Текст книги "История человечества. Запад"

Та же непринужденность и непрерывная связь отдельных персон и композиции в целом прослеживается в «Парнасе» (1510 г.), где представлена еще одна сфера духовной деятельности человека – поэзия. В центре фрески расположился Аполлон с виолой в окружении муз. К ним с двух сторон, словно восходя на Парнас, присоединились прославленные поэты древности и современники Рафаэля, чтобы услышать божественную музыку. Здесь Вергилий и Данте, слепой Гомер, Петрарка и Сафо, Боккаччо и Овидий, Гораций и Ариосто. Весь живописный комплекс «Станца делла Сеньятура» завершили величавые фигуры Мудрости, Меры и Силы, олицетворяющие главные добродетели Правосудия.

А росписи «Станца д’Элидоро» (1513–1514 гг.) наполнились напряженными драматическими образами. Композиции, построенные на резких контрастах движения и покоя, света и тени, символически соотнесены с ветхозаветными сценами, написанными Перуцци на своде (Рафаэль отказался их уничтожить), и связаны с историей римской церкви. Они откровенно прославляли папу Юлия II, а затем его преемника Льва X. Мощная бурная патетика драматического рассказа об изгнании Гелиодора сменялась чередованием спокойных и порывистых фигур во «Встрече Льва I с Аттилой» и в «Мессе в Болонье». Рафаэль великолепно использовал возможность света и пространства во фреске «Освобождение апостола Петра из темницы». Тонко продуманные световые эффекты позволяют увидеть предметы и фигуры в ночном мраке. Образы обретают неожиданную переменчивость и таинственность. Беспокойно движущиеся силуэты солдат в тени и спокойная фигура Петра, охваченная золотым ореолом сияния, исходящим от ангела, символизируют победу света над тьмой, праведности над жестокостью и неверием.

Работа в станцах захватила Рафаэля, но она была столь огромна, что постепенно он «оброс» многочис ленными помощниками и учениками, «которым он помогал и которыми он руководил с чисто отеческой любовью. Поэтому, отправляясь ко двору, он был всегда окружен полусотней художников… В сущности, он прожил не как художник, а как князь», – писал Вазари. Рафаэль доверил роспись третьей «Станцы дель Инчендио» (1515–1517 гг.) по своим картинам любимому ученику Джулио Романо и другим молодым художникам. Ни один мастер не смог похвалиться такими отношениями взаимопонимания и дружбы, которые царили в школе Рафаэля.

Но как бы ни был загружен художник в Ватикане, он исполнил много работ для своего друга, покровителя, одного из богатейших и влиятельных лиц Рима, банкира и купца Агостино Киджи. Для его загородной виллы Фарнезина Рафаэль написал торжественную античную фреску «Триумф Галатеи» (1513 г.). Скульптурная выразительность ее образов, светлые ликующие краски, пластические контрасты, бурная взволнованность персонажей и общая уравновешенность всей композиции предвосхитили появление в искусстве стиля барокко. Он также создал архитектурный проект капеллы Киджи в церкви Санта-Мария дель Пополо и рисунки для мозаики купола («Бог Отец среди ангелов»), статуи Ионы (исполнена Лоренцетто). Художнику принадлежит и общий замысел фресковых росписей Лоджии Психеи на вилле Фарнезина. Но выполненный его учениками декоративный ансамбль был сильно огрублен в рисунке и колорите и приобрел неприятную утрированность и некоторую утяжеленность.

Рафаэль также не прекращал создание алтарных образов («Св. цецилия», 1514 г.; «Несение креста», 1517 г.; «Св. семейство Франциска I», 1518 г.), среди которых ведущее место заняли прекрасные Мадонны («Мадонна Альба», 1509 г.; «Мадонна с рыбой», «Мадонна дель Импанната», обе в 1514 г.; «Мадонна делла Тенде», ок. 1508 г.). Но если флорентийские Мадонны – это трогательные юные матери, поглощенные заботой о ребенке, то римские Богоматери – светлые богини, несущие миру одухотворенную гармонию жертвенности, независимо от того, царят ли они над другими фигурами («Мадонна ди Фолиньи», 1511–1512 гг.) или решены в интимно-жанровом плане («Мадонна в кресле», 1514–1515 гг.). Очаровательная юная мать обыденно сидит в кресле, ее голова повязана пестрым платком, а на плечи наброшена вышитая крестьянская шаль. В страстном порыве нежности она прижала к себе дитя, но ясный взгляд ее светло-зеленых глаз направлен прямо в душу зрителя. В нем столько скрытого напряжения и горького предчувствия, что эта трогательная сцена приобретает оттенок монументальности.

Высшим достижением художественного гения Рафаэля явилась «Сикстинская Мадонна» (единственная картина, написанная на холсте, 1513–1514 гг.). Художник перепоручал все ватиканские работы свои ученикам, чтобы собственноручно написать для монастырской церкви Св. Сикста в далекой маленькой Пьяченце большой запрестольный образ – свою самую знаменитую картину. Он работал радостно и быстро и создал неповторимый образ Богоматери, соединив в нем божественную красоту женщины-матери с высшей религиозной идеальностью. «Занавес раздвинулся, и тайна небес открылась глазам человека… В Богоматери, идущей по небесам, не приметно никакого движения; но чем больше смотришь на нее, тем больше кажется, что она приближается», – так писал о картине поэт В. Жуковский. Все в ней необыкновенно просто. И краски, на первый взгляд, тускловаты. Приглушенные синие, розовато-красные, зеленые и коричневые тона повторяются в одеждах Марии и Св. Варвары. Даже парчовая риза коленопреклоненного папы Сикста тускло теплится золотом на серовато-голубом фоне облаков. Лица матери и сына затмевают все краски на картине. Сколько нежности и затаенной грусти в юной женщине. Гордая, недосягаемая, скорбная, она пробуждает глубокое душевное волнение, очищающее и возвышающее человека. И чем дольше вглядываешься в ее тревожные глаза, тем сильнее осознаешь трагическую жертвенность, на которую добровольно обрекла себя мать будущего Бога. Ее невидящий взгляд необычайно больших глаз затуманен тревогой о сыне. И маленький Христос, доверчиво прижавшийся к ней, уже осознал неизбежную горечь разлуки. Эта общность понимания, скользящая во взглядах и в каждой черточке лица, навсегда объединяет их в едином порыве жертвенности. «Мадонна» Рафаэля на века стала художественным олицетворением материнства, духовной красоты, горького счастья и мученичества. И нет в мире более совершенной Мадонны, чем Сикстинская.

Типичность некоторых женских образов римского периода связывают с тем, что моделью для них служила возлюбленная Рафаэля, дочь сиенского пекаря Маргарита Лути, прозванная Форнариной («Булочницей»). Эта женщина с благородными чертами лица, которую он любил до самой смерти, была изображена и на портрете «Донна Велата» («Дама под покрывалом», 1514 г.), принадлежащем к числу величайших шедевров Высокого Возрождения. Это скромное по размерам произведение сразу же поражает изысканностью колорита. Он построен на сочетании серебристо-жемчужных и золотистых тонов во всем богатстве и тонкости их оттенков. Само ее одеяние воспринимается как драгоценная оправа, призванная подчеркнуть немеркнущую красоту молодой римлянки, спокойно глядящей на мир своими ясными глазами. С какой нежностью пишет Рафаэль этот мягкий овал лица, нежный рот, плавный изгиб шеи. Линии на портрете струятся, повторяются в мягких изгибах плотного покрывала («velo»), которое художник заботливо накинул на нее. «Донна Велата» – редчайший эталон тихой, ничем не замутненной женской красоты. Покоренный ею Рафаэль писал о своем творчестве в знаменитом сонете: «Я побежден, прикован к великому пламени, которое меня мучает и обессиливает. О, как я горю! Ни море, ни реки не могут потушить этот огонь, и все-таки я не могу обходиться без него, так как в своей страсти я до того счастлив, что, пламенея, хочу еще больше пламенеть». Из-за этой страсти к Форнарине он из года в год откладывал женитьбу на Марии Довици, племяннице известного мецената кардинала Баббиены, которая после смерти Рафаэля на правах его невесты была похоронена рядом с гробницей художника.

А бедная Маргарита, лишившись возлюбленного, постриглась в монахини. Но многие биографы полагают, что наряду с любовными перипетиями препятствием для свадьбы послужило обещание папы Юлия II возвести Рафаэля в кардинальский сан. Это было вполне допустимо, ибо еще в 25 лет он получил должность живописца при папском дворе и «место секретаря апостолических бреве» – сан весьма значительный даже для молодых прелатов. Художник обладал такой притягательной силой, что мог склонить в свою пользу могущество Юлия II и великодушие Льва X, «заставив их при всем величии сана принять его в число своих самых близких друзей и оказывать ему всякого рода щедроты, почему, пользуясь их благорасположением и их поддержкой, Рафаэль и сумел достигнуть величайшего почета, как для себя, так и для искусства». Художник никогда не требовал к себе особого внимания, не диктовал условий, но все заказчики, попав под его обаяние, шли на любые уступки, лишь бы он создавал для них картины. Современники говорили, что некоторые из них расплачивались за работу золотыми монетами, выложенными на плоскости картины в один или даже в два ряда. Сколько же души, воображения и силы вкладывал Рафаэль в свои произведения, чтобы они так ценились! целью его творчества было изображать то, «что человек чувствует, а не то, что знает», – писал американский знаток итальянской живописи Б. Берсон.

В этом заключалась и сила портретных работ художника, среди которых преобладали изображения пап, кардиналов и знати («Портрет кардинала», ок. 1512 г.; «Портрет папы Льва X с двумя кардиналами», ок. 1518 г.; «Портрет кардинала Баббиены», 1516–1518 гг.). Особенно выделяется «Портрет папы Юлия II» (1511–1512 гг.). Это на редкость живое изображение мудрого и своенравного старика, колотившего Микеланджело своим посохом и не жалевшего никаких средств на украшение дворцов и церквей Ватикана. Но главное в этом портрете то, что показан папа в необычном для портретируемого состоянии – во время депрессии и болезни.

Одним из лучших является и «Портрет Бальдассара Кастильоне» (1515–1516 гг.) – итальянского писателя, поэта, гуманиста и дипломата. «Законченное искусство, – восторженно пишет о нем швейцарский искусствовед Вёльфлин, – умеет и неподвижность оживить волшебством жизни».

С 1515 г. Рафаэль, заваленный заказами папы Льва X и римской знати, выступает уже как руководитель множества художественных работ. И хотя в его мастерской по-прежнему создавались фрески и картины, но по большей части они были исполнены учениками по эскизам мастера и резко отличались от утонченного стиля Рафаэля. Сам художник после смерти Браманте в 1514 г. был назначен главным архитектором Ватикана, и ему поручили надзор за строительством собора Св. Петра и другими постройками. Должность «комиссара древности», «префекта мраморов всех камней» (1515 г.) отнимала много сил и времени на охрану памятников римской античности.

Первой пробой сил Рафаэля в зодчестве стало строительство маленькой, изящной церкви Сант Элиджио дельи Орефичи (1509 г.). По его проектам возведены в Риме палаццо Каффарелли-Видоли, дворцы папского врача Д. А. да Бретиа и папского камергера Б. дель Аквала. А загородный дворцовый комплекс для кардинала Джулио Медичи (вилла Мадама) по сложности и гармоничности плана может сравниться только с античными строениями. Под наблюдением Рафаэля были достроены открытые лоджии дворца Сан Дамазо в Ватикане (знаменитые «Лоджии Рафаэля», 1518–1519 гг.) и декорированы по его проектам, как и «Лоджии Психеи» (1517–1518 гг.). Но, подразделив творческий процесс на этапы и оставив за собой только общий замысел росписей, художник доверил ученикам своей школы их живописное воплощение, что привело к утрате индивидуального неповторимого рафаэлевского стиля произведений.

Большое внимание уделил Рафаэль созданию десяти эскизных картонов в натуральную величину для ковров (1517–1519 гг.), которые по праздничным дням украшали Сикстинскую капеллу. Их декоративный замысел отличался большой изысканностью и оригинальностью («Чудесный улов», «Исцеление у красного источника», «Проповедь Павла в Афинах», «Передача ключей апостолу Петру»). Вытканные из золотой и шелковой пряжи во Фландрии, они и сейчас хранятся в Ватиканской пинакотеке и производят «совершенно картинное впечатление».

Великому живописцу не было чуждо и ваяние. Среди его лучших учеников скульптор Лоренцо Лоренцетто, который по великолепным эскизам Рафаэля (а именно в рисунке художник выражал себя наиболее непосредственно) создал несколько скульптур. Из них сохранилась только одна – «Мертвый мальчик на дельфине». Так в мраморе воплотился рафаэлевский идеал красоты, его ритм и гармония.

В 1517 г. Рафаэль приступил к созданию большой алтарной композиции «Преображение» (окончил Джулио Романо). В ней Рафаэль попытался связать воедино затемненный мир человеческих страданий с озаренным светом мифическим преображением Христа-человека в божественную сущность. Но картина так и осталась составленной из двух частей. Художнику впервые изменило чувство композиционного единства.

К 37 годам Рафаэль уже был признанным главой всей римской художественной школы. Он увлеченно работал над обширными планами архитектурных и декоративных произведений. Живописец был богат, знаменит, всеми любим, вел широкий образ жизни, не отказывал себе во всевозможных удовольствиях. Но физические силы, в отличие от творческих, оказались не безграничны. Лихорадка, свалившая еще молодого живописца, оказалась смертельной. Он успел завещать свое состояние единственной любимой женщине, друзьям и ученикам. Рафаэль умер, оплакиваемый всем Римом, в день своего рождения, в Страстную пятницу, 6 апреля 1520 г., и был похоронен в Пантеоне. В тот же день один из современников, сообщая о его смерти, писал: «Окончилась его первая жизнь; его вторая жизнь, в его посмертной славе, будет продолжаться вечно в его произведениях». Великий художник угас вместе со своей эпохой: со смертью Рафаэля «Высокое Возрождение в живописи сказало свое последнее слово».

Рентген Вильгельм Конрад
(Род. в 184 г. – ум. в 1923 г.)

Выдающийся немецкий физик-экспериментатор, открывший и исследовавший свойства рентгеновских лучей, названных им X-лучами. Автор работ по оптическим и электрическим явлениям в кристаллах, электромагнетизму, молекулярной физике, оптике. Первый лауреат Нобелевской премии (1901 г.).

Вильгельма Рентгена недаром образно называли человеком, который «просветил» мир, так как его великое открытие сыграло чрезвычайно существенную роль в создании современных представлений о строении и свойствах вещества. Имя физика-экспериментатора увековечено не только в Х-лучах, но и в некоторых других физических терминах, связанных с этим излучением: рентген – международная единица дозы ионизирующего излучения; снимок, сделанный рентгеновским аппаратом, известен как рентгенограмма; область радиологической медицины, в которой используются рентгеновские лучи для диагностики и лечения заболеваний, называется рентгенологией. Интересно, что автор изобретения, будучи убежденным сторонником классической физики, относился к своему открытию довольно скептически. Нет, он прекрасно понимал его научно-техническое значение, но всю шумиху, поднятую вокруг Х-лучей, считал не более чем погоней за сенсацией. Такой уж был характер у великого экспериментатора.

Вильгельм родился 27 марта 1845 г. в прусском городке Леннеп близ Дюссельдорфа и был единственным ребенком в семье состоятельного торговца и владельца суконной фабрики Фридриха Рентгена и его жены Шарлоты Фровейн. Когда мальчику было три года, семья переехала в Голландию, на родину матери. Здесь он сначала посещал частную школу в Апелдорне, потом техническое училище в Утрехте – родители намеревались передать ему сукновальное дело. Но в 1862 г. его исключили из училища за отказ донести на своего товарища. Вилли попытался сдать экзамены на аттестат зрелости экстерном в другом учебном заведении, но безуспешно, и поэтому в 1865 г. он отправился в Цюрих изучать механику в Федеральный технологический институт (политехникум). Здесь для поступления не требовался аттестат зрелости, а благодаря хорошим текущим отметкам в Утрехтском училище юноша был даже освобожден от вступительного экзамена. Три года Рентген изучал машиностроение, но особый интерес проявил к прикладной математике и технической физике. По окончании научно-инженерного курса по совету знаменитого физика А. Кундта он занялся экспериментальной физикой. И уже в 1869 г. 24-летний Вильгельм получил докторскую степень, опубликовав статью по теории газов. Сразу же после защиты диссертации Рентген женился на Берте Людвиг, дочери хозяина студенческой закусочной, с которым долгое время был дружен.

В 1874 г. в качестве ассистента он последовал за своим учителем Кундтом в Страсбургский университет и начал научно-практическую деятельность. Спустя год он сдал экзамены на право преподавания физики и математики и стал профессором Высшей сельскохозяйственной школы в Гогенгейме. Через год вернулся в Страсбург, а в 1879 г. по рекомендации Г. Гельмгольца получил место профессора в Гессенском университете, в котором работал до 1888 г., отказавшись от предложений занять кафедру физики в университетах йены и Утрехта.

Здесь Рентген, занимаясь в основном вопросами электромагнетизма и оптики, сделал очень важное открытие: основываясь на электродинамике Фарадея – Максвелла, обнаружил магнитное поле движущегося заряда (так называемый «рентгенов ток»). Среди других работ этого периода – исследование свойств жидкостей, газов, электромагнитных явлений, открытие взаимосвязи электрических и оптических явлений в кристаллах кварца.

В 1888 г. Вильгельм был приглашен в университет баварского города Вюрцбурга, расположенного на юге Германии, а спустя шесть лет стал его ректором. В стенах этого университета 8 ноября 1895 г. он сделал открытие, которое принесло ему всемирную известность. Именно тогда 49-летний профессор приступил к экспериментальным исследованиям электрического разряда в стеклянных вакуумных трубках. Около полуночи 8 ноября 1895 г. ученый, уже почувствовав усталость, собрался уходить, но, окинув последним взглядом лабораторию, вдруг заметил в темноте какое-то светящееся пятно. Оказывается, светился экран из синеродистого бария. Почему он светится? Рентген еще раз посмотрел на катодную трубку и упрекнул себя: забыл выключить. Нащупав рубильник, ученый обесточил ее и свечение экрана исчезло; включил – вновь появилось… Значит, свечение вызывает катодная трубка! Оправившись от минутного изумления и забыв об усталости, Рентген тут же стал исследовать обнаруженное явление и новые лучи, названные им Х-лучами (как известно, в математике через «х» обозначается неизвестная величина).

Оставив футляр на трубке, чтобы катодные лучи были закрыты, он с экраном в руках начал передвигаться по лаборатории. Тут же выяснилось, что полтора-два метра для этих неизвестных лучей не преграда, они легко проникают через книгу, стекло, станиоль… А когда рука ученого оказалась на пути неизвестных лучей, он увидел на экране силуэт ее костей! Фантастично и жутковато! Рентген заторопился: необходимо было закрепить увиденное на снимке. Так начался новый эксперимент, который показал, что лучи засвечивают фотопластинку и имеют определенное направление. Только утром обессиленный ученый ушел домой. «Великий жребий», который ему выпал, как позднее сказал Рентген, он поспешил подкрепить «безупречными результатами исследований». На пятьдесят дней и ночей было забыто все: семья, здоровье, ученики и студенты… Он никого не посвящал в свою работу до тех пор, пока не разобрался с их отражением, поглощением, способностью ионизировать воздух. Рентген велел приносить себе пищу в университет и поставить там кровать, чтобы избежать сколько-нибудь значительных перерывов в работе. Первым человеком, кому он продемонстрировал свое открытие, была его жена Берта. Именно снимок ее кисти, с обручальным кольцом на пальце, ученый приложил к статье «О новом роде лучей», которую он 28 декабря 1895 г. направил председателю Физико-медицинского общества университета и известил о своем достижении императора Вильгельма II.

Уже через 10 дней на заседании Научного физико-медицинского общества было рассмотрено сообщение об открытии Рентгена. Он попросил разрешения у советника фон Колликера «просветить Х-лучами» его руку. Сразу же была сделана фотография, и все присутствующие смогли воочию убедиться в «волшебном» действии «невидимых лучей». После этого «подопытный» предложил назвать эти лучи именем Рентгена.

Открытие привлекло к себе всеобщее внимание: брошюра с докладом за несколько дней была издана пять раз. Ее сразу же перевели на английский, французский, итальянский и русский языки, однако природа таинственных лучей была объяснена лишь в 1912 г. физиками Лауэ, Фридрихом и Книппингом. При всем колоссальном интересе к этому явлению понадобилось около 10 лет, чтобы в знаниях об Х-лучах добавилось что-то новое: английский физик Чарлз Баркла доказал их волновую природу и открыл характеристическое (определенной длины волны) рентгеновское излучение. Еще через 6 лет Макс фон Лауэ разработал теорию интерференции Х-лучей на кристаллах, предложив использовать кристаллы в качестве дифракционных решеток. В том же 1912 г. эта теория получила экспериментальное подтверждение в опытах В. Фридриха и П. Книппинга. Научное значение открытия Рентгена раскрывалось постепенно, что подтверждается присуждением семи Нобелевских премий за работы в области рентгеноскопии. В 1896 г. доктор

Г. Л. Смит первым получил рентгеновское изображение в медицине. Месяц спустя американские физики использовали рентгеновские лучи в диагностических целях, и стало очевидно, что проводить определенные операции необходимо только после предварительного просмотра рентгеновского снимка. Тогда же К. Мюллер начал производство рентгеновских трубок на небольшом предприятии в Гамбурге для их использования в близлежащей больнице. Его фабрика стала основой нынешней, самой передовой в мире фабрики по производству рентгеновских трубок, принадлежащей компании Philips. Кроме того, рентгеновским лучам обязаны такие великие открытия, как структура молекул гемоглобина, дезоксирибонуклеиновой кислоты (ДНК) и белков, ответственных за фотосинтез (Нобелевские премии 1962 и 1988 гг.).

Революционное открытие немецкого физика быстро, даже по сегодняшним меркам, приобрело широкую известность. Весь январь 1896 г. прошел под лозунгом «Сенсационное открытие», а телеграфом из Лондона на весь мир передавалось: «Даже шум военной тревоги не в силах был бы отвлечь внимание от замечательного триумфа науки, весть о котором докатилась до нас из Вены. Сообщается, что профессор Вюрцбургского университета Роутген открыл свет, который проникает при фотографировании через дерево, мясо и большинство других органических веществ. Профессору удалось сфотографировать металлические гири в закрытой деревянной коробке, а также человеческую руку, причем видны лишь кости, в то время как мясо невидимо». Дальше последовала лавина публикаций: только за один год свыше тысячи статей по новым лучам. Во всех европейских столицах читались публичные лекции об открытии Рентгена и демонстрировались опыты. Не обходилось и без курьезов. Американские блюстители нравов предлагали запретить рентгеновские лучи на том основании, что, дескать, «будучи вставленными в театральные бинокли, они позволят зрителям полностью раздевать появляющихся на сцене актрис». А одна из заокеанских фирм предлагала покупать шляпы ее производства, которые, «прикрывая лоб, не позволяют читать ваши мысли при помощи икс-лучей».

А через год после открытия Рентгеном X-лучей он получил письмо от английского моряка, у которого со времен войны в груди застряла пуля. Тот попросил, «если это возможно, выслать немного лучей в конверте, доктора найдут пулю и я вышлю Вам лучи назад». И хотя у Рентгена был легкий шок, он ответил с присущим ему юмором: «В данный момент я не располагаю таким количеством лучей. Но если Вам не трудно, вышлите мне свою грудную клетку, я найду пулю и отошлю Вам грудную клетку назад».

В 1899 г. Рентген стал профессором физики и директором Физического института при Мюнхенском университете. Профессором этого университета он оставался до 1920 г. В 1901 г. ученый узнал, что он стал первым лауреатом Нобелевской премии по физике.

Интересно, что он был единственным лауреатом, кто не читал традиционной Нобелевской лекции. Рентген вообще мало участвовал в публичных мероприятиях, никогда не принимал участия в ежегодных съездах физиков, естествоиспытателей и врачей, отвергал всякие чествования со стороны власть имущих. Помимо Нобелевской премии ученый был удостоен медали Румфорда Лондонского королевского общества, золотой медали Барнарда за выдающиеся заслуги перед наукой Колумбийского университета и состоял почетным членом и членом-корреспондентом научных обществ многих стран.

На протяжении десятилетий в научном мире дискутировался вопрос: случайно или закономерно открытие Рентгена? Знавшие гениального физика ученые утверждали, что кропотливость и наблюдательность исследователя не могли не привести к открытию, ведь он считался лучшим экспериментатором своего времени. И если в самом факте открытия был элемент случайности, то в исследовании сути предмета с Рентгеном никто сравниться не мог. Академик А. Ф. Иоффе, работавший его ассистентом на протяжении трех лет, говорил: «Я думаю, что совершенно закономерно, что из многих исследователей, в течение 40 лет работавших среди рентгеновых лучей, их заметил только один Рентген, исключительно тонкий и точный экспериментатор-наблюдатель в самом высоком смысле этого слова».

По свидетельствам современников, Рентген был человеком замкнутым и суровым. Он не участвовал в съездах ученых, не принял предложения, стать членом Прусской академии и президентом Палаты мер и весов. Отказывался от всех присуждаемых ему премий (кроме Нобелевской), многих престижных наград. Прекрасно понимая значение своего открытия, он решительно отверг предложение Берлинского электрического общества продать за большую сумму право на использование патентов будущих его открытий – ему была чужда мысль об их торгашеском использовании. Рентген считал, что результаты, полученные в научной лаборатории, могут и должны использоваться всеми. Он продолжал работать, не допуская для себя никаких послаблений.

Академик Иоффе вспоминал: «Редко можно было видеть улыбку на лице Рентгена. Но я видел, с какой трогательной заботливостью он относился к своей больной жене, как разглаживались его морщины, когда его увлекал научный вопрос, когда мы ходили на лыжах или слетали на салазках с гор… Рентген был человеком аскетической скромности… В Мюнхене, живя с женой и ее осиротевшей племянницей, Рентген вел скромный, замкнутый образ жизни. Точно в 8 часов начинал работать в институте и в 6 часов вечера возвращался домой; как и все, имел двухчасовой отдых от 12 до 14… Не могу также не вспомнить о деликатности, с которой Рентген устраивал мой отдых в Швейцарии. Он приглашал меня на свой счет в качестве ассистента в тот швейцарский отель, где жил сам, якобы для обсуждения нашей совместной работы…» И в тоже время Рентген не допускал никаких компромиссов с совестью, не отступал от своих убеждений даже в отношениях с императором Вильгельмом. Когда тот в мюнхенском Музее науки и техники взялся было объяснять Рентгену элементарные вещи, ученый резко его отчитал, после чего сразу и навсегда сделался «врагом Германии».

И тем не менее, во время Первой мировой войны ученый первым в ответ на призыв германского правительства передал свои валютные ценности, включая Нобелевскую премию, в государственный фонд. А в 1917 г., когда в Германии был голод, Рентген не захотел никакой материальной поддержки от физиков других стран. У него начались голодные обмороки, но даже в больнице он отказался от привилегированных пайков. В 1920 г. Рентген ушел в отставку со своих постов в Мюнхене, вскоре после смерти жены. Знаменитый ученый-экспериментатор умер 10 февраля 1923 г. от рака толстой кишки.

Открытия радио, радиоактивности и рентгеновского излучение «спрессованны» во времени примерно в десять месяцев. Они стали «спусковым крючком» для развития экспериментальной физики ХХ в., и память о первооткрывателях этих явлений – А. С. Попове,

А. Беккереле и В. Рентгене – хранится благодарными потомками. Об этом, например, свидетельствует деятельность музея-лаборатории в Вюрцбурге, в которой Рентген сделал свое открытие. В исторической лаборатории до сих пор все сохраняется без изменений, и она вместе с прилегающими помещениями образует мемориал.