Текст книги "Бенджамин Франклин. Биография"

Уолтер Айзексон
Бенджамин Франклин. Биография

Walter Isaacson

Benjamin Franklin

An American Life

Издано с разрешения JSIMON & SCHUSTER Inc. и литературного агентства Andrew Nurnberg

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Вегас-Лекс»

© Walter Isaacson, 2003

© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2014

* * *

Кэти и Бетси, как всегда…

Глава 1. Бенджамин Франклин и обретение Америки

Прибытие этого человека в Филадельфию – одна из самых знаменитых страниц автобиографической литературы: перепачканный грязью семнадцатилетний беглец, дерзкий и застенчивый одновременно, выбирается из лодки и, двинувшись по Маркет-стрит, покупает три пухлые булочки. Но обождите минутку! Здесь кроется нечто большее. Снимите несколько слоев времени, и вы обнаружите его уже шестидесятипятилетним. Он вглядывается в прошлое, сидя в английском загородном доме, и описывает вот эту сцену, притворяясь, будто пишет письмо. А все для того, чтобы его сын – незаконнорожденный сын, вознесенный на должность королевского губернатора и претендующий на аристократизм, – помнил о своих настоящих корнях.

Внимательный взгляд на рукопись откроет еще один слой. В предложение, где говорится о том первом путешествии по Маркет-стрит, на полях сделана вставка, повествующая, как наш герой миновал дом своей будущей жены Деборы Рид. «Она стояла у двери, увидела меня и подумала, вполне справедливо, что я произвожу ужасно нелепое и смешное впечатление». И перед нами появляется, пусть всего в нескольких штрихах, образ многогранного человека, которого весь мир знает как Бенджамина Франклина. Сначала перед нами юноша, затем – пожилой господин, оценивающий себя с высоты прожитого, еще позже – главное лицо воспоминаний собственной жены. Краткое самоописание удачно завершено словами «вполне справедливо», написанными пожилым Франклином о себе: в них удивительным образом уживаются самоирония и гордость, которую он испытывал по поводу своих невероятных достижений{1}1
  Чтобы узнать, как писалась «Автобиография», см. далее, а также прим. 304.


[Закрыть].

Бенджамин Франклин – «отец-основатель», дружелюбный ко всем. Коллеги Джорджа Вашингтона вряд ли позволяли себе похлопать сурового генерала по плечу, да и мы вообразить такого не можем. Джефферсон и Адамс выглядят столь же устрашающе. Но Бен Франклин, этот самолюбивый городской делец, кажется, создан из плоти и крови, а не из мрамора; окликните его – и он повернется к вам с исторической сцены, и глаза его за стеклами очков будут поблескивать. Не прибегая к высокопарной риторике, он говорит с нами со страниц своих писем, шуточных заметок, автобиографии, и его открытость и умная ирония настолько современны, что могут завладеть умами и сегодня. Мы видим его отражение в зеркале нашего времени.

За восемьдесят четыре года жизни он состоялся как крупный американский ученый, изобретатель, дипломат, писатель и бизнес-стратег. Вдобавок он был пусть не самым влиятельным, но зато весьма практичным политиком. И ученым: запустив воздушного змея, он доказал электрическую природу молнии, а также изобрел устройство, с помощью которого ее оказалось возможным приручить. Он придумал бифокальные очки и автономные печи[1]1
  «Печь Франклина», или пенсильванская печь, экономичная, минимизирующая потерю тепла. Прим. ред.


[Закрыть], карты Гольфстрима и теорию инфекционной природы простуды. Он выпустил в жизнь различные общественные проекты, например библиотеку, в которой книги выдаются на дом, колледж, добровольческий пожарный корпус, страховую ассоциацию и фонды, занимающиеся выдачей грантов. Он создал такую модель внешней политики, в которой сливаются воедино идеализм и реализм, а во внутренней политике предложил конструктивные программы по объединению колоний и созданию федеральной модели национального правительства.

Но самым интересным открытием, когда-либо совершенным Франклином, была его собственная личность, которую он постоянно переосмысливал. Будучи первым выдающимся публицистом Америки, в своих работах постоянно пытался создать новый тип американца, а материал брал из собственной души. Он тщательно выстраивал свой образ, выставляя его на обозрение публики и совершенствуя для потомков.

Отчасти Франклин делал это во имя имиджа. Будучи молодым печатником в Филадельфии, он на телеге возил по улице рулоны бумаги, чтобы казаться трудолюбивым. Будучи пожилым дипломатом во Франции, носил меховую шапку, чтобы сойти за мудреца из захолустья. В промежутке создал образ простого, но целеустремленного торговца, ревностно пропагандирующего добродетели – старательность, бережливость, честность, – присущие хорошему лавочнику и полезному члену общества.

Но созданный им имидж основывался на реальных качествах личности. Рожденный и воспитанный среди простых людей, Франклин, по крайней мере бóльшую часть жизни, легче находил общий язык с ремесленниками и мыслителями, нежели с укоренившейся верхушкой, у него была аллергия на пафос и привилегии потомственной аристократии. Недаром на протяжении всей жизни он подписывался «Б. Франклин, печатник».

Из такого отношения к жизни и возникла самая, быть может, важная идея Франклина: идея американской национальной идентичности, основанная на положительных чертах и ценностях среднего класса. Поскольку он инстинктивно придерживался демократических принципов (что было свойственно далеко не всем «отцам-основателям») и при этом ему был совершенно чужд снобизм, постольку в нем жила вера в мудрость среднего человека. Он чувствовал, что новая нация станет сильна за счет так называемого среднего класса. В своих наставлениях Франклин прославлял качества этой социальной прослойки, и его проекты по укреплению гражданской позиции и общего блага создавались для того, чтобы отдать должное новому правящему классу – простым людям.

Сложная взаимосвязь между различными гранями характера Франклина – изобретательностью, врожденной мудростью, протестантской моралью, свободной от догм, – и его принципами (одних он твердо придерживался, в других ему хотелось найти компромисс) свидетельствует о том, что каждый новый угол зрения отражает и преломляет меняющиеся ценности нации. Его поносили в романтические периоды, из него делали героя во время расцвета предпринимательства. Каждая эпоха оценивала его по-новому, и по этой оценке можно судить о самой эпохе.

Личность Франклина по-особому отзывается в Америке XXI века. Успешный издатель и непревзойденный сетевой работник, изобретательный и любопытный, он почувствовал бы себя как дома в условиях информационной революции. Его упорное стремление оказаться в числе самых одаренных и преуспевающих людей делало его, по словам общественного критика Дэвида Брукса, «отцом-основателем яппи[2]2
  Яппи (англ. Yuppie, аббревиатура от Young Urban Professional Person) – в буквальном переводе «молодой горожанин-профессионал», самоназвание прослойки американского общества, состоящей из молодых состоятельных людей, строящих карьеру, ставящих себе цель достичь успеха в бизнесе и материального благополучия. Прим. ред.


[Закрыть]». Можно запросто представить себе, каково это – пить с ним пиво после работы, показывать ему, как используется новейшее цифровое устройство, делиться бизнес-планами новой рискованной затеи и обсуждать последние политические скандалы или стратегические идеи. Он смеялся бы над свежими анекдотами о священнике и раввине или о дочери фермера. Мы восхищались бы его умением быть одновременно серьезным и самоироничным. Нам стало бы понятней, как именно он пытался добиться равновесия в непростой ситуации – в погоне за репутацией, состоянием, земными достоинствами и духовными ценностями{2}2
  Дэвид Брукс, Our Founding Yuppie, Weekly Standard, 23 октября, с. 31. Слово «меритократия», которое я с осторожностью использовал в этой книге, может послужить поводом для споров (meritocracy; в переводе оно заменено сочетанием слов «упорное стремление оказаться в числе самых одаренных и преуспевающих людей». Прим. ред.). Его зачастую используют для того, чтобы в общих чертах обозначить изменение общественного положения и усердия, сродни тем, которые были присущи Франклину. Термин придумал британский социолог Майкл Янг (которому позже по иронии судьбы предстоит стать лордом Янгом Дарлингтонским) в книге «Подъем и падение меритократии», 1958 (The Rise of the Meritocracy. New York: Viking Press) как способ осмеяния общества, которое по ошибке создало новый класс элиты, основываясь на «ограниченной шкале показателей» IQ и грамотах об образовании. Гарвардский философ Джон Ролз в «Теории справедливости» (A Theory of Justice. Cambridge: Harvard University Press, 1971, 106) использовал его в более широком смысле, чтобы обозначить «общественный порядок, [который] следует принципам карьеры, открытой талантливым людям». Лучше всего это понятие описывает Николас Леманн в книге The Big Test: The Secret History of the American Meritocracy Meritocracy (New York: Farrar, Straus & Giroux, 1999), в которой излагалась история тестов на определение индивидуальных способностей в обучении, а также их влияние на американское общество. Во времена Франклина мыслители эпохи Просвещения (как Джефферсон, основатель Университета Виргинии) считали, что необходимо заменить наследственную аристократию «естественной», представителей которой будут на основании их «достоинств и талантов» выбирать из народа в раннем возрасте и выращивать как управленцев. Представления Франклина были обширнее. Он верил, что если любого человека поощрять, показывая ему его возможности, то он, проявляя прилежание, трудолюбие, добродетельность и талант, сумеет максимально преуспеть. Дальше станет очевидным, что его программа учебного заведения (в будущем – Пенсильванский университет, в корне отличающийся от Университета Виргинии) была ориентирована не на то, чтобы отсеять элиту, а на то, чтобы поощрять и обогащать всех «целеустремленных» молодых людей. Франклин предлагал более равноправный и демократичный подход, чем Джефферсон, сформулировав систему, которая, как позже установит Ролз (с. 107) даст гарантию того, что «образовательные ресурсы не будут распределяться исключительно или обязательно в соответствии с перспективой их возврата, как это происходит с натренированными продуктивными способностями, но также и в соответствии с их значимостью для обогащения личной или общественной жизни граждан». Франклин думал не только о том, чтобы общество в целом стало более продуктивным, но и о развитии каждого отдельного человека.


[Закрыть].

Некоторых людей, видящих отражение Франклина в современном мире, беспокоят его мелочность и духовное самодовольство, которое, как им кажется, пропитало культуру материализма. Они считают, будто Франклин учит нас жить только практическими вопросами, преследуя материальные цели, игнорируя одухотворенное существование. Другие, созерцая тот же образ, восхищаются ценностями среднего класса и демократическими настроениями, которые теперь, кажется, распространяются на все социальные типы, включая элиту, радикалов, реакционеров и других враждебно настроенных представителей буржуазии. Эти люди считают Франклина образцом для подражания в плане личных качеств и чувства гражданского достоинства – категорий, которых зачастую недостает в современной Америке.

Конечно же, восхищение и восторги, равно как и недоверие, останутся всегда. Однако уроки, которые Франклин преподал нам своей жизнью, намного сложнее тех, которые извлекают его поклонники и противники. Обе стороны слишком часто принимают на веру образ целеустремленного пилигрима, созданный им в автобиографии. Они ошибочно принимают добродушное морализаторство за фундаментальную веру, которая предопределяла все его действия.

Его нравоучения построены на искреннем убеждении, что добродетельная жизнь, когда человек служит горячо любимой стране и надеется спастись благодаря своим добрым делам, – это правильно. На этой основе он связывал воедино личные и общественные добродетели и, опираясь на скромные доказательства, высказывал предположение, что воля Божия – как он ее понимал – в том, что наши земные добродетели напрямую связаны с небесными. Такое содержание он вложил в девиз основанной им библиотеки: «Самые угодные Богу деяния – это добрые деяния ради людей». По сравнению с такими современниками, как Джонатан Эдвардс[3]3
  Эдвардс, Джонатан (1703–1758) – один из деятелей религиозного возрождения в Новой Англии. Пуританин и кальвинист одновременно. Прим. ред.


[Закрыть], полагавший, будто все люди грешны и находятся во власти разгневанного Бога, а спасение возможно лишь благодаря молитве, высказывания Франклина могут показаться несколько самонадеянными. В некотором смысле это так, но зато они были искренними.

Какую позицию вы ни занимали бы, полезно заново познакомиться с Франклином: сделав это, вы сможете разрешить самый важный вопрос – как прожить жизнь полезно, добродетельно, достойно, заполнив ее морально и духовно? И, если на то пошло, какие из этих достоинств наиболее значимы? Для Франклина эти вопросы были важны всегда, как в зрелости, так и в мятежной юности.

Глава 2. Путешествие пилигрима
Бостон, 1706–1723

Семья Франклинов из деревни Эктон

На исходе Средневековья в английских селениях возник новый социальный класс – люди, обладавшие материальным достатком, но не относившиеся к титулованной аристократии. Они гордились своими достижениями, но не предъявляли особых претензий, были напористы в борьбе за свои права и независимость среднего класса. Они получили название «франклины» (franklins) от средневекового английского понятия frankeleyn (буквально «свободный собственник»){3}3
  Autobiography 18; Джозайя Франклин к БФ, 26 мая 1739 года; предисловие редактора в газетах № 2, 229; Туртелотт 12. Франклин в примечании к своей «Автобиографии» указывает, как понятие «свободный землевладелец» (franklin) использовалось в Англии в XV веке. Некоторые аналитики, в числе которых и его французские поклонники, указывали, что фамилия Франклин в XV веке была распространена во Франции, в провинции Пикардии, и его предки, возможно, происходили оттуда. Его отец Джозайя Франклин писал: «Некоторые считают, что у нас французская фамилия, которая раньше звучала как «Франкс» (Franks); другие ассоциируют ее со свободным родом (родом франков), который был свободным от вассалитета и распространен в те давние времена; третьи считают, что фамилия пошла от названия птицы с длинными красными ногами». Сам Франклин считал, что почти наверняка нашел правильное объяснение, заявляя, что фамилия эта произошла от класса английских независимых граждан, называвшихся «франклинами» (franklins), и, что важно, он в это верил. Оксфордский английский словарь определяет слово franklin как «класс землевладельцев, свободного, но не благородного происхождения, которые в обществе занимают следующее место после аристократии». Его истоки лежат в слове frankeleyn, означающем «свободный гражданин» или «земельный собственник» на среднеанглийском языке. См. Дж. Чосер, «Рассказ Франклина» (The Franklin’s Tale или The Frankeleyn’s Tale) на сайте www.librarius.com/cantales.htm.


[Закрыть].

Когда в обиход начали входить фамилии[4]4
  В английской культуре процесс появления фамилий как общих родовых наименований в целом завершился к XV веку, хотя в отдельных областях (Уэлс, Шотландия) он продолжался до XVIII века. Прим. ред.


[Закрыть], семьи из высшего класса чаще всего именовались по названиям своих владений (например Ланкастер или Селисбери). Владельцы поместий иногда использовали названия местных ландшафтов, к примеру Хилл или Медоус. Ремесленники, придумывая себе фамилии, зачастую делали отсылки к профессии (например некая семья Смит, Тейлор или Вивер[5]5
  Значение фамилии Смит (Smith) – кузнец, Тейлор (Tailor) – портной, Вивер (Viewer) – весельчак, гуляка, кутила. Прим. ред.


[Закрыть]). Некоторым же больше всего подходила фамилия Франклин. Самые ранние упоминания о предках Бенджамина Франклина, которые удалось обнаружить, относятся к его прапрадеду Томасу Френклину, или Франклину, родившемуся в 1540 году в деревне Эктон в Нортгемптоншире. Рассказы о его независимой натуре стали частью семейных преданий. «Наша простая семья рано вступила в процесс Реформации[6]6
  Реформация (лат. reformatio – «исправление, восстановление») – массовое религиозное и общественно-политическое движение в Западной и Центральной Европе (XVI – начало XVII века), направленное на реформирование католического христианства в соответствии с Библией. Ее начало связывают с выступлениями доктора богословия Виттенбергского университета Мартина Лютера. Прим. ред.


[Закрыть], – писал Франклин. – Случалось, мы подвергались опасности из-за протестов против католицизма». Когда королева Мария организовала кровавую кампанию в поддержку римской католической церкви, Томас Франклин хранил запрещенную Библию на английском языке на обратной стороне складного стула. Этот стул переворачивали, размещали на коленях – и читали Библию вслух, однако, как только мимо проезжал судебный пристав, книгу тут же прятали{4}4
  Autobiography 20. Джозайя Франклин к БФ, 26 мая 1739 года. История о табурете и Библии описана в письме Джозайи Франклина, но БФ пишет, что услышал ее от своего дяди Бенджамина. Чтобы ознакомиться с генеалогией, см. документ № 1: xlix. В печатном издании «Автобиографии», основанной на версии Макса Фарранда (Berkeley: University of California Press, 1949), используется несколько отличная фраза: «Наша смиренная семья рано приняла Реформацию».


[Закрыть].

Возникает впечатление, будто настойчивая и в то же время разумная самостоятельность Томаса Франклина в сочетании с умом и находчивостью передались Бенджамину спустя четыре поколения. В семье рождались диссентеры[7]7
  Диссентер (англ. dissenter – «несогласный») – так в Англии называлось лицо, отказывающееся от официального вероисповедания. Ср. русское «диссидент», или «инакомыслящий». Прим. ред.


[Закрыть] и нонконформисты, горящие желанием бросить вызов правительству, однако при этом они не были готовы становиться изуверами. Это были умные ремесленники и изобретательные кузнецы с настоящей жаждой знаний. Заядлые читатели и писатели, они обладали глубокими убеждениями – но знали, что обращаться с ними следует осторожно. Будучи общительными по природе, Франклины часто становились доверенными лицами соседей, гордились своей принадлежностью к среднему классу независимых лавочников, торговцев и свободных землевладельцев.

Предположение, будто характер человека можно определить, разузнав о его семейных корнях и выявив некие закономерности, присущие его личности, может оказаться обычным заблуждением биографа. И все же наследие семьи Франклинов кажется плодотворной почвой для изучения жизни нашего героя. Характер некоторых людей в высокой степени определяется местом проживания. Чтобы разобраться, к примеру, в биографии Гарри Трумэна, нужно знать устройство штата Миссури в XIX веке; также просто необходимо покопаться в истории и географии Техаса, чтобы исследовать жизнь Линдона Джонсона{5}5
  Как это делает Дэвид МакКалоу в биографии Трумэна (Truman, New York: Simon & Schuster, 1992) и Роберт Каро в книге «Путь к власти» (The Path to Power, New York: Knopf, 1982).


[Закрыть]. Но на судьбу Бенджамина Франклина местоположение имело не столь сильное влияние. Так повелось, что члены его семьи не жили в одном месте: большинство младших сыновей ремесленников среднего класса делали карьеру, уезжая из родных городов, где жили их отцы. Таким образом, на нашего героя повлияли скорее семья и происхождение, а не место, в котором он жил.

Сам Франклин придерживался той же точки зрения. «Мне всегда нравилось собирать истории и предания, рассказывающие о моих предках», – этой фразой он открывает автобиографию. Будучи зрелым человеком, Франклин имел удовольствие совершить путешествие в Эктон, побеседовать со множеством дальних родственников, изучить церковно-приходские записи и тщательно переписать эпитафии, выгравированные на могильных плитах членов его семьи.

Инакомыслие, которое, как он обнаружил, было присуще его семье, касалось не только вопросов религии. Отец Томаса Франклина, по имеющимся сведениям, был практикующим адвокатом и выступал на стороне простых людей, которых судили по статье, известной как «огораживание». По ней владеющие землей аристократы могли закрыть свои поместья и не пускать туда бедных фермеров, которые пасли стада в этой местности. А сын Томаса Генри провел пять лет в тюрьме за стихи, в которых, как заметил один из его современников, «затронуты личности влиятельных людей». Склонность к бунту против элиты и созданию посредственной поэзии так и жила в нескольких поколениях Франклинов.

И сын Генри, также Томас, обладал чертами, которые позже ярко проявились в характере его знаменитого внука. Он был компанейским парнем, любил читать, писать и ремонтировать различную утварь. В юности с нуля сконструировал часы, которые работали на протяжении всей его жизни. Подобно своему отцу и деду, он стал кузнецом, но в маленьких английских поселках кузнецы были на все руки мастерами. Если верить словам его племянника, он «для разнообразия также овладел ремеслом токаря (обрабатывал дерево на токарном станке), оружейного мастера, хирурга, писца – его почерк красивее всех из виденных мной. Он изучал историю и владел некоторыми навыками в астрономии и химии»{6}6
  Autobiography 20; «Краткое описание семьи Томаса Франклина из Эктона», написанное Бенджамином Франклином-старшим (дядей БФ), библиотека Йельского университета; тетрадь для записи стихов, памятных афоризмов и цитат Бенджамина Франклина-старшего, приведенная в личных документах, том 1; Tourtellot 18.


[Закрыть].

Его старший сын, приняв на себя руководство семейным делом, также стал кузнецом и преуспел, помимо этого, как владелец школы и сборщик податей. Но наша история – не о старших, а о младших сыновьях[8]8
  Согласно средневековому праву, действовавшему и во времена Франклинов, семейное дело наследовал старший брат, остальные же устраивали свои судьбы в зависимости от собственных способностей и склонностей. Прим. ред.


[Закрыть]: Бенджамин Франклин происходил от самых младших из всех младших братьев на протяжении пяти поколений. Когда человек находится в самом низу, ему приходится добиваться всего самому. Для таких людей, как Франклины, это обычно означало переезд из сел, подобных Эктону (слишком маленьких, чтобы там могло процветать более одного или двух представителей одной и той же профессии), в более крупный город, где они могли приобрести какую-либо профессию.

Обыкновенным делом – в том числе и в семье Франклинов – было отдавать младших братьев в обучение к старшим. Когда младший сын Томаса Джозайя Франклин[9]9
  См. список имен, в котором содержится краткая характеристика лиц, упоминаемых в книге. Прим. авт.


[Закрыть] в 1670-х годах уехал из Эктона и отправился в близлежащий Оксфордшир (торговый город в Банбери), он пристроился к старшему брату Джону, с которым был дружен. В Банбери тот открыл магазин по продаже и покраске шелка (после суровых дней протектората Кромвеля[10]10
  Протекторатом Кромвеля называется период в английской истории (1653–1659) между Английской революцией и Реставрацией Стюартов. Это время отмечено конфликтами правительства Оливера Кромвеля с английским парламентом и утратой целого ряда прав и свобод в стране. Прим. ред.


[Закрыть] Реставрация при правлении короля Чарльза II[11]11
  Король Англии и Шотландии Чарльз II, или Карл II Стюарт (1630–1685) был коронован в 1650 г. в Шотландии, однако до Реставрации королевской власти в 1660 г. был вынужден скрываться в стране или на континенте от преследований О. Кромвеля. После Реставрации казнил убийц отца, короля Карла I, а останки Кромвеля, как и других деятелей революции, по его приказу были вырыты из могил, повешены и четвертованы. При Карле II установилось разделение власти между королем и парламентом, сформировались политические партии тори и вигов. Проявлял симпатии к католицизму, чем вызвал неудовольствие представителей англиканской церкви. Прим. ред.


[Закрыть] привела к непродолжительному расцвету швейной промышленности).

Находясь в Банбери, Джозайя попал в водоворот второго огромного религиозного кризиса на территории Англии. Первый был делом рук королевы Елизаветы: она желала, чтобы англиканская церковь обратилась от римского католицизма к протестантизму. Однако позже Елизавета и ее сторонники столкнулись с давлением со стороны тех, кто желал пойти еще дальше, «очистив» церковь от каких-либо следов римско-католической традиции. Возросло количество пуритан[12]12
  Пуритане – последователи кальвинизма в Англии и Шотландии в XVI–XVII вв. Требовали преобразования англиканской церкви в духе протестантизма и полного ее избавления от католических элементов. Прим. ред.


[Закрыть], последователей кальвинистов[13]13
  Кальвинисты – последователи кальвинизма, развивавшие учение вождя Реформации церкви в Швейцарии (сер. XVI в.) Жана (Иоанна) Кальвина. Главной особенностью его учения является идея безусловного предопределения: Бог предопределил одних людей ко спасению, а других к погибели. Это учение легло в основу второй после лютеранства ветви протестантизма – кальвинизма. Кальвинисты называют себя реформатами, а свое общество Реформатской или Евангелическо-реформатской церковью. Прим. ред.


[Закрыть], защищавших чистоту веры от любых намеков на католицизм; их голоса с особенной отчетливостью слышались в Нортгемптоншире и Оксфордшире. Они делали акцент на приходском самоуправлении, подчеркивая необходимость проповедей и изучения Библии во время богослужений. При этом они гнушались многих украшений, свойственных англиканской церкви, считая их пагубным наследием Рима. Несмотря на свои взгляды в области личной морали, пуритане обратились к некоторым выдающимся представителям среднего класса, подчеркивая значение встреч, бесед, проповедей и личного понимания Библии.

К тому времени, когда Джозайя прибыл в Банбери, город буквально раздирали религиозные распри (во время одного из столкновений толпа пуритан опрокинула знаменитое городское распятие). Семья Франклинов тоже разделилась, однако не до кризиса. Джон и Томас III остались в лоне англиканской церкви; их младшие братья Джозайя и Бенджамин (иногда его называют Бенджамин-старший – чтобы отличить от знаменитого племянника) стали диссентерами. Но, если дело касалось религиозных диспутов, Джозайя никогда не был фанатичен. Записей о семейной вражде по вышеописанным причинам не существует{7}7
  БФ к Дэвиду Хьюму, 19 мая 1762 года.


[Закрыть].

Поход на дикие земли

Позже Франклин будет утверждать, что именно желание «насладиться преимуществами своей религии, оставшись свободным», заставило его отца Джозайю эмигрировать в Америку. В какой-то мере так оно и было. Конец пуританского правления Кромвеля и восстановление монархии в 1660 году привели к притеснению пуритан, вследствие чего многие министры-отступники были изгнаны со своих проповеднических кафедр.

Но брат Джозайи Бенджамин-старший, решаясь на переезд, был, видимо, прав, когда больше внимания обращал на экономические факторы, чем на религиозные. Джозайя не так уж ревностно исповедовал свою веру. Он был близок с отцом и старшим братом Джоном, а ведь оба они остались англиканцами. «Факты свидетельствуют, что Франклинами-пуританами Бенджамином-старшим и Джозайей руководила скорее жажда независимости вкупе с энтузиазмом и практицизмом, а не убеждения», – писал Артур Туртеллот, автор исчерпывающей книги о первых семнадцати годах жизни Франклина{8}8
  Tourtellot 42.


[Закрыть].

Больше всего Джозайя волновался, сможет ли прокормить семью. В девятнадцать лет он женился на Анне Чайлд из Эктона и перевез ее в Банбери. Один за другим родились трое детей. Сразу же по окончании обучения Джозайя начал работать в магазине своего брата, который платил ему жалованье. Но бизнес не обеспечивал достаточно средств для содержания двух быстро растущих семей Франклинов, а закон делал невозможным для Джозайи освоение нового ремесла без обучения и практики. Как сказал Бенджамин-старший, «поскольку у него не получалось добиться желаемого, то в 1683 году он отправился в Новую Англию, покинув отца и близких».

История миграции семьи Франклинов, как и самого Бенджамина Франклина, позволяет наблюдать пути формирования американского национального духа. Среди величайших романтических мифов об Америке преобладает тот, в котором говорится: самым главным мотивом первопоселенцев было обретение свободы, в частности религиозной.

Как и большинство романтических американских мифов, этот правдив. Для многих пуритан в XVII веке волна миграции в Массачусетс стала путешествием в поисках свободы вероисповедания (как и несколько последующих наплывов, благодаря которым образовалась Америка). Многие расценивали его как побег от преследований и стремление к независимости. Но, как и в большинстве американских мифов, некоторые аспекты реальности приукрашены. Многие переселенцы-пуритане, как и многие подобные им в будущем, жаждали прежде всего материальной выгоды.

Однако строгое разделение этих мотивов свидетельствует о непонимании философии пуритан – и самой Америки. Для большинства пуритан, начиная с богатого Джона Уинтропа и заканчивая бедным Джозайей Франклином, путешествие в неизведанный край было предпринято одновременно и по религиозным, и по финансовым соображениям. Колония Массачусетского залива была, в конце концов, выстроена инвесторами, подобными Уинтропу. Она должна была стать коммерческим предприятием – и в то же время божественным «городом на холме». Пуритане не могли думать по принципу «или-или», размежевывая духовные и мирские мотивы. Ведь среди всего, что они завещали Америке, оказалась протестантская этика, учившая людей, что религиозная и экономическая свобода связаны, что трудолюбие – это добродетель, а финансовые успехи не обязательно должны противоречить спасению души{9}9
  Джон Уинтроп, «Модель христианской благотворительности» (1630), www.winthropsociety.org/charity.htm; Перри Миллер «Поход на дикие земли» (Errand into the Wilderness. Cambridge: Harvard University Press, 1956). Также см. Эндрю Дельбанко, «Суровое испытание пуритан» (The Puritan Ordeal. Cambridge: Harvard University Press, 1989); Эдмунд Морган, «Видимые святые: история пуританской мысли» (Visible Saints: The History of a Puritan Idea. New York: NYU Press, 1963); Херберт Шнадер «Пуританский ум» (The Puritan Mind. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1958).


[Закрыть].

Пуритане с презрением относились к старым римско-католическим верованиям, согласно которым святость требует устраниться от финансовых забот. Напротив, они проповедовали, что предприимчивость – одновременно дар Божий и земной долг. То, что историк литературы Перри Миллер называет «парадоксом пуританского материализма и духовности», для самих пуритан парадоксом не являлось. Зарабатывание денег было одним из способов восславить Бога. Коттон Мэзер[14]14
  Коттон Мэзер (Мазер) (1663–1728) – пуританский американский проповедник, религиозный моралист, биолог и медик, писатель, президент Гарварда (1685). Первый американец, избранный в действительные члены Лондонского королевского общества за исследования в области зоологии. Сочинения: «Чудеса незримого мира» («The Wonders of the Invisible World», 1693); «Великие деяния Христа в Америке» («Magnalia Christi Americana, or The Ecclesiastical History of New England», 1702), «Христианский философ» («Christian Philosopher», 1721), «Стремление к добру» («Essays to Do Good», 1710). Франклин признавался, что эта книга оставила в его жизни глубокий след. Зарекомендовал себя не с лучшей стороны во время процесса над Салемскими ведьмами – ни в чем не повинными людьми, обвиненными в колдовстве и обреченными на пытки и казнь. Некоторое время Мэзер представлял интересы американских колоний в Англии при дворе Якова II (1685–1688). Затем стал одним из лидеров восстания против влиятельных сторонников Якова в американских колониях. Прим. ред.


[Закрыть] сформулировал это в своей известной проповеди «Христианин и его призвание», прочитанной за пять лет до рождения Франклина. Эта проповедь очень важна, так как она помогала человеку обратить внимание на «некоторые повседневные дела, ведь христианин должен посвящать большую часть своего времени прославлению Бога, совершая благие деяния для других и извлекая пользу для себя». Весьма удобно считать, что Бог благоволит людям, прилежным в своем земном призвании, и, как позже будет сказано в альманахе[15]15
  В XVIII в. альманахом назывался литературный сборник произведений различных авторов. Однако альманах Франклина в большей степени, чем другие, выражает воззрения одного автора. Прим. ред.


[Закрыть] Бедного Ричарда, «помогает тем, кто помогает себе сам»{10}10
  Перри Миллер, «Бенджамин Франклин и Джонатан Эдвардс» (Benjamin Franklin and Jonathan Edwards) в книге «Выдающиеся писатели Америки» (Major Writers of America. New York: Harcourt Brace, 1962, 84); Tourtellot 41; Коттон Мэзер, A Christian at His Calling, 1701, см.: personal.pitnet.net/primarysources/mather.html; Альманах Бедного Ричарда, 1736 (основанный на басне Эзопа Геркулес и возничий, прибл. 550 до н. э.) и произведении Алджернона Сидни «Рассуждения о правительстве» (Discourses on Government), 1698, а также в работах других авторов).


[Закрыть].

Таким образом, переселение пуритан создало предпосылки для формирования некоторых качеств Бенджамина Франклина, а также Америки как таковой: вера в то, что духовное спасение и мирской успех одинаково важны, в то, что предприимчивость приближает человека к Богу и что свобода мысли и предпринимательства тесно связаны.