Текст книги "«Порог толерантности». Идеология и практика нового расизма"

Одновременно в Алтайском государственном университете в 1990-х гг. сложилась социологическая школа, развивающая теорию «жизненных сил», в контексте которой, по словам С. Ушакина, и общество и сама социология трактуются в биологических и генетических терминах, что приводит к социальному расизму. В частности, развивается такое «новое направление», как «социальная вирусология»[1478]1478
  Ушакин С. Жизненные силы русской трагедии: о постсоветских теориях этноса // Ab Imperio. 2005. Т. 4. С. 25–40.


[Закрыть], заставляющее вспомнить опыт нацистской науки. Любопытно, что в русле алтайской социологической школы культивируются представления, весьма сходные с концепцией «культуры бедности» О. Льюиса[1479]1479
  Там же. С. 34.


[Закрыть]. Тенденция к биологизации этноса встречается и у московских физических антропологов. Некоторые из них убеждены в том, что этнос «фактически является одной из разновидностей человеческих популяций» и имеет свой «внешний облик». Правда, при этом признается, что нынешние методики описания внешнего облика страдают нечеткостью и субъективностью[1480]1480
  Дубова Н. А. Этническая антропология: ее границы и современные проблемы // Герасимова М. М., Дубова Н. А. (ред.). Теория антропологии и ее методы: истоки и развитие. М.: Старый сад, 2001. С. 52–57.


[Закрыть].

К сожалению, эта нездоровая тенденция обнаруживается и в добротных во всех других отношениях трудах российских историков. Например, в интересном исследовании историка Е. Б. Черняка можно найти утверждение о влиянии неких биологических факторов на «этническую энергию»[1481]1481
  Черняк Е. Б. Цивилиография: наука о цивилизации. М.: Международные отношения, 1996. С. 216–218, 238–239. Этот автор приглашает историков к использованию социобиологического подхода, не учитывая, что, возникнув в конце 1970-х гг. и пережив кратковременный взлет, этот подход встретил вал аргументированной критики и сегодня занимает в науке маргинальное положение.


[Закрыть]. В свою очередь, востоковед Б. С. Ерасов верил в «природно-биологическую» обусловленность этноса[1482]1482
  Ерасов Б. С. Этническое-национальное-цивилизационное в пространстве Евразии // Ерасов Б. С. (ред.). Цивилизации и культуры. Вып. 2. М.: Институт востоковедения, 1995. С. 85. При этом Ерасов сознавал, что радикальный этноцентризм приводит к расизму. См.: Там же. С. 86. Тем самым здесь мы имеем дело с тем самым антирасизмом, который пытается выступать против расизма, разделяя его заблуждения в отношении сущности этничности.


[Закрыть]. Во всем этом трудно не усмотреть влияние как взглядов Гумилева, так и советской теории этноса, рассматривавшей эндогамию как «стабилизатор этноса». К сожалению, последнее открывало возможность трактовки этноса как «биологической популяции»[1483]1483
  См., напр.: Аксянова Г. А. Обсуждение статьи З. П. Соколовой «Эндогамия и этнос» // Этнографическое обозрение. 1992. № 4. С. 59; Дубова Н. А. Этническая антропология. С. 53–54. В литературе уже отмечалась сомнительность этой идеи, ведущей к биологизации этнического феномена. См.: Greenfeld L. Soviet sociology and sociology in the Soviet Union // Annual Review of Sociology. 1988. Vol. 14. P. 119, note 8; Daragan N. Soviet ethnography and the «Jewish Question» // Jews in Eastern Europe. 1998. Vol. 35. № 1. P. 35–37.


[Закрыть]. Таким образом, в 1990-х гг. представления о том, что «нация – это не биологическая отметка», что «национальность не является прирожденным свойством человека»[1484]1484
  Старовойтова Г. Надо гордиться своей личностью // Аргументы и факты. 1997. Ноябрь. № 45. С. 5.


[Закрыть], утратили свою аксиоматичность и как в обществе в целом, так и у целой категории ученых большими симпатиями пользовались совсем иные воззрения. Отмена графы о национальности в российских паспортах, произошедшая в 1997 г., не помогла переломить эту ситуацию.

Известный московский социолог избегает биологизации этноса, однако, эссенциализируя этнический фактор, он тоже приходит к весьма сомнительным выводам, граничащим с культурным расизмом. Он рисует социальную ситуацию в Российской империи и в СССР до 1950-х гг. как некую гармонию, когда все этнические группы якобы мирно и счастливо развивались на своих собственных территориях и в своем собственном культурном мире как самостоятельные органические целостности, покой которых не нарушался вторжением «инородных элементов». Зло он усматривает в массовых миграциях и этническом смешении, что якобы подорвало прежнюю культурную гармонию и создало почву для взаимного отторжения между людьми – носителями разных культур. При этом субъектами социальных отношений он видит не индивидов, а «этносы» и «этнические группы» и объясняет распад СССР «этнической революцией». Примордиалистская парадигма заставляет его жестко связывать «этносы» с определенными хозяйственными укладами и определенным экономическим поведением. Поэтому в современных миграциях он видит прежде всего «распространение этнических укладов на территории других этносов», что якобы не может не восприниматься в терминах «экспансии». Там, где некоторые другие усматривают «столкновение цивилизаций» (или культур), он видит «столкновение качественно различных укладов жизни и плохо совмещающихся типов экономического поведения», что якобы и взорвало единое Советское государство. Новую интеграцию страны он связывает с фактором «взаимной совместимости народов»[1485]1485
  Андреев А. Л. Этническая революция и реконструкция постсоветского пространства // Общественные науки и современность. 1996. № 1. С. 105–114.


[Закрыть].

Нетрудно заметить, что такой подход исходит из представления об устойчивых этнических культурах со строгими непроходимыми границами. При этом культурная динамика, в частности вызываемая культурными контактами и взаимообменом, а также культурные последствия модернизации фактически игнорируются. От внимания социолога ускользает человек с его разнообразными стратегиями адаптации. Отсюда и проистекают поразительные противоречия, когда русские изображаются народом с крестьянским архетипом и одновременно создателями высокой техногенной цивилизации, тогда как другим «этносам» в последнем отказывается, несмотря на то что, как хорошо известно, в советской модернизации участвовали представители всех народов СССР. Этот автор идет еще дальше и настаивает на том, что «кавказский предприниматель, опирающийся на земляческие связи и этногрупповую солидарность, стал одним из ферментов перерождения российского общества в криминально-клановое»[1486]1486
  Там же. С. 112.


[Закрыть].

Не остаются в стороне от этой тенденции и некоторые другие московские социологи, также усматривающие угрозу для местного населения от культуры мигрантов, которая якобы «разрушает нормальный ход воспроизводства русской культуры». Подобно американскому социологу Д. Мойнихену, они рисуют мигрантов носителями ущербной «маргинальной культуры», превращающей тех едва ли не автоматически в закрытые «преступные сообщества»[1487]1487
  Перепелкин Л. С., Стельмах В. Г. Этнокультурная безопасность России: общественные вызовы и государственная политика // Общественные науки и современность. 2003. № 3. С. 110–112.


[Закрыть]. Между тем ссылка таких авторов на «культурную дистанцию» между местным и пришлым населением мало что доказывает, ибо сама по себе культурная дистанция не объясняет враждебности и не ведет автоматически к конфронтации[1488]1488
  Horowitz D. L. The deadly ethnic riot. Berkeley: University of California Press, 2001. P. 190–191.


[Закрыть]. Мало того, недружелюбное отношение местного населения к мигрантам затрудняет интеграцию тех по месту пребывания, приводит к увеличению социокультурной дистанции и, по сути, к конструированию меньшинства[1489]1489
  Ильин В. И. Государство и социальная стратификация советского и постсоветского обществ, 1917–1996 гг. Сыктывкар: Сыктывкарский гос. ун-т, 1996. С. 275–276; Он же. Социальное конструирование национального меньшинства // Батьянова Е. П., Калабанов А. Н. (ред.). Этнические стереотипы в меняющемся мире. М.: ИЭА РАН, 1998; Титов В. Н. Мультикультурная коммуникация как фактор адаптации иммигрантов в городской среде // Общественные науки и современность. 2003. № 6. С. 134; Мукомель В. И. Миграционная политика России… С. 233–234.


[Закрыть].

Социолог из Ставрополя, сознательно отстаивая примордиалистский подход к этничности, также верит в несовместимость культурных ценностей и, исходя из этого, представляет юг России «ареной столкновения культур, стоящих на разных стадиях цивилизационного развития». Современную этнополитическую напряженность на Северном Кавказе он объясняет тем, что «первичное накопление капитала проходило в условиях теневой экономики, следовательно, под неослабным патронажем криминальных структур, которые, в свою очередь, строились на принципах жесткой клановой организации. Этнические сообщества горских народов идеально подходили для такого рода институтов, и не случайно многие криминальные структуры имели и имеют ярко выраженный этнический оттенок». Как же, на его взгляд, работает этот механизм? «Этнические меньшинства, чтобы отстаивать свои экономические и социальные интересы в окружении русского большинства, консолидируются в общины, которые быстро политизируются и создают группы лоббирования и давления. Эти группы далеко не всегда действуют на легальной основе и легитимными средствами, добиваясь желаемого результата иногда с помощью принуждения и силы. Так складываются этнополитические группы влияния, которые в просторечье называют этническими “мафиями”, а в официальных документах Министерства внутренних дел именуются преступными группировками, организованными по этническому признаку. Именно они характеризуют новейший облик преступности и специфику внутренней структуры современного криминального мира России. Одной из причин недоверия населения к местной власти может быть как раз то, что люди видят в ней объект скрытого влияния (манипуляции) со стороны субъектов подлинной политической власти в лице тех или иных этнических группировок либо этнических организованных преступных группировок». Исходя из этих представлений, он называет русских мигрантов «бесспорным благом для принимающей территории», тогда как нерусские мигранты представляются ему столь же бесспорной угрозой для местного населения, ибо они «нарушают этнический баланс»[1490]1490
  Ерохин А. М. Этнополитические аспекты трансформации российского общества. М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2003. С. 61, 155–172, 216.


[Закрыть]. При этом, не имея достоверной статистики и опираясь на экспертный опрос 180 русских бизнесменов, он уверенно пишет о высокой «этнической преступности» в крае. И он даже не задается вопросом о том, насколько их суждения соответствуют реальности. Он также оставляет за кадром преступность среди «коренных жителей»[1491]1491
  Там же. С. 217–219.


[Закрыть].

Тот же подход применяют и криминологи из Ростова-на-Дону. Так, они утверждают, что некоторые нации и этнические группы «отличаются повышенной мобильностью в криминальном плане». Отмечая, что цыгане кочуют, они делают из этого следующий безапелляционный вывод: «Среди лиц, ведущих такой кочевой образ жизни, много преступников, поскольку, не работая и не имея постоянного дохода, они вынуждены добывать его преступным путем». Беспокойство у них вызывают и народы Северного Кавказа: «Обладая историческими традициями братства, представители коренных народов республик Северного Кавказа создали множество диаспор, в рамках которых зачастую происходит формирование устойчивых преступных групп по этническому признаку»[1492]1492
  Пинкевич Т. В., Пастырев Д. И. Миграционные процессы в России как объект криминологического исследования. Ставрополь: Ставропольсервисшкола, 2002. С. 40, 51–52.


[Закрыть]. Иными словами, не утруждая себя детальными исследованиями и исходя из представления о «чуждости» и своеобразии культуры других народов, они делают вывод об их склонности к преступности, обвиняя при этом всех или значительную часть людей названных национальностей. Тем самым такие авторы пытаются подвести псевдонаучную базу под получившую широкое распространение практику правоохранительных органов, упорно занимающихся поиском «этнической преступности».

Иной раз дискурс о мигрантах напрямую апеллирует к бездоказательной схеме этногенеза, придуманной Гумилевым. Например, опираясь на его «учение о фазах этногенеза», два московских автора доказывают, что якобы, когда «коренное население» переживает благоприятный период, т. е. находится в фазах «пассионарного подъема» или «этнического гомеостаза», ассимиляция мигрантов происходит быстро и безболезненно. Но если местные обитатели переживают «инерционную фазу» или «фазу обскурации», то мигранты становятся опасным агентом, расшатывающим систему[1493]1493
  Моденов В. А., Носов А. Г. Россия и миграция: история, реальность, перспективы. М.: Прометей, 2002. С. 42.


[Закрыть]. В контексте этого сциентистского подхода не находится места отдельному человеку и его стратегиям поведения. От настроений и установок мигрантов здесь ничего не зависит, ибо они становятся заложниками «объективного» состояния принимающего общества. Мало того, будучи убеждены в разнокачественности «этнокультурных типов», названные авторы призывают устанавливать различные квоты по приему иммигрантов в соответствии с их «этническими, психологическими и культурными параметрами». Они убеждают: «Должна быть исключена стихийная саморегуляция миграционных потоков: нарушение этнического, религиозного и культурного баланса чревато серьезными взрывами социальной напряженности и необратимыми негативными этнодемографическими последствиями». А поэтому следует «устанавливать квоты этнического представительства, учитывая исторически сложившийся тип общности населяющих Россию народов и возможности адаптации и интеграции представителей отдельных этносов в ее культурное, идеологическое и духовное поле»[1494]1494
  Там же. С. 255–256. Любопытно, что, доказывая якобы психологическую неготовность россиян к приему иммигрантов с «темным цветом кожи», авторы предлагают предоставить наивысшую квоту для «индийского этноса» (с. 257–258). Похоже, им невдомек, что никакого «индийского этноса» в природе не существует и что значительная часть населения Индии обладает «темным цветом кожи». Все это, разумеется, говорит о малой компетентности такого рода «специалистов», что, однако, не мешает популярности их взглядов в современной России.


[Закрыть]. Авторы пугают тем, что якобы дисбаланс в пропорциях представителей разных «этнокультурных типов» может вести к «нарушению этнического равновесия», что чревато конфликтами. При этом они уверены в том, что существуют этносы, которые в принципе не способны к ассимиляции, и в пример приводят китайскую диаспору[1495]1495
  Там же. С. 213, 257. Авторы не учитывают, что сегодня чайна-тауны распространены по всему миру и, похоже, никому не мешают. Кроме того, далеко не все приезжие китайцы живут именно там.


[Закрыть].

Некоторые философы и политологи уверяют своих читателей в том, что каждый народ обладает будто бы своим особым типом мышления[1496]1496
  См., напр.: Поздняков Э. А. Нация, национализм, национальные интересы. М.: Прогресс, 1994. С. 43. Заслуживает внимания то, что при этом автор ссылается на известного французского радикального националиста Мориса Барреса! См. также: Казанов Х. М. Нации и национальные отношения. Майкоп: Изд-во МГТИ, 2003. С. 25–30.


[Закрыть]. К сожалению, такие представления иной раз встречаются у социологов и психологов, увлеченных изучением ментальности, нового исследовательского поля, ставшего модным в 1990-х гг. Понимая под ментальностью некоторые необычайно устойчивые установки и ценности, элементы не только сознания, но и бессознательного, в железном порядке передающиеся из поколения к поколению, такие авторы приписывают это свойство прежде всего этносам и религиям. Они иной раз сетуют по поводу неизученности роли «подсознательных инстинктивных установок, приводящих в действие механизм воспроизводства культурных традиций», но это нисколько не подрывает их веру в то, что такие установки и такой механизм действительно существуют. Мало того, они спешат применять свои малообоснованные представления для объяснения событий окружающей нас действительности, например поведения чеченцев, которых они, по сути, поголовно обвиняют в криминальных наклонностях. Любопытно, что при этом делается ссылка не на научные исследования, а на авторитет диакона А. Кураева, о статье которого речь еще впереди[1497]1497
  См., напр.: Мчедлов М. П. Религиоведческие очерки. Религия в духовной и общественно-политической жизни современной России. М.: Научная книга, 2005. С. 303–308. См. также: Дубов И. Г. (ред.) Ментальность россиян. М.: Имидж-контакт, 1997.


[Закрыть].

В этих построениях снова звучит знакомый нам тезис о «несовместимости культур», который выглядит как «поступки, чуждые российской культуре». При этом говорится о единстве «российской цивилизации», но не объясняется, каким образом в нее входят те же чеченцы, если для нее будто бы характерны единые базисные ценности, а «чеченское поведение» с ними расходится. Еще интереснее, что результаты массовых опросов, проделанных авторами таких построений, полностью противоречат представлениям о каком-то едином «российском менталитете» или «национальном характере». Ведь они показывают необычайную сложность российского общества, состоящего из различных социальных групп с весьма несходными интересами и установками. Мало того, эти интересы и установки меняются буквально на наших глазах.

Однако такие противоречия по каким-то причинам этих авторов не смущают, и риторика «нового расизма» все чаще проникает в язык науки. Так, в интервью газете «Известия» петербургский социолог, обсуждавший проблему скинхедов, бросил фразу о том, что «мы имеем дело с конфликтом культур». Между тем, объясняя причины жизнеспособности движения скинхедов, он указывал прежде всего на заинтересованность в этом политиков, чиновников, правоохранительных органов[1498]1498
  Роткевич Е. Чтобы ликвидировать скинхедов, достаточно поднять трубку и сказать «Возьмем всех» // Известия. 2004. 28 февраля. С. 2.


[Закрыть], – все это, разумеется, не имеет никакого отношения к какому-либо «конфликту культур».

В то же время, основываясь на таких ничем не обоснованных мнениях и заявлениях, некоторые политтехнологи фактически возвращают нас к советской теории наций, заявляя, что «каждое государство имеет свой народ со своим специфическим менталитетом». Они полагают, что это дает им право выводить «закон ментальной идентичности» и, исходя из него, давать властям советы о том, как и какую именно внутреннюю политику следует проводить в стране[1499]1499
  Попов В. Д. Закон ментальной идентичности в контексте российских реформ // Горшков М. К., Тихонова Н. Е. (ред.). Российская идентичность в условиях трансформации: опыт социологического анализа. М.: Наука, 2005. С. 357–372.


[Закрыть].

Идея о несовместимости некоторых этносов (по «элементам традиционной культуры» и «стереотипам поведения») и невозможности изменения «цивилизационного кода» обсуждается даже на научных конференциях[1500]1500
  Чистобаев А. И. Научное наследие Л. Н. Гумилева // Вербицкая Л. А. (ред.). Учение Л. Н. Гумилева и современность. СПб.: СПбГУ, 2002. Т. 1. С. 19. Любопытно, какими примерами автор иллюстрирует свою мысль – «Израиль и Палестина, Россия и Чечня, Узбекистан и Киргизия». Ему не приходит в голову обратиться к историческим периодам, когда между народами названных им регионов не было конфликтов. А мысль о том, что речь идет о политических или экономических спорах, не имеющих отношения к стереотипам поведения, ему, похоже, чужда.


[Закрыть] и разделяется некоторыми известными учеными[1501]1501
  См., напр.: Панарин А. С. Православная цивилизация в глобальном мире // Москва. 2001. № 3. С. 128–140; Бельчук А. И. Последняя великая иллюзия // Независимая газета. 2001. 8 июня. С. 8.


[Закрыть]. Если в 1994 г. о несовместимости протестантской этики с русским характером писала лишь маргинальная пресса, то десять лет спустя об этом возвестила респектабельная в прошлом «Литературная газета», где сама идея выработки этических норм, соответствующих модернизации, выдвинутая известным российским экономистом Е. Г. Ясиным[1502]1502
  Ясин Е. Г. Модернизация экономики и система ценностей. М.: Гос. ун-т Высшая школа экономики, 2003. Любопытно, что, судя по социологическим данным, основная масса россиян (66 %) тяготеют сегодня именно к протестантским, а не к православным ценностям. См.: Кутковец Т., Клямкин И. Нормальные люди в ненормальной стране // Московские новости. 2002. 2–8 июля. С. 9.


[Закрыть], отвергалась во имя «духовного наследия предков»[1503]1503
  Федоров Г. Ревизоры национальных ценностей // Литературная газета. 2004. 21–27 июля. С. 3. Между тем ценности не являются вечными и неизменными, и формирование новых ценностей уже вовсю идет. См.: Кутковец Т., Клямкин И. Нормальные люди в ненормальной стране. С. 1, 9; Паин Э. А. Этнополитический маятник. С. 218–219, 223–227.


[Закрыть]. В. В. Аксючиц также доказывал, что русский человек (очевидно, по «генетическим» причинам. – В. Ш.) не способен органично вписаться в современную потребительскую цивилизацию[1504]1504
  Аксючиц В. В. Апология русского характера // Независимая газета. 2000. 27 июня. С. 3.


[Закрыть]. Наконец, сравнительно недавно эта позиция была озвучена и митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом до того, как он стал патриархом. Он отождествлял «духовно-культурный код нашего народа» с православием и утверждал, что этот код невозможно разрушить, а потому реформы не должны на него посягать[1505]1505
  Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. Богатство и бедность: исторические вызовы России // Поляков Л. В. (сост.). PRO суверенную демократию. М.: Европа, 2007. С. 506.


[Закрыть].

Аналогичным образом академик РАЕН, руководитель лаборатории системных исследований здоровья Государственного научно-исследовательского центра профилактической медицины им. Манзурова, д. м. н. И. А. Гундаров, объяснял «вымирание нации» «результатом навязывания исторически и культурно чуждых для нас духовных ценностей. Западный тип мышления, всячески внедряемый в сознание русского человека, противоречит его нравственно-эмоциональному генотипу, и вымирание нации является специфической реакцией русского человека на чуждую духовность»[1506]1506
  Савков В. Время полураспада нации // Советская Россия. 2000. 24 февраля. С. 2.


[Закрыть]. Он поясняет, что речь идет не о моральном состоянии, сложившемся в советское время, а о «дальней исторической памяти народа, его этническом генотипе»[1507]1507
  Гундаров И. А. Демографическая катастрофа в России: причины, механизмы, пути преодоления. М.: УРСС, 2001. С. 33. Любопытно, что к этому подходу с одобрением отнесся философ А. С. Панарин. См.: Панарин А. С. Стратегическая нестабильность в XXI веке. М.: Эксмо, 2004. С. 413–415.


[Закрыть]. Правда, если бы речь шла об «этническом генотипе», негативные демографические тенденции в равной степени затронули бы все население. Но нет, как показывает сам Гундаров, мужчины подвержены им в большей степени, чем женщины, а молодежь больше, чем пожилые люди. Мало того, и этнический фактор тут ни при чем, ибо, по его данным, негативные процессы в 1990-х гг. наблюдались во многих странах Восточной Европы. Между тем подобные нестыковки в его теории Гундарева нисколько не останавливают, и в унисон Дугину он тоже полагает, что одни народы якобы более склонны к авторитарным формам правления, а другие – к демократическим[1508]1508
  Гундаров И. А. Демографическая катастрофа. С. 107. Любопытно, что произошедшая после Гражданской войны в США эмансипация афроамериканского населения также привела к ухудшению его физического и морального здоровья. Тогда многие американские врачи, разделявшие расовую теорию, пытались объяснять это тем, что якобы биологическая наследственность не позволяла чернокожим успешно адаптироваться к условиям свободы. Они доказывали, что те якобы предназначены природой для системы, основанной на патернализме и рабстве, и что отказ от такой системы неизбежно приведет к их вымиранию. См.: Haller J. S. Outcasts from evolution: scientific attitudes of racial inferiority, 1859–1900. Urbana: Univ. of Illinois Press, 1971. P. 40–68. Между тем сегодня специалисты считают, что резкое повышение смертности у мужчин в государствах СНГ в 1990-х гг. объясняется как резким ростом безработицы, так и алкоголизмом. См.: Власова И. Смерть от приватизации // Газета. 2009. 16–18 января. С. 2.


[Закрыть].

Такого мнения придерживаются и некоторые другие российские ученые, полагающие, что европейская система ценностей не может привиться в России из-за господствующего здесь «иного архетипа»[1509]1509
  Казанов Х. М. Нации и национальные отношения. Майкоп: Изд-во МГТИ, 2003. С. 35.


[Закрыть]. Например, в 2006 г. на евразийской конференции в г. Астана (Казахстан) профессор Алтайского государственного аграрного университета А. В. Иванов всеми силами доказывал, что якобы Пушкин всей душой ненавидел демократию и был предан «евразийскому патриотизму». Мало того, в изображении Иванова в войне 1812 г. сошлись не русские с французами, а два разных «суперэтноса – европейский и евразийский, значительно различающиеся по своим ценностным контрапунктам»[1510]1510
  Габдулгафарова И. М. V Международный евразийский научный форум «Мир Евразии»: история, современность, перспектива // Этнопанорама. 2006. № 3/4. С. 105.


[Закрыть].

В отличие от таких авторов, озабоченных проблемами «российской (евразийской) цивилизации», адыгейский философ пишет о «психологической самобытности этноса» и доказывает, что у каждого народа есть свой «национальный характер». Он идет еще дальше и, перефразируя известных ему марксистских философов, заявляет, что «борьба национальных культур – есть движущая сила развития человечества»[1511]1511
  Казанов Х. М. Нации и национальные отношения. Майкоп: Изд-во МГТИ, 2003. С. 25, 34.


[Закрыть]. В свою очередь, осетинского социолога также заботит не «российская цивилизация», а конкретные народы, и он утверждает, что «общий для всей нации менталитет способствует устойчивости поведения каждого (или почти каждого), кто признает себя представителем той или иной конкретной нации»[1512]1512
  Дзидзоев В. Д. Кавказ конца XX века: тенденции этнополитического развития. Владикавказ: Северо-Осетинский научный центр, 2000. С. 332.


[Закрыть]. Иными словами, все приведенные примеры свидетельствуют об устойчивой и широко распространенной вере в то, что еще недавно называлось «расовым духом» или «национальным характером», а сегодня приняло форму «менталитета» или «стереотипа поведения».

Все это созвучно некоторым западным исследованиям «коэффициента интеллектуальных способностей» (КИС), давно уже признанным расистским, но неизменно привлекающим внимание журналистов, охотящихся за сенсациями. Примером является очередное выступление известного психолога-расиста из Ольстера, Ричарда Линна, попытавшегося разделить народы по этому показателю. Его общий вывод гласит о том, что якобы именно народы Северной Европы, обитающие в требующих постоянного напряжения холодных природных условиях, отличаются наивысшим КИС. Мало того, для объяснения этого феномена он обращается к первобытным временам, когда северяне-охотники потребляли больше мяса, чем южане, что якобы и оказало решающее влияние на развитие их умственных способностей[1513]1513
  Nugent H. German are brainiest (but at least we’re smarter than the French) // The Times. 2006. March 27. О критике расистских исследований Линна см.: Kamin L. J. Lies, damned lies, and statistics // Jacoby R., Glauberman N. (eds.). Bell Curve debate: history, documents, opinions. New York: Random House, 1995. P. 82–86; Lane Ch. Tainted sources // Jacoby R., Glauberman N. (eds.). Bell Curve debate: history, documents, opinions. New York: Random House, 1995. P. 129–134; Benson C. Ireland’s «low» IQ: a critique // Jacoby R., Glauberman N. (eds.). Bell Curve debate: history, documents, opinions. New York: Random House, 1995. P. 222–233.


[Закрыть]. Любопытно, что, не говоря уже о самой сомнительности такого подхода, этот вывод, сформулированный в духе нацистских псевдоученых, противоречит данным самого Линна, по которым немцы оказываются впереди шведов, а итальянцы впереди норвежцев. Между тем откровения английской газеты «Таймс» об «открытиях» Линна тут же были подхвачены и растиражированы российским журналистом, безоговорочно воспроизводившим сомнительное заключение Линна о том, что чем суровее природные условия, тем выше коэффициент интеллекта[1514]1514
  Весна А. Самая умная страна // Взгляд. 2006. 28 марта (http://www.vz.ru/top/).


[Закрыть].

Другой российский журналист с симпатией пишет о датском психологе Х. Нюборге, шокировавшем датчан своим предложением стимулировать повышенную рождаемость у людей с «повышенным коэффициентом умственных способностей» и соответственно искусственно ограничить размножение тех, у кого этот «коэффициент» ниже[1515]1515
  Джанян С. Евгеник, не ариец // Московские новости. 2003. 4–10 ноября. С. 20.


[Закрыть]. И уж совсем свежий пример – недавнее скандальное заявление нобелевского лауреата Джеймса Уотсона, усомнившегося в интеллекте чернокожих. И хотя его заявление было осуждено международной общественностью, включая ученых[1516]1516
  Watson’s folly // Nature. 2007. 25 October. Vol. 449. P. 948.


[Закрыть], российский журналист счел возможным не только воспроизвести его в респектабельном издании, но и попытался доказать, что оно опирается на «научные исследования». При этом он ссылался на столь же скандальную книгу Гернштейна и Мэррея, о которой уже шла речь выше. В той же статье была приведена взятая из американского журнала диаграмма, якобы иллюстрирующая различия «умственных способностей» у разных рас[1517]1517
  Сокольнический М. Ты чего, самый умный // Ведомости-Пятница. 2007. 2 ноября. С. 15. Однако журналист не учел, что в качестве «азиатов» американские исследователи брали главным образом выходцев из Южной Кореи, Китая и Японии, т. е. из стран, известных своим высоким образованием. Если бы они обратились к странам Юго-Восточной Азии, их выводы были бы иными. Поэтому «раса» ко всему этому не имела никакого отношения.


[Закрыть]. Наконец, еще один журналист без тени сомнения предполагает, что «на выбор профессии какой-либо нацией влияют определенные особенности ее генетического ряда». Те якобы могут долго дремать, но при определенных условиях просыпаются, и тогда, например, татары самым чудесным образом становятся «торговым народом»[1518]1518
  Макаров Д. Кто по национальности сапожник? // Аргументы и факты. 1999. № 1. С. 8. Ничего экзотического в этих представлениях нет, ибо, как это ни печально, они разделяются и некоторыми признанными российскими учеными. См., напр.: Мчедлов М. П. Религиоведческие очерки. Религия в духовной и общественно-политической жизни современной России. М.: Научная книга, 2005. С. 306.


[Закрыть].

Иной раз рассуждения в духе расовой теории встречаются даже у профессиональных биологов. Например, известный специалист по зоопсихологии С. В. Савельев опубликовал недавно «Атлас мозга человека», где уделил целый раздел «различиям в массе, размерах и строении мозга у разных рас и народов». При этом единственные различия, которые он привел, касались только массы мозга. Между тем он заявил, что «национальные морфологические особенности организации мозга не могут не сказываться на функционировании нервной системы и социальном поведении конкретных людей», однако никаких фактов в пользу этого утверждения он не привел, и оно так и осталось декларацией. Зато он указал минимальную массу мозга (близкую 850 г), которая не отражается на социальном поведении[1519]1519
  Савельев С. В. Атлас мозга человека. М.: Веди, 2005. С. 304, 307.


[Закрыть].

В то же время приводимые им данные заставляют скептически относиться к этим его утверждениям. Во-первых, он подчеркивает значительную вариативность показателей головного мозга в пределах отдельных этнических групп, что делает сомнительным предположение о каких-то «национальных особенностях» параметров мозга. Во-вторых, он приводит известные случаи, когда у некоторых европейцев встречалась масса мозга меньше указанного минимума, но это не вызывало никаких речевых или социальных затруднений. В-третьих, почти все его данные о размере мозга взяты у авторов второй половины XIX – начала XX в., когда, как хорошо известно, у ученых не было стандартных и надежных методик измерения, в результате чего, работая с одними и теми же материалами, разные специалисты получали разные цифры и приходили к едва ли не диаметрально противоположным выводам[1520]1520
  Gossett Th. F. Race. The history of an idea in America. New York: Schocken Books, 1971. P. 76–81.


[Закрыть]. Это демонстрирует и работа самого Савельева, где, опираясь на исследования разных авторов, он, например, дает весьма различные показатели средней массы мозга у поляков в начале XX в.[1521]1521
  В одном месте указана цифра 1420 г, а в другом – 1366 г у мужчин и 1238 г у женщин. См.: Савельев С. В. Атлас мозга человека. Табл. 3.4 и 3.9.


[Закрыть] Наконец, в-четвертых, рассматривая особенности мозга гениальных людей, Савельев отмечает, что по физическим показателям тот не отличался от мозга простых людей. И тут же, не приводя никаких доказательств, он предполагает, что высокая масса мозга повышает шансы на гениальность. Мало того, он позволяет себе рассуждать о «цивилизованных» и «культурных» народах и удивляется тому, что, по имеющимся у него данным, у аборигенок Австралии средняя масса мозга составляла 794 г, т. е. ниже приводимой им «минимальной цифры». Пытаясь это объяснить, он заявляет, что речь может идти о «пограничном варианте, который допустим для поддержания нормальных социальных контактов в первобытно-общинном обществе и использования каменных орудий времен мезолита»[1522]1522
  Там же. С. 307.


[Закрыть]. Очевидно, он не знает, что австралийские аборигены давно уже не живут первобытным строем, а их представители успешно участвуют в политическом процессе в современной Австралии. И он даже не ставит вопрос о том, кто, какими методами и с какой целью получал приводимые им цифры. Между тем известны более правдоподобные данные о размере мозга австралийских аборигенов, мало чем уступающем европейским популяциям. Кроме того, как хорошо знают специалисты, высокая долихокранность черепов, характерная для австралийских аборигенов, снижает емкость черепа[1523]1523
  Гремяцкий М. А. Признаки «высших» и «низших» рас и антропогенез // Плисецкий М. С. (ред.). Наука о расах и расизм. М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1938. С. 71–72.


[Закрыть].

К сожалению, почву для рассмотренных здесь представлений создают некоторые идеологемы, получившие неоправданную популярность в российской науке (особенно в культурологии) в 1990-х гг., такие как «архетипы», «национальный характер», «этнопсихология», «цивилизационный фактор», «национально-психологический код», «экология культуры» и т. д. Еще печальнее тот факт, что в последние годы они начали широко использоваться в сфере образования. Представление об этносе как «коллективном теле» сделало чрезвычайно популярной идею «психологии этноса» и «национального (этнического) характера», без которой сегодня не обходится почти ни один учебник по общей социологии, социологии личности, этнической психологии, этнологии или этнополитологии[1524]1524
  См., напр.: Денисова Г. С. Этносоциология. Ростов на/Д: ЦВВР, 2000; Платонов Ю. П. (ред.). Введение в этническую психологию. СПб.: СПб ун-т, 1995; Садохин А. П. Этнология. М.: Гардарики, 2004; Садохин А. П., Грушевицкая Т. Г. Основы этнологии. М.: Юнити, 2003; Тавадов Г. Т. Этнология. М.: Проект, 2002; Троицкий Е. С. Русская этнополитология (в 3 т.). М.: Граница, 2001–2003. Аналогичные веяния охватили и Украину. См., напр.: Сухарев В. А., Сухарев М. В. Психология народов и наций. Донецк: Сталкер, 1997. О расистском дискурсе в сфере образования в целом см.: Воронков В., Карпенко О., Осипов А. (ред.). Расизм в языке образования. СПб.: Алетейя, 2008.


[Закрыть].

Например, автор вышедшего в 2002 г. учебника «Этнология» знакомит студентов с «этнической психологией» и категорией «национальный характер», как будто эти понятия и подходы не вызывают у специалистов никаких сомнений[1525]1525
  Тавадов Г. Т. Этнология. М.: Проект, 2002.


[Закрыть]. Мало того, он питает слабость к этногенетической теории Гумилева и даже включает в свой словарь по этнологии его псевдонаучное понятие «химера», определяя ее как «форму контакта несовместимых этносов»[1526]1526
  Тавадов Г. Т. Этнология: словарь-справочник. М.: Социально-политический журнал, 1998. С. 548–549. Характерно, что, отрицая наличие в СССР государственного антисемитизма, этот автор не сознает, что тот развивался в форме антисионизма. Действительно, в его словаре сионизм представлен идеологией «исключительности еврейского народа», его расового и культурного превосходства. См.: Там же. С. 26, 467. Именно так и трактовали сионизм советские идеологи. Не случайно в советские годы философ Тавадов был специалистом по «национальным отношениям».


[Закрыть]. В данном случае мы имеем дело с весьма распространенным среди российских профессоров явлением, когда человек, заявляющий о своей антирасистской позиции, сам не сознавая того, допускает утверждения, присущие современному расизму.

Автор другого аналогичного учебника не идет так далеко, но и он благожелательно излагает теории Гумилева, уделяя им больше внимания, чем каким-либо иным концепциям, в избытке имеющимся в этнологии и социокультурной антропологии[1527]1527
  Садохин А. П. Этнология. М.: Гардарики, 2004. С. 101–108, 145–149.


[Закрыть]. Дело доходит до того, что автор учебника иной раз кладет в основу «национального характера» «психофизиологические особенности нации», в частности «стереотип поведения, обусловленный ее генофондом»[1528]1528
  Смирнов П. И. Социология личности. СПб.: Социологическое общество им. М. М. Ковалевского, 2001. С. 171.


[Закрыть].

Эссенциализация этнических групп приводит к весьма нездоровой тенденции в области права. С целью защитить свои этнические группы от дискриминации некоторые ученые настаивают на том, что не только индивиды, но и целые «этносы» должны иметь определенные права[1529]1529
  Шадже А. Ю. Права человека и права этноса // Социально-гуманитарные знания. 1996. № 6. С. 280–286; Сампиев И. М. Самоопределение народов: теория и онтология. Ростов н/Д, 2004; Он же. Принцип равноправия и самоопределения народов как основа межнационального согласия // Ачкасов В. А., Мутагиров Д. З. (ред.). Ксенофобия и другие формы нетерпимости: природа, причины и пути устранения. СПб.: Изд. СПБ университета, 2007. С. 92–98.


[Закрыть]. «Права народов» являются одним из важных пунктов программы современного неоевразийства[1530]1530
  Дугин А. Проект «Евразия». М.: Яуза, 2004. С. 156–158, 216–228.


[Закрыть]. Дело доходит до того, что в 2001 г. даже Комитет Госдумы РФ по делам национальностей обсуждал концепцию защиты корпоративных прав народов, этнических групп, представляя это как «расширение прав человека» и «развитие демократических институтов». При этом авторы проекта гордо заявляли, что в отличие от аналогичных подходов, известных в мировой практике, данная концепция была направлена на защиту прав не только этнических меньшинств, а всех этнических общностей, включая и доминирующее население[1531]1531
  Канапьянова Р. В РФ может появиться уполномоченный по правам народов // Независимая газета. 2001. 22 февраля. С. 8.


[Закрыть]. Однако они не учитывали того, что, делая этнические группы «коллективными телами» и тем самым эссенциализируя их, эта концепция нарушала индивидуальные права человека на выбор идентичности или ее смену. Ведь, как справедливо отмечает В. А. Тишков, «человек рождается и живет прежде всего не для служения группе/нации, а для собственного социального преуспевания. И свободу индивид обретает не в ассоциации, а в диссоциации от группы»[1532]1532
  Тишков В. А. О феномене этничности // Алексеева Т. И. (ред.). Горизонты антропологии. М.: Наука, 2003. С. 34.


[Закрыть]. Кроме того, международная правовая практика имеет дело не с коллективным правом, а с «коллективным измерением индивидуального права», т. е. с теми правами индивида, которые могут быть реализованы только в некотором сообществе[1533]1533
  О полезном обсуждении этой проблемы см.: Осипов А. Являются ли групповые права необходимым условием недискриминации и защиты меньшинств? // Малахов В. С., Тишков В. А. (ред.). Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ. М.: ИЭА РАН, 2002. С. 80–100.


[Закрыть]. Наконец, признание «прав народов» способно породить между ними борьбу за те или иные привилегии (в том числе за исключительное право на территорию), что приведет к новому витку этнических конфликтов.

Между тем, как разъясняет Дугин, юридическое закрепление «прав народов» означает, что «гражданин, индивидуум юридически ответственен перед своим народом и исторически выработанным этим народом правовым укладом, основанным на учете многих факторов – религиозных, этнических, культурных и т. д.»[1534]1534
  Дугин А. Г. Проект «Евразия». М.: Яуза, 2004. С. 157.


[Закрыть]. На практике это может привести к искусственному закреплению жестких этнических границ, т. е. замораживанию примордиальных этничностей и блокированию естественного хода этнических процессов. Аналогию этому можно усмотреть в создании общинной поруки[1535]1535
  Действительно, в основе модели Дугина лежит «община людей, объединенных по какому-то признаку». См.: Там же. С. 209–211.


[Закрыть] в пореформенной России или конструировании племен колониальными чиновниками в Африке. В этой конструкции, весьма удобной чиновникам, приоритетным становится «обобщенный субъект» или «органический коллектив»[1536]1536
  Там же. С. 161.


[Закрыть], в котором растворяются отдельные индивиды, и права человека становятся фикцией. Но зато все это идеально соответствует доктрине Новых правых.

Авторы концепции «прав народов» также упускали из виду тот факт, что, наделяя этнические группы правами, они фактически переносят конфликтность с индивидуального уровня на коллективный, что чревато гораздо более разрушительными последствиями. Кроме того, продолжая мысль авторов рассматриваемой концепции, логично полагать, что в этом случае «этносы» должны иметь и ответственность. Действительно, отдельные авторы ставят вопрос о коллективной ответственности этнонаций[1537]1537
  Нахушев В. Ш. Ответственность этнонации в многонациональной стране // Шаповалов В. А. (ред.). Этнические проблемы современности. М., 2000. Вып. 6. С. 135–141; Дугин А. Права народов и права человека // Основы евразийства. М.: Арктогея центр, 2002. С. 599.


[Закрыть], что фактически восстанавливает в правах сталинское «правосудие» с его стремлением обвинять в преступлениях целые народы. Тревожно, что если в 1990-х гг. эта идея встречалась лишь в маргинальной шовинистической литературе[1538]1538
  См., напр.: Истархов В. А. Удар русских богов. М.: Русская правда, 2007. С. 393–394.


[Закрыть], то сегодня такое мнение разделяют некоторые руководители правоохранительных органов. Например, выступая на семинаре «Политика в отношении меньшинств и самоуправление на Северном Кавказе» (Пятигорск, 18 мая 2006 г.), начальник УВД на Кавказских Минеральных Водах (Ставропольский край) В. В. Силантьев убежденно говорил о принципе коллективной ответственности «этнических групп»[1539]1539
  В личном разговоре с автором он выказал уверенность в том, что принцип коллективной ответственности используется в США, но отказался сообщить источник своих сведений.


[Закрыть].

Тем самым в общественный дискурс и правоприменительную практику вводится этнорасовый подход, не только укрепляющий этническую идентичность, но навязывающий представление о ее первостепенной важности во всех без исключения сферах жизнедеятельности человека. И известному российскому африканисту не остается ничего иного, как горестно констатировать, что «люди думают не классами, они думают расами»[1540]1540
  Бовт Г. Интервью с А. Давидсоном // Известия. 2001. 5 сентября. С. 2.


[Закрыть]. Все это создает определенную атмосферу, позволяющую чиновникам вводить дискриминационные ограничения, а органам правопорядка применять их на практике, скажем, в отношении так называемых «лиц кавказской национальности»[1541]1541
  См., напр.: Багиров А. Нам не нужна хурма! Создадим ли государство смешанных браков и кровей? // Независимая газета. 1994. 15 марта. С. 8; Марьямова В. Расизм по-российски // Вайнах сегодня. 1997. № 2. С. 34–35; Гладких С. В. Этнические стереотипы в современных средствах массовой информации // Шаповалов В. А. (ред.). Этнические проблемы современности. Вып. 6. Ставрополь: Изд-во Ставропольского ун-та, 2000. С. 77–78.


[Закрыть].

Основания для таких установок и действий создают, в частности, философы, разрабатывающие цивилизационный подход и выстраивающие на его основе курсы обучения по специальности «культурология». В таких учебниках Россия как «тип цивилизации» противопоставляется равным образом Западу и Востоку как однопорядковым ему типам. При этом она представляется исключительно «русской цивилизацией», ее культура называется «русской», а духовной основой этой «цивилизации» объявляется православие. И в завершение таких построений культура наделяется «устойчивыми неизменными ценностями», которые на поверку оказываются русскими. Любопытно, что при этом авторы таких учебников старательно скрывают от студентов тот очевидный факт, что Россию кроме русских населяет немало других народов[1542]1542
  См., напр.: Драч Г. В. (ред.). Культурология. Ростов н/Д: Феникс, 1999; Драч Г. В. (ред.). Культурология. М.: Альфа-М, 2003. Речь идет об одном из самых популярных в современной России учебников культурологии.


[Закрыть].