Текст книги "По ту сторону жизни, по ту сторону света"

– Тебе-то что с того? – прямо спрашиваю я.

– Нагрудник хочу со спины драконовой шкуры! – гордо отвечает Лис, подбоченившись и выпячивая свою не сильно объёмную грудь. Его фишка не сила, а хитрость, ловкость.

Улыбаюсь, киваю. Шкура большая. Лис тщедушный. А «понт» – он главнее совнаркома. Будет всем лапшу на уши вешать, что жилетка у него из шкуры «настоящего дракона»! Не жалко. Да и справедливо, суетился же, переживал. Самому ему никогда такую шкуру не добыть. Может, получит своё тогда отвалит в туман?

– Будет тебе нагрудник из жабьё шкурки. – Киваю я. – Если найдёшь, где нам разместиться, да подешевле. Если ты такой ушлый, да прыткий.

– Сей миг! – оскалился Лисья Морда, скрываясь в толпе.

А я иду в Зал Гильдии наёмников. Финансовый вопрос всегда краеугольный, денег всегда не хватает. А так как я не умею больше ничего, кроме как убивать, то вот и иду смотреть на Доску. Вдруг там народ вывесил имя того, кто, по мнению людей, слишком заскучал в этом Мире?

Ого! Какие расценки выгодные! На самом видном месте было размещено самое заметное объявление о «вечном», то есть бессрочном, найме новобранцев в войска нового порядка. Ничего не умеющий здоровый мужик идёт по ползолотого в месяц! Мои «гоплиты» уже расценены за золотую монету, по расценкам рыцарей, вооружённых всадников и магов! А как они оценят тяжеловооружённых всадников и магов?

– Вот! – тыкаю я рукой в Доску, – Не об этом ли вы, орлы, мечтали? Золотой в месяц! Ёпта! Дюжина золотых монет в год! Вы такой кучи золота в жизни не видали!

И отхожу в сторону. У меня смятённые, двойственные чувства. Я и рад, что избавляюсь от кучи ртов, но и как-то грустно мне. Свыкся, что ли, с ними, привязанность какая-то возникла? Вроде как и не чужие уже все эти люди. Подходят, кланяются мне, благодарят за заботу. Сбежал от них. Благо, Лисья Морда вернулся. Появился повод благословить всех кучей на их новом поприще и появилась необходимость организовывать дальнейшие наши нужды и потребности.

Вернулась братва из храма.

– Что? – спрашиваю.

– Вроде всё как обычно, – пожал плечами Кочарыш, – только будто их всех спихнули по служебным лестницам ниже ступенями. Служки ранее были в сером, святоши – в белом. Теперь служки – чернь, те, что были «белыми» – в сером. А главный у них, что службу вёл – в золотом.

– И дороже всё стало, – добавил через голову Кочарыша его старший брат. – Свечка простая – не укупишь!

– А служба? – спросил я.

– Да я и раньше к их завываниям не прислушивался, – вновь жмёт плечами Кочарыш, – вроде то же самое ноют. Покайся, смирись, люби ближнего своего, почитай старших. Особенно почитай и люби власть.

– Ага, – кивнул я, – и подвинь ближнего, обгадь нижнего. Люби жену ближнего своего, аки его самого.

– Ну, да, – согласился Кочарыш.

Везём сдавать в обработку шкуру ящерицы-переростка. Знал бы, что настолько ценны такие шкурки, подзадержался бы в болотах, поохотился бы. Но ввиду именно ценности этого вида кожгалантереи, мой первоначальный замысел по обтягиванию кожей крокодила плетёных щитов выглядел бы мажорством и пусканием пыли в глаза, то есть легкомысленной глупостью. Ладно, куртки наделаем, ибо зима близко. А то мои Вещи чисто разбойники с Большой Дороги. Блин, так ведь и есть! Они-то как раз банда!

А щиты тут, вон, готовые продают стопками, оптом. Неплохие такие! И копья. И остальное. Вообще ремесленные торговые ряды богатые, заставлены товаром. Средне-высокого качества. Ничего не покупаю. Чтобы не дразнить колеблющихся «мужиков», что никак не решат для себя – с кем им остаться: с умными, с красивыми или с нами?

Идём размещаться, ведомые Лисьей Мордой. Подворье. Бывший сад-огород – выкорчеван, плодородный слой срезан, вместо него двор засыпан уже довольно загаженной речной галькой. В дальнем конце двора стойла под покосившемся навесом. Каретный гараж, небольшие времянки хозяйственных построек и довольно прочный, но изрядно загаженный дом. Зато дёшево и места хватает на всех.

Кочарыш уже настолько вошёл во вкус «сержантской» роли, что без моей указки «рулит», раздавая задания направо и налево. А кто пытается огрызаться, того он влёт посылает «в звезду», потом в Гильдию на найм, а если «товарисч» совсем «не врубается», грозится пожаловаться мне. Но ни разу не пожаловался, срабатывает. Осыпающиеся пеплом три тела сразу – страшно. Урок усвоен. Повторения пройденного не хотят.

И хотя осеннее Светило только склонилось к закату, никуда больше не пошли. Генеральная уборка помещений и подконтрольной территории производится. Я их научу дисциплине! Краску найду, будут листья зелёнкой красить! И снег геометрически верными валками складывать! Уходить они от меня, тирана и самодура не хотят! У-у-у! Присосались! Как репьи! Под сотню репьёв на моей нежной шёрстке повисли!

Да, волосы и борода с усами отрастают. Не стригу, упаси Матерь Смерти! Это же растёт будущая броня и экипировка! После той драки с Паладинами я похудел сразу на несколько сантиметров. В объёмах, имею в виду. А волосами планирую броню «запаивать». Не вечно же мне с пробитым доспехом ходить, дырками народ смешить?! Кстати, это удобно, когда сам себе… всё!

– Когда пойдём искать мастеров магии? – спросил Чижик.

Я чуть не подавился. Как же насто…йчиво надоело это мясо со вкусом тины!

– Мы их не будем искать, – качаю я головой.

Смотрят на меня. Вокруг меня будто образовалась «близкая дружина» – часть людей старается не попадаться мне на глаза, но не уходит, а эти всё норовят рядом отираться, подле меня крутятся. Вещи, понятно. Они мои, им прямо по назначению положено быть подле. Но Дудочника, Чижика, прилипал, этого же хитромордого, лисьего, палкой будешь гнать – не прогонишь.

– Не люблю напрасных телодвижений. – Пожимаю я плечами. – Сами нас найдут. Как бы ещё и прятаться не пришлось. Обычно же как? Загиб, что именно на твою, да именно на задницу, так сам собой же нарисовывается? Вот и я об этом. Могучие колдуны – та ещё неприятность. Сама нас найдёт.

Переглядываются. Не поняли? Бывает!

– А чтобы сразу поставить нас в нужную позу гордо задранного носа и задранной собачьей ноги, завтра идём искать себе приключений на своё отсиженное место.

– Это не сложно! – хмыкает один из отпрысков знати.

– Но нам нужны не всякие «загибы», а золотые. – Усмехаюсь я.

– Это как? – спрашивает Чижик.

– Вещь! – рычу я.

Кочарыш лишь махнул рукой:

– Давай сделаем вид, что я ему уже всёк, – вздохнул Кочарыш, – а он уже всё понял. Его бить, что дитё малое, даже лень!

Пожимаю плечами. И отвечаю:

– Как искать «золотые» неприятности? Просто. Идёшь в Гильдию наёмников и на самом верху Доски читаешь описание полной, но «золотой» задницы, в которую мы и полезем. Так что идите, подумайте, да народу поясните, что я-то – точно выживу, Мать Смерти подолом укроет, а вот вы – ещё бабка надвое сказала. Да, золото, да и вообще всё, я себе заберу! А вы все так и будете пахать за еду, да за «здорово живёшь!» умирать! Подумайте, подумайте! И валите от меня, злого и жестокого поскорее! Что я не понятно сказал? Бегом! Все вон! Заикали!

А что это меня так несёт? Тут думать надо над тем, к чему это меня в эмоции бросило? Медитировать надо. И валить из города. Хотя бы на недельку. Что-то тучи сгущаются над этим населённым пунктом.

И вот так всегда – как меня ждали! Не могли свои пакости раньше произвести. Либо подождать пока я проскочу! Нет, гля, надо чтобы я оказался прямо в центре «эпохи перемен»!

Глава 7

Ползём в горы. Третий день уже. Жалею, что решил не брать повозки, подумал, что быкам-тяжеловозам на горных тропах делать нечего. Но дорога тут, хоть и довольно крутая да разбитая, но широкая. Хотя мне-то что? Я иду налегке! Только в полной экипировке. А вот всё «нажитое непосильным трудом» народ прёт на горбу. Коней у нас мало, да и беговые это кони, а не тяговые тяжеловозы, много не навьючишь. А я их предупреждал, что со мной – не сладко будет! И что? 67! Шестьдесят семь! Остались! Упёртые бараны! И это не считая братков и «прилипал»!

Вот и прём всей толпой в горы, к заснеженным вершинам, по унылым каменным перевалам, в тумане опустившегося на горы осеннего облака. Пришлось всех тащить. Только четверых оставил «на хозяйстве». Присматривать за быками и повозками. Больше у нас же ничего нет – сдали перекупам все трофеи болотные, якобы чтобы пошлины уплатить, да коней перековать. Потому как стоит это так дорого, будто подковы золотые! Вот и идём, как были. С теми же самодельными палками-копьями и плетёными щитами, разрывая ноги об острые камни, ибо сапоги признак достатка, а мы как бы бродяги с большого болота. Коней подковали, на себя не хватило.

А никто вас не приковывал ко мне кандалами, тупорылые! Шли бы в армию нового строя! Революционную! Там бы вам выдали сапоги. И униформу. И оружие. Под учёт, да под запись в амбарную книгу толщиной с силикатный кирпич. В счёт будущего денежного довольствия. Ха-ха! И разместят вас в казармах, столоваться будете в казарменной кухне. Тоже за свой счёт, то есть под запись в книгу той же стандартной толщины. Ха-ха! И спустя месяц полковой казначей посчитает всё, что тебе выдали, что ты съел, арендную плату за койко-место, за крышу казармы, накинет штрафов, что тебе выписали дефективные манагеры – десятник и сотник. Ещё и должен останешься! Ха-ха! А как через годик, как рассчитаешься с казначеем, то он выпишет тебе расписку, да ты пойдёшь в Казначейство округа, где тебе произведут зачёт налогов и пошлин и выдадут, наконец, «довольствие в монете». Вот тогда и зазвенит у тебя в поясе монета. Или не зазвенит. Расписку выдадут, о том, что получил ты …надцать монет серебром. В тавернах же наливают и на номер нагрудного значка, и под запись в уже стандартную амбарную книгу. А казначей полка производит взаимозачёт между таверной и полком. Безналичный расчёт. И в «храме продажной любви» их работницы так же дают за ту же «безналичку», ударницы полового революционного труда. Под запись в амбарную книгу, от толщины которой у незадачливого нуждающегося в разрядке комплекс неполноценности начнёт развиваться. Так что может и не зазвенеть в кармане. И через год.

Если будет этот год. Ясно же, что «революция обязана защищать свои достижения»! И экспансивно расширяться. Как гангрена. Как низовой лесной пожар. Завоёвывая соседей и проводя им форматирование мозгов под новый, революционный стандарт. А если соседи не хотят, то форматируя мозги дубиной.

А если соседи сильно не захотят, то будут драться. Иногда свирепо. Иногда насмерть. Закостенело цепляясь за свои «устаревшие варварские, традиционные ценности и устаревший образ жизни». Отсталый, недемократический образ жизни! Закостеневшие отсталые варвары! Их надо непременно оцивилизовывать! И демократизировать! Нести им свет цивилизации, просвещения, свободы, личностного развития. Равенства и братства, свободы совести от морали, равенства полов и потолков, прелести гендерного разнообразия и свободу нетрадиционной любви. Нести всё это, конечно же, на копьях, раз уж авианосцев и крылатых ракетных топоров нет. Простые слова эти тёмные, отсталые фанатики тупо не понимают. Варвары же! Дикарям сколько морали ни читай, дубиной долбануть всё же как-то доходчивее!

Потому новому порядку очень нужны люди! Много людей! Очень много… пушечного мяса! Целые революционные армии, что соломой сгорят на огне костра мировой революции! Во имя высоких революционных ценностей!

И желательно побыстрее! А то без освоения новых земель и скопленных там, несправедливо нажитых, конечно же, средств и результатов несправедливой эксплуатацией знатью «тяглового сословия», в золотом эквиваленте вложенного труда, набравшая обороты экономика нового порядка начнёт пробуксовывать, костёр мировой революции затухать.

А это кризисы. Неплатежи. Цепочки взаимозачётов прервутся. А ценность этих расписок как раз только и обеспечивается доверием народа казначеям новой власти. Едва лишь раз где-то откажутся принимать расписки, тут же всем и сразу же нужны станут только реальные кругляшки самых настоящих, примитивных, но обязательно редких и драгоценных металлов. А их нет. И дураку ясно, что оборот этих расписок на порядок превышает их покрытие звонкой монетой!

А то вдруг на волне кризиса из среды революционеров вылезет какой-либо полудикий горец, глубоко скрывающий, что в глубине души он остался верен традиции и старым богам?! Но поверхностно отформатированный под новые стандарты, да вознесённый революцией из народной среды в самые властные небеса! Да приведёт с собой простых недоформатированных, до нужной кондиции, мужиков, крепких затылком и задним умом, со спинами, крепкими, как консольные крановые стрелы. Эти мужики, этим же новым порядком оторванные от сохи да от кузнечного молота, успевшие поучиться новому, неведомому. Беда ведь в том, что мужики эти «от сохи», выученные «революционными военно-полевыми университетами», совсем иначе поняли новый мировой порядок. И вот «эти мужики», вознесённые водоворотом событий в сияющие выси управления странами, уже рулят отраслями экономики, встали во главе крупнейших и ключевых финансово-промышленных конгломератов. Их понятие «новый мировой порядок» будет совсем иным. Более близким к той самой сохе и горну, более реальным, потому более живучим, жизненным.

Это на подъёме, безудержном росте и расширении болтуны хорошо заметны. Сказал бы даже, что блистают, аки звёзды. А вот в кризис выживают как раз неторопливые, да с крепкими затылками и стальными спинами, традиционные «мужики от сохи». И объявят они, «истинные новопорядки», возвестят о провале «Всеобсчего Щастья». И заявят о построении нового порядка в одной, отдельно взятой стране и в одной, отдельно взятой традиционной, скучной разнополой семье, и как начнут крошить на куски бывших своих соратников! (Чтобы под ногами, бесполезные, не мешали – «традиционный мужик» не любит беспорядок, а особо не любят пустопорожних болтунов.) Полетят клоки от пламенных борцов под чёрно-кровавым знаменем, воюющих языком, за всеобщее счастье! А сами они будут согнаны в кучи для более тесного общения их между собой, да и для изоляции их от «нормальных людей».

«Традиционный мужик» прижимист, он будет искать хоть какое-то применение болтунам. И найдёт. Не только с пользой, но и с глубоким, символичным смыслом – остальным скрытным любителям болтологии в назидание. Сгонят всех этих революционеров в кучи и заставит их, изверги, мужичьё тёмное, необразованное, руками, а не языком, работать! Канал какой-нибудь копать. Прямо вот отсюда, от этого столба и до построения Настоящего Нового Порядка, к IV Пятилетке. Или лес заставят валить в вечной мерзлоте. В Пустошах. Вырастить этот лес в смерзшихся Пустошах заставят, а потом заставят ещё и организовать лесоповал. На принципах НТП, с постоянным прогрессом производительности труда и научной организацией техпроцессов. С прокладкой железных дорог через тундру, да по корке льда над Ледовитым океаном. Да-да, маршрут всё тот же – отсюда и в Царствие Небесное! Сроки опять же, да те же – крайне сжатые! Ресурсы, стоит ли повторять? И да, изыскиваемые внутренние резервы.

Потому Новый Мировой, Глобальный Порядок Паразитов просто обязан расширяться! Для самосохранения. Ура, товарищи!

Потому я и не смеялся, когда народ, что нанялся в армию нового порядка, пришёл обратно ко мне поделиться своими разочарованиями. Но они уже приняли присягу. Потому придётся им лямку тянуть до конца. Уж каким он будет конец этот!

– Зато вы теперь не «мужики», а воины! – постарался их приободрить я. – Вспомните, воинство знати не так ли живёт? Точно так же! Вспоминайте, вспоминайте! За свой счёт себе справляют оружие и сбрую. И не знают, перепадёт им с княжьего стола кусок, али мимо рта пролетит? Такова жизнь! Говорил же вам, бойтесь исполнения своих желаний! Что ж теперь? Посоветовать? Посоветую! Учитесь. Становитесь мастерами своего дела. Учитесь владению копьём и мечом! Выживайте в боях. И переходите в мастера. В наёмники. И Гильдия наёмников вам в помощь!

Да, Гильдия! Пришли мы, с моим «штабом» в Гильдию. «Золотые» заказы в наличии имеются. Но вот какой из них нам подходит? Наняться на затяжную войну одного землевладельца с другим – малоинтересно. Долго, муторно и с мутными результатами.

«Золотые» ликвидации – такой же порожняк. И не потому, что завалить такого будет сложно, бессмертных нет. Даже у богов есть свой жизненный срок. Ясно, что если имя человека висит тут, и уже давно висит, напротив приличной кучи золота, то искать этого приговорённого будешь о-очень долго. Возможно и вечно. Да и навык тут нужен скорее сыскной, чем навык киллера. Вот как найти Андра Мамонта, Северную Башню? Личность вовсе мифическую, сказочную, героя устного народного творчества, да и вообще, судя по тем же сказкам, уже погибшего. Зачем вешать за его голову цену в центнерах золота? Чтобы было? Или слухи о его смерти были несколько преувеличены?

На помощь пришёл сам глава городской Гильдии. Потому как я тут тоже немного стал героем басен и сказок – проклинаю ведь разом целые государства, нежить изгоняю тысячами заклятиями неведомой силы! И ва-аще, я, ну, ва-аще улётный! И враги пачками мрут от моей невероятной улётности! И сами собой в штабеля укладываются. Отвлёкся. На самолюбование. Это сарказм, для недогадливых.

Так вот, глава самолично решил нам внести пояснения по поводу заказов. После улаживания вопроса по регистрации нашей банды (под именем «Усмешка Смерти», есессено), уплаты всех необходимых сборов и пошлин. А так как новых регистраций не было очень давно, да и впереди меня уже бежала моя информационная тень – легенда обо мне, то глава решил заняться нами индивидуально, лично, чтобы заодно и разобраться в нашем «феномене». Вот он и помог нам в информационном сопровождении заказов.

Привлекательно выглядели три из них. Но после рассказа главы два из них отошли в тень, и приглядным остался только один – Ущелье Скорби. Казначейство округа обещает засыпать золотом тот отряд отмороженных смертников (а это почти наше название, читай, наше призвание), что сможет зачистить бывшие до потопа шахты горного ущелья от бывших работников этих шахт.

Сложность заключается в том, что Ущелье Скорби так же называлось и до потопа. Это был местный ГУЛаг, трудовая исправительная душегубка. Каторжный забой. И работали там, соответственно, каторжане. И прочие униженные и оскорблённые. А когда Мир навестил пушной зверёк, верхом на сёрфе и на гигантской волне потопа, то каторжане, как истинно обиженные изгои, врагу назло остались в тех шахтах. Так и до сих пор там же. В виде не только Бродяг, но и Призраков, Духов и прочей нечисти.

И как-то всем было глубоко плевать на этих каторжан до недавнего времени. Потому как и мёртвому, но подвижному населению Ущелья Скорби плевать на остальных, сидят в своём ущелье безвылазно. Было всем плевать. Только вот новому порядку, как я и ванговал, нужно много-много, да побольше, побольше! Да-да, та самая безудержная экспансия во все стороны. Нужны им эти богатые в прошлом выработки. Настолько нужны, что готовы платить не только за зачистку территории, но даже и за разведданные по ущелью. А что там, в ущелье, творится после потопа как-то некому рассказать. Никто так и не вернулся ни разу ни с одного «золотого» выхода.

Не знаю, как насчёт вычистить это гнездо нечисти, а вот взглянуть одним глазком – это можно! С моей-то невидимостью и влиянием на мертвяков? Дело плёвое – пришёл, увидел, бинго! Полный кошель золота! Победил. И слава! Смог там, куда другие даже смотреть посыкивали. Громкое дело? Достаточно, чтобы привлечь внимание к себе. Ну, не пристало мне бегать за Тёмными да важными! Пусть сами, бараны, идут на заклание. Или как бабочки летят на свет фонаря.

Но пока мы, бараны, прём в горы. С контролёром от администрации города и округа. Дядька-бюрократ похож на состарившегося Чижика, такой же зачитанный до посинения ботан. Со слабыми энергиями воды и воздуха в ауре. Но с близоруко прищуренными глазами под кустистыми бровями и в нелепом колпаке непонятного уже цвета и формы на голове. Чародей-чудак из детской сказки. С нами послан, как картограф. Карты «чертит» магией. Чудно!

Но мне скучно. Нежить не видать и не слыхать, пейзаж откровенно скучно-мёртвый, вари нам на глаза даже показаться боятся. Потому пристаю с подколками к тем, кто не догадался от меня «отстать» в конец колонны. Лишь старого мага подкалывать вообще бесполезно. Лишь смотрит в ответ «мудрыми» глазами. В голове его «белый шум». Совсем меня не понимает.

Да ему всё уже глубоко и далеко пофигу! Он уже давно не интересуется ничем, кроме карт и старых книг. А вот о своём деле, о картографировании, о практическом применении биоэнергетических потоков силы для картографирования и географических исследований может лекции читать часами. И пока он «читает», то впадает в какой-то транс. Не чувствует ни усталости, ни старости своей, ни голода, ни жажды. Чешет по камням, как по лужайке университета, часами подряд, ни разу не запнувшись, вещая, размахивая руками, расправив плечи, горящим взором разгоняя туман на десятки метров перед собой, автоматически сдвигая на затылок сползающий на глаза колпак Пендальфа. Главное, не прерывать его, а то скорость движения всего отряда упадёт.

Уважаю людей увлечённых. Считаю их придурочными, но уважаю. Заслушался, увлёкся. Ну, о том, что за приятной беседой, пусть и «в одно лицо» – путь короче кажется, давно известно. Тем более что если человек глубоко профессионален в своём деле, то и слушать его одно загляденье! Понимаешь, что у него, там, внутри его маленькой головы, под давно немытыми и нечёсаными волосами, под засаленным колпаком – вселенная!

И тебе эта вселенная открывается. Будто своими глазами видишь это княжество до потопа, будто лично знаешь жестоких и безжалостных правителей этих земель, что в ежовых рукавицах держали народ, знать и магов в княжестве, стальной рукой возрождали жизнь на этой земле после потопа, щедро поливая её кровью врагов и своих подданных, удобряя пашни телами павших в боях, в больших битвах и в малых стычках.

Особенно отличился патологической, болезненной кровожадностью и неадекватностью последний князь этого Дома. Собственно, потому и последний, крайний. Войско своё он угробил в боях с нежитью и в набегах на соседей, казну разорил в бесплодных, бестолково организованных воинских походах, торгашей распугал непредсказуемостью и жадностью, народ засёк до полусмерти и сгноил поборами, да бредовыми прожектами. Знать, магов и святош просто извёл под корень в «священной очистке святой родины» от Бродяг, тварей и прочей нечисти. Бродяг извели, нечисть и тварей загнали в горные ущелья и на скалы. Просто-таки залив княжество кровью и завалив телами подданных князя.

Понятно, почему новый порядок легко нашёл отклик в народных массах на этой земле. Семя Тайных Советников попало на благодатную почву. От князя и его семьи даже похоронить было нечего – порвали толпой в кровавую пыль, вывалив всем княжеством на «майдан», организованный Тайным Советом. Даже кровь с брусчатки места расправы с Княжеским Домом платками вытерли. Храня те куски тряпок, как семейные реликвии.

От князя отвернулся весь народ, в полном составе. Не стали его спасать ни маги, ни знать, ни служки Триединого, даже собственная стража перепилась до полусмерти, чтобы в нужный момент не «суметь» спасти лорда, суверена и работодателя.

И вот теперь княжество стало Северным округом Государства Нового Уклада. И народ зажил по-новому. В полной уверенности, что строит истинное народовластие.

Не буду их разочаровывать. Потом сюрприз будет. С разочарованием, что ещё одна мечта оказалась недостижимым мифом. Что там, где все равны всегда, найдётся кто-то «ровнее». С удивлением поймут, что ярмо управления одно из самых сложных, одно из самых неблагодарных. А Служение только тогда Славное, когда оно – Служение. И даже произносится с заглавной буквы. Ещё захлебнутся в крапивных зарослях чиновничества, ещё задохнутся, удавленные бюрократией.

Но ничего я не скажу. Потому как не ведаю альтернативы. Просто я и сам не знаю идеального устройства общества. Община родоплеменного общества, тёплая и уютная, хороша лишь в этом самом роду, в малом племени. «Эффект масштаба» её просто рвёт, как проглоченная граната Ф-1, как капля никотина хомяка – на куски.

Феодализмом Мир сыт по горло. Хотя, как по мне, феодализма они даже и не видели.

Капитализм и демократия позволят блаженствовать лишь части общества, причём весьма ограниченной части общества, но за счёт убогого существования остальной пирамиды общества. Неокапитализм с его «теневыми мировыми правителями»? Что он может дать этим вот мужикам? Станок в потогонной фабрике и бутылку пива перед зомбоящиком вечером?

Коммунизм? А какой он – коммунизм? Кто его, настоящий коммунизм, видел?

Почему народовластие всегда заканчивалось кровавой диктатурой? И морем крови. Или революционные армии идут нагибать через колено остальной мир, как Республика жабоедов и, на поле он любитель замороженное тесто есть. Либо весь мир идёт нагибать в колено-локтевую позу страну стальных рабочих и крестьян, да закапывается под берёзовые кресты, огребая от мужиков под кровавым знаменем.

Не знаю я, как лучше, просто не знаю! Не знаю, как надо. Знаю лишь как не надо. А это лишь половина знания. А не знаешь – молчи. Знаешь, тем более молчи!

Вон, Небожители – вообще жили, как в раю. И не «как», а в раю и жили! И всё у них было хорошо и благостно. Аж до ванильной тошноты всё у них было хорошо и благостно. Может, их жизнь и есть истинный коммунизм? Все, гля, равны, ровнее не бывает. Всем по способностям работу, работу как призвание, по вложенному труду почести. И розовые сопли, на весь экран, от умиления. Никаких денег, никакой злобы, зависти, ревности, агрессии, депрессии. Никакой эксплуатации индивидуумом групп индивидуумов, никакого отчуждения трудящихся от средств производства и от результатов их труда, никаких репрессий, дискриминации, никаких потогонных фабрик и целых потогонных стран. Никаких притеснений по какому-либо отличительному признаку – цвету, росту, генетике, разрезу глаз, никакого разделения людей и стран, по сортам и уровням развития, никаких диспропорций в товарообмене между личностями и обществами. Тем более никакого умышленного изведения «лишних, бесполезных ртов» отравленной едой и водой, наркотой и бухлом, боевыми мутациями тривиальных вирусов и бактерий. Никаких войн, гонки вооружения, оружия массового уничтожения.

И что? Где эти крылатые блаженные? Нет их? Бывает!

А кто был их могильщиками? А вот они, потомки варваров, забодавших коммуны богоподобных идут теперь рядом со мной. Крайне убогие существа, по сравнению с Небожителями, нелепые и слабые, одержимые страстями и заблуждениями, потомки тех людей и тех демонов, что из розово-сопливого Рая сделали этот мир немилосердным порождением Скверны.

Но они – вот они. А Небожители – сказка. Нет их. Считай, что и не было никогда. Их концепция общественного жизнеустройства оказалась нежизнеспособной.

Где Союз? Нет его. Считай, что и не было. Где Империя Русов? Где великие Азы? Где Тартария? Считай, что и не было никогда. Их концепции оказались нежизнеспособные. Мне ли чему-то учить Мирян?

Так какое оно, идеальное мироустройство? Какая оптимальная экономическая модель, какая самая справедливая концепция общественного устройства? Неизвестно. Я не знаю такой модели. Лишь Богам сие ведомо!

Ха! Так у меня есть возможность воспользоваться подсказкой «помощь друга»! Матерь Жизни и Смерти!

Но сам же себя и обрываю. Не поминай имени божественного, всуе – во-первых! Во-вторых, сам же учу Чижика не задавать вопрос, если знаю, какой ответ на него получу.

Ведь я и сам знаю уже, какое для Смерти идеальное мироустройство. В кино видел. Мемориальные военные кладбища янки я в кино видел. Идеально выровненные лужайки с аккуратно подстриженной травкой газонов, с идеально ровными, геометрически правильными рядами бетонных надгробий, похожих на солдатские жетоны, с отлитыми на них именами и штампом «Убиты в бою».

Идеальное общество. Тихое, спокойное, послушное. На вечной прописке. Не сбегут «за бугор», не соберутся «на майдан», не устроят «революции». Не бузят, не буянят, не болеют, уже. Не требуют всего и сразу, да побольше, да побыстрее! Не требуют сильных и харизматичных политиков, понятной, умной, сильной и дальновидной политики, внешней и внутренней, но при этом каждые четыре-пять лет не хотят новых политиков, чтобы «говорящие головы» не надоели, но всенепременно умных, сильных, харизматичных, дальновидных и мудрых, причём обязательно честных! Настолько глубоко они, живые, не то что участвуют в «народовластии», а настолько глубоко «понимают» принципы управления мегаструктур, «чувствуют» масштабы и инерцию этих самых наднациональных мегаструктур государственного уровня, не говоря уже о надгосударственных структурах, планетарного уровня, что требуют каждые четыре-пять лет значительной смены парадигмы, чтобы обывателю не скучно было. И настолько они «хотят» понимать.

А «прописанные» в идеальное «мемориальное общество» не страдают фигнёй, не нуждаются в благах цивилизации, даже в элементарных удобствах уже не нуждаются, равнодушны к общественной несправедливости, не испытывают страстей, уже не агрессивны, нет в них жадности, алчности, зависти, похоти, пороков. И наконец, все равны. Как на подбор. Идеальное бесклассовое общество – все залегают на одинаковой глубине и имеют одинаковый набор имущества, в котором уже и не нуждаются. Вопрос формы собственности для населения кладбища тоже уже закрыт. Никакого мусора и дерьма не производят, не загаживают землю под собой. Тихо, чисто, аккуратно.

Одна сплошная стабильность! Одно сплошное спокойствие и стабильное развитие – травка растёт равномерно и постоянно.

«Лишь когда все умрут – закончится Большая Игра!» – услышал я в своей голове слова.

Бродяги! Некрополис! Идеальное общество! Лишённое всех пороков живых. Всех! Радикальное решение!

И от этой мысли меня пробил озноб. В поисках поддержки оборачиваюсь к своим людям, но они резко шарахаются от моего взгляда, в ужасе, не выбирая пути под ногами. Проняло даже деда-аутиста в смешном колпаке, и он тоже грохнулся, запнувшись о булыжник, засучил ногами. Спешно отворачиваюсь и прыгаю от них сам, кузнечиком взлетаю на скалу над дорогой.

И они ощутили это мёртвое дыхание этого «идеального общества» Некрополиса Матери Смерти, и их проняло. До смертного ужаса проняло.

Нет! Слышишь?! Это не вариант! Это конец истории. Конец всему! Слышишь?!!