Текст книги "Глубина в небе"

Наконец Шерканер нарушил тишину:

– Генерал так тебя любит, Хранк. Ты самый дорогой ей собрат по оружию и даже больше: это ты к ней отнесся благосклонно, когда она была только начинающим лейтенантом и все шансы были за то, что ее карьера окончится на свалке.

– Она лучшая. Она не виновата, что такая уродилась.

– Это верно. Но именно поэтому она в последнее время так осложняет жизнь тебе. Она считает: кому, как не тебе, принять то, что мы с ней затеяли?

– Знаю, Шерк, но не могу. Ты меня сегодня видел. Я старался изо всех сил, но паучата меня раскололи. Во всяком случае, Младшая.

– Хе-хе, а то! Ее не случайно так назвали; Маленькая Виктория не глупей мамочки. Но, как ты говоришь, ей предстоят испытания намного тяжелее… Смотри, Хранк. Я хочу малость поболтать с генералом. Она должна смириться с тем, что в ее власти, а что – нет, научиться уживчивости, даже если уживаться придется с твоей нетерпимостью.

– Я… это наверняка поможет, Шерк. Спасибо.

– Тем временем ты нам понадобишься в режиме более частых посещений. Но ты волен приходить и уходить, как тебе вздумается. Ребята будут рады тебя видеть, но дистанцию выбирай сам.

– Ладно. Они мне понравились, честное слово. Я только боюсь, что не смогу стать для них тем, кем они меня хотят видеть.

– Ха! Тогда пусть нужная дистанция определится в ходе маленького эксперимента. – Он улыбнулся. – Если смотреть с этой точки зрения, то они, в общем-то, весьма податливы.

20

Поначалу, до полета, Фам Тринли вызывал у Эзра Виня лишь отстраненное любопытство. По редким встречам складывалось впечатление о нем как о человеке замкнутом, ленивом и, вероятно, некомпетентном. «Чей-то родственник», – говорили о нем, и это было самое правдоподобное объяснение появления Тринли в составе экспедиции. Лишь после коварной атаки грубое и велеречивое поведение Тринли привлекло пристальное внимание Эзра. Иногда оно забавляло; куда чаще – выбешивало. Вахты Тринли и Эзра перекрывались процентов на шестьдесят. Случись Эзру заглянуть в Хаммерфест, там был Фам Тринли: травил сальные байки с техниками Рейнольт. Когда Эзр наведывался в забегаловку Бенни, там был Тринли с шайкой авральников, громогласный и расфуфыренный. Уже много лет – вероятно, со времени Резни Дьема – никто не считал его поведение признаком измены. Чжэн Хэ и авральникам приходилось уживаться между собой, и в компании Тринли было множество торговцев.

Сегодня омерзение, какое Эзр испытывал к этому человеку, сменилось иным, более мрачным чувством. Дело было на ежемегасекундном совещании вахтменеджеров под обычным председательством вахтмастера Томаса Нау. Это вам не пустая болтовня на заседаниях липового «комитета управления флотом» Эзра. Тут, чтобы выжить, требовалось сочетание опыта обеих сторон. И хотя никогда не возникал вопрос, кто в действительности начальник, Нау оказался достаточно тактичен, чтобы всерьез рассматривать данные ему советы. Ритсера Брюгеля на вахте не было, засим совещание обошлось без патологических выходок. Если не считать Фама Тринли, собрались подлинные спецы в своем деле.

В течение первой килосекунды все шло более или менее гладко. Программисты Каля Омо проверили партию наглазников и одобрили их для использования торговцами Чжэн Хэ. Новый интерфейс оказался существенно урезан, но это все ж лучше, чем ничего. Анне Рейнольт выдала новый график работы фокусированных. Полный пока был засекречен, но похоже, что Триксия получит больше свободного времени. Гунле Фун предложила некоторые поправки к расписанию вахт. Эзр знал, что ее втайне простимулировали взятками от заинтересованных в этом участников, но Нау закрывал на это глаза. Он наверняка в курсе дел подпольной экономики, выстроенной Гунле и Бенни, но шли годы, а Нау продолжал ее игнорировать. И постоянно на ней наживаться. Эзр Винь и не предполагал, что в столь тесном и замкнутом социуме, как импровизированная колония первой точки Лагранжа, торговля способна принести существенные плоды, но жизнь неподдельно улучшалась. Многие получали тех напарников по вахте, с которыми им было удобно работать. Многие обзавелись маленькими бонсай-пузырями от Киви Лин Лизолет для украшения кают. Оборудование распределяли настолько удачно, насколько вообще было возможно. А может, это просто показывало по контрасту, сколь несовершенна изначальная система распределения благ Аврала. Эзр по-прежнему считал Томаса Нау самым страшным преступником из всех, мясником, который убивает просто с целью скрыть собственную ложь. Но Томас был умен и крайне миролюбив внешне. Томас Нау достаточно сообразителен, чтобы уразуметь, как подпольная торговля выведет к процветанию его самого.

– Отлично, и последний вопрос повестки дня. – Он улыбнулся присутствующим. – Как обычно, наиболее интересный и трудный. Киви?

Киви Лизолет плавно поднялась и замерла на расстоянии ладони от низкого потолка. Сила тяжести в Хаммерфесте была, но ее едва хватало удержать на столе питьевые груши.

– Интересный? Да уж. – Она скорчила гримаску. – Но меня эта проблема сильно раздражает. – Киви полезла в глубокий карман и вытащила горсть наглазников – все с пометкой «Разрешены к использованию коробейниками». – Давайте посмотрим, какие игрушки нам Каль Омо припас.

Она раздала наглазники вахтменеджерам. Эзр принял одну пару и ответил на застенчивую усмешку Киви своей. Киви все еще ростом не вышла из детства, но фигура у нее уже была крепко сбитая, почти как у средней взрослой стрентманнианки. Больше не девчонка, даже не потерявшаяся сиротка времен Поджига. После вспышки Киви сперва проживала вахту за вахтой в реальном времени, становилась старше на год за каждый прошедший год. С тех пор как свет В(ы)ключенной упал до более приемлемой интенсивности, она проводила на вахте меньше времени, но все равно Эзр замечал в уголках ее глаз сеточку морщинок. «Сколько ей сейчас? Она уже, должно быть, старше меня». В ней иногда проявлялось былое озорство, но Эзра она больше дразнить не пыталась. Он слышал истории про Киви и Томаса Нау; он знал, что слухи правдивы. О, бедняжка Киви.

Но Киви Лин Лизолет достигла большего, чем Эзр когда-либо ожидал от нее. Киви удерживала в равновесии горы.

Она выждала, пока все облачатся в наглазники, и продолжила:

– Вам известно, что я управляю нашей галоорбитой вокруг первой точки Лагранжа.

Над срединной частью стола вдруг оформилось скопление скал. Крохотный шпиль Хаммерфеста торчал из нагромождения астероидов рядом с Эзром, на вершине башни только что пристыковалась шлюпка. Картинка была резкая, точно по размерам стены и людей за нею. Но стоило ему резко перевести взгляд с астероидов на Киви и обратно, изображение чуть расплылось. Автоматика не успевала отслеживать его движения, визуальная иллюзия распадалась. Несомненно, программисты Каля Омо были вынуждены стачать замены кое-каким процедурам оптимизации. Впрочем, то, что осталось, на поверку почти не хуже программ Чжэн Хэ, и картинки удовлетворительно скоординированы в поле зрения каждой пары наглазников.

Десятки красных огоньков полыхнули на поверхности астероидов.

– Вот электросопла… – еще больше желтых огоньков, – и сенсорная сетка. – Киви рассмеялась живо, озорно, как он помнил. – В целом это очень похоже на сетку решения методом конечных элементов, вы не находите? Ну, так это она и есть, только в точках сетки – настоящие машины, собиратели данных. В любом случае у меня и моих сотрудников две проблемы. Каждая из них по отдельности довольно проста. Во-первых, нам следует поддерживать всю груду скал на орбите вокруг первой точки Лагранжа. – Скопление астероидов сжалось до стилизованного символа, который принялся сновать по изменчивой орбите вокруг значка первой точки, образующей фигуру Лиссажу. С одной стороны висела Арахна; гораздо дальше, но на той же линии – В(ы)ключенная. – Нам пришлось все устроить так, чтобы мы все время находились почти в зоне солнечного лимба, с точки зрения пауков. Еще годы пройдут, прежде чем у них появится техника, способная нас обнаружить… Но вторая цель стабилизации – удержать Хаммерфест, а также оставшиеся глыбы океанского льда и сугробы воздушного снега в тени. – Вернулась исходная картинка астероидного скопления с отмеченными синим и зеленым запасами летучих веществ. С каждым годом бесценные ресурсы таяли, расходуясь на потребление и улетучиваясь в космос. – К несчастью, двум этим целям невозможно соответствовать одновременно. Скалы – не сплошной объект. Иногда наши усилия по удержанию станции на орбите в первой точке создают крутящий момент, скалы начинают трястись и проскальзывать друг по другу.

– А, скалотрясения, – сказал Чжау Синь.

– Да. Тут внизу, в Хаммерфесте, вы их все время ощущаете. Без постоянной курсокоррекции все только осложнится. – На столешнице возникла масштабная модель линии сочленения Алмаза‑1 и Алмаза‑2. Киви провела рукой над блоками, и сорокасантиметровая полоса поверхности порозовела. – Этот сдвиг мы чуть не пропустили. Но нельзя же расходовать людские ресурсы на…

Фам Тринли в продолжение речи Киви молчал, сердито прищурясь. Первоначально Нау выбрал ответственным за стабилизацию именно его, и Тринли испил чашу унижений до дна. Наконец он не выдержал и взорвался:

– Чушь! Я думал, что вы немного воды туда закачаете, она же эти Алмазы запросто склеит!

– Мы пробовали. Кое-где помогло, но…

– Но у вас просто не получается довести работу до конца, разве нет? – Тринли обернулся к Нау, полупривстав из кресла. – Вахтмастер, я вам уже говорил, что для этой работы лучше меня никого не найти. Девочка Лизолет знает, как управляться с программами расчета динамики, она работает не покладая рук, но у нее же нет достаточного опыта!

«Достаточного опыта? И сколько же лет ей надо в этом упражняться, старый хрыч?»

Нау лишь улыбнулся Тринли. Как бы абсурдны ни были нападки идиота, Нау неизменно поощрял его эскапады. Долгое время Эзр предполагал, что вахтмастер попросту издевается над старпером.

– Ну, в таком случае, вероятно, стоило бы отвести этот участок работы вам, оружейник. Однако учтите, что даже сейчас он требует не менее трети времени вахты. – Нау был любезен, но Тринли уловил вызов. Эзр чувствовал, как разгорается гнев старика.

– Трети? – переспросил Тринли. – Да мне одной пятой вахты хватит, даже если у меня новички в подчинении окажутся. Не важно, как там расставлены сопла, ключ к успеху – в качестве работы курсокорректирующей сети. Госпожа Лизолет не понимает всех возможностей локализаторов, которыми пользуется.

– Поясните, – потребовала Анне Рейнольт. – Локализатор – это всего лишь локализатор. Мы пользуемся в этом проекте как вашими, так и нашими.

Локализаторы – основной рабочий инструмент любой технологически продвинутой цивилизации. Крохотные устройства обменивались импульсными кодами, используя время прохождения сигнала и распределенные алгоритмы для точного вычисления позиции каждого локализатора в сети. Несколько тысяч машинок образовывали сеть позиционирования на поверхности скал. Вместе они представляли собой низкоуровневую сеть передачи информации об ориентации, местоположении, относительной скорости астероидов и электросопел.

– А вот и нет! – покровительственно усмехнулся Тринли. – Да, наши устройства неплохо взаимодействуют с вашими, но лишь ценой потери естественной производительности. Вот как выглядят наши образцы. – Старик повозился с планшетом. – Госпожа Лизолет, эти интерфейсы просто смехотворны…

– Позвольте мне, – сказал Нау и произнес в пространство: – Вот два типа локализаторов, которыми мы пользуемся.

Космический пейзаж исчез, вместо него на столе возникли два электронных устройства для работы в вакууме. Эзр часто видел такие презентации, но так и не привык. В отработанной презентации, когда последовательность картинок на дисплее предопределена программой, голосовое управление труда не составляет. Но запрос Нау выходил за рамки возможностей интерфейса Чжэн Хэ. Где-то в Аттике Хаммерфеста его рабы-неотвязники слушали каждое произносимое здесь слово, определяли контекст слов Нау и передавали информацию специалистам-неотвязникам других отраслей или флотской автоматике. И вот картинки: возникли ничуть не медленней, чем если бы вся флотская база данных находилась у Нау в голове.

Разумеется, на Фама Тринли это волшебство не произвело никакого впечатления.

– Именно. – Он придвинулся к изображениям. – Если не считать того факта, что на самом деле это не просто локализаторы.

– Не понимаю, – сказала Киви. – Для работы сенсоров требуется питание.

Тринли ухмыльнулся, слова его сочились торжеством:

– Вы так думаете, и, наверное, в ранние годы, когда тут все пережигала В(ы)ключенная, так оно и было. Но сейчас… – Он придвинулся еще ближе, палец старика исчез в стенке блока поменьше. – Вахтмастер, вы не будете так любезны показать нам ядро локализатора?

Нау кивнул:

– Конечно. – Картинку с изображением локализатора Чжэн Хэ рассекли слой за слоем. В конце концов осталась черная точка диаметром не больше миллиметра.

Эзр сидел рядом с Томасом Нау и потому заметил внезапный острый всплеск напряженного интереса у вахтмастера. Всплеск схлынул чуть ли не раньше, чем Эзр осознал его появление.

– О боже, я так ни хрена не вижу. Давайте ближе посмотрим.

Изображение пылинки разбухало, пока не достигло метра в ширину и почти сорока сантиметров в высоту. Наглазники пририсовали ей тени и отблески.

– Спасибо. – Тринли величественно воздвигся из кресла, замаячив на фоне линзообразного гаджета. – Вот базовый локализатор Чжэн Хэ, обычно скрытый защитной оболочкой и все такое. Но, видите ли, в благоприятной среде и даже там, в тени, он вполне самодостаточен.

– А питание? – возразила Рейнольт.

Тринли пренебрежительно отмахнулся:

– Просто подпитать микроволновым импульсом, может, дюжину раз в секунду. Деталей я не знаю, но я видел, как ими пользуются в куда больших количествах на некоторых проектах. Я уверен, что с ними управление значительно облегчится. Что до сенсоров, то у этих крошек встроены некоторые простые датчики – температура, освещенность, уровень звука.

– Но как же так вышло, – спросил Чжау Синь, – что Киви и остальным об этом ничего не известно?

Эзр видел, куда выруливает разговор, но был бессилен предотвратить катастрофу.

Тринли великодушно пожал плечами. Он, видимо, еще не понял, куда его завело в приступе эгоизма.

– Как я уже говорил все это время, Киви Лин Лизолет молода и неопытна. Грубозернистые локализаторы достаточны для большинства нужд. Кроме того, устройства с улучшенными характеристиками наиболее полезны для военных целей, и я полагаю, что в учебниках эти характеристики намеренно обойдены вниманием. Я же, со своей стороны, был и техником, и оружейником. Обычно это не допускается, но в принципе такие локализаторы образуют превосходную систему наблюдения.

– О, разумеется, – протянул Нау с задумчивым видом. – Локализаторы и сенсоры, к ним прикрученные, – сердцевина любой системы безопасности. – А у этих пылинок и сенсоры встроенные, и управление, по сути, независимое. Они не были встроенным компонентом системы, но образовывали саму систему.

– Киви, а ты что скажешь? Можем мы партию таких штук к работе приспособить?

– Возможно. Для меня это внове; я никогда не предполагала, что в учебниках могут врать. – Она мгновение размышляла. – Но да, если у нас появится значительно больше локализаторов и мы перенастроим обрабатывающие мощности, сумеем обойтись без человеческого контроля.

– Отлично. Я поручаю вам с оружейником Тринли эту работу. Приступайте к установке дополнительной сети.

– Я рад буду выполнить всю работу сам, вахтмастер, – заметил Тринли.

Но Нау ему было не одурачить. Вахтмастер покачал головой:

– Нет, вы куда полезнее как управленец. Я даже хочу, чтобы вы с Анне об этом побеседовали. Ритсер, когда заступит на вахту, вероятно, также захочет с вами поговорить. Думаю, мы найдем множество полезных применений этим гаджетам в сфере общественной безопасности.

Итак, Фам Тринли только что подарил авральникам доступ к еще более надежным наручникам и цепям. На миг по лицу старика скользнула угрюмая тень: он наконец понял.

Остаток дня Эзр старался ни с кем не заговаривать. Он и не думал, что способен так возненавидеть тупого клоуна. Фам Тринли, в конце концов, не мясник, а в каждом его дурацком поступке читалась обычная человеческая глупость. Но придурок только что выдал врагу секрет, о котором противник и не подозревал. Секрет, о котором понятия не имел сам Эзр, секрет, за который многие пожертвовали бы жизнями, лишь бы не дать его в руки Томасу Нау с Ритсером Брюгелем.

Раньше Эзр думал, что Нау держит Тринли рядом потехи ради. Теперь Эзр понял. С той давней ночи в парке времянки Эзр не помнил себя охваченным такой ледяной жаждой убийства. Если получится организовать Фаму Тринли несчастный случай со смертельным исходом…

Потом Эзр остался у себя в каюте. Поведение его не должно было вызывать подозрений. В это время у Бенни неизменно дают концерт самодеятельные музыканты, а привычка Чжэн Хэ развлекаться, лабая на самопальных инструментах, Эзра особо не вдохновляла. Кроме того, у него куча работы. Отчасти это даже объясняло, почему ему ни с кем не нужно общаться. Он нацепил новые наглазники и заглянул во флотскую библиотеку.

В некотором смысле тот факт, что флотская библиотека уцелела, был величайшей ошибкой капитана Пака. Каждый флот принимает тщательно разработанные меры предосторожности на случай вражеской победы, чтобы библиотека не досталась противнику. Таких мер, однако, могло оказаться недостаточно. Библиотеки функционировали в распределенном по кораблям всей флотилии виде. В зависимости от загрузки в текущий момент та или иная часть библиотеки может кэшироваться по тысячам узлов. Индивидуальные чипы, даже эти гребаные локализаторы, содержат подробные встроенные инструкции по обслуживанию и эксплуатации. И все же главные базы данных обязаны были погибнуть в кратчайший срок по первой команде. То, что осталось, могло бы пригодиться врагу, но фундаментальные откровения, терабайты экспериментальных данных – все это погибло бы, на крайний случай уцелев лишь в аппаратной реализации, применимой по назначению лишь после невероятно трудоемкой обратной разработки. Почему-то база данных не погибла, хотя ясно было, что ни один корабль Флота Пака не избежит атаки авральников. А может, Пак приказал ее стереть, но нашлись отключенные от сети узлы или резервные копии, по которым, против всех правил, удалось восстановить полную версию библиотеки.

Томас Нау понимал, какое сокровище ему досталось. Рабы Анне Рейнольт вскрывали его с нечеловеческой тщательностью фокусированных. Рано или поздно они докопаются до всех тайн торговцев. Но это отнимет годы; неотвязникам ведь неизвестно, где начинать. Поэтому Нау пользовался услугами нефокусированных сотрудников, которым поручено было бродить по библиотеке и поставлять свои отчеты в общую картину. Эзр уже мегасекунды провел за таким занятием. Рискованная работенка, потому что с него требовали ценных результатов, тогда как он пытался отдалить авральников от вещей, которые были бы им полезны прямо сейчас. Он знал, что его могут раскрыть, и вообще рано или поздно Нау почует, что Эзр уклоняется от эффективного сотрудничества. Монстр был хитер, и временами Эзр задумывался: а кто кого тут на самом деле использует?

Но сегодня… Фам Тринли вывалил чудовищу слишком жирный корм.

Эзр принудил себя успокоиться. «Просто покопайся в библиотеке. Наваляй какой-то ничего не значащий отчет». Это ему зачтут как рабочее время, и не нужно будет беситься зря. Он повозился с ручным управлением, приданным к новой партии «проверенных» наглазников. По крайней мере, устройство понимало простейшие комбинации: наглазники безошибочно совмещали естественный обзор каюты с интерфейсом доступа к библиотеке. Он оглядывался, автоматика отслеживала движения головы, и картинки проплывали мимо так плавно, словно документы были реальными предметами и парили в воздухе каюты. Но… он еще немного повозился с консолью. Черт побери. Кастомизации, по сути, никакой. Они либо выпотрошили интерфейс, либо заменили его стандартным для авральников. Немногим лучше обычной заставки!

Он дернулся было сорвать наглазники с лица, смять в руке. «Успокойся». Его попросту чересчур разъярило идиотское предательство Тринли. Кроме того, эта штучка реально лучше настенных дисплеев. Он на миг усмехнулся, вспомнив, какими изощренными проклятиями осыпала клавиатурные устройства ввода Гунле Фун.

Так-с, и чем же сегодня заняться? Чем-нибудь, что покажется Нау естественным, но дополнительной информации против имеющейся не выдаст. Ах да, суперлокализаторы Тринли. Они, должно быть, в каком-то засекреченном разделе запрятаны. Эзр прошел по паре тредов, проверив очевидные направления поиска. Обычному интерну такого доступа в жизни бы не дали. Нау получил – Эзр зачастую воображал себе и в ночных кошмарах видел, каким именно образом, – пароли высшего уровня и сводки параметров безопасности. Теперь Эзр воспринимал библиотеку такой, какой мог видеть ее некогда капитан Пак.

Не важно. Указатели недвусмысленно вывели его на локализаторы. Крошечный размер секретом не был, но даже в спецификации, на которую он случайно наткнулся, о сенсорах ничего не говорилось. И зашитые в чипах руководства тоже в неведении насчет этих странных фич. Ха! Это получается, Тринли утверждает, будто в руководствах имеются потайные разделы, недоступные даже при капитанском доступе?

Гнев, захлестывавший его, пронимавший до кишок, тут же утих. Эзр разглядывал распростертый вокруг ландшафт данных, ощущая неожиданное облегчение. Томас Нау в этом ничего странного не усмотрит. Кроме Эзра Виня, наверное, никто из уцелевших торговцев не понимал, насколько абсурдны утверждения Тринли.

Но Эзр Винь вырос в самом сердце великой торговой Семьи. Ребенком он сидел за обеденным столом и слушал разговоры взрослых о флотских стратегиях. Капитанский уровень доступа к флотской библиотеке, вообще говоря, не допускал сокрытия информации. Конечно, данные могли просто потеряться; такое случается, унаследованные приложения иногда настолько стары, что поисковые программы их не обнаруживают ввиду низкой релевантности. Но если не предприняты акты саботажа или кастомизации (а капитана в таком заподозрить трудно), изолированных тайн на этом уровне не должно оставаться. В долгосрочной перспективе подобные меры по системной поддержке ударят так, что мало не покажется.

Эзр бы расхохотался, кабы не подозрение, что «проверенные» наглазники транслируют каждый его звук неотвязникам Брюгеля. Но у него вправду выдалась первая счастливая минута за день. «Тринли парил нам мозги!» Старый хвастун часто лапшу на уши вешал, но всегда был очень осторожен и перед Томасом Нау не высовывался. Когда придется выдать Рейнольт детали, Тринли волей-неволей полезет в руководства на чипах… и вылезет с пустыми руками. Почему-то Эзр не сочувствовал ему – хоть раз старый ублюдок получит по заслугам.

21

Киви Лин Лизолет много времени проводила снаружи. Может, если трюк старого Тринли с локализаторами сработает, это изменится. Киви парила над старой линией стыка Алмаза‑1 и Алмаза‑2. Сейчас та оказалась на солнце, и летучие вещества, не успевшие выкипеть, отсюда убрали. Нетронутые же участки алмазной поверхности на линии стыка были серыми, гладкими и тусклыми, слабо опалесцирующими. Солнечный свет в конце концов пережжет верхний слой примерно миллиметровой толщины в графит, и там образуется нечто вроде реголита, маскирующего нижний блестящий слой. Каждые десять метров вдоль линии стыка радужным блеском посверкивал сенсор. С другой стороны выступали электросопла. Даже с такого близкого расстояния заметить их работу было сложновато, но Киви свою аппаратуру знала: электросопла плевались миллисекундными вспышками, а направляли их программы, верные показаниям сенсоров. И тем не менее этого не хватало. Киви больше двух третей своего времени на вахте проводила, летая вокруг скал и подстраивая электросопла, но скалотрясения оставались опасно масштабными. Если удастся раскинуть более тонкую сенсорную сеть и установить программы, обещанные Тринли, режимы тяги станет настраивать легче. Миллионы скалотрясений будут, конечно, происходить по-прежнему, но такие незначительные, что никто и не заметит. А ей тогда не придется тут столько времени проводить. Киви задумалась, каково это – жить на низкой загрузке, подобно большинству остальных. Это сэкономит медицинские ресурсы, но обречет бедного Томаса на еще большее одиночество.

Она отогнала тревогу. «Есть вещи, которые ты изменить бессильна; скажи Тринли спасибо за то, что обещают сделать его локализаторы». Она воспарила из расщелины и вызвала свою команду техподдержки.

– У нас обычные проблемы, – сказал ей на ухо голос Флории Перес. Флория летала над «верхним склоном» Алмаза‑3. Над теперешней нулевой поверхностью группы астероидов. Они каждый год теряли несколько сопел. – Три крепления расшатались… вовремя засекли.

– Отлично. Я пошлю на это дело Арна и Диму. Кажется, рано управились. – Она улыбнулась своим мыслям. Будет время заняться чем-то поинтереснее. Она переключила коммуникатор на закрытую частоту отряда. – Эй, Флория, ты же на этой вахте дежурная по дистиллятору, да?

– Конечно. – Собеседница фыркнула. – Я стараюсь каждый раз на эту работу попасть; работа же на тебя просто входит в неизбежные издержки.

– Ну, у меня для тебя кое-что есть. Обсудим сделку?

– Может быть. – Флория на десятипроцентном цикле вахты, но на предложения Киви соглашалась не сразу, а только после ритуального танца уговоров. Она ведь из Чжэн Хэ как-никак. – Встречаемся у меня внизу в дистилляторе через пару тысяч секунд. Чайку попьем.

Дистиллятор летучих веществ был в дальнем конце медленного спуска по темной стороне астероидного скопления. Башни и перегонные установки его блестели морозным светом в сиянии Арахны, а в других местах, там, где сочетались фракционная перегонка и рекомбинация, отсвечивали тускло-красным. На выходе получали сырье для фабрики и органическую слизь для бактериальной ямы. Ядро дистиллятора первой точки Лагранжа было построено из оборудования Чжэн Хэ. Авральники располагали сходным, но в битве лишились его. «Благодарение небесам, что уцелела наша аппаратура». Починка и строительство новых мощностей вынудили ободрать все уцелевшие звездолеты. Если бы дистиллятор пришлось строить по авральной технологии, сейчас бы вряд ли что-то вообще работало.

Киви пришвартовала свое такси-шлюпку в нескольких метрах от дистиллятора. Разгрузила термопакеты и подтянулась по тросовым перилам ко входу. Вокруг простирались сугробы, оставшиеся от былых запасов летучих веществ: воздушного снега и океанского льда с поверхности Арахны. Их привезли издалека, и достались они дорогой ценой. Большую часть исходных запасов, особенно воздушный снег, потеряли во время Поджига и периодических послесполохов. Остатки постоянно уравновешивали и перемещали на безопасные затененные участки, но кое-что неминуемо расходовалось: для дыхания, еды и жизнедеятельности, а также в тщетной попытке склеить скалы. Томас планировал выдолбить часть Алмаза‑1 и соорудить там по-настоящему надежное пещерное хранилище. Возможно, в этом и не будет необходимости: солнце медленно тускнело, и теперь легче спасать от него оставшееся сырье. Тем временем дистиллятор и сам медленно перемещался – со скоростью меньше десяти метров в год – через кучи воздуха и льда. За ним оставалась блестящая обнаженная алмазная поверхность и цепочка дыр от швартовых.

Контрольный пост Флории находился в стилобате, объединявшем задние башни дистиллятора. Исходный вид у него как части модуля Чжэн Хэ был неказистый: так, каморка, где можно перекантоваться и перекусить. За годы Изгнания обитатели немало его изменили. Киви на миг замерла, приблизившись к нему по скале. Большую часть жизни она проводила в замкнутых помещениях или в открытом космосе. Последние модификации, затеянные Флорией, превратили пост в нечто промежуточное между этими двумя средами обитания. Киви живо представилось, что бы сказал сейчас Эзр. Уподобил бы маленькой хижине из волшебной сказки; а что, и впрямь похоже: так мог бы жить фермер где-нибудь у подножия заснеженных холмов на Старой Земле, рядом со сверкающим от инея лесом.

Киви протиснулась мимо консольных балок и швартовых, составлявших опушку волшебного леса, и поскреблась в дверь хижины.

Торговать всегда прикольно. Она много раз пыталась объяснить это Томасу. У бедолаги доброе сердце, но вырос он в культуре, которая просто не воспринимает таких вещей.

Киви принесла Флории частичную компенсацию за недавнюю выдачу: в термопакете был двадцатисантиметровый бонсайчик, над которым папа трудился мегасекунды. Микропапоротники соединяли его многосегментным шатром. Флория поднесла бонсай к потолочному свету и посмотрела сквозь зелень.

– Ой, мошки! – вскрикнула она, увидев субмиллиметровых жучков. – У них цветные крылышки!

Киви следила за реакцией подруги с тщательно изображаемым безразличием, но теперь не выдержала и рассмеялась.

– А я-то думала, заметишь ли ты вообще? – Бонсай был меньше тех, с какими папа обычно работал, но получился, вероятно, самым красивым, красивей всего, что Киви в библиотеке видела. Она полезла в термопакет и достала вторую часть компенсации. – А это лично от Гунле. Зажимная подставка для бонсайчика.

– Она же… деревянная. – Бонсай Флорию очаровал, а реакция на деревянную клипсу была схожа с благоговением. Она провела пальцами по полированной поверхности.

– О, мы такие сейчас тоннами делаем, вроде как из трухи восстанавливаем. Конечно, Гунле его выращивает в баках, поэтому вид несколько странный. – Полосы и завитки – биоволны, застывшие в древесине. – Нам нужно больше времени и места, чтобы все вырастить настоящим, с кольцами. – А может, и нет; папа считал, что со временем получится перенаправить биоволны на имитацию годовых колец.

– Не важно, – отсутствующим голосом отозвалась Флория. – Гунле выиграла пари… а может, твой отец для нее выиграл. Ты только представь. Настоящее дерево: не в таких количествах, как эти сучки для бонсайного пузырька или ветки в парке времянки, а куда больше. – Она глянула на просиявшую Киви. – И я готова побиться об заклад: Гунле считает, что за прошлые сделки эта плата более чем хорошая.

– Ну… мы надеялись, что она поможет тебя умаслить. – Они уселись, Флория принесла обещанный чай – заваренный на растениях с плантаций Гунле Фун, которые, в свой черед, возникли из летучих веществ и алмаза вокруг дистиллятора. Двое стали просматривать составленный Бенни и Гунле список. Тут были не просто заказы, а сводка брокерской торговли, день за днем ведущейся в забегаловке Бенни. Имелись там и предметы, предназначенные для авральников. Господи, да Томас бы их мог просто потребовать, а уж Ритсер Брюгель точно не замедлил бы.