь пожал плечами. – Ладно, потом расскажешь, – снова очаровательно улыбнувшись, завершила девушка допрос.

А в это время в камере Кирилл, ехидно улыбаясь, встретил Ливана.

– Какие люди?! Что, уже соскучился? – облизывая рассеченную губу, он раскинул руки, словно приготовившись к объятиям.

– Оставьте нас, – обратился к сопровождающим его полицейским Ливан.

– Да, оставьте! Мы тет-а-тет предпочитаем. Инцест – дело семейное, – передразнивая датчанина и смеясь, сказал Кирилл.

Тяжелые двери камеры захлопнулись, и два ненавистных взгляда, вцепившись друг в друга, застыли. Один был готов прикончить другого. Но если Ливану было ясно, почему он хочет это сделать, то причину такой же ненависти оппонента ему только предстояло разгадать.

Он задал свой самый главный вопрос:

– За что?

– Сперва вынь телефон из кармана и положи на стол, – леденящим голосом в приказном тоне потребовал Кирилл.

Ливан положил смартфон перед парнем, и тот мгновенно схватил его, а затем изо всей силы швырнул в стену. Гаджет разлетелся на множество деталей, но эта выходка никак не потревожила датчанина.

– А теперь поговорим, – опять трогая языком беспокоящую его рваную губу, произнес мажор. – Разве ты не понял? В этом и есть вся суть происходящего. Ты должен сам ответить на этот вопрос, дурачок, – продолжал издевательски улыбаться Кирилл. – Это плата за ваши поступки, урод! – Глаза парня наполнялись злобой всё больше. – Еще два дня потерпи, тупица! И будет финальный зайчик! – пародируя чародея, махнул он рукой, держа в ней импровизированную волшебную палочку.

Перед Ливаном был не просто человек, который всей душой ненавидел его, перед ним был фанатик, воспитанный чудовищем. Но самое опасное заключалось в том, что все фанатики заблуждаются, и этот был не исключением.

– Я знаю только одно: ненависть как туман. Ты видишь дорогу только перед собой, а остальное тебя пугает и заставляет продолжать движение на ощупь, – тихо и монотонно ответил Ливан.

Но Кирилл и не думал успокаиваться.

– Где ты раньше был, навигатор хренов?! – крикнул он. Его костлявые руки сжали стол так сильно, что на них вздулись крупные вены. Затем мажор запрокинул голову и продолжил, закрыв глаза: – Боже! Сколько раз я с удовольствием расстреливал в тирах твою трусливую рожу! Мне бы сейчас один патрон, и, клянусь, я бы не промахнулся даже с раскаченной лодки.

Из всего услышанного Ливан получил удовлетворение лишь от одной фразы: «Это плата за ваши поступки, урод!» Сомнений не было: он оказался прав. Теперь оставалась одна-единственная попытка остановить БЗ. Остановить его же правой рукой.

– Прежде чем я уйду и тебя выпустят, я расскажу одну историю. Но предупреждаю: она тебе не понравится, так как полна тайн, предательств и разочарований. Люди, которым ты слепо доверял, поставили свои личные интересы и амбиции выше твоей жизни. Они обманули тебя, превратив в того, кем ты стал. Но самое обидное для всех вас в этой чудовищной истории то… – Ливан сделал паузу, так как спазм одолел его горло, а затем продолжил, приложив усилия, чтобы не сорваться вновь. Для успокоения он сжал свои большие кулаки так, что пальцы рук хрустнули, и тихо, но очень проникновенно выдавил из груди: – То, что вы с самого начала заблуждались…

Ливан долго и подробно рассказывал, приводя факты и закрепляя их датами. И чем дальше он распутывал перед Кириллом логическую цепочку событий, тем мягче становился взгляд парня, но тяжелело его сердце. Узник жадно слушал иностранца и ни разу не перебил его. Вдруг от очередного весомого факта его глаза нервно забегали, а узкие губы побелели. Со стороны казалось, что проходил успешный сеанс экзорцизма.

Когда Ливан закончил свое повествование, Кирилл, не поднимая мокрых глаз, через спазм в груди выдавил из себя, словно из последних сил:

– Если ты солгал мне, я сожгу тебя заживо, датчанин!

Ливан вышел из камеры, и когда за ним захлопнулась дверь, то за ней диким зверем вырвался отчаянный крик.

– Что ты сказал ему, Лева? – спросил Аганов, ждавший его за дверью вместе с Ребровым и Кирой.

– Правду.

Ливану скорее хотелось уйти отсюда, и он, не оборачиваясь и продолжая двигаться к выходу, спросил:

– Где тут ближайший магазин с телефонами?

Ставка не сыграла

12 января 2022 года, 22 часа 34 минуты

Событий после встречи Кирилла и Ливана произошло не много. Аганов подарил датчанину новый айфон, при условии что тот даст ему свой номер и будет на связи. Затем иностранец отправился в «Асторию». Кирилла отпустили и, как просил Ливан, не стали устанавливать за ним слежку, а ждали от датчанина звонка. Полицейские до 22:00 проработали без иностранца, которого заменили грусть и тоска. Казалось, что им не справиться без бывшего комиссара, но нужно было продолжать искать ответ на единственный вопрос.

Связь последней жертвы с предыдущими подтвердилась: все три девушки были из одного детдома, пребывали там в одно и то же время. Более того, удалось заметить, что на общем фото девочки стоят вместе. Тогда предположили, что они могли быть подругами, но проверка соцсетей и списков в телефонных книгах сотовых девушек показала: связь между ними отсутствовала. Ребров и Кира разъехались по домам. В океане смертельных событий наступил штиль, и, возможно, уже от безысходности все подсознательно ждали четырнадцатое число и последнюю жертву, отмечаемую БЗ по традиции точкой на лбу. Снег вновь и вновь устилал город белой скатертью, которую за последнюю неделю уже не единожды окропило кровью. Полковник раз за разом продолжал гонять версии в голове, но все они в итоге оказывались бессмысленными заключениями. Выехав позже остальных, он удобно расположился на заднем сиденье служебного автомобиля и, прикрыв глаза, попытался расслабиться.

На одной из радиоволн, по злой иронии принадлежащей холдингу «Икспрайдмедиа», зазвучала песня его любимого исполнителя:

 
«…Девочка, девушка, женщина…
Пусть все умрут от зависти!
Пусть покажусь сумасшедшим я —
Нет без тебя мне радости…»
 

Алексей Чумаков, душевно исполняя один из своих романтических хитов, натолкнул Аганова на еще одну версию, которая, надо отметить, имела право на существование. Полковник вспомнил слова покойного директора детдома: «Их было четыре…» Их! Но ведь он мог говорить не об убийцах, а о жертвах! Коих уже было три. Сергей Борисович тут же решил позвонить Ливану, как вдруг его сотовый ожил.

– Полковник, доброй ночи… – раздалось из динамика.

– Доброй. С кем имею честь?

– Мы незнакомы, но ты меня знаешь, – тихий и пронзительный голос будто проникал в душу. Аганов догадался, кто ему звонит, но не стал перебивать. – Это Марганит. Как жизнь, полковник?

– И вечный бой! Покой нам только снится…[30]30
  Строка из стихотворения Александра Блока «На поле Куликовом».


[Закрыть]

– Понимаю. Наслышан о событиях. Хороший сюжет для моих…

Такой цинизм взбесил Аганова, и он перебил мерзавца:

– Чего тебе надо?

– Где мой сын?! – прошипел вопросом на вопрос явно озабоченный папаша.

– Мне откуда знать?

– Я знаю, что он просидел в твоем отделении ночь.

– Всё верно. И сегодня же его отпустили.

Повисла гроссмейстерская пауза.

– Он не выходит на связь со мной уже почти сутки. Знаешь, родителям свойственно переживать. Уверен, ты бы переживал вдвойне и за Наринэ, и за Анаит…

– Послушай ты…

– Нет! Это ты послушай, мент! Если я узнаю, что ты или этот иностранный комиссар хоть пальцем тронули его, то я вспомню свою бурную молодость. А она у меня была о-о-очень веселой.

Лютая ярость охватила Аганова, и, не стесняясь в выражениях из русского и армянского, он обложил старого бандита матом, но тот лишь посмеялся в ответ и бросил трубку. Швырнув телефон на сиденье, Аганов напугал водителя, и тот, встретившись взглядом с начальником, схлопотал замечание.

– На дорогу смотри, дангалах![31]31
  Армянское ругательство, которое весьма условно (в цензурном варианте) можно перевести на русский как «черт», но не в смысле «житель преисподней и пособник дьявола», а в оскорбительном смысле по отношению к человеку, которого желаешь унизить и обидеть.


[Закрыть]

Немного успокоившись, он решил позвонить домой. В такие моменты его всегда могла успокоить только супруга.

– Кариночка, как дела? Девочки дома?

Тот, кто любит гладить кошек

13 января 2022 года, 7 часов 44 минуты

Во время завтрака он не притронулся ни к чему, кроме кофе, молча и медленно вращал на столе телефон, думая лишь о том, не слишком ли рано звонить Ливану.

Полковник всю ночь не мог уснуть. Он еще сильнее увяз в своих мыслях и версиях. Среди них была даже такая, что указывала на самого Ливана. Может, обиженный мальчик не зря пошел в полицию, ведь в такой должности легко рулить всем процессом. Только зачем ему переносить все действия в Россию? Да и алиби на первое убийство было железным: датчанина просто не было в Питере. Несколько раз за ночь он проверял комнату дочерей, которые крепко спали. Его тревожность была замечена и Нвард. Теща не раз хотела спросить у беспокойного зятя, в чем дело, но, будучи мудрым и воспитанным человеком, не стала этого делать. Крутящийся на столе телефон, видимо, от головокружительного состояния зазвонил.

– Извините за ранний звонок, но вы сами просили…

– Всё в порядке. Продолжай.

– Есть кое-что новое, Сергей Борисович, – сказал судмедэксперт, осматривающий тело последней жертвы.

– Что именно?

– Шерсть животного из семейства кошачьих.

– Ну и что в этом необычного?

– Насколько мне известно, люди с аллергией на белки, содержащиеся в слюне, шерсти и моче животных, их не заводят.

– Аллергия?

– Об этом написано в медицинской книжке убитой. Знаете, как спортсмены тщательно следят за своим здоровьем в отличие от других?

– Нет, – оборвал собеседника жадный до истины полковник.

Поняв, что нужно увеличить скорость подачи информации, звонивший продолжил:

– Странно то, что шерсть оказалась во рту, на шее и частично в волосах жертвы.

– Продолжай, – сосредоточенно слушая собеседника, разрешил Аганов.

– Ну тут два варианта. Либо жертва носила на шее кошку, либо…

– Либо тот, кто ее душил, любит гладить кошек, – задумавшись, перебил судмедэксперта полковник. – Это всё?

– В остальном всё как с первыми двумя.

– Спасибо, – не дождавшись ответа, Аганов повесил трубку и, уткнувшись взглядом в турку на плите, вслух начал рассуждать: – Первое. Он опередил их и убил болтливого директора. Второе. Он хорошо ориентируется в Ленинградской области. Третье. Он ни разу не попался на камеры фиксации. Очень осведомленный и осторожный сукин сын, любящий животных.

– Лева, доброе утро. Ты где?

– Я в гостинице.

– Что делать будем? Мне звонил Марганит. Кирилл пропал.

Ливан завис в задумчивой паузе и почти не слушал полковника после слова «пропал». В мыслях сразу заскрипело: «Неужели я подставил парня и теперь БЗ избавился и от него?!»

– Лева-а-а! Ты меня слышишь? – прорывался полковник.

– Да-да…

– Ну слава богу. Скажи, а ты никогда не думал о том, что фраза «Их было четыре» – это не о причастных к убийствам девушек из детдома? Что охранник, директор, БЗ и четвертый посвященный – это ложный след?

– Какая твоя версия?

– Через полчаса я заеду, и мы отправимся туда, где может быть четвертый.

Завершив разговор, Аганов через программу слежения удостоверился, что его собеседник на месте. Затем полковник быстро поднялся из-за заботливо накрытого Нвард стола с аппетитным завтраком, извинился и попрощался с тещенькой. И, уже садясь в автомобиль, он внезапно решил отклониться от назначенного ранее маршрута.

– Проведаем нашего Куклачева, – произнес он вслух и продиктовал водителю адрес.

Спонсор

13 января 2022 года, 10 часов 24 минуты

Громкий смех из трех автобусов сопровождался улыбками детей, которые казались такими счастливыми, что, глядя на них, и предположить было трудно о нелегкой судьбе каждого. Суета сотрудников детского дома была похожа на задорную эстафету «Папа, мама и я – спортивная семья». Определенно, поездка намечалась масштабная и дальняя, так как основательно забитые грузовые отсеки с трудом прижимались дверьми.

– Что за вояж? – выйдя из автомобиля, поинтересовался Аганов у одного из водителей.

Тот, продолжая прижимать грузовой люк автобуса, улыбнулся:

– Поможешь – скажу.

Наконец закрыв ключом замок, он поднялся с колена и отряхнул с него снег.

– Ого! Генерал, не иначе, – удивленно констатировал он, осмотрев отличительные знаки на плечах незнакомца. – Да вот, как оказывается, мир не без добрых людей. Какой-то спонсор ребятам вместе с преподавателями поездку рождественскую организовал.

Сергей Борисович одобрительно постучал мужчину по плечу:

– А директора где искать, не подскажешь?

– Так чего ее искать? Вон она хлопочет, – и водитель указал пальцем на крыльцо рядом с главным входом.

– Ливан?! Неожиданно! Рада вас видеть, – очень тепло красивая женщина поприветствовала датчанина, а затем, отдав очередное распоряжение своим подопечным, взглянула на полковника и, протянув ему руку, представилась: – Эмма Игоревна, директор.

Аганов поприветствовал женщину, пожав ее нежную и холодную руку в ответ, поймав себя на мысли, что эта зеленоглазая дама неимоверно привлекательна. Оттого, видимо, его дальнейшее поведение при общении с ней было по-юношески растерянным.

– Сергей Борисович, друг Ливана. Помните, мы по телефону с вами…

Эмма Игоревна кивнула в ответ.

– Уезжаете?

– Да! На три дня в Карелию.

– Дорого, наверно, таким составом?

– Не знаю. Это наш спонсор организовал.

– Спонсор – это хорошо. А хороший спонсор – это еще лучше.

Оба комплементарно рассмеялись.

– Пройдемте в кабинет. Я смогу уделить вам пару минут. Вы ведь явно по делу приехали.

Пройдя по абсолютно пустому зданию, они оказались в кабинете директора. Ливан, не проронив ни слова, опять стал осматривать стенд с фотографиями разных выпусков.

– Уважаемая Эмма Игоревна…

– Можно просто Эмма, – кокетливо перебила женщина полковника своим предложением перейти на «ты».

Аганов, как Чеширский Кот, улыбнулся:

– Хорошо, Эмма. Меня и Ливана очень интересуют отношения между погибшими девочками…

– Ой, Сергей, меня после последних событий тоже! – перебив полковника вновь, Эмма Игоревна спешно подошла к своему столу и вынула из него папку с документами. – Вот! Смотрите. На этих затертых фото вся эта троица – не разлей вода. – И директор протянула снимки Аганову.

Ливан поинтересовался:

– Откуда они у вас?

– Подвальный архив. После первого вашего визита, Ливан, эта история не давала мне покоя, и я попросила проверить подвальное помещение. Там оказалось так много материала, что я с трудом нашла выпуск с этими девочками…

Мужчины молча смотрели на женщину и изредка на фото.

Директор заметно напряглась и как бы в свое оправдание добавила:

– Это всё, что мне удалось оттуда достать. – Затем, нервно поглядывая на свои часы, извиняющимся тоном сказала: – Простите, я даже не предложила кофе, но, поймите, сегодня такой день…

– Всё в порядке! – успокоил женщину Аганов.

– Давайте поступим так. Вы возьмите фотографии с собой, а тут можете находиться столько, сколько вам будет угодно. Я предупрежу охранника. А мне пора, к сожалению.

Распрощавшись с Эммой Игоревной у главного входа, мужчины смотрели на уходящую в даль автоколонну счастливых людей. Душу обоих согревал тот факт, что большинство из них были дети.

Архив в подвале не был щедр на новые зацепки. И, проведя там два безуспешных часа в поисках чего-то нового, Аганов и Ливан приняли решение отправиться в «Штаб ГО».

– Совпадение или злой умысел? – рассматривая в пути фото, задался вслух вопросом Аганов. Посмотрев на глубоко задумавшегося датчанина, он вздохнул и так же вслух ответил себе: – Как бы там ни было, нам нужно найти или четвертую, или четвертого.

Подозреваемый номер один

13 января 2022 года, 15 часов 4 минуты

Сделав одинаковое количество копий документов и фото для всей команды, Кира принялась пристально разглядывать все лица и искать закономерности, связанные с Виталиной, Екатериной и Татьяной.

«Все три жертвы явно были близки в стенах учреждения, но почему не дружили после? Что могло произойти? Что так разобщило девочек?» – размышляла про себя капитан Виннер. На одном из фото взгляд Киры зацепился за один, как ей показалось, знакомый образ. Девочка со взглядом волчонка стояла с краю в нижнем левом ряду. Выражение ее лица было одновременно детским и по-взрослому смышленым. Что характерно, на других фото она тоже стояла особняком и с краю. Не могла Кира объяснить себе и того, почему, глядя на девочку, она неудержимо радуется, как будто узнала в ней давнюю знакомую.

– Кира, – почти шепотом обратился к коллеге Ребров, когда Ливан вышел из кабинета.

– Ты чего шепчешь? – недоумевающим взглядом в сопровождении белоснежной улыбки спросила девушка.

– Что-то странное творится с Аганом.

Виннер, прищурившись, помотала головой, явно не понимая, чем так обеспокоен Сергей.

– Представляешь, утром звонит мне и говорит, что якобы едет мимо. Можно ли, мол, зайти в гости? Живот прихватил. – Придвинувшись к Кире, он посмотрел на дверь, в которую вышел датчанин, а затем осторожно продолжил: – Ну я впустил. Он побыл немного в туалете, а затем, выйдя из него, стал так интенсивно гладить Кекса, что я стал беспокоиться за кота. А потом как ни в чем не бывало уехал. Из окна я увидел, что Лева ждал его у машины.

Кира вновь прищурилась и призадумалась: «Аганов хитрый лис. Зачем проверять Реброва? Его визит, с чем он связан?»

Внезапно в кабинет вошли Аганов и Ливан. В руках первого была бумага.

Полковник закрыл дверь, затем подошел к столу лейтенанта и, бросив на него заключение эксперта, потребовал:

– Отвечай! Где ты был в ночь, когда убили Татьяну Ким?

Такого угрожающего тона Ребров за всю службу не слышал от полковника. Сердце Сергея застучало быстрее, а ноги стали ватными.

Сквозь спазм в горле он ответил:

– Что? Кто? Я?

– Отвечай! – ударив руками по столу и почти вплотную приблизившись лицом к лицу Реброва, крикнул полковник.

– Я был дома…

– Кто подтвердит?! – продолжал орать начальник.

– Никто… Да блин! Видеодомофон докажет, что дома я был! – впервые яростно сорвался Ребров, выбираясь из угла ринга.

– Тогда объясни мне, Сережа, какого ху… – вспомнив о присутствии Киры, армянин в очередной раз сдержался в выражениях. Выдохнув, он, стиснув зубы, продолжил: – Как на жертве оказалась шерсть твоего кота? – Аганов ткнул пальцем в бумагу, ранее брошенную на стол. – Может, она в гостях у тебя была перед смертью?!

Ребров, пробежав глазами по отчету, вытер выступивший от волнения на шее пот, поднял глаза на полковника и, как мальчишка, пролепетал:

– Сергей Борисович, я клянусь, не знаю…

Глаза Аганова бегали по Реброву. Он сканировал и испепелял взглядом подозреваемого номер один, а тот смотрел на обвинителя снизу вверх, как провинившийся школьник на директора.

– Полковник, – разрядив атмосферу, окликнул Аганова датчанин, – на пару слов. – Демонстративно кивнув в сторону выхода, Ливан покинул кабинет, и Аганов последовал за иностранцем.

– Ты-то мне веришь? – с обреченным взглядом обратился Ребров к Кире.

– Я очень хочу… Но ты должен сказать мне, с кем ты был той ночью.