Текст книги "Иероним"

35

Несчастные стойко терпели жару. Изможденные белые лица густо покрывал пот. Состояние воинов оставляло желать лучшего. Заботливые девчонки разместили раненых в тени деревьев, споро сооружая навес из веток. Неугомонная Цинна курицей над цыплятами тряслась над подопечными.

– Ваша светлость, я правильно делаю? – пискнула она, шмыгнув веснушчатым носиком.

– Молодец. Правильно, – одобрил я, пригладив непокорные соломенные волосы девчонки. – Пусть Эльза даст кого-нибудь тебе в помощь.

– Мой лорд, сама справлюсь!

– Не спорь! Тебе нужно спать, а раненым необходим круглосуточный уход! Кормите слабым бульоном, прокипятите полоски ткани, завтра сделаем перевязку! – отрезал я, и девчонка бодро вскинула руку к растрепанным волосам.

– Руку к пустой голове не прикладывают, – заметил я, и Цинна, покраснев, спешно надела шлем.

– Мой лорд… – Эльза появилась словно ниоткуда. Настоящий сержант! Везде успевает!

– Эльза, выдели человека в помощь Цинне, раненым необходим постоянный уход.

– Слушаюсь, – кивнула рыжая.

Вверив больных заботам миниатюрной санитарки и истратив последние капли спирта на обезболивание, я устало побрел к шатру, стараниями Рогана установленному под огромным деревом. Доспехи тяжелым грузом давили на плечи. Стук топоров, хруст ломаемых веток, звон кузницы вытеснили тишину леса. Разведенные костры недовольно шипели смолой, бросая белые клубы ароматного дыма. Словом, в лагере кипела повседневная жизнь.

Оказавшись в полумраке шатра, я принялся снимать надоевшее за день железо. Тело ныло и чесалось. Волшебное слово «баня» заполнило мысли, вытеснив тяжелые думы. Довольный и мокрый, Адольф шумно вылизывался, удобно разместившись на ложе.

Вот кому везет так везет!

Покончив с раздеванием, я упал рядом со зверем, в блаженстве вытянув ноги.

– Фу! Ну и запах… – прозвучал в голове голос Адольфа.

– Сам знаю, не аромат! – буркнул в ответ.

– Сахиб… – Полог взметнулся, впуская огромную фигуру Рогана.

Темнокожий проследовал к сваленным в кучу доспехам и, сгребя железо в охапку, удалился.

Хорошо иметь слуг!

Усилием воли оторвавшись от мягких шкур, я вышел наружу, подставив тело вечерним солнечным лучам. Висевший на шее знак власти – массивный золотой круг с выбитыми непонятными знаками и блестящими камнями, окружавшими серебряную пасть волка, – радужно переливался, бросая блики на золотую цепь, состоявшую из шестиугольных бляшек с крупными рубинами.

И, раздетый, выделюсь из толпы. Жаль, нельзя снять украшения, по-хозяйски завладевшие телом.

Словно подслушав мои мысли, массивное кольцо ударило солнечным зайчиком в глаз, заставляя меня прищуриться.

Шатер под баню возвышался на берегу, заманчиво попыхивая костром. Запах кипятящегося в котлах грязного белья отравлял воздух.

Мыло! Полжизни бы отдал за кусочек обыкновенного мыла!

Как приготовить мыло в полевых условиях? Я сосредоточился, припоминая уроки химии, и мозг выдал: известь! Нужна для начала известь!

– Каталина! – окликнул я часового. – Позови Эльзу!

– Слушаюсь! – стрельнула зелеными глазами девчонка и убежала искать сержанта.

Усталое солнце скатывалось по небосводу. Тени неумолимо удлинялись, и, судя по плотному клубу пара над котлом, баня скоро будет готова. Трудолюбивый Роган, усевшись по-турецки на войлоке, чистил доспехи.

– Мой лорд, – покорно склонила голову подбежавшая Эльза.

– Эльза, скажи, чем таким белым вы мазали шкуру ирбиса, когда выделывали?

– Известью, она прекрасно сжигает жир…

– Отлично! Есть еще известь?

– Да, мой лорд, в камнях. Надо сначала залить водой…

– Знаю, – перебил я девчонку. – Неси несколько булыжников.

– Слушаюсь, – кивнула Эльза, недоуменно блеснув глазами.

Отлично, известь есть!

– Роган, раздобудь свободный котел!

Темнокожий, отложив доспехи, направился в грохотавшую кузницу. Эрик, как главный снабженец, заведовал всем.

Потом заставил Рогана доверху наполнить котел золой из костров и отнести к бане. Под удивленным взглядом Эльзы я положил в золу обожженные камни извести и залил водой, после чего толстой веткой перемешал шипящую и булькающую темную жижу.

– Все! Пускай постоит до завтрашнего вечера. Эльза, сегодня соберите побольше жира, который останется после жарки мяса.

– Ваша светлость, мы всегда собираем, в походе пригодится.

– Вот и хорошо, надо много… примерно ведро.

– Будет сделано! – кивнула рыжеволосая, а в глазах застыл немой вопрос.

– Не прореживай, завтра узнаешь… – Довольный, я направился в баню.

Отличная идея! Хорошо, если получится!

Опустился вечер, осветив факелами шумный лагерь. Из бани доносились хлопанье веников и крики довольных людей. Пир по случаю победы я перенес – пока не излечатся раненые, радоваться нечему! – но приказал выдать всем по кружке вина перед сном.

Валяясь в шатре и блаженно ощущая поскрипывание кожи под чистым бельем, я провалился в сон. Адольф верной собакой развалился в ногах.

Ворчание зверя пробилось в спящее сознание, тревога уколола грудь. Я непроизвольно включил улучшенные чувства, и мозг взорвался от хлынувшей информации.

Мрак шатра окрасился затейливыми красками запаха, рисуя знакомую смуглую фигуру Кер. Обостренное зрение выхватило из тьмы серебряную маску оскала демона. Изящно, змеей тельхинка скользнула, нагло отодвинув рычащего Адольфа и усевшись на нагретое вампалом место. Глупая мина удивления застыла на морде зверя.

– Иероним… – резанул обостренный слух мелодичный голос. – У тебя прекрасные золотые глазки… и миленький вампальчик…

– Кер… – ошеломленно промолвил я.

– Повелитель доволен подарком, – улыбнулась зловещая маска, и по моему позвоночнику пробежал легкий холодок.

– Подарку?.. – прошептал я, приподнимаясь на ложе и нелепо кутаясь в шкуры.

– Скромность украшает… – проворковала тельхинка, обвив мои плечи змеями рук, и холодный поцелуй впился в губы.

– Вампальчик удаляется… – прозвучал в голове недовольный голос Адольфа, и полог качнуло.

– Кер… – удивленно прошептал я, отлипнув от ледяной маски.

Губы сковал холод. Полуобнаженная тельхинка царственно прилегла рядом.

– Ты не рад? – уставилась серебряная маска.

– Рад… – промолвил я, не зная, что ответить. Остатки сна как ветром сдуло. – Какой подарок?

– Скромник… а кто с именем повелителя убивал людей? – проворковала Кер.

Грудь обожгло касание прохладных пальцев, а перед глазами встала картина – полет стрелы с привязанной гранатой и крик: «Гефест!»

– Да, ты правильно мыслишь, Иероним… – Горячая ладонь, пауком пробежавшись по цепи медальона, коснулась моей шеи.

Прекрасно зная, на что способны хрупкие руки Кер, я застыл кроликом перед взглядом удава, стараясь лишний раз не шевелиться. Проворные пальцы, сбежав с горла, принялись тщательно изучать ожог на груди, мягко касаясь шрама. Страх слегка отступил.

– Проигрались… и хватит, – проворковала маска, и рука Кер змеей выскользнула из-под шкур.

Тельхинка присела, и в руках появился поднос с грудой бесцветных, чуть меньше грецкого ореха, усыпанных шипами и иголками кристаллов.

– Это тебе, Иероним… не забывай нас.

Камни, шурша, посыпались на шкуры.

Удивление прочно сковало мозг, убив мысли.

Поднос исчез, и маска, прильнув, впилась в меня холодом губ. Шрам на груди отозвался пульсацией боли.

Мои руки нерешительно коснулись упругой спины Кер, покрытой тугими узелками мышц.

– Ты прекрасна… – промолвил я.

– Не время… – Маска озорно блеснула, и Кер растворилась в нахлынувшем мраке, оставив легкий запах свежевыпавшего снега.

Мозг отключил обостренные чувства, тьма обрушилась, поглотив пространство, и сон бандитом из подворотни ударил по голове, бросая в пучину неизвестности.

Легкий ветерок коснулся ресниц, согнав остатки сновидений. Войдя в шатер, Адольф запрыгнул на ложе, неуклюже задев мои ноги.

– Ты не поверишь, что снилось… – начал я.

– Это не сон, – прервал вампал, лапой вороша кучу колючих кристаллов.

«Не сон?!» – отозвался проснувшийся мозг, и я осторожно протянул руку к странному подарку.

– Что это? – спросил у Адольфа, рассматривая хаотично покрытый колючками бесцветный кристалл.

– Частички Единого Луча, Освещающего Вселенную, души по-вашему, – спокойно ответил вампал.

– Души?!

– Что удивляться-то? Да, души… А ты думал, как они выглядят?

– Ну… как-то по-другому, как призрак сэра Фридриха…

– Так выглядят те, у кого есть шанс переродиться, а так – те, у кого шанса больше нет.

– Не понял… – промямлил я.

– Что не понятно? Ты что, ничего не знаешь?

– Откуда?

– Ты же был у Гефеста?! К тебе же ночью приходит сама Кер! Не просвещали? – оскалился Адольф, поудобнее развалившись на моих ногах.

– Нет! – ответил я, бесцеремонно освобождаясь от груза, давившего на конечности.

Зверь, ничуть не смутившись, блеснул желтыми глазами:

– Во как!

– Что «во»-то? Знаешь, так расскажи… тоже друг называется, никакой помощи! – обиделся я.

– Сразу и не расскажешь… – задумался зверь, положив лохматую голову на лапы. – Дай подумаю, и вечером поговорим, а пока спрячь камни.

– Вечером так вечером, – согласился я.

Цену, гад, набивает!

– Ничего не набиваю! Сам попробуй быстро и доходчиво объяснить смысл мироздания… – оскорбленно отвернул голову Адольф.

– Мироздания?

– Да, мироздания… Не поняв простого, не поймешь сложного. Тут надо подумать, правильно объяснить…

– Ага, мяса поесть, вина попить, поспать…

– Что, смеешься?

– Нет, я плачу! Вечером так вечером. Думай, мыслитель! – Я бережно завернул кристаллы в тряпицу и засунул сверток в рюкзак. Камуфлированное матерчатое нутро хранило самые дорогие вещи.

– Подумаю… – сонно отозвалось в голове.

– Подумай, – мысленно ответил я, откидывая полог.

Утренняя прохлада ударила в лицо. Роса алмазными каплями покрывала изумрудную траву. Чистейшее небо залито лучами восходящего солнца. Запах хвои дразнил и радовал ноздри. На многочисленных веревках сушилось прокипяченное белье.

День будет жарким.

– Мой лорд! – вскинула в приветствии руку круглолицая Гета, охранявшая шатер.

– Как обстановка?

– Ваша светлость, все спокойно!

– Отлично! – похвалил я и бодро отправился к реке на утренний моцион.

Проснувшийся лагерь сонно попыхивал раздуваемыми кострами. Воины, гремя оружием и доспехами, спешно одевались на утреннюю тренировку. Жизнь не остановишь!

Ледяная вода освежила тело, смывая обрывки дремы. На поляне зазвучали первые команды, отдаваемые звонким голосом Эльзы. Воины, построившись в ряды, приступили к занятию. Пополнение выделялось отсутствием доспехов и оружия, палки заменили им будущие алебарды и мечи. Скорик с перебинтованной рукой возглавлял серую массу желторотых, отрабатывая удары здоровой конечностью.

Молодец парень! Проникся чувством ответственности!

Прохлада реки привела в порядок проснувшиеся мысли. План на сегодняшний день созрел, и, дождавшись окончания тренировки, я созвал сержантов в шатер.

– Я принял решение немного задержаться, пока раненые поправятся настолько, чтобы перенести дальнейшее путешествие. Вы прекрасно знаете, что нужно делать – отмыть, почистить, подготовить, вооружить и переодеть пополнение… в общем, как обычно.

Сержанты кивнули.

– Скорик, первым делом желторотые должны выкопать отхожее место в стороне от лагеря. – Увидев удивленный взгляд, я пояснил: – Туалет. Люди должны ходить в одно место. Войско разрослось, и если воины начнут ходить куда попало, то через несколько дней мы захлебнемся от вони.

– Слушаюсь, мой лорд.

– Трувор и Тюрик, на вас охрана лагеря…

– Да, ваша светлость, – одновременно ответили сержанты.

– Эльза, баня работает круглосуточно. Всех отмыть, обстирать.

– Слушаюсь, мой лорд.

– Эрик, переодеть, вооружить… сам знаешь. Помощников хватает?

– Не беспокойтесь, ваша светлость, людей достаточно.

– Мой лорд, насколько задержимся? – спросил Трувор.

– Думаю, дней на семь, а может быть, и больше. Видно будет. Идите, – закончил я, и сержанты покинули шатер.

Есть плюсы в этом мире! Преданность и беспрекословное подчинение. С малых лет местные держатся вместе, только так можно выжить в суровом, недружелюбном мире. Честь – не пустой звук, а клятва священна.

Жаль, современное общество давно утратило такие добродетели, возведя на пьедестал индивидуализм и шкурничество.

Запыхтела баня, разгорались костры, жадно облизывая закоптелые котлы, согревавшие воду для неоконченной стирки. Разросшийся отряд приводил себя в порядок. Кузница зазвенела молотками, подгоняя и перековывая добытую броню под новобранцев. В монотонный стук молота я планировал внести коррективы. Спешно перекусив холодным куском мяса, направился в грохочущую вотчину Эрика.

Раненым для обеззараживания и перевязок необходим спирт или, на худой конец, водка. Ничего крепче вина этот мир не знал, и эту проблему я собирался решить в первую очередь.

Наспех сооруженный навес пыхтел мехами и щурился походным горном. Кузнец в окружении разросшегося штата помощников колдовал над переделкой брони. Незнакомый мне бледный худенький паренек с бесцветными глазами, заметив меня, зашептал что-то Эрику на ухо. Главный оружейник повернулся, встряхнув слипшимися от пота курчавыми волосами:

– Ваша светлость!

– Он кузнец? – удивился я, показывая на съежившегося щуплого паренька.

– Нет, ваша светлость, писчий. Зовут Понтий, обучен письму, счету… Имущества много, необходим учет…

– Где обучался?

– Пастырь обучал, ваша светлость, работал в лавке и на складе… пока не выкупился, – склонил голову с реденькими белесыми волосенками парень.

– Знает законы, грамотно пишет, – похвастался Эрик.

– Ваша светлость, если надобно написать указ или письмо, я к вашим услугам. Вот и печать у вас имеется…

– Печать?

– Печать власти герцога, ваша светлость, на шее висит… – пояснил парень, пристально глядя на мой медальон.

– Это печать? – Я удивленно взял в руку украшение, рассматривая массивный круг. – И как ею пользоваться?

– Разрешите, мой лорд… – Фигура парня как-то сразу выпрямилась, стала значительнее. – Нужно нажать на красные камушки… но только вам.

Внимательно приглядевшись к медальону, я одновременно коснулся пальцами четырех розовых камней, расположенных ромбом и выделяющихся среди остальных. Щелкнуло. Отделился диск. Оскаленный профиль зверя, окруженный камнями в обрамлении непонятных надписей, упал в ладонь, обнажив с обратной стороны маленький выступ. Печать!

– Я читал про такие… – кивнул паренек. – Лорду без печати нельзя… Порядка не будет.

– Ты прав, Понтий, назначаю тебя личным секретарем, – решился я, возвращая золотой круг на место. – Принадлежности есть?

– Мой лорд, – поклонился в пояс парень. – Есть!

– Отлично, помогай главному оружейнику, понадобишься – позову. Молодец, Эрик, пусть ведет учет.

– Ваша светлость! – встряхнул кудрявой головой кузнец.

И правда, как герцогу без указов?! Как и в любом мире, здесь официальная печать имела вес. Бюрократия и сюда добралась.

– Эрик, необходима помощь. Новобранцы подождут, а вот раненые нет.

– Лорд, я в вашем распоряжении.

– Отлично. – И я подробно объяснил свою идею.

Притащив пару котлов, помощники, звеня молотками, принялись за дело. В кузнице рождался примитивный самогонный аппарат. Процесс создания захлестнул меня, втягивая в водоворот работы. Ободренные присутствием самого герцога, не ленившегося постучать молотком, новенькие подмастерья прекратили бросать украдкой пугливые взгляды. Понтий, сидя в сторонке, копался в расставленных сундуках и тщательно записывал что-то на большом рулоне пергамента.

– Мой лорд, что это будет? – недоумевал кузнец.

– Незаменимая вещь! Сделаем – увидишь…

Общими усилиями споро создали пузатый агрегат странного вида и непонятного для всех, кроме меня, назначения. К огромному котлу приделана крышка с круговым плотным обжимом. В центр конструкции впаян хобот трубки из перекованного наруча, присоединенный к запаянной кастрюльке поменьше. Из второго сосуда выходил венец творения – трубчатая спираль, протыкавшая небольшой дубовый бочонок и изогнутым концом выходившая наружу.

Двойная перегонка!

Под удивленными взглядами войска агрегат перенесли поближе к ручью и поставили на костер. В бочонок налили ледяной воды из реки. Когда я ухнул в котел изрядное количество вина и плотно закрыл зажимы, на лицах воинов застыл немой вопрос: «Зачем?»

Не объясняя ничего недоумевающим наблюдателям, подставив кувшин под торчащий из наполненного холодной водой бочонка конец трубки, я принялся терпеливо ждать.

Костер пылал, а в котле урчало и кипело вино. Немного терпения, и из отростка потекла тонюсенькая струйка остро пахнущей бесцветной жидкости. Жизнь в лагере невольно остановилась, превратив людей в безмолвных истуканов. Тонкий ручеек шустро наполнил кувшин. Поставив сосуд в реку охлаждаться, я пододвинул под струю новую тару.

– Эрик, пусть один из помощников наполняет сосуды, а когда из трубки закончит капать, снимет котел с огня и отдаст эликсир Цинне… И принеси пару кубков.

Кузнец убежал на кухню. Мое место у бочонка занял смуглый паренек, а я, разминая ноги, принялся прохаживаться по берегу. Цвет армии, включая Эльзу, быстро собрался и, замерев с кубками в руках, доверчиво ждал. Я извлек кувшин из воды.

– Сержанты, этот аппарат не портит вино, а превращает в эликсир, необходимый раненым. Пить здоровым людям не рекомендуется, но для вас я сделаю исключение, ответив на ваш немой вопрос «Зачем?». – Я разлил самогон по кубкам. – Пробуйте!

Видя нерешительность на лицах подопытных, первым опрокинул кубок. Холодная жидкость привычным вкусом спирта обожгла горло, взорвавшись в желудке.

«Градусов восемьдесят, не меньше», – промелькнула мысль.

Эльза побелела, зажала рот рукой и кинулась к реке, где упала на колени и принялась жадно пить холодную воду. Везде первая!

Трувор и Тюрик недоуменно посмотрели на девчонку, на меня и опрокинули кубки. С непередаваемой мимикой присоединились к рыжеволосой, застыв в комичных позах у реки. Эрик хмыкнул и залихватски опрокинул сосуд. Смуглое лицо посерело, кузнец, широко открыв рот, метнулся к сгорбленным товарищам.

«Пить надо уметь», – подумал я и, не открывая губ, занюхал выпитое прекрасным полевым цветком. Огонь в груди угас, подарив блаженное тепло.

– Только раненым, здоровым нельзя… – выдохнул я и, провожаемый удивленными взглядами подмастерьев, вальяжной походкой отправился делать перевязки. За спиной шумно поглощали воду сержанты.

Настроение – отличное!

Раненые живы. Мои старания не пропали втуне. Хрупкая Цинна хлопотала над больными. Влив каждому по изрядной порции самогона, я приступил к смене повязок. Тщательно промыл изготовленным эликсиром набухшие, но, к счастью, не почерневшие швы, перемотал чистой тряпицей, попутно объясняя девчонке смысл происходящего. Не буду же я каждый день этим заниматься! Пусть учится.

Стоны утихли. Раненые впадали в блаженное пьяное забытье. Последним опрокинул кубок с самогоном Скорик. Выпучив глаза, он стойко терпел перевязку и, не проронив ни слова, покачивающейся пьяной походкой удалился к подчиненным.

Изрядная порция алкоголя гуляла в пустом желудке. Приказав подать обед в шатер, я пересек шумевший лагерь. Солнце вошло в зенит, мошкара спряталась от палящих лучей. Лагерь окутался паром и дымом.

Стирка, бесконечная борьба за гигиену…

Шатер приветливо встретил холодным полумраком. Спящий Адольф всколыхнул во мне зависть. Специально толкнув несреагировавшего зверя, я прилег рядом, ожидая обеда.

Неуверенно откинув полог, держа поднос с едой, вплыла, покачиваясь, Эльза.

– Ваша светлость… – прошелестел пьяный голос.

О-го-го!

– Мой лорд… эликсир превосходен… – с трудом выговорила рыжая, отчаянно стараясь поставить поднос на стол.

Девочка сосредоточилась и гулко водрузила на столик поднос. Радостно, шумно вдохнув, Эльза, старясь принять гордый вид, запуталась в ногах, и ее бросило в мои объятия.

– Мой лорд… – прошептала она, будто шпион, выдающий тайну, – здоровым нельзя… только раненым…

Закрыв глаза, рыжая безмолвно обмякла в моих руках, изрядно потяжелев.

Кончилось топливо. Блин, не подумал…

Аккуратно положив отключившегося сержанта рядом с вампалом, я приступил к обеду. «Как там остальные?» – мелькнула мысль.

Плотный обед блаженно оттянул желудок, напуская сонливость. Улегшись с краю и бросив завистливый взгляд на Адольфа, стиснутого девичьими руками, я провалился в сладкий послеобеденный сон.

«Не буду мешать воинам назойливым присутствием…» – погасла в дреме последняя мысль.

36

Легкий мимолетный дневной сон вспорхнул, оставив обрывки сновидений. На ухо нудно сопел соня Адольф. Полусумрак шатра окутала вечерняя прохлада. Эльза исчезла вместе с подносом.

Давно я не отдыхал днем. Мысли разложились по полочкам, отодвинув воспоминания и переживания, приобретая четкость плана. Плеснув в лицо холодной воды, отогнавшей остатки сна, поднял полог.

Вечерний ветерок озорно ударил в грудь. Стоявшая на часах зеленоглазая Каталина браво приложила руку к блестящему в лучах заходящего солнца шлему.

– Позови Эльзу, – кивнул я девушке.

– Мой лорд… – Часовой развернулся и, покачивая бедрами, отправился на поиски сержанта.

Проводив фигуру взглядом, я поймал себя на мысли – привыкаю. Раньше немного стеснялся одетых в кольчугу девчат, а сейчас – нет.

Солнце устало закатывалось за горизонт, окрашивая красным верхушки деревьев. Лагерь окутался дымом костров, пропахшим специфическим ароматом кипятившегося белья. Звон кузницы мелодично наполнял пространство. Воины чистили оружие, коней, заготавливали дрова на ночь. Сержанты знали свое дело.

Порядок – основа успеха.

Густо краснея и пряча глаза, робко приблизилась Эльза.

– Ваша светлость… – повинно поклонилась плутовка.

– Эльза, не переживай, так со всеми бывает, кто первый раз пьет самогон.

– Самогон? – блеснули голубые глаза.

– Эликсир, самогон – одно и то же. Так что не кори себя. Скажи лучше, набрали ведро жира?

– Да, мой лорд.

– Неси к котлу с золой и захвати кастрюлю побольше, желательно не деревянную.

– Слушаюсь… – кивнула девчонка, и с ее лица улетучились остатки стыда.

Прошли сутки, и химическая реакция прекратилась. Зола опустилась на дно, и поверхность покрыла темно-бурая жидкость – щелок. Аккуратно слив субстанцию в огромную закоптелую кастрюлю, принесенную Эльзой, я высыпал золу и приказал помыть котел. В очищенную емкость бухнул щелок и поставил на огонь.

– Эльза, мы готовим мыло, запоминай, пригодится.

– Мыло? – удивленно вскинула брови девчонка.

– Мыло. Им очень хорошо мыться, стирать, спасает от болезней и придает коже мягкий запах.

– Так чудно, мой лорд, у вас тоже моются жидким жиром?

– Не жиром, а мылом, увидишь, когда получится, главное – запоминай рецепт. Мыла понадобится много. Армия растет.

Заметив, что щелок начинает кипеть, я осторожно налил в котел сало. С шипением вырвались крайне неприятно пахнущие клубы.

– Фу!!! – отпрянула Эльза, а я, схватив палку, принялся помешивать вязкую субстанцию.

– Жира! Быстрей!

Девчонку как ветром сдуло.

Задыхаясь в клубах вонючего пара, я продолжал стойко помешивать варево. Воины, оставив дела, приблизились, наблюдая за происходящим. Запыхавшаяся Эльза, зажмурив глаза, бухнула в котел ведро сала. Едкий пар взвился, разогнав зевак. Субстанция загустела. С трудом повозив в ней палкой, я объявил:

– Готово! Снимайте!

Два воина, схватив за дужку, сдернули с огня жутко воняющий, исходящий паром котел.

– Осторожно! Несите в реку! Пусть остынет! – командовал я.

Если не получится, вот будет конфуз!

С шипением черный бок котла погрузился в прохладную воду. Легкий ветерок принялся трепать пар, разбрасывая невесомые хлопья по водной глади.

– Подождем, пусть остынет, – промолвил я, стараясь сделать хорошую мину при плохой игре.

Время тянулось невыносимо. Котел остывал, лениво попыхивая темными облачками. Я ждал, подойдя поближе и с надеждой всматриваясь в бурую субстанцию.

– Чем так воняет? – прозвучал в голове голос Адольфа.

От неожиданности вздрогнув, я обернулся. Рыжий, сидя на берегу, морщил морду, смешно шевеля усами.

– Мыло варим… – мысленно ответил я вампалу.

– Мыло?

– Ага… будем мыться… тебя мыть…

– Не надо меня мыть! Я сам неплохо справляюсь! И тебе не советую… в шатре задохнемся…

– Доставайте! – скомандовал я, а сердце сжалось от дурного предчувствия.

Не мог же я ошибиться?

Котел достали. Темно-бурая жидкость плотно застыла.

Дрожа от нетерпения, я взял у Эльзы кинжал и подковырнул субстанцию, отколов кусок.

В руку плотно лег обломок скверно пахнущего мыла!

Добежав до реки и опустившись на корточки, смочил кусок, старательно намыливая руки. Нежная белая пена обволокла пальцы.

Получилось!

– Эльза!

– Да, мой лорд, я здесь… – Рядом возникла девчонка.

– Смотри, Эльза! Мыло! На, попробуй!

Рыжая неуверенно взяла обмылок и, смочив водой, принялась тереть в руках. Белая пена, просачиваясь между пальцами, хлопьями падала на землю.

– А теперь смой водой.

Девчонка прополоскала руки, удивленно взглянув на белоснежные ладошки.

– Ваша светлость… – тихо прошептали губы.

– Да, Эльза, это – чистота. Если добавить немного ароматного масла, станет лучше пахнуть. Но не в запахе суть – суть в чистоте. Кинь немного в котел с кипящим бельем, недолго провари, промой в воде и увидишь истинный эффект.

– Ваша светлость, невероятно! – взвизгнула девчонка.

Триумф!

Гордо развернувшись, абсолютно счастливый, я направился в шатер, бросив на ходу:

– Готовьте баню!

Приятно осуществить мечту.

Адольф фыркнул, вальяжно удалившись в сторону пыхтевшей кухни.

Вечер закончился сказкой.

Соорудив из куска войлока мочалку, я с наслаждением отмылся. Потом и воины помылись по второму кругу. Лежа в шатре, я периодически слышал визги и вскрики – видимо, пена попадала кому-то в глаза.

Наконец явился Адольф. Достав из рюкзака странные кристаллы, я высыпал их на столик и, улегшись поудобнее, приготовился слушать.

– Да-а-а… – неспешно начал вампал. – Ну так вот…

Мне показалось, что пламя светильника вытянулось в предвкушении рассказа.

– Начнем с основ. Я сам многого не знаю, но объяснить попытаюсь…

– Не тяни, а?

– Души – частички Единого Луча, Освещающего Вселенную. Видел радугу?

– Видел, – кивнул я.

– Так вот, луч состоял из бесконечного множества красок…

– Спектров?

– Не перебивай! Ударившись о толщу тьмы, пробивая огромные бреши, раскололся на огромные части – планеты. Большие осколки распадались, протыкая меньшие, и так до бесконечности. Тьма расслоилась, образовав сито.

– Сито?

– Какой ты непонятливый! Смотри, если сложить ткань в несколько слоев и проткнуть, получится сито. Здесь то же самое за исключением одного – пробивая каждый новый слой, свет распадался на кусочки, а те образовывали отверстия поменьше, и так до бесконечности. Понял?

– Ага…

– Так вот, эти кусочки – души, основа всего. Материя. Разный цвет – разная материя. Большой обломок – звезда, планета, мир… застрявшие между переборок сита тьмы.

– Космос?

– Космос, – облегченно вздохнул вампал. – Теперь о главном. Некоторые цвета способны формировать мыслящую сущность по подобию формы. Видишь, колючки на кристаллах? Такими были сущность и сознание…

– Душа – одно, а сущность и сознание – другое?

– Да, но это не все. Душа – частичка света и стремится к объединению с лучом, правда, если способна порождать сознание и сущность. Сущность в свою очередь порождает путь.

– Путь?

– Да, путь, дорогу, тропинку… Кристалл неправильный и не проходит в отверстие, сито не пускает объединиться с лучом. Грани нужно обточить. Сущность планирует до рождения жизненные испытания – выбирает путь, порядок обточки. Но руководит действиями – сознание, оно не знает плана сущности, и если мыслящее существо неправильно поступает, идя по пути, то кристалл обтачивается криво. Душа меняется, изменяется сознание и соответственно сущность. Никогда не задумывался, почему у скверных родителей могут рождаться отличные дети, и наоборот? Девять попыток, и душа перестает образовывать сознательную сущность, производит другую – не думающую, животное например. Понял?

– Пытаюсь, – честно признался я.

– У подаренных кристаллов попытки закончились…

– Хочешь сказать, я могу создать любое животное?

– В принципе… да, но не создашь. Знаний мало, ты не бог.

– А кинжалы? Они же высасывают душу?

– Не душу. Клинки убивают сущность. Отбирают попытку и не потраченную до конца пути энергию.

– Туманно… Так зачем мне души?

– Сможешь изменить путь любого человека… продлить жизнь, нарастить его кристалл души.

– Ты хочешь сказать, воскресить мертвого?

– Нет, умирающего. Отломишь кусок души, положишь на грудь. Кристаллы соединятся, изменится форма, и сущность поменяет путь. Обогнет испытание, отменит смерть.

– Душа может расти?

– Ну ты и трудный… На пути всегда валяются мелкие осколки других неудачников. Сознание сделает правильный поступок – душа подберет осколок, судьба изменится, и не всегда в хорошую сторону. Угол заточки потребуется другой. Главное, правильно обточить и пройти сито, а там новые испытания, и так до бесконечности… Свет стремится объединиться, а тьма не дает, разбивая осколки, граня души, придавая красоту.

– Дробилка… – вздохнул я, пытаясь осмыслить услышанное.

– Что? – блеснули желтые глаза.

– Машина… Насыпаешь гравий, вертишь, и выпадают нужные обточенные камни, брак отсеивается…

– Вроде того, но человеку масштаб не понять, не тот класс.

– Я что-то слышал про классы…

– Прошел испытание – получаешь класс и новые возможности…

– Хватит. Расскажи лучше, как по-другому использовать кристаллы. – Я решил, что пора заканчивать лекцию о непонятной, но важной структуре мироздания.

– Сейчас не знаю… понимаешь, ты становишься сильнее, вместе с тобой и я меняюсь, вспоминаю забытые при переходе знания. Такой закон. Вампал – зеркало хозяина, и умения возвращаются по мере совершенствования господина, хоть ты им формально и не являешься, освободив меня от рабства. Но закон есть закон, и власти над ним я не имею. Пытался вспомнить, но никак. Чувствую – знаю, а выразить не могу. Спрячь души… Одно знаю: подарок бесценен!

– Хорошо, пусть подождут своего часа, может, пригодятся… – согласился я с Адольфом и, бережно завернув в тряпицу кристаллы, уложил в рюкзак.

Любознательный светильник уменьшил пламя, бросая хаотично танцующие блики. Стрекот цикад музыкой окрашивал ночь, просачиваясь сквозь тряпичные стены шатра. Тяжело вздохнув, Адольф уронил голову на лапы, и его глаза превратились в желтые щелочки. Я разделся и накрылся шкурами. Закрыл глаза.

Сон не шел. Зря днем выспался…

Я пытался понять и представить услышанное от Адольфа, но мысли постоянно сталкивались друг с другом, создавая лишь хаос. Перевернувшись на другой бок, я стал думать о текущих проблемах.

Войско неуклонно растет… Победу не отпраздновали, а людям нужен праздник. Хорошо хоть самогонный аппарат заработал, и мыло получилось… Пора заняться временно упущенной идеологической подготовкой, да и небольшую реорганизацию провести не мешает. Вот только какую?