Текст книги "Финансовый интернационал и Трамп. Что ожидать человечеству?"

Китай оцифрованный

Я уже писал о том, что в мире наблюдается процесс активной трансформации традиционной экономики в так называемую «цифровую экономику» (ЦЭ). Все чаще мировые СМИ и представители экспертного сообщества упоминают Китай как страну, где ЦЭ развивается высокими темпами и занимает все более важное место в жизни общества. В конце уходящего 2016 года ряд высокопоставленных китайских чиновников заявил, что Китай вышел на второе в мире место по уровню и масштабам развития ЦЭ. В частности, в ноябре в Китае состоялся «Форум по вопросам цифровой экономики» в рамках третьей Всемирной конференции по управлению Интернетом. Как заявил на форуме директор Государственной канцелярии по делам Интернет-информации Жэнь Сюйлинь, масштабы ЦЭ Китая в 2015 году достигли 18,6 трлн. юаней. Это эквивалентно примерно 2,7 трлн. долларов США, или почти 14% ВВП Китая. Оценка достаточно условная, т.к. устоявшихся и надежных методик расчета величины сектора ЦЭ нет ни в Китае, ни в мире.

До сих пор нет даже внятного определения того, что такое ЦЭ. В самом узком смысле под ЦЭ понимается та часть экономики, которая занята разработкой и производством информационно-компьютерных технологий (ИКТ). Сегодня это большая часть того, что принято называть «хайтек», – компании высоких технологий. Конкретно к ИКТ относится разработка и тиражирование компьютерной техники (как «железа», так и программного обеспечения), мобильной связи, интернета, иных средств коммуникации.

В более широком смысле ЦЭ включает в себя также пользователей ИКТ. Это банки, торговые компании, страховые общества, промышленные, сельскохозяйственные и иные производственные фирмы. ИКТ обеспечивают прямое и быстрое взаимодействие между участниками различных рынков, причем, в первую очередь, компаний с конечными потребителями (покупателями) различных товаров и услуг. Эти «оцифрованные» связи выступают в форме электронной коммерции, электронного банкинга, электронных расчетов, интернет-рекламы, интернет-страхования, интернет-консалтинга, интернет-игр и т.п.

В еще более широком смысле ЦЭ включает (помимо всего выше перечисленного) также внутрифирменное производство, которое обеспечено ИКТ. Имеется в виду, прежде всего, оснащение производства станками с программным обеспечением (ПО), а также внедрение компьютеров для совершенствования управления разными участками производства (корпоративное управление). Впрочем, сегодня на первое место выходит робототехника, которая позволяет делать некоторые звенья производства и управления полностью безлюдными.

Наконец, в максимально широком смысле ЦЭ включает в себя также «оцифрованное» государственное управление. Такой подход оправдывается тем, что в XXI веке радикальным образом меняется представление о государственном управлении. Раньше государство несло определенные обязанности перед обществом, эти обязанности оно выполняло в соответствии с полномочиями, которые определялись конституцией и иными законами. Сегодня государство постепенно переходит к «оказанию услуг» (в сфере здравоохранения, образования, культуры). При этом услуги постепенно становятся платными. Между государством и гражданами выстраиваются товарно-денежные отношения. В сферу этих отношений активно внедряются ИКТ. Кое-где такие «оцифрованные» отношения государство-общество получили название «электронного правительства» и «электронных услуг» государства.

Как бы там ни было, но целый ряд конкретных показателей действительно свидетельствуют о том, что Китай сегодня опережает большинство стран мира по «оцифровке» своей экономической жизни.

По данным одного из ведущих экспертов в области ЦЭ компании Boston Consulting Group (BCG), в 2014 году доля электронной коммерции (торговли через интернет-магазины) в общих оборотах розничной торговли Китая составила 8,4%. Более высокие относительные показатели были зафиксированы лишь в Великобритании (11,4%) и Германии (10,2%). А у таких стран, как США и Япония они были ниже (соответственно 6,8 и 6,2%). Правда, другие элементы ЦЭ в Китае развиты меньше, чем в США и странах Европейского Союза. Речь идет, в частности, об электронном банкинге, электронных расчетах и т.д. Как видно из табл. 1, на электронную коммерцию пришлось около 55% всех оборотов на цифровом рынке Китая.

Компания BCG составила свой рейтинг развития ЦЭ в разных странах мира (всего 85 государств). Китай оказался на 35 месте5555
  http://russiaonline.info/story/short-summary


[Закрыть]. Вроде бы позиция весьма скромная. Но, во-первых, можно усомниться в объективности рейтинга (подробно своей «кухни» BCG не раскрывает). Во-вторых, та же самая BCG признает, что Китай характеризуется высокой динамикой развития ЦЭ и почти наверняка будет повышать свое место в рейтинге. В-третьих, учитывая масштабы китайской экономики, можно утверждать, что в абсолютном выражении ЦЭ является одной из самых крупных в мире (китайцы утверждают, что второй после США).

Табл. 1. Развитие цифрового рынка в Китае (млрд. долл.)

Источник: «Россия онлайн. Догнать нельзя отстать». The Boston Consulting Group (2016)5656
  http://russiaonline.info/story/short-summary


[Закрыть]

Мощным локомотивом развития цифрового рынка Китая является быстрое распространение интернета по стране. По количеству пользователей интернета по отношению к общей численности населения Китай опережает даже некоторые развитые страны. Как видно из табл. 2, по крайней мере, каждый второй китаец сегодня имеет доступ к интернету и пользуется им.

Табл. 2. Развитие интернета в Китае

Источник: «Россия онлайн. Догнать нельзя отстать». The Boston Consulting Group (2016)5757
  Там же.


[Закрыть]

Обращает на себя внимание то, что опережающими темпами растет число пользователей мобильным интернетом. Табл. 1 показывает, что в 2011-2014 гг. стоимостные обороты операций на цифровом рынке Китая с использованием фиксированного (стационарного) интернета выросли в 3 раза, а с использованием мобильного – в 7,2 раза. Эксперты предсказывают, что через несколько лет мобильный интернет в Китае превзойдет фиксированный как по числу пользователей, так и по стоимостным показателям операций.

Хотелось бы обратить внимание на то, что цифровые операции сегодня становятся важной частью не только внутреннего рынка Китая. Они начинают захватывать также внешнеэкономические отношения страны. В конце текущего года исследовательский институт корпорации Alibaba Group опубликовал «Доклад о развитии трансграничной электронной торговли Китая 2016». Отметим, что Alibaba Group (AG) на сегодняшний день является одной из ведущих компаний мира, специализирующихся на электронной коммерции (торговле). По многим показателям она сегодня оказывается даже первой в мире. В частности, корпорация стала пионером масштабного внедрения цифровых операций в сферу внешней торговли.

Вот некоторые цифры из упомянутого доклада. В 2015 году объем трансграничной электронной коммерции Китая составил 4,8 трлн. юаней (около 740 млрд. долл. США) и вырос на 28% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года. Трансграничная электронная коммерция заняла 19,5% от общей доли импортно-экспортной торговли Китая. Как предполагается, к концу 2020 года объем трансграничной электронной коммерции Китая достигнет 12 трлн. юаней (1 трлн. 818 млрд. долл. США) и займет 37,6% от общей доли импортно-экспортной торговли Китая. Между прочим, одним из приоритетных географических направлений трансграничной электронной торговли Китая является Российская Федерация. Пока в трансграничной электронной торговле преобладают оптовые сделки, осуществляемые компаниями малого и среднего бизнеса. Доля розницы, где покупателями являются физические лица, достаточно скромная. В 2015 году оборот трансграничной электронной розничной торговли Китая составил 75,0 млрд. юаней (11,4 млрд. долл. США) и вырос на 69% по сравнению с 2014 годом. При этом объем импорта составил 24,8 млрд. юаней (3,7 млрд. долл. США), объем экспорта – 50,3 млрд. юаней (около 7,7 млрд. долл. США). Прирост за год (2015 г. против 2014 г.) розничного импорта составил 92%, розничного экспорта – 60%. По прогнозу, к концу 2020 года оборот трансграничной электронной розничной торговли Китая превысит 3,6 трлн. юаней (546 млрд. долл. США)5858
  http://russian.cri.cn/3069/2016/10/12/1s590613.htm


[Закрыть]. Быстрое развитие розничной трансграничной торговли – явление новое не только в экономической жизни Китая, но и во всей мировой экономике. В Докладе предложена концепция создания платформы всемирной электронной торговли Electronic World Trade Platform (eWTP). Эта открытая и прозрачная площадка призвана содействовать развитию всемирной торговли, малого и среднего бизнеса, вовлечению в экономическую жизнь молодежи и снижению безработицы. Концепция была выдвинута корпорацией Alibaba Group, очевидно, что она хотела бы занять лидирующие позиции и определять правила работы на указанной площадке. Некоторые эксперты оценивают китайскую концепцию электронной торговли как удар по позициям транснациональных корпораций (ТНК). Другие полагают, что это лишь один из сюжетов постоянной конкуренции между различными ТНК на мировом рынке. Та же самая Alibaba Group – типичная транснациональная корпорация, которая стремится поставить под свой контроль мировую электронную торговлю. Впрочем, конкуренты уже успели прореагировать на инициативу Alibaba Group. На днях прошла информация о том, что власти США занесли указанную китайскую корпорацию в «черный список» компаний, работающих на «пиратских рынках». Когда-то Alibaba Group уже была в этом списке, но четыре года назад была из него исключена. Сейчас все возвращается на круги своя. Власти США заявляют, что через принадлежащую Alibaba Group онлайн-платформу Taobao проходит огромный объем контрафакта. Избранный президент США Дональд Трамп в ходе своей кампании обвинял китайские компании в нарушении прав интеллектуальной собственности, намекая на Alibaba Group с ее подделками, основанными на использовании чужих брендов и патентов. Президент Alibaba Group Майкл Эванс заявил, что расстроен таким решением. По его словам, пока непонятно, «было ли оно принято на основании фактов или же продиктовано политической обстановкой». Многие восприняли решение по Alibaba Group как первый выстрел в торговой войне межу США и Китаем.

Есть еще один любопытный аспект ЦЭ Китая. Речь идет о том, что власти Китая хотят контролировать и использовать ЦЭ в своих экономических и политических целях. В настоящее время Пекин крайне озабочен тем, каким образом обеспечить темпы экономического роста страны на уровне не ниже 6,5-7 процентов в год. Одним из средств решения этой проблемы КНР рассматривает внесение серьезных корректив в методологию статистического учета макроэкономических показателей. Конкретно Пекин желает, чтобы статистические органы страны более полно учитывали ЦЭ в показателе ВВП. Такой учет позволит обеспечить существенный «бумажный» прирост экономики. Таким образом, власти рассчитывают создать видимость «динамичного» развития страны.

Другой момент связан с такой инициативой властей, как внедрение так называемой «Системы социального кредита». Она должна быть запущена по всей стране к 2020 году, а пока (с 2014 года) отрабатывается в порядке эксперимента в ряде регионов Китая. Речь идет о системе социальных рейтинговых оценок, которые должен получать каждый китайский гражданин. Государственно-партийное руководство страны планирует организовать мониторинг поведения китайцев в самых разных сферах жизни и наладить централизованный сбор, хранение и обработку исходной информации. За «хорошее поведение» граждане будут получать баллы, за «плохое поведение» баллы будут вычитать. Власти интересует поведение подданных в общественно-партийной жизни, по месту работы и по месту проживания, также поведение в семье, за границей и т.п. Большое внимание будет уделяться тому, как ведет себя китайский гражданин в сфере рыночных отношений, что он покупает, на что (кроме товаров) тратит деньги, насколько аккуратно выполняет свои обязательства по взятым кредитам и т.д. В зависимости от получаемых оценок гражданин будет иметь поощрения или, наоборот, наказания. В сентябре этого года правительство КНР опубликовало уточненный перечень санкций, которым будут подвергаться обладатели низких рейтингов: запрет на работу в госучреждениях; отказ в соцобеспечении; особо тщательный досмотр на таможне; запрет на занятие руководящих должностей в пищевой и фармацевтической промышленности; отказ в авиабилетах и спальном месте в ночных поездах; отказ в местах в люксовых гостиницах и ресторанах; запрет на обучение детей в дорогих частных школах.

На каждого гражданина будет заведено электронное досье. И значительная часть информации на эти досье будет поступать из сектора цифровой экономики. Правительство планирует интегрировать электронную базу данных «Системы социального кредита» (ССК) с цифровыми сетями китайской экономики. Создать Систему социального кредита правительству помогают 8 частных компаний, среди которых числится уже упоминавшаяся выше корпорация цифровой коммерции Alibaba. Через ее торговую площадку ежемесячно проходит около 400 млн. клиентов в месяц. Alibaba использует собственную систему рейтинга Sesame Credit (SC). При этом принципы оценки и стимулирования клиентов в рамках системы Sesame Credit в целом совпадают с партийно-правительственными подходами в рамках ССК. В частности, высокий рейтинг SC позволяет клиентам арендовать автомобили и велосипеды без залога, попадать ко врачу без очереди, получать кредиты под меньший процент и т.п.

Некоторые эксперты полагают, что в Китае в течение ближайшего десятилетия может быть создан единый государственно-корпоративный «электронный колпак», под которым окажется полтора миллиарда человек. И в построении такого «электронного колпака» Китай может даже опередить многие страны Запада.

Криптовалюты: деньги или инструмент азартных игр?

Сегодня все чаще мы слышим такие новые слова, как «криптовалюта», «цифровые деньги», «виртуальная валюта», «электронные деньги», «биткойны», «электронные кошельки», «блокчейны», «альтернативные деньги», «сетевые деньги» и т.п. Еще несколько лет назад подобным лексиконом пользовался очень узкий круг людей – математики, программисты, специалисты по платежным и коммуникационным системам, шифровальщики из банков и спецслужб.

Сегодня о криптовалютах, биткойнах и прочих абстрактных вещах рассуждают уже руководители центральных банков, международных финансовых организаций, политические деятели высшего уровня. Так, на прошедшем международном экономическом форуме в Давосе тема криптовалют, блокчейнов и биткойнов оказалась в центре внимания многих участников. На эту тему в Давосе высказалась даже Кристина Лагард, директор-распорядитель Международного валютного фонда. Перечисленные выше термины описывают новации, которые захватили мир финансов XXI века. Речь идет о новейших «альтернативных» операциях и инструментах финансового рынка. Терминология еще не устоялась, поэтому иногда участникам дискуссий бывает трудно понять друг друга. Не менее трудно бывает оценить изменения, происходящие в мире финансов, государственным институтам, которые издают законы и подзаконные акты, а также государственным органам, которые осуществляют надзор за финансовым сектором и финансовыми рынками. Растет интерес к «альтернативным» инструментам и «альтернативным» операциям на финансовых рынках со стороны традиционных частных банковских и финансовых институтов, а также со стороны миллионов обычных граждан в разных странах мира.

Разобраться во всех этих новациях не просто по причине использования достаточно сложного, профессионального языка программистов, математиков, специалистов по коммуникациям. Например, в Википедии, которая, в принципе, рассчитана на широкую аудиторию, мы находим следующее определение одного из ключевых терминов: «Крипто-валюта (от англ. Cryptocurrency) – вид цифровой валюты, эмиссия и учёт которой основаны на асимметричном шифровании и применении различных криптографических методов защиты, таких как Proof-of-work и/или Proof-of-stake. Функционирование системы происходит децентрализованно в распределённой компьютерной сети».

Если объяснить проще, то криптовалюта, согласно пониманию тех, кто создает эту валюту и пользуется ею, – новый вид денег, который существует параллельно с традиционными деньгами (наличными и безналичными), но существенно от них отличается.

Во-первых, операции с такими «альтернативными» деньгами имеют хорошую (некоторые утверждают, что 100-процентную) информационную защиту. Отсюда и название новой валюты (греческое слово «крипто» означает тайный, секретный).

Во-вторых, криптовалюта – исключительно частные деньги (т.е. они создаются и принадлежат частным лицам). Такие деньги полностью «эмансипировались» от государства с его регулирующими и надзорными функциями.

В-третьих, они создаются и обращаются в децентрализованной системе. Предполагается, что такая система является максимально «демократичной», не позволяет кому-либо из участников системы завладеть системой или установить над ней свой единоличный контроль.

Некоторые путают операции, основанные на криптовалюте (КВ), с Интернет-банкингом (электронным банкингом). Во втором случае используются обычные валюты, а степень защищенности операций ниже, поскольку там слабым звеном оказываются конечные пользователи; также нельзя сбрасывать со счетов риски в виде недобросовестного разработчика. Сторонники КВ обращают особое внимание на то, что этот новый вид денег обеспечивает людям максимальную свободу. Они выходят из-под опеки государства. Центральные банки и другие институты финансового надзора, которые ревниво следят за тем, чтобы никто не посягал на банковскую монополию в деле эмиссии денег, не в состоянии контролировать операции с КВ. Криптовалюты не знают национальных границ, они могут использоваться в тех случаях, когда государства вводят ограничения и запреты на международные расчеты. Фактически это новейшая, электронная версия существующей много веков системы «хавала» – неформальной финансово-расчётной системы, используемой преимущественно на Востоке, в Африке и Азии (эта система позволяет обходиться без перемещения через границу обычных наличных и безналичных денег).

Особенно удовлетворены появлением КВ представители австрийской экономической школы, либертианцы. Они настойчиво боролись на протяжении всего ХХ века против монополии центральных банков в деле денежной эмиссии, ратовали за переход к частным деньгам (наиболее известные представители этой школы: Мизес, Хайек, Ротбардт).

Самая известная на сегодняшний день криптовалюта – биткойн (BitCoin). Часто она обозначается английской аббревиатурой BTC; русскоязычный аналог – БТК. БТК – деньги виртуальные, создаваемые частными лицами, причем количество эмитентов таких денег может быть очень большим. При создании БТК используются определенные алгоритмы и программы, которые устроены таким образом, что максимальное количество биткойнов, которые можно создать, составляет 21 миллион. Каждый новый член сообщества БТК может участвовать не только в использовании новой валюты, но также в ее создании (такое создание называется «майнингом» – по аналогии с добычей золота). Происходит создание очередного блока БТК, который продолжает построение цепи блоков («блокчейн»). Количество БТК, по замыслу разработчиков этой денежной единицы, не может множиться бесконечно. Биткойн в этом смысле напоминает золото – денежный металл, имеющий ограниченные запасы в природе. Разработчики БТК, видимо, в тайне надеются, что новая валюта будет обслуживать большие обороты торговли товарами и услугами и предусмотрительно избегают возможных инфляционных эффектов, закладывая дефицит БТК. Хотя БТК – виртуальная денежная единица, ее называют монетой и для наглядности изображают в рекламных материалах в виде золотых кружков.

БТК делает еще первые свои шаги. Впервые о новой валюте люди услышали 31 октября 2008 года, когда на свет появился документ с описанием БТК, подписанный автором проекта Сатоши Накамото (Satoshi Nakamoto). Многие полагают, что это псевдоним, за которым скрывается другой человек или даже группа разработчиков. За эти годы проводилось множество журналистских расследований, но никому не удалось воочию увидеть таинственного разработчика Сатоши Накамото. Стартовал проект 3 января 2009 года, когда был создан первый блок в сети БТК (так называемый генезис-блок). Этот день считается днем рождения биткойна и отмечается сообществом БТК по всему миру.

Сегодня уже во многих странах сложились достаточно обширные сети участников систем БТК (сообщество БТК), включающие так называемых «майнеров» (тех, кто создает виртуальные деньги в виде блоков), рядовых пользователей (накапливающих БТК в своих «электронных кошельках» и расходующих их), специализированных бирж. В некоторых странах Запада появились POS-терминалы для расчётов биткойнами в магазинах, банкоматы для криптовалюты, аппаратные «кошельки» для БТК. Сообщество БТК насчитывает миллионы членов. Систему можно представить в виде децентрализованной вычислительной сети, производительность которой более чем в восемь раз превышает суммарную вычислительную мощность всех машин класса «суперкомпьютер» в мире.

БТК нередко называют электронным аналогом золота. Биткойн – продукт «майнинга» – вычислительных операций, обеспечивающих передачу транзакций по цепочке блоков. Производится запись в один блок всех транзакций, сделанных в сети с момента выпуска предыдущего блока (в среднем интервал между созданием блоков составляет около 10 минут), и «запечатывают» его сложной криптографической подписью. Следующий блок вычисляется на основе подписи предыдущего. Трудоёмкость «добычи» каждого последующего блока растет. На старте осенью 2009 года все было очень легко и просто. 1 единицу БТК можно было купить менее чем за один цент. Но трудоемкость «добычи» и покупательная способность единицы БТК быстро росла. БТК стали использовать для покупки сначала самых простых товаров (например, чашки кофе и пиццы), затем появились покупки сотовых телефонов и компьютеров. Возникли специализированные биржи, на которых торговались «монетки» БТК за обычные валюты. Был момент, когда биржевой курс БТК достиг 1000 долларов США.

Впрочем, БТК – не единственная криптовалюта в мире. По некоторым оценкам, существуют более тысячи подобных виртуальных валют. Часть из них производны от БТК, другие полностью автономны, созданы «с нуля». Общий объем криптовалют, выпущенных в разных странах мира, на сегодня исчисляется суммами, эквивалентными нескольким миллиардам долларов. Пока это капля в море. Но сторонники виртуальных валют не унывают. Они уверены, что объемы эмиссии криптовалют будут быстро нарастать, поскольку криптовалюты имеют неоспоримые преимущества перед обычными деньгами. Кроме того, БТК и другие виртуальные деньги обладают дефляционным эффектом, это означает, что даже сегодняшняя их масса будет увеличивать свою покупательную способность.

Выше мы в основном описали то, что можно прочитать о КВ в изданиях, склонных к сенсациям, или в публикациях, скрыто рекламирующих новую валюту. Это так сказать, «яркая сторона» криптовалют. Но имеется и «теневая сторона». Она освящается в СМИ гораздо меньше. Прежде всего, следует обратить внимание, что КВ потенциально является идеальным инструментом для финансирования терроризма и разного рода тайных операций. В том числе «оранжевых революций». Кроме того, в условиях ужесточения некоторыми странами условий использования физическими и юридическими лицами офшорных юрисдикций криптовалюты могут помочь им обходить новые ограничения. Существует версия, что КВ зародились в недрах западных спецслужб. А упомянутый выше разработчик БТК Сатоши Накамото – «прикрытие» Центрального разведывательного управления США. Именно западные спецслужбы напористо пропагандируют и продвигают во всем мире КВ.

Отношение денежных властей большинства стран мира к КВ весьма настороженное. А как же иначе? Ведь существует угроза подрыва монопольного права Центральных банков на эмиссию наличных денег (банкнот) и права коммерческих банков на эмиссию безналичных (депозитных) денег. В мире каждый год делаются многочисленные попытки создания различных альтернативных денег. Например, местных денег по типу свободных денег Гезелля (появились в прошлом веке во время Великой депрессии). Другим примером альтернативных денег являются частные электронные деньги на основе золота (e-gold). Имеется большое количество видов квазиденег (самый простой пример – векселя). За редкими исключениями денежные власти стремятся в зародыше пресечь подобные проекты. На фоне такой жесткой политики отношение денежных властей многих стран к КВ можно оценить как весьма «толерантное». Особенно в таких странах, как Австралия, Новая Зеландия, Сингапур, Германия, Нидерланды. Явно симпатизируют криптовалюте власти некоторых штатов США. Власти штата Нью-Йорк, например, решили «оседлать» стихийный процесс развития рынка КВ и организовали выдачу лицензий на операции с биткойнами. Начиная с прошлого года достаточно «толерантное» отношение к КВ стали демонстрировать руководители Народного банка Китая. Формула отношения властей к криптовалюте примерно такая: «Мы не запрещаем использование КВ за пределами официальной денежно-кредитной системы, но при этом не разрешаем осуществлять операции с альтернативной валютой банкам и небанковским финансовым организациям. Мы не отвечаем за те риски, которые возникают у участников операций с криптовалютой, это их добровольный выбор». Правовой статус КВ в большинстве стран до сих пор не определен. Использование БТК и других криптовалют базируется на принципе: что не запрещено, то разрешается. Впрочем, есть страны, которые без всяких оговорок запрещают криптовалюты. Однако, среди них нет ведущих экономически развитых стран. В основном это небольшие государства типа Боливии или Эквадора. В России отношение к КВ – крайне сдержанное. Можно сказать, негативное. Банк России в январе 2014 года выступил с заявлением, что криптовалюты – разновидность «денежных суррогатов», запрещенных согласно Статье 27 ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации».

Новые криптоинструменты принято называть «валютой», «деньгами». Однако это явное преувеличение. Основной функцией любых денег является «мера стоимости», с помощью денег определяются цены на товары, услуги, активы, рабочую силу и т.п. Даже современные официальные валюты плохо выполняют эту функцию, поскольку в мире сложился бумажно-денежный стандарт, а курсы валют «гуляют». Тем более «гуляет» курс криптовалют. На специализированных биржах, торгующих БК, курс этой валюты в течение одного операционного дня может изменяться в ту или иную сторону на 20 и более процентов. Например, типичной является картина, когда в начале торгов 1 БТК обменивается на 500 долларов, а в конце – на 400 или даже 300. И наоборот.

Точно также сомнительно, чтобы КВ выполняли такую денежную функцию, как «средство обмена» и «средство платежа». Многочисленные примеры того, как КВ используются для покупки товаров и услуг, – из разряда рекламы. Львиная доля всех операций с использованием КВ – обмены на другие валюты. Учитывая резкие колебания курса КВ, можно уверенно сказать, что это операции исключительно спекулятивного характера. Итак, КВ – не деньги, а инструмент азартных игр. Подобно рулетке или игральным картам. А для урегулирования отношений между игроками используются обычные валюты.

В некоторых странах началось лицензирование компаний и лиц, работающих с КВ. Однако вмешательство государства в сферу КВ не может (да и не преследует цели) изменить природу этого инструмента. Просто создается еще одна «кормушка». Здесь произойдет сращивание полукриминальных элементов, организующих азартные игры, и надзорных органов. Экономика от этого в лучшем случае ничего не выиграет, а в худшем случае проиграет (деньги из реального сектора будут уходить на еще одну «игровую площадку»).