Текст книги "Бенджамин Франклин. Биография"

Война издателей

По мере того как разрастался издательский бизнес Франклина, обострялась и его вражда с другим городским печатником – Эндрю Брэдфордом. В продолжение первой половины 1730-х годов каждый из них подтрунивал над ошибками в газете конкурента, они препирались в таких вопросах, как смерть честолюбивого молодого масона или проповеди Сэмюэла Хемфилла. Для соперничества существовали политические и социальные мотивы. Брэдфорд, человек знатного происхождения, и его American Weekly Mercury вступили в союз с «Предпринимательской фракцией» Пенсильвании, которая поддерживала семью Пеннов и назначенных ими губернаторов. Франклин, происходивший из простой семьи, и его «Пенсильванская газета» придерживались других взглядов. Отвергая социальные, экономические и этические принципы аристократов, они склонны были поддерживать выбранную Ассамблею.

Их взгляды столкнулись в 1733 году во время перевыборной кампании спикера Ассамблеи Эндрю Гамильтона, лидера движения против частной собственности, который помог Франклину вырвать часть печатной работы у Брэдфорда. Франклин восхищался антиаристократическим популизмом Гамильтона. «Он не был дружен с властями, – писал Франклин. – Он был дружен с бедным людом». Брэдфорд же публиковал яростные нападки на Гамильтона. Среди них было эссе «О безбожии», мишенью которого стал Гамильтон. Создано оно было так, чтобы, помимо Гамильтона, уколоть и Франклина. Гамильтон также обвинялся в оскорблении семьи Пеннов и в злоупотреблении властью на посту главы ссудной кассы.

Франклин встал на защиту Гамильтона с чинным, но осуждающим опровержением. Написанная в виде отчета о «получасовой беседе» с Гамильтоном статья яростно осуждает Брэдфорда за грехи, начиная от нелепого употребления слов (он писал «презренно», имея в виду «презрительно») до сокрытия за масками анонимных писателей («видя, что все согласились писать без указания имени автора, он подумал, что никто не обратит на это внимания»). Гамильтон производит впечатление вежливого посетителя Хунты, несколько похожего на Бедного Ричарда. «Бросьте достаточное количество грязи, – утверждает он, – и немного точно прилипнет»{139}139
  «Некролог Эндрю Гамильтона» (Obituary of Andrew Hamilton) в «Пенсильванской газете» за 6 августа 1741 года; «Получасовая беседа с другом» (Half-Hour’s Conversation with a Friend) в «Пенсильванской газете» за 16 ноября 1733 года.


[Закрыть].

Гамильтон был переизбран и в 1736 году поспособствовал тому, чтобы Франклина избрали секретарем Генерального собрания. И вновь общественная служба и личная выгода соединились.

Должность секретаря, как откровенно признавал Франклин, «давала мне больше возможностей поддерживать интерес к себе среди членов, которые обеспечивали меня работой, предоставляя заказы на печать избирательных бюллетеней, законов, бумажных денег, а также другую случайную работу для публики, что в целом приносило мне немалую прибыль».

Также он научился еще одному полезному трюку обольщения противников. После того как богатый и хорошо воспитанный член Ассамблеи высказался против него, Франклин решил выиграть его расположение:

Однако я не ставил своей целью завоевать его расположение, подобострастно выслуживаясь перед ним. Вместо этого по прошествии некоторого времени я решил сделать это иным способом. Прослышав, что в своей библиотеке он хранил некую очень редкую и любопытную книгу, я написал ему записку, в которой выразил желание прочитать эту книгу от корки до корки, и спрашивал позволения одолжить ее на несколько дней. Он немедленно выслал мне книгу, а я вернул ее приблизительно через неделю, приложив к ней другую записку, в которой убедительно показал свое расположение. Когда мы в следующий раз встретились в палате, он заговорил со мной (чего он никогда не делал прежде) с большой учтивостью; и с тех пор выказывал готовность быть полезным во всех вопросах. Таким образом, мы стали хорошими друзьями, и наша дружба длилась вплоть до его смерти. Это еще одно доказательство того, насколько правдиво старое высказывание, которое я узнал: «Тот, кто однажды сделал вам добро, поможет вам еще раз охотнее, нежели тот, которого вы выручили сами»{140}140
  Sappenfield 86–93; Autobiography 113–114.


[Закрыть].

Соревнование Франклина с Брэдфордом имело один интересный аспект, который может показаться необычным, но он был тогда, как и сейчас, довольно распространенным. Даже когда печатники конфликтовали друг с другом в некоторых областях, подобно современным медийным магнатам, они сотрудничали в других. К примеру, в 1733 году, даже когда они были яростными противниками во время выборов Гамильтона, они учредили совместное предприятие для того, чтобы разделить риски при публикации дорогого псалтыря. По предложению Брэдфорда Франклин занялся печатью, Брэдфорд поставлял бумагу, они разделили на двоих затраты, при этом каждый получил пять сотен изготовленных экземпляров{141}141
  С. Уильям Миллер, «Печатное дело Бенджамина Франклина в Филадельфии: описательная библиография» (Benjamin Franklin’s Philadelphia Printing: A Descriptive Bibliography. Philadelphia: American Philosophical Society, 1984, 32); Джеймс Грин, «Бенджамин Франклин как печатник и книготорговец» (Benjamin Franklin as Publisher and Bookseller), в работе Лимея «Переоценка» (Reappraising), 101. Грин был выдающимся попечителем Общества библиотек, и его заметки на выставках книг Франклина очень полезны.


[Закрыть].

В соревновании с Брэдфордом у Франклина имелась одна существенная помеха. Брэдфорд был почтмейстером Филадельфии, и эту должность он использовал для того, чтобы лишать Франклина права, по крайней мере официально, высылать «Газету» по почте. Борьба, завязавшаяся в связи с вопросом открытой доставки, стала одним из первых примеров напряженности, которая по-прежнему зачастую существует между теми, кто отвечает за содержание, и теми, кто контролирует систему реализации.

В определенный момент Франклин добился того, чтобы полковник Александр Спотсвуд, почтмейстер всех колоний, приказал Брэдфорду организовать открытую систему реализации, которая разрешит доставку конкурирующих газет. Но Брэдфорд продолжал усложнять процесс доставки газет Франклина, вынуждая того давать взятки почтовым извозчикам. Франклин беспокоился не только о расходах, но также и об общественном мнении. Поскольку Брэдфорд контролировал почту в Филадельфии, Франклин писал: «У всех складывалось впечатление, будто у него больше возможностей для получения новостей, [и] его газета считалась более подходящим местом для объявлений».

Франклину удалось сменить Брэдфорда на должности почтмейстера Филадельфии, когда открылась небрежность последнего в вопросах бухгалтерии. Полковник Спотсвуд, опираясь на мнение Франклина, в 1737 году лишил Брэдфорда полномочий и предложил эту работу Франклину. «Я с готовностью принял предложение, – писал Франклин, – и, занимая данную должность, обнаружил огромные преимущества. Несмотря на незначительный доход, она обеспечила меня определенными связями, которые благотворно повлияли на мою газету, увеличив спрос, а также количество размещаемых в ней объявлений, что, в свою очередь, способствовало увеличению моих доходов».

Вместо того чтобы отплатить Брэдфорду той же монетой, Франклин не препятствовал рассылке его American Weekly Mercury по почте вместе с «Газетой» и другими изданиями – по меньшей мере вначале. В автобиографии Франклин радуется, что смог остаться великодушным. Однако фактически эта политика продлилась всего лишь два года. Из-за того что Брэдфорд со времен пребывания на должности почтмейстера Филадельфии так и не уладил вопросы со счетами, Спотсвуд послал Франклина, чтобы тот «предъявил ему иск» и «более не позволял почтовой службе осуществлять перевозку его газет».

Брэдфорду пришлось прибегнуть к тому же, к чему он в свое время вынуждал Франклина: он начал давать взятки почтовым извозчикам, чтобы те доставляли его газеты нелегально. Франклин об этом знал и это допускал, опять-таки, как и Брэдфорд поступал ранее с ним самим. Но даже частичное снисхождение Франклина не могло длиться долго{142}142
  Уолтер Айзексон, Info Highwayman, Civilization (Mar. 1995), 48; Autobiography 114.


[Закрыть].

В 1740 году они с Брэдфордом вступили в соревнование: кто первым создаст в стране первый массовый журнал. У Франклина появилась идея, но тогда его предал товарищ – как и в первый раз, когда он задумал открыть газету. Недаром умудренный жизнью Бедный Ричард заметил в альманахе за 1741 год: «Если вы держите что-либо в секрете от врага, не рассказывайте об этом другу».

На этот раз перебежчиком оказался юрист по имени Джон Уэбб, который писал эссе для «Газеты» и был выбран Франклином в качестве юриста, возбуждавшего иск против Брэдфорда по приказанию полковника Спотсвуда. Франклин описал журнал Уэббу и предложил ему работу редактора. Но Уэбб передал идею Брэдфорду и заключил более выгодную сделку. Шестого ноября 1740 года Брэдфорд огласил о намерении открыть The American Magazine. Неделей позже Франклин обнародовал свои собственные планы касаемо The General Magazine.

Делая объявление, Франклин разоблачил предательство Уэбба. «Концепция журнала… разрабатывалась долгое время, – писал он. – В действительности я не стал бы выпускать его так скоро, если бы не один человек, которому я по секрету доверил свои планы. Он решил, что стоит сообщить об этом в последнем выпуске American Weekly Mercury… и извлечь выгоду самостоятельно». Последовал конфликт, в результате которого Франклин полностью запретил перевозку газет Брэдфорда по почте. В связи с этим вопрос почтовой доставки приобрел статус общественного.

Уэбб ответил в American Weekly Mercury на следующей неделе, и его контратака была яростной. В частности, он обозначил одну из наименее привлекательных черт Франклина – его умную и зачастую хитрую манеру намекать на проступки оппонента, но не разоблачать их в открытую. Уклончивость Франклина, «как лукавство карманника», более «подлая», чем дерзость «явного лгуна», писал Уэбб. «Поскольку удары уклончивы и косвенны, человеку трудно защититься». Франклину нравилось считать, что его метод непрямых намеков менее оскорбителен, чем агрессивный спор, но иногда это приводило к еще большей вражде и опасности прослыть лукавым мошенником.

Франклин ничего не ответил. Сообразив, как лучше всего спровоцировать Уэбба и Брэдфорда, он заново напечатал первоначальную заметку в следующем выпуске «Газеты» вместе с прежними утверждениями о двуличии Уэбба. Это подтолкнуло последнего опубликовать еще одну многословную скучную статью в American Weekly Mercury. И снова Франклин проявил сдержанность, приводящую в ярость: он не ответил на выпад, а еще раз перепечатал первоначальную заметку с теми же словами.

Уэбб обострил скандал 4 декабря в American Weekly Mercury, утверждая, что гарантированно получит ответ от Франклина. «Со времени моего первого письма, – писал Уэбб, – Франклин воспользовался своим положением, чтобы лишить American Weekly Mercury возможности пользоваться почтовой доставкой». Франклин несколько велеречиво объяснился на следующей неделе. Прошел год с тех пор, писал он, как почтовое распространение American Weekly Mercury Брэдфорда запрещено. Это никоим образом не касалось диспута о журналах. Вместе с тем он, Франклин, исполнял прямое приказание полковника Спотсвуда. Чтобы подтвердить это заявление, Франклин опубликовал письмо Спотсвуда. Он сказал, что Брэдфорд и Уэбб знали о настоящем положении вещей, в частности, Уэбб, поскольку он и был тем юристом, которого Франклин нанял для взыскания иска.

Уэбб ответил на это, изложив историю почтовых правил. Да, он имел в виду, что Спотсвуд приказал Франклину прекратить доставку газет Брэдфорда. Но, как хорошо знал Франклин, извозчики продолжали доставлять их неофициально. Более того, Уэбб обвинил Франклина в том, что он самолично говорил людям, будто одобряет это распоряжение, так как оно помогало удостовериться, что Брэдфорд не сможет напечатать слишком вредный для Франклина материал. «Он утверждал, – писал Уэбб, – что раз оказал любезность мистеру Брэдфорду, позволив почтовой службе распространять его газеты, значит, всецело держит его в руках».

Дискуссия на тему почтовых доставок, идущая среди широких слоев населения, стихла, как только каждая из сторон издала свой журнал. В итоге Брэдфорд и Уэбб обогнали Франклина на три дня. Их журнал American Magazine вышел 13 февраля 1741 года, а General Magazine Франклина – 16-го числа.

Понятие «журнал» в те времена скорее означало собрание текстов из газет и других источников. Содержимое журнала Франклина, составленное по образцу Gentleman’s Magazine, на тот момент десять лет существовавшего в Лондоне, было на удивление сдержанным: официальные объявления, доклады о государственных делах, обсуждение вопроса бумажной валюты, несколько дилетантских стихотворений и доклад о приюте Уайтфилда.

Эта схема провалилась. Журнал Брэдфорда прогорел через три месяца. Франклина – через шесть. За время выпуска журнала Франклин не написал никаких выдающихся произведений, за исключением поэмы, которую он сочинил на ирландском диалекте как пародию на одно из рекламных объявлений в журнале Брэдфорда. Но соревнование во время выпуска журнала все же возбудило интерес Франклина к вопросам управления в области почтовой системы{143}143
  Sappenfield 93–105; «Пенсильванская газета» за 13 ноября, 11 декабря 1740 года; American Weekly Mercury за 20 и 27 ноября 4 и 18 декабря 1740 года; документы, том 2; Фрэнк Мотт, «История американских журналов» (A History of American Magazines. New York: Appleton, 1930), 1, 8–27.


[Закрыть].

Салли Франклин

В 1743 году, одиннадцать лет спустя после рождения рано умершего сына Фрэнки, в семье Франклинов родилась девочка. Названная Сарой в честь матери Деборы и прозванная Салли, она порадовала и пленила обоих родителей. Когда ей исполнилось четыре года, Франклин написал своей матери: «Твоя внучка любит книги и школу больше всех детей, которых я когда-либо знал». Два года спустя он отправил похожее сообщение: «Салли растет прекрасной девочкой, она чрезвычайно усердна в рукоделии и обожает свои книги. Она невероятно нежная, совершенно исполнительная и учтивая с родителями и с другими людьми. Возможно, я слишком хвалю ее, но очень надеюсь, что из нее получится искренняя, благоразумная, хозяйственная и достойная женщина».

Наполовину всерьез Франклин допустил предположение, что его дочь может однажды выйти замуж за сына Уильяма Страхана, лондонского печатника, который был одним из его английских друзей по переписке (в этом он не был сексистом: он также пытался свести своего сына Уильяма, а позже и двух внуков с детьми своих английских и французских друзей, но каждый раз тщетно). Его описания Салли в письмах к Страхану свидетельствуют о нежных чувствах к дочери, а также о том, что его чаяния насчет нее сбылись. «Каждый день она осознает, зачем быть трудолюбивой и экономной, а также видит все достоинства, которыми может обладать женщина», – писал он, когда ей было семь лет. Шесть лет спустя он написал: «Салли и вправду очень хорошая девочка, любящая, послушная и трудолюбивая, у нее невероятно доброе сердце, и хоть она и не обладает острым умом, для девочки своих лет никоим образом не отстает в понимании окружающего мира».

В одном из споров, затеянных в детские годы с Джоном Коллинсом, Франклин выступал в защиту образования как для мальчиков, так и для девочек, повторяя идею, высказанную Сайленс Дугуд. Он в некоторой мере осуществлял это на практике с Салли, естественно, делая акцент на общеобразовательные предметы. Франклин настоял, чтобы Салли обучили чтению, письму и арифметике. По ее просьбе он нанял ей преподавателя французского, хотя интерес к занятиям у нее вскоре угас. Он также потребовал, чтобы она обучилась бухгалтерскому учету. Когда его партнер по печатному делу из Чарльстона умер, а его жене пришлось принять на себя руководство делом, это укрепило Франклина во взглядах на то, что девушек следует обучать счетоводству, «поскольку, скорее всего, в случае вдовства это принесет им и их детям больше пользы, чем умение музицировать или танцевать».

Когда Салли исполнилось всего восемь, Франклин привез для нее из Англии большую партию книг. Задумка заключалась в том, чтобы она стала ответственной за их продажу в типографском магазине и по возможности могла и сама что-то почерпнуть из прочитанного (среди них были около тридцати руководств из Винчестерской школы, четыре словаря и две дюжины экземпляров из серии «Рассказы и предания с поучительными высказываниями».)

Однако главным образом Франклин поощрял Салли совершенствовать навыки работы по дому. Однажды, понаблюдав за тем, как дочь безуспешно пытается обметать петлю, он договорился об уроках для нее со своим портным. Салли так никогда и не получила официального академического образования, которое он дал Уильяму. Когда Франклин составлял планы по учреждению академии в Филадельфии, Салли было только шесть, и тогда он не предусмотрел возможности образования для девушек{144}144
  БФ к Авии Франклин, 16 октября 1747 года, 12 апреля 1750 года; Lopez, Private 70–79; Autobiography 109; БФ к Уильяму Страхану, 2 июня 1750 года, 31 января 1757 года; Clark 62, 139; миссис Э. Д. Гиллеспи (дочь Салли Франклин Баше), «Книга воспоминаний» (A Book of Remembrance. Philadelphia: Lippincott, 1901), цитируется в Clark 17; «Сайленс Дугуд», № 5, New England Courant, 28 мая 1722 года; ДФ к Маргарет Страхан, 24 декабря 1751 года; A Petition of the Left Hand, 1785, в Lib. of Am. 1115, документы CD 43: u611.
  Франклин не только занимался шутливым сватовством Салли с сыном Страхана Билли, но и надеялся, что его сын Уильям женится на Полли Стивенсон, дочери его лондонской квартирной хозяйки; что его внук Уильям Темпл Франклин сочетается браком с дочерью его парижской подруги мадам Брийон; а сын Салли Бенджамин Баше – женится на дочери Полли Стивенсон. Более резкую оценку отношения Франклина к Салли и к образованию, которое он ей предоставил, можно найти в эссе Ларри Тише «Свобода и права женщин» (Liberty and the Rights of Women), в коллекции под его редакцией «Бенджамин Франклин и женщины» (Benjamin Franklin and Women. University Park: Pennsylvania State University Press, 2000), 37–49.


[Закрыть].

У Деборы родилась только одна дочь (и имелся незаконнорожденный пасынок). По меркам колониальной Америки для крепкой женщины это совсем незначительное число детей; сама Дебора была одной из семерых, у отца Франклина было семнадцать детей от двух браков, а в средней семье того времени нормой являлось примерно восемь. Франклин все больше и больше писал о детях, Бедный Ричард восхвалял вид беременной женщины. В сатирических произведениях, таких как «Полли Бейкер», и серьезных эссе, подобных «Наблюдениям за увеличением рода человеческого», он расхваливал преимущества плодовитости. Таким образом, малочисленность детей в семье Франклина никак не кажется сознательным решением; напротив, это указывает либо на то, что интимная жизнь супругов не была очень активной, либо на то, что супругам не удавалось уединяться, а возможно, и на сочетание обоих факторов. Какой бы ни была причина, в конечном счете это дало Франклину возможность рано оставить бизнес, чтобы заняться научными изысканиями и дальними дипломатическими путешествиями. Вероятно, это также повлияло на то, что до конца своей жизни он заводил знакомства с людьми моложе себя, в частности, с женщинами, и строил отношения так, как если бы они были его детьми{145}145
  Lopez, Private 34; «Альманах Бедного Ричарда», 1735. «Ответ на советы» в «Пенсильванской газете» за 4 марта, 1735, восхваляет брак и детей. Издатели документов Франклина в Йеле в виде робко заявляют, что этот текст принадлежит ему, отчасти потому, что подписан он инициалами «А. А.», именно ими часто Пользовался Франклин. Документы № 2, 21.


[Закрыть].

Полли Бейкер

Отношение Франклина к женщинам в контексте его времени можно охарактеризовать как до некоторой степени просвещенное – но только до некоторой. Ясно, однако, одно: ему искренне нравились женщины, он получал удовольствие от их присутствия и разговоров с ними, мог воспринимать их серьезно, а также флиртовать. Когда Салли была совсем еще маленькой, он написал два известных эссе, в которых по-разному сочетались его терпимость по отношению к внебрачным связям и чувство благодарности к женщинам.

«Советы молодому человеку по выбору хозяйки», написанные в 1745-м, теперь довольно знамениты, но в XIX веке внук Франклина и другие ответственные лица в его газете это произведение не публиковали, поскольку оно считалось неприличным и не подходящим для печати. Франклин начал свое маленькое эссе с восхваления института брака как «подходящего средства» для удовлетворения сексуальных порывов. Но при этом он советовал читателю, если тот не захочет «внять этим советам» и найдет «секс неизбежным»: «во всех любовных делах стоит отдавать предпочтение более старшим женщинам перед молодыми».

После чего следовал перечень восьми причин, каждая из которых была достаточно дерзкой: старшие женщины обладают бóльшим опытом, с ними приятней поддерживать беседу, когда они дурнеют, они учатся оказывать сотни полезных услуг, «чтобы сохранить влияние на мужчин». «Нет риска появления детей». Они более благоразумны. Тело начинает стареть с головы, поэтому даже после того, как лицо покрывается морщинами, все, что ниже, остается упругим. «Потому если прикрыть верх корзиной и смотреть только на тело ниже пояса, невозможно отличить старую женщину от молодой; менее греховно обольстить женщину, переставшую быть девственницей; вина будет меньшей, так как женщину постарше вы осчастливите, а ту, которая моложе, сделаете несчастной». В конце Франклин помещает дерзкую фразу, относящуюся ко всему тексту: «И в заключение: они бывают так благодарны!»{146}146
  «Советы молодому человеку по выбору любовницы» (Advice to a Young Man on the Choice of a Mistress), также «Нравоучительная басня о пожилой даме» (Old Mistress Apologue), 25 июня 1745 года. Описание истории публикаций в документах 3: с. 27–31, и во введении к работе Ларри Тише «Бенджамин Франклин и женщины» (Benjamin Franklin and Women).


[Закрыть]

«Речь Полли Бейкер» – это история о сексе и неприятностях, рассказанная с женской точки зрения (литературный прием, который Франклин часто использовал с изяществом, указывающим на способность понимать противоположный пол). Его сюжет – речь молодой женщины, представшей перед судом за рождение пятого незаконного ребенка. Впервые опубликованное в Лондоне, это произведение было многократно переиздано в Англии и Америке, при этом читатели и не подозревали, что перед ними вымысел. Прошло тридцать лет, прежде чем Франклин открыл свой секрет.

Легкий юмор этого произведения скрывает в действительности довольно острое нападение на лицемерные обычаи и нечестное отношение к женщинам и сексу. Полли аргументирует тем, что творила добро, повинуясь Господним предписаниям быть плодородной и размножаться. «Я привела на свет пять чудных деток, рискуя собственной жизнью; я хорошо заботилась о них благодаря собственному трудолюбию». Она сетует, что и вправду могла бы лучше заботиться о детях, если бы суд не продолжал штрафовать ее. «Разве может быть преступлением (я имею в виду в природе вещей) – приумножать детей Господних в новой стране, где действительно необходимы люди? Я так и делаю, мне кажется, это достойно не наказаний, а похвалы».

Франклин, взявший на себя ответственность за усыновление незаконнорожденного ребенка, был особенно едким в вопросах двойных стандартов, которые применялись к женщинам и ставили их в унизительное положение, но не касались мужчин, занимавшихся с ними сексом. Как говорит Полли, «я с готовностью дала согласие на единственное предложение выйти замуж, которое мне сделали, это случилось, когда я была девственницей; но я слишком легковерно отнеслась к искренности человека, который сделал мне предложение, и, к сожалению, потеряла собственное достоинство, доверившись ему; так он сделал мне ребенка и оставил нас. Все вы знаете этого человека, теперь он стал судьей в этой стране». Выполняя свой долг, производя детей на свет, хотя никто не желал на ней жениться и она подвергалась публичному бесчестью, она спорила: «По моему скромному мнению, вместо порки следовало бы воздвигнуть памятник в мою честь». Суд, как писал Франклин, был так тронут речью, что ее оправдали, а один из судей женился на ней на следующий же день{147}147
  «Речь Полли Бейкер» (Speech of Polly Baker) в General Advertiser за 15 апреля 1747 года; Sappenfield 64. Франклин огласил свое авторство приблизительно в 1778 году за ужином у аббата Рейналя в Париже, где шел спор о подлинности этой знаменитой речи. Франклин сказал присутствующим: «Сейчас я внесу поправку. Когда я был молод и издавал газету, временами случалось так, что мне не хватало материала для того, чтобы заполнить страницы, поэтому я развлекался, выдумывая истории, и данная история о Полли Бейкер – одна из них». Документы № 3, 121–122.


[Закрыть].