Текст книги "Самбор"

Мир мертвых и услужливых

Самбор У-Танг.

В пути мы уже несколько дней без единой остановки. Усталость и сон меня не беспокоят, да и темп наш достаточно медленный. Каждый раз я догадываюсь куда именно тянет меня Каэлин, но сейчас даже сложно предположить. За девушкой тянется темный шлейф, от которого вянут цветы и чахнет трава под ногами. У нее тяжелый и медленный шаг, словно тело что-то оттягивает назад или просто-напросто держит на месте. Кажется, что даже разговор ей сейчас не под силу, ведь глаза тоже прикрыты, а грудь слегка движется при вдохе и выдохе. Чем дольше мы идем, тем медленней темп и от этого становится странно. Кажется, я чего-то не замечаю или не вижу вовсе.

Единственный кто думал и вспоминал Деяна Рогнед – это мой брат Волибор, который вот уже почти пятнадцать лет бродит в море и на суше бывает крайне редко. Только в его воспоминаниях мне удается заметить Каэлин прежнюю и хоть немного мне знакомую. В воспоминаниях своего брата она молчаливая, но не холодная, всегда отвечает на вопросы и никогда не задает их сама. Отношения с самим Волибором у нее не ладились. Каждый раз девушка презренно и злобно заглядывала в лицо моего брата и молча исчезала в тени квадратных комнат. Да, нынешняя Каэлин до сих пор оставалась для меня незнакомой и поэтому я пытался найти что-то о ней из прошлом. Причины и мотивы.

– Дальше тебе со мной нельзя, – произносит тихо девушка, останавливаясь над пропастью, в которой бушует лава.

Здесь очень жарко. Гора объята пепельными облаками и пустошью. Поблизости нет ничего живого, кроме еле движущегося и потемневшего сгустка умирающей лавы. Еще на подходе я начал мучать себя догадками и теориями, но безуспешно. Это место для меня абсолютно пустая комната, в которой ничего кроме густого воздуха.

– Что это за место? – спрашиваю, хмуро осматриваясь. – Здесь не чувствуется жизнь, словно…

– Это врата в Навь, – говорит Каэлин, устремив свой уставший взгляд вниз, где ревет и кусается жар. – Дальше живым нельзя, иначе они перестанут таковыми являться. Ты можешь подождать меня здесь или уходить. Мне безразличны дальнейшие твои действия, но не смей идти за мной. Это место не для таких как ты.

Внимательно наблюдаю за тем, как девушка прячет в плоской ладони косу и собирает короткие волосы в хвост. Ее одежда покрывается россыпью языков пламени, а глаза полностью становятся черными. В них блестит опасность и огонь, которым покрыто уже все тело. По бледным щекам стекает черная жидкость, словно темноты в глазах слишком много и ей нужно больше места. Это выглядит неестественно и пугающе, как что-то, что не имеет право на существование.

Это одна из ее обязанностей?

Каэлин делает шаг на встречу пропасти. Еще один. И вот ее тело летит вниз на встречу волнам кипящей лавы. Меня самого чуть не засосало вниз, и как только девушка исчезла в лаве, в спину что-то толкнуло. Как будто ветряная буря нырнула вслед за девушкой, намереваясь спасти и поймать.

Мне никогда не приходилось видеть что-то подобное, ведь не так много оружий рядом со мной вели себя так, как им положено. В моей жизни существовали лишь отступники и сопротивление. Каэлин же наполнена верностью и исполнительностью, несгибаемой волей и желанием поступать так как положено. В ее сердце нет место для бунта. Только поэтому сейчас мое сердце съедает ужас. Это сложно передать словами. Наши жизни такие разные и непонятные друг другу. Мы никогда не примем происходящее и будем отворачиваться, прятать взгляд. Хотя сама Каэлин чувствует себя свободно и не испытывает тоски. Она делает то, что хочет. Она отдаленно, но счастлива.

Я прождал много дней. Постоянно думал о том, что жду напрасно и стоит уйти. Сон здесь недоступен. Мысли путались и роились, сбиваясь в кучу. Оставалось лишь засматриваться на пропасть и ждать, когда из нее поднимется ветер. Ветер в лице Каэлин Рогнед. Она моя спутница и враг, с которым я уже так много времени провел в одиночестве. Девушка обладала потрясающей способностью не привыкать и не вливаться кому-то в душу, не становиться близким человеком. Мне всегда казалось, что несмотря ни на что, можно найти целый мир, проведя с кем-то много времени. Это был второй раз, когда я ошибся. Первый был, когда пытался привыкнуть и сблизиться с братом.

Пусть Каэлин и является моим врагом, но она никогда не отступала от своих идей и была верна своему делу. Такие как она будут следовать за собственным выбором, если даже посчитает его неверным. Ее разрушительная сила приносила ущерб природе и живым существам. Одно ее прикосновение несло гибель, исчезновение. Я всегда шел следом и старался восстановить за ней умирающую землю. И было удивительно, что Каэлин никогда мне не мешала, хотя это было очевидным обесцениванием ее действий и существования. Так мне казалось.

А что, если она способна уничтожить все к чему прикоснется?

Девушка восстала из пропасти и во многом изменилась. Тело ее наполнилось легкостью и светом. Глаза стали прежними, излучающими пустоту, но не темноту и зло. Каэлин вернулась пустым сосудом, который парил и казался невероятно легким, освобожденным. Все ее тело колыхалось и пыталось зацепиться за землю. В тот момент я впервые подумал, что она лишена тела и является лишь оболочкой себя. Может быть, я просто привык к тому, что плечи ее постоянно опущены, а шея согнута, руки болтаются, словно неживые и берутся за косу вяло, но уверенно. Хотя помню поначалу она была невероятно свежей и сильной. Что происходит с Каэлин на протяжении службы? Она распускается и увядает. И так раз за разом.

Я поднялся с земли и осознал, что девушка стала меньше меня ростом. Плечи ее сузились, как и бедра, ноги снова стали худыми. Мышцы Каэлин высохли и исчезли. Она стала выглядеть моложе, ближе к подростковому возрасту. Поддавшись любопытству, я сделал несколько шагов ей на встречу и протянул руку. Хотел убедиться в своих мыслях и познать итог прикосновения к смерти. Правда ли прикосновение к ней может меня убить?

– Не смей! – хмурясь воскликнула девушка. – Даже и не думай прикасаться ко мне. Если так хочешь умереть, то не от моей руки!

Она прошла мимо, наградив меня жаром от огня, который потухал на ее истончавшемся теле. Ощущение ужаса снова наполнило меня до краев, и я понял, что она сбросила с себя груз, чтобы обрести новый. Это будет продолжаться бесконечно. Она будет убивать и провожать души в недра Навь. Это ее устраивает, так она чувствует свою исполнительность и повиновение. Каждый раз Каэлин будет приходить и уходить лишь по одной причине. Чтобы снова и снова убивать, находить души и обрекать себя на новые мучения или бездыханных сон.

– Что ты чувствуешь, провожая их в мир мертвых? – говорю, пытаясь успокоить напуганное сердце и медленно поворачиваюсь. – Ты хоть раз чувствовала сожаление или сомнение?

Каэлин останавливается и спустя секундную паузу поворачивается ко мне демонстрируя улыбку. Она все такая же. Ничего не изменилось в ее голове и напрасно я задал этот вопрос. Добиваться от такой как она благоразумия и понимания, это все напрасная трата времени. Она никогда не изменится.

– Нет, – произносит весело. – Мне приятно и весело за всем наблюдать. Это доставляет удовольствие. Знаешь, когда чужая душа выходит из меня, то на ней остаются куски мяса, кости и кожа. Все это сгорает, когда они пересекают черту. Душа опускается в недра Навь и истошно кричит осознавая, что это ее последнее мгновение в мире живых людей. Ей больно не от того, что она мертва, а от того, что не сможет больше жить.

Она смеется и выглядит как ребенок, радующийся радуге. Ей и правда хорошо. Она преисполнена своеобразным счастьем и легкостью, от которых у меня бегут мурашки. Если бы ничего не знал, то смог бы улыбнуться, смотря на нее, я был бы правда счастлив видеть Каэлин такой. Но зная почему она так сейчас смеется, просто хочу ненавидеть ее еще больше. Насколько это возможно. Настолько, чтобы хватило сил поднять наконец руку и обрушить на это искренне улыбающееся лицо всю силу, что имеется.

Как? Как я до сих пор нахожу в себе силы присутствовать рядом с Каэлин Рогнед? Как ее отвратительная воля и стремления уживаются рядом с моим желанием сохранить жизнь всему возможному?

– Ты омерзительна, – бормочу, прикрыв глаза. – В тебе нет ничего хорошего, а вид твой не больше, чем паутина. Такие как ты не имеют право находиться в рядах отступников. Ты не заслуживаешь свободы и прощения всех тех, кого лишаешь жизни. Даже если ты когда-то прозреешь и придешь ко мне с сожалением, я все равно тебя прогоню.

Девушка удивленно смотрит на меня продолжая улыбаться. Все это не больше, чем маска. Это не те эмоции, которые обычно испытывают люди. Она совершенно безумна.

– Да? Рада, что мы это выяснили, – хохочет и уходит, не зовя меня за собой.

– Постой, – останавливаю ее, открывая глаза.

– Да ладно, – смеется она громче обычного. – Неужели в тебе наконец скопились силы для того, чтобы убить меня? Ты ведь для этого меня остановил? Самбор У-Танг впервые в своей никчемной жизни увидел котел несправедливости и огня, в котором вечно горят невинные людишки. Долго же ты шел к этому. Сколько мы уже путешествуем? Десять лет?

– Я не знаю, – произношу, рассматривая землю у нее под ногами, которая будто кричит от страха. – Я не стану тебя убивать. Это лишь приблизит меня к такой как ты.

– К такой как я? – говорит неожиданно холодно. – Посмотри на меня, Самбор! Посмотри на свое чертово отражение!

Я поднимаю взгляд и вижу серьезное лицо юной девушки, на котором мерцают огоньки освещая бледную кожу, делая ее оранжевой. Каэлин, словно вовсе не замечает того, что происходит на ее теле. Она объята огнем и совсем не кажется заинтересованной в этом. Тогда мне показалось, что девушке совершенно все равно на себя и происходящее вокруг. Вес имеют только слова и время, за которыми она очень пристально следит и ценит.

– Что ты видишь? – говорит она, задрав подбородок. – Женщину, которая кромсает людей неумолимо и жестоко? Что ты знаешь о природе и обязанностях таких как я? Что ты знаешь о себе и обо всех остальных? Ты сделал выводы, основываясь на прошлых ошибках, в которых виновен лишь сам. Сколько нас осталось? Девять? Девять народов, которые поклоняются разным богам и понятия не имеют почему остались в одиночестве на этой гнилой земле. Как спасаешься ты? Убеждая всех вокруг, что это вина кого-то возвышенного и злого? С чего ты взял, что я делаю все это из чувства долга? Кто сказал тебе, что зло – это зло, а добро – это добро. Кто нарек тебя спасителем? Не ты ли сам? Тогда почему осуждаешь меня? Я тоже нарекла себя и никогда не осуждала то, что мы отличаемся. Это не мое дело!

Я ее не слушал, но знал, что она скажет. В моей руке растет цветок, который защищен от мира прозрачным куполом. Он нежно шевелит лепестками и словно дышит, поддаваясь легкому и жаркому ветерку. Протягиваю цветок Каэлин. Девушка хмурится и внимательно рассматривает мою ладонь.

– Что это? – спокойно произносит, отступая назад. – Откуда у тебя эта святая душа? Как ты посмел пленить ее?

В голове пульсирует вена прошлого, которая сейчас набухла и саднит. Она очень давно находится в покое, но стоило ее лишь тронуть и тонкую плоть вот-вот прорвет.

– Это душа моей сестры, – говорю, рассматривая нежный цветок. – Это душа Журри. Чистая и невинная, которая лишилась жизни не от наказания, а от неугодности. Ты ведь помнишь ее? Знаешь по какой причине она умерла?

Девушка сильнее хмурится и искоса смотрит по сторонам. Она ощущает чье-то возникшее присутствие рядом с собой. И я тоже его ощущаю. Оно то самое, что возникло в первый день нашей встречи с Каэлин спустя долгое расставание. Это кто-то из верховных богов. Неужели…

Я долгие годы охранял и берег душу сестры, с надеждой на то, что смогу отправить ее в Правь. Туда, где ей самое место. Высоко над землей, на мягких и ленивых облаках. Там, где души наблюдают за живыми, а не мучают себя отчаянием и скулят от огня. Но страх до сих пор воет во мне волком. Там в Правь, господствует тот, кто лишил жизни мою сестру.

– Ты говорила об удовольствии, которое приносит тебе смерть невинных. Так возьми и эту. Я даю тебе редкий деликатес – невинную душу.

– Забавно, – расплывется в очередной улыбке Каэлин, и я вздрагиваю. – Ты оказался еще глупее, чем я думала. Это не моя проблема, Самбор. Делай с этой душой что угодно. Можешь даже сбросить в Навь. Она поглотит ее и не подавится.

Вот как. Не тот ли это свет в твоей темной жизни, которого так мало? Будь твоя воля ты убила бы всех живых, но ты этого не делаешь. Ты не лишаешь жизни просто так. Выходит, я ошибся снова и до сих пор бесконечно слеп. Ты не молчишь и не говоришь, не кажешься героем и не хуже всех на свете. В чем твоя задача? Какова твоя роль?

Я прячу цветок в недрах себя и иду следом за Каэлин, которая облачилась в темный плащ, и не спеша спускается с горы. Там, где она стояла секунду назад повисло темное облако, провожая нас легко покачиваясь. Мне действительно интересно, кто следит и охраняет Каэлин. Но кажется, что момент истины еще слишком далек и не ощущаем.

Красный лисенок

Самбор У-Танг

После возвращения Каэлин из Навь, мы стали чаще отдыхать и останавливаться надолго в одном месте, наблюдая за бегущим миром. Я стал еще больше внимания обращать на того человека, который всегда казался жестоким и холодным, а сейчас растаял, превратившись в задумчивый камень. Тот камень позволяет птицам отдыхать на своих острых краях и расти зеленому мху, что в реальности выглядело как беззаботное существование.

В тот день я проснулся от приглушенного крика и резко вынырнул из чужих воспоминаний и дум. Вокруг было еще темно, но по кустам чирикали птицы, предчувствующие зарю и приход первых солнечных лучей. Мне стало не по себе, когда вместо скучающей Каэлин, я увидел пустоту. Она ушла, но обычно не позволяла себе такого. Мы путешествовали вместе уже пятнадцать лет и все это время тайно ждали друг друга.

Что-то произошло.

Я быстро встал и поднял с земли сумку с записями, которые продолжал вести ежедневно. Вокруг было тихо и лишь туман медленно качался над землей постепенно исчезая. Так странно. Я совсем не ощущал Каэлин и не мог понять, как далеко она ушла. Даже мысли ее были недоступны, та малость, которую девушка не прятала. Мне пришлось долго и тщательно прислушиваться, медленно рыскать по лесу в поисках хоть каких-то следов, но наткнулся я совсем не на то, что искал.

На тот момент первые лучи солнца уже коснулись земли и зелень кустов ярко поблескивала, качаясь из тени в свет. На одной из тихих опушек я встретил его. Совсем не изменившегося и спокойного. Бога небес. Он стоял ко мне спиной, но услышав чужие шаги медленно повернулся и устремил свои бледные глаза прямо на меня. Мы долго молчали наблюдая друг за другом, но резко во мне неожиданно вспыхнула ярость как в прежние годы. В руке вырос мерцающий меч и впервые за долгие годы потянул меня своим весом вниз.

– Воронвэ, – бормочу тихо, сжимая в руке рукоять. – Наша долгожданная встреча.

Бог смотрит на меня все так же спокойно. Светлые волосы лениво лежат у ног, а длинные одежды колышутся от холодного утреннего ветра. Мне всегда казалось, что он полон сил и могущества, но сейчас выглядел жалко и болезненно.

– Не думай, что это та самая встреча, – произносит спокойно, но от его голоса зашатались ветви деревьев, а с моей головы слетел капюшон. – Кажется, все труды были напрасными и ненависть все еще извращает твой разум. Глупо говорить о том, что сейчас ты озабочен судьбой людей. Ты ведь просто ищешь виновных.

Я выбрасываю вперед меч и зло рычу.

– Не смей говорить о них, – произношу, громко роняя сумку на землю. – Ни о ком живом, пока я не пойму, что ум твой чист и направлен на мир!

– Чист? – спокойно повторяет бог и полностью поворачивается ко мне всем телом. – Чего можно добиться с чистым умом? Твой разум чист, но ты по-прежнему путешествуешь с моим оружием. Чист ли он?

– Я делаю это во благо всех нас! – злюсь из-за его спокойного тона.

– Отдай мне ее, – говорит бог серьезно и протягивает костлявую ладонь. – Отдай мне душу Вереи.

В груди кольнула забытая, но болезненная обида и возродилась с новой силой. Мне стало настолько тяжело, что я рванул с места и кинулся в сторону Воронвэ. Мой меч не смог его достигнуть и защитное поле со звоном отбросило клинок назад. Вокруг засияли иглы. Их было так много, что сложно сосчитать. Все они направленны на меня и лишь ждут приказа.

– Отдай ее душу, – повторяет бог холодно. – И освободи себя.

Ярость сводит меня с ума, и я еще раз бью по защитному куполу, который с каждым разом всё дальше отбрасывает. По рукам начинает бежать кровь. В кожу яростно впивается сталь рукояти меча, и так сильно врезается, что рвет ее. Мне не больно и не страшно, я просто хочу добраться до него.

Слышу свист и десятки игл направляются в мою сторону.

– Ты не стал мудрей, – говорит презренно Воронвэ. – Ты лишь хочешь казаться таковым.

Его слова ломают во мне стену, и пока летят иглы, я перерождаюсь в орка, который зло рычит на весь лес, высвобождая из недр души всю ненависть.

– Не смей! – слышу звонкий крик и между мной и Воронвэ возникает Каэлин.

От неожиданности я отступаю, роняя тяжелый меч. Все иглы вонзаются в девушку и та, жмурясь продолжает стоять на ногах, расставив руки. Вижу, как над ее головой в барьере появилась дыра. Я пробил барьер, а Каэлин защитила его. Вот и оправдались мои предположения.

– Разговор окончен, – напоследок бросает тихо бог и исчезает, обратившись солнечным светом.

В тот момент мне уже была безразлична месть. Я наблюдал за тем, как Каэлин корчится от боли и тихо сползает на землю. Все ее тело пронизано длинными иглами. Руки, ноги, шея, голова, грудь. Она словно насаженный на острие жук, который не понимает, что с ним произошло. Скоро кровь из ее тела перестала идти, но все это время девушка продолжала молча сидеть на земле с закрытыми глазами.

– Мне жаль тебя, – бормочу, возвращаясь к прежнему облику. – И отныне, чтобы ты не говорила и не делала, я буду вспоминать это мгновение. Я всегда буду помнить, насколько ты слаба и безвольна. И не позволю тебе самой забыть. Спасибо за это.

Хочу уйти, но слышу, как Каэлин рычит и мимо меня пролетает одна из игл. Чувствую спиной, как она мчит ко мне и резко оборачиваюсь. Вижу, что ее коса стремительно несется на меня. Я блокирую удар мечом. В сторону летят искры и огонь. Лицо девушки кровоточит, глаза полны яда и злости.

– Бесполезно, – шиплю, сдерживая удар. – В тебе нет силы. Ты способна убивать лишь людей. Будь то дети, женщины, старики.

Отталкиваю ее от себя и смотрю как девушка перехватывает косу еле стоя на ногах. В ее теле еще три иглы, которые сковывают движение, травмируют, и заставляют раны снова кровоточить. Каэлин отчаянно пытается меня достать, но каждый раз оказывается на земле. Я мог бы убить ее прямо сейчас и видимо сам Воронвэ не заинтересован в ее защите. Ему все это время нужна был лишь душа Журри.

– Не поворачивайся ко мне спиной! – ревет Каэлин и слабо падает на колено, роняя у моих ног огненную косу.

Я присаживаюсь перед ней и смотрю на бездвижное тело. Она в состоянии только моргать и злобно рычать. Больше ни на что не способна. Мне было видно, как в глазах этого ребенка пляшет злость и стремление убивать, в паре с искренними желаниями. Несмотря на все происходящее, она тешит в себе надежду и свет, погибающей жизни. От нее даже пахнет гнилью. Она умирает. И внутри, и снаружи.

– Больше никогда я не предложу тебе помощь, – говорю, повязывая наши руки клятвой. – Никогда не испытаю сожаления или сомнений. Моя благосклонность больше тебя не касается, Каэлин Рогнед. Я хочу, чтобы ты умерла. Искренне.

***

Мне приснился сон. Он был туманным, лишающим возможности проснуться. Это ощущалось, как видение, которое жизненно необходимо и бесконечно верно.

Стоя в чистом ночном поле, я провожал взглядом мохнатое животное, которое медленно передвигалось и, словно нехотя отдалялось. Шерсть его черная и блестящая, отражающая лунный свет. Если присмотреться, то можно уловить мерцание и на лапах, которое отражается от стальных когтей. Это было благородное и устрашающее животное, наполненное спокойствием и силой, которая злобной аурой покрыло поле и даже небо.

Удивительно, но я видел этот сон, будто бы глазами другого создания, и его эмоции проникали в меня, ранили, разрывая на части. Это были и боль, и жалость и нескончаемая скорбь. В голове мелькали клочки из мыслей и слов. Он думал о том, что вот-вот что-то потеряет и никогда больше не обретет, боялся поступить неправильно. И это были настолько сильные чувства и эмоции, что я сорвался с места и ринулся вслед за животным.

– Я должен, и я хочу его остановить! – задыхаясь произнес мужчина и это оказался мой голос.

Сон закончился на том, что, не успев догнать животное, оно само повернуло голову и осуждающе блеснуло огнем из глаз. Свет разлился по всему полю и вокруг вспыхнула сухая пшеница. Огонь поедал землю и воздух, доставая языками пламени до самых звёзд.

Может я ошибаюсь, но кажется это было предостережение, что наши взаимоотношения с Каэлин приведут к сражению. Не могу сказать, что был удивлен, но что-то тревожно осело в голове, словно желая быть раскрытым и понятым. Если бы я только знал, что это был единственный верный выбор, то по-другому себя повел. Но, к сожалению, у меня не хватило мудрости. И в будущем я не остановил уходящего прочь зверя.