Текст книги "Грибники"

Посмотрев на землю, Кристина заметила, что он пропустил одну коробочку. Теперь та открылась, и клоп ее спешно покидал.

Наклонившись и поймав его, Кристина вложила его обратно, закрыла крышку и отдала Эйзену.

– Я бы на твоем месте все-таки еще некоторое время поверила в чудо… И не распускай тут своих насекомых, перед дверью в чужой мир.

Герцог хрипло расхохотался.

– Сначала меня закоптили, теперь учат жить, – пробормотал он, снова закашлявшись. – Что за день такой…

Кристина хотела сказать, что ужасно за него переживала, даже больше, чем за Джафара, что так же сильно переживает за его мир, и даже за соседний, которого не видела никогда, но слов не нашла. Она – не Эйзен, чтобы с одинаковой легкостью находить слова для рационального и иррационального одновременно.

– Если ты такой старый, мог бы уже и привыкнуть к чужим закидонам, – съязвила она.

Эйзен снова засмеялся.

– А теперь самое интересное, – сказал он с энтузиазмом. – Прабабка Дулсан рассказала мне историю, которую они сами считают просто легендой, но, учитывая наши реалии, она вполне может оказаться правдой, пусть и немного приукрашенной. Пару столетий назад тут проходила армия… тысяч двадцать. Местных было мало, и их, само собой, вырезали под корень, поэтому они прятались, как могли. И вот один местный герой решился изобразить перебежчика. И когда армия стояла лагерем и готовилась переправляться через эти горы – а они тогда были значительно круче теперешних – он пришел и сказал, что знает как пройти горы насквозь. И направил воинство в этот тоннель. А дальше в легенде есть интересные разночтения. По первой версии – армия вся туда вошла и пропала, вместе с героем. По второй версии – они заночевали там и за одну ночь превратились в младенцев.

– То есть, тогдашние тридерисы могли ускорять обратный ход времени?

– Только при отсутствии ворот.

– Что же стало с таким количеством младенцев?

– Не знаю. Наверно, часть волки растащили, часть – местные жители, для пополнения племени. Прабабка считает, что часть сопредельных племен – как раз их потомки. А поскольку армии составляли, в основном, мужчины, то младенцы все были одного пола, то, когда они выросли, женщин им сильно не хватало, поэтому…

– В этом кроются истоки местного тотального матриархата.

– Тянет на научный доклад, кивнул Эйзен. – Жаль, никто нормальный не поверит.

– Выходит, во всем снова виноваты грибы. Но почему эти люди, регрессировав в таких масштабах, не стали сторнами?

– Возможно масштаб считается по местному времени. А по местному времени у них прошла всего одна ночь с грибами.

Некоторое время они сидели и молча размышляли об услышанном. Потом, поглядев на окончательно посветлевшее небо, Эйзен поднялся и закинул рюкзак за спину.

– Ну… мне пора. Я немного отвык от такого экстрима.

– Ты когда-нибудь покажешь мне мир за воротами?

– Почему нет? Хотя проще попросить Джафара.

______

* Metallica; «Live Shit: Binge & Purge», 1993 г.

Глава 22. Убийца

Покинув в своих снах тело Анфисы, Влад был благодарен судьбе. Однако других снов – его нормальных, прежних снов – у него все ещё ни разу не случалось. Каждый раз он попадал то непосредственно в замок графа, то в какие-нибудь истории, имеющие отношение к этому замку.

Значит, рассудил он, книгу неплохо бы отремонтировать. Но для этого следовало ее найти. Он несколько раз звонил Кристине, но подозревал, что она его заблокировала. Пару раз он звонил по ее номеру с другого, неизвестного ей номера, но она была вне зоны доступа. Подкупив отдел кадров, он нашёл адрес Кристины и явился к ней, чтобы через дверь поговорить с ее тормозным братом. Толком ничего так и не выяснил.

Тогда вечером, после работы, Влад явился ещё раз, чтобы застать родителей.

Арина Антоновна, мать Кристины, выслушала его и даже пригласила пить чай.

– Кристина работает там, где сейчас очень плохая связь, – сказала она. – Мы созваниваемся только в определённое время и то не каждый день.

Влад раздраженно вздохнул.

– А когда она вернётся?

– Не раньше зимы.

Это Влада не устраивало. Он хотел свои сны назад.

– Арина Антоновна. Мне нужно съездить туда, к Кристине. Отвезти ей ее книжку. Она хотя бы координаты оставила?

Граф Гнедич четко дал ему понять, что для возвращения снов порванную Владом книгу должен восстановить сам хозяин.

И Влад взял отпуск на весь август. Купил скотч, целлюлозный клей, малярную ленту, чуть ли не портативный станок для производства бумаги. Проконсультировался у реставраторов – работников музеев. Заглянул в мастерскую по ремонту старых карт. Словом, ни к одному делу в своей жизни он не подходил с такой тщательностью.

И надо ж было в самом начале миссии нарваться на ее рассеянную мамашу, придурка-братика и вечно улыбающегося батю с замотанной щекой. Словом, на семью идиотов.

– Координаты, – рассеянно сказала Арина. – Да… А, это отец Данки должен знать, он же безопасник… сейчас.

С безопасником дело пошло быстрее, хотя Владу пришлось сначала предъявить все имеющиеся у него документы, пересказать биографию, придумать, зачем ему надо к Кристине (не рассказывать же им правду, в самом деле), и только тогда получить вожделенные координаты местности.

Осталось построить маршрут.

*

Первую часть пути предстояло пролететь на самолете, вторую – проехать на автобусе, который ходит два раза в сутки, до остановки «Шиматово», а третью – проехать на телеге в сопровождении непонятного азиатского деда, который к тому же плохо понимал по-русски.

После самолета, переночевав в гостинице, Влад успел на тот из автобусов, который в расписании значился с утра, поэтому дед с телегой в Шиматово тоже был арендован относительным утром, хотя и ближе к полудню, а вот в ближайший к базе посёлок «Прилесье» Влад прибыл уже в обед.

Узнав, что он ищет Кристину, одна из главных женщин посёлка очень обрадовалась и велела передать Кристине свои сожаления о том, что нынче ночью в посёлке чуть не сожгли ее мужа, однако надеются, что сейчас у него все хорошо, потому что Мэргэн и Абармид лично проводили его до дома его прекрасной жены.

Господи, подумал Влад. Она тут ещё и замуж успела выйти. И, судя по оговоркам этой сумасшедшей беременной женщины, Дулсан – не один раз.

*

Дверь домика 17 открыла худая темноволосая девица, напрочь лишенная груди.

– Здравствуйте, – сказала она не особо приветливо, – вы кто?

– Здравствуйте, – сказал Влад почти злобно, – мне нужна Косенкова. Я буду поправлять ей карму.

Из кухни, откуда пахло обедом, донесся собачий лай. Судя по голосу, собака была крупная.

Худая девица оглянулась сквозь прихожую на какую-то рыжую бабу, которая сидела на кухне с мрачным выражением лица, и сказала:

– Кристины нет, она в рейде.

– Что?

Влад вытаращил глаза. Мало того, что замуж три раза вышла, так теперь ещё и рейды какие-то проводит. А выглядела полной растяпой.

– Ну, – засмеялась девица, – за грибами ушла. Правда, – девица смутилась, – давно уже должна была вернуться… но вы тут можете посидеть подождать ее. Вас как зовут?

– Владислав.

– А меня – Дана. Ее вот – Елена. Но она здесь не живет, она соседка. Так, в гости зашла. Ещё у нас есть собака – Трина, свои! – и щенки, пока безымянные.

Сбросив вещи и обувь, Влад с облегчением упал на стул.

– А переночевать у вас тут где-нибудь можно будет? – спросил он уже более благодушно, после чашки чая с булочкой.

– Есть один пустой дом, – сказала Елена и зачем-то хихикнула. -Можно туда.

– Только там немного брёвна сторнами проедены, – сказала Дана. – А так норм.

– Кем проедены? – озадачился Влад. – Это жуки такие?

– Это грибы такие, – подсказала Дана. – Белые. Только есть их нельзя.

– Они тебя сами съедят, – добавила Елена и встала, чтобы помешать что-то на плите в кастрюле.

Влад почувствовал, что все еще дико хочет есть.

– Кстати, – Данка тревожно глянула на часы, – скоро ночь… где грибники-то? Их же в темноте сторны сожрут.

– А связи с ними нет? – спросил Влад. После такого долго пути потерять цель только потому, что ее задумали сожрать грибы, ему не хотелось.

– Нет, – растерянно сказала Елена. – Тут ничего не толком работает. Бывает спутник раз в сутки, но до него еще два часа.

– Надо идти их искать, – сказала Дана. – Лен, а ты Яшку не видела?

– Сегодня точно нет, – Елена закрыла кастрюлю, доела булочку и протянула вторую Владиславу. – Хотите?

– Хочу, – кивнул тот и втянул вторую булочку в себя, почти не заметив.

– Ладно, – сказала Елена, – мне домой пора. Как Алька вернётся, домой ее гони. А то она последнее время невменяемая какая-то. Всё мужики, небось.

– Угу, – кивнула Дана.

Как только за Леной закрылась дверь, Дана выругалась.

– Что, все так плохо? – поинтересовался Влад. Трина обнюхивала его и виляла хвостом. Потом позволила себя погладить.

– Все херово, – сказала Данка. – Дело в том, что девки в лесу. Все трое. И хрен знает, где их искать. А как только стемнеет, они там… совсем пропадут, короче.

Влад задумался.

– Собака обучена? – спросил он тем тоном, каким обычно выяснял у клиентов анамнез животного.

Дана нахмурилась.

– Понятия не имею… лапу даёт. Дом сторожит.

– На хрена мне ее лапа! – сказал все еще голодный Влад. – Она тебя слушает?

– Ну да… Трина, ко мне!

Собака подошла, еще сильнее завиляв хвостом.

– Попробуй другие команды.

– Трина, служить!

Трина села на задние лапы, подняла передние и вывалила язык. Новая игра ей нравилась.

*

– Значит, так, – сказал Влад, доев тарелку очень неплохого грибного супа и вникнув практически во все обстоятельства базы «Солнечное». Не очень, правда, поверив, но приняв к сведению. – Раз полиция у вас тут, как ты говоришь, никакая, то сейчас мы идем к этому вашему… военному… как его…

– Джафар. Но он не откроет. У него звонок не работает, может, его вообще дома нет.

Влад поморщился. Джафара он помнил и, за то время, пока не видел, так и не полюбил. Однако решимость, зародившаяся еще в Москве, перевешивала; что только не сделаешь ради возвращения собственных снов.

– Мы с собакой идем, – пояснил Влад. – Если его там действительно нет, мы возвращаемся сюда и даем Трине нюхать… что там от Кристины с Мариной осталось? Куртка, кроссовки? Ручки сумок?

– Все есть.

– Великолепно. Сколько до темноты?

– Ну… часа два.

– Пошли.

Встав из-за стола, Влад почувствовал, что его злость и усталость нивелировались новыми ощущениями. Знакомые кинологи пару раз рассказывали ему, как проводится поиск людей, и Влад жалел, что никогда не принимал участия в чем-то… в чем-то настоящем. Полезном. Понятное дело, кастрировать котов тоже полезно, но азарта как-то не чувствуешь. А тут – поиск. Да еще в роли главного распорядителя, потому что в этом ублюдочном поселке никто ничем серьезным заниматься не умеет, все только и делают, что грезят какими-то грибами. Идиоты.

…Резиденция военного напоминала ощетинившийся арматурой огромный бункер-ангар, неизвестно как возникший на повороте довольно прилично оформленной тополевой аллеи. Забор вокруг бункера тоже был из каких-то железных шпалер, а на участке было навалено столько всякого хлама, что, сдай Влад его в металлолом, он бы озолотился. Особенно антуражно выглядели нарезанные остатки самолетной турбины, приспособленные под верстак.

– Он что, киборг, этот ваш Джафар? – усмехнулся Влад.

– Он хуже, – буркнула Данка. – Больной на всю голову.

Убедившись, что звонок действительно не работает, а через забор не перелезть, Влад усадил Трину и скомандовал:

– Голос!

Трина гавкнула.

– Еще голос! Давай, разбуди человека!

Трина быстро поняла, что от нее требуется, и лаяла, даже подвывая порой, минуты четыре.

Но все было напрасно – никто так и не появился.

– Дохляк, – заключил Влад, подождав еще немного. – Только время зря потратили. Набухался небось ваш вояка.

– Он не пьет, – вздохнула Данка. – Пошли в лес. Только… надо записку ему оставить. У тебя бумага есть?

– Всегда ношу с собой, – похвастался Влад, умолчав о том, что только перед поездкой в эти края он засунул в рюкзак почти целый бумажный комбинат; и все для ремонта одного-единственного книжного листа.

*

Утром Кристина не собиралась никуда идти. Она помнила о просьбе Джафара и, когда вернулась домой после утреннего разговора с Эйзеном, напугавшим ее пуще прежнего, села в своей комнате и начала разучивать Бетховена на гитаре, забытой Рэнни у них дома как раз накануне вояжа к Дулсан.

Однако Марина, которой срочно нужны были дорогие вещи на ее новую, постройневшую фигуру, пришла ныть; Алевтина, которая вообще любила давить на людей, сокрушалась, что вот, мол, зря она, что ли, собирала рюкзак. Но самой последней каплей было пришедшее еще вчера сообщение от матери с двумя словами: «Ну как?».

– Ладно, – буркнула Кристина. – Но далеко мы не пойдем. За мост – и сразу домой.

В остальном все было, как в прошлый раз, только без Рейнольда. Втроем они перешли мост и по знакомой тропинке углубились в чащу. В распадке – месте печальной кончины уголовника Мастера – выросло штук пятнадцать висельников, и, аккуратно отделяя их от белых упругих нитей грибницы, Кристина думала о том, как же быстро человек привыкает к необычному. Вот и она сама уже спокойно собирает то, о существовании чего еще два месяца назад не могла и помыслить. Гуляя по тропинке, она осматривала поросшие мхами и плющами стволы – в основном лежащие – и собирала во второй пакет те грибы и травы, которые могли оказаться полезными не в аспекте времени, а в аспекте нормальной человеческой физики.

Алевтина с Мариной тем временем поднялись и скрылись наверху. Задумавшись, Кристина присела на бревно и стала рассматривать массу тонких деревьев, перекрывавших сверху овраг, с которого начиналась низина, и скрывающих распадок от лишних глаз.

Век бы так сидеть, мечталось ей. И никуда не ходить.

Она не следила за временем; а когда опомнилась, голоса подруг стихли, и она, решив их догнать и вернуть, двинулась в том направлении, куда они, как она помнила, удалились.

Она была полностью погружена в себя, когда вдруг из чащи впереди раздался голос, полный запредельного ужаса. Голос Марины.

– НЕ ХОДИ СЮДА, КРИС! Не ходи сюда!

Затем последовал хлопок и тихие рыдания.

– НЕ ПОДХОДИ!

Кристина замерла. Осторожно ступая, сошла с тропинки и начала обходить источник звука по дуге, чтобы по возможности первой увидеть застать врасплох то, что так сильно могло напугать Марину.

Пройдя метров сто, она увидела массив кустов и теперь уже двигалась за ними, пригнувшись, пока не вышла на край поляны, которую определила как источник звука. Там стояли Алевтина и Марина.

Алевтина находилась рядом с антисторновой клеткой. Она облокотилась спиной на ствол сосны и оглядывалась, очевидно, высматривая Кристину.

Марина в трех метрах от нее стояла, обняв тонкую осину. Присмотревшись, Кристина поняла, что ее руки с обратной стороны дерева сцеплены наручниками.

– Выходи, – крикнула Алевтина, засовывая руки в карманы своей камуфляжной куртки. – Я знаю, что ты там. Говорить будем. Если договоримся – отпущу Маринку. Не договоримся – просидим тут до ночи. А ночью сама знаешь, что будет.

*

Осознав, что скрываться бессмысленно, Кристина вышла из-за кустов.

– Что ты от меня хочешь? – ошеломленно спросила она Алевтину.

Подруга-оборотень улыбалась. Ее аккуратно покрашенные и уже отросшие темными корнями волосы находились в беспорядке: видимо, Марина сумела всё-таки побороться за свою свободу.

– Книжку графа Гнедича, – сообщила Алевтина. – Ты ее наизусть помнишь. Вот и давай. А я включу диктофон.

Она вынула телефон из кармана и включила запись.

– Всю книжку я буду читать до завтрашнего утра, – сказала Кристина, осторожно приглядывая палку поувесистей. – Зачем тебе книжка?

Поляна, увы, была чистой, без валежника.

– Роза Авдеевна обещала ее мне, – жестко сказала Алевтина. – Но я не успела. Эта дура Зухра слишком быстро раздала все имущество; видимо, чтобы никто не понял, кто что взял. А она присвоила Розкино золото. Но ее предосторожности были излишни – никто все равно имущество ведьмы искать не стал. Не было у нее наследников. Ну, кроме меня.

– И ты убила Артура и Азамата из-за книги?

– Не только; мне нужно больше. А если ты хочешь выжить – не задавай лишних вопросов. Читай.

Кристина оглянулась на Марину; потом на солнце, которое светило уже совсем не над головой; ничего не придумала и начала вспоминать текст. Как выяснилось, из памяти он никуда не делся.

– «Уважаемый читатель! Мы с тобой живем в эпоху утраты таких понятий, как честь, дружба, благородство и самопожертвование. Мы видим, как ныне тускнеют и рассыпаются в прах нерушимые прежде бастионы человеческой морали, и самые чистые стремления наши, самые возвышенные чувства шельмуются плебсом, так и не сумевшим осознать их важность для сохранения его же, плебса благополучного существования. Сквозь пелену невыносимой горечи мы наблюдаем, как…».

Читать было легко, потому что книжка графа начиналась примерно с тех слов, какие хотела бы сейчас сказать Кристина. Проговаривая их, она продолжала медленно двигаться по поляне и искать что-нибудь, что могло бы сойти за дубинку.

Пристегнутая к осине Марина тихо плакала.

– Стоп, – сказала Алевтина странице на десятой. – Так мы и правда не успеем до темноты. Давай ту главу, где про смену владельца Священного места.

– Священного чего?

– Ну да. Это, по-твоему, какое место?

– Лес.

– Дура ты. Это место слома миров.

– Это ты ночью подожгла Эйзена?

– Нет, – ухмыльнулась Алевтина. – Но это сделал верный мне человек. Если бы герцог умер, все стало бы куда легче.

– Сколько у тебя верных людей?

– Штуки три мужиков, – небрежно бросила Алевтина – Было четыре. Все они попили нужной травы и смотрят теперь только на меня. Самым скользким оказался твой друг Чекава. На него даже трава не особо подействовала, пришлось с ним спать. У него, кстати, интересные проблемы с этим делом… но мы справились.

– Я уже поняла, – сказала Кристина, лихорадочно соображая про Священное место. Было там что-то такое… но наверно при чтении его можно исказить.

– Ну так что? – торопила Алевтина. – Через час стемнеет. Тебя-то я возьму с собой в клетке, а вот от Маринки, боюсь, к утру останутся только лужа в наручниках.

Марина снова завыла.

– Моя память – не Гугл, – из последних сил сопротивлялась Кристина. – Она выдает только по порядку.

– Не ври мне!!! – внезапно сорвалась Алевтина визг. – Не ври, гадкая тварь!!! Завещание священного места слома миров можно провести… давай дальше!

Кристина вздохнула и обреченно продолжила.

– «Завещание и передачу священного места слома миров можно провести излив белую, черную и красную кровь на алтарь, где на восьмой день исхода луны выжжен знак тринакрии и числа от девятки до девятьсот девяносто девяти, которые делятся на три, взятые через одно. Белая, черная и красная кровь – это кровь трех покровителей, дошедших до наших дней из Страны Посвящения: кровь…»

Читая, Кристина изо всех сил пыталась исказить всплывающий в ее мозгу текст, но получалось плохо.

– Правду читай! – крикнула Алевтина, что-то заподозрив. Вынув из-за голенища нож, она подошла к хныкающей Марине и вонзила лезвие ей в руку. Марина заорала.

– Будешь врать, – Алевтина вытянула в сторону Кристины окровавленный нож, – еще раз так сделаю. И так буду делать, пока эта хныкающая овца не сдохнет.

Кристина продолжала читать. Страх, постепенно охватывающий ее, превращался в холод. Как подобраться, думала она. Как подобраться, выбить у нее нож и главное – ключ от наручников? Просто броситься? Но тогда она меня порежет и тоже бросит здесь.

Власть тем временем развращала Алевтину прямо на глазах.

– А ну подойди сюда, – сказала она.

Кристина подошла.

– Выбирай. Сейчас я порежу либо ее, либо тебя. Ну?

– Ты спятила, Аль, – сказала Кристина дрожащим голосом. – Ты понимаешь, что ты – рехнулась?

– То-то ты меня так боишься, – хохотнула Алевтина.

– Пациентов дурки все боятся.

– Зато сейчас сила на моей стороне! И я – только я – имею право на эту землю и на этот лес. А не вы, и не ваш убогий герцог, скормивший свою жену грибам во имя науки. Ну, так кого?

Кристина выставила руку.

– Я не такое дерьмо, как ты, – сказала она. – Я потерплю.

Алевтина взяла ее руку и показала ей язык. Потом нацелилась ножом.

– Вот, – сказала она, – одну кровь…

И тут неподалёку залаяла собака.

Алевтина вздрогнула и вонзила лезвие в ладонь Кристины; однако Кристина отдернула руку, и на ней образовалась лишь царапина. Воспользовавшись секундным замешательством Алевтины, она изо всех сил стукнула берцем ей по голени; не очень точно, но уж куда достала.

– Твою мать, – прошипела ведьма. – Я сейчас ей глотку перережу!

И, хромая, бросилась к Марине.

Понимая, что не успеет, Кристина кинулась ей наперерез, схватила за пояс куртки; Алевтина, выворачиваясь, полоснула ножом наугад. Промазала. Но на следующий раз, осознала Кристина, она попадет…

– Фас! – прозвучало тем временем с края поляны. Голос был из прошлого. Как это могло…

Упав на траву, Кристина откатилась в сторону, осознав только, что через нее прямо сейчас перепрыгнула Трина.

*

– Уберите ее! Уберите! – орала Алевтина, пытаясь отпихнуть Трину, профессионально схватившую ее за рукав. Нож, которым она угрожала, отлетел далеко в траву.

– Ага, – язвительно сказал Влад, – щас. Вы тут охренели что ли, совсем? С ножами друг на друга кидаетесь…

Осмотрев поляну, он покачал головой в недоумении.

– Что хочет эта белобрысая дура? – спросил он у Кристины.

– Книжку графа Гнедича, – мрачно сказала Кристина, рассматривая порез на ладони. Она сегодня тоже была дурой. И тоже довольно белобрысой.

– А, так она у меня! – весело заявил Влад. – Но не с собой.

– А где? – рявкнула Алевтина сорванным голосом. Ее лицо, обычно отличавшееся ровным цветом, стало пятнистым, губы кривились от гнева. Марина вторила ей всхлипом.

– Дай сюда ключ от наручников, – тут же выкатила Кристина ультиматум. – Тогда он, может, и скажет.

Влад ухмыльнулся.

Данка тем временем переводила взгляд с одного на другого участников действия и никак не могла понять, что происходит.

– Вы что, спятили? – спросила она тихо.

– Ррррр, – прорычала собака в Алевтинин рукав.

Свободной рукой Алевтина порылась в кармане и кинула ключ; Влад отпер всхлипывающую Марину и, дабы взбодрить, похлопал ее по попе.

– Да не реви ты, – сказал он, ощущая себя по меньшей мере Суперменом. – Сейчас перебинтуем и будешь, как новенькая. А эту, – он кивнул на Алевтину, – мы вашим ментам сдадим, раз они сами мышей не ловят.

…Однако, когда он с наручниками подошел к Алевтине, та вдруг освободилась; сбросив куртку, она со всех ног рванула в обратном направлении – по тонким деревьям, перекинутым через распадок. Деревья трещали, ломались, но ее выдерживали.

– Хоть бы она себе там шею сломала, – злобно всхлипнула Марина, пока Кристина наскоро перетягивала ей плечо тряпкой.

Перед мостом из валежника Трина обиженно остановилась и залаяла – для собаки эти ветки были слишком тонкими и неустойчивыми. Перебираться по ним могли только лысые потомки обезьян, умеющие цепляться четырьмя конечностями.

– Надо обойти яму и успеть до моста! – крикнула Данка, помня, что собака и через мост не пробежит; они с Владом только что переносили ее сюда на руках. Собаки не умеют ходить по скользким и тонким стальным трубам. Во всяком случае, быстро ходить. А преодоление реки вплавь тоже займет время.

Алевтина тем временем достигла противоположного края оврага и скрылась в лесу.

– Черт, – выругался Влад. – Почему у меня нет ружья?

…Собрав вещи и куртку, оставшиеся люди и собака спустились вниз, потом поднялись; в лесу становилось все темнее.

– Будет фигово, если она залезет в наш домик, – сказала Данка, – и найдет там книгу. Ты вообще вынимал ее из рюкзака?

– Нет, – мрачно сказал Влад.

Супермену светило породниться с чужими снами навсегда.

*

Перед мостом, к которому они подошли уже в полной темноте, никого не было.

– Я беру собаку, – сказал Влад, подзывая Трину.

– Постой, – сказала Данка. – Там кто-то стоит. На том берегу.

Кристина всмотрелась, но кроме смутного силуэта ничего не увидела.

– Все равно надо идти, – всхлипнула Марина. – Иначе за нами придут сторны.

И они пошли – впереди пыхтящий Влад с тяжёлой собакой, за ним Данка, потом Кристина и Марина, всхлипывающая при каждом шаге.

– Давайте быстрее, – внезапно поторопили их с противоположного берега.

Марина оглянулась и вскрикнула.

На том берегу, который они оставляли, стоял сторн, сияя в свете восходящей Луны белыми нитями грибницы и янтарно-желтым нутром, некогда переварившим неизвестного им человека.

*

…Когда они приблизились к концу моста, картина, явленная им из темноты, чуть не сбросила их в реку.

Алевтина сидела на земле, скорчившись и практически не шевелясь. За конец цепи, обмотанной вокруг шеи, ее, держал Джафар, непринужденно облокотившийся на перила моста.

– Поднимайся, – скомандовал он, как только заметил, что все перешли. – Будет тебе очная ставка.

Алевтина неловко поднялась.

*

– Как ты понял, что ее нужно ловить? – спросила Кристина, когда Марина, на правах самой пострадавшей стороны, в общих чертах обрисовала произошедшее.

– Она перебежала мост и начала нести какую-то чушь… мол, за ней гнались… Фальшивым голосом. Врать не умеет. Я попросил ее немного задержаться, – усмехнулся Джафар. – Кроме того, в вашей записке был приведен точный состав экспедиции. Я увидел, что двоих нет; значит, виноват третий. В крайнем случае всегда можно развязать и извиниться. Предварительный допрос показал, что я не ошибся. Узнал о себе много нового.

Алевтина молчала и с ненавистью смотрела на окружающих.

– У меня не фальшивый голос, – сказала вдруг она. – До сих пор мне все верили.

Влада передернуло.

– У нее на телефоне, – сказала Кристина, – запись ее признания; как она убивала Артура и Азамата. И как хотела убить Эйзена.

– Эйзена?

– Этой ночью его чуть не сожгли в сарае.

Джафар еще раз внимательно посмотрел на Алевтину, хотя мало что можно было рассмотреть в полной темноте.

– Что, сама?

– Не сама. Кого-то окрутила и наняла. Я так понимаю, помогали ей несколько человек.

– Ничего себе возможности, – восхитился Влад. – Прямо Мата Хари какая-то.

– Людей обмануть легко, – заметила Алевтина. – Каждый хочет верить, что сражается за правое дело.

– Артем и Зинаида сказали мне, что нашли веревки, при помощи которых она тащила труп Азамата, чтобы он обнаружился не там, где она пилила дерево, – поведал Джафар. – А может, и не одна тащила. Так что все сходится.

– Так все же Трина тебя разбудила? – уточнила Данка.

– Ну да… Я, правда, и до того уже просыпался. Но потом услышал ваш лай.

– Так ты именно ее подозревал? – решила уточнить Кристина.

– С крыши дома Эйзена, через подзорную трубу я увидел, как тот, кто попадал под описание злоумышленника, скрылся в их саду. Я подождал – никто так и не вышел. На участке живут три человека. У Схен травма, Елена слишком бесхитростна, оставалась одна кандидатура… Поэтому просил тебя никуда не ходить.

– Но если б я не пошла…

– Оценку твоим поступкам я дам позже, – холодно сказал Джафар.

Это прозвучало так, что больше Кристина ничего не спрашивала.

*

– Ты будешь меня пытать?

Алевтина сидела на стуле в ангаре, пристегнутая наручниками к тонкой металлической трубе, идущей вдоль стены.

Джафар молчал.

– Твои друзья, – продолжала она, язвительно, – будут рады общаться с палачом, правда? Они хотя бы все про тебя знают? Думаю, что нет. Они не знают, кто ты такой.

– Зачем ты сделала мост для сторнов? – спросил Джафар так, словно перед ним лежал протокол.

– А ты докажи, что это я.

Джафар пожал плечами и что-то поискал на полке. Потом продемонстрировал – это была машинка для стрижки волос.

– Сейчас я тебя обрею, – объяснил он девушке. – Потом надену вот это…

Он достал с той же полки сплетенную из проволоки шапочку с электродами.

– После включения они начнут стимулировать определённые зоны мозга, – объяснил он. -Мне даже не потребуется тебя калечить. Ты сама себе сгенерируешь все, что тебя пугает больше всего.

– Ты моральный урод, – обиделась Алевтина. – Изображаешь гуманизм, да? Сильно он тебе помог, твой гуманизм, тогда на Севере? Ты мог убить тех бандитов, ты уже тогда знал, кто они такие, и это бы спасло и тебя, и эту, как ее… Касси. Кассиопею. Но ты не пожелал пачкать руки. И она умерла. Думаю, страшной смертью. Ты и сейчас не тронешь меня, хотя прекрасно знаешь, что я хотела поджарить твоего друга и похитить эту девицу… к которой ты даже подойти боишься, чтобы не осквернить. Собой. Потому что ты навсегда замазан этим делом. И которая не сказала тебе про ключ от архива, потому что берегла свою подругу… Да, урод, Даночка у тебя этот ключ сперла! И он некоторое время висел у них в прихожей. Я взяла и конечно, полюбопытствовала, потому что среди этих овец ты мешал мне больше всех… Хочешь меня ударить? Ну, давай, бей. Кстати, эту девочку, Схен, настроила против тебя именно я. Ну просто из любви к искусству. Сказала, что ты презираешь женщину, как боевую единицу. У неё буквально крышу сорвало.

Джафар протянул руку, взял Алевтину за подбородок и включил машинку. На пол упали первые светлые пряди.

– Давай, – прошипела Алевтина, – начинай… Пусть твои друзья увидят, что на самом деле ты палач!

– Это правда, – кивнул Джафар. – Меня этому учили. Но я и не скрывал.

Алевтина испытывала явно противоречивые чувства. Страх, гордыня и ненависть сменялись на ее лице с удивительной быстротой.

Приладив на ее лысой теперь голове шапочку из проволоки, но пока не включая, Джафар поставил ее телефон на запись и повторил свой вопрос.

– Так зачем ты напустила на посёлок сторнов?

– Надеялась, что они тебя сожрут!!! – заорала Алевтина. Теперь ее голос срывался, а сама она крупно дрожала.

– И Азамат это увидел? – уточнил Джафар.

– Он был моим любовником; я позвала его мне помочь, – зачастила подследственная, теперь уже явно поддавшись страху. – Но потом до этого дебила дошло, зачем мы пилим дерево; он сказал, что мы поступаем нехорошо. Пришлось стукнуть его пилой и окунуть в воду. Жаль, хороший был мальчик. А вот Артурчик молился на свою Регину; но я и ему нашла применение. Вы зря надеетесь сохранить за собой этот кусок земли; его отберут. Вот если бы все вышло, как я задумала, никто б в этот лес не сунулся… было бы слишком много трупов, и не только от сторнов. А ваша мягкотелость до добра не доведёт…

Влад, наблюдавший за происходящим вместе с Данкой и Кристиной (Марина не выдержала, ушла) ткнул Кристину в бок.

– Слушай, пойдём книжку чинить. А то у меня обратный билет на завтра. Пока он ее допросит, пока ментам отведёт… А то меня уже тошнить начинает. Тут все хороши, что преступница, что дознаватель.

– Ты ничего про него не знаешь, – обиделась за дознавателя Кристина.