Текст книги "Небесная Роза"

Глава 15

– Пожар, госпожа! О милосердный Аллах, горит помещение для евнухов и кухни гарема, кажется, тоже! Что если огонь не смогут потушить? Мы все погибнем!

– Ради всего святого, Зара, не кричи так громко! Бедная Джамиля только что заснула…

Устало проведя рукой по взмокшим волосам, Джулиана выбралась вслед за служанкой из темной комнатки сестры. Последние двое суток стали для нее настоящим кошмаром. Позавчера ночью у Изабель внезапно начались схватки, недели на три раньше ожидаемого срока. Даже в ночных кошмарах Джулиана не представляла себе, что когда-нибудь ей доведется присутствовать при родах, да еще таких тяжелых. Казалось, до конца своих дней она не забудет разрывающие душу крики сестры, эти отчаянные усилия избавиться от не желающего покидать измученное тело плода.

Слава Богу, что ее подруги оказались более опытными в подобных делах. К огромному удивлению Джулианы, все основные хлопоты взяла на себя Талиджа, или Стефани Грэй, как звали на самом деле белокурую англичанку. Конечно, Джулиана уже знала, что отец Стефани, погибший при нападении пиратов на английское судно, был военным хирургом, но чтобы настоящая утонченная леди не падала в обморок при виде крови и чужих страданий – такое ей приходилось наблюдать впервые.

– В военном лагере под Гибралтаром, где мы жили последние два года, мне приходилось не раз оказывать подобные услуги женам офицеров. Так что положись на меня и ни о чем не беспокойся, – заверила Стефани Джулиану. Но все же поводов для волнений оставалось более чем достаточно. Даже если роды закончатся благополучно, что делать с ребенком? По счастью, Джаббар отсутствовал в эти дни в столице, но удастся ли, несмотря на это обстоятельство, спрятать ребенка Изабель или подменить его другим? Как распорядится коварный негодяй судьбой малыша? Если хотя бы родилась девочка, можно было рассчитывать на его милосердие, но, к ужасу Джулианы и ее подруг, Изабель произвела на свет мальчика. А это – явная угроза благополучию трона. За те два часа, что истекли после рождения малыша, его еще никто не успел увидеть, кроме Джулианы и ее преданных подруг, но ведь эта новость скоро станет известной всему сералю!

– Смотри, госпожа Зульфия, какое ужасное пламя! О, его не сумеют потушить, и оно перекинется на наши помещения!

– Успокойся, Зара, во дворце так много людей, что пожар обязательно потушат… Хотя по мне, гори тут все синим пламенем! – тихо пробормотала Джулиана себе под нос.

Вздымающееся в черное ночное небо яркое зарево и в самом деле выглядело довольно угрожающе. Этой ночью впервые за полтора месяца зимы выпал снег и еще не успел растаять, как обычно. Оранжевые отблески пламени плясали на его холодной поверхности, словно языки адского огня, сжигающего души грешников. Вокруг горевших зданий сновало туда и сюда множество людей, слышались четкие команды начальника охраны. Все женщины гарема были на ногах. Их никто не разгонял по комнатам, хотя, по мнению Джулианы, они только мешали делу, а их бестолковая беготня и вопли отнюдь не способствовали прекращению пожара. Дело осложнялось еще и тем, что доступ в помещение гарема был строго ограничен, и бороться с огнем пришлось в основном евнухам и слугам со служанками вместо тех людей, которые сделали бы это гораздо успешнее.

– Хорошая ночь для побега, – с усмешкой прошептала Джулиана, осматриваясь вокруг. На нее совершенно никто не обращал внимания, как, впрочем, и на всех остальных невольниц. Да, такой отличный шанс можно было бы использовать… если бы не тяжелое состояние Изабель. Хотя… даже создавшуюся ситуацию едва ли можно считать хорошим шансом избавиться от ненавистного плена. Куда ей бежать? Даже если она и решится показаться на глаза Стиву Девери, как узнать, где можно его найти? Со времени их проклятой встречи на корабле прошло не меньше трех недель. Возможно, виконта уже давно нет в Тунисе.

Вернувшись в каморку Изабель, Джулиана опустилась на ковер у низкой кроватки и положила руку на горячий лоб сестры.

– О Боже, Стефани? – в ужасе прошептала она. – У нее, кажется, жар!

– Так и есть, – тихо отозвалась девушка. – Джулиана, мы сделали все что могли, но ты сама видела, как тяжело протекали роды. Остается только ждать, пока это состояние у нее пройдет… Во всяком случае, я очень на это надеюсь.

– Надеешься? О Стефани, ты убила меня одной этой фразой! Ты хочешь сказать, что не абсолютно уверена в том, что моя сестра поправится?

– Да тише ты! Сколько раз тебя предупреждать, чтобы ты не называла ее сестрой! – Айша, возившаяся с новорожденным младенцем в другом углу комнаты, подошла к Джулиане. – Ты была на улице? Что там?

– Пожар… Но не такой сильный, как сказала служанка. В гареме достаточно людей, чтобы с ним справиться.

– Все равно безопаснее наблюдать, как продвигается дело. Иди туда, Зульфия, здесь мы справимся без тебя. Иди, иди, – эфиопка легонько подтолкнула подругу к выходу, – тебе надо отдохнуть от переживаний, здесь ты нам только будешь мешать. Джамиля твоя сестра, поэтому ты и воспринимаешь все так обостренно.

В совершенно подавленном состоянии Джулиана медленно направилась к опустевшему саду. Но едва она вступила на длинную аллею, обсаженную осыпавшимися жасминовыми кустами, как из густых зарослей навстречу ей метнулась высокая тень. Девушка не успела даже вскрикнуть, потому что ее рот мгновенно зажала крепкая ладонь, и тут же рядом послышался радостный, негромкий смех.

– Слава милосердному Аллаху, лалла! Ты сама нашла меня. А я так сильно боялся, что не смогу отыскать тебя в этих бесчисленных помещениях.

– Святые угодники! Хасан аль-Файсал! – Джулиана с удивлением обнаружила, как неистово затрепетало сердце в ее груди. – Значит, ты не забыл свое обещание?

– Забыть? Ты обижаешь меня, прекрасная роза! Слово корсара крепче гранитной скалы… Если к тому же он влюблен, как глупый юнец!

– О мой отважный рыцарь! – Джулиана внезапно ощутила непреодолимое желание прижаться к груди этого почти незнакомого мужчины и выплакать всю накопившуюся боль. – Как же ты все-таки смог пробраться сюда?

Корсар снисходительно усмехнулся.

– Видишь это высокое зарево, лалла?

– Пожар? Так это ты?

– Ну конечно, один я не смог бы устроить такую заварушку… Только не делай такие круглые глаза, лалла. Они у тебя стали, словно огромные золотые монеты! Какой еще способ я мог бы придумать, чтобы отвлечь от тебя внимание евнухов? Ведь, по последним сведениям, тебя стерегут день и ночь… Но мы теряем драгоценное время, лалла! Скорее набрасывай на свои медные волосы это темное покрывало и бежим!

– О Боже, Хасан, но ведь я не могу! – Джулиана в отчаянии застонала. Она так долго ждала этого счастливого момента, а теперь вынуждена отказаться от такой удачной возможности. Но почему, почему это не случилось хотя бы на несколько дней раньше?

Видя, что девушка колеблется, корсар тихо выругался:

– Шайтан тебя возьми, Зульфия, почему ты еще раздумываешь? Ты что, не хочешь больше покинуть общество проклятого Джаббара Хафиза? Может, ты влюбилась в него, как последняя безвольная дурочка?

– О нет, Хасан, дело вовсе не в этом! Я ненавижу Джаббара и ничего так сильно не желаю, как избавиться от него, но…

– А, я понимаю! Ты не хочешь уходить отсюда одна? Что ж, зови поскорее своих подруг и бежим все вместе!

– Да, да, Хасан, я сейчас позову их, но… Сама я все равно не смогу оставить эти ненавистные стены.

– Проклятие, да объясни же, в чем дело!

– Здесь находится моя сестра, Хасан, – наконец нашла в себе силы выговорить Джулиана. – Она в очень тяжелом состоянии… Два часа назад она родила ребенка… наследника пропавшего Касим-бея.

Послышалось новое ругательство, и корсар на пару минут замолчал. Когда он в следующий раз взглянул на девушку, огорчение и замешательство в его глазах поразили ее.

– Милосердный Аллах, Зульфия, ты даже не представляешь, какой удар ты нанесла мне сейчас… и не только мне. Не могу даже и представить, как вернусь за эти стены без тебя. Ты хорошо подумала, Небесная Роза? Может, ты все-таки уедешь со мной, захватив в придачу и этого младенца?

– Увы, это невозможно, Хасан! Я не смогу оставить больную, слабую сестру в руках такого чудовища, как Джаббар. Но если ты действительно испытываешь желание помочь мне, спаси ребенка Изабель. Забери вместо меня одну из моих подруг, чтобы она позаботилась о наследнике Касим-бея.

– Проклятие, лалла, ты не оставляешь мне выбора! Иди поскорее за своей подругой, пока я не передумал и не забрал тебя отсюда силой! – с досадой крикнул корсар.

– О Хасан, как мне благодарить тебя! – Джулиана крепко обняла корсара и на мгновение прижалась губами к его губам. – Я сейчас вернусь, только не уходи отсюда, не дождавшись меня!

Девушка бегом бросилась по дорожке к домику, слыша отчаянные сетования Хасана и его бессильные ругательства. Ее подруги находились там, где она их оставила несколько минут назад. Быстро обрисовав ситуацию, Джулиана внимательно оглядела обеих наложниц.

– Вы должны воспользоваться такой удачной возможностью… обе, – настойчиво повторила она. – Второго такого шанса может уже никогда не представиться. – Повернувшись к взволнованной Айше, Джулиана постаралась выдавить из себя бодрую улыбку. – А для тебя, моя дорогая, это не только шанс обрести свободу. Находясь рядом с Хасаном, ты сможешь пленить его. Возможно, он ответит на твои чувства и – как знать! Вдруг он сможет на тебе жениться?

Но темнокожая красавица в ответ лишь с горечью покачала головой.

– Нет, Зульфия, у меня не будет такого шанса… Потому что я не уйду без тебя. Джаббару известно, что я – твоя самая близкая подруга, и он никогда не поверит, что ты ничего не знаешь о моем побеге. Нет, мы покинем гарем вдвоем или останемся здесь. Пусть с Хасаном бежит Талиджа. Все знают, что она принимала роды у Джамили. Когда Талиджа с Хасаном скроются, мы присоединимся к остальным женщинам, а потом вернемся сюда и поднимем шум. Все будет выглядеть так, будто Талиджа, воспользовавшись суматохой, сбежала с ребенком на руках.

– Ты с ума сошла! Отказаться от возможности бежать! – Джулиана с силой встряхнула подругу за плечи, но в голубых глазах эфиопки прочитала самое непреклонное решение. Растроганная до слез, Джулиана крепко обняла подругу и повернулась к другой наложнице. – Значит, ты, Стефани.

– О нет, я не выдержу такого напряжения. – В глазах Талиджи появился самый неподдельный ужас. – Перелезать через высокие стены сераля, каждую секунду сходить с ума от мысли, что тебя вот-вот схватят… Да еще с младенцем на руках, который может в любую минуту закричать и выдать нас!

– Стефани!

– Я догадываюсь, что ее останавливает. – На пухлых губах Айши выступила язвительная усмешка. – Провести в гареме больше шести месяцев и ни разу не побывать в постели бея… Талиджа, радость моя, я не сомневаюсь, что по возвращении во дворец наш господин исправит столь досадное упущение и обязательно призовет тебя к себе. Наконец-то ты лишишься своей опостылевшей девственности!

Тихо вскрикнув, Стефани вздрогнула так, будто ее пронзил электрический разряд. Накинув на голову первое попавшееся покрывало, она схватила ребенка Изабель и двинулась к выходу. Пару минут спустя все трое уже стояли рядом с Хасаном, нетерпение которого давно перешло все пределы.

– Быстрее, быстрее прощайтесь, надо спешить! – Корсар взял ребенка из рук Стефани и потянул девушку за рукав. – Те, что ждут меня снаружи этих стен, должно быть, уже сходят с ума от беспокойства. Не хватало еще, чтобы нас начали искать! Ведь этот человек способен совершить любое безумство…

– Джулиана, этот страшный пират пугает меня! – Стефани отчаянно вцепилась в руку подруги. – Что если он обманет нас и просто-напросто продаст меня в какой-нибудь другой гарем?

– О Аллах, дай мне терпения с этими неверными! – прорычал корсар.

– Не бойся, Стефани, Хасан не сделает тебе ничего плохого. Он… доставит тебя на корабль виконта Девери, если «Красавица Востока» еще не покинула Тунис.

Джулиана робко взглянула на корсара, и он, к ее безмерному удивлению, смутился и отвел глаза в сторону.

– Я сделаю это, лалла, – твердо пообещал Хасан. – «Красавица Востока» все еще в Тунисе. Завтра утром светловолосая англичанка будет на борту этого корабля. Клянусь тебе, Зульфия, Небесная Роза, все будет именно так!

– Ты расскажешь виконту Девери обо всем, что с тобой произошло, и он поможет тебе вернуться в Англию, Стефани. – Глубоко вздохнув, Джулиана на мгновение коснулась губами щеки подруги. – Все, прощай.

– Как это – все? Разве ты не хочешь, чтобы я передала от тебя сообщение виконту Девери? – тихо спросила Стефани.

Джулиана качнула головой.

– Нет, никакого сообщения, вообще ничего. И если у тебя хватит терпения молчать, скажи, что ты не встречалась со мной… Придумай какую-нибудь причину.

– Ты с ума сошла?! Сама не знаешь, что говоришь! Да разве он поверит мне? Он ведь знает, что ты здесь!

– Уж лучше бы он этого не знал! – с болью крикнула Джулиана. – Ну, хорошо. Передай ему… – ее голос внезапно задрожал и наполнился слезами. – Передай, что я прошу его простить меня за все причиненные ему обиды и забыть обо мене… Все, довольно, беги, оставь меня поскорее!

– Мы еще встретимся, Зульфия. – Джулиана почувствовала у щеки дыхание Хасана. – А пока прощай, и пусть вот это придаст тебе сил, чтобы продержаться еще некоторое время… Я должен был отдать тебе это только в крайнем случае, как знак, чтобы ты поверила… Ну да Аллах с ним, прощай!

Пару минут до девушек еще доносился топот быстро удаляющихся ног, потом все стихло. Были слышны только отдаленные возгласы людей, тушивших пожар. Когда подружки вступили в полосу света, Джулиана нетерпеливо развернула темный платок, скрывающий какой-то небольшой металлический предмет. В мерцающем свете оранжевых отблесков что-то ярко блеснуло и заискрилось, словно кусочки льда. Несколько искусно ограненных льдинок, окрашенных в белый и приятный фиолетовый цвет. Джулиана приглушенно ахнула. Она узнала свое украшение, свой драгоценный аметистовый цветок, усыпанный крохотными бриллиантами, словно капельками росы. Когда-то давно, пять лет назад, его приобрел отец, чтобы подарить ей на день шестнадцатилетия, а потом украл и продал каким-то грязным прохвостам мерзавец Эшли Баррет.

В памяти невольно всплыл давний разговор со Стивеном. Это случилось в последнюю ночь их недолгого романа. Они лежали в постели, утомленные любовной игрой, и им почему-то совсем не хотелось спать. Словно оба чувствовали, что подобная счастливая ночь больше никогда не повторится…

– У меня до сих пор все закипает внутри, как только вспомню, что этот негодяй Баррет украл и продал мои драгоценности, – горько сокрушалась Джулиана. – Нет, дело совсем не в том, что они дорого стоят. Но это же память! Память о близких и дорогих людях! Знаешь, Стив, мне особенно жалко моей аметистовой заколки. Папа купил ее и хотел подарить в тот день, когда мне исполнится шестнадцать лет. Но он так и не успел это сделать. Потому что незадолго до этого внезапно заболел и умер. Мы с мамой нашли аметистовый цветок в его тайнике, вместе с длинным письмом, адресованным любимой дочери… Папа ужасно любил выражать свои мысли в письменной форме. Знаешь, как мне было обидно потерять его последний подарок? Понимаешь ли ты, Стив, что я должна теперь чувствовать?

– Отлично понимаю, малышка. – Она хорошо помнила, как Стивен тогда наклонился над ее лицом и нежно поцеловал в лоб, словно отныне именно он собирался заменить ей отца. – И мне очень жаль, что ты сразу не рассказала мне о такой серьезной потере, – с мягким упреком сказал он.

– Но как я могла тогда сказать? – возразила она. – Я ужасно боялась тебя! Ты был в такой неистовой ярости…

– Да уж, злости на тебя у меня тогда было, хоть отбавляй. – Он очень ласково улыбнулся и еще раз очень нежно поцеловал ее. – Но вдруг все еще можно исправить? Что если бы мне удалось вернуть тебе твою дорогую заколку?

– Ах Стив, ну зачем ты меня дразнишь! – Она посмотрела на него с упреком и обиженно отвернулась, а он тихо рассмеялся и с любовью провел рукой по ее лицу.

– Хорошо, не буду тебя дразнить. Но если мне удастся отыскать твою заколку, я ее тебе обязательно верну… В тот день, когда ты станешь моей женой.

В ту ночь он во второй раз попытался сделать ей предложение, но она сделала вид, что не понимает его. И вот теперь, глядя на этот сверкающий кусочек ее прежней жизни, она поняла, что он вовсе не шутил тогда. Он еще в Лиссабоне выкупил все ее украденные драгоценности, только ничего не говорил, потому что надеялся, что когда-нибудь они все-таки станут мужем и женой. И когда-нибудь она полюбит его… Увы, это все же случилось, вопреки ее собственному дурацкому сопротивлению, но Стивен уже никогда не узнает об этом. Слишком поздно. Поздно… Какое ужасное слово! Какая невосполнимая потеря заключена в нем…

– Что это, Зульфия?

Заинтересованный голос Айши вывел Джулиану из задумчивости.

– О Аллах! Подожди, подожди, я сейчас сама угадаю… – эфиопка склонилась над раскрытой ладонью Джулианы, и ее тонкие ноздри взволнованно задрожали. – Клянусь садами Эдема, да это же та самая аметистовая заколка, про которую ты мне все уши прожужжала, рассказывая о своих морских приключениях! Как она к тебе попала?

– Мне передал ее Хасан, когда прощался.

– Хасан? Но… Святые небеса! Ведь это же может означать только одно! Да неужели ты сама не понимаешь и мне придется разъяснять тебе все, как маленькому ребенку? – Айша с возмущением взглянула на подругу. Джулиана покраснела и опустила глаза.

– Я не имею права даже думать об этом…

– К шайтану все твои права и глупые мысли! Я скажу тебе, если ты боишься назвать вещи своими именами. Это значит лишь то, что твой зеленоглазый англичанин помогал Хасану устраивать этот побег. И еще это означает, что он любит тебя по-прежнему.

– Это значит еще и другое – я причинила ему новую боль, боль разочарования, – горько отозвалась Джулиана. Она тут же представила, как Стивен, измученный долгим ожиданием под стенами сераля, снимает покрывало со спутницы Хасана и вместо любимой… Любимой? Да она, верно, совсем лишилась рассудка, если еще может надеяться на любовь Стивена! С этой надеждой она должна была навсегда проститься, решившись на тот безумный побег… И даже если бы Стивен и смог простить ее, разве теперь возможны между ними какие-то отношения? После того, что случилось на том проклятом корабле… И после того, как она стала принадлежать другому мужчине.

– Нет, Айша, с нашей любовью покончено навсегда. – Спрятав аметистовый цветок, Джулиана потянула подругу к тому месту, где толпились все остальные обитательницы гарема. – И не стоит больше об этом говорить никогда… Прошу тебя, пожалуйста.

Глава 16

Поворочавшись немного в теплой уютной постели, Стивен с досадой вздохнул и нехотя принялся одеваться. Маленькие старинные часы, Привинченные для надежности к тяжелому дубовому комоду, показывали немногим больше семи. Но виконт знал, что заснуть уже не сможет. Эта совершенно ненужная теперь привычка – подниматься до рассвета– кажется, накрепко привязалась к нему. И в этом не было ничего хорошего, потому что только во время сна он мог забыть про свою сердечную рану и не страдать.

С той тяжелой ночи, когда Хасан аль-Файсал выбрался за стены сераля с белокурой англичанкой вместо Джулианы, минуло не более двух недель, но Стивену казалось, что прошла уже Целая вечность. А может, все дело в том, что те минуты, пока он дожидался возвращения отважного корсара вместе с несколькими преданными плугами, тянулись для него, словно долгие часы? Как он ни настаивал перед этим, чтобы отправиться в гарем тунисского бея вместе с Хасаном, пират наотрез отказался.

– Бесполезная затея, Стивен-бей, – говорил он, для пущей убедительности отчаянно жестикулируя. – Так мы только погубим все дело. Это не открытый бой, где каждая сабля на счету. Я один смогу незаметно пробраться на территорию гарема и разыскать лаллу Зульфию, а вдвоем это будет сделать намного труднее. И если вдруг что-то случится со мной, тебе самому ни за что не разобраться в лабиринте гаремных помещений.

В конце концов Стивен сдался и вместе с Ибрагим-пашой занялся подкупом нужных людей. Он ожидал чего угодно: того, что Джулиана не согласится бежать одна и создаст им дополнительные проблемы, каких-нибудь непредвиденных осложнений, даже полного провала всего дела. Но только не того, что вместо своей взбалмошной возлюбленной увидит другую девушку. Нет, конечно, Стефани Грэй – прекрасный человек, и не помочь ей было бы последним делом, но… Но ведь его Джулиана, единственная и неповторимая Джулиана, без которой он никогда не сможет чувствовать себя счастливым, все еще в опасности. И эта опасность вдвое сильнее оттого, что рядом с ней находится ее старшая сестра. Благодаря счастливому стечению обстоятельств ребенка Изабель и Касима удалось спасти, но если кто-нибудь случайно заподозрит, что наложница Зульфия – родная сестра фаворитки бывшего правителя Туниса, ей не сносить головы.

Касим, его родной племянник, и сестра Джулианы связаны узами крепкой любви, а теперь и жизнью этого маленького ребенка… Столь немыслимое хитросплетение судеб никак не укладывалось в голове Стивена. Но в одном он не сомневался: из всего этого выйдет или что-то очень хорошее или ужасное, хотя о плохом Стивен усиленно старался не думать. Особенно после того, как неделю назад он получил таинственное послание – письмо Касима и дорогой перстень с крупным сапфиром.

Перстень виконт сразу узнал, ведь он сам подарил его племяннику четыре года назад, а вот письмо… За долгое время он забыл, как выглядит почерк Касима, и теперь у него были сомнения – а не ловушка ли все это, подстроенная коварным Джаббаром? Но он все же поверил письму и отправился в то место, куда просил его прибыть племянник. К тому же храбрый Хасан аль-Файсал двинулся вслед за «Красавицей Востока» на своем корабле с красными парусами. Хасан не сомневался, что бывший правитель Туниса жив. Да разве и сам Стивен сомневался в этом хоть мгновение? Ну, если только… всего несколько мучительных и тяжелых дней, когда известие о трагической гибели молодого и всеми любимого государя Касим-бея облетело все средиземноморские порты.

Одевшись, виконт вышел из каюты и прямиком направился к своему преданному другу Тому Петерсону. Дверь каюты корабельного врача была не заперта. На расстеленной кровати в тусклых лучах восходящего зимнего солнца вырисовывались неясные очертания. На мгновение позавидовав крепкому сну приятеля, Стивен двинулся к кровати, намереваясь разбудить Тома, но остановился на полпути. На широкой подушке рядом с взлохмаченной головой мужчины покоилась прелестная белокурая головка Стефани Грэй. Теплое одеяло было немного сбито, оставляя для обозрения изящные, хрупкие плечи девушки и большую часть высокой белоснежной груди. Тонкая, худенькая рука доверчиво обнимала тело мужчины, а выражение миловидного лица было так безмятежно, словно Стефани находилась в будуаре родного дома в благополучной, спокойной Англии, а не у берегов враждебного континента.

Многозначительно покачав головой, виконт вышел в узкий коридорчик и тихо затворил за собой дверь. Чего только не случается в этой изменчивой жизни! Подумать только, девушка, стойко хранившая девственность до двадцати трех лет и сумевшая сберечь ее даже в гареме, за каких-то несколько дней решилась стать возлюбленной человека, которого никогда прежде в глаза не видела. Хотя, стоит ли этому удивляться? Вполне естественно, что после семи месяцев заточения и тревог ее душа доверилась тому, кто смог вернуть ей ощущение радости жизни. С первого же дня пребывания на «Красавице Востока» Стефани потянулась к Тому, у которого была та же профессия, что и у ее покойного отца, и который лучше всех остальных смог понять переживания бывшей пленницы. И можно даже не сомневаться, что именно из-за него она наотрез отказалась уехать в безопасную Англию с посольским судном, хотя оставаться в Тунисе было крайне рискованно даже под защитой корабля с охранной грамотой турецкого султана.

На какое-то время Стивену сделалось очень-очень грустно. За эту парочку в докторской каюте теперь можно не волноваться: Том и Стефани сразу поняли чувства друг друга, и никаких сомнений и разногласий у них уже не будет. До возвращении в Англию они, несомненно, обвенчаются и благополучно проживут вместе всю оставшуюся жизнь. Ну а у них с Джулианой – будет ли когда-нибудь так?

– Стив, посмотри, Хасан подает нам сигнал со своего корабля!

Взволнованный голос капитана Джонса мгновенно вывел виконта из задумчивости. Вспомнив о цели своего недельного плавания вдоль африканского побережья, Стивен насторожился и внимательно вгляделся в очертания фигуры корсара.

– Да, похоже, наш храбрый друг что-то заметил…

– Он делает нам знак бросить якорь. Черт, но знаю, можно ли подойти ближе к берегу, как бы не посадить судно на мель.

– Не думаю, что есть такая опасность. У этих скалистых берегов наверняка достаточно глубоко, да и Хасан знает эти места гораздо лучше нас. Посмотри, его корабль уже стал на якорь!

Капитан Джонс последовал примеру корсара, и несколько минут спустя шлюпка с виконтом Девери и несколькими матросами была спущена на воду. Она причалила к берегу одновременно со шлюпкой Хасана. Оказавшись на суше, Стишки направился к корсару, бросая по сторонам настороженные взгляды.

– Меня не оставляет беспокойство, что все это может оказаться обычной ловушкой, – задумчиво произнес он. – Возможно, Джаббару кто-то сообщил, что я нахожусь в родственных отношениях с Касим-беем, как бы тщательно мы это ни скрывали, и он просто-напросто решил проверить свои подозрения. Наверное, я не должен был втягивать в это сомнительное дело тебя, мой друг.

– Пустяки! Настоящий моряк никогда не боится опасности. – Хасан приложил руку к глазам и, прищурившись, посмотрел в сторону узкой тропинки, теряющейся в глубине прибрежных скал. Виконт проследил за его взглядом и вскоре разглядел очертания трех фигур, закутанных в просторные плащи, какие обычно носят бедуины-кочевники.

– Хасан, ты велел нам остановиться, потому что заметил какой-то сигнал, как говорилось в том письме? – быстро спросил Стивен, с трудом подавляя нарастающее волнение.

– Да, как и сообщалось в письме Касим-бея – мигающий зеленоватый огонек, и провалиться мне на месте, если это не сам «покойный» бей Туниса движется нам навстречу!

– Хасан, осторожнее! Не забывай, что это может оказаться ловушкой…

Стивен сделал попытку удержать Хасана, бросившегося к приближающимся, но в этот момент один из них рывком сбросил капюшон плаща и застыл, скрестив руки на груди. Не в силах был пошевелиться и Стивен, лишь молча стоял и смотрел на смуглое, красивое лицо молодого араба, окаймленное небольшой бородкой, которая совершенно не портила его, а скорее наоборот, придавала ему какую-то особенную привлекательность и даже величавость. Такие знакомые дорогие черты… Да как бы Стивен мог не узнать их, когда каждый день видел нечто подобное в зеркале. Потому что лицо Касима, свергнутого правителя Туниса, было почти зеркальным отражением его собственного, только на десять лет моложе. Конечно, за исключением этих ярких голубых глаз, всегда напоминающих Стивену летнее небо над африканским побережьем.

Бывший бей заговорил первым, потому что ему-то не требовалось времени, чтобы прийти в себя от неожиданной встречи, напротив, он ее ждал. Подойдя к Стивену поближе, он протянул вперед руки и коснулся дядюшки, словно давая ему возможность почувствовать, что он не призрак покойного Касим-бея, а вполне живой человек, и негромко сказал:

– Больше всего я боялся, что ты не поверишь мне, Стив, и не решишься приплыть сюда. Но одно я знал точно: ты не уедешь в свою Англию, пока не встретишься со своим любимым племянником, живым или мертвым.

– Я не верил в историю твоей трагической гибели, Касим, как не верят в это многие в Тунисе, – так же тихо ответил Стивен, в свою очередь дотрагиваясь до племянника и удивляясь про себя, что все еще не может осознать реальности происходящего. – Но ты так долго не возвращался… Люди едва не потеряли надежду.

Вздохнув, бывший правитель Туниса на мгновение опустил глаза.

– Я не мог вернуться. Но теперь все будет по-другому. После того как я узнал, что мой недавно родившийся наследник умер, меня ничто не будет сдерживать…

– Он не умер, Касим, *– нетерпеливо перебил Стивен. – Твой сын от любимой наложницы Джамили жив. Он на моем корабле…

В следующий момент виконт чуть не задохнулся от крепких объятий молодого бея. Святые угодники, он даже и предположить не мог, что у его племянника такие сильные руки. Но если Касим выглядит таким здоровым и довольно бодрым, что же тогда с ним случилось несколько месяцев тому назад?

* * *

Край неба с восточной стороны едва заметно посветлел, предвещая скорый рассвет. Трепещущий огонь костра, ярко горевшего вечером, стал совсем маленьким и вот-вот был готов погаснуть. Стала чувствоваться зимняя прохлада, но Стивен и его племянник не торопились укрыться в тепле просторного бедуинского шатра. Несмотря на то, что проговорили они всю долгую ночь, обоим казалось, что еще не все сказано.

– Он не только подстроил мне ловушку и едва не отнял у меня жизнь, данную Аллахом, – голос Касима дрожал от прорвавшейся наружу боли, – он сделал нечто в десять раз более ужасное, такое, за что не может быть прощения ни на этом свете, ни на том! Джаббар Хафиз разорил мой гарем, надругался над моими женщинами. Ты хоть понимаешь, что это значит, Стив?

– Ну что ты, как же я могу не понять? – Виконт опустил руку на плечо племянника, пытаясь успокоить его. Прожив на Востоке много лет, он лучше, чем многие другие европейцы, понимал состояние молодого человека. Для любого мужчины невыносимо знать, что над его женщиной надругались, но для мусульманина, который уже один взгляд, брошенный на его жену или наложницу, считает преступлением, это было крушением всего. И совсем не важно, пользовались эти женщины его расположением или нет.

– Ты только подумай, он приказал отправить в портовый бордель двадцать пять женщин моего гарема, включая двух жен, что уж совершенно неслыханно! Многих из наложниц уже нет в живых. Некоторых, конечно, выкупили родственники или мои друзья, но я все равно уже никогда не смогу прикоснуться к ним… Каждый день я не перестаю благодарить Аллаха, что у меня не было сыновей, а ведь раньше я молил его об этом!

– Но теперь у тебя есть сын. У тебя есть сын, Касим, и он здесь, рядом с тобой. А значит, ты можешь действовать, не опасаясь угроз со стороны Джаббара.