Текст книги "Украина скаче. Том II"

25

Западные лидеры после удачного замысла с Януковичем – тянуть лямку как можно дольше, используя для этого разговоры, всякую болтовню, чтоб усыпить бдительность, стали пробовать заговорить и русского президента. Русский президент терпеливо все выслушивал, а вот какие выводы он делал из этой болтовни, видимо никто никогда не узнает. Мы только знаем, что болтовня между Бардаком и П…. давно прекратилась, так как потеряла всякий смысл. А вот министр иностранных дел России с Госсекретарем США продолжали общаться и переливать из пустого в порожнее: Кэрри так хотелось, хотя бы по тону разговора узнать, что же думают в России. Приблизились ли их мысли хотя бы на маленькую долю или все так же россияне упрямы. Что они так защищают своих земляков – террористов? Разве это люди? Это террористы и все тут. И вот в тот самый период, когда Вальцманенко объявил о перемирии, которое не соблюдалось ни на один час в течение девяти дней, главы четырех государств – Германии, России, Франции и Украины, договорились продлить призрачное перемирие, но Вальцманенко передумал уже на следующий день. Должно быть, ему подсказали или обратили внимание на политику Бардака: договоры договорами, а стрельба стрельбой.

Вальцман сделал вид, что он не виноват. Это Верховная Рада так решила начать в Донецке и Луганске массированные бомбардировки жилых кварталов. Лидеры Франции и Германии почесали затылки, а Псаки Суки, получив указание Госдепа США, объявила, что в восточных регионах сепаратисты возобновили стрельбу по доблестным войскам неньки Украины.

Начался массовый исход населения из двух восточных областей: химическое оружие, напалм, кассетные бомбы стали угрожать не только взрослому населению, но и детям: пансионат больных детишек дошкольного возраста срочно пришлось эвакуировать, как было сообщено, в безопасное место.

Жители двух областей ждут помощи от своей настоящей родины России, но этой помощи пока нет. Они бедные не жалуются. Россия принимает беженцев, присылает гуманитарную помощь, медикаменты и, конечно же, двустволки в качестве вооружения, с которым не попрешь против танков и самоходных артиллерийских установок.

Науськиваемые американцами, младшие братья ведут себя по-хамски. Ничего человеческого не осталось в душах украинцев, тех, кто за убийства получает тридцать серебряников от Коломойши, Юлии, Клочка, Ляшки-Букашки и прочих моральных уродов.

С невероятной злобой затравленной собаки, они произносят клички тех, кому послали танки, самолеты, артиллерию, они, люди дна, убивают героев, гордо идущих на смерть за свою свободу и независимость. Должно быть, Вальцманенко и его камарилья хотят видеть людей с завязанными за спиной руками у бетонной стены, с повязками на глазах, напряженно ждущих выстрела, целиться им в лоб, лишать их жизни без суда и следствия. Только за то, что они думают иначе. И правильно, что они так думают, ибо Вальцманенко и его камарилья думают только о том как бы набить карман, который и так уже трещит по швам, а что касается понятия думать, то в их лексиконе просто нет такого слова. Пердуске думает так, как думает его наставник Бардак, его духовный отец, а бандеры думают так, как думал их кумир Степан Бандера, а Бандера думал, как думал Адольф Гитлер.

Странно, что эта философия исходит от руководства великой, цивилизованной страны Америки. Что с ней случилось? Неужели она почувствовала, что приходит конец мировому господству и так цепляется за хвост уползающий змеи?

То, что дядя Сэм перестал считаться с Россией и ее президентом, хотя они считались партнерами, не вызывает особого удивления: свинья льву всегда нагадит, хоть и побаивается его. А вот то, что он наплевал в душу Ангеле Муркель и французу Олланду, вызывает удивление.

Ангела, когда сидела на слушаниях по восточной политики Германии, делала вид, что слушает, а сама думала о своем. Забренчал телефон, она извлекла его из сумочки, погасила пальчиком и оставила у себя.

«Подслушиваешь меня, пес африканский, и не стыдишься. Такова ваша мораль. Целуешь в щечку при встрече, желаешь мне всех земных благ, а думаешь, как бы выведать еще что-то, как бы ни потерять контроль над мозгами. Ни стыда, ни совести, Бардак. Первый раз без тебя решили вчетвером продлить хрупкий мир на востоке Украины, а ты тут как тут: выпустил эту Псаки Суки от имени Госдепа, и она запела, что твоя страна приветствует пролитие крови. Наплевал в душу женщине, дерьмо африканское. Я бы тебя послала подальше, да разве пойдешь против всех? Все с ума сошли, зациклились на этой нищей Украине. Из-за чего, из-за кого? Сын этого старика Байдена без работы? Почему бы не потратиться отцу на содержание сына? Наворовал, небось, на три поколения на три века. Позвоню ему и скажу: я возмущена поведением этого еврейчика Вальцманенко».

Так думала Ангелина Меркель – канцлер Германии, великой страны, не так давно восставшей из руин в результате войны, которую затеял фюрер, духовный отец Степана Бандеры. Она, конечно, не позвонила президенту: союз Западной Европы и Америки пока был прочным и незыблемым. Бардак, этот путаник, не вечный президент, время, когда придется покинуть кресло президента, приближается со скоростью света.

Вместо того чтобы возмутиться и высказать это возмущение прилюдно, она переключилась на него и стала задавать себе каверзный вопрос: а можно ли поставить его в положение Януковича? Заболтать его, заговорить, все время отвлекать его от основных обязанностей, сидя у него в кабинете и рассказывая сказки про белого бычка, который может превратиться в серого, если не так его кормить? Ведь Януковича же заболтали Нудельман, кривоногая красавица баронесса Эштон и ее министр иностранных дел Штайнмайер. И Янукович сдался, ослаб, ему стало душно и неуютно в царском президентском кресле. Он ведь сбежал на свежий воздух.

Ей показалось, что русский президент в последнее время стал тушеваться, как-то сник, растерялся, пошел на попятную. Его команда смотрит ему в рот и отделывается общими фразами. Но ничего конкретного. А, может, он того… выжидает? А может, он выкинет такое, что вся Европа ахнет?

Она уловила смысл слов лишь последнего выступающего. Это была женщина. Она говорила правду, а…это были жуткие вещи. Неужели это происходит на востоке, в самом деле? А что если потом вся ложь выйдет наружу, она уже не будет канцлером, но встречные будут плеваться в ее сторону и спрашивать: Ангела, как ты могла так врать, как ты могла это допустить?

Что делать? Что делать сейчас, какой принять вид? Дрожащий рукой она положила мобильный телефон в сумочку, взяла ручку, развернула блокнот и стала. что-то записывать. А записывала она отдельные слова и выражения оратора. Она тут же, как только закончится слушания, вызовет Штайнмаера и спросит: Франк, ты слышал? Если слышал, поезжай немедленно на восток Украины. Ты должен убедиться лично…А, Бардак звонит, черт бы его побрал. Уже доложили ему, что я освободилась.

– Хелоу, моя дорогая! Я люблю тебя, не обижайся. Мой друг Байден у меня сидит, плачет: сын без работы, без сланцевого газа. Я буду добывать этот газ и тебе продавать, а ты откажись от газа. Я скоро приеду в Германию. Гуд бай, майн фрэнд, гуд бай!

Ангела расхохоталась. Она представила его как мужчину, и ей стало дурно.

– Франк, организуй, что-нибудь такое…,сам понимаешь, тяжело на душе.

26

Известные варварские события в начале мая в южном портовом городе Одессе облетели весь мир. Правда, так скоропалительно, туманно, они так действовали на умы журналистов, политических деятелей, как бы однообразно, утомительно, раздражающе, что каждый, кто слышал и видел по телеканалам, хотел побыстрее избавиться от этого видения путем забвения. Ну, подумаешь, собралась толпа бандитов под руководством активиста майдана Пару-Убия, вооруженная коктейлями Молотова, туристскими топориками, ножами, а кое-кто и пистолетами, в масках, с криком-гиком, набросилась на палаточный городок и устроила погром. Храбрые одесситы ноги в руки и бегом. Благо был открыт Дом Профсоюзов, где можно было спрятаться. Но бандеровцы Галичины этого и ждали. Они их там закрыли, облили бензином и сожгли. Сорок восемь человек сгорели заживо.

Жители миллионного города только ахали и вздыхали и, ахая и вздыхая, стали смотреть на галичанских героев с восторгом. Вот это да, это бойцы. Им по семнадцать лет. Кому и больше, а кому и меньше. Все, не только «храбрые» одесситы ждали, что героев арестуют, предадут суду. Но вместо этого о героях, да и о бесчеловечных событиях забыли вообще. И одесситы тоже. Забыли о храбрости, о боли за свой город, о стыде, что не защитили людей, самих себя, от того, что каждый мужчина-одессит не имеет больше права называться мужчиной, поскольку галичанские мальчишки поставили их на колени. Теперь можно задать любому мужчине не одесситу вопрос: пожмете ли одесситу руку? Никогда – ответит любой: руку трусу не пожму. И будет прав, ибо любой одессит способен на мелкие скучные балачки, детские басенки типа… Миши Жванецкого.

Трагедия в Одессе странно повлияла на жителей города. Они на ура восприняли назначение киевской хунтой бандеровцев во властные структуры своего города. Что говорить о спикере верховного совета Одесской области Гондаренко Леше – нацисте и бандеровце?!

74 депутата проголосовали за эту одиозную кандидатуру, когда тот купил должность спикера. Леша Гондаренко дал слово перечислять всю зарплату, все премии на содержание бандеровцев, которые убивали свой народ в Луганске и Донецке, которые сожгли 48 одесситов в Доме Профсоюзов.

Видать ко всему прочему позору у одесситов еще и весьма короткая память. Теперь мужи города Одессы избирают руководство области, которое будет в будущем жечь живьем не только одесситов, но и жителей других городов.

Губернатор Одесской области Палица предлагал за эту должность триста тысяч долларов, но не обещал жечь одесситов живьем. В это трудно поверить. И любой писатель не поверил бы. Но факт остается фактом. Триста тысяч можно было разделить, но депутаты отказались. Ради чего, во имя чего? Только будущее может дать ответ на эти вопросы.

Сам же Гондаренко, теперешний председатель Верховного совета области – личность еще более омерзительная, чем радикал Ляшка-Букашка. Для того чтобы стать известным на всю бурлящую от дурости страну, он одним из первых прибыл на место сожжения одесситов в Доме Профсоюзов 2-го мая, где с восторгом фотографировал трупы заживо сожженных и выкладывал их в соцсети с оскорбительными комментариями. Здесь он как бы соревновался со своим духовным наставником Степаном Бандерой. Он афишировал свою причастность к Правому сектору Яруша, фотографировался на фоне обгоревших трупов, шевелил челюстями, показывая, что он их ест. Он не отходил от Дома Профсоюзов, кривляясь перед фотокамерами.

Узнав, что Вальцманенко прибывает в Одессу поглядеть на одесское чудо, он побежал в аэропорт, долго стоял у трапа самолета с букетом невесты, пал в ноги шоколадному королю, когда тот появился, вылизал его туфли до блеска и…вошел в доверие. Лесть – древнее и эффективное средство добиться цели, если эта лесть используется с умением и прилежанием.

И, о силы небесные! ничтожество возглавило одесское отделение партии Вальцманенко «Солидарность».

За ним потянулась и пристроилась у него родня. Неизвестно, выкладывал ли Гондаренко триста тысяч баксов за свою должность, или этого оказалось мало, поэтому пришлось подключать самое дешевое, самое грязное и самое действенное – лесть. Лесть сработала.

Губернатор Коломойша замыслил прибрать Одессу к своим рукам, но его опередил Вальцманенко. Между ними уже давно шла борьба за передел собственности. Но когда два еврея воюют между собой, эта война забавна, бескровна и всегда кончается рукопожатием, но не дай бог втиснуться в эту войну русскому человеку, да и хохлу тоже: и тот, и другой погибнет. Если у Ленина мать (девичья фамилия Бланк) была чистокровной еврейкой, то по всем законам еврейской нации, дети, рожденные от матери – еврейки, считаются евреями. Значит, Ленин был стопроцентный еврей. Говорят, он этого не знал. Какая наивность!

Он, надо признать, был далеко не глуп, но жесток и потому непотопляем. Уничтожив миллионы русских, он заворожил их. Они его боготворят даже сегодня, когда уже доказано, что Ленин не любил Россию, а русских называл дураками.

27

Как только щирые украинцы подтвердили волю Бардака назначить Вальцманенко президентом страны путем голосования, вся страна наполнилась необыкновенной радостью. Все заново ожило, все пришло в движение, даже самая задрыпанная несушка несла по два яйца в день, а петух осеменял целое куриное стадо, лошади ржали так, что лопались барабанные перепонки. Даже свинофермы ожили, свиньи стали по-новому хрюкать, ибо у них улучшился аппетит, и желудок лучше стал работать. А у самих украинцев автоматически открывались рты, из незалежных глоток ураганом вылетали крики восторга: Слава Украине, хайль, хайль! Москали геть, геть, геть! Восторгам не было конца. Да и не было раньше таких восторгов. Америка никогда так близко не приближала к себе гордую нацию, никогда главу государства еще никто не назначал до выборов и Евросоюз специально не создавался для неньки Украины, чтоб ее посадить за обильно накрытый стол.

Все были настолько самодовольны, что сосед стал покусывать и предавать соседа от счастья. А что досталось бедной России, несмотря на то, что она сидела тихо, как мышка, один Бог знает! Ликование проникло во все тайные уголки необъятного государства. Ивано-франковские пастухи, сами собирались осеменять овец во время волчьего нашествия, накинувшегося на баранов – осеменителей, но жены пастухов встали стеной и хором произнесли всем понятные слова: «не дозволимо», лучше отрежем шланги и отправим в музей незалежности.

Видя такое отношение к себе, сам Вальцманенко тут же превратился в отца нации, как в свою бытность его кум Ющенко и прямо на глазах восторженных избирателей превращался в нациста. Еще немного, и он станет волосатым, и вместо зубов, появятся клыки, поэтому трембиты запели свою заунывную песню, овцы жалобно заблеяли, поскольку их некому было осеменять, козы набросились на киевские каштаны во время цветения, – словом все пришло в движение, все омолодилось, зацвело, запахло.

Вдохновившись всеобщей радостью благодарного народа, Вальцманенко тоже не дремал. Он всегда носил обиду в своей душе, только никак не мог понять, на кого же он обижается, то ли на себя, то ли на тех, кто его недооценивал. Ведь был он и банкиром, и министром у президента Януковича, и его отовсюду изгоняли, как дохлую, вшивую собаку, по той простой причине, что где бы он ни работал, какую бы должность не занимал, он мог только напортачить. А теперь он будет изгонять, лишать теплых кресел, кого захочет. И все это благодаря великому Бардаку, лауреату Нобелевской премии мира, выданной ему авансом. О великий, о мудрый, о гений всех народов! Как его отблагодарить? Ведь он ни в чем не нуждается. Если только украинскую дивчину ему подарить для разовой утехи. А нет, можно поблагодарить его целованием в те места, где его еще никогда не целовали.

Сразу же после инаугурации, президент стал выступать на военные темы. Прежде всего, он объявил Россию агрессором, просто так, в качестве благодарности, просто так за земли Малороссии, за построенные атомные электростанции, за подаренное Закарпатье, за энергоресурсы и за все, за все, чего перечислить невозможно. А потом заверил своих граждан в том, что Украине предстоит сделать еще один, всего лишь один шаг, чтобы стать членом Евросоюза. Украинская армия вскоре станет передовой и…отбросит агрессора, и завоюет его, пройдется победным маршем по Красной площади под знаменами Степана Бандеры.

Эти мудрые речи, дремавшие в пустой голове, и выползшие наружу, вызвали бурю восторга не только в незалежной Украине, но и в Вашингтоне. Таким образом, президент великой страны, подающий надежды, был приглашен в Вашингтон к господину Бардаку Обману, подарившему ему это царское кресло.

Вальцманенко стал думать о том, как возросла Украина, как она поднялась в глазах мирового общественного мнения, и приказал средствам массовой информации муссировать эту тему вплоть до его возвращения и ждать новых указаний.

Президентский самолет готовился к вылету за океан, лучшие повара, лучшие стюардессы и даже, как говорят злые языки, молодые аппетитные мальчики, готовились в качестве сопровождающих в далекую, сказочную страну.

– Гуд дэй, Вальцо некто, – встретил его Бардак и протянул один палец.

– Какое красивое имя! Я, пожалуй, изменю свою фамилию на Вальцо некто, – произнес молодой президент, целуя протянутый палец хозяина. – Я уже менял свою фамилию, у меня есть опыт, точнее за меня это сделал мой отец. Ведь он Вальцман, чистокровный еврей и женился он на еврейке с украинской фамилией Вальманенко.

– Окей, я все знаю, – произнес президент великой страны. – Ладно, гуд бай, Вальцо некто, – произнес президент США и несколько наклонился, давая понять, что прием окончен.

– Так быстро? – удивился про себя Вальцманенко и заплакал, но Бардак уже не видел его слез. – Всего каких-то два слова… Стоило ли лететь через океан ради двух слов, которые ничего не значат? Или значат? Ведь «гут бай» переводится на украинскую мову, как добро пожаловать через неделю. Вот, через неделю я и явлюсь с пухлой папкой, в которой будет тысяча страниц доклада. Девяносто девять процентов этого текста будут составлять слова «Хайль, Слава Степану Бандере, Москали – геть и слов Слава Украине!»»

Он вышел из Белого дома, сел в машину и заметил, что водитель побледнел. Боясь, что он может на кого-то наехать или совершить более тяжелую аварию, он спросил:

– Петро, шо с тобой происходит: на тебе лица нет?

– Пане презентуля, я як побачив ваше лицо, черное аки уголь и две непросохшие слезинки у мудрых глаз, так испужался настолько, что ум стал заходить за разум. А вдруг что? А вдруг этот темнокожий человек откусил вам чего, ить у него такие зубы, не зубы, а клыки. А могет быть, он приказал заключить союз с Россией, нашим заклятым и вечным врагом, который мечтает нас поработить?

– Петро, нет. У меня просто мочевой пузырь переполнен, и я не знаю, что делать, хоть в штаны пускай. А великий Бардак приказал явиться к нему через неделю. Сколько часов лететь до Киева?

– Три, – сказал водитель.

– Ну вот, приедем, я опорожню мочевой пузырь и снова в путь.

– О, но проблем. У меня специальный мешочек для этого есть. Опорожнитесь туда. Я передам его в музей. Это же будет моча президента великой страны. Кроме того, в посольстве вас ждет много народу. У вас должна быть американская улыбка на лице, чтобы не было никаких последствий, – сказал Петро.

– Какие последствия могут еще быть?

– Как какие? А вдруг произойдет самоотстрел? Олесь Бузина же застрелился, об этом вся Америка талдычит. Мы, украинцы, горячий народ. Мы можем подумать, что переговоры в Вашингтоне провалились, и что тогда делать Украине? Как жить? Да лучше повеситься или застрелиться, чем вернуться в рабство северного соседа.

– Да, пожалуй, ты прав, Петя. Ты мудрый человек, Петя. Хочешь быть моим водителем?

– Вот так, вот это другое дело. А насчет водителя, давайте так, я с годик еще побуду в этой сытой Америке, отпущу животик, но не до колен, не думайте, а так, ниже колен, то бишь выше колен и вернусь в Киев, на который давят и будут давить москали.

Вальцманенко вернулся в Киев, который уже стал ему родным. Десятки, сотни камер снимали каждый его шаг и особенно американскую улыбку и даже не американскую, а африканскую улыбку или ту часть американской улыбки, которая перекочевала из Африки в Америку. У президента даже рот увеличился в размерах, а жена ему рот массировала: появились боли от чрезмерных растяжек.

Средства массовой информации не уставали кричать о невиданных результатах поездки в Америку выдающегося политика и дипломата Вальцманенко, президента Украины. Украина никогда не была так счастлива, у нее никогда не было столько перспектив стать членом Евросоюза или на худой конец 51-м штатом США, как сейчас.

– Президент Вальцманенко, ты будешь нашим вечным президентом, как Лукашенко в Белоруссии. Мы докажем всему миру, что не только белорусы, но и мы, украинцы, цвет европейской нации, любим своего президента не меньше остальных. Вот, Америка уже подарила нам один танк и после капитального ремонта, мы сможем отправить его на Донбасс и разгромить сепаратистов и теллолистов. Ура! Слава Украине!

Это единство, этот ажиотаж, эти щирые слова, что лились со всех каналов телевидения подобно волнам могучего Днепра, значительно сплотили нацию вокруг общенационального героя Степана Бандеры. Молодые люди под знаменами бандеровцев шествовали по центральным улицам Киева и на своих руках несли престарелых бойцом армии УОН – УПА, которые от восторга только постреливали, потому что уже не могли произносить слова восторга, язык им не повиновался.

Великий тактик политических игр Вальцманенко приказал переименовать все улицы, все проспекты, которые носили названия кровных братьев-героев 17 года на украинский манер. Вопрос только в том, что этот украинский манер стал сугубо бандеровским и придет время, когда все снова придется переименовывать. А ведь это стоит дорого. Даже сейчас улиц, носивших имя Ленина по всей Украине, было около шестидесяти тысяч. За ним следовали его головорезы Дзержинский, Землячка, Каганович и другие коммунистические вожди.