Текст книги "Психоаналитические идеи и философские размышления"

Во-вторых, в психической жизни нет ничего случайного, все подчинено определенным закономерностям, раскрытие которых является одной из важных задач, стоящих перед психологической наукой.

В-третьих, бессознательное психическое функционирует по своим собственным законам и обладает специфическими свойствами, обнаружение которых предполагает особый подход к осмыслению психических процессов.

В-четвертых, этот подход характеризуется обращением к прошлому, археологическими раскопками человеческой психики, расшифровкой символических форм и языка бессознательного, учетом не только бросающихся в глаза фактов общезначимого и ярко выраженного характера, но и всех «мелочей жизни», «отбросов сознания» и самых незначительных деталей, относящихся к повседневному существованию человека.

В-пятых, благодаря соответствующим психологическим методам, свойственным данному подходу к изучению психической реальности, выявляются скрытые пружины и движущие силы, лежащие в основе человеческой деятельности и уходящие своими корнями в сексуальность.

Остановлюсь на раскрытии этих основополагающих идей психоаналитической психологии, с тем чтобы понять существо фрейдовских концептуальных построений, идейных споров, ведущихся вокруг учения 3. Фрейда, а также тех психоаналитических концепций, которые были подвергнуты модификации рядом зарубежных исследователей.

Как известно, проблема содержания психической реальности была предметом бурных дискуссий, ведущихся среди философов, психологов, физиологов и медиков в конце XIX в. Одни из них придерживались точки зрения, некогда высказанной Декартом и сводящейся к провозглашению тождества сознательного и психического. Другие полагали, что, наряду с сознательными процессами, существуют бессознательные «движения души», которые, в конечном счете, оказываются подчиненными сознанию. Третьи высказывали идеи, согласно которым бессознательные желания, воления и хотения человека являются самостоятельными, не подчиняющимися сознанию и имеющими метафизический статус существования. Споры велись главным образом вокруг того, можно ли человеческую психику сводить только к сознанию, или же следует признать наличие бессознательного в ней. А если признается верной вторая точка зрения, то что следует считать первичным и подчиняются ли бессознательные процессы контролю со стороны сознания.

Изучая характер и причины возникновения неврозов, 3. Фрейд оказался перед необходимостью исследования природы психического, как оно было выражено в своем патологическом состоянии. Именно в этой области им были обнаружены психические процессы, не являющиеся сознательными. Точнее было бы сказать, что на аналогичные психические процессы указывали до 3. Фрейда многие крупные специалисты того времени, работающие в сфере невропатологии. Он лишь на личном опыте убедился в расщепленности сознания свои пациентов и наличии психических процессов, выходящих из-под контроля их сознательной деятельности. Когда же 3. Фрейд ощутил потребность в создании «новой психологии» как общей теории, охватывающей и объясняющей все психические процессы, от патологических до нормальных, проблема содержания психической реальности стала перед ним во всей своей остроте, в результате чего он был вынужден вступить в дискуссию, касающуюся проблематики сознания и бессознательного.

Некоторые исследователи того периода, допускавшие наличие в психике человека процессов, несколько отличных от сознательных, вместе с тем полагали, что можно говорить лишь о слабо осознаваемых, но не бессознательных представлениях. 3. Фрейд не соглашается с подобной точкой зрения, считая, что нет никаких оснований не признавать гипотезу о бессознательной психической деятельности. Еще более решительно он выступает против попыток отождествления психического с сознательным, говоря о том, что подобное отождествление оказывается совершенно нецелесообразным, затрудняющим и осложняющим понимание природы человеческой психики. «Оно, – замечает 3. Фрейд, – нарушает психическую непрерывность, ввергает нас в неразрешимые трудности психофизического параллелизма, вызывает упрек в том, что без достаточных оснований переоценивают роль сознания и заставляют нас слишком скоро покинуть область чисто психологического исследования, в то время не вознаграждая нас в других областях» (Фрейд, 1923, с. 127).

Приводя различные аргументы как теоретического характера, так и почерпнутые из клинической практики, 3. Фрейд высказывается в пользу признания не просто бессознательного в его философском, метафизическом и каком-либо еще спекулятивном плане, а именно бессознательного психического. В этом как раз и состояла его заслуга. Другое дело, что 3. Фрейду не удалось разрешить противоречия, связанные с пониманием и истолкованием бессознательного психического.

Уже в «Толковании сновидений» 3. Фрейд вполне определенно говорит о реальности существования бессознательного психического «Бессознательное, – подчеркивает он, – есть истинно реальное психическое, столь же неизвестное нам в своей внутренней сущности, как и реальность внешнего мира» (Фрейд, 1913, с. 441). Однако, как это видно из приведенного высказывания, признавая бессознательное психическое, 3. Фрейд тут же высказывает сомнения в возможности познания его сущностной природы.

Противоречивость подобных установок психоаналитической психологии заключается в том, что, выражая сомнение в познании бессознательного, основатель психоанализа во многих своих работах, по сути дела, предпринимает различные попытки проникнуть в тайну этого бессознательного. Возможно, он с самого начала осознавал те трудности, которые неизбежны при естественнонаучном подходе к осмыслению бессознательного психического. Ведь 3. Фрейд ратовал за создание психологии как естественной науки, способной объяснить закономерности функционирования человеческой психики. Но, как позднее пришлось убедиться в этом ему самому, естественнонаучный, объяснительный подход к бессознательному оказывается не столь уж продуктивным, ибо исследователю приходится иметь дело не столько с самой психической реальностью, сколько с вымыслом, продуктами воображения, символически выраженными картинами. И не случайно, столкнувшись с реальными проблемами и противоречиями, основатель психоанализа стремился исследовать бессознательное психическое не в лоб, не с помощью методов естествознания, а окольными путями, используя технику толкования и интерпретации различных проявлений бессознательной деятельности человека. Поэтому ему постоянно приходилось сталкиваться с противоречивыми установками, выражающимися в стремлении сохранить за психоаналитической психологией статус научности, с одной стороны, и в попытках раскрыть динамику и функционирование бессознательного психического посредством методики интерпретации символического языка этого бессознательного, с другой стороны.

Стремясь изучить различные аспекты бессознательного психического, 3. Фрейд был вынужден признать, что само по себе понятие «бессознательное» является двузначным, если не сказать больше, многозначным. Так, к бессознательным процессам в равной мере могут быть отнесены как те влечения человека, которые в силу ряда причин не осознаются субъектом действия, так и некоторые представления, способные сами по себе дойти до сознания. Кроме того, 3. Фрейд считал, что можно говорить о «втором», «третьем» и других состояниях сознания, являющихся, как это может быть и ни парадоксально на первый взгляд, тоже бессознательными.

Что касается бессознательных состояний сознания, то тут у основателя психоанализа нет какой-либо ясности. Во всяком случае, он не пытался более подробно обсудить эту проблематику, оставляя вопрос открытым. В отношении же собственного бессознательного психического 3. Фрейд высказывается более определенно, различая предсознательное и вытесненное бессознательное. Первый вид бессознательного относится к скрытым, латентным психическим образованиям, способным со временем стать сознательными. Второй – к тем проявлениям человеческой психики, которые под воздействием определенных сил оказались изжитыми, изгнанными, вытесненными из сознания человека. Топографическая схема психической реальности, предложенная 3. Фрейдом еще в «Проекте», получает определенную корректировку, в результате которой представления о нейронах восприятия отбрасываются за ненадобностью и сохраняют свою значимость лишь структуры предсознательного, вытесненного бессознательного и сознания.

Топография психики с ее делением на предсознательное, бессознательное и сознание исследуется 3. Фрейдом через призму динамики взаимодействия психических процессов, перехода их из одной системы в другую. Топографический взгляд на человеческую психику дополняется динамической точкой зрения, в результате чего изучение бессознательного психического становится как бы системным. Главным объектом исследования оказываются взаимосвязи между бессознательным и сознанием, между двумя этими системами, которые представляются 3. Фрейду полярными.

Такое системное рассмотрение человеческой психики способствовало выявлению некоторых специфических особенностей функционирования обеих систем, но одновременно привело к новым проблемам и противоречиям в психоаналитической психологии. Так, теоретическое осмысление взаимосвязей между сознанием и бессознательным сопровождалось у 3. Фрейда стиранием различий между предсознательным и вытесненным бессознательным, когда присущие обеим системам психические процессы объединялись в одну комплексную систему и противопоставлялись сознанию. Однако в своей практической деятельности ему приходилось иметь дело в основном с вытесненным бессознательным, поскольку метод психоаналитического лечения основывался на технике перевода именно данного типа бессознательного в сознание.

Кроме того, выделение в психике человека двух полярных систем и попытка теоретического рассмотрения взаимодействия между ними с психоаналитических позиций привели, в конечном счете, к разведению мостов между сознанием и бессознательным, к резкому обособлению их друг от друга. В то же время клиническая практика 3. Фрейда была ориентирована на то, чтобы страдающие неврозом пациенты могли осознать свои бессознательные процессы. Таким образом, между теорией и практикой психоанализа наблюдались явные противоречия.

Кстати сказать, на это обстоятельство обращают внимание некоторые зарубежные исследователи. Как замечает, например, руководитель Центра психосоматической медицины им. Дежерина французский психотерапевт Л. Шерток, в психоанализе «существует значительное расхождение, настоящая пропасть между теорией и практикой» (Шерток, 1982, с. 141). Правда, далеко не всегда в зарубежной литературе раскрываются подлинные причины, обусловившие разрыв между теорией и практикой психоанализа. Между тем противоречия подобного рода в действительности являются отражением нерешенных проблем, имевших место в психоаналитической психологии.

В общем плане психика человека представляется 3. Фрейдом расщепленной на две противостоящие друг другу сферы сознательного и бессознательного. Причем в психоаналитической психологии эти сферы имеют неравнозначный статус, поскольку бессознательное рассматривается в качестве основополагающего начала, составляющего суть всего психического, в то время как сознанию отводится вторичная роль и оно воспринимается всего лишь в качестве некоторого атрибута человеческой психики. С точки зрения 3. Фрейда, бессознательное составляет регулярную и неизбежную фазу всех внутриличностных процессов, лежащих в основе психической деятельности человека: каждый психический акт начинается как бессознательный. «В психологии, основанной на психоанализе, – замечает он, – мы привыкли считать исходным моментом бессознательные душевные процессы, особенные свойства которых вскрываются перед нами при помощи анализа» (Фрейд, 1923, с. 83). Сознание – лишь качество психического, поскольку психическое, в понимании 3. Фрейда, само по себе бессознательно.

Подобное воззрение на сущность психического сохраняет свою значимость буквально во всех работах 3. Фрейда. Так, осуществленный им в 20-х годах структурно-функциональный анализ человеческой психики, в соответствии с которым предлагалась психоаналитическая модель личности, включающая в себя комбинацию элементов «Оно», «Я» и «Сверх-Я», вполне укладывался в русло предшествующих представлений о соотношении сознания и бессознательного. «Оно», как глубинный слой бессознательного, исподволь, но властно управляет «Я», т. е. сферой сознания, а «Сверх-Я», олицетворяющее собой социальные заповеди и запреты, власть родителей и авторитетов, является защитником интересов «Оно» (Фрейд, 1980). Аналогичные взгляды на взаимосвязь между сознанием и бессознательным отстаивались 3. Фрейдом и в последние годы его жизни, когда он вновь стал склоняться к топографическому рассмотрению человеческой психики, полагая, что бессознательное составляет сокровеннейшую сущность психического.

Вместе с тем, несмотря на различного рода коррективы, которые вводились 3. Фрейдом в свои первоначальные схемы понимания человеческой психики, ему так и не удалось разрешить противоречия, внутренне присущие психоаналитической психологии. Некоторые зарубежные исследователи, обратившие внимание на противоречивость ряда психоаналитических установок, считают, что противоречия психоанализа – это противоречия между его теорий и практикой. Что касается самой теории, то здесь будто бы нет никаких противоречий. Однако это далеко не так. Хотя теоретическая система 3. Фрейда является довольно стройной, логически продуманной и во многом последовательной, тем не менее она не лишена противоречий.

И дело не в том, что основатель психоанализа не видел некоторых неувязок в своих теоретических построениях. Напротив, именно осознание их наличия побуждало его вводить определенные коррективы в те или иные психоаналитические положения. Проблема заключается в том, что исходные постулаты психоаналитической психологии вступили в противоречие с отдельными фактами науки. Необходимо было или пересмотреть эти исходные постулаты, но тогда под сомнение ставилась правомерность фрейдовской «новой психологии», или накопленные факты науки привести в соответствие с психоаналитическими гипотезами, что предполагает лишь искусное умение связывать воедино нечто разрозненное, а подчас и противоположное.

Первый путь был неприемлем для 3. Фрейда, поскольку в этом случае следовало признать, что на основе психоаналитического видения человеческой психики построение научной психологии невозможно. Та «тирания психологии», о которой он писал В. Флису в начале своих замыслов создать психологическую науку, как естественнонаучную дисциплину, обернулась выбором второго пути примирения и сглаживания противоречий с помощью логически выверенных ходов согласования между собой отдельных психоаналитических гипотез и искусства толкования символического языка бессознательного, где 3. Фрейд был, пожалуй, непревзойденным мастером.

Но так или иначе противоречия психоаналитической психологии постоянно давали знать о себе. Пытаясь их разрешить, 3. Фрейд искусно маневрировал в лабиринте сложных проблем, лишь изредка признавая безуспешность своих усилий. В большинстве случаев он прибегал к оправданиям типа того, что «психическое является настолько особенным, что ни одно сравнение не может полностью отразить его природу» (Фрейд, 1923, с. 126). Однако реальные противоречия его психологии не могли не сказаться на противоречивых высказываниях, подчас встречающихся в работах 3. Фрейда.

Так, основной исходный постулат психоаналитической психологии заключается, как это было уже показано, в том, что бессознательное – основа и суть психического, а сознание – лишь его некое качество. Вместе с тем 3. Фрейд был вынужден сделать признание, сводящееся к тому, что «бессознательное является только признаком психического, никоим образом не характеризующим его» (Фрейд, 1923, с. 131).

Согласно психоаналитической психологии, психическое не тождественно сознательному, а бессознательное управляет сознанием. В то же время в последние годы своей жизни 3. Фрейд высказал весьма не двусмысленное соображение, приходя к мысли, что, несмотря на признание бессознательного сущностью психического, «нет необходимости упразднять идентичность между тем, что есть сознательное, и тем, что является психическим» (Freud, 1964, р. 286).

Наконец, в одном случае утверждается, что бессознательное – это истинно психическое, неизвестное в своей внутренней сущности, и, следовательно, «аналитик не может сказать, что такое бессознательное» (Фрейд, 1926, с. 15). В другом же случае высказывается положение, согласно которому научная работа в психологии должна состоять в переводе бессознательных процессов в сознание, а качество сознательности, будучи второстепенным и подчиненным бессознательному, «остается единственным светом, который освещает наш путь и ведет нас через темноту психической жизни» (Freud, 1964, р. 286).

Таким образом, в рамках психоаналитической психологии противоречия, связанные с попытками объяснения взаимосвязей между сознанием и бессознательным, оказались неразрешимыми.

В самом деле, как можно говорить об осознании бессознательного и переводе его в сознание в условиях нормального, а не патологического функционирования человеческой психики, если заранее предполагается, что между двумя психическими системами существуют извечно данные антагонистические отношения?

Как сознание может высветить темные глубины человеческой психики, когда человек оказывается во власти бессознательных влечений, а его сознание по большей части само является бессознательным?

3. Фрейд всячески пытался разрешить возникшие перед ним проблемы и противоречия, но они в той или иной форме постоянно возвращались в лоно психоаналитической психологии, где между собой сталкивались замыслы по созданию новой психологической науки и результаты теоретической работы по исследованию человеческой психики, исходные психоаналитические гипотезы и психическая реальность в ее целостности, социальной значимости и культурной обусловленности. Не случайно проблема соотношения сознания и бессознательного стала одной из исходных в переосмыслении фрейдовских идей, осуществленном самими психоаналитиками, в частности теми из них, которые предприняли попытки модификации отдельных положений психоаналитической психологии.

Так, А. Адлер, некогда придерживавшийся психоаналитических взглядов 3. Фрейда, но позднее разошедшийся с ним по целому ряду вопросов, касающихся понимания содержания и существа человеческой психики, выступил с критикой фрейдовских представлений о соотношении сознания и бессознательного. Если, с точки зрения 3. Фрейда, сознание и бессознательное находятся в постоянном, непримиримом конфликте между собой, то, согласно А. Адлеру, «бессознательное не противостоит сознанию» (Adler, 1979, р. 215). Поэтому, в то время как в психоаналитической психологии 3. Фрейда внимание акцентируется на расщепленности человеческой психики и динамических конфликтах между структурными составляющими личности, в адлеровском психологическом учении исследованию подлежит прежде всего целостность психики и единство человеческого существа, в основе которого лежат социальные интересы людей.

К. Г. Юнг, так же как и А. Адлер, первоначально разделявший психоаналитические гипотезы 3. Фрейда, но затем пересмотревший некоторые положения «новой психологии» основателя психоанализа, специально обратился к осмыслению проблематики бессознательного и ее отношения к проблеме сознания. Соглашаясь с 3. Фрейдом в том, что «мы не можем больше практиковать какую-либо психологию, игнорирующую существование бессознательного» (Jung, 1964, р. 271), он в то же время попытался осмыслить бессознательное с точки зрения разделения его на «индивидуальное» и «коллективное», введения понятия «архетипа» как формального образца поведения и осадка человеческой психики, использования концепта установки как готовности психики действовать или реагировать в известном направлении. Одновременно К. Г. Юнг исходил из «компенсаторского характера» сознания и бессознательного, когда деятельность первого рассматривалась в плане уравновешивания бессознательной установки, а деятельность второго – как уравновешивание сознательной установки. В результате такого понимания взаимосвязей между различными психическими процессами он пришел к выводу, согласно которому «сознание и бессознательное не находятся непременно в оппозиции, а дополняют друг друга» (Jung, 1956, р. 186).

Фактически, многие последователи 3. Фрейда не были удовлетворены его трактовкой взаимосвязей между сознанием и бессознательным. В. Райх перевернул фрейдовскую модель человеческой психики, в результате чего бессознательное «Оно» и сознательное «Я» как бы поменялись местами: глубинным ядром психики стала «природная социальность», приобретающая иррациональный характер лишь на следующем «промежуточном уровне» с присущими ему бессознательными тенденциями. К. Хорни подвергла критике фрейдовские представления об универсальности и извечности конфликтов между сознанием и бессознательным, полагая, что они разрешимы путем снятия противоречий между потребностями отдельного человека и возможностями их удовлетворения в существующей культуре. С точки зрения Э. Фромма, особую значимость в жизни человека играет «социальное бессознательное», сущностное понимание которого ставится в непосредственную связь с раскрытием специфики социальной организации общества, предопределяющей или антагонизмы между сознанием и бессознательным, отчужденные отношения между людьми и агрессивное поведение индивида, или целостное развитие человеческого существа, гуманные взаимоотношения в мире, установление братских уз и согласия между представителями человеческого рода. Ж. Лакан перевел проблему соотношения сознания и бессознательного в лингвистическую плоскость, в сферу языковых структур, стремясь устранить разрывы между внешним обрамлением и внутренним содержанием психического, воображаемыми и символическими регистрами человеческой психики.

Словом, фрейдовское понимание психической реальности, бессознательного психического и взаимоотношений между сознанием и бессознательным подлежит пересмотру со стороны даже тех зарубежных теоретиков, которые отнюдь не чуждаются близких 3. Фрейду взглядов на существо психоаналитической психологии. Что не подвергается сомнению, так это концептуальные положения основателя психоанализа, согласно которым психическая реальность – это сложное структурное образование, включающее в себя сознательные и бессознательные процессы, а бессознательное психическое – важный теоретический концепт, требующий дальнейшего осмысления и конструктивной разработки со стороны различных ученых, прежде всего психологов.

Эти концептуальные положения 3. Фрейда действительно заслуживают внимания. Другой вопрос, как и с каких позиций подходить к решению проблем сознания и бессознательного, какую методологию использовать при изучении человеческой психики.

Отечественная психология не отстраняется от рассмотрения данной проблематики, а предлагает свои пути и решения тех трудностей, которые возникают в процессе исследования психических явлений. При этом она ставит перед собой задачу не только аналитического изучения психических процессов, но и синтетического исследования человеческой психики в контексте общественного бытия людей и их деятельного отношения к внешнему (природному, социальному, культурному) и внутреннему (индивидуально-личностному) миру. Фрейдовская же психоаналитическая психология пытается решить проблемы сознания и бессознательного как бы изнутри: она оказывается замкнутой на саму себя, на те психоаналитические допущения и гипотезы, которые не выходят за рамки своих собственных самообоснований. В результате такой замкнутости внутренние противоречия психоаналитической психологии становятся самовоспроизводящими на разных этапах их видимого разрешения независимо от того, относятся ли они к объяснительным схемам взаимоотношений между сознанием и бессознательным или к концептуальным построениям, касающимся понимания человеческой психики в целом.

В дофрейдовской психологии была распространена точка зрения, согласно которой, в отличие от внешнего мира с его объективными закономерностями развития, в человеческой психике господствует случайность. Успехи естествознания предшествующих столетий являлись убедительным свидетельством того, что в мире физических явлений все подчинено необходимости, определенным законам, природной целесообразности. Отсюда перед учеными ставилась задача: понять эти закономерности, выявить устойчивые связи, раскрыть принципы функционирования природных объектов, с тем чтобы осуществить адекватное познание существующей внешней реальности.

Иная картина наблюдается, как полагают некоторые психологи, в сфере психической реальности. Здесь нет тех устойчивых связей, которые существуют между физическими объектами. Нет и каких-либо определенных, непреложных, объективных закономерностей, предопределяющих направленность развития внутрипсихического мира и позволяющих с научной достоверностью судить о совершающихся в нем процессах. Психическая реальность подвержена случайным мутациям, а протекание психических процессов зависит от слепой воли, бессознательных влечений, разнообразных, часто противостоящих друг другу аффектов и страстей человеческой души. Те психологи, которые придерживались подобной точки зрения на существо психической реальности, стремились оградить психологию от привнесения в нее объективных методов исследования естественных наук, основанных на объяснении закономерностей развития изучаемых ими объектов.

В то историческое время, когда 3. Фрейд стал предпринимать усилия по созданию «новой психологии», существовала так называемая «объяснительная психология», представители которой стремились использовать эмпирические методы, применяя их к познанию человеческой психики. Но именно этот тип психологии обнажил ограниченность физикалистских способов рассмотрения собственно психических процессов, не выходящих за рамки натуралистического объяснения явлений психической реальности и сопровождавшихся сведением, редуцированием психического к физиологическому, биологически унаследованному, природно данному. Не только обнажил ограниченность механистического подхода к изучению человеческой психики, но и наглядно продемонстрировал бесперспективность рассмотрения психического как некоего аналога физического объекта, не обладающего никакими специфическими особенностями своего существования и функционирования.

Антитезой «объяснительной психологии» выступила так называемая «описательная психология», приверженцы которой настаивали на несводимости психических процессов к элементарным физиологическим актам или натуралистическим элементам атомарного, субстанционального, физикалистского характера. В противоположность тем, кто уповал на естественнонаучные методы изучения человеческой психики, теоретики «описательной психологии», типичным представителем которого был, например, В. Дильтей, считали, что подобные методы не могут быть приложимы к наукам о душе, не могут быть использованы при исследовании психической реальности, составные элементы и содержание которой не поддаются натуралистическому объяснению, а могут быть поняты лишь посредством описания психических процессов, индивидуально-личностного включения их в собственные переживания и интуитивного постижения смысла связи их в целостной структуре самой психики.

В этой атмосфере идейного противоборства сторонников естественнонаучных методов исследования психической реальности и защитников интуитивного проникновения в тайну человеческой психики 3. Фрейд занял своеобразную позицию. Пытаясь создать «новую психологию» как естественную науку, он тем самым выступил против умозрительных спекуляций, метафизических представлений о психическом, свойственных философам того периода, с одной стороны, и приверженцам «описательной психологии», повернувшихся спиной к средствам и способам научного познания психических явлений, с другой стороны. При этом 3. Фрейд исходил из того, что «внутренний объект легче познать, чем внешний» (Фрейд, 1923, с. 130), и, следовательно, нет никаких оснований отвергать естественнонаучные методы исследования, которые с успехом применяются при изучении природных процессов.

Задача заключается лишь в том, чтобы объяснить внутреннюю динамику психических процессов, выявить структурные механизмы их образования и функционирования, что предполагает познание сущности психического, а не его поверхностных образований, кажущихся представлений о нем. Собственно говоря, аналогичная задача стоит перед любой естественной наукой, имеющей дело с физическими объектами внешнего мира, так как для исследования важно раскрыть суть, а не видимость того, что изучается. Главное, как считал 3. Фрейд, – это понять, что, «подобно физическому, психическое не должно быть в действительности непременно таким, каким оно нам кажется» (Фрейд, 1923, с. 130).

Исходя из этих представлений 3. Фрейд решительно выступил против тех, согласно которым в психической сфере все подчинено случайности. Казалось бы, признание им бессознательного как первоосновы психического должно было логически привести к индетерминизму, поскольку психоаналитическая психология исходит из того, что бессознательные процессы неуправляемы и не поддаются контролю со стороны сознания. Но коль скоро 3. Фрейд стремился создать «новую психологию», основанную на объективном, естественнонаучном подходе к изучению человеческой психики, то практически становится невозможным отказаться от предположения, что в сфере психического действуют определенные закономерности, не менее значимые, чем в природном мире. «То, что во внешнем мире мы называем случайностью, – замечает он, – подчинено, как известно, точным законам; также и то, что в психической жизни мы считаем произволом, подчиняется законам, о которых, правда, в настоящее время мы имеем лишь смутное представление» (Фрейд, 1912, с. 89).

Можно, конечно, предположить, что присущие психике закономерности, о которых говорит 3. Фрейд, относятся к сознанию и не распространяются на бессознательное. Однако во фрейдовской психоаналитической психологии не сознание, а бессознательное составляет суть психического и, следовательно, строгая детерминация должна быть характерной как для сознательных, так и бессознательных процессов. И это действительно так, поскольку 3. Фрейд не только предлагает «считаться с самой строгой, не допускающей никаких исключений детерминацией в области психики» (Фрейд, 1980, с. 182), но и настаивает на необходимости исследования бессознательного психического с учетом присущих ему закономерностей.