Текст книги "Глубина в небе"

– Эй, Раджи, как дела? – Киви махала рукой и улыбалась чуть ли не ежесекундно каждому встречному. За мегасекунды до прибытия авральников капитан Пак успел разморозить почти половину флотского экипажа – хватило на обслуживание всех кораблей и систем оружия, да еще резерв остался. Пятнадцать сотен человек – на хабитате его родителей столько собралось бы для крупной вечеринки. А здесь это настоящая толпа, пускай даже многие работают вне корабля. Когда набивалось столько народу, легко было понять, что обиталище это – и вправду времянка, где для новых членов команды то и дело выдувают новые отсеки. Осевой коридор служил попросту местом пересечения людских потоков из четверки очень крупных, состыкованных уголками надувных шаров. Поверхности стен время от времени рябили и морщились, когда приходилось протискиваться группам из четырех-пяти человек.

– Не доверяю я авральникам, Эзр. Все эти щедрые обещания – чушь, им ничего не стоит перерезать нам глотки.

Винь раздраженно застонал:

– Ну а чего ты лыбишься все время?

Они миновали прозрачную секцию – настоящее окно, а не экранная заставка. За ней простирался парк базы. Он был едва ли больше любого бонсайного садика, но пространства и живых существ тут можно было найти поболе, чем на любом стерильно чистом хабитате авральников. Киви завертела головой из стороны в сторону и на некоторое время заткнулась. Только животные и растения производили на нее такое впечатление. Отец ее был флотским офицером службы техподдержки систем жизнеобеспечения – и мастером бонсай, чья слава гремела по всей зоне влияния Чжэн Хэ.

Спустя миг девчонка, казалось, вернулась мыслями к настоящему. Покровительственная усмешка снова скользнула по ее губам.

– Да потому, что мы – Чжэн Хэ, если даем себе труд об этом помнить! Мы тысячи лет клиентов за нос водим! Авральники, мать-перемать! Всем, что у них есть, они обязаны публичным передачам по сети Чжэн Хэ. Без сети они бы до сих пор раскапывали старые развалины!

Коридор сузился, искривляясь в месте перегиба. Вверху и под ними слышались говор и шаги экипажа, приглушенные тканевой перегородкой. Внутренний пузырь времянки. Здесь располагалась единственная действительно необходимая (за вычетом силовой установки и рангоутной опоры) часть базы, а именно бактериальная яма.

Работа тут была самая нудная и грязная, какую только можно придумать: чистка бактериальных фильтров из гидропонных прудов. Тут, внизу, растения пахли совсем не так приятно. Совсем наоборот, крепкое здоровье экосистемы сигнализировало о себе сногсшибательной вонью. Большую часть работы принимали на себя автоматы, но критические случаи ставили даже лучшую автоматику в тупик, а телеметрией бактериальную лабораторию оснастить как-то не позаботились. В известном смысле – очень важный пост. Одна ошибка по дурости – и бактериальный штамм проникнет сквозь мембрану на верхние ярусы. Еда приобретет вкус блевотины, а из вентканалов потекут ароматы гниения. Но и самая страшная ошибка никого бы не убила – на таранниках имелись и другие ямы, изолированные друг от друга.

Поэтому здесь располагалась скорей тренировочная зона, идеальная по меркам сурового учебного процесса. Работенка сложная, физически тяжелая, а случайная ошибка чревата крайне неприятными последствиями.

Киви подписалась на дополнительную подработку именно здесь. Она утверждала, что местечко ей нравится.

– Папа говорит, надо начинать с мельчайших форм жизни, прежде чем приниматься за крупные. – Не девчонка, а ходячая энциклопедия по бактериологии, справочник по сложно сочлененным путям метаболизма, букетам канализационной вони, отвечавшим разным комбинациям штаммов, и характеристикам бактерий, которые не переносят контакта с человеком (о, благословенны будьте штаммы, нюхать которые никогда не придется).

Эзр за первую килосекунду дежурства дважды был близок к ошибке. Он вовремя это замечал, но и Киви тоже. В обычной обстановке она бы его без устали долбила за эти ошибки, но сегодня все внимание Киви было занято авральниками.

– Ты же знаешь, почему мы не взяли с собой тяжелые лихтеры?

Два крупнейших посадочных модуля Чжэн Хэ обладали грузоподъемностью около тысячи тонн и, если дать им время, были способны доставить с планеты на орбиту весь запас летучих веществ и руды, необходимый экспедиции. Разумеется, прибытие авральников такой роскоши, как время, не оставило. Эзр пожал плечами и сосредоточился на заборе очередной пробы.

– Ходят слухи.

– Ой, да какие там слухи, это все элементарно просчитывается. Капитан Флота Пак догадался, что нам на хвост могут свалиться попутчики. Он захватил с собой самый минимум лаб и модулей. И до фигища оружия – от пушек до боеголовок.

– Может быть.

Наверняка.

– Проблема в том, что чертовы авральники слишком близко и вооружены лучше. И они наступают нам на пятки.

Эзр ответа не нашел, но это и не требовалось.

– В любом случае это лишь сплетни. Надо держать ухо востро, вот что я тебе скажу. – И она углубилась в рассуждения о тактике и спецификациях оружейных платформ авральников. Мамаша Киви была вторым человеком на Флоте после капитана, а еще – старшим оружейником. Притом стрентманнианкой. Большую часть времени в полете Дочь полка убивала, изучая математику, рассчитывая траектории и спеки оборудования. Интерес к бонсаю и бактериям – это у нее от папы. Она без труда меняла ипостаси: кровожадный оружейник, хитрый торговец, мастер бонсай – за считаные секунды. Как вообще так получилось, что ее предки рискнули вступить в брак? И какое странное, мятущееся, одинокое дитя произвели на свет.

– В общем, – заключила Киви, – лобовая атака на авральников могла бы принести успех. Им это понятно. Именно поэтому они сидят тише воды ниже травы. Завязалась игра: нам нужны их тяжелые лихтеры, а они, если сохранят верность договору, обогатятся. Правда, мы при этом обогатимся баснословно. Этим приколистам ничего не стоит продать воздух для безвоздушной базы. Если даже все полетит в тартарары, мы, пожалуй, сумеем сохранить контроль над ситуацией.

Эзр закончил отбирать пробы и приступил к следующей операции.

– Однако, – отозвался он, – Триксия думает, что вряд ли они вообще помышляют о торговле.

– Хм.

Как забавно: Виня она подначивает без устали, а Триксию не трогает. По большей части вообще игнорирует. Киви умолкла почти на секунду, что было для нее не очень характерно.

– Думаю, твоя подружка права. Слышь, Винь, я, конечно, не уполномочена тебе это выбалтывать, но в Торговом комитете раскол, так и знай. – Если ее мамаша не подучила, то Киви несет откровенную чушь. – Я считаю, что среди комитетчиков нашлись идиоты, которые по-прежнему надеются разрешить конфликт экономическими средствами, и каждая сторона гнет свою линию. Как обычно, наши переговорщики лучше. Эти чуваки не вкуривают одной вещи. Если нас прикончат, фиксировать ущерб будет уже некому, и не важно, на кого он упадет. Надо держать ухо востро и готовиться к нападению.

В голосе Киви прозвучали жесткие нотки, но слова странно напомнили Эзру речи Триксии.

– Мама напрямую об этом не говорит, но похоже, что они в тупике. – Девчонка искоса глянула на него: пытается выглядеть заговорщицей. – Ты совладелец, Эзр. Ты мог бы поболтать с…

– Киви!

– Да‑да‑да, я ничего не говорила, ничего не говорила!

На сотню секунд или около того Киви оставила его в покое, затем вернулась к своим планам обогатиться за счет авральников, «если мы переживем следующие несколько мегасекунд».

Если бы планеты пауков и В(ы)ключенной не существовало в природе, авральников под конец века все равно обнаружили бы в этом уголке поля влияния Чжэн Хэ. Анализ перемещения их флотилии показал, что автоматика и системы планирования у них на диво хороши. В то же время звездолеты и вполовину были не так быстроходны, как у Чжэн Хэ, а биотехнологии пребывали в плачевном состоянии. У Киви нашлась сотня планов, как обратить это к выгоде.

Эзр едва ее слушал. В иное время болтовня Киви отвлекала бы его от работы, но не сейчас. Выполнение планов двухвековой давности зависело от развития событий в следующие критические килосекунды, и он впервые задумался о своей роли во флотском менеджменте. Триксия – человек со стороны, ум у нее острый, а точка зрения необычна для урожденного торговца. Дочь полка тоже умница, только склонна пороть всякую чухню. На этот раз… а вдруг ее мамочка подговорила? Кира Пен Лизолет чужестранка, уроженка самых дальних областей сферы влияния Чжэн Хэ; возможно, она сочла, что юный интерн ей пригодится уж в силу своих родственных связей. Проклятье.

Дежурство подходило к концу, а он так ни до чего и не додумался. Через пятнадцать сотен секунд его сменят. Если пропустить полдник, успеет еще переодеться… и сходить к капитану Паку. За два субъективных года жизни в экспедиции он ни разу не воспользовался семейными связями. А какой от них нынче прок? Сумею ли я разрубить узел? До конца смены его мучили эти мысли, и он все еще не отогнал их, когда, переодевшись, взялся звонить секретарю капитана.

Усмешка Киви не утратила ни капли привычной наглости.

– Ты им скажи, Винь, скажи. Ясно же, что операция должна быть военной.

Он жестом велел ей заткнуться и заметил, что звонок отклонен. Заблокирован? Миг облегчения и… ага, тут входящее… из офиса капитана Пака.

Прибыть в 5.20.00 в каюту стратегического планирования Капитана Флота…

Какое там у древних проклятие насчет исполненных желаний? Эзр Винь начал взбираться в транспортный ангар. Голова у него шла кругом.

Киви Лин Лизолет и след простыл. Умница девочка, чего уж там.

Его позвали не на совещание офицеров. Эзр очутился в каюте стратегического планирования на флагманском корабле «Фам Нювен», в присутствии самого Капитана Флота и Торгового комитета экспедиции. Вид у комитетчиков был не слишком довольный. Винь успел бросить на них лишь беглый взгляд, прежде чем принять стойку «смирно» в точке крепления. Краем глаза он косил в сторону присутствующих, пересчитывая их. Да, они все здесь. Парят вокруг конференц-стола и взирают на него довольно недружелюбно.

Пак резким жестом принял формальное приветствие Виня.

– Вольно, интерн.

Триста лет назад, когда Эзру было пять, капитан Пак посетил временную базу Семьи Винь в секторе Канберры. Родители оказали этому человеку поистине королевские почести, хотя он даже не был старшим по званию на своем корабле. Эзру, однако, визит запомнился прежде всего подарком этого неподдельно дружелюбного взрослого – саженцами для парковых насаждений.

К следующей их встрече Виню исполнилось семнадцать, и он готовился к стажировке, а Пак был занят приготовлениями к полету на Трехземье. Как все изменилось! С тех пор они перекинулись от силы сотней слов, и лишь по формальным экспедиционным поводам. Эзр многое бы отдал, чтобы вернуться к былой анонимности, которая его очень радовала.

Капитан Пак выглядел так, словно ему пришлось проглотить что-то кислое. Он оглядел членов Торгового комитета, и до Виня внезапно дошло, на кого обижен Пак.

– Молодой В… интерн Винь. У нас сложилась… неординарная ситуация. Вы отдаете себе отчет, насколько она деликатна теперь, с прибытием авральников. – Капитан, похоже, не ожидал подтверждений, поэтому Эзрово «да, сэр» угасло, не успев сорваться с губ. – По крайней мере, у нас несколько вариантов действий. – И снова быстрый взгляд на членов комитета.

Тут Эзр понял, что Киви Лизолет несла не такую уж и чушь. Капитан Флота обладал абсолютными полномочиями в тактических ситуациях и, как правило, мог накладывать вето на решения стратегического характера. Но теперь цели экспедиции пришлось существенно подкорректировать, и действия капитана оказались в зависимости от Торгового комитета. Что-то при этом пошло наперекосяк. И это не обычная закавыка: в таких случаях у флотских капитанов решающий голос. Нет, сложилась ситуация взаимоблокировки, чреватая управленческим расколом. О подобном лекторы рассказывали мало, но суть сводилась к следующему: если такое случается, то вполне допустимо свалить груз решения на младшего совладельца. Сделать его своего рода козлом отпущения.

– Первая возможность, – продолжал Пак, несомненно прочтя невеселые мысли Виня, – такова: мы принимаем предложенные авральниками правила игры. Действуем совместно. Совместно же контролируем все аппараты, которые могут понадобиться для грядущей высадки.

Эзр покосился на членов комитета. Кира Пен Лизолет рядом с Капитаном Флота. В зеленой униформе своей Семьи. Женщина ростом не превосходила Киви, лицо ее было серьезно и задумчиво. Вместе с тем от нее прямо-таки веяло физической силой. Стрентманнианское телосложение близко к границам нормы даже по меркам Чжэн Хэ, допускавшим изрядное разнообразие. Некоторые торговцы гордились умением утаивать свои истинные черты. Не такова была Кира Пен Лизолет. Кира Лизолет отнеслась к первой «возможности» Пака ровно так, как предсказала Киви, – с омерзением.

Внимание Эзра переключилось на другого знакомца. Сум Дотран. Менеджеры-комитетчики, представители элиты. Тут несколько действующих владельцев, но в основном профессиональные управленцы-планировщики, которые наемным трудом сколачивают капитал, необходимый для покупки собственных кораблей. Откровенно престарелых людей было не так много. Большинство искренне предпочитали менеджмент любой форме владения. Сум Дотран из таких. Было время, он работал на Семью Винь. Эзр догадывался, что первая «возможность» Пака ему противна.

– Вторая возможность. Создать параллельные управленческие структуры и не допускать совместных высадок. Как только это станет возможным, напрямую явить себя паукам…

И пускай бог торговли определит, кому достанется большая часть приза, а кому – меньшая. Как только в игре появляется третий участник, преимущество обычного предательства ослабевает. Спустя несколько лет отношения с авральниками получится свести к обычной конкуренции. Разумеется, не исключено, что сам факт одностороннего контакта авральники воспримут как объявление войны. Это было очень плохо. У Виня сложилось впечатление, что по крайней мере половина комитетчиков выступают за этот план – но не Сум Дотран. Старик едва заметно качнул головой, обозначая свою позицию.

– Третья возможность. Собираем манатки и возвращаемся на Трехземье.

Ошарашенный взгляд Виня, надо полагать, говорил сам за себя. Сум Дотран счел нужным пояснить:

– Молодой Винь, капитан имеет в виду, что у конкурентов значительное численное и, вероятно, военное превосходство. Никто из нас не доверяет этим авральникам, а если они обратят против нас оружие, возможности отступить не останется. Слишком опасно…

Кира Пен Лизолет хлопнула ладонью по столу:

– Протестую! Само это совещание абсурдно. Хуже того, мы позволяем Суму Дотрану навязывать нам свою позицию.

Пожалуй, это уж слишком для теории о том, что Киви действовала по указке мамочки.

– Вы оба нарушаете протокол совещания! – бухнул капитан Пак и помолчал мгновение, глядя на членов комитета. Затем продолжил: – Четвертая возможность. Мы предпринимаем упреждающую атаку на флот авральников и берем систему в свои руки.

– Пытаемся это сделать, – уточнил Дотран.

– Протестую! – снова влезла Кира Пен Лизолет и жестом вызвала консенсорную картинку. – Упреждающая атака – единственный надежный вариант.

Представленная Лизолет картинка не содержала ни звездных карт, ни телескопических снимков планеты пауков. Не была она и слайдом расписаний вроде тех, что зачастую поглощали все внимание планировщиков. Нет, она представляла собой довольно схематичное подобие планетарных навигационных диаграмм: показывала позиции и скоростные векторы двух флотилий относительно друг друга, планеты пауков и В(ы)ключенной звезды. Цепочки следов отмечали предсказанные позиции в местных системах координат. Отмечены были и алмазные скалы. Имелись еще какие-то маркеры, тактические армейские символы гигатонн, ракетных бомб и электронных систем противодействия.

Эзр уставился на дисплеи, припоминая занятия по военной подготовке. Слухи о тайном грузе капитана Пака подтверждались. Экспедиция Чжэн Хэ отрастила зубы – длинней и острей, чем у любого торгового флота. И у оружейников Чжэн Хэ было время на рекогносцировку; очевидно, они им воспользовались как подобает, хотя система В(ы)ключенной была так чисто выметена, что прятаться, устраивать засады или размещать подкрепления тут было, в сущности, негде.

А как насчет авральников? Армейские символы, окружавшие суда противника, отливали дымкой вероятностной оценки. Автоматика у авральников была какая-то странная, может, даже лучше, чем у Чжэн Хэ. Суммарным тоннажем флот авральников превосходил экспедицию Чжэн Хэ вдвое, и оценки приходилось строить в предположении, что оружия у них также пропорционально больше.

Эзр переключил внимание на людей за конференц-столом. Кто, помимо Киры Лизолет, поддержал упреждающую атаку? Эзр большую часть детства провел за пособиями по стратегическому менеджменту, но великие предательства всегда считал делом безумцев и злодеев. Такие поступки уважающей себя организации, такой как Чжэн Хэ, совсем не пристали. Тягостное зрелище – видеть, как член Торгового комитета в открытую предлагает устроить резню.

Молчание неестественно затянулось. Они что, ждут его реплики?

Наконец капитан Пак проговорил:

– Вы, интерн Винь, вероятно, догадались, что мы зашли в тупик. У вас ни права голоса, ни опыта, ни детальных познаний в этом деле. Не желая вас оскорбить, отмечу, что меня неподдельно уязвляет необходимость вашего присутствия на совещании. Однако вы единственный член команды, связанный родственными узами с владельцем двух наших кораблей. Если вы сочтете возможным нам что-то посоветовать, мы… с удовольствием… выслушаем вас.

Может, интерн Эзр Винь и жалкая пешка, но сейчас он очутился в центре всеобщего внимания. Ну и что говорить? Миллион вопросов роился в его мозгу. Его учили принимать решения быстро, но даже в учебных ситуациях информации, как правило, предоставлялось больше. Разумеется, настоящей аналитики от него и не требуют. Мысли его запетляли, вырываясь из плена паники.

– Ч-четыре возможности? Правильно я вас понял, Капитан Флота? Есть ли еще какие-то варианты, к-которые не обсуждались на этом совещании?

– На эти варианты наложено вето либо мной, либо комитетом.

– Хм. Вы дольше нас всех общались с этими авральниками. Какое мнение у вас сложилось об их предводителе, Томасе Нау?

Они с Триксией тоже обсуждали такие вопросы, но Эзр и представить не мог, что выпадет шанс задать его самому Капитану Флота. Губы Пака сжались, и на миг Эзр испугался, что капитан сейчас взорвется гневом. Затем Пак кивнул.

– Он умен. Технические познания его, однако, уступают подготовке Капитана Флота Чжэн Хэ. Он прилежно изучал стратегический менеджмент, хотя, вероятно, в версии, отличной от наших… Остальное – плод моих догадок, но большинство членов комитета, вероятно, согласятся со мной. Я бы не доверился Томасу Нау ни в какой значимой сделке. Уверен, что он пойдет на любую измену даже ради небольшой прибыли. Он очень скользкий тип, прирожденный лжец, который не придает ни малейшего значения заключенным договоренностям.

В устах торговца Чжэн Хэ такая характеристика была тягчайшим обвинением для живого существа. Эзр вдруг сообразил, что капитан Пак – сторонник упреждающей атаки. Взгляд Виня метнулся к Суму Дотрану, от него вернулся к Паку. Двое человек, которым он доверял больше всего, занимают радикально противоположные позиции! «Господи, они что, не понимают? Я всего лишь интерн!»

Эзр подавил внутренний стон, помедлил несколько секунд, непритворно озадаченный проблемой, затем произнес:

– Учитывая ваше заявление, сэр, я бы однозначно высказался против первой возможности – против совместных действий. Но… я также возразил бы и против упреждающей атаки, поскольку…

– Превосходное решение, мальчик мой! – перебил Сум Дотран.

– …поскольку в этом деле у Чжэн Хэ опыт невелик, сколько бы внимания мы ему ни уделяли.

Оставались две возможности: обрубить швартовы и удирать – или остаться, в минимальной степени сотрудничая с авральниками, и при первом же удобном случае выйти на контакт с пауками. Даже при веских к тому поводах отступление экспедиции будет расценено как откровенный провал. А учитывая, сколько у них осталось топлива, отползать им придется очень долго.

Отсюда чуть больше миллиона километров до величайшей тайны (или величайшего известного сокровища) этой части Людского Космоса. Они преодолели пятьдесят световых лет, подобрались к ней дразняще близко. Кто рискнет многим – обретет великий клад.

– Сэр, отступить сейчас означало бы пожертвовать слишком многим. Но стоит держаться начеку, пока ситуация не станет полностью безопасной. – В конце концов, военные легенды у Чжэн Хэ тоже имелись: Фам Нювен свои битвы выиграл. – Я… я рекомендовал бы остаться.

Молчание. Эзру показалось, что на лицах большинства присутствующих проступило облегчение. Лизолет, вторая по старшинству после Капитана Флота, лишь помрачнела. Сум Дотран сдержаться не сумел:

– Мальчик мой, прошу тебя. Подумай еще раз. Твоя Семья рискует здесь двумя звездолетами. Лучше отступить, чем потерять все: это не зазорно, а, напротив, свидетельствует о мудрости. Авральники попросту чересчур опасны…

Пак выплыл со своего места за столом, воздев мускулистую ручищу, и аккуратно опустил ее на плечо Сума Дотрана. Голос капитана был спокоен и вежлив.

– Прости, Сум. Ты сделал все, что мог. Ты даже заставил нас выслушать младшего совладельца. Теперь настало время… нам всем… принять совместное решение и действовать в согласии с ним.

Лицо Дотрана исказила гримаса разочарования, а может, страха. На миг он застыл так, потом овладел собой и шумно выдохнул. Внезапно он показался Виню усталым и совсем дряхлым.

– Да, капитан, это так.

Пак вернулся на свое место за столом и бесстрастно поглядел на Эзра:

– Благодарю вас за совет, интерн Винь. Я полагаю, что содержание нашей встречи вы сохраните в тайне.

– Да, сэр, – выпалил Эзр.

– Можете идти.

Дверь за его спиной открылась. Эзр оттолкнулся от своего крепежа. Пролетая в люк, он слышал слова капитана Пака, обращенные к членам комитета:

– Кира, подумай о том, чтобы оснастить орудиями все командирские катера. Возможно, удастся убедить авральников, что попытка их угона закончится очень печально. Я…

Дверь скользнула на место. Эзр испытал облегчение, смешанное с нервной дрожью. Он поучаствовал в решении судеб всего Флота – лет на сорок раньше, чем полагалось. И ему это дело не понравилось.

3

Мир пауков, планета Арахна, как ее теперь иногда называли, достигал двенадцати тысяч километров в диаметре, а гравитация на поверхности составляла 0,95g. Планета имела каменное однородное ядро, но на поверхности накопилось достаточно летучих веществ, чтобы поддерживать существование океанов и приемлемой атмосферы. Лишь одно мешало этому миру сделаться райским садом, подобным Земле: отсутствие солнечного света.

Больше двух сотен лет прошло с той поры, как В(ы)ключенная звезда, солнце этого мира, выключилась. Больше двухсот лет она освещала Арахну лишь немного ярче далеких звезд.

Посадочный модуль Эзра устремился по дуге вниз, к местности, которая в дни более теплые, вероятно, была крупным архипелагом. Основные события происходили на другой стороне планеты, где тяжелые лихтеры вырезали и поднимали на орбиту блоки океанского льда и куски морского дна общим весом несколько миллионов тонн. Ничего особенного, Эзр раньше и более крупные инженерные работы видел. А вот их неприметная высадка войдет в историю.

Консенсуальный обзор на пассажирской палубе демонстрировал вид планеты в естественных цветах. Под кораблем плыли земли разных оттенков серого, изредка поблескивали белые пятна. Возможно, Эзра обманывала фантазия, но ему чудилось, что он видит слабые тени от В(ы)ключенной. Они образовывали топографическую карту утесов и горных пиков, где белые поля обрывались в непроглядные черные бездны. Ему казалось, что он видит вокруг дальних пиков концентрические арки: зоны перепада давления, где океан намерз на скалы?

– Эй, ты бы хоть альтиметрическую сетку наложил, что ли? – сказал у него над плечом Бенни Вэнь, и на пейзаж наложилась сетка тонких красных линий. Сетка очень неплохо соответствовала интуитивным представлениям Эзра о тенях и снежниках.

Эзр жестом убрал красную сетку.

– Когда звезда включена, тут миллионы пауков. Естественно, что должны быть и какие-то признаки цивилизации.

Бенни фыркнул:

– А что ты ожидал увидеть в естественном обзоре? Торчат только горные пики, все остальное покрыто многометровой толщей азотно-кислородного снега.

Если вся атмосфера планеты земного типа замерзает и выпадает снегом равномерно, слой может достичь десятиметровой толщины. Многие наиболее вероятные места обитания пауков – гавани, зоны слияния рек – покрыты десятками метров снега. Все более ранние высадки осуществлялись сравнительно высоко – вероятно, в шахтерских лагерях или примитивных деревушках. Нынешнее же место высадки удалось точно определить лишь перед самым подлетом авральников.

Внизу продолжали проноситься темные земли. Попадалось даже что-то вроде глетчеров. Эзр задумался, как они могли возникнуть. Может, воздушный лед?

– Господь всея торговли, ты только взгляни! – Бенни ткнул влево: у горизонта расцвело красноватое зарево. Бенни дал увеличение: огонек был еще мал и быстро смещался из поля зрения. Он и вправду походил на пламя костра, хотя форма его медленно менялась. Теперь что-то блокировало обзор, и Эзр заметил, как от источника света в небо поднимается непрозрачное облако.

– С высокой орбиты ракурс получше, – раздался голос командира группы Дьема дальше по проходу. Изображения он, однако, не передал. – Вулкан. Только что активизировался.

Эзр проводил взглядом вулкан, когда тот уплывал за пределы обзора. В небеса вздымалось что-то темное – это, должно быть, гейзер лавы, а может, просто воздух и водяной пар. Вулкан заплевал своим извержением окрестные территории.

– Это первый, какой мы заметили, – сказал Эзр. Ядро планеты было холодным и мертвым, хотя в том, что тут сходило за мантию, имелось несколько озер магмы. – Все так уверены, что пауки закуклились; а что, если некоторые бодрствуют в теплых местах вроде этого?

– Маловероятно. У нас очень детальные инфракрасные съемки. Мы бы любое поселение у горячего пятна обнаружили. Кроме того, пауки только перед этой Тьмой изобрели радио. У них все еще лучшая ситуация для прогулок по ночам.

Этот вывод опирался на данные разведки продолжительностью несколько мегасекунд и правдоподобные биохимические допущения.

– Да, наверняка. – Он наблюдал за красноватым заревом, пока то не утянулось за горизонт. Потом внизу и впереди возникло кое-что поинтересней. Траектория высадки уводила их прямо вниз, все еще в невесомости. Планета полноценных размеров, но падения в атмосфере не предвидится. Они летели на скорости добрых восемь тысяч метров в секунду, а высота над поверхностью едва достигала двух тысяч метров. Ему померещилось, что впереди встают горы и тянутся к ним. Все ближе и ближе, хребет за хребтом. За спиной недовольно загудел Бенни, прервав обычную дружескую болтовню. Эзру аж дыхание сперло, когда последний горный хребет промелькнул так низко, что, казалось, вот-вот царапнет шлюпку по дорсальной части корпуса.

Посадочная траектория прямиком в преисподнюю.

Тут включился главный носовой реактивный двигатель.

Спуск до выбранной Джимми Дьемом точки высадки занял почти тридцать килосекунд. Неудобство это не было случайным. Их посадочный насест располагался высоко на горном склоне, зато был свободен ото льда и снега. Цель вылазки находилась на дне ущелья. По всем законам природы дну полагалось бы почивать под сотнями метров снега, но, по неожиданной флуктуации климата и топографии, толщина снежного слоя тут не достигала и полуметра. Почти скрытая нависающими стенами ущелья, на дне располагалась самая крупная группа неповрежденных построек, какую им пока удалось найти. Вероятно, здесь же найдется и вход в крупную пещеру из тех, где пауки спят в гибернации, а может, и город, оживающий в теплый сезон В(ы)ключенной. И чему бы они тут ни научились, это важная информация. По уговору, ее же получат и авральники.

Эзр ничего не знал о решении Торгового комитета. Дьем, казалось, принимает все усилия, чтобы скрыть от местных свой визит, но этого от него авральники и должны ожидать. Точка высадки вскоре после отлета будет погребена под лавиной. Даже отпечатки подошв следовало тщательно стереть (хотя в этом едва ли имелась необходимость).

Так получилось, что, когда группа спустилась на дно ущелья, В(ы)ключенная как раз висела в зените. В «солнечное время года» это был бы полдень. Теперь же В(ы)ключенная походила на красноватую луну диаметром полградуса. Поверхность замутненная, крапчатая, словно вода от нефтяных разводов. Без усиления света В(ы)ключенной хватало только на то, чтобы рассмотреть окружающие предметы.

Группа шла по чему-то вроде центрального проспекта: пять человек в скафандрах и один шагающий человекоподобный робот сопровождения. Они брели по сугробам пушистого снега, и там, куда ступали их сапоги, поднимались легкие облачка: летучие вещества реагировали на изоляционный материал скафандров. Останавливаясь отдохнуть, надо было тщательно выбирать место, иначе, случись им задержаться в глубоком снегу, вокруг немедленно поднимался туман сублимирующихся газов. Каждые десять метров ставили сейсмодатчик или манок. Когда будут расставлены все датчики, группа получит отличную сейсмокартину всех ближайших пещер. И, что важнее всего для целей миссии, поймет, что́ в этих жилищах находится. Великая цель – картинки и носители письменной информации. Если повезет обнаружить детский иллюстрированный букварь, Дьем может рассчитывать на поощрение по службе.

Красновато-серые тени на черном. Эзр упивался естественным обзором: красиво и жутко. Здесь жили эти пауки. По обе стороны проспекта лежали тени домов, построенных пауками. Как правило, двух– или трехэтажных, но даже в тусклом красноватом свете, даже учитывая, что снег и тьма скрадывают очертания, их не спутать с постройками людей. Даже самые маленькие дверные проемы очень широки, но, как правило, не выше ста пятидесяти сантиметров. Окна (аккуратно заделанные: покинутый город выглядел так, словно его обитатели методично прибирали за собой, рассчитывая вернуться) тоже были широкими и низкими.

Дома смотрели на пятерых человек и робота-спутника сотнями прищуренных глаз. Винь задумался, что будет, если вдруг за этими щелками мелькнет свет. Воображение на миг увлекло его. А вдруг их самодовольное чувство превосходства – ошибочно? Это ж чужаки. Крайне маловероятно, чтобы раса их возникла на такой странной планете; скорее всего, когда-то они владели технологией межзвездных полетов. Торговая сфера влияния Чжэн Хэ раскинулась на четыреста световых лет, постоянный технологический уровень поддерживался уже не одну тысячу лет. Чжэн Хэ встречала радиоследы нечеловеческих цивилизаций, пришедшие сквозь тысячи – а чаще миллионы – световых лет, весточки от рас, не доступных ни прямому контакту, ни хотя бы разговору. Пауки – лишь третья негуманоидная раса, непосредственно обнаруженная за восемь тысяч лет космической истории человечества. Первая вымерла миллионы лет назад, вторая не развилась даже до технологического уровня, не говоря уже о космических полетах.