Текст книги "Украина скаче. Том II"

52

Сопровождаемый плечистыми парнями в затемненных очках, президент вышел из машины и едва успел поставить правую ногу на ковровую дорожку, как к этой ноге прилип известный на всю Украину журналист Буткевич. Тут же уцепился за ботинок и стал покрывать его поцелуями, приговаривая:

– О великий, о мудрый, выслушай преданного журналиста Буткевича. Када тебя Янукович уволил с работы, я опубликовал ряд статей в твою защиту.

– Не помню.

Охранники уже готовы были схватить Буткевича за шиворот и нежно, как это они умеют делать, запихнуть в другую машину, не оборудованную затемненными стеклами, но президент поднял палец кверху, что означало: стоп.

– Я того, – сказал Буткевич, принимая сидячее положение. – У меня идея. У меня научное открытие. Это открытие изменит отношение к украинской нации в мировом масштабе. Весь мир узнает, что украинцы вовсе…

– Идея? У меня от идей голова пухнет, – сказал Вальцманенко, принимая решение, что делать дальше. – Давай сделаем так. Ты иди к Яйценюху, он любитель собирать всякие идеи. Скажи: я послал. Все изложи в письменном виде, и если это будет касаться сепаратистов, и всяких там истов, пущай он мне доложит. Это интересно, это важно для государства, которым я управляю.

Буткевич еще нанес несколько философских ударов губами в носок ботинка президента, сложил руки, как перед изображением Иисуса Христа и начал излагать свою идею, а точнее научный трактат о том…

Президент, как это ни странно, такое с ним бывало очень редко, заинтересовался, впился в него своими глазами, как ястреб в курицу, когда она отбросила ножки, и узнал его. Лет пять назад, когда он лобызался со своим кумом, лидером нации Ющенко, а тот его нещадно слюнявил, Буткевич с камерой ходил вокруг обоих, фиксируя каждый шаг того и другого. И не просто так, а для истории. Он уже тогда видел в нем будущего президента Украины, самого верного, самого преданного друга Америки.

– Так это ты, Лева? Это ты снимал меня на камеру у кума Ющенко, который нескромно называл себя лидером нации? Где этот материал? Почему телеканалы не демонстрируют его для бедного народа, который желает знать все о своем лидере? До мелочей. Вот, наконец, узнал тебя. Эй, охрана, поднимите его, поставьте на ноги, дайте ногой по коленям, как они у него дрожат! смахните пыль с его одежды. У вас есть щетки, или валики? Продаются такие валики, которые пыль собирают. Федя, как называется этот валик? Да по-украински, по-украински.

Но охранник Федя уже елозил щеткой по одежде Буткевича с такой яростью, что на его пиджаке не оставалось, ни пылинки, поэтому был избавлен от ответа на трудный вопрос.

– Охрана, сопроводите Буткевича в президентские покои, я приму душ, пообщаюсь кое с кем, и приду.

– А мне изменяете, господин презентуля? – спросил красивый мальчик, находившийся как бы в охране и в то же время не выполняющий никаких обязанностей охранника.

– Помолчи, Андрюха, вспомни украинскую поговорку: язык мой – враг мой, – сказал президент, проходя в открытые двери.

Буткевич, как всякий смертный, очень волновался, и все время бегал в нужник отлить в золотой писсуар, которым не всякому смертному дано попользоваться. Он заглядывал и в другое помещение, где красовался золотой унитаз. Ему так хотелось и этим воспользоваться, но организм не пошел навстречу его желанию.

«Гм, иногда на улице так прижмет, глаза на лоб, не знаешь, куда бежать, штанов жалко, а тут на тебе, золотой унитаз зовет. Эх, ма», – думал Буткевич, и в это время послышались шаги президента.

– Ну, Лева, садись, рассказывай.

Лева достал блокнот, чтоб не ошибиться, и начал излагать удивительную историю, на которую почему-то раньше никто не обращал внимания – ни русские, ни украинцы. По той причине, что возможно это выдумка, или потому что это так глубоко засело в архивах, что ни одному историку не удалось ее откопать.

– В 882 году Киев был завоеван родственником Рюрика, новгородским князем Олегом, который перенес туда свою резиденцию. «Се будет моим городом Русским», – сказал князь.

– Лева, брось ты ерунду молоть. Киев никогда никем не был завоеван. Москалями что ли? Ха – ха – ха, скажешь тоже. Да москали – тьфу, ни на что не годны. Мои парни, которых я послал под маркой ИГИЛ в Сирию, дают им прикурить. Уже семнадцать самолетов сбито. А ты говоришь! А еще еврей, мой брат по крови. Ну, ладно, дуй дальше.

– До этого Киев назывался Самватас, что означает «верхние укрепления» на языке хазар, кои хазары там и жили. Помните – «Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам?» Вот это он в Киев собирался, учить укропских талантливых людей уму-разуму. И научил, провел тотальные зачистки тяжелым вооружением:

«Их сёла и нивы за буйный набег Обрек он мечам и пожарам. С дружиной своей, в цареградской броне, Князь по полю едет на верном коне».

Цареград – это Константинополь, который русские взяли ранее (помните – «прибили щит на вратах Цареграда»), и породнились с византийским императором, приняв православие. Ну а хазары – это тюрко-язычный народ, так называемые «восточные турки», принявшие иудаизм вместо ислама. У восточных авторов, а также у некоторых европейских и еврейских писателей, Киев назывался Манкерман. Вот так, мой дорогой друг. Настоящие исконные украинцы, обитатели «Киева» – это турецкие евреи. Вы понимаете это? Все украинцы – это евреи. Помните, есть еще такая поговорка: где хохол прошел, там еврею делать нечего. А почему? А потому, что тут еврей прошел и там еврей прошел, и нет никакой разницы. А то многие не знают. Ну и сам термин «Киевская Русь» появился только в 19–м веке. Так что, когда вам будут рассказывать, что мол «Киев – мать городов русских» и «украинцы наши братья» – не верьте. Это ложь! Используя этот термин, Россия просто хочет нас прибрать к рукам, мол, братья, становитесь под наше крыло, мы вас приголубим, а точнее поработим. Так вот моя идея такая. Надо собрать ученых, историков, я перед ними выступлю с кратким заявлением, а вы стукнете кулаком по столу, у вас это отлично получается, и скажете при этом: историческое открытие Буткевича принять к сведению и внедрить в сознание масс. В нашем полку прибыло, господин Вальцман. Я поздравляю вас, а вы меня.

– Где это ты взял, где откопал? А потом я вовсе не еврей, я щирый украинец, и фамилия моя на енко – Вальцманенко. Это вы, журналисты, выдумываете всякие басни про великих людей незалежной неньки…

– В архивах, на самом дне архивов копался. Даже в Москве и Петербурге перерыл все архивы. И все совпадает. Тютелька в тютельку. Вот те крест!

– Твоя находка, безусловно, достойна внимания, но я боюсь, что никто нам не поверит. А Бардак начнет хохотать до смерти, когда ее услышит. На сегодняшний день у нас другие приоритеты. Мы должны победить москалей, дать им так, чтоб ногами накрылись. Мне уже тоже надоела эта их братская любовь. Ты, Лева, откопай, что-нибудь о том, как наш министр обороны Полдурак ихнего Суворова нокаутировал в бою под Севастополем, опосля чего отобрал этот Севастополь, а откуда взялись украинцы и кто они такие, мы к этому вопросу вернемся после победы над москалями.

– Вы, конечно, как мудрый человек, как гениальный президент, видите дальше, глубже, но эту работу надо начинать уже сейчас. Скажем, вызовите несколько академиков из академии наук и дайте им такое задание: подготовить научные доклады и разработки по этому вопросу, – не сдавался Буткевич.

– Это не решаемая проблема. Дело в том, что мой любимый кум Ющенко, будучи президентом, напихал в академию наук ивано – франковских пастухов с трехклассным образованием. Они все академики, а сколько дважды два, отвечают девять. А что такое падеж, они утверждают, что это падать. Вот москали падают, это и есть падеж. Так же, как скот. Падеж скота или скотины, уже не помню.

– Тогда сделайте меня академиком, – не растерялся Буткевич.

– Знаешь, я отцу поклялся: не позорить евреев. Ты, вот что. Навести Яйценюха и поделись с ним своим выдающимся научным открытием. Он в таких вопросах мастер. А я пока…, я все должен согласовать со своим боссом Бардаком. Ты знаешь, кто такой Бардак?

– Как же? его знает весь мир. Когда вы произносите его имя, у меня начинает кое-что шевелиться и требует, чтоб я посетил нужник. Это стресс, понимаете? Я думаю, с вами происходит точно так же, или то же самое.

– Иногда бывает. А ты… Яйценюх в твоем распоряжении, – сказал президент и направился к двери своего президентского дворца.

– Так Яйценюх подал в отставку буквально на днях.

– Э, темный ты человек. Яйценюх подал в отставку только для вида, для того, чтобы вернуться с триумфом. Он еще вернется с превеликой радостью, таков был замысел. Он со мной давно заключил договор, – сказал президент, поворачивая голову и хватаясь за ручку двери.

– О, матка боска!

На следующий день рано утром Буткевич стоял на проходной Совета министров. Одетый легко в одной рубашке, давно нестиранной, он дрожал от утренней прохлады и все время сморкался, а когда крохотный носовой платок оказался непригодным, вытирал сопли рукавом рубахи.

Яйценюх, выйдя из машины, стал шарить по карманам в поисках ключей, но, похоже, ключи затерялись, бог знает где. Буткевич, улучив момент, громко произнес: привет, Яцек, Яйценюх, Яйценюшенко! Приветствует тебя журналистская знаменитость, с мировым именем Буткевич. Какие у тебя проблемы?

– Ключи не могу найти. Взял вчера ночью по глупости с собой, должно быть выпали из кармана.

– У меня сто видов ключей в сумке, пойдем, открою любой кабинет.

– Идем, а куда деваться?

Они вышли из лифта на седьмом этаже и Буткевич без каких – либо проблем, открыл своими ключами кабинет премьера и отдал ключ Яйценюху, да еще поцеловал руку во время передачи. Яйценюх полез в карман и достал десять гривен, половину одного доллара.

– Извини, брат, больше не могу, в стране тяжелый экономический кризис, сам понимаешь. Зарплату сам себе урезал, а левых поступлений нет, уже давно не было, бизнесмены боятся: премьер все же, а не х… собачий.

– Спасибо, ничего мне не надо, великий, мудрый, добродушный,… хотя, если честно, то мне нужна от вас одна маленькая услуга. Всего лишь пять минут внимания, а дальше решайте, как поступить, я не обижусь, ни капельки. Пердупреждаю: мое предложение о судьбе нашей многострадальной страны. Это предложение беспокоит меня и днем и ночью, я даже питейное заведение не могу посетить.

– Говори, не стесняйся, я записывающее устройство включать не буду, можешь не беспокоиться.

– Начну с самого главного, без предисловий. Стране крайне важно полностью изничтожить население Донецка и Луганска. До единого. Это лишние рты, они никому не нужны. В этом случае наступит мир, американцы получат возможность приступить к бурению скважин, а сын Байдена, не помню, как его зовут, получит работу. Ну, как?

– Ты, Лева, думаешь точно так же, как я. Мне пока неудобно озвучивать для моего населения, чтоб меня не обвинили в геноциде против собственного народа, а тебе, неизвестному холую, который хочет выбраться из болота и стать в ряды великих сынов, в самый раз. Может, я тебя раскручу, но, то место, на которое я сажусь, должно блестеть.

– Рад стараться. Только эту идею должен поддержать великий Вальцманенко. Пойдем к нему, и вы вдвоем выслушаете мою идею. Надо же получить согласие, одобрение, должен быть подписан Указ, либо я от вашего и его имени объявлю на заседании Совета обороны.

– Ах, ты Мойша – Помойша! Ты жук еще тот…, каких свет белый не видел. Ты далеко пойдешь. Но помни, место, на которое я сажусь, должно блестеть.

– Хорошо!

Яйценюх извлек мобильный телефон. Золотой, блестящий и нажал на букву В.

– Вальцманенко, привет, дорогой. Яйценюх прыгает вокруг твоей персоны. У меня сидит наш человек, у него гениальная идея. Примешь нас? Меня он очаровал. Честно. Десять минут и мы у тебя.

– Здорово, братец, – громко произнес долговязый Яйценюх и без приглашения, плюхнулся в кресло. – В нашем полку прибыло. Этот хлюст, не смей садиться в кресло без приглашения лидера нации. Это тебе не цыганский табор. Так вот, этот хлюст принес газету со статьей «Уберем лишних». Имеются в виду все жители Донецка и Луганска.

– Так мы их и так убираем, в чем дело? – спросил Вальцманенко.

– Дело в том, что Биткович…

– Буткевич, у-у-у, – не вытирая слез произнес философ.

– Тогда просто Хлюст. Дело в том, что этот хлюст предлагает изничтожить полностью население Донецка и Луганска, как лишнее, убрать как мусор, поскольку нам это население ни к чему, да и никому оно не нужно.

– А все к этому идет, – сказал президент и, как-то по-идиотски улыбнулся. – Население само этого хочет. Когда наши ракеты отдыхают, когда фосфорные снаряды не успевают подвозить, террористы сами себя уничтожают. Их главари запускают ракеты в детские школы, больницы, дома престарелых, в толпы беженцев, рвущихся в Запорожье и Одессу, да и москали-снайперы прицельным огнем их отстреливают. Где ты откопал этого Буткодовича? Он не только хлюст, но еще и провокатор, он вздумал старую идею обратить в нечто новое, необычное и нас с тобой одурачить.

Президент вдруг краснел, нажал потайную кнопку и стукнул кулаком по столу.

– Не позволю!

53

Вальцманенко выиграл один очень важный тендер, который на следующий же день принес ему семь миллионов долларов прибыли. По этому случаю, он решил пройтись пешком от своей администрации к зданию Верховной Рады, чтобы повернуть обратно и тоже пешком вернуться в свой кабинет. Охрана, конечно, шла поодаль, так, чтоб Верховный Главнокомандующий, отец всего украинского народа, друг американского президента и самый богатый человек в своем государстве, случайно не заметил ни одного плечистого парня, и как будто эта акция была успешной. Главнокомандующий один раз чихнул и один раз стрельнул, что явилось большой наградой для плечистых парней.

На пути президенту попалась старуха с протянутой рукой.

– Пане, не знаю, як вас зваты, но бачу, вы не бедный, пожалте копеечку, на молоко не хватает.

Президент засуетился, стал обшаривать карманы и вытащил несколько пачек стодолларовых купюр.

– Бабуся, видишь, мелочи нет. Рад бы помочь, да никак не выходит, к тому же с получкой туговато. Мой босс все тянет кота за хвост. За прошлый месяц не рассчитался, жмот.

Он махнул рукой и пошагал дальше. У самых ступенек дворца стоял Яйценюх.

– Петя!!!

– Сеня!!!

– Петя, какой сегодня хороший день! Такой день бывает раз в году. Семь мульонов долларов очутилися в моем кошельке. Из Канады прислали. Пойдем, тяпнем по этому случаю.

– И у меня семь миллионов: я выиграл дендер.

– Не дендер, а тендер. Пойдем, тяпнем.

– Хорошо, но только настоящей украинской горилки, и чтоб она москалями не пахла а, то после нее все нутро воспламенятся. Потушить трудно. Эй, кто тут из охраны? О, все дебилы и мордовороты здесь. Ну, кто? Муха, дуй в ресторан «Киев» и дай команду, чтоб ни одной живой души тамычки не было. Мы с Арсением идем.

Не успели они оба пройти и ста метров по направлению к ресторану, как президентская машина остановилась и два амбала преградили путь великим людям. Пришлось сесть на колеса.

В ресторане уже все было готово. Даже львовская икра горочкой лежала на позолоченных тарелках.

– Ну, Сенечка, за тендер! – произнес президент, поднимая бокал.

– За особняк в Швейцарии, то бишь, в Канаде, – сказал премьер.

– Послушай, Сеня, есть предложение по этому случаю; тяпнуть два раза подряд без перерыва, – предложил президент.

– Не могу отказать моему другу. Только давай так: ты здесь не президент, а я не премьер, – высказался Яйценюх.

– Время покажет, – загадочно произнес Вальцманенко.

После двух солидных рюмок Яйценюх залился краской. Он долго массировал уши, а потом перешел на затылок.

– Сеня, ты отстаешь. Ты в хвосте.

– Я вот думаю, чтобы нам такое сделать…, чтоб потрясло не только Украину, но и всю Европу. А то, застряли малость. Сепаратисты притихли, Потин молчит, а мы разленились.

– Да, Сеня, а куда девать Штаты? Ну, ладно, вноси предложение, а пока еще две рюмки подряд.

– Согласен.

– Ну, давай, не тяни кота за усы.

– Я думаю, что солнце движется не в ту сторону. Оно не с той стороны к нам идет, как-то не так оно смотрит на неньку Украину. Я протестую! Надо бы, шоб оно не всходило на востоке, со стороны России, потому как оно, пока дойдет до нас, всю свою энергию отдает русским и только потом балует неньку слабыми, выхолощенными лучами. Как думаешь, Петро? Прав я или нет? Я так тебя люблю! Еще когда я был министром иносранных дел, когда мы парились в баньке, я почувствовал что-то необычное к тебе. И с тех пор…, ну дай я тебя поцелую.

– Сеня, давай это отложим. А вот что солнце захватили москали, это мне не дает покоя. Оказывается, мы с тобой думаем одинаково. Я тоже об этом беспокоился несколько раньше тебя и уже собирался вызвать Гройцмана, чтоб с ним обговорить этот вопрос. Но ты тут попался.

– Зачем нам Гройцман? Он карьерист. Мы вдвоем можем решить этот вопрос. Ты издаешь Указ – запретить солнцу двигаться с востока на запад, а я принимаю решение правительства: не признавать солнце, что движется к нам с востока на запад. Вот и все промблемы, Петя, дорогой, какой же ты умный. Садись, пиши Указ, а я уговорю Гройцмана утвердить на заседании Верховной Рады.

– Ну и прохвост же ты, Яйценюх! Ить все наоборот. Верховная рада принимает закон, а я утверждаю Указом.

– Сам ты, Петя, хвост. Нет, нет, без хвоста, я перепутал.

Петя нахмурился, но схватил ручку и стал записывать проект будущего Указа: Дорогой Бардак, солнышко наше ясное! Не заходи с востока к нам, а из запада, а то тебя москали поработят, они злые люди, как писал наш знаменитый поэт Шунтик…

Президент задумался, выпил еще стакан.

– Дальше нейдет, Яцек, прохвост, помоги.

– Так такого поэта в Украине вообще не было. Это слова Шевченко в романе «Катька» им сказаны в адрес москалей. Ты чересчур перебрал. Меньше пить надо. Как можно руководить страной в таком состоянии? И… Бардак это темнота, чернота, какое же это солнышко, да еще украинское, ты что сбрендил, Вальцман?

– Ты ничего не понимаешь. У Бардака только кожа черная, а мысли светятся, сияют. Кто нас в Евросоюз запихнет? Бардак. Кто нас от русских защитит? Бардак.

– Но…

– Молчи, прохвост. Ты семь миллионов украл и положил себе в карман.

– Ты тоже украл, Вальцман.

– Я – украл? Разве может президент красть? Украина это моя страна. Все равно как мой ребенок, хочу – сниму с него штанишки, хочу, одену, захочу, отшлепаю. Ты думаешь, я просто так посылаю войска на Донбасс? Нет, я хочу приучить своих людей к послушанию. Или даже к тому, что они готовы будут за меня умереть, если это потребуется. Ты, Яйценюх, малограмотная особа. Гляди, Ереська тебя заменит, Сукаашвили тебя прикончит. Один я твой защитник. Цени.

– Петя, ты задираешь нос!

– Нет, это ты задираешь нос. Вот текст Указа, визируй. Я вызываю Гройцмана, председателя Верховной Рады. А вот он, Гройцман. Легок на помине. Как ты сюда попал? Я тут издал предварительный Указ, надо пересказать его содержание депутатам Верховной Рады. Ты там сочини текст закона в свете этого указа, а я потом издам настоящий Указ…на двадцати страницах. Закон должен звучать так: «признать солнце не украинским и запретить ему появляться на востоке, а потом кататься, как сыр в масле, над территорией неньки Украины».

– Это интересно. А мысля в голову, вдарила, аки молния! Петя, дорогой, мы радугу забыли! Радуга же это украинский флаг. Включи и радугу в свой указ: запретить радуге появляться над территорией москалей и особенно Москву не баловать своим сиянием, поскольку цэ украинский флаг, символ Украины. Разве такое бывает, шоб символ Украины доставался москалям?

– Еще как бывает. Если я опустошу еще одну бутылку, то полечу в межзвездное пространство. А ты, Гройцман, не болтай, помни, кто тебя породил. А потому делай, что тебе велят. Яцек, налей ему. Он без православной не понимает.

– Грехко – католической, – произнес Яйценюх, пуская слюну.

– Не надо. Я все понял. Депутаты меня ждут. Закон примем. Проголосуем. Слава Украине! Вальцманенко слава! А как батька Бардак – за или против? С им согласовано?

– Ах, вы мои дорогие единомышленники. Я тоже хочу присутствовать на заседание Верховной рады, поскольку оно истерическое, – сказал президент.

– Тебе нельзя, ты на ногах не стоишь.

– Внесем, – сказал Яйценюх.

– Рази что.

– Где мой галстук?

– Достаточно рубашки, правда, ты ее, малость обгадил, но сойдет.

Сказав эти слова, Гройцман нажал кнопку на мобильном телефоне, сигнал автоматически поступил в зал заседания Верховной Рады, а это значило: Он идет.

Мобильные телефоны, которые связывали слуг народа с любовницами, с бизнесменами, с ворами в законе, со сторожами заграничных отелей, были прерваны в мгновение ока. А это свидетельствовало об авторитете Верховного. Только единственный депутат Ляшка-Букашка рвался к трибуне, чтоб доказать: президент не заботится о народе, у него нет для этого времени, он занят своим бизнесом и бизнесом своего сына, который сейчас находится в Америке на берегу моря в кругу трех любовниц.

Депутаты Верховной Рады встретили великих людей на ура. Яйценюх хромал на одну ногу, а президент повис на руках председателя Верховной Рады.

Депутаты перепугались. Что такое могло случиться?

– Не беспокойтесь, – сказал Гройцман. – С каждым из нас может такое случиться. Повара ресторана «Киев» подсыпали президенту снотворное, они уже арестованы. У премьера разболелась печень. Нам надо утвердить закон, а опосля президент издаст Указ относительно солнца и радуги. Солнце и радугу захватили москали, оккупировали вместе с Крымом. Мы уже приняли закон о создании правительства Крыма в изгнании, а теперь нужно принять закон о том…, короче запретить солнцу всходить с востока, оно там теряет тепло над москальской территорией, вот, почему в наших квартирах холодно, а у москалей жара. Признать это солнце не украинским.

– Ура! Уряаааа!

– Кто «за»?

– Единогласно.

– С содержанием ознакомитесь потом. Слава Украине!

– Слава! Слава, слава!

После принятия закона о радуге и солнце, один из депутатов, не снимая маски с лица, доложил, что в зоне боевых действий доблестные солдаты продают снаряды сепаратистам и даже оружие. Не хватает водки, сигарет, и особенно травки, и других наркотических средств. Доблестные воины вынуждены искать выход. Москальская водка им по нутру и с этим ничего нельзя поделать.

– Обеспечить самогоном доблестных воинов, – сказал Гройцманн.

– Проституток им побольше в зону АТО, – предложил генеральный прокурор.

– А-а-а-нашу-у-у я закажу у Бардака, – произнес президент Вальцман и свалился на бок.

– Надо предусмотреть еще и наказание, – как же так? – не мог успокоиться Яйценюх.

– Расстрел!

– Расстрел!

– Вот вам расстрел! – скрутил дулю президент и воскликнул: Слава Украине!