Текст книги "«Порог толерантности». Идеология и практика нового расизма"

Глава 7
Идентичность и ксенофобия

Хотя, как уже отмечалось, в 1996 г. в целом наблюдался некоторый спад ксенофобии, прямо противоположная тенденция была выявлена тогда в группе респондентов с высшим образованием, страдавших комплексом утраты былого величия и страшившихся распродажи национальных богатств. По мнению Л. Гудкова, это стало «ценой укрепления государственнической идеологии» и следствием возвращения установки на строительство «Великой России»[3036]3036
  Гудков Л. Д. Этнические стереотипы населения: сравнение двух замеров. С. 15–16; Он же. Этнические фобии в структуре национальной идентификации. С. 26–27.


[Закрыть], симптомы чего появились еще в 1993 г.[3037]3037
  Левада Ю. Новый русский национализм: амбиции, фобии, комплексы // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения (ВЦИОМ): Информационный бюллетень. 1994. Январь. С. 16.


[Закрыть] Действительно, к середине 1990-х гг. в идентичности россиян наступил перелом и более половины респондентов ассоциировали себя уже не с СССР, а с Россией[3038]3038
  Шовинисты ли мы // Родина. 1996. № 9. С. 15–16; Горшков М. К. (ред.). Россия на рубеже веков. С. 18.


[Закрыть]. В марте 2000 г. доля таких респондентов выросла до 67,5 %[3039]3039
  Горшков М. К. (ред.). Россия на рубеже веков. С. 389.


[Закрыть], но в 2003 г. снизилась до 48,4 %, причем российская идентичность была несколько крепче в провинции, чем в столице[3040]3040
  Горшков М. К., Тихонова Н. Е. (ред.). Российская идентичность в условиях трансформации. С. 84, 247.


[Закрыть]. Так складывалась новая российская идентичность, для которой, по мнению Гудкова, была характерна тенденция к изоляционизму[3041]3041
  Гудков Л. Д. Динамика этнических стереотипов (сравнение замеров 1989 и 1994 гг.). С. 25–26; Он же. Этнические фобии в структуре национальной идентификации. С. 25–26; Он же. Идеологема «врага»: «враги» как массовый синдром и механизм социокультурной интеграции // Гудков Л. Д. (ред.). Образ врага. М.: ОГИ, 2005. С. 7–79.


[Закрыть]. Между тем летом 1998 г. гораздо больше респондентов определяли себя в этнических, а не в гражданских терминах: 45,4 % против 27,8 %. Следовательно, тогда этничность, похоже, представлялась гражданам России важнее гражданской идентичности[3042]3042
  Горшков М. К. (ред.). Россия на рубеже веков. С. 192. См. также: Данилова Е. Н. Гражданские и этнические идентификации в России и Польше // Магун В. С. (ред.). Гражданские, этнические и религиозные идентичности в современной России. М.: Ин-т социологии РАН, 2006. С. 78–79.


[Закрыть].

Социологические опросы 2004 и 2007 гг., проведенные специалистами из Института социологии РАН, показали, что и в 2000-х гг. этническая идентичность представлялась значительному большинству россиян важнее гражданской[3043]3043
  Горшков М. К., Тихонова Н. Е. (ред.). Российская идентичность в условиях трансформации. С. 79–84 и табл. 50; Горшков М. К. Российский менталитет в социологическом измерении // Социологические исследования. 2008. № 6. С. 106.


[Закрыть]. Это наблюдалось в том числе и у представителей среднего класса[3044]3044
  Тихонова Н. Е., Мареева С. В. Средний класс: теория и реальность. М.: Альфа-М, 2009. С. 235.


[Закрыть]. Мало того, как выявил опрос, проведенный Левада-Центром в октябре 2007 г., большинство респондентов (45 % против 41 %) поддержали бы возвращение в паспорт графы «Национальность»[3045]3045
  Проблемы национализма // Левада-Центр. 2007. 6 декабря (http://www.levada.ru/press/2007110604.html).


[Закрыть].

Процесс становления гражданской идентичности в столице шел своим путем. Судя по опросу, проведенному Ю. В. Арутюняном в Москве в 2004 г., среди русских российская идентичность («россияне») пользовалась приоритетом у 40 % респондентов, а этническая – у 44 %, среди украинцев – 65 и 23 %, среди татар – 75 и 27 %, среди армян – 44 и 32 %, среди грузин – 54 и 21 %, среди азербайджанцев – 32 и 27 %[3046]3046
  Арутюнян Ю. В. Москвичи глазами этносоциолога. М.: ИЭА РАН, 2006. Табл. 2.20, 3.15, 4.14, 5.11, 6.14, 7.14. Сходные результаты получила и Е. Н. Данилова. См.: Данилова Е. Н. Гражданские и этнические идентификации в России и Польше. С. 87–89.


[Закрыть]. Иными словами, среди жителей столицы лишь русские отдавали предпочтение этнической идентичности, но и у них отмечался резкий сдвиг в сторону гражданской идентичности. Для остальных жителей Москвы последняя казалась более важной. Но при этом труднее всего становление гражданской идентичности происходило у тех нерусских групп, которые в наибольшей мере ощущали недоброжелательное отношение к себе и дискриминацию. Именно у них отмечалось наименьшее расхождение между долей тех, кто отдавал предпочтение гражданской идентичности, и тех, кто считал этническую идентичность более важной.

К этому времени гораздо более выраженной стала русская этническая идентичность. В советский период русские, буду-чи доминирующим населением, не слишком задумывались о своей этнической принадлежности, что вообще характерно для доминирующего населения (англичане в Великобрита-нии, белые в США, ханьцы в Китае и пр.). Однако к середине 1990-х гг. в этой сфере произошли изменения, что было реакцией отчасти на радикальный этнонационализм у других бывших советских народов и вызванные им этноконфликты конца 1980-х – начала 1990-х гг., а отчасти на дискриминацию русского населения в некоторых новых постсоветских государствах и даже некоторых республиках внутри России. Тогда немало русских внезапно почувствовали себя «меньшинством»[3047]3047
  Shnirelman V. A., Komarova G. A. Majority as a minority: the Russian ethno-nationalism and its ideology in the 1970–1990s // Wicker H.-R. (ed.). Rethinking nationalism and ethnicity: the struggle for meaning and order in Europe. Oxford: Berg, 1997. P. 211–224.


[Закрыть], и в этом отношении речь могла идти о «синдроме навязанной этничности»[3048]3048
  Драгунский Д. В. Навязанная этничность // Полис. 1993. № 5. С. 28–29; Лебедева Н. М. Социально-психологические аспекты аккультурации новой русской диаспоры // Тишков В. А. (ред.). Вынужденные мигранты: интеграция и возвращение. М.: ИЭА РАН, 1997. С. 100–101.


[Закрыть].

К 2005 г. ситуация вновь несколько изменилась, и теперь, находясь за пределами России, гражданами страны назвали бы себя 44 % опрошенных, тогда как 45 % по-прежнему предпочли бы определить себя в этнических терминах (русскими – 41 % и другой национальности – 4 %). При этом выявилась и региональная специфика: в Дальневосточном ФО 52 % предпочли бы назвать себя русскими и лишь 28 % – гражданами России; в Центральном и Западном ФО сторонников русской идентичности также оказалось больше, чем российской (49–50 % против 39–42 %), тогда как в остальных четырех округах с их полиэтничным населением российская идентичность оказалась предпочтительной. Гражданами СССР сегодня себя ощущают лишь 5 % опрошенных[3049]3049
  За кулисами национализма и ксенофобии // Маркетинг и консалтинг. 2005. 12 августа (http://www.iamik.ru/?op=full&what=content& ident=22946). Но при этом каждый шестой считал тогда современную Россию «осколком» и мечтал о восстановлении целостности страны в границах прежнего СССР. См.: Угроза распада России: реальная или мнимая? // Фонд «Общественное мнение». 2005. 21 апреля. Вып. 16 (http://bd.fom.ru/report/map/projects/dominant/dom0516/domt0516_ 2/d051623).


[Закрыть]. Отчасти все это подтверждается исследованием среди молодежи, проведенным в апреле 2005 г. и неожиданно обнаружившим, что для 60 % молодых жителей РФ российское гражданство не представляло ценности[3050]3050
  Великая Н. Зомби или революционеры. С. 68.


[Закрыть]. Все же за последние 15 лет советская идентичность явно маргинализировалась, ее место постепенно заступает идентичность российская, которой все еще приходится выдерживать острую конкуренцию с этнической идентичностью.

Опрос октября 1995 г. выявил еще одну особенность нового русского национализма. Хотя 73,6 % респондентов согласились считать Россию общим домом многих народов и выступали за этническое равноправие, находилось немало таких, кто подчеркивал, что русские несут основное бремя ответственности за страну, а потому должны иметь больше прав, чем все другие. Наконец, 7,3 % поддержали идею «величия, национальной уникальности, особой исторической миссии русского народа»[3051]3051
  Горшков М. К. (ред.). Россия на рубеже веков. С. 19, 36.


[Закрыть].

Впрочем, идея «единения народов России» в устах 41,4 % респондентов хорошо сочеталась с возрождением страны как «великой державы». При этом идея державности находила поддержку у 40–52 % респондентов в разных возрастных когортах, тогда как лозунги русских националистов привлекали более молодых. Русских националистов поддерживали и 11,6 % предпринимателей[3052]3052
  Там же. С. 37.


[Закрыть]. Мало того, к этому времени «интернационализм» и «защита прав меньшинств» уже мало у кого вызывали отклик. В списке ценностей из 59 позиций они занимали соответственно лишь 44-е и 53-е места. Они еще находили поддержку у более образованных и более благополучных людей, но рабочие и крестьяне отказывались их воспринимать. В целом высказаться в защиту прав меньшинств тогда были готовы лишь 7 % респондентов[3053]3053
  Лапкин В. В., Пантин В. И. Ценности постсоветского человека // Делигенский Г. Г. (ред.). Человек в переходном обществе. М.: ИМЭМО, 1998. С. 21–22, 29–31.


[Закрыть].

За последующие два – два с половиной года популярность русского национализма росла: если в 1995 г. за «особый русский путь» высказались 10,5 % респондентов, то летом 1998 г. их доля составила уже 15,6 %, а в январе 1999 г. – 18 %. Сходный рост наблюдался у сторонников лозунга «Россия для русских» (с 8,1 до 9–11 %) и положения об особой ответственности русских за страну (с 13,1 до 20 %)[3054]3054
  Петухов В. Колонна бредет по краю пустыни; Горшков М. К. (ред.). Россия на рубеже веков. С. 19, 34, 227.


[Закрыть]. Это происходило параллельно с ростом русского этнического самосознания: если в советское время русские, в отличие от других народов, не придавали значения своей этнической идентичности, то травма распада СССР и неясность своего политического статуса как в России, так и, особенно, в постсоветских государствах заставляла их делать акцент на своей этнокультурной принадлежности – в 1990-х гг. в ответ на этническую мобилизацию нерусских групп происходила этнизация русского массива[3055]3055
  Бочарова О. А., Гудков Л. Д. Иерархия этнических стереотипов населения. С. 18; Левада Ю. Человек в поисках идентичности. С. 10; Горшков М. К. (ред.). Россия на рубеже веков. С. 214, 223–224; Данилова Е. Н. Гражданские и этнические идентификации в России и Поль-ше // Магун В. С. (ред.). Гражданские, этнические и религиозные идентичности в современной России. М.: Ин-т социологии РАН, 2006. С. 84–85.


[Закрыть].

Впрочем, опрос ноября – декабря 1997 г. показал, что молодежь (18–26 лет) была несколько менее склонна делать ставку на особый «русский путь», чем люди более старшего возраста: 15,2 против 20,9 %. Любопытно, что при том же соотношении еще больше респондентов склонны были отождествлять «русский путь» с социализмом: 26,2 и 32,3 %, т. е., по сути, высказывались за национальный социализм. Это подтвердили опросы 1997–1998 гг., показавшие заметную склонность респондентов к державности, поддержке жесткого государственного регулирования в сфере экономики, законности и порядка и приоритету интересов общества над личными. Ценности демократии (свобода, равенство, справедливость) казались респондентам менее важными[3056]3056
  Левада Ю. Человек в поисках идентичности. С. 11; Горшков М. К. (ред.). Россия на рубеже веков. С. 122, 199, 207, 216.


[Закрыть]. Такие настроения на первый взгляд соответствуют линии КПРФ, подчеркнувшей на прошедшей в Москве в начале апреля 2006 г. научно-практической конференции верность лозунгу «русского национального социализма»[3057]3057
  Зюганов Г. А. Русский социализм – ответ на русский вопрос // Правда. 2006. 6 апреля. С. 1–3.


[Закрыть].

Правда, как справедливо отмечает один социолог, отвергая западную демократию, люди понимают под ней «воинствующий индивидуалистский тип модернистского сознания», связанный с «диким капитализмом» 1990-х гг. Поэтому он не видит в России оснований для «консервативной революции» и возвращения «советского фундаментализма», но зато говорит о совершающейся на наших глазах «неоконсервативной революции», совмещающей идеи прогресса, патриотизма, державного самоопределения и социальности[3058]3058
  Бызов Л. Г. Социокультурная трансформация российского общества. С. 119–120, 126, 142–143.


[Закрыть]. Между тем это нисколько не мешает формированию авторитарного режима, и некоторые авторы уже оценили начало 2000-х гг. как провал либерального проекта и приход к власти «националистической элиты»[3059]3059
  Лапкин В. В. Закономерности смены российских политических сезонов // Полис. 2004. № 1. С. 42–46.


[Закрыть].

Правда, как показал опрос, проведенный ВЦИОМом в августе 2007 г., большинство респондентов отдали свое предпочтение государству с рыночной экономикой и демократическим устройством, хотя за десять лет поддержка этого проекта несколько упала (с 48 до 42 %). Сторонников «особого пути» России оказалось вдвое меньше, но за прошедшее десятилетие их доля возросла (с 18 до 21 %). Важно, что среди обеспеченных людей демократическое развитие находит вдвое больше поддержки, чем «особый путь» (46–48 против 21–24 %)[3060]3060
  Социализм, рынок, империя? Выбирая будущее России // ВЦИОМ. 2007. 8 декабря. Пресс-выпуск № 807 (http://wciom.ru/novosti/press-vypuski/press-vypusk/single/9102.html).


[Закрыть]. Между тем исследование, проведенное в конце того же года Левада-Центром, вносит в эти выводы некоторые важные коррективы. С одной стороны, оно подтверждает приверженность подавляющего числа респондентов демократии (67 против 17 %). Но, с другой, оно показывает, что лишь каждый пятый понимает под «демократией» ее западную модель. Зато около половины (47 %) имеют в виду «особую демократию, соответствующую национальным традициям и специфике». Социологи полагают, что мнение об «особой демократии» формируется под влиянием высказываний ряда высших чиновников. В то же время отмечается, что именно искажение демократических процедур в России вызывает у людей разочарование в «западной демократии»[3061]3061
  Васильева К. Особенности национальной демократии // Новые Известия. 2007. 20 декабря. С. 2.


[Закрыть].

Какую альтернативную модель развития выбирают противники демократии? В конце 1990-х гг. некоторую популярность у людей 21–26-летнего возраста находили идеи фашизма; впрочем, и в этой среде их одобряли лишь 2–3 %, тогда как осуждали 75–79 %. В то же время наибольшую склонность к фашистской идеологии выказывала студенческая молодежь[3062]3062
  Горшков М. К. (ред.). Россия на рубеже веков. С. 126–127.


[Закрыть]. Еще раньше некоторую популярность нацистских и ксенофобских идей среди молодежи отмечал Л. Д. Гудков[3063]3063
  Гудков Л. Д. Этнические проблемы в России. С. 12–14; Он же. Этнические стереотипы населения: сравнение двух замеров. С. 15.


[Закрыть]. К середине 2000-х гг. ситуация резко изменилась. По результатам опроса, проведенного ФОМом в марте 2006 г., 12 % респондентов выразили благожелательное отношение к фашизму, причем такие настроения разделяли 16 % мужчин и 8 % женщин. По-прежнему среди любителей фашизма преобладали молодые или достигшие среднего возраста люди (соответственно 15 и 13 % – против 7 % пожилых). При этом уровень образования на этих настроениях никак не сказывался. Похоже, наиболее благоприятный климат идеи фашизма имеют в больших городах, особенно в Москве. По словам 54 % москвичей, в столице фашистские взгляды достаточно популярны. Если в селе лишь 17 % респондентов сталкивались с фашистской литературой или листовками, то в Москве таковых оказалось 47 %. Лишь 47 % респондентов ответили, что в их городе или селе люди с фашистскими взглядами не встречаются. На вопрос о сути таких настроений каждый третий ответил, что сегодня в России фашистские взгляды выражаются в нетерпимости к людям другой национальности (вплоть до расизма и геноцида) и возвеличивании своей нации[3064]3064
  Вовк Е. Фашизм вблизи // Фонд «Общественное мнение». 2006. 30 марта (http://bd.fom.ru/report/map/of061323).


[Закрыть].

Как мы видели, в первой половине 2000-х гг. социологи отметили дальнейший рост ксенофобии. Если в октябре 1995 г. положение о том, что «Россия – общий дом многих народов», у которых должны быть равные права, поддерживали 73,6 % респондентов, то в дальнейшем популярность этого лозунга падала – до 57 % в январе 1999 г., 49–54 % в 2003–2004 гг. и 44 % в декабре 2006 г. Но в ноябре 2007 г. его снова поддержали 48 % респондентов[3065]3065
  Светлицкая Е. Б. Новая российская идентичность // Общественные науки и современность. 1997. № 1. С. 73; Важдаева Н. О себе, любимом // Новые Известия. 2007. 30 ноября. С. 1–2; Петухов В. В. Историческое самосознание и национальный менталитет россиян // Полис. 2008. № 3. С. 14.


[Закрыть].

Зато желание обеспечить русских дополнительными правами в силу их якобы особой ответственности за страну прогрессивно росло: в 1995 г. доля таких «мягких националистов» составляла 13,1 %, в 1998 г. – 20 %, в 2003 г. – 31 %, в октябре 2004 г. – 34 %, в 2005 г. она снизилась до 27 % (по данным Левада-Центра, напротив, выросла до 39 %[3066]3066
  Гудков Л. Д. Ксенофобия как проблема: вчера и сегодня // Независимая газета. 2005. 26 декабря. С. 10.


[Закрыть]), но в декабре 2006 г. составила уже 36 %[3067]3067
  Петухов В. Колонна бредет по краю пустыни; Горшков М. К., Тихонова Н. Е. (ред.). Россия – новая социальная реальность… С. 97; Россия для русских – или для всех? // ВЦИОМ. Пресс-выпуск № 603. 2006. 21 декабря (http: wciom.ru/arkhiv/tematicheskii-arkhiv/item/single/3772.html).


[Закрыть]. Аналогичные настроения были отмечены у верующих: в середине 2000-х гг. почти каждый третий из православных высказался в пользу наделения русских особыми правами[3068]3068
  Мчедлов М. П. Религиозная идентичность и социальные предпочтения. С. 110. Но еще в середине 1990-х гг., по мнению большинства респондентов, в России должна была господствовать православная религия. См.: Светлицкая Е. В. Новая российская идентичность // Общественные науки и современность. 1997. № 1. С. 73.


[Закрыть]. Если число сторонников «особого пути России» (как этатистско-бюрократического) составляло в 1997 г. 17,7 %, то в 1998–1999 гг. оно резко подскочило до 57–69 %[3069]3069
  Дилигенский Г. Г. «Запад» в российском общественном сознании. С. 12, 16.


[Закрыть], и в эти годы выросло число тех, кто представлял Россию «особой цивилизацией» (с 68 до 78 %)[3070]3070
  Горшков М. и др. Десять лет российских реформ… С. 35.


[Закрыть].

Наконец, если учитывать данные опроса, проведенного ФОМом в сентябре 2006 г., то в первой половине 2000-х гг. наблюдалось определенное ухудшение отношения россиян к фактору полиэтничности России. Если в 2002 г. 42 % респондентов видели в нем больше пользы, чем вреда, а 34 % придерживались обратного, то осенью 2006 г. соотношение резко изменилось – 34 против 39 %. Иными словами, то, что многие российские политики и интеллектуалы до сих пор считают важнейшей ценностью, многие россияне начинают воспринимать как негативный фактор, ухудшающий ситуацию в стране. В известной мере на это могли повлиять неблагоприятные этнодемографические тенденции. Ведь еще в 2000 г. каждый третий пессимистически полагал, что в будущем коренное население России сократится и ее территорию начнут заселять другие народы[3071]3071
  Горшков М. К. Российское общество в условиях трансформации: мифы и реальность, 1992–2002 гг. М.: РОССПЭН, 2003. С. 431.


[Закрыть]. Изменилось и отношение к социальному и правовому равенству: в 2006 г. 45 % респондентов против 43 % хотели бы, чтобы власти отдавали предпочтение местным («коренным») жителям перед приезжими[3072]3072
  Вовк Е. Фашизм вблизи.


[Закрыть].

Интересно, что в некоторых контекстах такой смысл вкладывается в прямо противоположное требование предоставления равенства всем этническим группам. Так, например, происходит на Кубани, где местное население обеспокоено и раздражено успехами приезжих в предпринимательстве. Поэтому в 1995–2001 гг. доля веривших в то, что всем народам предоставлены равные возможности, упала там с 51 до 45 %. А на вопрос о мерах по предотвращению межэтнических конфликтов каждый четвертый ответил, что всем народам следует предоставить равные условия для жизни[3073]3073
  Савва М. В., Савва Е. В. Пресса, власть и этнический конфликт (взаимосвязь на примере Краснодарского края). Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2002. С. 73–74.


[Закрыть]. Ясно, что под этим имелось в виду прямо противоположное – ограничение предпринимательской деятельности «чужаков». Кроме того, в этом выражался протест против дискриминации русских в национальных республиках Северного Кавказа. Социологи из Левада-Центра видят в этом стремление к восстановлению имперской политической структуры, причем вовсе не как «либеральной империи», о которой мечтают некоторые «прогрессивные политики», а как традиционной со свойственной ей иерархией народов во главе с полноправным «старшим братом»[3074]3074
  Липский А. Фоторобот российского обывателя. Часть 5. Ксенофобия // Новая газета. 2008. 28 августа. С. 16–17.


[Закрыть].

Мнение о том, что Россия должна быть «государством русских», вызывало несколько меньше энтузиазма, чем наделение русских особыми правами. Но число его сторонников также росло: между 1995 и 1998 гг. их доля выросла с 8,1 до 9–11 %, в 2003 г. эта цифра достигала 17 %, в следующем году снизилась до 11 %, через год снова выросла и в 2005 гг. составляла 16–17 %, а в декабре 2006 г. – 15 %[3075]3075
  Горшков М. К. (ред.). Россия на рубеже веков. С. 19, 34, 227; Горшков М. К., Тихонова Н. Е. (ред.). Российская идентичность в условиях трансформации. С. 116; Россияне и «инородцы»: толерантность или ксенофобия? // Маркетинг и консалтинг (информационно-аналитическое агентство). 2004. 16 ноября (http://www.iamik.ru/18772.html); Голов А. Массовое восприятие национальных меньшинств: перемены за год; Россия для русских – или для всех? // ВЦИОМ. Пресс-выпуск № 603. 2006. 21 декабря (http: wciom.ru/arkhiv/tematicheskii-arkhiv/item/single/3772.html).


[Закрыть]. В Томской области в 2001 г. этот лозунг находил еще больше сторонников, доля которых достигала 20 %[3076]3076
  Бызов Л. Г. Социокультурная трансформация российского общества. С. 141.


[Закрыть]. Та же тенденция подтверждается результатами ежегодных опросов Левада-Центра (ВЦИОМ до 2003 г.): лозунг «Россия для русских» в 2000 г. полностью поддерживали 15 % респондентов, в 2001–2004 гг. – 16–22 %, в 2005 г. – 16–19 %, в 2006 г. – 12–17 %, а в 2007–2008 гг. – 14–15 %. Тем самым число жестких сторонников лозунга «Россия для русских» резко возросло именно в 2001–2004 гг.[3077]3077
  Зубченко Е. Интернационализм в цифрах; Национализм и ксенофобия // Левада-Центр. 2007. 29 августа (http://www.levada.ru/press/2007082901.html); Липский А. Фоторобот российского обывателя. Часть 5. Ксенофобия // Новая газета. 2008. 28 августа. С. 16–17.


[Закрыть] При этом особую популярность такие настроения имели у молодежи (25 % в 2007 г.), причем в особенности в мегаполисах (30 %) и среди лиц высокого достатка (23 %)[3078]3078
  Петухов В. В. Историческое самосознание и национальный менталитет россиян // Полис. 2008. № 3. С. 14.


[Закрыть]. В 2007 г. всероссийский опрос показал, что 33,8 % молодых людей видели в России государство прежде всего русских[3079]3079
  Чупров В. И., Зубок Ю. А. Молодежный экстремизм: сущность, формы проявления, тенденции. М.: Academia, 2009. С. 75.


[Закрыть].

Правда, следует учесть, что, по мнению некоторых социологов, сегодня понятие «русскости» иной раз оказывается шире его формального этнического смысла. В ряде контекстов оно «отражает ценностно-иерархическую нагруженность этого этнонима»[3080]3080
  Леонова А. Мигрантофобия и ксенофобия: срез общественных настроений (http://demoscope.ru/weekly/2005/0203/tema01.php).


[Закрыть]. В таком случае оно превращается из этнонима в политоним и служит определенным синонимом «российскости». Однако это происходит не полностью, ибо «русские» продолжают противопоставляться «кавказцам», многие из которых также являются гражданами России. Кроме того, как отмечалось выше, этническая идентичность сохраняет у русских свою популярность по сравнению с гражданской. И тот факт, что большинство русских все же сторонятся лозунга «Россия для русских», говорит о том, что они все же продолжают понимать «русскость» в этническом смысле.

Достигнув пика в первой половине 2000-х гг., лагерь сторонников «России для русских» стабилизировался и, по мнению Л. Бызова, не имеет потенций к дальнейшему росту[3081]3081
  Бызов Л. Национал-патриотическая ниша пока вакантна // Новая газета. 2007. 15–18 марта. С. 12–13. См. также: Горшков М. К. Российский менталитет в социологическом измерении // Социологические исследования. 2008. № 6. С. 112.


[Закрыть]. Он определил его в 10–11 %, что, как мы видим, ниже данных, полученных независимо несколькими группами социологов.

Однако значительно больше находилось «мягких националистов», согласных осуществить лозунг «Россия для русских» «в разумных пределах»: их доля между 2000 и 2005 гг. колебалась от 34 до 42 %, достигнув максимума в 2001 г. Затем она начала понемногу уменьшаться: 39 % в 2005 г. и 35 % осенью 2006 г. Но в 2007–2008 гг. она снова резко возросла (до 41–42 %). Таким образом, в последние годы люди, готовые к внедрению этого лозунга в жизнь в той или иной форме, составляли более половины населения страны (до 58 % в 2001 и 2005 гг., 50–54 % в 2006 г. и 50–57 % в 2007–2008 гг.)[3082]3082
  Гудков Л. Д. Ксенофобия как проблема; Зубченко Е. Интернационализм в цифрах; Общественное мнение – 2006. М.: Левада-Центр, 2006. С. 158; Национализм и ксенофобия // Левада-Центр. 2007. 29 августа (http://www.levada.ru/press/2007082901.html); Липский А. Фоторобот российского обывателя. Часть 5. Ксенофобия // Новая газета. 2008. 28 августа. С. 16–17; Седов Л. Межэтническая напряженность // Левада-Центр. 2008. 18 ноября (http://www.levada.ru/press/2008111801. html). Л. Бызов из ВЦИОМа оспаривает цифру 58 % в пользу 16 %. См.: Бызов Л. Национализм остается уделом маргиналов // Известия. 2005. 20 сентября. С. 7. Однако последняя относится к «жестким националистам». Если же объединить их с «мягкими», то и опрос ВЦИОМа за 2005 г. дает внушительную цифру в 43 %, хотя это и меньше, чем у Левада-Центра. Но опрос ВЦИОМа за декабрь 2006 г. дал уже 51 %.


[Закрыть]. Между тем сразу же после событий в Кондопоге (Карелия) 30 августа – 2 сентября 2006 г., где криминальная разборка в кафе привела к погрому кавказцев, 52 % респондентов заявили, что склонны поддержать официальное признание России «государством русского народа», где русские смогли бы пользоваться льготами по сравнению с нерусскими и приезжими[3083]3083
  Инфляция, Путин, национализм // Коммерсантъ. 2006. 5 октября (№ 186) (http://www.kommersant.ru/doc-y.html?docId=710420& issueId=30217).


[Закрыть].

За этим стояло широко бытующее у русских мнение о том, что иноэтничные мигранты постепенно монополизируют некоторые сферы экономики. Эти убеждения актуализировались в связи с событиями в Кондопоге и еще больше усилили недоверие к мигрантам. Так, судя по проведенному в начале сентября 2006 г. опросу ВЦИОМа, 56 % респондентов верили в то, что мелкооптовые рынки находятся под полным контролем приезжих, причем в Москве и Петербурге этого мнения придерживались 95 % респондентов. В свою очередь, 32 % респондентов полагали, что в руках мигрантов находятся сферы строительства и ремонта, 29 % думали то же самое о сфере бытовых услуг, 14 % – о сфере общественного транспорта, 11 % – о коммунальном хозяйстве, а 5 % – о правоохранительных органах[3084]3084
  Поздняев М. Диагноз: Кондопога // Новые Известия. 2006. 18 сентября. С. 7; Самарина А. Я. Страну трясет от страха // Независимая газета. 2006. 18 сентября. С. 3.


[Закрыть].

Недавнее пилотажное обследование московской учащейся молодежи показало, что в этой среде лозунг «Россия для русских» достаточно популярен[3085]3085
  Борусяк Л. Патриотизм как ксенофобия (Результаты опроса молодых москвичей) // Вестник общественного мнения. Данные. Анализ. Дискуссии. 2004. № 6. С. 58–70.


[Закрыть]. А по данным ВЦИОМа, среди сторонников таких взглядов преобладали люди среднего возраста (30–40 лет), имевшие хорошее образование[3086]3086
  Бызов Л. «Русская тема» – дополнение к идее порядка и справедливости // Новая газета. 2004. 10–13 октября. С. 12–13.


[Закрыть]. Фактически речь идет о том, что в активную социальную жизнь входит новое поколение, социализация которого приходилась на бурные годы перестройки и, в особенности, эпоху трудного становления постсоветской России, когда советскую идеологему «дружбы народов» сменила жесткая конкуренция в экономической, социальной и политической сферах, понимаемая в этнических терминах[3087]3087
  Гудков Л. Д., Дубин Б. Своеобразие русского национализма // Pro et Contra. 2005. Т. 9. № 2. С. 18.


[Закрыть]. В чем-то это находит аналогию в Германии, где агрессивный германский национализм стал следствием смены поколений от демократически ориентированной когорты 1848 г. до поколения, воспитанного в шовинистическом духе после Франко-прусской войны 1871 г. Интересно, что, как обнаружили социологи, люди, чувствующие враждебность со стороны «инородцев», чаще других выказывали склонность праздновать День народного единства (4 ноября), причем это особенно проявилось у москвичей[3088]3088
  Седов Л. Межэтническая напряженность // Левада-Центр. 2008. 18 ноября (http://www.levada.ru/press/2008111801.html).


[Закрыть]. Тем самым подтверждается мнение об агрессивном духе этого праздника, направленного против «врагов нации», кем бы они ни были.

Проведенный в начале 2006 г. опрос Левада-Центра выявил необычайную популярность лозунга «Россия для русских» среди сотрудников милиции (40 %)[3089]3089
  Милиция любит насилие // Газета-ру. 2006. 15 февраля (http://www.gazeta.ru/2006/02/15/oa_188849.shtml).


[Закрыть]. Если в середине 1990-х гг. лишь каждый пятый-шестой респондент из наиболее политизированных групп населения проявлял ксенофобию[3090]3090
  Бонист Л. Отношение россиян к евреям // Международная еврейская газета. 1996. Апрель (№ 8). С. 2.


[Закрыть], то сегодня практически все политические партии обращаются к идее «патриотизма», тесно связанной с этнической нетерпимостью, причем, по замечанию эксперта из ВЦИОМа, проблема «чистоты крови» постепенно становится все более актуальной[3091]3091
  Бызов Л. «Русская тема»… См. также: Гудков Л. Д., Дубин Б. Своеобразие русского национализма. С. 22.


[Закрыть]. Социологи отмечают, что в 2000–2002 гг. существенно выросла доля тех, кто поддерживал идеи национализма и расизма (с 31 до 42 %), и столь же существенно сократилось число тех, кто готов был оказать им сопротивление (с 32 до 20 %)[3092]3092
  Общественное мнение – 2002. С. 125–126.


[Закрыть].

Все эти данные получили новое подтверждение в Петербурге, где в 2005 г. во время опроса, проведенного АСИ, выяснилось, что 23 % респондентов считали важным учитывать этнорасовую принадлежность игрока при укомплектовании местной футбольной команды «Зенит». По мнению социологов, речь идет о латентных ксенофобах, имеющих предубеждения в отношении нерусского населения. 26 % таких респондентов встречались среди относительно молодых людей (25–34 гг.), а 31 % – среди тех, кому за 65 лет. Аналогичная картина была получена при ответе на вопрос об отношении к иностранным инвесторам, если бы те задумали построить в Петербурге свой квартал: против «китайского квартала» высказались 42 % респондентов, тогда как против «итальянского» – только 18 %[3093]3093
  Поздняев М. «Мигранты плохо окультуриваются» // Новые Известия. 2006. 8 февраля. С. 6.


[Закрыть]. Большинство таких людей не агрессивны, но представляют электоральный потенциал для радикальных русских националистов и расистов.

Правда, как выясняется, среди «жестких националистов» лишь 5 % (среди молодежи – 9 %) готовы голосовать за кандидатов-шовинистов. Тем не менее, по наблюдениям социолога из ВЦИОМа Д. В. Поликанова, в последние годы среди «мягких националистов» наблюдалось расслоение: одни из них переходили в категорию «жестких», другие уходили к интернационалистам[3094]3094
  Хамраев В. «Если татарин начинает поучать русского – это фактор раздражения» // Коммерсант-Власть. 2005. 12 декабря (http://wciom.ru/?pt=48àarticle=2097).


[Закрыть]. Другую тенденцию зафиксировал специалист из Левада-Центра А. Голов. По его словам, «массовое отношение к идее “Россия для русских” теперь уже фактически мало зависит от представлений о разнице в жизни русских и нерусских в России. Поддержка этой идеи теперь меньше, чем еще год назад, зависит от веры в то, что национальные меньшинства живут лучше, чем русские»[3095]3095
  Голов А. Массовое восприятие национальных меньшинств: перемены за год // Левада-Центр. 2005. 14 декабря (http://levada.ru/press/2005121400.html).


[Закрыть]. Любопытно, что «фашистской» эту идею считает лишь каждый четвертый: 25 % в 2004 г., 23 % в 2005 г., 24–28 % в 2006 г. и 26–27 % в 2007 г. В то же время у каждого четвертого или пятого приезжие с юга вызывают раздражение (23 % в 2004 г. и 20 % в 2005 г.) и неприязнь (24 % в 2004 г. и 21 % в 2005 г.)[3096]3096
  Бызов Л. «Русская тема»…; Голов А. Массовое восприятие национальных меньшинств; Национализм и ксенофобия // Левада-Центр. 2007. 29 августа (http://www.levada.ru/press/2007082901.html).


[Закрыть]. Этому соответствует тот факт, что у респондентов отмечается преувеличенное представление о доле нерусского населения в стране. Так, в июле 2002 г. они говорили о 39 %, тогда как прошедшая тогда же всероссийская перепись показала, что нерусское население составляло чуть более 20 %, т. е. фантазия завышала эту цифру почти вдвое[3097]3097
  Общественное мнение – 2002. С. 126.


[Закрыть].

Опрос, проведенный ВЦИОМом в марте 2006 г., показал, что подавляющее большинство респондентов (76 %) хотели бы, чтобы будущий президент России более жестко проводил политику в интересах русских, делая акцент на «защиту русских традиций и ценностей», тогда как меньшинство (15 %) ожидали более выраженной защиты интересов этнических меньшинств и мигрантов. Этому соотношению различных мнений соответствовало пожелание большинства (68 %) более решительно «наводить порядок» в стране[3098]3098
  Ильичев Г. Право руля! // Известия. 2006. 29 марта. С. 2.


[Закрыть]. Одновременно опрос, проведенный Фондом аналитической программы «Экспертиза», показал, что сильная персональная власть до сих пор кажется большинству населения (66 %) более желанной, чем анонимная власть закона[3099]3099
  Урнов М. Жесткая диктатура надежды // Московские новости. 2004. 2–8 апреля. С. 25.


[Закрыть]. Все это является следствием того, что к началу XXI в. многие русские стали сознавать себя меньшинством, и, как подчеркивает Э. Паин, «идеологический национализм элиты» наконец-то встретил желанное понимание у «стихийной этнофобии масс»[3100]3100
  Паин Э. А. Этнополитический маятник. М.: Институт социологии РАН, 2004. С. 191, 235.


[Закрыть].

Судя по опросу 2004 г., наибольшую поддержку лозунг «Россия для русских» имел тогда у сторонников рынка (29,8 %), русских националистов (27,7 %), социалистов (26,5 %); коммунисты симпатизировали ему в меньшей степени (17,9 %), а самой низкой популярностью он пользовался у центристов (7,3 %). Предложение наделить русских преимущественными правами в сравнении с другими народами имело больший спрос: за него выступали 30,1 % русских националистов, 29,6 % социалистов, 27,2 % коммунистов, 21,9 % рыночников и даже 21,5 % центристов. А лозунг равноправия всех народов набирал больше половины лишь среди центристов (65,7 %) и коммунистов (54,3 %). Все же и среди других рассматриваемых групп он оказывался наиболее популярным: 46,5 % рыночников, 42,9 % социалистов и даже 39,1 % русских националистов[3101]3101
  Горшков М. К., Тихонова Н. Е. (ред.). Российская идентичность в условиях трансформации. С. 117.


[Закрыть].

Все это говорит о том, что, во-первых, у сторонников разных политических движений в первой половине 2000-х гг. еще не сложилось единой точки зрения по этнонациональному вопросу, во-вторых, большинство русских все еще сторонились политического этноцентризма, в-третьих, многие сторонники самых массовых политических партий продолжали поддерживать идею равноправия всех народов России и не были склонны к их дискриминации. Еще одним выводом из приведенных социологических исследований является то, что рассмотренные выше дискриминационные лозунги пользовались большей поддержкой среди бедных, чем среди богатых[3102]3102
  Горшков М. К., Тихонова Н. Е. (ред.). Россия – новая социальная реальность… С. 98.


[Закрыть].

Но, судя по результатам нового опроса ВЦИОМа, в декабре 2006 г. ситуация изменилась. Теперь шовинистические взгляды были более популярны среди зажиточных людей, чем среди средне или плохо обеспеченных: среди первых лозунг «Россия для русских» поддерживали 22 %, а среди вторых – 13–16 %. В свою очередь, за предоставление русским определенных правовых привилегий высказались 40 % первых и лишь 33–36 % вторых. Зато идею России как «общего дома народов» среди первых поддерживали лишь 29 %, а среди вторых – 46 %. Отмечаются и региональные различия: наибольшее число сторонников (22 %) идея о том, что лозунг «Россия для русских» пора осуществить, находит в Москве и Петербурге[3103]3103
  Россия для русских – или для всех? // ВЦИОМ. Пресс-выпуск № 603. 2006. 21 декабря (http: wciom.ru/arkhiv/tematicheskii-arkhiv/item/single/3772.html).


[Закрыть]. Иными словами, улучшение экономической ситуации и при этом резкое усиление социального расслоения привели к тому, что те, кто получал от этого наибольшую выгоду, начали задумываться о том, как бы оградить открывшиеся возможности от их успешного использования «чужаками». Действительно, судя по недавнему опросу Левада-Центра, ксенофобия в особенности присуща средней части среднего класса[3104]3104
  Седов Л. Межэтническая напряженность // Левада-Центр. 2008. 18 ноября (http://www.levada.ru/press/2008111801.html).


[Закрыть].

В соответствии с этим в преддверии парламентских выборов декабря 2007 г. начала меняться и стратегия главных политических партий, где стали мечтать о «демократическом русском национализме»[3105]3105
  Костиков В. Научиться быть русским // Аргументы и факты. 2006. 20–26 декабря. С. 8.


[Закрыть]. Так, в феврале 2007 г. лидеры пользующейся самой массовой поддержкой партии «Единая Россия» решили идти на выборы под лозунгом «Россия для русских», надеясь внедрением этого «Русского проекта» отобрать часть электората у политических радикалов[3106]3106
  Зубченко Е. Модная тема // Новые Известия. 2007. 6 февраля. С. 2.


[Закрыть]. При этом они исходили из неоднозначности самого понимания «русскости», ибо, судя по опросу ВЦИОМа в декабре 2006 г., большинство респондентов (39 %) связывали ее с «российской культурной традицией», а не с биологическим принципом «крови»[3107]3107
  Россия для русских – или для всех? // ВЦИОМ. Пресс-выпуск № 603. 2006. 21 декабря.


[Закрыть]. «Единороссы», сторонники такого подхода, интерпретировали это так, что под «русскими» следует понимать «всех граждан России». Однако, во-первых, некоторые из них выделяли «великорусский этнос» и говорили о его «консолидирующей роли», а другие прямо указывали на дискриминацию русских в некоторых российских республиках[3108]3108
  Силин В. Русский вопрос в русский мороз // Известия. 2007. 5 февраля. С. 2.


[Закрыть]. Во-вторых, инициаторы проекта осознанно или по невнимательности упустили из виду один важный момент: судя по результатам того же опроса, 41 % респондентов сетовали на то, что права русских ущемляются в России чаще, чем права других этнических групп[3109]3109
  Россия для русских – или для всех? // ВЦИОМ. Пресс-выпуск № 603. 2006. 21 декабря.


[Закрыть]. Все это не позволяло делать вывод о том, что респонденты однозначно отождествляли «русских» с «гражданами России». Сегодня такой «этницизм» подчеркнуто демонстрируется новыми русскими консерваторами, отрицающими понятие «российской гражданской нации» и традиционно опирающимися на идею политизации этничности[3110]3110
  Подробно см.: Зверева Г. И. Русские смыслы для новой России? Опыт продвижения «Русской доктрины» // Верховский А. М. (ред.). Верхи и низы русского национализма. М.: Центр-Сова, 2007. С. 121–144. Кстати, один из неоконсерваторов, журналист М. Соколов, хорошо понимает, что невозможно очистить лозунг «Россия для русских» от присущего ему расистского содержания. См.: Соколов М. Счастье без инородцев // Известия. 2004. 26 февраля. С. 2.


[Закрыть]. Действительно, всероссийский опрос 2007 г. показал, что мало кто из респондентов увязывал русскость с гражданством[3111]3111
  Петухов В. В. Историческое самосознание и национальный менталитет россиян // Полис. 2008. № 3. С. 13–16.


[Закрыть]. То же самое подтвердил более широкий по охвату опрос, проведенный в мае – июне 2008 г.[3112]3112
  Тишков В. А. (ред.). Российская нация: становление и этнокультурное многообразие. М.: ИЭА РАН, 2008.


[Закрыть]

Следовательно, упомянутый проект, запущенный самой массовой политической партией, был способен лишь подхлестнуть русский этнический национализм и усилить ксенофобию, придав ей респектабельность, основанную на авторитете «Единой России». В этом отношении показательно, что одним из главных инициаторов проекта являлся Иван Демидов, один из лидеров «Молодой гвардии» (молодежного крыла «Единой России»), известный прежде как главный редактор православного телеканала «Спас»[3113]3113
  В феврале 2008 г. Демидов был назначен начальником идеологического управления политического департамента ЦИК партии «Единая Россия», тем самым став значимой фигурой в выработке и распространении идеологии самой влиятельной в России партии. О Демидове и влиянии на него А. Дугина см.: Умланд А. Приобретающий вес московский торговец влиянием // ИноСМИ. Ru. 2008. 24 марта (http://www.inosmi.ru/stories/05/09/02/3453/240419.html).


[Закрыть]. Правда, социолог Бызов призывает проводить различие между бытовым и политическим сознанием: если в быту русские склонны ворчать на «засилье черных», то в большинстве своем отказываются голосовать за политиков-шовинистов[3114]3114
  Бызов Л. Национал-патриотическая ниша пока вакантна // Новая газета. 2007. 15–18 марта. С. 12–13.


[Закрыть]. Действительно, как полагают некоторые социологи, большинство россиян неодобрительно относятся к шовинизму («национализму»). Даже многие из тех, кто страдает той или иной ксенофобией, не приемлют каких-либо открытых выступлений против иммигрантов («чужаков»)[3115]3115
  Панеях Э. На пороховой бочке // Ведомости. 2005. 7 ноября. С. А4.


[Закрыть]. Например, судя по опросу ВЦИОМа, проведенному в 2004 г., 69,2 % респондентов согласились бы с ужесточением законодательства, карающего за разжигание национальной розни[3116]3116
  Россияне и «инородцы»: толерантность или ксенофобия? // Маркетинг и консалтинг (информационно-аналитическое агентство). 2004. 16 ноября (http://www.iamik.ru/18772.html); Бызов Л. «Русская тема»…


[Закрыть]. Как бы то ни было, число откровенных политических радикалов в новом российском парламенте, избранном осенью 2007 г., поубавилось.

Рост ксенофобии и шовинизма, фиксирующийся рассмотренными опросами, слабо осознается обществом. Так, опрос, проведенный ВЦИОМом в конце января 2006 г., показал, что лишь 29 % респондентов выражали тревогу по поводу такого роста, тогда как 55 % не видели этой печальной тенденции. При этом больше всего последних (61 %) было среди молодежи (18–24 года)[3117]3117
  Национальная или религиозная нетерпимость: тенденция к росту? // Маркетинг и консалтинг. 2006. 8 февраля (http://www.iamik.ru/?op=full&what=content&ident=25899).


[Закрыть]. Речь, видимо, идет о том, что люди плохо представляют себе сущность шовинизма, фашизма, расизма и интерпретируют их по-своему, чаще всего неверно. Например, известный журналист А. Черкизов как-то с изумлением заметил, что его коллеги могли без тени смущения сказать: «Знаешь, я двух вещей не перевариваю: расизм и черномазых»[3118]3118
  Черкизов А. Откуда берутся скинхеды? // Эхо Москвы. 2006. 8 апреля (http://echo.msk.ru/programs/kitchen/42821/).


[Закрыть]. Только в такой обстановке в прессе могут появляться публикации, считающие массовую ксенофобию и порожденное ею насильственное поведение чуждыми современной России и обвиняющие в этом какие-то внешние силы, якобы заинтересованные в подрыве ее позитивного имиджа[3119]3119
  См., напр.: Казин Ф. Удар по России // Санкт-Петербургские ведомости. 2006. 24 июня. № 113.


[Закрыть]. Ни одной внешней злобной силе не под силу искусственно подогревать те массовые негативные настроения, которые прогрессивно нарастали в российском обществе в течение последних пятнадцати лет и которые сегодня выражаются в агрессивном поведении части молодежи по отношению к «чужакам».