Текст книги "Иероним"

17

Деревья расступились, открыв взору залитую весенним солнцем поляну. Запах костра и аромат жарившегося мяса ударили в нос, заставив голод кольнуть желудок. Навстречу нам в сопровождении Каталины и Тины важно вышла Эльза. Одетые в блестящую броню, с солидно торчащими из-за спин длинными рукоятями алебард, воительницы вызвали вздох восхищения. Зависть и удивление прокатилось по рядам бывших рабов. Девчонки опустились по-военному на одно колено, и Эльза четко отрапортовала:

– Мой лорд, ваши воины рады приветствовать вас!

Быстро спрыгнув с коня, я обхватил хрупкие девичьи плечи, заставляя рыжеволосую подняться.

– Сержант Эльза, рад видеть вас! Благодарю за службу! Вот, представляю тебе младших сержантов Трувора и Тюрика, командиров новых подразделений! Принимай пополнение, объясни, что нужно делать. Отстирать, заменить одежду, поставить коней, разобрать броню и оружие. В общем, распоряжайся! Передай Эрику, пусть придет! Кстати, воины с утра не ели.

Трувор и Тюрик спрыгнули с коней и ошарашенно смотрели на рыжую. Эльза не растерялась и принялась быстро разъяснять и ставить задачи. Я пошел в шатер, а Адольф, важно распушив шерсть, деловито потрусил в глубь лагеря, очевидно направляясь с инспекцией к миниатюрному повару.

Спокойный сумрак шатра встретил меня теплом прогретого воздуха. Не успел я снять надоевшие латы, как полог зашевелился и Эрик спросил разрешения войти.

Объяснять кузнецу долго не пришлось.

– Эрик, внимательно осмотри и прими имущество, доспехи, оружие. Подбери каждому новому воину по размеру. Торжественное вручение оружия назначим на сегодняшний вечер.

– Мой лорд, все исполню! – поклонился кузнец и не замедлил удалиться.

Долгожданная тишина и уединение.

Удобно расположившись на ложе, я принялся чистить доспехи. Много времени отняла кольчуга. Мастерски сделанные чешуйки основательно забились грязью. Пришлось очень постараться, и сталь заблестела, привычно отливая зеленым в пыльных лучах света, пробивавшихся сквозь матерчатую крышу. Начищенные латы аккуратно сложены у сундука, меч и кинжалы покоятся рядом. Дела сделаны.

Необходимо срочно помыться и сменить пропахшую потом одежду. Гигиена – основа здоровья и выживания!

Решив отложить отдых на потом, вышел из шатра как раз вовремя. Весенний день предстал во всей красе, обдув тело пахнущим травами ветерком. Девчонки и Эрик, оставив дела, блестя доспехами на солнце, построились на месте проведения ежедневных занятий. Перед строем заправским тренером расхаживала Эльза, отдавая команды. По сигналу воительницы приступили к отработке ударов клинками. Алебарды, закрепленные за спинами, деловито кивали в такт движениям. Короткие клинки рассекали воздух.

Вновь прибывшие, успевшие перекусить, проваривали белье в исходящих паром котлах и с завистью поглядывали на тренировавшихся девчонок, со свистом рассекающих воздух клинками. Четкая организация работ видна сразу, ни один человек не простаивал. Трувор и Тюрик, имевшие опыт в военном деле, тоже следили за движениями воительниц.

Стоит отметить – мастерство девчонок возросло. Движения стали увереннее. К занятиям относятся максимально серьезно.

Вмешиваться в процесс я не спешил. Наслаждался прекрасным зрелищем и весенним ветерком, попутно обдумывая, как разнообразить тренировки. Девчонки закончили с клинками и отточенным движением опустили блестящие полоски стали в ножны. Настало время алебард.

Интерес новичков взлетел выше небес.

Не так уверенно и не так правильно, как с клинками, девчонки приступили к отработке ударов и способов защиты. Видя путаницу в связках и заметив ухмылки на лицах Трувора и Тюрика, я не выдержал.

Нужно срочно спасать ситуацию! Показать мастер-класс. Уверенность в новом оружии и его смертоносных свойствах необходимо воспитывать.

Решительно подойдя к вспотевшим девчонкам, я приостановил занятие.

– Эрик, дай оружие!

Кузнец с готовностью протянул рукоять алебарды.

Руки ощутили приятную теплую тяжесть древка. Озорное солнце заиграло на большом широком изогнутом лезвии. Встав боком для лучшего просмотра ударов и расслабившись, принялся показывать, попутно объясняя смысл движений. Девчонки внимательно следили и старательно повторяли. Ситуация выравнивалась. Окончательно внося уверенность в ряды воинов, в конце занятия нарастил темп. Слегка расслабившись, уходя в своеобразный транс, взвинтил скорость до предела. Широкое лезвие пело. Мир мерк. На смену реальности пришел полет воображения и отрешенность. Забыв об окружающих, я впал в боевую медитацию. Музыка боя ритмом стучала в ушах. Рукоять слилась с руками воедино. Изогнутое лезвие, хищно воя, окружило меня веером ударов. И вот наконец кульминация – алебарда с визгом рассекла воздух и замерла. Повисла звенящая тишина. Восстанавливая дыхание и пульс, я обвел воинов туманным взглядом. Гамма чувств отражалась на лицах, от удивления у новеньких до обожания у девчонок.

– Нет предела мастерству! Упорство и труд – основа успеха! Регулярность занятий и старание! – нарушил я тишину, сказав очередную глупость.

Девчонки растерянно переглянулись, не зная, что делать.

– Мой лорд, воины будут стараться! – быстро сообразила Эльза.

Настоящий сержант!

– Занятие закончено! – Я протянул Эрику алебарду.

Нерешительно подошли Трувор и Тюрик, и немой вопрос читался на их лицах.

– Ваша светлость, когда нам разрешат заниматься со всеми? – спросил Трувор.

– Помоетесь, получите новые доспехи, и сегодня вечером торжественно приму вас в свою армию. Тогда и начнете.

– Ваша светлость, будет пир? – уточнила Эльза.

– Да, будет пир в честь новых воинов!

– Сейчас же займусь подготовкой! Вода для вашей светлости готова.

– Отлично, Эльза, ты настоящий сержант! – похвалил я и заметил, как с гордостью заблестели глаза рыжеволосой.

Подготовка к пиру захлестнула лагерь. Помывшись, я с удовольствием наблюдал за последовавшими моему примеру воинами.

Прививать культуру необходимо. Соблюдение чистоты и гигиены очень важно для войска. Все болезни от грязи. Что для меня было нормой, эти люди не делали никогда.

Эрик разобрал доспехи и выдавал каждому по фигуре. Я не без гордости отметил, что весьма удачно захватил пару телег с новой амуницией и оружием, – вон как оборванцы преобразились. Сразу видно, отличные доспехи выбрал купец.

Больше всех радовались Трувор и Тюрик, они понимали толк в броне. Не мешая общей суете, я бродил по лагерю, приятно ощущая чистоту вымытого тела и наслаждаясь весенним солнцем. Адольф огромным пушистым рыжим колобком присоединился к прогулке.

– Отличные доспехи закупил виконт. Войско все больше походит на рыцарей, а не на простолюдинов и разбойников, – привычно прозвучало в голове.

– Да, доспехи отличные, и воины в них смотрятся великолепно.

– Оружие тоже очень хорошее, таким не стыдно вооружить рыцарей герцога. Сразу будет видно – не жалеете средств на преданных слуг.

– Средств не жалеем, но до рыцарей им далеко. Предстоит многое сделать и долго готовить, но сейчас главное – пусть враги начнут бояться издалека.

– Вы правы, скоро отправляться в путь, припасов не так много.

– Я думаю, что через пять дней отправимся. Необходимо время для изготовления алебард, и бывшим пленникам не мешает немного отдохнуть и набраться сил. Есть еще одна хорошая идея…

– Вы становитесь настоящим герцогом.

Нашу мысленную беседу прервала Эльза.

– Ваша светлость, вино ставить на столы? – спросила, хитро блестя глазами, рыжеволосая.

– Да. Какой же пир без вина? Не забудьте о вечерней тренировке.

– Как скажете, – кивнула она и ушла выполнять распоряжение.

– Красивая и очень верная, – заметил Адольф.

– Хорошие здесь люди, не испорченные цивилизацией.

– Отличная выйдет армия, преданная.

– Осталось лишь объединить духовно, дать идею. А может, создать религию?

– Хотите стать богом? – чуть отшатнулся вампал.

– Нет! Что ты? Дать веру в хорошее будущее. Но временно отложим.

– Да они и так верят, что попали на службу к Черному герцогу. Даже вновь прибывшие в этом убедились.

– И когда же успела эта чушь забраться им в голову?

– Сначала – им поведали девчонки, показав шкуру убитого зверя и рассказав о вашей встрече. Потом и вы отчетливо показали нечеловеческое владение оружием. Плюс к этому новенькие не понимают, как в одиночку можно было убить столько охранников. Трувор и Тюрик, если заметил, светятся гордостью, что попали к тебе на службу. Доспехи, розданные воинам, положено носить лишь лучшим, рыцарям. А невиданная алебарда? Так что стать богом не составит и труда.

– Нет, очень хочется домой. Хотя правду сказать – здешний мир нравится. К тому же я целый герцог. Сразу достиг такой вершины карьеры, о которой и не мечтал.

– Вот и я говорю: власть затягивает. Боюсь, не захочешь покидать этот мир. Красивый у тебя сержант.

– Ты не прав. Здесь нам не место. По-другому не найду дверь обратно, и даже местные красотки не заставят остаться. Лучше скажи, можешь ли опять показать землю с высоты птичьего полета.

– Могу, но ты и сам сможешь, без меня. Вспомни, как делал, и у тебя получится.

В лагере продолжалась суета. Кипятилось и сохло белье. Дымилось мясо над костром. Шла подготовка к пиру. Определенно, вид расхаживающего господина сковывал людей.

Очень захотелось воспользоваться новыми возможностями и заодно посмотреть лишний раз с неба на мир. Решение принято. Вдыхая полной грудью весенний воздух, я направился в душное тепло шатра. Возле полога стоял часовой – Каталина в полном доспехе.

– Что ты тут делаешь? – спросил я.

– По приказу охраняю покой вашей светлости, – бойко ответила девчонка, озорно блестя зелеными глазками.

– И кто приказал?

– Эльза, ваша светлость. Сказала – войско растет и лорду полагается личная охрана. Честь охранять шатер сегодня выпала мне.

– Что пристал к девчонке? Традиции нужно чтить. Лорд должен иметь охрану – это подчеркивает высокий статус и вызывает уважение, да и шастанье в шатер надо прекращать. Слуги должны чувствовать разницу между ними и командиром. Так принято, – вклинился Адольф, не преминув навязчиво подставить голову под почесывание нежных девичьих ладошек.

– Честь охранять шатер выпадает лучшим, ваша светлость. Мы, поданные, должны беречь вас и заставлять окружающих выказывать вам уважение. Вот новенькие увидели, как о нас заботится наш лорд, и сразу спросили – почему мы не заботимся о вас и не выказываем должное уважение? Трувор говорил, что у его бывшего господина была своя стража, в которой очень почетно находиться, и сразу спросил, за какие заслуги можно попасть в вашу стражу. А у нас и нет такой стражи! Вот я после занятий и назначила самых старательных нести караул у шатра герцога, – объяснила непонятно откуда появившаяся Эльза.

– Хорошо, пусть будет, – смирился я и, откинув полог, шагнул в пахнущий пылью и шкурами сумрак.

Подготовка к предстоящему полету заняла много времени. Сначала никак не мог найти удобное положение и не знал, куда деть руки. Все же устроившись, постарался расслабиться, но мне то и дело мешали – то кружившая в шатре муха, то Адольф с замечаниями. Наконец удалось. Приятное покалывание прокатилось по телу, и передо мной отчетливо предстала картина лагеря с высоты птичьего полета.

Немного посмотрев на фигурки снующих людей, переместил взгляд в сторону сгоревшей деревни, близ которой сегодня освободил пленников. Покружил над долиной, внимательно запоминая дороги. Обширное пространство, покрытое зеленеющим лесом, проплывало перед взором. Сопки и поля, горные реки и деревни, несколько замков и многое другое. Не знаю, сколько бы летал, но головокружение и нахлынувшая тошнота прервали опыт. Сбрасывая покрывало транса, я ощущал страшнейшую усталость и слабость. Зверский голод набросился, заставив желудок отозваться болью.

– Первые полеты будут очень трудные и короткие, твое тело не привыкло обходиться без души, да и невидимая связь очень крепка. Сила растет, будут расти и способности, – поучал Адольф.

– Я и не представлял, как будет плохо, – простонал я, ощущая головокружение, голод и ломоту в суставах. Кости выворачивало. Тело трясло в ознобе.

– Надо научиться ставить защиту. Энергия тела не будет расходоваться на поддержание постоянной связи души и тела, а то так и до смерти недалеко. Тело остынет, и конец, – продолжал наставлять меня вампал.

В подтверждение зубы выбивали частую дробь, холод мелкими судорогами пробежал по мышцам. О том, чтобы приступить к зарисовке, не было и речи. Нащупав небольшой кувшин, заботливо оставленный около ложа, принялся жадно поглощать необходимую горячительную влагу. Тепло с терпким винным вкусом с каждым глотком проникало внутрь.

Не хватало напиться до начала пира.

Отставив кувшин в сторону, я почувствовал – согреваюсь. Голод немного угас, но продолжал напоминать о себе.

– Ваша светлость, все готово для пира, ждем вас, – приоткрыв полог, доложила Эльза.

– Хорошо, иду.

– Вы так крепко спали, я решила вас не будить, да и зверь не давал приблизиться.

– Конечно, не дал, а то от резкого возвращения было бы намного хуже. В следующий раз нужно предупреждать стражу, чтобы никто не смог помешать, – вставил Адольф.

– Иди, Эльза, сейчас выйду. – Я поднялся с ложа.

Силы возвращались. В пустом желудке разгорался пожар, вызванный крепким вином. Легкий хмель проникал в голову. Нужно быстрее поесть, не хватало еще окосеть на пиру.

Прошлый горький опыт пьянства я хорошо помнил. Как угораздило проснуться утром с рыжеволосым сержантом – не забыл. Сейчас как-то трудно смотреть ей в глаза и отдавать приказы, а девчонка и бровью не ведет.

Такие здесь нравы.

Быстро одевшись и накинув поверх доспехов кожаный плащ, я вышел из шатра. Солнце, касаясь горных вершин, посылало прощальные лучи на остывающую землю. Попряталась, боясь ночного холода, звенящая орда насекомых. Запах костра и жареного мяса обволакивал лагерь. Воины в сборе. На столах дымится и пахнет снедь.

Прошел во главу импровизированного стола, и сразу же рядом застыли Эльза и Эрик. Ритуал принятия в войско начинал обрастать мелкими подробностями, придающими большую торжественность. Эрик подал на вытянутых руках хороший меч, и я, подозвав Трувора, приступил к ритуалу. Не прошло и получаса – пополнение принято. Острый запах вкусной пищи терзал измученный голодом желудок. Наконец я сел, и рядом на почетных местах разместились Эрик, Эльза, Трувор и Тюрик. Остальные с шумом принялись рассаживаться.

По сложившей традиции поднял первый кубок за храбрых воинов, присутствующие дружно подхватили. Пир начался.

Формальности соблюдены, можно расслабиться и спокойно насладиться отлично приготовленным мясом.

Вечер клонился к ночи. Неоднократно, оглашая округу криками, провозглашали здравицы герцогу. Простые, не избалованные комфортом цивилизации люди умели веселиться. Короткая и тяжелая жизнь приучила искренне наслаждаться минутами редких праздников. Пир шумел, веселился. Терпкое крепкое вино, лившееся рекой, раскрепощало. Байки и песни вытеснили тишину. Солнце село, опуская плотное покрывало ночи. Факелы и огромный костер, выгнав с поляны сумрак, весело плясали на ломившемся от снеди столе, переливаясь причудливыми красками на пузатых боках медных кубков. Всеобщее веселье набирало обороты и, сопровождаемое песнями и смехом, носилось над поляной. Адольф, удобно пристроившись рядом с костром, из-под слегка опущенных век наблюдал за праздником. В желтом море глаз блестел и плясал лукавый огонь.

Отблески факелов играли на блестящих доспехах. На простых открытых лицах сияла неприкрытая радость. Глаза искрились весельем. Девчонки кокетничали, заливаясь смехом.

Как мало надо человеку для счастья! Может, я, обросший налетом цивилизации и обремененный принципами и моралью, потерял простодушную непосредственность и беспечность?

– О чем задумался мой лорд? – прервал полет моих мыслей Трувор.

– Думаю о моих воинах, если их так можно назвать. Веселятся и не знают всех трудностей предстоящего похода.

– Да, воины из них неважные, хоть и доспехи с оружием знатные. Многие позавидуют таким. Если вашу светлость интересует мнение бывалого воина, а я был очень перспективным десятником и принимал участие не в одном бою, необходимы щиты и копья, а если позволяет казна – то и хорошие луки и самострелы. Заводные кони и запас стрел тоже бы не помешали.

– Трувор, не стесняйся, говори. В стране, где я рос, войны ведут немного по-другому, и если ты знаешь, как будет лучше, не молчи. Жизни людей в наших руках. Путешествие может быть очень опасным и рискованным, нужно принять меры и очень хорошо подготовить и сберечь воинов.

– Ваша светлость, если позволяет казна, то до ближайшего хорошего рынка один день езды с заводными.

– Казна позволяет, но не хочется привлекать излишнее внимание к нашему отряду. Врагов больше, чем друзей, и если быть честным, то, кроме этих людей, и нет никого.

– Не беспокойтесь, ваша светлость, вольный рынок не в городе, а рядом. Кочевники поместили базар за стенами. Слишком много племен приезжает торговать, вот и расположили невдалеке. Никто из врагов вас не узнает в огромном потоке рынка.

– Если так, то завтра же выезжаем! Возьми пару толковых ребят.

– Ваша светлость, сделаю. Рассветет, тронемся в путь, – кивнул Трувор.

– Мой лорд, возьмите меня, я очень хорошо разбираюсь в луках и самострелах, а Эльза прекрасно справится с людьми в лагере, – попросился Тюрик.

– Отлично, едешь.

– Ваша светлость, вы опять уезжаете? – заинтересовалась Эльза.

– Да, надо купить немного полезных вещей для нашей небольшой армии. Ты остаешься в лагере. Эльза, ты молодец, хорошо справляешься, да вот и Эрик остается, если что – поможет.

– Будет сделано, ваша светлость, – покорно кивнула рыжеволосая. Ожидавшие момента отблески пламени лихо пробежали по искрящимся локонам. Небесной синевы глаза преданно блеснули.

Пир продолжился. Молодой стройный воин с юношеским лицом, взяв в руки инструмент, отдаленно напоминающий мандолину, ударил по струнам и запел звенящим голосом. Мелодия взвилась над столом, привлекая общее внимание. Гам и хохот стихли. Парень пел про жаркие схватки и верность подруг, про красоту ночи и свет дня, про безжалостную зиму и долгожданную весну. Затихли люди, и ночь мерцала звездами в такт нехитрой музыки. В бездонных глазах Эльзы отражались надежда и пляшущий отблеск костра. Мелодичный голос звенел, подпевая воину, и рыжей волной струились по плечам и спине длинные волосы.

– Сегодня прилягу у костра, – прозвучал в голове голос Адольфа.

Повернувшись, я увидел озорной блеск желтого моря и зубастую ухмылку четвероного деспота, сорвавшего всю лиричность настроения. Песнь затихла, и стол, взорвавшись овациями, упал в бездонную пропасть веселья. Кубки, блестя пухлыми боками, взлетели, разбрызгивая рубиновые капли. Вино гуляло по венам, поднимая волну тепла. Наслушавшись похвал и порядком устав от песен и танцев, я наконец оказался на холодном ложе шатра. Лицо накрыла и щекотала пахнувшая вином и травами рыжая мягкая волна волос. Дыхание Эльзы обжигало шею, проворные руки снимали латы. И я забылся в объятиях любви и ласки…

18

Империя Карла Великого

Северная обитель пастырей

2, пемти Ияра 334 года от прихода Основателя

Послушник летописца Большой Книги Времен Алфений

Лист третий (добытый в трудах праведных)

Дни летели птицами, нагруженные трудностями пути исправления во владениях отца эконома Бонифатия. Брат мой на пути, послушник Онисим, прошел испытание и, приняв радостную весть о чуде, сотворенном отцом врачевателем Урбиком, и излечении многострадального пальца отца настоятеля, убыл в Смотровую башню, напоследок уверив в полной преданности и помощи в расследовании козней злополучной кометы. Сия вредительница затихла, обдумывая коварные планы, а я смиренно продолжил нести непосильную ношу исправления.

Порядок после трясения земли силами братии был наведен, и в свободное время, коего, правду сказать, было совсем немного, я находился в поисках чистого пергаментного листа – большой редкости в нашей обители. Воспылав примером полоумного отца Ионы, не остановленного отказом отца настоятеля и записывающего свои измышления на самолично выделанных свиных шкурах, я начал приглядываться к обительской живности, высчитывая дни умерщвления, в надежде упросить отца эконома выделить небольшой кусок кожи. Но Великое Провидение и Основатель услышали мои молитвы и ниспослали серый кусок чистого пергамента, найденный во время уборки обширных подвалов вотчины отца эконома. К слову сказать, сей смиренный отец, проявляя всю праведность, не давал мне спуску, усложняя и без того трудную, тернистую тропу исправления новыми заданиями и нравоучительными внушениями широкой дланью ниже ушей.

Жизнь ордена смиренно текла по волнам Провидения, а меня не оставляла мысль о страшном слове – ИЗМЕНА.

Загруженный работой, я все чаще старался смотреть в сторону покоев отца настоятеля, со всей духовной силой разгоняя сомнения. Послушник Онисим, повстречавшийся намедни у обительского колодца, принес радостную весть – тяжеленные труды полоумного отца Ионы вскоре должны вернуться в Смотровую башню, где выпадет возможность прикоснуться к сокровенным знаниям и пролить луч света на тьму сей тайны. Слухи и домыслы о треххвостом знаке поутихли, и братия со всей смиренностью забыла о проказнице, причинившей столько бед, и тут комета нанесла очередной удар.

Утром, возвращаясь от ручья и направив стопы в обитель, я заметил вальяжно и нагло прогуливающегося около входа глашатая треххвостого знака – кота. Мышиный душегуб, завидев меня, заговорщицки мяукнул и шустро влез на дерево, всем видом предлагая присоединиться к созерцанию разворачивающихся событий. Перед взором открылся вымощенный камнями обительский двор. Послушники погибшего отца астронома кряхтя носили в Смотровую башню огромные тома книг из покоев отца настоятеля. Сам Святейший наблюдал с балкона за снующими, не подозревая об опасности. Я, ничего интересного не увидев, тронулся было в путь, как хвостатый бандит мяукнул, призывая не отвлекаться. В это время во дворе появился тучный отец Бонифатий и разразился проповедью о недопущении затаптывания полов, требуя от послушников, носивших книги, вытирать на входе ноги. Проповедь подкреплялась щедрой раздачей подзатыльников. Легкий северный ветер усилился и стремительно ворвался во двор, закружившись в пыльном вихре. С крыши сдуло кусок черепицы, наверное треснувший от трясения земли, и он с хрустом опустился на темя Святейшего. От такой неожиданности отец настоятель перевалился через перила и устремился на ничего не видящего отца эконома Бонифатия. Праведные отцы гулко встретились, распластавшись на обительском дворе, и озорной ветер, подхватив рубища, обнажил срамное. Удивленные послушники раскрыв рты уставились на сие непотребное зрелище. На фоне тучной темной фигуры отца эконома силуэт Святейшего в белых одеяниях выглядел тоньше и женственнее. Сие замешательство длилась недолго, и отроки кинулись поднимать упавших отцов. Душегубный кот, довольно мяукнув, спрыгнул с дерева и, на прощанье вильнув толстым задом, скрылся в кустах.

Сих несчастных отцов отнесли в крыло врачевателей, и если отца настоятеля уволокли двое отроков, то под тучного отца эконома подкатили повозку, на которую тщедушные послушники, пыхтя, с трудом закатили громоздкое тело. Затишье в поварской продолжалось недолго, и к вечеру благодаря праведным стараниям лекарей отец Бонифатий появился во владениях, согнав ухмылки на лицах исправляющихся благочестивыми подзатыльниками. Святейший отец остался во владениях врачевателей, заращивающих обширных размеров шишку на лысом черепе, переливавшуюся, по слухам, всеми цветами небесной радуги.

По истечении трех дней отец настоятель появился на утренней проповеди, и его блестящий кумпол украшал, введя меня в трепет и отчаяние, свежий шрам в виде треххвостого знака.

Комета зловредно продолжала пакостить, и спасу от этих бед не было видно.

С надеждой идущий по пути исправления послушник Северной обители Алфений.