Текст книги "Украина скаче. Том II"

22

Победа над карателями вдохновила бойцов народного ополчения, вселила в них надежду, что они не зря рискуют своими жизнями ради свободы, ради будущего своих детей, внуков и правнуков. Появилась уверенность в том, что они могут воевать на полях сражений не хуже, а лучше бандеровцев, на стороне которых Америка и вся западная Европа.

Самый воинственный батальон был разгромлен, и это лучшее доказательство того, что их можно и нужно давить, как мух навозных.

И все же, в этой войне люди умирали, как мошкара при неожиданно ударившем морозе. С обеих сторон. Если бойцы освободительной армии Донецкой и Луганской республик отдавали свои жизни за освобождение от бандеровцев, за национальную идею, то все воинские формирования киевской хунты шли на войну исключительно за деньги. Рядовой получал свыше тысячу долларов в месяц, а командир свыше четырех тысяч. Они продавали свои жизни за выполненную работу. А результат работы наемников – убитые, те, кого они не знали, не видели, к кому они не испытывали жалости и сострадания. Они даже не заботились о том, чтобы похоронить своих, убрать с поля боя свих же карателей, посланных с той стороны океана и со всего света. И к пленным они относились точно так же.

Если в древние времена и средние века победители хоронили побежденных, и отдавали им почести, то в двадцать первом веке каратели издевались над трупами, держали неделями, не предавая земле, а над живыми во время допросов упражнялись в диких издевательствах, о которых страшно и тяжело рассказывать. И неудивительно. Армия Коломойши состояла из одних бандитов, убийц, грабителей, насильников, наркоманов. Коломойша сам не блистал нравственностью, поэтому сделал ставку на отбросы общества.

А подняться несколько выше, то и там ничего хорошего мы не обнаружим. Из четырех президентов Украины только Кучма был порядочным человеком. Эту порядочность он старался соблюдать и в государстве. При нем меньше воровали, меньше продавали совесть, меньше было лидеров типа Яйценюха, Ляшки-Букашки, Тянивяму и революционеров в юбках типа Фурион и Надежды Садоченко. Остальные…нет слов. Пусть история даст им оценку.

Оригинальным президентом Украины стал Вальцман, назначенный Нудельманн по согласованию с Бардаком Оймамой, а потом «избранный» народом. Надо прямо сказать: если бы американцы предложили кандидатуру осла на пост президента Украины, народ бы его избрал.

– 27 июня – исторический день для Украины, – сказал Вальцманенко, собираясь подписать экономическую часть договора с Евросоюзом. – По этому случаю я даю сепаратистам еще 72 часа жизни, а больше не смогу, меня подпирает план «Б». План «А» – передышка уже им подарен, а план «Б» – секрет государственной важности. Ни одна муха, ни один комар не разгадают этот секрет. Этот план родился в мозгу великого человека, замеченного Америкой, дружественной нам страной, нашей второй ненькой, нашей покровительницей в борьбе против агрессивных москалей. Но даже великий, мудрый Бардак не может разгадать мой план «Б», потому что план «Б» пока в трубе. Слава Украине!

На самом же деле план «Б» – туфта, так – покрасоваться. Бандиты, как стреляли по жилым кварталам, так и продолжали стрелять, а Коломойша заявил, что он не подчиняется президентскому плану «Б», если этот план предусматривает перемирие.

Коломойша потратил много денег, а результат нулевой. Кроме этого, Россия возбудила против него уголовное дело, и теперь по закону он должен быть депортирован из любой страны и передан правоохранительным органам России.

– Если я потрачу половину моего состояния и выиграю эту войну, я останусь доволен. А батальон «Айдар» будет выполнять свои функции.

Несколько командиров народного ополчения сговорились и решили взять в засаду батальон «Айдар», так как это сделали первый раз весьма успешно.

Командир Киселев жил в центре Донецка вместе с супругой и маленьким трехлетним сыном Володей. Он редко приходил ночевать, но каждый день позванивал супруге Людмиле, сообщал, что с ним все в порядке, что вечером он непременно будет, но не всегда приходил.

Между тем бомбежки с воздуха усиливались, и ей пришлось искать место в подвале, куда она спускалась с ребенком на руках, иногда ребенок крепко спал и посапывал. При каждом налете она думала, прежде всего, о муже: а вдруг что? Муж для нее был все: и любимый, и друг, и кормилец, и заступник. И она не мыслила себе жизни без него. Ей казалось, что все женщины переживают за своих мужей, но не так, как она. Вот они рядом сидят, у них глаза закрываются, а у нее сна ни в одном глазу. Только под утро, когда ее душа уставала, когда тело требовало абсолютного покоя и расслабления, глаза невольно закрывались, она могла погрузиться в непродолжительный сон. Когда руки ослабли, веки глаз опустились, ребенок вывалился из рук и скатился на пол, и заревел на весь подвал, когда уже все спали.

– Что такое? – возмутился кто-то. – Вы уж держите своего ребенка, как следует, что это за мать? Да он может сломать руку.

Тогда Людмила поднималась и уходила к себе на третий этаж. Покормив ребенка, прикладывала голову к подушке и засыпала. Маленький Володя сидел в игрушках. Но недолог материнский сон, она просыпалась минут через сорок, и тут-же брала мобильный телефон в руки. Телефон не только молчал, но и никаких звонков не поступало ранее. Тревога охватывала ее, она как бы подступала снизу и опоясывала ее всю до макушки. Миша, где ты, что с тобой происходит? У тебя телефон украли, ты его потерял, почему тогда не возьмешь у товарища, чтоб сообщить домой, все ли хорошо?

В большой комнате висел его портрет, она становилась перед ним на колени и крестилась, как перед изображением Иисуса Христа. Но ничего не помогало. Телефон молчал. Схватив ребенка в охапку, она пошла в другой дом к знакомой Марии. У Марии муж тоже служил в том же взводе. Мария была дома, она сидела с заплаканными глазами, а когда вошла Людмила, стала вытирать глаза влажным от слез носовым платком.

– Ты хочешь скрыть от меня правду? Не стоит, мне нужна правда. Что с нашими мужьями, говори!

– Наши мужья теперь в засаде. Может, они уже убиты, может, попали в плен. Сегодня в три ночи был звонок и короткий разговор и ужасное слово: Маша, прощай. Все, довоевались. Тебе надо собирать вещи и через границу, в Россию, если хочешь выжить.

– Я ничего не хочу, я никуда не пойду, – сказала Людмила, обливаясь слезами. – Если мой муж погиб, мне жить не зачем, не для кого.

– Брось скулить: у тебя сын. Он подрастет, заменит отца,… в какой-то степени. Да и ты еще молодая. Возвращайся домой, собирай сумку. Встречаемся внизу. Через час. Все, иди, время дорого.

Уже ближе к обеду Люда с ребенком и ее подруга Маша подходили к КПП. Но там была километровая очередь. Людмилу пропускали с ребенком, а Маше предложили стать в очередь. Тогда Людмила сказала, что они сестры и могут ехать только вместе. Их пропустили, проверили паспорта, спросили, есть ли родственники в России и отправили на ту сторону. На той стороне было много военных в камуфляжной форме с автоматами и пулеметами наготове. Стрельбы по беженцам не получилось, хотя бандеровцы готовы были применить оружие по мирному населению. Тут же на площадке стояли автобусы «Икарусы» и много личных машин. Владельцы подходили к беженцам, предлагали приют в своих семьях, угощали фруктами, овощами, жареной картошкой с мясом и минеральной водой. Люда с Машей зашли в автобус, заняли место впереди, недалеко от водителя и узнали, что автобус отправляется в Крым.

Эту партию беженцев доставили в Ростовский аэропорт, накормили в столовой, а потом погрузили в самолет. Так Люда с сыном очутились на берегу моря. Все было хорошо. Ее мучил только один вопрос: где муж? Она каждый день набирала все тот же номер, но на звонок никто не отвечал. Погиб, значит, думала Люда, сопровождая страшную мысль слезами.

И вот однажды, две недели спустя, в воскресение, в пять вечера раздался звонок. Телефон ожил. Это был первый звонок за это время, время расставания с мужем.

– Люда, я жив. Был в плену. Меня обменяли на бандитов, отпустили двоих бандитов за меня одного. У меня нога повреждена, я теперь хожу, опираясь на полочку, может все еще пройдет. А теперь докладывай, где ты и что с тобой, и с сыном дай поговорить.

– Миша, дорогой! Боже, как я рада, я уже думала – все, никогда тебя не увижу. Мы с Володей на берегу моря, в Севастополе. Если можешь, приезжай. Переберись в Россию-матушку, скажи: жена в Крыму.

– Мама, мама, дай папу, – кричал Володя, вырывая телефонную трубку.

23

Когда обе воюющие стороны устают, когда нет перспективы победы одной стороне над другой и извлечь из этой победы максимальную пользу, – в этом случае стороны ищут мира. Путем переговоров. И киевская хунта стала искать пути к переговорному процессу с новоявленной республиками – Донецкой и Луганской. Хунта полагала, что эти переговоры должны быть похожи на нравоучение барина своему слуге. Ведь две области, всего лишь две, якобы восстали против всей страны и чего-то хотят, а если точнее, то и сами не знают, чего хотят.

Но, поскольку любой вопрос, за исключением посещения нужника и баньки, где можно было совершить скотский поступок – попробовать мальчиков, президент Вальцман должен был согласовывать с Нудельман, то крамольная мысль о поисках мира на Донбассе, невольно заставила его позвонить теще Нудельманн.

Едва выслушав его и то не до конца, Виктория раздраженно произнесла:

– Нам нужна земля, сланцевый газ. На этот земля не должно быть сепаратистов. Дело в том, что наш вице-президент США Джордж Байден присмотрел место добывания сланцевого газа на территории Донбасса и уже организовал фирму, а директором фирмы назначил своего сына, известного прощелыгу, точно такого же, как был его отец в молодости. А вице – близкий человек Бардаку, почти что Бардак. Они – два сапога пара. Если босс кашлянет, то и вице старается кашлянуть, если босс выпустит пар из штанов, то и вице сделает то же самое, непременно. Джордж Байден много раз приезжал к тебе в Киев, и скоро приедет еще. Гут бай!

Вальцман схватился за голову и заплакал от горя. Какой там мир, зачем мир?

Байден действительно приехал два дня спустя. Пушки уже стреляли в районе Донбасса, люди гибли, корчились в муках, над ними, безвинными, проводились опыты жестокости во время допросов, а Байден садился прямо в кресло украинского президента без разрешения и давал Вальцманенко, а через него всем украинцам накачку. И эта накачка считалась, как нечто вроде проповеди, но обязательной к исполнению. И президент, и его администрация целых три месяца восторгались проповедью Байдена, повторяли его слова пусть в искаженном виде.

Сланцевые месторождения нельзя отдавать русским, несмотря на то, что сланцевые месторождения чрезвычайно вредны для здоровья человека и экологии. Территория должна быть освобождена от сепаратистов, конюшня, как говорится, должна быть чистой.

Каратели просили передышки, особенно, когда несли большие потери, но после визита Байдена, Вальцманенко стучал кулаком по столу и произносил: не позволю, Слава Украине!

– Дорогой Байда, подбрось миллиончиков сто…на войну. Я там всех расстреляю, – просил Вальцман, как всякий еврей, который просто за так – ничего не делает.

– Валута фонд, я туда звонить, кричать, твоя мать, как на Россия и фонд тебе мульярд пополам, а ти русских чик – чик.

– Есть чик – чик. Слава Украине.

– Америка слава, – поправлял Байден. Он достал десять долларов из кармана, положил на стол. – Бери, это мой вклад в борьба с сепаратист, с…москакал.

– С москалями, господин вице – президент великой страны, – поправил Вальцман, гордо вскинув голову. Дрожащими руками он взял десятку, положил в карман, а затем, подумав, вытащил ее обратно и стал целовать. Байден выставил колено.

– Целовать здесь!

– О какое блаженство! – воскликнул Вальцман и опустился на колени.

Байден весьма довольный вернулся в Америку, великую страну, которая поставила на колени всю Европу, а в непокорных странах таких, как Ливия, Ирак, Югославия, Украина, навела порядок.

Вальцман понимал, что, так или иначе, война требует денег. Те пятерки, жульническим путем добытые через мобильные телефоны, давно разворованы, неоплаченные долги в размере четырех миллиардов долларов россиянам за газ, очутились в карманах революционеров. А помощь международного валютного фонда, ах, эта мизерная помощь тоже не дошла по назначению, так что… Яйценюх сразу заявил: казна пуста. Соврал, каналья. Сто миллионов долларов, пусть это небольшая сумма, но эта сумма осела у него в кармане. А война… кто на нее будет тратиться, Коломойша? Он, хорек еще тот: армию свою содержит. В общем, давайте договариваться! Но с кем? Не с кем. С сепаратистами? Упаси Боже!

А дни шли, денежки испарялись. Наконец, Бардак сказал Вальцманенко: что хочешь делай, договаривайся о мире, веди активные боевые действия, но чтоб Донбасс был свободен от сепаратистов, а то сын Байдена уже нервничает, и я его понимаю.

Помня подсказку Бардака, Вальцманенко собрал пресс-конференцию и объявил о перемирии.

– Что означает это перемирие? А оно означает полное разоружение сепаратистов, бандитов, ватников. Они должны сдать оружие и если выяснится, что он никого не застрелил, что это оружие он носил с собой для украшения, для престижа, ему может быть амнистия. Всех остальных ожидает всенародная кара – расстрел, повешение, вечная каторга. Разбитые школы, детские сады, отнятые жизни придется в будущем восстановить за счет своего труда, подразумевается, что за трудовую повинность никто платить не будет. Те русские войска, которые там находятся, могут перейти границу, то есть вернуться домой. Я, как всенародно избранный президент иду еще на одну уступку. На период переговоров, срок одна неделя, военные действия прекращаются. После сдачи оружия властям на добровольной основе, они могут разговаривать на русском у себя дома, как правило, на кухне, но так, чтоб их говор не был слышен соседям. Это связано с тем, что в Украине государственный язык один – это украинский язык, в основе которого будет положен Галицкий диалект. Далее. Сдавшимся в плен, гарантируются права – дышать, пить воду, то есть воду из обогревательных труб, размножаться, трудиться, не покладая рук и гордиться своей нацией, да бить поклоны Степке Бандере.

24

Американские стратеги сменили пластинку и тайно заговорили о мире, но на тех же условиях: ополченцы с поднятыми руками добровольно сдаются властям, а дальше эти власти решают, что с ними делать. Украина и ее руководство начали переговоры.

Переговоры о мире затянулись. Надолго. Вальцманенко понимал: переговоры могут начаться и тут же закончиться, и о нем перестанут говорить на каждом шагу. Пусть поговорят. Авторитет президента не делается в один день. Для этого надо потратить недели месяцы, годы. Однако трепачи устали трепаться об одном и том же, надо было сменить пластинку. И все, как сговорились: в один день закрыли свои поддувала. Вальцманенко тут же заметил и возмутился: что такое, почему? разве этот вопрос перестал быть актуальным?

– Надо начать переговоры, – сказал помощник Залупценко. – Можно арестовать участников переговоров со стороны сепаратистов.

– Будет шум.

– Ну и что? И мы начнем шуметь, да так етти их мать, – в душу бога мать. Сам Бардак вздрогнет.

– Позови бывшего президента Кучму, он наиболее подходящая кандидатура.

Экс-президент Кучма появился через час, выслушал Вальцманенко, но сказал, что он один боится, а вдруг чего.

– Ты мне дай Медведчука, Шуфрича и кого-нибудь еще.

– Бери Залупценко.

– Этого придурка? Ни за что в жизни. Он может все испортить.

– Ну, хорошо, возьми няню Маланью. Ты мой план, мой мирный план знаешь. Доведи до сведения этим придуркам.

– Боюсь, что этот твой ультимативный план вызовет только злой смех. Это ультиматум, а не план мирных переговоров. Но посмотрим. Я буду следовать плану, от себя ничего не скажу, но за успех переговоров не ручаюсь, говорю сразу. Может, ты отведешь войска? Ведь войска можно ввести в любое время, не так ли? Отвел, ввел, опять отвел, опять ввел.

– Великий Бардак одобрил мой план, теперь он не может быть изменен, сам понимаешь. И без того мы пошли на многие уступки. Мы разрешили представителю России присутствовать на переговорах, меня президент буквально умолял об этом, мы пригласили представителя ОБСЕ, так, что, как видишь…, не то, что Россия. И вообще Россия в глазах всего мира упала на самое дно, а Украина поднялась до небес. Я, когда бываю на западе, мне все протягивают руки, а если сам Бардак присутствует, я возле него, как единственный сын при отце. Ты понимаешь? Я все время улыбаюсь, даже рот болит от растяжения.

– Что с газом-то? Замерзнем зимой?! Не слушай ты этого безмозглого Яйценюха, он и нашим, и вашим. Пройдет какое-то время, он кого-нибудь обвинит, может даже тебя, как президента, он такой, непредсказуемый.

– Я заставлю его продавать нам газ по такой цене, какую я ему продиктую. Но сначала мне нужно перекрыть Южный поток, Бардак мне обещал, он даже сенатора Маккейна посылал в Болгарию, там в штаны наложили и отказались от российского газа, дровами будут топить. И мы на дрова перейдем.

– Ну, ладно, я вижу…, – осекся Кучма и поднялся с кресла. – Завтра мы в Донецке.

Донецк встретил делегацию дружно. На первом же заседании председатель правительства Донецкой республики Бородай заявил:

– Полный вывод бандеровских формирований из нашей земли, а потом будем садиться за стол переговоров. А пока так, поговорим о том, о сем. Не возражаете? Леонид Данилович, побудьте у нас несколько дней, мы вам покажем Донбасс и Луганск, вы не узнаете наши города, особенно мелкие, областные. Вы убедитесь, что убивают безоружных, матерей, маленьких детей, уже сорок малышей убиты. Корреспондентов убивают, забирают в плен, пытают их, пришивают им, Бог знает что. Особенно издеваются головорезы Коломойши. Он уже заявил, что мирному плану президента не подчиняется. Оружие мы сдавать не собираемся, у нас своя армия, своя власть, своя республика, свой Верховный совет. Пусть убирается…вся хунта в Галичину. Мы с бандерами бок обок жить не хотим и не будем.

Члены правительственной делегации Медведчук и Шуфрич внимательно слушали руководителя делегации Новороссии и хорошо понимали, что Бородай прав: не Новороссия пошла на Киев с танками, самолетами и пушками, а все наоборот, киевская хунта организовала побоище на Юго-востоке. За что, за какие преступления? Думают иначе, независимости хотят? Дулю им! Какая, может быть независимость, если сын Байдена, заокеанского старичка, который уже с трудом передвигается, но ради наживы готов ухо себе отрезать, лишь бы все было так, как ему вздумалось. Ничего, что это за тысячи километров, за океаном, в далекой, непредсказуемой стране, Америка ведь, сам Бог велел ей править миром, а какие-то там украинцы, да это не народ, а быдло, рабы. Они мне уже ботинки языками вылизали, да так старательно и так рьяно, скоро дырки появятся. Не на подошве, а сверху. Шнурки уже перекушены.

Кучма, как представитель власти, что-то говорил, но это были пустые слова, не имеющие ничего общего с логическим мышлением. И посол России в Украине Зурабов добавил, что, дескать, худой мир лучше доброй ссоры. Это было, в какой-то степени верно. Это давало возможность убрать и похоронить погибших, а возможно починить водопровод: люди без воды – хуже, чем без хлеба, но никакого мира на самом деле не было. Коломойша приказал палить со всех видов оружия.

В перемирии были заинтересованы Германия, Франция, Россия, они-то и подбивали Вальцманенко продлевать это хрупкое перемирие. Но в Киеве собрались бандеровцы и требовали войны. И понятно почему: на войне платили, и неплохо. Некоторым тысячу долларов, а командирам по четыре. А за голову, доставленную в мешке, плата отдельная. Такая армия была у Коломойши. И…допустим, что Юго-восток разгромлен, война окончена. Что дальше? С кем бандиты будут воевать, кто им будет платить баснословную зарплату? Может друг с другом?

С понедельника на вторник, в начале июля, Вальцманенко, глубокой ночью отказался от мира, заявив, что Украина имеет право не только обороняться, но и наступать и, кажется, в этот период начался план «Б» – применение химического оружия и стрельба из пушек по жилым кварталам. Надо выжечь донецкую землю химическим оружием ради сына заокеанского старичка Байдена, который ждет, когда сможет в дикой стране сесть в кресло директора уже созданной компании. Возможно, эта земля уже продана киевской хунтой. Не зря Яйценюх вопил: казна пуста. Надо было наполнить казну, а заодно и свои карманы. Яйценюх сказочно жадный, а потому вор высшей категории.

У бойцов освободителей одна надежда на Россию. Поможет ли Россия? И не порционно, а масштабно, как великая страна, обладающая ядерным оружием, или будет ждать наемные армии братского украинского народа у своих границ? Кто создал Украину как государство? Кто подарил ей земли Малороссии, кто отдал Крым, как конфетку, которую младший брат тут же проглотил и почувствовал кислый запах во рту? Ленин, Хрущев. Кто создал мощную экономику на территории братской Украины? Россия. Вот и жди теперь вооруженного до зубов брата-неофашиста у своих границ. Гитлеровский дух уже маячит, причем бандеры гораздо более развращены в моральном плане. В них больше зла и мести, чем у гитлеровских солдат. Можно твердить и дальше о братском народе, но это уже вызывает смех. Почему бы не назвать эсесовцев братьями? Кто нам мешает?