Текст книги "Психоаналитические идеи и философские размышления"

Среди многочисленных дискуссионных вопросов не последнее место занимали такие из них, которые относились к проблеме содержания психической реальности и метода исследования психических явлений. Как врач-невропатолог, 3. Фрейд не мог стоять в стороне от обсуждения этих вопросов. Более того, его интересовали не только сугубо клинические аспекты проблематики психического, связанные с выявлением причин возникновения патологических состояний человеческой психики, но и более общие закономерности развития психических процессов. И в этом нет ничего удивительного, поскольку выбор 3. Фрейдом профессии практикующего врача-невропатолога был вынужденным, обусловленным материальными затруднениями, в то время как он всегда тяготел к теоретическим исследованиям и проявлял значительный интерес к психологическим проблемам. Не случайно в одном из писем В. Флиссу, датированным 1895 г., когда, фактически, 3. Фрейд выдвинул ряд идей, нашедших свое отражение в совместной с Й. Брейером публикации «Исследование истерии» (1895) и органически вошедших в остов позднее сформулированных им психоаналитических концепций, он пишет о той «страсти к психологии», которая владела им в тот период времени. Эта страсть или, по выражению Шиллера, тирания неотступно преследует 3. Фрейда. «Мой тиран, – пишет он В. Флиссу, – это психология; она всегда была моей дальней заманчивой целью, а теперь, когда я нанес удар по неврозам, эта цель стала значительно ближе» (Freud, 1977, р. 119).

Как практикующий врач-невропатолог, 3. Фрейд вполне осознавал, что общая теория неврозов не может быть построена удовлетворительным образом без обращения исследователя к осмыслению нормальных психических процессов. Поэтому еще до создания своего психологического учения, он лелеет мысль перейти от раскрытия различных аспектов психопатологии к освещению проблем нормальной психологии, с тем чтобы лучше понять причины возникновения нервных заболеваний и наметить эффективные пути их лечения. Но это была одна, практическая сторона, непосредственно связанная с задачами практика-клинициста. Другая задача заключалась в стремлении теоретика-исследователя подняться над эмпирическим уровнем, сказать свое слово в области изучения человеческой психики, предпринять попытку построения психологии как науки, отличной от умозрительных, метафизических спекуляций о человеческой душе, широко распространенных в предшествующих столетиях, и от интроспективного проникновения в тайники душевных переживаний, свойственного для некоторых мыслителей конца XIX в., полагающих, что только таким образом может быть постигнута сущность человека. Причем вторая сторона фрейдовских исканий, связанная со стремлением создать научную психологию, является предопределяющей, хотя подчас она оказывается у 3. Фрейда неявной, погребенной под грудой клинического материала и психоаналитических интерпретаций различных феноменов собственно психического и общекультурного характера.

Фрейдовская «страсть к психологии» действительно была своего рода тиранией. Эта тирания заключалась не только в том, что, вопреки своему собственному желанию, ему пришлось стать врачом-невропатологом и тем самым лишь окольным путем подойти к проблемам нормальной психологии, на что ушли многие годы. В не меньшей степени она была обусловлена также тем, что в попытках построения научной психологии 3. Фрейд столкнулся с такими неразрешимыми для него проблемами и противоречиями, которые постоянно приводили его к внутренним терзаниям и сомнениям, нашедшим свое отражение в многочисленных дополнениях и модификациях, а порой и в возвращениях к ранее выдвинутым им представлениям о человеческой психике и сущности психического. В конечном счете, фрейдовская тирания обернулась созданием психоаналитической психологии, вобравшей в себя и продуктивные догадки о функционировании некоторых психических процессов, и такие гипотезы о первоосновах человеческой деятельности, которые до сих пор остаются дискуссионными.

В «Исследованиях истерии» основной акцент был сделан на раскрытии причин возникновения истерических симптомов. В тех разделах, которые были написаны 3. Фрейдом, истерия соотносилась с наличием у больных определенных аффектов, некогда имевших место, но затем забытых душевных переживаниях, находящихся за порогом сознания индивида. Невротические симптомы рассматривались в качестве неких осадков, остатков воспоминаний о травматических сценах прошлого. Тем самым было показано, что при диагностике истерии анатомическо-физиологические знания не способствуют объяснению причин и механизмов расстройств сознания и что устранение неврозов требует не традиционного медицинского лечения, связанного с физиологическими процедурами или приемами соответствующих лекарств, а восстановления в памяти человека цепи патогенных воспоминаний, оказавших травмирующее воздействие на психику больного. Таким образом, 3. Фрейд сознательно отстранился от опыта, накопленного им в процессе работы в физиологической лаборатории Брюкке, и стал акцентировать внимание не на органических дефектах, а на собственно психологических факторах, обусловливающих возникновение неврозов.

Казалось бы, эта новая ориентация 3. Фрейда должна сохранить свою значимость при его обращении к нормальной психологии. Однако, как показывает внимательное прочтение «Проекта», стремление 3. Фрейда к созданию научной психологии сопровождается выдвижением психофизиологических идей, основанных на нейронной гипотезе. На первый взгляд может создаться впечатление, что 3. Фрейд никакие может решиться сделать окончательный выбор между физиологией и психологией. Но это не так, поскольку «страсть к психологии» не только неотступно терзает его, но и постоянно влечет к исследованию внутрипсихических процессов именно психологического, а не физиологического порядка. Другое дело, что, предпринимая попытку создания научной психологии, 3. Фрейд был вынужден обращаться к физиологическим концепциям, включающим в себя количественные представления о реакциях организма, поскольку психологические методы в тот период времени ассоциировались, как правило, с субъективным подходом к исследованию человека и не имели под собой какой-либо объективной основы. 3. Фрейд же стремился к объективному изучению человеческой психики, считая, что только естественнонаучные методы могут быть положены в остов психологической дисциплины как естественной науки.

«Проект», о котором идет речь, не является какой-либо завершенной работой. Он представляет собой две сохранившиеся тетради, посланные осенью 1895 г. В. Флиссу, с которым 3. Фрейд переписывался на протяжении ряда лет. В одном из писем своему другу, датированном октябрем того же года, сообщается о третьей тетради, посвященной проблемам психопатологии вытеснения. Однако эта тетрадь не была позднее обнаружена в архивах В. Флисса и 3. Фрейда, в результате чего опубликованный в настоящее время материал представлен двумя первыми тетрадями, включающими в себя размышления 3. Фрейда о возможностях построения научной психологии. Этот материал не получил у 3. Фрейда точного названия. В письмах В. Флиссу говорится лишь о «психологии для неврологов». Поэтому название «Проект» или «Проект научной психологии для неврологов» является условным, введенным составителями публикации, ставшей достоянием общественности лишь во второй половине XX столетия.

Несмотря на то, что сам 3. Фрейд не решится опубликовать свои размышления о научной психологии, данные материалы представляют несомненный интерес, поскольку наглядно свидетельствуют о реальных проблемах и противоречиях, с которыми пришлось столкнуться основателю психоанализа в то время. Разумеется, можно говорить, как это делают некоторые зарубежные исследователи, о гениальных идеях, содержащихся в «Проекте» и относящихся к предвосхищению современных нейронных и кибернетических концепций. Можно спорить по поводу того, содержит ли этот «Проект» всецело биологизаторские, физикалистские тенденции, как считают одни зарубежные теоретики, или он включает в себя психологизаторскую ориентацию, как полагают другие. Однако, с точки зрения понимания существа психоаналитической психологии, более важно рассмотреть те концептуальные сдвиги, которые, несомненно, имели место у 3. Фрейда в конце XIX в. и которые, в конечном счете, обусловили его последующие взгляды на человеческую психику.

Внутренняя интенция «Проекта» состояла в том, чтобы обосновать, по выражению 3. Фрейда, «психологию, которая должна быть естественной наукой» (Freud, 1977, р. 355). В его собственном понимании, характерном именно для того периода времени, это означало, что психические процессы должны быть представлены как «количественно детерминированные состояния специфических материальных принципов» (там же).

Что касается самих принципов, то они сводились 3. Фрейдом к следующему: во-первых, хотя психическая деятельность отличается от всего остального, тем не менее в количественном отношении она подчиняется общим законам движения; во-вторых, материальными носителями являются нейроны. Исходя из этих идей, 3. Фрейд и пытается рассмотреть природу различных психических процессов и механизмов, относящихся к сферам сознания, восприятия, памяти, сновидений, мышления.

Психические процессы рассматриваются 3. Фрейдом через призму нейронной гипотезы, согласно которой существуют различные типы нейронов, объединенных между собой в нейронные системы. Прежде всего, он выделяет два класса нейронов: моторные и сенсорные, «проницаемые» и «непроницаемые», обусловленные внешними и внутренними стимулами. Они называются 3. Фрейдом соответственно «фи» и «пси»-нейронами, т. е. физиологическими и психологическими. В рамках такого разделения нейронов им осуществляется рассмотрение психических процессов. Так, память представлена, в понимании 3. Фрейда, вспомогательными средствами, существующими между «пси»-нейронами. «Я» определяется как тотальность «фи»-нейронов в некоторый отрезок времени. Сознание – как субъективная сторона психических процессов в нейронной системе.

Следует, пожалуй, сказать несколько слов о фрейдовском понимании сознания, как оно представлено в «Проекте». Дело в том, что 3. Фрейд предпринял попытку дать нетрадиционное определение сознания, отличное от тех трактовок, которые имели место в западной литературе предшествующих столетий. Теории сознания того периода сводились, как правило, к двум методологическим позициям. Согласно одной из них, сознание рассматривалось в качестве некоего придатка к физиологическим процессам, чье отсутствие практически никак не сказывается на наличии психических актов. В соответствии с другой позицией, сознание представляет собой субъективную сторону всех без исключения психических процессов. 3. Фрейд стремится примирить эти две точки зрения и считает, что сознание относится не ко всем, а только к части психических процессов, к той нейронной системе, которая не состоит исключительно из «фи»– или «пси»-нейронов. Поясняя свою позицию в этом вопросе, он вводит третий тип нейронов, обозначая их как «омега»-нейроны, соотносящиеся с системой восприятия, перцепции. Таким образом, сознание оказывается представленным 3. Фрейдом нейронами восприятия.

Как видим, попытка создания научной психологии основывается у 3. Фрейда на стремлении примирить крайности физиологического и психологического редукционизма, найти некую третью линию при объяснении взаимосвязей между органическим и психическим.

Проще всего было бы объявить фрейдовскую позицию психофизиологическим параллелизмом, но это вряд ли будет адекватным прочтением «Проекта». Полагаю, что нейронная гипотеза 3. Фрейда отражала его стремление не только преодолеть крайности физиологизма и психологизма, но и вырваться из западни психофизиологического параллелизма. Не случайно в письмах В. Флиссу того периода он называет свои размышления о психологии не иначе как находкой своего собственного пути к пониманию многих важных психологических процессов, обозначая высказанные им идеи о нейронах и механизмах функционирования психики аббревиатурой «фипсиомега».

В соответствии с нейронной гипотезой 3. Фрейд пытается рассмотреть различные аспекты протекания психических процессов, разделяя их на первичные и вторичные. Особое внимание он уделяет различиям между восприятием и памятью, когнитивным и репродуктивным мышлением. При этом им постоянно делаются ссылки на «биологический опыт», который, по его мнению, позволяет адекватнее понять существо тех или иных процессов, первичных и вторичных функций нейронных систем, движущих сил энергетического функционирования психического аппарата. И хотя 3. Фрейд вынужден признать, что он не может сказать, какова «первоначальная биологическая ценность нейронов восприятия», тем не менее он считает, что механизм психического внимания «биологически детерминирован» и в соответствии с «анатомическими особенностями» различные чувственные органы взаимодействуют только с особыми «пси»-нейронами (Freud, 1977, р. 373, 377, 417).

Нетрудно заметить, что в «Проекте» отражено стремление 3. Фрейда создать такую психологическую науку, которая бы опиралась на биологические и физиологические закономерности функционирования человеческого организма. И в этом нет ничего удивительного, поскольку доспехи развития естествознания во второй половине XIX в. (прежде всего, физиологические исследования органов чувств, использование физико-математических методов при анализе ощущений, экспериментальный подход к анализу нервной системы человека, изучение физико-химических реакций в человеческом организме и рефлексов головного мозга) вселяли надежду, что и собственно психическая жизнь человека может быть объяснена путем соотнесения психических процессов с экспериментальными данными физиологии. Вполне естественно, что и 3. Фрейд, в предшествующие годы особенно усиленно занимавшийся постановкой физиологических опытов и изучением физиологических процессов, не мог расстаться с надеждой, чтобы после того, как в «Исследовании истерии» была поставлена под сомнение ценность анатомическо-физиологического знания в процессе раскрытия сути истерических симптомов, еще раз попытаться использовать данные биологии и физиологии для объяснения не столько патологической, сколько нормальной психологии.

Кроме того, подобная ориентация фрейдовского «Проекта» была, видимо, стимулирована появлением в то время работ аналогичного плана, в частности «Эскиза физиологического объяснения психических явлений», написанного 3. Эхнером и опубликованного в 1894 г. Трудно сказать, являлась ли фрейдовская «психология для нейрологов» непосредственным ответом на работу 3. Эхнера, или она была, как считает адъюнкт-профессор психологии Веслианского университета Р. Стилл, «последней попыткой Фрейда объяснить человеческую психику, используя в немодифицированной форме философский остов присущий его учителям», «монументов фрейдовского материалистического, механистического, количественного естественнонаучного обучения» (Steel, 1982, р. 77). Как бы там ни было, но так или иначе фрейдовский «Проект» действительно включает в себя такие гипотезы и концептуальные построения, которые свидетельствуют о его биологической и физиологической ориентации.

Вместе с тем было бы неверно полагать, что данный «Проект» является всецело биологически или физиологически ориентированным. Наряду с нейронной гипотезой в нем содержатся идеи, позднее легшие в основу фрейдовской психоаналитической психологии. Отказ от физиологического объяснения симптомов истерии, явственно прозвучавший в «исследованиях истерии», находит свое частичное отражение и в «Проекте» применительно к рассмотрению нормальных психических процессов. Более того, создается впечатление, что, по мере изложения своих мыслей в «Проекте», 3. Фрейд, наряду с нейронной гипотезой, все чаще обращается к рассмотрению собственно психических процессов, использует арсенал понятий, свойственных психоанализу начального и более позднего периода. Так, например, он говорит об «ассоциациях речи», символизации мышления с «бессознательными связями» или мышлении, которое становится «спорадически сознательным».

Из его понимания сознания явствует, что 3. Фрейд выступает против сведения всего психического к сознанию. Это положение получает свое дальнейшее развитие в его последующих работах, но уже в «Проекте» содержатся зародыши идей о топографическом взгляде на человеческую психику. Взглядом, характеризующимся делением психических процессов на сознательные и предсознательные. Здесь же 3. Фрейдом высказываются различные соображения об удовольствии и неудовольствии, первичных и вторичных процессах, сновидениях и сексуальности, т. е. те соображения, которые органически вошли в его поздние психоаналитические концепции. В частности, 3. Фрейд пишет о том, что в психической жизни наблюдается тенденция к «избежанию неудовольствия», что «сновидения являются осуществлением желаний» и что ряд психических процессов должен быть объяснен «природными характеристиками сексуальности» (Freud, 1977, р. 373, 402, 410).

Таким образом, фрейдовский «проект» характеризуется наличием различных идей, свидетельствующих о надеждах и сомнениях его автора при попытках построения общей теории психологии, объединяющей в себе патологические и нормальные явления и использующей объяснительные схемы естественных наук, прежде всего физиологии и биологии, при раскрытии существа протекания психических процессов. Столкнувшись с неразрешимыми в то время противоречиями познания человеческой психики, наглядно проявляющимися в крайностях объективистского физиологизма и субъективистского психологизма, 3. Фрейд попытался снять противоречия путем введения нейронной гипотезы в остов научной психологии. Тем самым он стремился раскрыть феномен сознания благодаря использованию энергетических представлений о функционировании различных систем нейронов и стремился понять различные психические процессы на основе количественных характеристик, выявляемых при соотношении нейронов.

Однако чем интенсивнее 3. Фрейд использовал нейронную гипотезу при объяснении закономерностей протекания психических процессов, тем чаще ему приходилось сталкиваться с новыми проблемами и противоречиями, обусловленными спецификой человеческой психики. Не случайно в последних частях «Проекта», где 3. Фрейд обращается к рассмотрению сновидений, а также ошибок, возникающих в процессе человеческого мышления, его внимание акцентируется на «бессознательных ассоциациях», «атрибутивных комплексах» и иных собственно психических процессах, трудно поддающихся объяснению с точки зрения нейронной гипотезы. Дальнейшая работа в этом направлении привела к тому, что план создания 3. Фрейдом научной психологии, целиком и полностью основанной на нейронной гипотезе, оказался под вопросом.

Из последующих писем В. Флиссу отчетливо видно, что, столкнувшись с неразрешимыми для себя противоречиями, 3. Фрейд не только оказался на перепутье, но и все больше стал сомневаться в правильности идей, выдвинутых им в «Проекте». Если в период написания «психологии для неврологов» он радостно сообщает В. Флиссу, что нашел путь к осмыслению многих важных психических процессов, то после пересылки своему другу трех тетрадей он с горечью заключает: «Я больше не понимаю состояние своего духа, в котором построил психологию» (Freud, 1977, р. 134). Замечания В. Флисса по поводу отдельных положений фрейдовской психологии, основанной на нейронной гипотезе, собственные сомнения и поиски выхода из тупиковой ситуации привели 3. Фрейда к тому, что уже в начале 1896 г. он говорит о возможности полной ревизии всех «фипсиомега» – теорий, на которую, правда, он пока не решается.

Лишь несколько месяцев спустя, после того как он топографическую схему переходов от нейронов восприятия к первой их стадии регистрации в человеческой психики (перцепции-знаки), затем ко второй их стадии регистрации или «транскрипции» (бессознательное), от них к третьей стадии «транскрипции» (предсознательное) и, наконец, к сознанию, 3. Фрейд начинает понимать всю неизбежность и необходимость пересмотра ранее выдвинутых им концептуальных построений. «Если бы, – пишет он В. Флиссу в письме, посланном и июне 1896 г., – я смог дать полный отчет и психологических характеристиках восприятия в трех транскрипциях, то я должен был бы сформулировать новую психологию» (Freud, 1977, р. 175). Так 3. Фрейд подошел к необходимости построения «новой психологии», которая впоследствии и стала психоаналитической психологией.

В конце 1896 г. 3. Фрейд заявил, что ему необходимо еще десять лет, чтобы завершить теорию неврозов и создать «новую психологию». Это было связано с тем, что, несмотря на готовность пересмотреть свои предшествующие взгляды на человеческую психику, он еще не имеет перед собой какой-либо стройной теории, на которую можно было бы опереться при объяснении существа психических процессов. В последующие несколько лет, вплоть до публикации «Толкования сновидений» (1900), когда 3. Фрейдом были высказаны многие основополагающие положения психоанализа, он постепенно вводит и обсуждает различные идеи, нашедшие дальнейшее подробное обоснование в целом ряде его работ. В эти годы 3. Фрейд высказывает свои первоначальные соображения о либидо, эрогенных зонах, «враждебных импульсах» детей против родителей, «эндопсихических мифах», бессознательных процессах, результатах самоанализа, механизмах работы сновидений.

Столкнувшись с противоречивыми данными естественных наук и с кризисными процессами, имевшими место в различных сферах естественнонаучного знания, он делает основную ставку на психологию, считая, что только она сохраняет свою непреходящую ценность. Вместе с тем 3. Фрейд постоянно сетует на то, что его продвижение в деле создания «новой психологии» идет медленно и наталкивается на различного рода преграды. Поэтому, опираясь на свой клинический опыт и самоанализ, он в то же время обращается за помощью к литературе, посвященной осмыслению психологических проблем и истории развития человечества. В частности, он знакомится с работами профессора психологии Мюнхенского университета Т. Липпса, в которых высказывалась мысль, согласно которой бессознательные процессы составляют основу психической реальности. Это подкрепило уверенность 3. Фрейда в правомерности выдвигаемой им гипотезы о бессознательном психическом. С этого момента развитие «новой психологии», как подчеркивал он сам, получило дополнительный толчок.

Детализированное освещение начального периода формирования фрейдовских идей покажется, возможно, несколько затянутым и излишним. Однако, учитывая то обстоятельство, что в отечественной литературе имеются лишь беглые упоминания о теоретических исканиях 3. Фрейда, предшествующих написанию им работы «Толкование сновидений», более подробное рассмотрение предыстории возникновения психоаналитической психологии является, на мой взгляд, важным и необходимым. Во всяком случае, раскрытие этой предыстории дает возможность лучше понять те проблемы и противоречия, с которыми 3. Фрейд столкнулся при создании им «новой психологии» и которые так или иначе будут давать знать о себе в процессе многочисленных попыток модификации фрейдовского учения, предпринятых различными зарубежными исследователями.

Фрейдовские психоаналитические концепции начала XX столетия хорошо известны: они довольно подробно раскрыты в ряде отечественных работ, посвященных критическому осмыслению основополагающих принципов и установок психоанализа. Поэтому дальнейшее освещение данной проблематики будет более сжатым, менее детализированным и по возможности суммарным. Но прежде чем перейти к рассмотрению наиболее существенных положений психоаналитической психологии имеет смысл обратить внимание на два аспекта ее становления, которые остаются, как правило, вне поля зрения исследователей.

Многие зарубежные теоретики считают, что так называемая фрейдовская метапсихология – это более поздний продукт развития психоаналитических идей, связанный с попытками 3. Фрейда дать всестороннее научное обоснование наблюдениям, полученным в клинической практике. Эта точка зрения не лишена оснований, поскольку основатель психоанализа действительно стремился к рассмотрению клинических данных в свете естественных наук. Вместе с тем следует иметь в виду, что уже в период поиска подходов к созданию «новой психологии» 3. Фрейд неоднократно высказывает мысль о необходимости развития метапсихологии. Более того, буквально несколько месяцев спустя после написания «психологии для неврологов» он не только начинает переосмысливать выдвинутые им идеи, но и вполне определенно говорит о своих усилиях по формированию такой психологической науки, которая «действительно является метапсихологией» (Freud, 1977, р. 157).

В данном случае под метапсихологией 3. Фрейд понимает ту «новую психологию», которая не ограничивается исследованием проблемы сознания, а обращается непосредственно к изучению бессознательного психического. В этом смысле можно говорить о том, что психология бессознательного, в понимании 3. Фрейда, как раз и представляет собой метапсихологию, поскольку она осуществляет выход за рамки традиционной психологии, в которой ставился знак равенства между психическим и сознательным.

Кроме того, фрейдовская интенция на создание «новой психологии» была связана с тем, чтобы попытаться сформулировать общую психологическую теорию, распространяющуюся как на сферу психопатологии, так и на область нормальной психологии. Поэтому о фрейдовской метапсихологии можно говорить и в этом общетеоретическом значении.

И наконец, позднее 3. Фрейд предлагает «назвать метапсихологическим такое описание психического процесса, при котором нам удается описать этот процесс в динамическом, топическом и экономическом отношениях» (Фрейд, 1923, с. 140).

Все эти тенденции тесно связаны между собой, переплетаются друг с другом, в своей совокупности образуя тот остов, в рамках которого 3. Фрейдом предпринимаются метапсихологические объяснения психических процессов. Не случайно, сообщая в своих письмах В. Флиссу об успехах в области создания «новой психологии», 3. Фрейд неизменно указывает на начало работы «в сфере метапсихологии» и на задачу наведения мостов между «развивающейся метапсихологией» и идеями, содержащимися в работах психологов того периода, в частности Т. Липса (Freud, 1977, р. 218, 260).

Таким образом, следует признать, что создание психоаналитической психологии осуществлялось 3. Фрейдом в едином русле с выдвижением метапсихологических конструкций. Это первое, на что хотелось бы обратить внимание.

И второе. Было бы неверно полагать, что, по мере создания психоаналитической психологии, 3. Фрейд целиком и полностью отказался от идей, выраженных им в «Проекте» и связанных с биологизмом и физикализмом. Во многом он действительно пересмотрел ранее высказанные им гипотезы о функционировании психических процессов, особенно тех из них, которые относились к физикалистским представлениям о работе «психического аппарата». Но 3. Фрейд никогда, пожалуй, не отвергал впоследствии значимость биологических основ для становления и формирования человеческой психики. Более того, в различные периоды своей теоретической деятельности он так или иначе обращался к биологическим идеям.

Так, сразу же после опубликования «Толкования сновидений» 3. Фрейд собирался написать работу, которой даже дал название «Бисексуальность в человеке». Замысел данной работы возник у него под влиянием идей В. Флисса, изучавшего проблему бисексуальности. Как известно, данный фрейдовский замысел не был реализован, поскольку в тот период времени наметились разногласия между 3. Фрейдом и В. Флиссом, закончившиеся разрывом между ними.

В данном случае важно отметить, что, обращаясь к исследованию собственно психологических процессов, формулируя основные психоаналитические положения, нашедшие отражение в «Толковании сновидений», 3. Фрейд в то же время высказывает мысль о необходимости установления связей с «общими биологическими и анатомическими аспектами бисексуальности» (Freud, 1977, р. 337). В дальнейших своих работах он неоднократно апеллирует к биологическим закономерностям, считая, что биология является «царством неограниченных возможностей», из которого каждый исследователь может почерпнуть для себя много полезного при объяснении психологических феноменов. И наконец, в последние годы своей жизни 3. Фрейд включает в свои психоаналитические концепции не только биологизаторские представления об агрессивности человека, но и ранее разделяемые им идеи о бисексуальности, полагая, что «все человеческие существа бисексуальны» и рассматривая это положение в качестве одной из основных «аксиом психоанализа» (Freud, Bullitt, 1967, p. 37).

Стало быть, не разделяя физиологических принципов объяснения психического и, более того, отвергая их, психоаналитическая психология 3. Фрейда, с момента своего становления и до окончательного развития, неизбежно включает в себя биологизаторские тенденции. Будучи далеко не всегда ярко выраженными, эти тенденции, тем не менее, постоянно дают знать о себе в работах 3. Фрейда, и именно они вызвали, с одной стороны, негативное отношение части зарубежных психологов к психоанализу в целом, а с другой стороны, ряд модификаций и обновлений фрейдовского учения, предпринятых самими психоаналитиками.

Осветив некоторые, представляющиеся важными аспекты становления и формирования фрейдовской «новой психологии», можно, пожалуй, перейти к содержательной характеристике основных концептуальных положений, составляющих сущностное ядро всей психоаналитической психологии.

Каковы же принципиальные идеи, на которых строится данная психология? Как эти гипотезы были выдвинуты 3. Фрейдом при конструировании им нового психологического учения? В чем суть психоаналитической психологии? Каковы те проблемы и противоречия, с которыми пришлось столкнуться 3. Фрейду и которые до сих пор оказываются камнем преткновения для современных последователей его учения?

Если кратко суммировать основополагающие идеи психоаналитической психологии, взятые не в порядке их исторического появления, а с точки зрения общей логики развития фрейдовского учения, то они могут быть выражены следующим образом.

Во-первых, психическая реальность не покрывается сферой сознания, а включает в себя такую область, до сих пор не являющуюся предметом изучения науки, которая характеризуется наличием и протеканием бессознательных процессов, оказывающих предопределяющее воздействие на мышление и поведение человека.