Текст книги "Украина скаче. Том II"

80

Весь день и всю ночь Вальцманенко названивал в Вашингтон, чтобы связаться с духовным отцом Бардаком, кому он обязан не только своим рождением, как президента, но и человеком – глыбой, за кого он надеялся спрятаться в трудную минуту. Но там отвечали всякий раз по-разному. Наконец, на рассвете один из его братьев по крови сказал правду: у президента Бардака понос, и он из туалета не выходит.

Вальцманенко чертовски расстроился и стал массировать лоб, думая, кому бы позвонить. А позвонить было кому: его все любили на Западе. Все гавкали в сторону России, обвиняя ее во всех смертных грехах, и добились выдающихся результатов: всякий хохол на двух ногах, а то и на одной, перепутав отверстие в горле с отверстием в заднем проходе, выпускал дурно пахнущий пар в сторону России. Он обвинял Россию во всем, даже тогда, когда не мог облегчиться. Это не могло не нравиться западным политикам, нагнетавшим у себя в странах истерию вражды к великому народу на востоке.

– Лучше позвонить в Лондон Тони Блэру, ведь после Бардака Тони… он его преемник.

Он позвонил, но оттуда почему-то получил шокирующий ответ – иди в жопу. «Гм, – подумал Вальцманенко, – Тони попутал меня с президентом России. Позвоню-ка я бабушке Муркель. Муркель хорошая баба, к тому же я ей нравлюсь. Она так и смотрит, застегнута ли у меня ширинка на брюках или нет».

Он тут же стал названивать, но в то же самое время у него зазвенело в голове. А потом забренчало, а потом стукнуло маятником. От этого он подскочил и стал пританцовывать, а потом запустил пальцы в шевелюру и начал рвать волосы. Вначале боли не было, а когда появилась боль, он понял, что оживает. Тут он схватил полотенце и стал вытирать губы. Изо рта шла пена. В это время он лежал на полу, а над ним его секретарша Ганна Росчепирко лила слезы, не зная, что делать, кого звать и только произносила: не оставляй меня, Петя. Она совала ему флакончик к ноздре сначала к одной, а потом к другой. Он вдохнул, и его глаза стали принимать нормальный вид.

– Ты врачей не вызывала?

– Слава Украине! – воскликнула Росчепирко, а сие означало, что она ничего такого не делала.

– Молодец, – сказал президент, – оживу совсем, помассирую твою подружку. После приступа у меня всегда торчком.

– Хи – хи! Я тоже подсоблю. Расстегните молнию на бруках, а то у меня, что-то не выходит, уже пробовала не один раз. Результат тот же: молния цепляет за трусы.

– Теперь уходи, у меня есть более важные дела.

– Какие дела, великий Петя? Какие могут быть дела, когда ты оживаешь и то, что у тебя там, тоже может ожить.

– Слава Украине! – произнес Вальманенко, а это означало, что Петя занят судьбами нации и клубничка его не интересует.

– Прощай Петя! – выдавила Расчепирко, наматывая сопли на кулак.

Вальцманенко полностью пришел в себя и вспомнил, что он хотел соединиться с канцлером Германии. Дрожащими руками он нажал на кнопку соединения и услышал знакомый голос помощника канцлера.

– С вами будет говорить канцлер Германии Ангелина Муркель.

– Слушаюсь, – подпрыгнул от радости Вальцманенко и стал напевать «ще не вмерла Украина».

– Послушай, как ты допустил, что остатки твоей армии очутились в котле в Дебальцево? Ну и вояки же у тебя!

– Госпожа Муркель! Оружие мне пришли. Бардак тоже пришлет, но Бардак далеко, а ты рядом, пришли а? Пришлешь – отблагодарю, сама понимаешь.

– Мы к тебе с Олландом приедем вдвоем, прямо завтра. Надо просить мира, надо идти на поклон к Потину, президенту России.

– Ни за что, госпожа Муркель, – гордо произнес Вальцманенко.

– Можно и так, но ополченцы через неделю будут в Киеве и тебя повесят на фонарном столбе, – сказала Муркель и расхохоталась.

– На столбе? Я не хочу на столбе. Я сбегу к… Бардаку. Я у него буду работать заместителем. А вы делайте, что хотите с этими хохлами! Они придурки. Это я вам говорю, как дитя Израиля. Сам Бардак не знает, что с ними делать. И…и…никакого котла там нет. Я вам, как главнокомандующий говорю, шалом!

– Ты, Вальцманенко, просто дурак. Нам с Олландом тебя жаль, и едем мы спасать твою шкуру, ты понимаешь это или нет? А что касается Бардака, я сама с ним поговорю. После Москвы я поеду к нему.

– Госпожа Муркель! слишком много чести для Москвы. Мои доблестные войска планируют завоевать Москву, вы не боитесь попасть в плен? Это опрометчивый шаг. Как ваш верный слуга, я не советовал бы вам ехать в эту дикую страну. Мы тут с Бардаком едины. Можете проверить.

На том конце уже повесили трубку. Вальцманенко срочно вызвал Яйценюха и Трупчинова.

– Нас хотят мирить с москалями, – доложил Вальцманенко, вытирая слезу. – А я не хочу. Понимаете вы это? Не хочу! – и он стукнул кулаком по столу, полагая, что находится в Верховной Раде. – Почему мы с такой яростью молотим жителей Луганска и Донецка? Да потому, что они москали, а весь мой народ, вся Украина ненавидит москалей.

– Никакого мира, шалом, – произнес Яйценюх. – Война до победного конца. Москалей на Юго-востоке надо давить, как мух. Мир мы заключим потом, когда там никого уже не будет.

– Говорят, какой-то котел образовался, но я этому не верю. Слава Украине!

– Слава Украине! Хайль! – произнес Яйценюх, что означало: никакого котла нет и быть не может.

– Аллилуйя, аллилуйя, – заныл пастырь Трупчинов, что означало: никакого котла нет. – Слава Украине, хайль, хайль! Шалом!

Но, все же, три еврея, три великих человека украинской нации, сгорбившись, умывали свои грязные ладони, испачканные в крови, собственными слезами, а потом начали выть. Трупчинов громко пел, какой-то псалом, а Вальцманенко иногда произносил: хайль, а Яйценюх массировал лысину на сверкающем лбу. Он никак не мог определить, кому бы позвонить, у кого бы попросить помощи и денег. В Израиле его не любили и даже не хотели с ним разговаривать, считая его отщепенцем, и не признавали его своим. Наконец он воскликнул:

– Шалом, коллеги. Есть предложение не признавать котел, а делегацию принять и пойти на уступки. Москву мы возьмем позже. А сейчас нам нужна передышка.

– А котел? – еще пуще расплакался президент Вальцман.

– Котел не признавать…даже под дулом пиштолета.

– Не признавать! – воскликнул мэр Киева Клочка.

– Я поддерживаю, – добавил Тянивяму.

– И я так считаю, – сообщил по телефону Коломойша.

– Поддерживаю! – вытянул руку председатель Верховной Рады Грицман.

– Я тоже «за», – прохрипел голос старушки Болтушенко.

Канцлер Германии Ангелина Муркель в сопровождении президента Франции Олланда съездила в Киев, потом в Москву, потом в Вашингтон, потом в Минск, и хрупкий мир был установлен. Только Дебальцевский котел остался, на какое то время, и то, благодаря редчайшей тупости Вальцманенко, президента Украины, который всех уверял, что никакого котла там нет, а, следовательно, котел можно молотить со всех видов оружия.

Стрелять перестали во многих местах, а вояк, не желающих сдаться на милость победителя, нещадно молотили. Командиры трусливо бежали с поля боя, а солдаты оставались на позициях…погибать. В котле, который, по мнению Верховного главнокомандующего Вальцманенко, не существовал, отдали дьяволу душу тысячи карателей.

Вальцманенко приехал на Донбасс и стал награждать дезертиров, оставивших солдат погибать бесславной смертью, медалями в то время как их надо было судить за дезертирство.

Дебальцевский котел – это страшная Троя третьего тысячелетия. Трудно утверждать, сколько не захороненных трупов армии агрессора осталось в разбитых домах, на полях, на улицах…в замороженном виде. Говорят, около трех с половиной тысяч. Трупы хоронить некому. Власти ополченцев обратились к матерям, женам и детям: кто хочет похоронить своих близких по христианскому обычаю, приезжайте, опознавайте, увозите мертвых, никто препятствовать не будет.

А президент Вальцманенко, у которого, должно быть, не все в порядке с головой, продолжает утверждать: никакого котла не было. Может, он хочет спасти свою шкуру, кто знает? Ведь потерять такую армию, последнюю армию, не шутки. В его пустой голове даже мысли не мелькнуло о том, что в Дебальцевском котле солдаты неделями лежали без пищи, медицинской помощи, с оторванными руками, раздробленными ногами, а его полковники, генералы, что получали от него награды, предали солдат и бросили их умирать в пекле.

Дебальцевский котел это показатель того, что неофашистская бандеровская камарилья потерпела сокрушительное поражение, а вместе с ней не выиграли это сражение западные швабы и их наставники америкосы. Дебальцевский котел и его военно-политический итог – свидетельство могущества России и героизма шахтеров, которых презрительно называли галичанские потомки польской шляхты людьми второго сорта.

Надо отдать должное Вальцманенко: он предвидел сокрушительное поражение в Дебальцево и объявил всеобщую мобилизацию. Но никто не хотел умирать, даже галичане, духовные наследники Гитлера. Они все сбежали в Россию на заработки, которую так ненавидели и так старательно поливали грязью. И Россия приняла их, своих заклятых врагов, протянула руку помощи змеиным жалам. И когда в Москве проводилась акция под названием «Антимайдан», один бандеровец с криком «слава Украине», выстрелил русскому парню в голову, – отблагодарил за то, что его спасли от гибели в Дебальцевском котле. Невероятно! Это только свидетельствует о том, что неофашистская идеология зомбировала большую часть населения Украины, и наш младший брат стал непримиримым врагом. Он утратил великое звание младший брат.

81

Вопреки лживому утверждению президента Вальцманенко, который лгал уже профессионально, что никакого котла нет, гибель свыше семи тысяч солдат и боевиков доказала обратное. Тела их хоронили ополченцы. Тела многих не захоронены. Это те, кого засыпало в землянках, кого разорвало на куски и разметало так, что собрать было невозможно, тех, кого едва успели присыпать в лесу мхом, высохшей листвой и даже тонким слоем земли. Они стали числиться, как пропавшие без вести. Власть тут же забыла их, предала и только матери, дети, да молодые жены все питают напрасную надежду, что когда-то их отец, сын, муж вернется.

Преступная хунта, не зная ни совести, ни чести, просто потеряла к ним интерес. Поэтому и президент так уверенно твердил, что не было никакого котла, просто эти тысячи пропали без вести.

В Дебальцевском котле была зажата восьмитысячная украинская армия, состоящая из батальонов нацистского толка и иностранных наемников. Это были живые люди, зажатые со всех сторон, они нервничали, наливались злостью и наобум стреляли по жилым кварталам Луганска и Донецка. Их самих систематически поливали реактивными снарядами, ракетами: и днем, и ночью.

В Дебальцевском котле находились командиры полков, дивизий, рот и руководители националистических отрядов. Большинство же в рядах карателей составляли рядовые солдаты, молодые парни, насильно угнанные в армию из разных регионов страны.

– Хлопцы, – обратился к солдатам, командир дивизии Кривонос, – сепаратисты перекрыли дорогу, по которой нам подвозят снаряды и продукты питания, так что, как видите, могут наступить временные трудности. Не серчайте, если пшенная каша будет без масла и мяса. Выхода другого нет. День два потерпите, а потом подвезут. А пока артиллерийские расчеты, отправляйтесь по местам, надо поддать этим сепаратистам!

– Но, там же, дети и беззащитные старухи, – произнес солдат родом из Ивано-Франковщины.

– Кто это сказал, выйти из строя!

Солдат сделал шаг вперед и замер.

Полковник подошел, приподнял подбородок солдату и посмотрел ему в глаза. Но пастух не опустил глаз, он смотрел на командира, как на барана из своего стада.

– Рядовой Мизинец, принеси палку, она в моей палатке. Двадцать пять палок по хребту. Рядовой Шнурок, сымай бушлат и гимнастерку. Товарищи солдаты, доблестные воины незалежной Украины, каждому даю право, хлестануть этой палкой по хребту рядового Шнурка. Рядовой Шнурок, становись на четвереньки, ну, живо.

Шнурок был исполосован, указка покрылась кровью, а полковник Живодерко отправился в палатку на обед.

В палатке собрался высший офицерский состав. Спорили о том, что делать дальше. Одни доказывали, что надо прорываться, используя для этого все силы, а другие утверждали, что лучше самим незаметно уйти, а рядовые и младший офицерский состав пусть с честью выполнят свой долг перед Родиной.

Вначале тех, кто доказывал, что лучше спасать свои шкуры, чем бесславно умереть, было меньшинство, но постепенно эта идея стала отщипывать от большинства по одному голосу и приклеивать к меньшинству. А когда принесли пять ящиков коньяка и двадцать ящиков пива, когда пришли в палатку тридцать красавиц в коротких юбках, меньшинство желающих спастись, прилипли к большинству.

В палатке стоял полумрак. В третьем часу ночи пожаловали гости – руководители национальной гвардии, «Правого сектора», батальонов «Айдар», «Азов», «Днепр», известные не только своей храбростью, но и тем, что своих убитых рядовых солдат не возвращали в семьи. И даже не хоронили их, не закапывали в общую могилу, как это делали другие, а тайно сжигали трупы в мобильном крематории, и считали их пропавшими без вести. Эта формулировка фигурировала и в отчетах.

Руководитель «Правого сектора» Яруш не высовывался, был тих, неулыбчив, тянул водку так же спокойно, как отрезал головы русским, попавшим в плен. Должно быть, мстил за потерю своих головорезов-бандеровцев. Среди бандитов национальной гвардии, батальонов «Айдар», «Азов», «Днепр» он понес наибольшие потери, около четырех тысяч.

Полковник Кривонос чокался с каждым по очереди, вошел в доверие и был принят в круг тех, кто решил спасать свою шкуру, оставив солдат погибать в котле, а самим якобы отправиться на встречу к президенту и получить от него последние инструкции.

После выпивки, хорошей закуски и общения с противоположным полом, убрав автоматы под шинель, они все под покровом ночи, взяв двух проводников, вышли из палатки и направились в наиболее безопасную сторону, чтоб покинуть Дебальцевский котел. К обеду добрались до Мариуполя, где президент Вальцманенко вручил им награды за доблесть. А солдаты остались в котле. Они по-прежнему не знали, что окружены и что у них единственный путь, для того чтобы сохранить свою жизнь, необходимо сдаться в плен. Но младший офицерский состав приказывал сражаться.

Грустную картину придется нарисовать историкам о Дебальцевском котле, в котором погибло 10 тысяч 940 человек с января по февраль 2015 года.

– Не было котла! – кричал Вальцманенко на каждом перекрестке, опасаясь, как бы ни собрался украинский депутатский корпус, чтобы объявить ему импичмент. – Я не хочу его признавать, я не буду за это нести ответственность.

По данным из разных источников, доблестная украинская армия потеряла 4110 человек убитыми, 1178 человек – попали в плен только в последние дни. Но Котла не было.

В Дебальцево хунта потеряла 299 танков, 38 самоходных артиллерийских установок, 151 БМП, 115 БТРов, 290 машин, несколько самолетов.

По некоторым другим данным с 3 по 15 февраля Украина потеряла убитыми двадцать пять тысяч семьсот восемнадцать солдат, в том числе и наемников из США и Польши свыше 700 человек. Почти 14 тысяч приходится на «Правый сектор», Днепропетровскую, Житомирскую, Львовскую бригады.

Говорят: всякий народ достоин своего правителя. Каков народ, таков и правитель. В Украине после приобретения ею независимости, не было хорошего лидера, не везло. Не будем заходить слишком далеко, давать характеристики той или иной личности, пусть этим занимаются историки и социологи. Можно только констатировать, в общем: все президенты были серые личности, ото всех несло националистическим душком, исключая Кучму. Он был хорошим хозяйственником, держал руль, как мог, но так называемая демократия, а рабам нельзя давать воли, не дала ему завершить многие начинания. Последний президент Вальцманенко, не избранный народом, а назначенный Бардаком, возможно, хороший человек. К сожалению, Вальцманенко умственно скромный человек и невероятно лживый. И его предшественникам приходилось кривить душой, но они делали это как-то незаметно, не столь грубо. А Вальцманенко врет грубо, никого не стесняется. Приказал Бардак называть белое черным, и он старается, нисколько не думая, насколько это противно.

– Нет никакого котла, моя доблестная армия с честью вышла из окружения. Какой котел, да что вы?

Оружие, в том числе и американское, осталось на поле боя. Среди убитых много иностранцев. В землянках следы кутежей и даже драк среди боевиков, много битой посуды и невероятное количество мелкого ручного оружия иностранного производства. Все говорит о том, что америкосы постепенно, не останавливаясь, ведут дело к третьей мировой войне, сами не понимая того, что это будет ядерная, а значит, последняя война в истории этой цивилизации. Впечатление такое, что именно америкосы рехнулись, именно эта нация, а точнее ее лидер Бардак, хочет гибели цивилизации. И Россия тут не причем. Россия просто защищается, у нее нет выбора.

82

Все мы совершаем ошибки – простые люди, генералы, маршалы, президенты и народ в целом. Ошибки повторяются до тех пор, пока мы не начинаем осознавать, что мы их совершаем.

Украинцы совершили несколько крупных ошибок в своей истории и уже начинают расплачиваться за это. Первая ошибка и позывы к ней начались давно, состоит в том, что они стали на путь предательства славянства, как такового. Не будем говорить, какие ошибки допустил русский народ в своей истории, они есть, и они крупные. Поговорим немного о своих младших братьях украинцах. Что могло стать причиной озлобленности, ненависти к старшему брату, к матери России, породившей Украину. Огромные территории с многомиллионным населением были подарены Украине Россией. Никто нигде в мире таких подарков никому не делал. Именно Россия сделала Украину большим европейским государством.

Относясь весьма критично к вождю мирового пролетариата Ленину, нельзя не упомянуть о королевских подарках младшим братьям. Именно с него началось разбазаривание русских земель, словно пряников, подаренных младшему брату, но именно они, украинцы, в знак благодарности, первыми стали сносить его памятники. А кто построил украинцам крупнейшие в Европе заводы, фабрики, атомные станции? В этом невозможно усомниться, да и попыток, кажется, таких никто не делает. И что же? постоянные плевки, даже угрозы устроить парад на Красной площади. Ненависть, озлобленность. Другие народы глядят на них и посмеиваются. Разрыв между двумя нациями, так переплетенными смешанными браками, экономическим укладом, дошел до такой степени, что дальше некуда. Украинцы, спасаясь от безработицы, ринулись в Россию, к врагам. Их у нас около трех миллионов, а руководство Украины рвется ввести визовый режим.

Вторая ошибка состоит в том, что украинцы рвутся к сытому европейскому столу, хотя их туда никто не приглашает и даже не пускает. Но они все равно рвутся. Ради этого стола они целуют следы своих покровителей американцев, не желая знать, что они для американцев просто пушечное мясо. Американцы не хотят их брать к себе даже в качестве слуг.

И третья – самая крупная ошибка в том, что большая часть населения, не колеблясь, приняла философию бандеровцев. Бандеровцы просто зомбировали всю страну.

Прошло не так много времени, и уже началась расплата за эти ошибки.

На Украине народ значительно обеднел. Зарплата та же, что и была, а цены подскочили в три с лишним раза, не хватает тепла в домах.

Россия, похоже, стала понимать, что поддерживать братишек, ставших на все четыре ноги и беспрерывно гавкающих в ее сторону, нет никакого смысла.

Америкосы выделяют только крохи. Украина невольно остается один на один со своими бедами. Пока что руководство страны, оно само нещадно грабит украинцев, стало в позу просителя, льет слезы, рвется к благодетелю с протянутой рукой. Как долго это будет продолжаться, трудно сказать. Уже становится заметно, что скупых благодетелей это раздражает.

Достаточно привести лишь один пример, но довольно характерный.

В декабре, американский босс, старичок Байден, вице… приехал в Киев, решил навестить своих крепостных.

Он привез, конечно, крохи, может быть, всего сто долларов в качестве подарка своим крепостным. Но сколько восторга, какой праздник для всего украинского народа! Все государственные флаги в Киеве были заменены на американские, названия всех улиц заклеены полотнищами с надписями на английском языке.

Киевские бабушки на последние копейки своей пенсии собрались напечь пирожков любимцу Байдену, замесили тесто, разложили на сковородки и включили газовые плиты. Но вот беда: газ загорелся и тут же потух. Газа нет. Украинцы отказались платить за поставку газа, а россияне перекрыли трубу.

В аэропорту Байдена встречал весь бомонд Киева с американскими флагами, а от правительственных учреждений и президентской администрации, Верховной Рады был только один человек, который удостоился чести стоять рядом с Байденом в аэропорту перед телекамерами – президент Вальцман, а с другой стороны стоял посол Пейетт, затем Нуланд, уже без пирожков.

Вальцманенко был на седьмом небе от счастья, поскольку совсем недавно, кажется в Париже, Бардак прошел мимо, даже не подав ему руки. Он едва выжил от переживания и сбоя в работе сердца, печени, почек и мочевого пузыря и спасся только таблетками.

Зато Байден, великий человек Америки, вице-президент, почти что президент, приехал в Киев, чтобы повидаться с ним, облобызаться, поговорить о мировых проблемах и, конечно же, об Украине, где он, Вальцманенко, самый главный человек.

После краткой, незабываемой церемонии, кортеж из пятисот машин двинулся в приемные покои президента, но только три человека сидели в его кабинете, решая судьбы не только всего мира, но и Украины, и в частности его самого.

– Я тебе так скажу, – начал Байден, все так же улыбаясь, – ты плохой президент. Мы сделали большую ошибку, сделав на тебя ставку. Реформа не идет, ты грабишь страну, ты президент и бизнесмен, ты воруешь, твое состояние увеличилось в семь раз, чем это объяснить. Встань со своего кресла, я в нем посижу, а то поставил мне какой-то скрипучий стул. – Байден помолчал, а потом заговорил по-русски, – Мы тебя швырнуть вон на кабиня мать, как говорят на Россия. – И также улыбаясь, продолжал по-английски, обращаясь к Нуланд, – Виктория, это твоя кандидатура, почему, Виктория, разве ты не видела, что Вальцман алкаш?

Вальцманенко расплакался, вскочил со своего золотого кресла, упал на колени и на четвереньках подполз к Байдену, чтобы слизать пыль с туфель повелителя.

– Мы видели, что Вальцман преданный человек. Он хорошо стрелял в Донбассе. Он выполняет все приказания Бардака. Кем его заменить? Сукаашвили? Сукаашвили не годится, Трупчинов негож. Яйценюх такой же вор, как и Вальцман. Он не терпит Россию, недавно обрезал линии электропередач, чтобы нагадить России. Ну, кто еще такое может сделать? Он свой народ морит голодом и холодом, чтоб насолить России. А это в интересах Америки. Давай простим Вальцмана. Дадим ему срок еще год. Ты слышишь, Вальцман? Ты даешь обещание не воровать и Украину засадить в Евросоюз?

– Даю, даю! Уже завтра Украина будет петь песни в Евросоюзе. У меня Олланд, у меня Муркель, это мои друзья, мои единомышленники. Завтра же еду в Берлин подписать договор о безвизовом режиме и копию вам перешлю в Вашингтон. Только не гоните, я еще не все сделал. У меня ученые работают над сверхмощным оружием. Этим оружием я изничтожу москалей и приглашу вас на парад в Москву на Красную площадь, сука буду, я это сделаю. В моей голове такое крутится, вся Америка удивится, – причитал Вальцманенко, облизывая туфли Байдену.

Байден запустил руку в его кудри и произнес:

– Ну, гляди мне, каналья! Если подведешь, тебе придется умереть на столбе перед своей администрацией. А теперь идем в Верховную Раду, я хочу посмотреть в глаза твоим бандитам и ворам.

Вальцманенко тут же связался с Гройцманом, председателем Верховной Рады.

– Ради Бога! Чтоб все было тип топ. Вице, сам вице, вице всего человечества идет к тебе с проверкой. И меня берет с собой. Если что не так, попрощайся не только со своей должностью, но и с жизнью. Ты сам понимаешь, это же вице, а не х… собачий.

Гройцман тут же объявил боевую тревогу в связи прибытием великого человека Америки Джо Байдена. Юля ахнула и упала в обморок. Лет десять назад она посещала Америку и провела ночь в постели с Джо, человеком маленького роста, с жидкими седыми волосами по краям лысины. Он был довольно активным в постели и привел Юлю в восторг. И теперь он в Киеве. Как?! Где зеркало? Когда она наводила макияж? Позавчера? Это явно не годится. Тут появились помощники и отвели ее в туалетную комнату, к зеркалам. Если увлажнить лицо водой из – под крана, можно спастись.

– Расческу, подать расческу! Три тысячи долларов за расческу!

Но было уже поздно, надо было возвращаться на место. Депутаты все драли глотку:

– Байден! Байден! Майдан, Майдан. Слава Украине! Слава Бандере! Ура! Уряаааа! Ладен Байден, Ладен Бен, Бенладен!

Нуланд уже сидела в правительственной ложе вместе с послом Пейеттом, он ее пощипывал выше колена, но она никак не реагировала. Она значительно подурнела, как говорят в народе, и все ему нашептывала на ухо: ты как мужчина для меня все равно, что холодильник, не приклеивайся, это бесполезно. Даже Джо мне уже не нужен.

И вдруг в ложе президента появились два человека – Джо Байден и Вальцманенко. Вальцманенко попробовал занять свое место, но Байден дал ему коленкой под жирный зад и сказал по-английски: свинья, подвинься. Он уселся в кресло президента и одарил депутатов широкой американской улыбкой. Депутаты вскочили…точно так же, как депутаты Верховного Совета СССР, когда появлялся хмурый, немного ссутулившийся «гений» Иосиф Джугашвили, когда у него ворчало в брюхе и побаливали подгнившие зубы.

– Ура-а-а-а! Майдану слава! Украине слава!

Не смолкал гром аплодисментов. Топот ног заглушал аплодисменты. Джо Байден, хоть перед ним были послушные рабы, по существу негодяи и воры, расплылся в американской улыбке, а потом посеменил к трибуне. Вальцманенко тут же уселся в кресло, из коего его вытолкал Байден. Глаза у него блестели, как у кота. Как же! Сам Байден сидел в его кресле. Кажется, он стрельнул незаметно, чувствуется запах, о какой запах! Лучше, чем у худого козла, американского старого козла.

Едва оратор встал перед микрофоном, весь зал замер, но голоса все еще звенели, где-то там, за закрытыми дверями, на лестнице: слуги слуг народа тоже были в шоке от великого гостя. Даже уборщица Маня огрела шваброй сантехника Тома Робинсона, да так, что тот едва устоял на ногах.

– Америка Крым не забыть, санкций против Россия…дать, дать по морде Россия, дать, – начал великий гость по-русски.

– Крым наш, наш Крым, дорогой Джо, – ревела толпа. – Мы перекрывали воду, тяперь лестричество отрубили им. Они тама в темноте, как крысы голодные, грызут друг друга и вопиют: матушка Украина озьми нас к себе обратно. Удушим москалей в Крыму, а Крым заберем, Крым – наш. Кукиш им, кукиш!

– Демократию не задушишь, – продолжал Байден уже по-английски. – Но я хочу вам сказать: кончайте воровать, кончайте грабить свою страну. Заем Международный валютный фонд вам даст. Бардак прикажет, Америка прикажет, и доллары вам выделят, только эти доллары не должны осесть в карманах коррупционеров. Вам это понятно?

– Нет! Нам деньги нужны на войну с москалями.

– О, йес! Я все сказал.

– Уря-а-а-а! Джо, не уходи. Ты хороший парень. Наш вождь Яруш ушел от нас, ты его можешь заменить. Джо, не будь дураком, оставайся.

Но Джо Байден ушел в ложу Вальцманенко, хотел его взять за шиворот, но президент, низко кланяясь, сам встал во весь рост и начал пятиться назад.

– Ты, Байден, не оставляй меня в беде. Бардак мне прошлый раз даже руки не подал. И это не просто так. Я чуть не умер от переживаний. Как только нас Америка бросит, Россия нас тут же проглотит. Как кошка мышку. И поминай, как звали. – Он сложил руки, как перед изображением Христа и заплакал горькими слезами. – Я больше воровать не буду, клянусь честью. И имущество свое продам. Все – дома в Испании, Германии, Франции, Польше, Италии, Голландии, Швейцарии, Японии, Вьетнаме, на островах Борнео и даже фабрику в России. В одних штанах останусь. Кушать буду раз в сутки… гороховый суп с мамалыгой. Все средства, вырученные от продаж, передам на благо народу. Поверь мне, дорогой друг Джо. И Бардаку передай, что я чуть не умер от переживаниев. Ох, сердце жмет, инхарт скоро может произойти. Такое уже случалось со мной и не один раз.

– Ты уже клянешься не в первый раз, ты слово не держишь, ты пустобрех, как говорят на Россия. – Последнюю фразу Байден проговорил презрительно по-русски.