Текст книги "Город Зомби"

Глава девятнадцатая,

в которой рассказывается о том:

– можно ли сделать скульптуру из хлеба;

– насколько острым бывает кетчуп;

– пьют ли в свой праздник железнодорожники газировку;

– во что вляпается поезд, если машинист подслеповат.

Те, кому доводилось отставать от экскурсионной группы в чужой стране, поймут состояние Клары и Доры, оказавшихся предоставленными самим себе в Долине Радости. Непривычная местность, ни одного знакомого, карты нет, денег и документов тоже, как вернуться домой – неизвестно. Хотя справедливости ради надо заметить, что для Бешеных Бабок ни одно место по обе стороны границы параллельных миров не было по-настоящему родным. Правда, в Большом Городе у них оставалось уютное Дупло… Впрочем какое там Дупло! Дерево же спилили. А Дупло без Дерева все равно что нора без земли или квартира без дома. После того как Клара рассказала подруге, что она обнаружила на месте их бывшего жилища, Дора страшно расстроилась и начала подсчитывать, сколько им исполнится лет, когда можно будет выдолбить приличного размера дупло в одном из тех деревьев, которые обещал посадить Доктор Net (Бабки ведь еще не знали, что Доктор вряд ли что-то посадит, поскольку его самого уже посадили в Кресло Беспамятства). Получилось серьезное трехзначное число…

В компании невеселых мыслей и приунывшего безработного сыскного пса Бешеные Бабки брели по Долине Радости.

Солнце уже поднялось, но все вокруг было еще по-утреннему свежим. За низкими заборчиками в аккуратных садиках прятались похожие на опрятные ульи домики с цветущими палисадниками. Увитые виноградом таверны с красными черепичными крышами приглашали позавтракать на открытых террасах. Кое-где на обочинах виднелись каменные чаши с фонтанчиками для питья – в которых сейчас, не исчезни вовремя из Долины Карла, уже струилась бы очень подозрительная водичка. На лотках под большими матерчатыми навесами высились живописными грудами фрукты и овощи. А по краям маленьких площадей теснились небольшие лавчонки, где продавалась всякая всячина.

– Хоу! – окликнул Бабок один торговец. – Я вижу – вы туристы! Купите сувенир – на память о Долине Радости.

– Да у нас уже есть, – сказала Дора и покосилась на Арни.

– Да нет же! Вам нужен настоящий сувенир! У меня огромный ассортимент – по цене от одного до трех тысяч Ничего Себе!

– Ничего Себе – это что? – спросила Клара у Доры.

– Это у них деньги так называются…

– Настоящий сувенир из Долины Радости! Приносит счастье, удачу, благосостояние, улучшает судьбу! Фигурки Правителя Доктора Гуд – самых разных размеров! Из золота, бронзы, базальта, хрусталя, гипса, пластилина или хлебного мякиша – на выбор! Есть и надувные – для забав в бассейне! – продолжал надрываться продавец.

Перед ним на прилавке выстроились по росту изваяния Правителя. Везде он был изображен сидящим на подушке в позе лотоса и поднявшим правую руку.

– Может, купим одного – хлебного? Пожуем… – сказала Клара Доре.

– Есть в особом исполнении… – Торговец скрылся в лавке и в следующую минуту появился из боковой двери, с трудом толкая перед собой тачку, в которой сидел здоровенный Доктор Гуд. – Вариант для сада! Железобетон! Раскрашен вручную!

– Тьфу! – сплюнула Дора, и Бабки продолжили путь.

На узких улицах уже начали появляться первые автомобили. Но это были не мощные спортивные авто, как в Большом Городе, а маленькие, похожие на разноцветных горбатых букашек, машинки. Впрочем, большинство местных жителей предпочитало ездить на велосипедах. Встречаясь, велосипедисты говорили друг другу «хоу!», приветливо звякали звонками и улыбались.

Минут через пятнадцать петляющая мощеная улочка вывела Бабок к железнодорожной платформе. Под указателем с надписью «Долина Радости» гордо блестел позолоченными пуговицами на отутюженном синем кителе Начальник Станции. Голову его украшала красная фуражка с кокардой, изображавшей колесо поезда внутри цветочного венка.

– Хоу! Доброе утро, дамы! – обратился он к ним с улыбкой и приставил к козырьку фуражки два сложенных пальца. – Собрались в путешествие?

– Мы – вечные странницы, – ответила Дора.

– Когда ближайший поезд, мосье? – спросила Клара.

– Смотря, куда вы хотите приехать, – ответил Начальник. – Если туда, – он махнул рукой направо, – то еще не скоро.

– А если туда, – Клара кивнула влево.

– О! Тогда придется ждать еще дольше! – почему-то очень радостно сказал Начальник.

– Что ж тогда спрашивать, куда мы хотим уехать, если уехать все равно нельзя? – проворчала Дора.

– Из вежливости! – Начальник снова козырнул. – А поезда почти не ходят. Все, кто хотел приехать, уже приехали, а покидать Долину Радости никто не торопится. Вы с прошлой осени первые… Какая у вас симпатичная собачка! – Начальник опустился перед Арни на корточки.

Пес сидел на платформе, не обращая на хозяина станции никакого внимания, и смотрел куда-то вдаль, поставив уши домиком.

– А у вас со слухом все в порядке? – неожиданно спросила Дора.

– А что такое? – удивился Начальник Станции.

– А вот что! – Дора подняла указательный палец.

Все насторожились и уловили в той стороне, куда уставился Арни, какой-то шум.

– Похоже на поезд! Не так ли? – сказала Дора.

– Действительно… – удивился Начальник, приставив раскрытую ладонь к уху и прислушиваясь.

К нараставшему стуку колес добавился веселый свисток. В отдалении, над пригорком, за который ныряли рельсы, показались клубы дыма, потом – труба, из которой они валили, а вскоре и все остальное – старомодный паровоз, раскрашенный в яркие цвета.

– А-а! – Начальник снова заулыбался. – Я все понял – это цирковой состав – возвращается с гастролей! – Начальник ткнул большим пальцем себе за плечо.

Бабки увидели за его спиной на кирпичной стене билетной кассы наполовину оборванную афишу:

«Наконец-то! Знаменитый бродячий Цирк-Шапито возвращается в долину Радости после длительного турне! Открытие сезона! Встречайте – весь вечер на арене любимец публики…»

– Только у него здесь конечная. Сейчас разгрузится и пойдет в тупик – стрелку я уже перевел, – договорил Начальник.

Тем временем поезд приближался и явно не собирался сбавлять ход.

Бабки переглянулись. Пес посмотрел на старух и поднялся на лапы.

Начальник Станции встал, одернул китель, важно прошествовал к краю платформы и поднял руку со специальным знаком – красным кругом на короткой ручке – давая понять машинисту, что пора останавливаться. Паровоз перевалил через пригорок и, тяжко дохнув паром, начал набирать скорость. Подъезжая к станции, он еще раз оглушительно засвистел и, не останавливаясь, промчался мимо. За паровозом тянулась череда таких же размалеванных вагончиков, весело подскакивавших на стыках рельсов. У Начальника порывом ветра сорвало с головы фуражку и выбило из рук знак. Он повернул к старухам изумленное лицо, закопченное паровозной гарью.

– Я решительно ничего не понима… – попытался сказать он.

– Тормоз ты вагонный! – крикнула Дора и помчалась по платформе огромными прыжками, намереваясь вскочить на поезд. Клара и Арни устремились за ней. Доре удалось зацепиться клюкой за поручень самого последнего вагона, Клара накинула ручку своей клюшки на Дорину ногу, а другой рукой ухватила за ошейник пса. Состав уносился прочь от платформы, а за ним словно обрывок праздничной бумажной гирлянды трепыхались две старухи и собака.

– Брось этого дармоеда! Я больше не могу! – зарычала через плечо Дора.

– Ни за что – он разобьется! – ответила подруга, давясь ветром.

– Да ничего с ним не будет – у них же тут Долина Радости, а не кладбище домашних животных!

– Ну держись, Арни! – сказала Клара и изо всех сил швырнула пса в сторону вагона. Собака взвизгнула, перелетая через болтающихся старух, и с лязгом сомкнула зубы на поручне рядом с дориной клюшкой. Арни начал отчаянно сучить задними лапами, зацепился ими за короткую складную лесенку, она разложилась и повисла под вагоном. Клара проползла вперед и повисла у Доры на шее.

– Вы чего – совсем офонарели?!! – заорала Дора, чувствуя, что ее руки вот-вот соскользнут с клюшки.

– Вставай на лестницу, шляпа! – гаркнула ей в ухо Клара. Дора от неожиданности выпустила клюшку, но, падая, успела схватиться за лестницу руками. Теперь она бежала по шпалам за поездом, а на закорках у нее тряслась Клара.

– Вот так и я Доротею катала! – почему-то вспомнила вслух она, потом спохватилась, перелезла на подножку вагона, открыла заднюю дверь и втащила внутрь Дору и Арни.

Какое-то время трио железнодорожных пиратов, взявших на абордаж состав, сидело на полу, высунув языки и не в силах что-либо сказать.

– Пить! – промычала наконец Дора. Бабки и собака подползли к двери ближайшего купе. Клара постучала, но Дора решительно отодвинула дверь.

В купе царил полумрак – окно закрывала клеенчатая штора, но было видно, что все оно забито какими-то большими картонными коробками. Они расположились повсюду – на багажных полках, на сиденьях, на полу, и даже на откидном столике под окном.

– Здесь живут коробки, Дора, – сказала Клара.

– Значит, надо проверить, кто живет в коробках, – ответила Дора, сунула руку в одну из них и вытащила какую-то красную пластиковую бутылку.

– Ух ты! Там живут бутылки! Газировка, наверное!

Бабка сняла крышку и принюхалась.

– Здесь живут коробки, – сказала Клара

– Фу, Клара! В бутылке живет кетчуп! – разочарованно сказала она и собиралась уже сунуть никчемную находку на место, но подруга перехватила ее руку. Клара взяла бутылку и повернула ее этикеткой к свету.

С этикетки ослепительно улыбалось знакомое лицо.

«Кетчуп «Доктор Net». Суперострый! Для тех, кто любит погорячее!! Срок годности не ограничен!!!» – прочли вслух старухи и переглянулись.

– Дора, тебе ничего не кажется странным? – задумчиво спросила Клара у подруги.

– Еще как кажется! Не может кетчуп храниться сколько угодно! Вранье! Небось, стух давно. Дай-ка я его выброшу! – Дора потянулась к бутылке.

– А я вот думаю, откуда в параллельном мире взялся кетчуп имени Доктора Net…

Бабки смотрели на бутылку. С бутылки на них смотрел улыбающийся Доктор Net.

– Похоже, мы нашли то, что Доктор спрятал в параллельном мире, Дора…

– Контрабандный кетчуп[74]74
  Контрабанда – тайная перевозка товаров из одной страны в другую. Для того, чтобы по-честному провезти что-то для продажи через границу, нужно заплатить государству деньги. Тогда государству не так обидно, что в нем продают иностранные изделия.


[Закрыть]?! Я так и знала, что этот Мэр мелкий мошенник!

– Да какой кетчуп! Вирус! Вирус, замаскированный под кетчуп! И здесь, – Клара указала рукой на длинный коридор, вдоль которого тянулись двери купе, – боюсь, его хватит на весь мир…

Арни тихо заскулил.

Проверив остальные купе, и убедившись, что все они забиты заразным кетчупом, старухи оставили пса охранять вагон, а сами отправились по крышам в сторону паровоза. Их пытался смахнуть ветер, оглушали пронзительные свистки, противный черный дым из трубы лез в лицо, но они упорно ползли вперед. Добравшись наконец до локомотива, чумазые Бабки спустились в кабину машиниста и тут их взорам предстала странная картина.

Тут и там кабину украшали колотившиеся на ветру упругими боками разноцветные надувные шары. Пол покрывал плотный слой рассыпанного конфетти, а ручки и рычаги управления поездом опутывал серпантин. В топку паровоза кто-то запихнул решетку для гриля. На ней лежало с десяток того, что еще недавно было, судя по всему, котлетами для гамбургеров. Теперь они совершенно обуглились и распространяли гнусный запашок. По полу, сиротливо позвякивая, перекатывались бутылки из-под газировки. Можно было подумать, что недавно здесь буйно отмечали День железнодорожника[75]75
  В России этот праздник приходится на каждое первое воскресенье августа. Пьют ли по этому случаю железнодорожники газировку – неизвестно.


[Закрыть].

Посреди всего этого беспорядка, сидя на металлическом стуле, крепко спал какой-то мужчина. Свои длинные ноги в мешковатых штанах и огромных ботинках с круглыми носами он закинул на приборную доску. Голова с бледной плешью, обрамленной всклокоченными пучками рыжих волос, безвольно болталась на груди. Спящий машинист рукой в длинной белой перчатке сжимал свисавшую сверху ручку гудка и, когда состав потряхивало, непроизвольно ее дергал, отчего округа оглашалась очередным продолжительным сигналом.

– Подъем! – завопила Дора. Машинист даже не шелохнулся. Дора не сдалась и пронзительно свистнула ему прямо в ухо. Никакой реакции не последовало.

– Может, он глухой? Как же таких в машинисты берут? – буркнула Дора.

– Может он еще и слепой – цвета не различает, – сказала Клара, выглядывая в окно. Как раз сейчас они промчались на красный сигнал семафора.

 
Прибыл в город паровоз
Все вокруг заткнули нос.
Машинист был близорукий —
Поезд вляпался в навоз.
 

Вдруг Клара заметила на полу пару больших медных оркестровых тарелок, доверху наполненных какими-то объедками – шкурками от бананов, надкусанными гамбургерами, обглоданными куриными костями и прочей праздничной дребеденью. Клара стряхнула мусор на пол и взяла в каждую руку по тарелке. Дора заткнула уши, и Клара, широко размахнувшись, врезала тарелками одной о другую.

Раздался оглушительный звон – как в цирке во время какого-нибудь ошеломляющего трюка – и машинист моментально вскочил.

– А вот и я!!! – дурным писклявым голосом заорал он, всплеснув руками.

Бабки обомлели.

Перед ними стоял Клоун.

Клара выронила тарелки, и они грохнулись на пол.

– Хоу, Ваше превосходительство! Задание выполнено! Кресло Беспамятства починено! Клиент без памяти от счастья! – браво отрапортовал Следователь, появившись на экране монитора перед Зомби и Доротеей.

– Молоток! – крикнула Доротея и почувствовала, что испытала облегчение – этот Маньяк был единственным, кто почему-то вселял в нее страх. Теперь с ним покончено. – Теперь давай дуй за очкариком! Пора делом заняться!

– Есть! – Следователь исчез с экрана.

– Ну что, Зомбушка, – ласково проворковала Доротея, поворачиваясь к клоуну. – Через полчасика будет тебе Мировое Господство.

Зомби, глядя на старуху, довольно всхрапнул – такой звук мог бы, наверное, издать дикий кабан, случись ему испытать к кому-нибудь особую симпатию или найти кучу желудей.

Карла тащилась со своей прохудившейся сумкой-тележкой по улицам незнакомого города, проклиная все на свете.

– Склероз, что ль, у меня начался? Как Аптеку взяла – помню, как охрану сняла – помню, как в резвер… верзер… ре-зер-ву-ар прыгнула – помню. А потом ни черта не помню… Точно подстава – Дора чего-то намутила. Зря все-таки я ее сразу не прикончила!

Она подошла к мусорному баку в каком-то проулке, открыла крышку и вытрясла туда все что осталось от слабительного в ее сумке. Вдруг из кучи мусора прямо на грудь Карле выскочило какое-то животное, повалив старуху на спину.

– Проклятье! Это что еще за гадость?! – заорала Карла и схватив нападавшего за шею, начала его душить. Тут она увидела, что это всего лишь кот. – Ну и городишко!

Кот лежал на асфальте и не шевелился.

– Сдох, что ли? – Карла подняла кота за шкирку. – Возьму, пожалуй. Воротник на зиму сделаю на халяву.

Старуха запихала добычу в сумку и пошла дальше. Вскоре она почувствовала за собой хвост. Это не значит, что у Карлы вырос хвост – просто, как любая опытная преступница, она безошибочно определила, что за ней следят. Карла остановилась – будто для того, чтобы поправить сумку – и исподтишка глянула за спину. Так и есть – метрах в пятидесяти за ней неотступно следовал какой-то мужчина.

– Ага! Легавый! Значит, следят! Ну ничего!

Карла выпрямилась и как ни в чем ни бывало пошла дальше, волоча за собой скрипучую сумку-тележку. Добравшись до конца дома, она юркнула за угол и затаилась, держа наготове клюшку.

Следователь ехал в служебном автомобиле в Тюрьму и насвистывал веселенькую мелодию. Утро выдалось прекрасное – Метеобюро только что, согласно отданному по рации приказанию Главного Синоптика, объявило день отличной погоды в связи с очередной победой над государственными преступниками. Маньяк был обезврежен, Кресло работало как часы, теперь оставалось только доставить к Зомби бывшего Мэра. Вообще-то Следователь с удовольствием усадил бы в Кресло и Доктора, но тот зачем-то понадобился хозяину. Впрочем, Доротея намекнула, что после того, как Доктор Net выполнит свою секретную функцию, его все-таки можно будет «обнулить». Вот это было б здорово – мэрам, даже бывшим, Следователь мозгов еще не вправлял! Так что все было замечательно – вполне можно рассчитывать на какую-нибудь награду. Правда, где-то на свободе еще бродила сообщница Доктора – Клара… Где-то… Только где ее теперь искать…

Следователь по привычке бросил взгляд в зеркало заднего вида, поплевав на ладонь, пригладил растрепавшиеся волосы и вдруг вдавил в пол педаль тормоза. На отражавшейся в зеркале улице он заметил оранжевое пятнышко – будто апельсин катился по тротуару.

– Елки-палки… – пробормотал Следователь напряженно вглядываясь в удалявшееся пятнышко. – Да ведь это же…

Он резко развернул автомобиль через двойную сплошную линию, высунул через открытое окно руку, прилепил к крыше маячок на магните, но вдруг сказал себе вслух: – Нет! Главное, не спугнуть! – И не стал включать сирену.

Он ехал по мостовой, а по противоположному тротуару в конце улицы шкандыляла старуха в оранжевом платье. Вот дура – объявлена во Всеокрестный розыск и разгуливает по улицам в двух кварталах от тюрьмы!

– Главное не спугнуть! – повторил Следователь, остановился у обочины, схватил с пассажирского сиденья шляпу и вылез из машины. Он давно не вел слежки, и в нем пробудился старый охотничий инстинкт. Когда он перебегал дорогу, его чуть не сбила машина. Следователь выхватил из-под мышки пистолет и на бегу погрозил водителю. Тот дал по газам и умчался. Глядя на уезжавшую машину, Следователь споткнулся о тротуарный бордюр и упал, порвав на колене штанину. Пистолет, вертясь, отлетел в сторону, шляпа покатилась на мостовую, и ее тут же превратило в блин чье-то колесо. Следователь-преследователь выругался, подобрал оружие, встал и… увидел, что оранжевая старуха исчезла. Он, прихрамывая, побежал вперед, держа пистолет наготове.

Добежав до угла дома, он начал оглядываться, но тут его шею что-то сдавило, и непреодолимая сила рванула все тело в сторону.

– Ну что, стукачок – туговат воротничок? – прошипели ему прямо в ухо. Горло Следователя сжимала кривая ручка клюки, которой Карла зацепила его за шею.

– Кх-х-х-э-э-эр-р-р-р… – прохрипел Следователь, слабея.

– О! Прикольный пестик! – сказала старуха, вывернув ему руку и отобрав оружие. Она сунула пистолет себе в сумку и зловредно хмыкнула. – Может тебя сразу придушить – чтоб не мучился?

Следователь усиленно замотал головой, давая понять, что предпочитает мучения немедленной отправке на тот свет. Бабка быстро ощупала его одежду одной рукой и вытащила из кармана плаща рацию.

– …повторяю! Прием! – сказала рация.

– Отбой! – крикнула в микрофон Карла, бросила рацию на землю и с треском растоптала ее ботинком.

После этого Карла отпустила Следователя, и он упал на колени, держась руками за горло и отплевываясь. Карла приподняла его подбородок клюкой. Пленник робко посмотрел вверх и увидел перед собой старуху в оранжевом платье. Ту самую. Только немного другую. Схожую с Кларой как два больших пальца на руках одного человека – вроде бы одинаковые, но в то же время…

– На кого работаешь, ищейка?

– На господина Зомби… – пролепетал Следователь.

– Бабку в синем платье видал?

– Я ее все время вижу… Она тоже на господина Зомби работает… Свинья такая…

– Ну тогда копец и ей и твоему господину! – Карла сплюнула. – Давай вставай и веди меня к ним!

Следователь поднялся. Колени его дрожали.

Глава двадцатая,

в которой рассказывается о том:

– чем чистили зубы мушкетеры;

– может ли добряк быть глупцом;

– как починить компьютер при помощи бензопилы;

– зачем придумали кольцевую линию метро.

– Где же этот придурок? И на вызовы не отвечает! – Доротея в сердцах швырнула на стол рацию, по которой тщетно пыталась докричаться до Следователя. Зомби молча смотрел на старуху. Было заметно, что он начинает закипать, как чайник.

– Спокойно-спокойно, Зомбелло! Сейчас все исправим! А этого идиота – когда явится, в порошок сотру и зубы им почищу[76]76
  Когда Доротея была молода, люди чистили зубы не пастой, а специальным порошком. Еще раньше зубы чистили мелом. А во времена мушкетеров (и раньше) их не чистили вовсе.


[Закрыть]! – нервно сказала Доротея. Зомби не отреагировал, поскольку по понятным причинам зубов не чистил. Старуха связалась по рации с Тюрьмой, выяснила, что Следователь там так и не появлялся, и вызвала конвой с Доктором Net.

Через несколько минут заработал эскалатор и из темноты в сопровождении двух Пинки появился человек в грязном светлом костюме и больших очках.

– О! Доктор Net собственной персоной! Любитель сигар и компьютерных игр! Проходите, проходите! Заждались мы вас! Не забудьте сказать «Хоу, Зомби!» – сказала Доротея.

– Воистину – хоу! – бодро отозвался Доктор Net. То есть это, разумеется, был совсем не Доктор, а Маньяк, прикидывавшийся Доктором. Правда об этом, кроме него самого, мог знать только сам Доктор Net. А тот уже все равно ничего не помнил и в данный момент, что-то бубня себе под нос, вязал на спицах носки в тихой палате ГББГ.

А у Маньяка раскалывалась голова. Виной всему были докторовы очки, которые он надел для маскировки. Вполне здоровые глаза Маньяка страдали от того, что должны смотреть сквозь сильные линзы. Перед его взором все плыло, и от этого даже подташнивало. Он видел голубоватое свечение компьютерных мониторов, в котором различалось размалеванное лицо клоуна и большое хрипло говорящее синее пятно – его главный враг, старуха. «Ну ничего, сейчас я вам устрою «хоу»! – подумал Маньяк. – Только б раньше времени не раскусили».

Он двинулся вперед неверными шагами, боясь споткнуться из-за плохой ориентации в пространстве.

– Смелее, смелее! Присаживайтесь! – Доротея катнула к нему костылем кресло на колесиках.

Маньяк нащупал сиденье и с осторожностью устроился.

– Что-то вы, Доктор, сам не свой! – с фальшивой заботой сказала Доротея.

«Еще бы!» – подумал Маньяк и посмотрел сквозь очки на собеседников. Старуха мерзко ухмылялась. Клоун неотрывно следил за ним, Маньяк чувствовал, что взгляд прятавшихся за темными стеклами глаз просто буровит его.

– Вы не догадываетесь, зачем мы вас вызвали?

– Честно говоря, нет. Не хватает третьего для партии в преферанс?

– А вы у нас шутник! Смотри, Зомбушка, – прикалывается! – засмеялась Доротея, но тут же схватила костыль и резко притянула его ручкой Маньяка вместе с креслом.

– Слушай ты, ботан, сейчас сядешь к компьютеру и остановишь свой вирус-шмирус! И чтоб он слушался, как пудель дрессированный! А дальше мы все сделаем. Но если через пять минут у нас не будет вируса, ты сам у меня в бактерию превратишься. Понял?

– Понял, – ответил Маньяк, хотя не понял ровным счетом ничего – компьютер, вирус, пудель… Бред какой-то! Впрочем, в его планы и не входило понимать, чего от него хочет эта безумная парочка. А планы у него были.

– То-то же! И поскорей! – скомандовала Доротея и отпихнула костылем кресло с Маньяком.

Маньяк подкатился к монитору и уставился на клавиатуру. Когда-то он пользовался компьютером, но все его познания сводились к игре в медицинский тетрис (детальки в нем были выполнены в виде разных по форме и цвету упаковок с таблетками), да к заполнению больничных карточек. Голова заболела еще сильнее – казалось, она сейчас треснет, как переспевшая тыква. Буквы на клавишах прыгали и кружились перед его горевшими от рези глазами, постоянно складываясь в слово «кровища». Маньяк посмотрел на экран – там двигалась по карте с координатной сеткой какая-то мерцающая точка. Она оставляла за собой медленно таявший зеленоватый след. Маньяку все это напомнило осциллограф, на который в больнице выводят сердечный ритм пациента.

– Ну! – нетерпеливо крикнула Доротея.

– Да, ребята… – протянул Маньяк, озадаченно почесывая в затылке. – Как у вас все запущено-то…

– Что? Что такое? – заволновалась Доротея, заглядывая в лицо Маньяку. Клоун беспокойно заерзал на месте.

– Да компьютер ваш – того…

– Чего – того?! Отвечай, умник чертов, а то накостыляю! – Доротея приготовила костыль, но Зомби придержал его рукой.

– Возможен летальный исход… Нужна срочная операция – вирус ваш разбушевался!

– Так делай, что нужно, скорей!

«Была не была!» – подумал Маньяк, отвернулся от монитора, поправил очки и внимательно посмотрел на Зомби и Доротею.

– Мне нужна бензопила.

Клара и Дора, онемев, взирали на стоявшего перед ними клоуна

Клара и Дора, онемев, взирали на стоявшего перед ними клоуна. В первую минуту им показалось, что это Зомби – тот же комбинезон с широкими лямками, полосатая рубаха, нос-помидор. Только темных очков на носу не оказалось. И самое главное – широкий рот с толстыми красными губами не был зашит. Пользуясь этим, клоун голосил на все лады пронзительнее паровозного гудка. Бабки переглянулись – у обеих мелькнула мысль, что неплохо бы взять иголку побольше, продеть в нее суровую нитку и…

– А вот и я! Алле-оп! – Клоун с размаху поклонился и, точно резиновый, сложился вдвое. Он просунул голову и плечи между раздвинутых ног и уперся в пол ладонями. Потом мелко переступая руками развернулся к Бабкам, и они увидели странного карлика. Сверху была туго обтянутая заплатанными штанами попа, а прямо под ней меж свисающих ног выглядывало перевернутое гримасничающее лицо.

– Кря-кря-кря-кря! – закрякал клоун, складывая губы наподобие широкого клюва и сводя глаза к носу, и залился дурацким смехом. – Что – испугались уточку, девочки? Один-ноль в мою пользу!

– Кто вы такой? – спросила Клара.

– Кто я?! – возмущенно переспросил клоун и выпрямился. Вдруг губы его задрожали и он плаксиво заныл. – Мамочка! Они не знают, кто я такой! Они не хотят со мной игра-а-ать!

Из-за висков клоуна брызнули две тонкие струйки. Клоун рыдал в голос, выставив сморщенное лицо и раззявив слюнявый рот.

– Фу, какой урод… – пробормотала вполголоса Дора, вытирая с лица фальшивые клоунские слезы.

– Милейший! – сказала Клара. – Мы здесь недавно и просто не знаем, как вас зовут.

Клоун моментально замолк, фонтанчики над ушами перестали бить. Он выпятил живот, упер одну руку в бок, вторую простер театральным жестом вверх и заговорил густым басом, будто шталмейстер в цирке: – Весь вечер на арене – мировая знаменитость! Звезда манежа! Любимец публики! Клоун Гамби!!! Встречайте!

Клоун тут же сделал на месте заднее сальто и заверещал своим обычным голоском:

– А вот и я!!!

– Клоун Гамби? – переспросила Клару Дора.

– Это двойник клоуна Зомби, – шепнула ей Клара.

– Значит, он должен быть добрый. Но он такой кретин…

– Все правильно. Зомби – умный злодей. А этот Гамби – беззлобный дурень. Натуральный клоун, – ответила Клара.

– А что-то у нас тут так странно пахнет? – Гамби скроил озабоченную гримасу и начал шумно принюхиваться, шевеля носом. – Кто испортил воздух? М-м? Может вы? – он наклонился и обнюхал Клару. – Или вы, – он засунул нос за спину Доры и издал там губами звук, напоминающий раскатистое пуканье. Дора вздрогнула, а клоун с хохотом отскочил. – Да нет же! Это я! Я!!! Два-ноль!

Вдруг Гамби замер и сделался серьезен.

– Не, по правде – чем воняет-то? – клоун озирался вокруг. – Неужели…

Как человек, находящийся на пороге страшного открытия, он медленно присел перед паровозной топкой, вытащил оттуда решетку для гриля и уставился на обугленные котлеты.

– Нет!!! – вскричал он. – Мои гамбиргеры! Они сгорели!

Решетка с грохотом выпала из его рук, а сам он, схватившись за сердце, повалился на пол. Лицо его побледнело еще больше. Он еле шевелил губами и поднял слабую руку.

– Ох! Я этого не перенесу! Это позор для кулинара… Я умираю, прощайте… Напишите моей мамочке, что я…

Клоун попытался приподнять голову, но она со стуком упала на пол и безвольно повернулась в бок. Глаза Гамби закрылись, изо рта вывалился большой красный язык.

Клара упала перед клоуном на колени и начала слушать его сердце. Вдруг Гамби резко открыл глаза, заговорщически подмигнул Доре и лизнул Клару в нос. Та в ужасе вскочила. А клоун сидел на полу, обхватив руками колени, и заливисто хохотал.

– Испугалась добрую мертвую собачку! Три-ноль в мою пользу!

– Все!!! Хватит!!! Прекратите балаган!!! – Клара была вне себя от ярости.

– Тетенька, не надо!!! – лицо клоуна начало морщиться, вот-вот должны были забить струйки.

– Заткни фонтан, шут гороховый! – рыкнула Дора.

– Шоу прекрасное – спору нет, но у нас мало времени. Мы к вам по делу! – сказала Клара. – Откуда у вас вагон кетчупа в хвосте состава?

– Вагон в хвосте… – глупо вытаращив глаза, пробормотал клоун. – Ах, да! Кетчуп для моих гамбиргеров! Давайте поджарим парочку! А? Гамбиргеры Гамби – собственный рецепт! Съешь – обхохочешься! Лопай, пока не лопнешь!

– Сейчас не об этом! Кто вам прицепил этот вагон? – Клара нацелила на Гамби клюшку. Тот сразу поднял руки, будто сдаваясь в плен, и затарахтел, как пулемет:

– Я сам прицепил. Был на гастрольках. Последний городишко. Вечером гулял на вокзале. Смотрю – вагон ничейный, весь уже кустами зарос. А там кетчуп. А у меня же гамбиргеры – кетчупа нужно до потолка. Ну я тихонько подъехал. Вагон подцепил и домой, в Долину Радости. Устрою вечеринку с гамбиргерами – кетчупа у меня теперь хоть залейся. Так вот без остановок и шпарю.

– Прошпарил ты свою Долину, соня, – процедила Дора.

– Как?! – Гамби вскочил и высунулся в окно. – Не может быть!

Клоун принялся в отчаянии метаться по кабине и вырывать клоками свои рыжие космы.

– Последний вопрос, – сказала Клара. – Вы кетчуп по дороге не теряли?

– Кетчуп? По дороге? – Клоун остановился и снова начал глупо таращиться на Бабок, но заметив грозный взгляд Доры, перестал прикидываться. – Ну я это… Я не терял. Я сразу гамбиргеров нажарил в дорожку и целую бутылочку с голодухи употребил. Вкусный такой кетчупишко!

– И что дальше? – угрюмо прорычала Дора.

– Дальше? Ах, дальше! Дальше – поехали. Ну, я еще гамбиргеров поджарил и еще бутылочку, вот…

– И что?! – Казалось Дора была готова выдавить Гамби как кетчуп из бутылки.

– А потом меня что-то растрясло, укачало маленько, головка как-то закружилась… Ну и стошнило… В окно. Такие красненькие лужицы там на рельсах остались. Не видали?

– Все понятно! – сказала Клара Доре. – Кетчуп оказался на земле. Тут-то Зомби вирус и отсканировал, а в Сунь-Чае все в «Замри!» сыграли.

– Вот болван! – воскликнула Дора.

– Так! Мне пора останавливаться! Я не хочу во второе турне! Мне нужен отдых! – засуетился вдруг Гамби и схватился за тормозной рычаг.

– Нет! – закричала Клара и вцепилась в рычаг с другой стороны. – Ни в коем случае!

– Это мой паровоз! – упрямо загундосил Гамби и потянул рычаг на себя.

– Дора! Помогай! Если этот бронепоезд остановится, Зомби весь вирус отсканирует и тогда – привет!

Дора тоже взялась за рычаг и начала тянуть его вместе с Кларой. Однако Гамби был довольно силен, и одолеть его было не просто.

– Торопитесь! Единственное представление! Состязание силачей! – задорно прокричал клоун. – Великий Гамби одной левой побеждает двух старушонок и останавливает поезд! Вуаля!