Текст книги "Бенджамин Франклин. Биография"

Глава 7. Политик
Филадельфия, 1749–1756

Академия и больница

Изобретательный юноша, которому не посчастливилось попасть в Гарвард, который с плохо замаскированной завистью острил в подростковых эссе, что-де колледж – это слишком претенциозно, и которого жажда знаний сделала лучшим писателем и ученым-самоучкой своего времени, долгие годы лелеял мечту открыть собственный колледж. Он обсуждал эту идею в Хунте еще в 1743 году, а после отставки еще глубже проникся положительными эмоциями от науки и чтения. Итак, в 1749 году Франклин опубликовал брошюру «Предложения по поводу образования молодежи в Пенсильвании», описав с присущей ему любовью к деталям, для чего нужна академия, чему в ней нужно обучать и как собрать средства на ее создание.

Академия не должна стать религиозным учреждением или оплотом элиты, как четыре уже существовавших в колониях колледжа (Гарвард, колледж Уильяма и Мэри, Йель и Принстон). Франклин, как и стоило ожидать, нацеливался на практическое обучение, в частности письмо, арифметику, счетоводство, ораторское искусство, историю и бизнес-навыки «в нескольких профессиях, где они полезны». Планировалось прививать учащимся земные добродетели; студенты должны были жить «просто, умеренно и экономно», а также «регулярно заниматься пробежками, упражняться в прыжках, борьбе и плавании».

План Франклина не включал классические методы и обозначал реформу образования. Новая академия, считал он, не должна обучать богословию или служить достижению личного блага. Вместо этого будут культивироваться «задатки и способности служить человечеству, своей стране, друзьям и семье». Что и является, заявил Франклин в заключение, «поистине великой целью и венцом любого образования».

Брошюра изобиловала сносками, в которых автор цитировал древних мыслителей и ссылался на собственный опыт – от плавания до стиля письма. Как всякий изощренный мыслитель эпохи Просвещения, Франклин обожал порядок и тщательные инструкции. Что он и продемонстрировал, скрупулезнейше изложив свои правила управления Хунтой, масонской ложей, библиотекой, Американским философским обществом, пожарными бригадами, полицейским патрулем и милицией. Таков был и проект академии, заполненный обстоятельными указаниями, как наилучшим образом обучать всему – от произношения до военной истории.

Франклин быстро собрал пожертвования на сумму около двух тысяч фунтов (хоть и не пять тысяч, как он вспоминал в автобиографии), набросал устав, столь же детальный, сколь первоначальный проект, и был избран председателем попечительского совета. Помимо этого, ему посчастливилось стать членом попечительского совета Грейт-Холла, построенного для преподобного Уайтфилда и утратившего свою значимость после упадка религиозного возрождения. У Франклина появилась возможность добиться того, чтобы новая академия располагалась в этом здании, разделенном на этажи и учебные кабинеты, с отдельно отведенным пространством для странствующих проповедников и бесплатной школой для бедных детей.

Академия открылась в январе 1751 года и стала первым колледжем в Америке, принимающим учащихся независимо от религиозной принадлежности (с 1791 года она была переименована в Пенсильванский университет). Временами реформаторские инстинкты Франклина наталкивались на препятствия. Большинство попечителей обучались в респектабельных англиканских учреждениях и, несмотря на его возражения, проголосовали за избрание ректором человека не католического, а англиканского вероисповедания. Это место занял Уильям Смит, взбалмошный священник из Шотландии, с которым Франклин завязал дружбу, вскоре закончившуюся – между ними возникли острые разногласия по политическим вопросам. Тем не менее Франклин оставался попечителем до конца жизни и считал колледж одним из своих самых выдающихся достижений{170}170
  «О нуждах Академии» (On the Need for an Academy) в «Пенсильванской газете» за 24 августа 1749 года; «Предложения по поводу образования молодежи в Пенсильвании», октябрь 1749 года; БФ к Кедуолладеру Колдену, ноябрь 1749 года; «Конституция общественной Академии», 13 ноября 1749 года; Autobiography 121, 129–131; Van Doren 193; История Пенсильванского университета, см. www.archives.upenn.edu/histy/genlhistory/brief.html (это учреждение изначально называлось Академия Филадельфии, а затем Колледж Филадельфии, после чего, когда в 1779 году его взяло под опеку государство, стало Университетом штата Пенсильвания, и наконец в 1791 году его назвали Пенсильванским университетом).


[Закрыть].

Стоило колледжу открыться, как Франклин перешел к следующему проекту, принявшись собирать деньги для создания госпиталя. Публичное обращение в «Газете», в котором говорилось о моральном долге помогать больным, содержало типичный для Франклина звучный рефрен: «Хорошие люди в одиночку не могут сделать для страждущих столько, сколько могут сделать сообща».

Собрать деньги оказалось непросто, и Франклин придумал план: он предложил Ассамблее, что если ему частным образом удастся собрать две тысячи фунтов, то к ним добавят такую же сумму из бюджета. План, как вспоминал Франклин, предоставил дарителям «дополнительный мотив для того, чтобы вносить деньги: пожертвование каждого умножалось вдвое». Позже политические противники критиковали Франклина за излишнее хитроумие, но сам он остался весьма доволен изворотливостью собственного ума. «Я не помню другого политического маневра, успех которого подарил мне большее удовлетворение, или такого, совершив который я с большей легкостью извинил себя за выгоду, полученную хитростью»{171}171
  «Прошение о больнице» (Appeal for the Hospital) в «Пенсильванской газете», 8 августа 1751 года; Autobiography 134.


[Закрыть].

Американская политическая философия

Придумав то, что сегодня известно как долевая субсидия, Франклин показал, как правительство и частная инициатива могут соединять усилия. Это и по сей день остается специфически американским подходом. Он верил в волонтерские движения и ограничение власти, но также верил и в то, что правительство должно играть ведущую роль в создании общего блага. Действуя на основании партнерства государства и частных лиц, он понимал: правительство в состоянии благотворно повлиять на ситуацию, если не допускать чрезмерного давления сверху.

Имелись и другие проявления консерватизма – сегодня их назвали бы благотворительным консерватизмом, следуя политической манере Франклина. Он придавал огромное значение порядку, и должно было произойти немало событий, прежде чем он кардинально поменял свои взгляды и превратился в американского революционера. Хотя Франклин был терпимым и весьма активным гражданским деятелем, всегда оставался осмотрительным, понимая, чем могут обернуться чрезмерные социальные реформы.

Эти мысли отразились в полном раздумий письме лондонскому другу Франклина Питеру Коллинсону о человеческой природе: «Каждый раз, когда мы пытаемся улучшить план Провидения, – писал Франклин, – следует оставаться крайне осмотрительными, в противном случае наделаем больше бед, нежели добра». Возможно, примером может послужить даже помощь бедным. Он спрашивал, существуют ли «в Англии законы, которые обязывают богатых содержать бедных, но не приводят к увеличению зависимости». Так «по-божески» и похвально, добавлял он, «облегчить невзгоды наших собратьев», но разве, в конечном счете, это не «поощряет лень?» Франклин рассказал поучительную историю о жителях Новой Англии: они решили избавиться от черных дроздов, поедавших урожай кукурузы. В результате черви, которых ели черные дрозды, уничтожили траву и урожаи зерна.

Однако это были вопросы, а не утверждения. В своих политических взглядах, как и в религиозных и научных, Франклин никогда не бывал умозрительным, у него и вправду начиналась аллергия на все, что походило на догму. Напротив, во всех сферах жизни он был заинтересован в поисках решений на практике. Как заметил один писатель, Франклин воплощал просвещенческое «уважение к разуму и природе, к общественному сознанию, присущему эпохе, прогрессивности, толерантности, космополитизму и умеренной филантропии». Он обладал эмпирическим умом, который, как правило, не допускает бурных страстей, и потому, придерживаясь позиций добродушного гуманизма, подчеркивал свою несколько сентиментальную (и вполне реальную) цель «совершать благие поступки» для пользы собратьев{172}172
  БФ к Питеру Коллинсону, 9 мая 1753 года; Стюарт Шерман, «Франклин в эпоху Просвещения» (Franklin and the Age of Enlightenment) в Sanford 75. См. также прим. 112.
  Более детальный разбор политических взглядов Франклина см. в книге Пола Корнера «Политика Бедного Ричарда» (Poor Richard’s Politicks. New York: Oxford University Press, 1965) и Фрэнсиса Дженнингса «Бенджамин Франклин: политик» (Benjamin Franklin: Politician. New York: Norton, 1996).


[Закрыть].

Что делало его похожим на бунтаря, а позже превратило и в настоящего бунтаря, так это врожденная способность сопротивляться авторитетам. Не думая о своем статусе, он препятствовал импортированию в Америку классовой структуры общества, присущей Англии. Более того, даже когда ему предстояла отставка, продолжал в своих произведениях и письмах превозносить добродетели среднего класса торговцев, лавочников и простых рабочих.

Отсюда проистекало видение американского народа как нации, где люди, кем бы они ни были по рождению или классовой принадлежности, могли возвыситься (как произошло с ним), завоевав состояние и статус благодаря собственной готовности трудиться и уважать добродетель. В этом отношении его идеал был более эгалитарным и демократичным, чем то, что Томас Джефферсон называл «естественной аристократией», пытаясь отсеять избранных с перспективными «добродетелями и талантами» и сделать из них новую правящую элиту. Идея Франклина была шире: он верил, что можно поощрить каждого человека, дать ему возможность преуспеть с помощью прилежания, усердной работы, добродетели и стремлений. Его предложения для того, что позже стало Пенсильванским университетом (в отличие от истории с Виргинским университетом Джефферсона[39]39
  В 1814 г. Джефферсон предложил создать государственную систему обучения. В 1819-м в Шарлотсвилле был официально открыт Университет Виргинии. Джефферсон стал его первым ректором, разработал уникальный архитектурный проект академического городка, осуществлял руководство значительной частью учебного процесса, подыскивал компетентных педагогов за рубежом. Прим. ред.


[Закрыть]) были направлены не на отбор новой элиты, а на одобрение и поддержку всех «целеустремленных» молодых людей.

Политические пристрастия Франклина вкупе с религиозными и научными формируют гармоничное мировоззрение. Но подобно тому, как он не стал религиозным или научным теоретиком (ни Фомой Аквинским[40]40
  Фома Аквинский, Аквинат (1225/1226–1274) – средневековый философ и богослов, монах-доминиканец. Деятельность Аквината связана с различными европейскими университетами: Неаполитанским, Парижским (с 1257-го – доктор), Кельнским. Учитель церкви. Основные труды – «Сумма теологии» и «Сумма против язычников». Теолог-рационалист, последователь философского метода Аристотеля, культивировавший формы здравого смысла, в чем, безусловно, его стиль мышления родствен франклиновскому. Прим. ред.


[Закрыть], ни Ньютоном), он не стал и политическим философом типа Локка или того же Джефферсона. Его сила как политического мыслителя во всех областях носила скорее практический, нежели абстрактный характер.

Это проявилось в одном из самых важных его политических трактатов – «Наблюдения за увеличением рода человеческого» (1751). Изобилие незаселенной земли в Америке, по его словам, ускорило рост населения. Это предположение основывалось не на рассуждении, а на подсчетах. Он заметил, что по сравнению с англичанами колонисты только с пятидесятипроцентной вероятностью могли остаться вне брака, что они женились в более юном возрасте (приблизительно в двадцать лет), а детей у них рождалось в среднем в два раза больше (в среднем восемь). Таким образом, Франклин пришел к выводу, что население Америки будет увеличиваться в два раза каждые двадцать лет и через сто лет превзойдет население Англии.

Он оказался прав. Численность населения Америки превысила английские показатели в 1851 году и продолжала удваиваться каждые два десятилетия до тех пор, пока в конце века незаселенные земли не закончились. В прославленном труде 1776 года «О природе и причинах богатства народов» Адам Смит[41]41
  Смит, Адам (1723–1790) – экономист, философ-этик; один из основоположников современной экономической теории. Прим. ред.


[Закрыть] ссылался на трактат Франклина. Томас Мальтус[42]42
  Мальтус, Томас Роберт (1766–1834) – экономист, богослов, священник. С 1805 г. занимал кафедру современной истории и политической экономии в колледже Ост-Индской компании. Защищал интересы господствующих классов. В труде «Опыт о законе народонаселения» (1798) объяснял бедственное положение трудящихся и безработицу «абсолютным избытком людей», действием «естественного закона народонаселения». Прим. ред.


[Закрыть], известный своими мрачными взглядами на перенаселение и неминуемую бедность, также использовал его подсчеты.

Франклин, однако, не был настроен столь же пессимистично. Он полагал, что увеличение производительности в Америке будет как минимум опережать рост населения, таким образом, по мере развития страны ее граждане станут богаче. По сути, он предсказал (также верно), что рост населения в Америке остановится скорее вследствие зажиточности, нежели нищеты, потому что более состоятельные люди склонны к большей «осторожности» относительно женитьбы и детей.

Самым сильным аргументом Франклина, сыгравшим важнейшую роль в будущем, оставалось несогласие с собственническим желанием Британии ограничивать производство в Америке. Незадолго до этого парламент издал законопроект, запрещающий металлургическое производство в Америке. Это решение было тесно связано с использованием колоний как источника сырья и рынка сбыта конечных продуктов.

Франклин доказывал: обилие свободных земель в Америке уменьшит количество дешевого труда для жителей городов. «Таким образом, опасность того, что колонии затронут интересы метрополии в торговле, которая зависит от труда, производителей и т. д., слишком далека, чтобы требовать внимания Великобритании». Британия вскоре не сможет удовлетворять поставками все американские нужды. «Вследствие этого Британия не должна слишком ограничивать производителей в колониях. Мудрая и добрая метрополия не станет так поступать. Подрывать силы – значит ослаблять, а ослабление детей лишает сил всю семью»{173}173
  «Наблюдения за увеличением рода человеческого» (Observations Concerning the Increase of Mankind), 1751, документы № 4, 225; Коннер 69–87; Hawke 95.


[Закрыть].

Серьезность трактата об имперских делах уравновешивалась сатирическим произведением, которое он написал приблизительно в то же время. Британия выселяла в Америку преступников – узаконенный путь стимулировать рост колоний. Воспользовавшись псевдонимом Американус в «Пенсильванской газете», Франклин с сарказмом заметил: «Такая любящая отеческая забота нашей метрополии о благосостоянии своих детей определенно требует горячих слов благодарности в ответ». Поэтому он предлагал Америке, со своей стороны, отправить в Англию корабль с гремучими змеями. Возможно, перемена климата поможет укротить их, ведь именно так, по заверениям британской стороны, должно получиться с преступниками. Даже если этого не произойдет, Британия получит больше выгоды, «так как гремучая змея предупреждает перед тем, как причинить зло, в то время как преступник этого не делает»{174}174
  «Преступники и гремучие змеи» (Felons and Rattlesnakes) в «Пенсильванской газете» за 9 мая 1751 года.


[Закрыть].

Рабство и расовый вопрос

Еще одна огромная моральная проблема, которую историкам приходится разрешать, когда речь заходит об отцах-основателях Америки, – это рабство, и Франклин был включен в ситуацию ничуть не меньше других. Рабы в это время составляли около шести процентов населения Филадельфии, и Франклин способствовал купле-продаже невольников, публикуя объявления в своей газете. Одно из них было дано от имени его тещи: «Продается привлекательная негритянка. За информацией обращаться к вдове Рид». Еще одно предложение о продаже «привлекательного молодого негра» заканчивалось фразой: «Справляться у печатника данного издания». Он лично владел парой рабов, но в 1751 году решил продать их, потому что, как сказал матери, ему не нравилось иметь «черных слуг», к тому же он нашел их содержание неэкономичным. Тем не менее позже Франклин подчас обращался к рабскому труду, пользуясь услугами негра, отбывавшего трудовую повинность[43]43
  При частичной трансформации форм рабства и даже в отдельных случаях при личном освобождении для афроамериканского населения сохранялась обязательная трудовая повинность, избежать которой было невозможно. Прим. ред.


[Закрыть].

В «Наблюдениях за увеличением рода человеческого» он критиковал рабство на экономических основаниях. Сравнивая расходы и выгоду при содержании раба, пришел к выводу, что оно бессмысленно. Введение рабства, писал Франклин, являлось одним из факторов, которые «унижают народ». Но в основном обращал внимание на пагубные последствия для владельцев, а не на безнравственное обращение с рабами. «Наличие рабов и возможность не работать самостоятельно ослабляет белых, – заявил он. – Семьи, использующие рабов, ухудшаются: белые дети вырастают гордецами, труд им отвратителен».

Брошюра местами выглядела довольно предвзятой. Автор порицал немецких иммигрантов, желая, чтобы Америку в основном заселяли белые люди английского происхождения. «Количество чисто белых людей в мире пропорционально весьма невелико, – писал он. – Зачем выращивать сыновей Африки на американской почве, на которой можно, исключив черных и коричневых, взрастить славные нации белых и краснокожих? Может быть, я и пристрастен к цвету лица моей страны, но подобная привередливость естественна».

Последнее предложение свидетельствует: Франклин начинал пересматривать позиции относительно собственной расы. В первом издании «Наблюдений» он сделал замечание о том, что «почти каждый раб по природе вор». Но перепечатав это восемнадцать лет спустя, изменил смысл: рабы стали ворами «по природе рабства». Он также пропустил целый абзац о том, что в Америке целесообразно оставить только белых{175}175
  «Наблюдения за увеличением рода человеческого» (Observations Concerning the Increase of Mankind), 1751; БФ к Авии Франклин, 12 апреля 1750 года; Джон Ван Хорн, «Коллективная благожелательность» (Collective Benevolenc) в «Переоценке» (Reappraising) Лимея, 433–436; Lopez, Private, 291–302.


[Закрыть].

Еще одно филантропическое занятие помогло Франклину поменять отношение к проблеме. В конце 1750-х он стал активным членом организации, учредившей школы для черных детей Филадельфии, а затем подобные школы в других местах. После посещения филадельфийской школы в 1763 году он написал письмо, в котором задумывался о своих прошлых предрассудках:

В итоге я остался очень доволен и из увиденного мною тогда вынес более высокое мнение о природных способностях черной расы, чем когда-либо мог предположить. Их восприятие оказалось таким же быстрым, память – крепкой, а способность к обучению такой же хорошей, как у белых детей. Возможно, вы удивитесь, что я мог в этом сомневаться, я же не возьмусь оправдывать все свои предрассудки{176}176
  БФ к Джону Уорингу, 17 декабря 1763 года.


[Закрыть].

Мы еще увидим, как впоследствии Франклин стал одним из самых активных аболиционистов Америки, осуждавших рабство на основании морально-этических принципов и помогавших отстаивать права чернокожего населения.

Как показывает фраза из «Наблюдений» о взращивании в Америке «славных белых и краснокожих» лиц, отношение Франклина к индейцам было в целом позитивным. Что за чудо, писал он Коллинсону, этот романтический ореол простой жизни индейских дикарей! «Они никогда не проявляли ни малейшей склонности сменить свой образ жизни на наш, – отмечал он. – Если ребенок-индеец попал к нам, был обучен языку и традициям, то стоит ему увидеть отношения и связи между соплеменниками – и станет невозможно убедить его вернуться».

Случается, что белые люди испытывают влечение к индейскому образу жизни, заметил Франклин. Белые дети, попавшие в плен и выращенные индейцами, позже, вернувшись в общество таких же белых, «быстро начинали отторгать наш образ жизни и старания, которые требуются, чтобы поддерживать его и ухаживать за собой, и они пользуются первым же случаем, чтобы снова сбежать в леса».

Он также рассказал историю о том, как несколько уполномоченных из Массачусетса предложили индейцам прислать десяток молодых людей для бесплатного обучения в Гарварде. Индейцы ответили, что уже посылали нескольких самых храбрых юношей учиться там несколькими годами ранее, но те по возвращении оказались «совершенно ни на что не годны: они не знали, как охотиться на оленей, как ловить бобров или подстерегать врага». Вместо этого индейцы предложили воспитать около десятка белых детей традиционным индейским способом, «сделав из них мужчин»{177}177
  БФ к Питеру Коллинсону, 9 мая 1753 года.


[Закрыть].