Текст книги "Арийский миф в современном мире"

Действительно, к началу 2000-х гг. Демин уже ощущал бесплодность своих поисков на Кольском полуострове и горел желанием расширить их географию, включив в их поле Гренландию, Аляску и Канадский Север (Демин 2000б: 63). А под конец жизни он мечтал о походе в Арктику на атомном ледоколе (Демин, Лазарев, Слатин 2004: 149). Так далеко ему добраться не удалось, но, похоже, никаких сожалений он не испытывал. Ведь, по его мнению, именно российское побережье Северного Ледовитого океана было периферией утонувшей Гипербореи (Демин 2003б: 396). Летом 2002 г. он перенес свои «исследования» на полуостров Ямал, продолжая неутомимый поиск «утраченной цивилизации». Однако ему снова не удалось обнаружить никаких монументов, созданных древним человеком. Зато на Северном Урале оказалось много природных образований причудливой формы (все это – плоды выветривания, хорошо известные геологам), которые Демин объявил объектами поклонения древних. Он признавал их естественное происхождение, но это нисколько не умерило его энтузиазма. И он объявил их святилищами «ландшафтного типа». Несмотря на столь скромные результаты, его статья об этом начиналась обнадеживающими словами о том, что на Севере повсюду встречаются следы «древнего гиперборейского прошлого» (Демин 2002: 92–93; 2003б: 468–473).

Пока Демин развивал свои фантазии о Гиперборее, археологи путем многолетних изысканий установили общую картину эволюции древней культуры на полуострове Ямал. Никаких остатков «гиперборейской цивилизации» они там не обнаружили. Выяснилось, что люди начали заселять Ямал в эпоху мезолита. Однако вплоть до эпохи раннего Средневековья они осваивали только его южные районы. Каких-либо остатков деятельности прибрежных морских зверобоев, что предполагалось более ранними гипотезами, обнаружить не удалось. Никаких подземных жилищ в тундре тоже не было, так как этому препятствовал высокий уровень подпочвенных вод. Зато было показано, что самодийцы начали проникать в центральные и северные районы Ямала только с VI–VII вв. н. э. Занимаясь охотой на северных оленей, они передвигались на север вслед за кочующими стадами в теплое время года, а с наступлением холодов возвращались на юг (Федорова 2000; 2007: 31; 2008).

Однако данные, полученные археологами, фанатов Северной цивилизации не интересуют. Где бы ни располагалась Гиперборея, Демину хотелось верить, что она «не исчезла бесследно: она оставила после себя потомков – ариев, а те, в свою очередь, – славян и россиян». Об этом он не уставал повторять до самой своей кончины и всячески убеждал в этом журналистов. Он особенно тесно сотрудничал с еженедельником «Аргументы и факты», продолжавшим и после его кончины тиражировать миф о Гиперборее (см., напр.: Лескова 2005; Писаренко 2006–2007; Гудкова 2009; Кашницкий 2009б), причем иной раз помещая ее в Антарктиду (Кашницкий 2009а). А в районах своих исследований Демин неизменно встречался с местными чиновниками, вплоть до губернаторов, заражая их своим энтузиазмом и получая от них ту или иную поддержку.

В отличие от Гусевой Демин откровенно признавал огромный вклад Блаватской в развитие «гиперборейской идеи» (Демин 2003б: 327–328; Демин, Лазарев, Слатин 2004: 187–188) и подчеркивал, что «торжество» последней было связано с работами таких традиционалистов, как Г. Вирт, Р. Генон и Ю. Эвола. Правда, он все же не отваживался открыто говорить о связях Вирта и Эволы с германским нацизмом (об этом см.: Wiwjorra 1996: 180–182; Goodrick-Clark 2002: 52–71). В то же время он широко пользовался эзотерическими построениями и изображал эпоху палеолита Золотым веком, куда уходят корни Примордиальной традиции (Демин, Лазарев, Слатин 2004: 121). При этом он не упускал случая отметить триумф «теософской концепции развития разумной жизни на Земле» и включал в свою книгу пространные рассуждения итальянского фашиста Эволы о «благородной нордической традиции» (Демин 2000б: 58–61, 287). Кроме того, говоря об Арктической прародине, он ссылался на Тилака, построения которого не были приняты даже современной тому наукой. Зато с доводами современных археологов Демин считаться не желал и убеждал, что те якобы намеренно скрывали истину от общественности.

Сегодня верный спутник Демина, журналист Е. С. Лазарев, всеми силами пытается отмежеваться от паранауки. Он высказывает сомнения в том, что на Севере существовала какая-либо высокая цивилизация, и в своих рассуждениях пытается по мере сил опираться на исследования ученых, а не на фолк-хистори. В то же время он доказывает, что северная палеолитическая культура была много более развитой, чем это обычно представляют. В частности, он верит в то, что палеолитический человек обладал «паранормальными способностями» (Лазарев 2009: 7–8, 115–116). После этих оговорок он снова возвращается к фантастической идее о мегалитической культуре, якобы процветавшей некогда в циркумполярной зоне. Правда, в отличие от Демина он постоянно уточняет, что речь идет о поклонении естественным объектам, то есть о «ландшафтных святилищах». Так, он пишет: «Северные гиперборейские памятники, даже если созданы сравнительно недавно, лучше сохранили традиции древней протоцивилизации с ее трепетным отношением к необработанному камню» (Лазарев 2009: 130). Однако доказать, что обнаруженные природные образования служили именно святилищами, он не только не может, но даже и не пытается. Поэтому он вынужден постоянно ссылаться на таких «авторитетов», как Р. Генон и Г. Вирт, и с досадой сетует на то, что «позитивистская наука» их вымыслам не верит. Он, правда, отдает должное научной гипотезе глубинного родства языков, но делает из нее такие выводы, которые бы несказанно удивили ее сторонников-лингвистов. Кроме того, авторитетами для него до сих пор служат Уоррен и Тилак, книги которых безнадежно устарели и сегодня находятся за гранью науки. Он, например, заявляет, что «Тилак на десятилетия опередил заключения археологов, филологов и этнографов, стоящих на позициях полярной теории антропогенеза» (Лазарев 2009: 100), забывая при этом сообщить, что сегодня таковых просто не существует (если не считать умершую недавно Гусеву, экстравагантные взгляды которой ни один ученый не разделяет).

Вслед за Деминым на север потянулись и другие любители «Северной цивилизации». Их список начал расширяться за счет местных энтузиастов, попавших под обаяние работ Гусевой, Демина и их единомышленников. Одним из таких энтузиастов стал неудавшийся геолог Н. С. Новгородов. В 1959–1964 гг. он обучался в Миасском геолого-разведочном техникуме. Затем, окончив в 1971 г. геолого-географический факультет Томского университета, он в течение ряда лет работал на Таймыре в различных геолого-разведочных партиях, однако из-за своей неуживчивости был вынужден с ними расстаться. После этого он занимался поиском нефти в Томской области, но, похоже, и эта деятельность не принесла ему успеха. В ноябре 1996 г. он устроился в Центре детского и юношеского туризма и экологии Кировского района г. Томска и с тех пор посвятил свою жизнь работе с подростками. Тогда же он побывал в Москве, где случайно познакомился с только что изданной Н. Гусевой книгой «Древность: Арьи, Славяне» и, по его словам, навсегда заболел идеей Северной прародины (Новгородов 2006: 414–416).

С тех пор он развил бурную деятельность, вовлекая юных туристов в свои поиски никогда не существовавших древних «славянских городов» в Томской области. Он активно публиковался в местной прессе, пытался развивать амбициозные исследовательские проекты и с 1998 г. организовывал «научные гиперборейские семинары». На семинарах обсуждались проблемы Сибирской прародины, ранних миграций человека, сибирской топонимики, исчезнувших городов Сибири, а также космических аспектов земных катастроф. Разумеется, участники семинаров не могли пройти мимо темы «Аркаим – арийский город». Правда, ни историки, ни археологи никакого интереса к таким семинарам не проявили, и основной костяк их участников составили дилетанты, школьники и студенты. Это Новгородова ничуть не смущало, и он сделал ставку на юных туристов. В 1998–2003 гг. на этих семинарах выступали некоторые местные геологи и географы, а в 2001 г. их почтил своим вниманием сам Демин. В 1998 г. Новгородову удалось зарегистрировать Томскую региональную общественную организацию «Гиперборея – Северная Прародина», после чего он провел две детские конференции «Томское Лукоморье» (Новгородов 2006: 417–419).

Вся эта бурная деятельность встретила прохладный прием как у местных чиновников, так и у бизнесменов, на чьи финансовые ресурсы Новгородов рассчитывал (Новгородов 2006: 502–506). В 2002 г. он выступил с проектом «Томское Лукоморье», где наметил широчайшую программу исторических, археологических, этнографических, картографических и топонимических исследований в Томской области, обещая найти «исчезнувшие города», исследовать древние миграционные пути, обнаружить древнюю «Третью Русь» в низовьях Оби и открыть «Сибирскую прародину» на Таймыре. Пытаясь заинтересовать местных чиновников и финансистов, Новгородов делал акцент на местном патриотизме. Он доказывал, что сибирская история остается недооцененной, и утверждал, что, вопреки «официальным историкам», древняя Сибирь была не отсталой периферией, а «гигантским этногенетическим котлом». Опираясь на фольклорные данные, сведения, почерпнутые из популярной литературы, а также на сомнительные гипотезы уже известных нам дилетантов и некоторых ученых (Уоррена, Тилака, Флоринского, Гусевой, Жарниковой, Шилова и др.), Новгородов стал развивать идею о том, что якобы в конце ледниковой эпохи люди европеоидной и монголоидной рас сконцентрировались на Таймыре, где, таким образом, сложилась бореальная общность, включавшая индоевропейскую, уральскую и алтайскую языковые семьи. Якобы там произошла неолитическая революция и возникла некая «арктическая протоцивилизация» (Новгородов 2002: 6–7, 38; 2005: 26–29, 70; 2006: 22–26, 140–144, 157). Мало того, ссылаясь на сомнительную идею ряда сибирских археологов о «внетропической прародине человечества», он, по сути, восстанавливал в правах концепцию полигенизма, выводя человеческие расы от разных групп палеоантропов. В этом контексте «человеческая прародина» оказывалась прародиной только «европеоидов» (Новгородов 2006: 122–143). Впрочем, и для евреев Новгородов находил прародину на Таймыре, хотя идею родства русских с евреями он не поддерживал (Новгородов 2006: 261–263).

Правда, Новгородов признавал, что его «открытие» было сделано «на кончике пера» (Новгородов 2005: 30). Поэтому он усердно искал следы тысячелетних миграций из Сибири, прежде всего из Томской области, благодаря которым в Европу якобы попали готы, индоарии, древние греки, скифы и хетты с хурритами. Мало того, ему не давала покоя «арийская идея», и он не только представлял немцев и русских «братскими арийскими народами», но и изображал Чингисхана «истинным арийцем» (Новгородов 2005: 94 – 105). Рисуя волны миграций, исходивших из Сибири, он фактически развивал эзотерическую идею деволюции, согласно которой после ухода культуртрегеров Сибирь запустела, ее культура пришла в упадок и упростилась, а от былой цивилизации следов почти не осталось (Новгородов 2006: 9 – 10). Скромные результаты своих исследований Новгородов объяснял как саботажем со стороны историков, так и тем, что якобы органы госбезопасности сознательно скрывали от общественности некие бесценные исторические источники, способные открыть истинные корни мировой цивилизации, находящиеся в Сибири (Новгородов 2002: 37; 2005: 90–93, 143–144, 187–195; 2006: 273, 351–360).

Тем не менее энтузиазм Новгородова не оставлял, и он горел желанием обнаружить в Томской области «исчезнувшие города». Себе в помощь он брал подростков, связанных с туристическим центром. Однако, не зная археологических методов и не имея никакого опыта археологических разведок и раскопок, они постоянно попадали впросак (Новгородов 2006: 428–439). Похоже, самым большим конфузом стали исследования в устье р. Басандайки, где Новгородов надеялся обнаружить «столицу царства Руиндиж», упомянутого в «Шахнаме». В 2002 г. он изучал находившийся там останец с помощью известных ему геологических методов – путем биолокации, ручным бурением и с применением металлоискателя. Эти исследования были широко разрекламированы, и их посетили даже некоторые представители властей Томской области. По результатам своих изысканий Новгородов заявил, что обнаружил следы крепости рубежа бронзового и раннего железного веков. Примечательно, что одним из его «аргументов» была находка «туалетного запаха», якобы оставленного древними защитниками крепости. Настойчивые просьбы Новгородова о проведении там настоящих археологических работ не остались безответными, и летом 2004 г. на останце работали профессиональные археологи из местного Центра охраны памятников. Никакой крепости они там не нашли, а слой оказался позднесредневековым, о чем и раньше археологам было хорошо известно. Однако Новгородов не сдавался, пытаясь дискредитировать их работы и заявляя, что они неверно определили материк и не стали копать глубже (Новгородов 2005: 100–104; 2006: 456–491). Полным провалом закончились и его обследования берегов р. Юрги в 2001–2002 гг. Там тоже никаких древностей найдено не было.

В своих провалах он обвинил как чиновников и бизнесменов, не пожелавших оказать ему финансовую помощь, так и профессионалов, проявивших, по его мнению, нетерпимость и безответственность. Причиной своих неудач он также называл противодействие со стороны «людей еврейского происхождения», не воспринимавших всерьез его оригинальные идеи о древней истории Сибири. При этом причину он усматривал не в том, что его идеи и методы были далеки от подлинной науки, а якобы в том, что они расходились с «библейской версией истории». И если его проект был отклонен комиссией, состоявшей в основном из русских, то и это означало для него, что они якобы подчинились «еврейской логике» (Новгородов 2006: 513–514). Все это заставило его обратить пристальное внимание на «еврейский вопрос», и он обнаружил в России «засилье еврейской элиты», якобы находящейся в войне с народом. Свои собственные неудачи он приписал всей стране. Якобы беды России явились следствием того, что «мы оккупированы в собственной стране», а отсутствие общественного признания его собственных изысканий он объяснил тем, что евреи якобы не любят русскую историю (Новгородов 2006: 515–524).

Впрочем, Новгородов не отчаивается. Сегодня он доказывает, что индийский поход Александра Македонского проходил вовсе не в Индии, а в Западной Сибири, что тот воевал с русскими и что они его наголову разбили. В соответствии с этой версией Новгородов организовал туристический поход «по сибирским следам Александра Македонского», который привел энтузиастов в район Норильска (Новгородов 2008). И Новгородов начал доказывать, что предки воевали с македонцами в районе «славянской прародины» (Новгородов 2009).

Фактически возмущаясь статусом Сибири как колониальной окраины и источника природных ресурсов, обеспечивающих интересы центра, Новгородов возрождал протестный дух областничества XIX в. Он доказывал, что обладавшая сказочными природными богатствами Сибирь как была в царское время, так и осталась в советский и постсоветский периоды источником дешевого сырья, нещадно эксплуатировавшегося Российским государством, а в последнее время и частным бизнесом. Поэтому он призывал к наделению Сибири хозяйственной автономией (Новгородов 2006: 3–6, 108–119). Пытаясь придать ей позитивный привлекательный образ путем апелляции к легендарной древней истории, он обращался к «арийской идее» и опирался на работы как классиков расизма, так и современных расистов (Новгородов 2006: 8–9). При этом он смешивал биологию с языком и, подобно авторам столетней давности, писал об «арийской расе» (Новгородов 2006: 122, 147–149).

Он нуждался в «арийской идее» для доказательства исконного обитания славян в Сибири. Действительно, он хватался за любые сведения, способные доказать появление русских в Сибири до Ермака, и, отождествляя скифов с предками славян, утверждал, что истинная прародина славян находилась в Сибири (Новгородов 2006: 73–74, 146). В конечном итоге он объявлял русский язык «стержнем индоевропейской семьи» и намекал на то, что предки русских тоже происходили с Таймыра (Новгородов 2006: 151–157). А центр формирования русского этноса он помещал в Васюганских болотах. Он изображал древних русов племенем, родственным славянам, но поначалу находившимся с ними в сложных отношениях. Затем они якобы помирились и совместно участвовали в Великом переселении народов в эпоху раннего Средневековья. Правда, по словам Новгородова, часть русов и славян остались в Васюганье, где позднее положили начало казакам (Новгородов 2006: 181–186). Тем самым, русские оказывались в Сибири не поздними пришельцами, а коренным населением. Новгородов всеми силами искал в Томском Приобье «Сибирскую Русь» и доказывал, что тюрки сложились на основе славян, сменивших свой язык (Новгородов 2006: 288–303)267267
  Сегодня идея о родстве тюрков со славянами увлекает и ряд других русских писателей. См., напр.: (Статейнов 2009; Пензев 2007).


[Закрыть].

Впрочем, энтузиазм Новгородова не ограничивался романтическими рассуждениями о древних предках. Он имел и вполне прагматичную основу. Его заботило развитие массового туризма в Томской области и, в частности, привлечение к этому западных инвестиций. Он верил, что идея «арктической прародины человечества» сможет привести в Томскую область массы иностранных туристов, озабоченных поисками своих корней. Он мечтал о музеях под открытым небом и рассчитанных на туристов парковых комплексах, организованных вокруг открытых им «древних памятников».

Поиски «полярной прародины» продолжались и у Белого моря. В начале 2000-х гг. Соловецкие острова стали полем деятельности Комплексной северной поисковой экспедиции Комиссии научного туризма Русского географического общества, расположенного в Петербурге. Ее возглавил председатель этой комиссии бывший физик С. В. Голубев, связанный с Клубом гиперборейцев. По его словам, Комиссия занималась поисками «северной цивилизации» на северо-западе России с 1991 г., однако ее достижения первых десяти лет остаются за кадром. Зато Голубев признает, что новый интерес к Гиперборее вспыхнул благодаря В. Н. Демину. И в 1998 г. была создана Комплексная Северная поисковая экспедиция, поставившая своей задачей поиски Гипербореи в Хибинских тундрах и на островах Белого моря.

Голубев скупо пишет о достижениях Демина: якобы тот обнаружил некоторые из мегалитов, упоминавшихся еще А. В. Барченко, однако многого не нашел, так как, по предположению Голубева, масса древних памятников была уничтожена интенсивными геологическими работами, развернувшимися на Кольском полуострове в эпоху советских пятилеток. Вместе с тем Голубев и его заместитель, геолог В. В. Токарев, скептически относятся к сообщениям Барченко, полагая, что тот многое выдумал, пытаясь с помощью сказок о Гиперборее скрыть истинные цели своих исследований, заказанных ОГПУ. Говоря о находках Демина, авторы признают, что обнаруженные им сооружения включали много природных образований, хотя, возможно, древний человек и приложил к ним руку (Голубев, Токарев 2004: 20–21, 26–27)268268
  Похоже, книга была написана В. В. Токаревым. С некоторыми изменениями и исправлениями она была переиздана под его фамилией в 2006 г. См.: (Токарев 2006).


[Закрыть]. Впрочем, все это не мешает им верить в «допотопную Северную цивилизацию», хотя они и пытаются всеми силами придать своим взглядам наукообразие, отвергая наиболее одиозные предположения о «гибели цивилизаций». Вопреки реальности, они доказывают, что «проблема Арктиды-Гипербореи» всерьез обсуждается современными учеными269269
  Подобно Демину они полностью игнорируют многолетние работы советских археологов на Соловецких островах, где были описаны и картографированы многочисленные памятники первобытной культуры, не связанные ни с какой «допотопной цивилизацией». См., напр.: (Куратов 1988; Мартынов 2010).


[Закрыть].

С 2000 г. Голубев участвовал в «изысканиях» Демина, а затем занялся собственными «исследованиями». Описывая результаты деятельности своей экспедиции в 2000–2002 гг., Голубев и Токарев пишут об обнаружении в Хибинах, но особенно на Соловецких островах многочисленных «курганов, могильников, лабиринтов и искусственных пирамид» и предполагают, что все они были связаны с «северной цивилизацией». Якобы в Хибинах изыскатели нашли мегалитическое «Святилище бога Солнца», а на Соловецких островах обнаружили «массу каменных могильников», «искусственную выкладку» из булыжника, «каменные террасы со следами деятельности человека», огромный дисковидный каменный «жертвенник» и высокие «искусственные насыпи» («пирамиды»). При этом говорится о находках «храмовых комплексов» и утверждается, что на Кольском полуострове начинался путь «из Гипербореи в Египет» (Голубев, Токарев 2004: 43–95). Но никаких раскопок «изыскатели» не производили, о характере найденных «сооружений» они судили по собственным ощущениям, а вопрос о датировках этих находок и их научном обосновании у них даже не возникал (характерно замечание авторов: «Мы обследовали, как могли»). Примечательно, что «Святилище бога Солнца» они обнаружили в полночь и успели сделать там лишь несколько фотографий. Аналогичным образом, побывав на Соловках всего десять дней, «поисковики» поняли, что имеют дело с «осколком Гипербореи» (Токарев 2006: 50–51, 60–67). Но, судя по опубликованным снимкам, туристов вдохновляли своеобразные геологические образования, которые они и принимали за «храмы» и «святилища». Иными словами, свои романтические фантазии, навеянные туристической обстановкой, они выдают за «научные изыскания». Кроме того, подобно их единомышленникам, ими движет и патриотическая идея, заставляющая вспоминать о славе «предков-гиперборейцев» для объединения усилий в ходе «решительной битвы добра со злом» (Токарев 2006: 81). Случайно ли, что эта риторика возвращает нас к эзотерической традиции?

«Изыскатели» вели поиск исключительно «культовых сооружений»; вопросы о том, где и как жили люди древней эпохи, чем они питались, какое вели хозяйство, их не волновали. А научные данные, полученные профессиональными археологами об эволюции культуры на Кольском полуострове, они попросту игнорировали. В экспедиции не было ни одного археолога, зато вместе с Голубевым работали геофизики и геоморфологи. И именно они, а не профессиональные археологи судили (причем иной раз по сделанным фотографиям) о «рукотворности» тех или иных «сооружений». И хотя в приложенной к книге библиографии давались ссылки на несколько работ известных российских археологов (в книге Токарева 2006 года не было и этого), основная масса включенной туда литературы относилась к «фолк-хистори» и принадлежала перу уже известных нам писателей-фантастов (Асов, Демин, Петухов, Гудзь-Марков, Кифишин, Шилов и пр.). Тем самым авторы давали понять, что они принадлежали к «респектабельной традиции».

Голубев и Токарев уверенно рассуждали о «субтропическом климате», якобы когда-то существовавшем на Севере, и о древней природной катастрофе, погубившей Гиперборею. Авторитетами им служили все те же француз Байи, американец Уоррен и индиец Тилак, никогда не посещавшие Русский Север и в своих фантазиях руководствовавшиеся донаучными соображениями. Никакого желания критически разобраться в их идеях, связанных не с наукой, а с эзотерикой, у авторов не возникало; им важно было лишь то, что у них имелись единомышленники, верившие в Полярную прародину. И хотя в популярной книге приводились фотографии ряда найденных «сооружений», их трактовки основывались исключительно на фантазии «изыскателей»; никаких научных доказательств тех или иных интерпретаций ее авторы не давали.

В то же время экспедиции щедро финансировались различными частными предприятиями и получали поддержку у местных чиновников, а восторженный отзыв о проведенных работах был дан уже известной нам С. В. Жарниковой, назвавшей их «научным подвигом» (Голубев, Токарев 2004: 6).

Летом 2004 г. экспедиция Русского географического общества снова отправилась на острова Белого моря. Судя по сообщению Интерфакса, проект назывался «В поисках Северной прародины человечества». Еще до начала этих «исследований» Голубев собрал пресс-конференцию, где заявил о том, что Гиперборея существовала «около Полярного круга» и якобы оставила там «много материальных следов». Иными словами, в отличие от годами работавших в Беломорье археологов, никогда не встречавших там ничего подобного, Голубев уже «обнаружил» остатки древней цивилизации. Правда, после своего возвращения в конце «успешного полевого сезона» в беседе с журналистом он не привел ни единого материального доказательства своего «открытия». Зато все это с лихвой компенсировалось отсылками к сообщениям античных авторов (которые никогда не бывали в Приполярье), к авторитету Ломоносова (который в своих рассуждениях питался донаучными представлениями о древних климатах) и к идеям его современника Байи (тот верил в то, что китайцы и «атланты» происходили от скифов, и пытался с помощью астрономических исчислений определить дату библейского Потопа).

Голубев не только не желает знать о достижениях современной археологии, но даже пытается опровергать научные данные об эволюции предков человека в Африке. При этом он плохо представляет себе особенности исторического развития человеческой культуры на Севере, путается в датах и не знает исторических реалий. Все его рассуждения опираются на весьма сомнительные и ничем не доказанные предположения. Несмотря на это, как и в случае с Деминым, его фантазии были опубликованы респектабельным московским еженедельником, где утверждалось, что Голубев якобы «нашел северную Атлантиду» (Золотоносов 2005).

Мало того, 14 сентября 2008 г. Голубев даже удостоился чести выступить со своими фантазиями на канале ТВ-3, где объявил об обнаружении следов «гиперборейской цивилизации» на Соловецких островах. Опубликованная вслед за его первым выступлением заметка, уличавшая его в невежестве (Чарный 2005), похоже, не оказала влияния на склонных к сенсациям журналистов. Голубев продолжает рекламировать свои «открытия», встречая радушный прием у тележурналистов. Так, в передаче на РЕН-ТВ 16 мая 2010 г. он уже заявлял об обнаружении якобы сотен мегалитических сооружений, не имеющих аналогов в других частях света. Среди них даже фигурировал некий каменный «трон». Комментировал открытия Голубева отнюдь не археолог, а директор Международного центра уфологических исследований при Межрегиональной общественной организации «Академия безопасности России» В. М. Уваров, черпавший свои аргументы из «эзотерических знаний»270270
  «Академия» объединяет в своих рядах ветеранов силовых структур и правоохранительных органов.


[Закрыть].

Впрочем, похоже, поиски Гипербореи на северо-западе России уже перестают удовлетворять энтузиастов из Русского географического общества. Теперь члены его Уфологической комиссии готовы искать ее в далеком зарубежье. Например, летом 2008 г. они готовили «научную экспедицию» в Гренландию, полагая, что искомая Гиперборея располагалась именно там. Экспедицию должен был возглавлять все тот же Уваров, уверенный в том, что Гиперборею погубил астероид (Герштейн 2008). Однако, похоже, и этот проект не оправдал надежд энтузиастов, и никаких сенсационных сообщений о новых «открытиях» не появлялось. Зато в тех же номерах «Комсомольской правды», где рекламировалась эта экспедиция, помещалась краткая заметка о том, что подлог Барченко был разоблачен еще в 1923 г. Авторы заметки скромно умалчивали о «достижениях» Демина, но камешек был явно в его огород.

Профессиональные археологи также никакой Гипербореи ни на Соловецких, ни на соседних островах Белого моря не обнаруживают. Работами действующей вот уже четверть века Соловецкой археологической экспедиции надежно установлено, что древнейшие люди появились там не ранее неолита, причем никакой устойчивой преемственности культуры на островах не наблюдалось, то есть острова несколько раз открывались и заселялись заново. Что же касается лабиринтов, то они создавались разными группами населения: древнейшие относились ко второй половине 2-го тыс. до н. э., а самые поздние, и таких было большинство, – к эпохе Средневековья и Новому времени. При этом, хотя лабиринты могли выполнять роль святилищ, у них имелись разные функции (Мартынов 2010).

Тем самым, фантазии экспедиции Русского географического общества профессиональными археологами не подтверждаются. Похоже, «исследования» Голубева ставят своей целью не столько научное изучение древностей Беломорья, сколько привлечение туда потока туристов. Не случайно его книга заканчивается утверждением о том, что на Соловках якобы существовали дохристианские сакральные центры. Подобно Здановичу, приписывающему это Аркаиму, Голубев пишет о том, что на Соловках якобы везде ощущается эта «сакральность». Иными словами, современная мода на религию и мечты о могущественных древних предках, наделенных эзотерическими знаниями, успешно используются в различных регионах России для развития индустрии туризма.

Гипербореей заинтересовались и в соседней Карелии. Там тоже нашелся энтузиаст-эзотерик, принявшийся изучать «Гиперборейскую традицию Карелии». Он утверждает, что якобы местные древние мегалитические сооружения хранят в закодированном виде некие древние магические знания, источником которых якобы была Гиперборея (Попов 2008: 12–13). Он повторяет известные нам вымыслы дилетантов, говоривших о Северной прародине, и утверждает, что ее реальность якобы блистательно доказана «учеными». Ему кажется важным показать, что в Карелии и ныне «жив сам дух Гипербореи», из которого вырастает мировоззрение местных коренных народов (Попов 2008: 21)271271
  Более всего автор ссылается на В. Н. Демина, который служит ему непререкаемым авторитетом.


[Закрыть]. Влюбленному в свою землю энтузиасту хочется верить, что в Карелии находилась прародина человеческой культуры. Для доказательства этого он мобилизует всевозможные сведения, которые ему только удается найти в популярной литературе, местном фольклоре и даже по-своему понятых археологических данных. Называя себя археологом и этнографом, автор заявляет, что обнаружил уникальное святилище. Однако описание этого объекта было сделано им настолько непрофессионально, что, по его собственным словам, научная общественность отнеслась к его изысканиям скептически (Попов 2008: 71–80)272272
  Вообще, говоря о своих собственных экспедициях, автор лишь намекает на добытую им «уникальную информацию», однако о ее сути хранит загадочное молчание, обещая замечательные открытия в ближайшем будущем.


[Закрыть]. Мало того, сенсационные археологические открытия, с которыми автор с готовностью знакомит читателя, по странному стечению обстоятельств делаются в его книге кем угодно, только не археологами.

Чтобы заинтересовать читателя и потенциального туриста, он привлекает самые сомнительные данные, какие ему только удается найти: речь идет и о «торсионных полях», и о якобы живших на Земле некогда великанах и карликах, и о «снежном человеке», и об НЛО, и об «энергетике камней». Он уверяет, что якобы древние колдуны, потомки «гиперборейцев», обладали знаниями о «геоактивных зонах» и «энергетических токах Земли», что и помогало им находить удачные места для своих святилищ и культовых сооружений (Попов 2008: 87, 104). Восстанавливая в правах народные суеверия, автор утверждает, что женщина, «благодаря своей психической конституции, более искушена в вопросах магии» (Попов 2008: 159). Не избегает он и соблазна укоренить русскую культуру на Карельской земле, где он обнаруживает «символ древнерусской дохристианской культуры», высеченный на скале около 4 тыс. лет назад (Попов 2008: 129). Мало того, он утверждает, что якобы славяне обитали на Севере еще до прихода туда финно-угров (Попов 2008: 165). Но и это ему кажется недостаточно. Чтобы увлечь читателя, он подхватывает неонацистский миф об «оккультном фюрере» и развивает идею, по которой Гитлер якобы побывал на Белом море в поисках «таинственной энергии» (Попов 2008: 170–171).