Текст книги "Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг."

IV
Жандармерия и контрразведка (1914 – лето 1915)

«Пожалуйста, пожалуйста, господин Орлов, расскажите мне, как вы ловите этих ужасных шпионов», – умоляет изящная фрейлина императрицы. – «Видите ли, сударыня, в мире нет проще занятия, чем ловля шпионов! Шпионов ловят точно так же, как львов в Сахаре». – «Ах, как интересно! А как ловят львов?» – «Очень просто. Нужно собрать весь песок Сахары и просеять его через сито. Понимаете? Песок, разумеется, высыплется, а львы останутся в сите. Именно так мы и ловим шпионов». – «Какой ужас!» – восклицает фрейлина и, трепеща, пересказывает эту историю приятельнице».

Этот комичный диалог приводит в своих воспоминаниях один из выдающихся царских контрразведчиков, следователь по особо важным делам Владимир Орлов[716]716
  Орлов В. Г. Двойной агент. Записки русского контрразведчика. М., 1998. С. 49.


[Закрыть]. В годы Первой мировой войны отношение к борьбе со шпионажем стало по-настоящему общенациональным развлечением. На любых подозрительных лиц писались доносы, тысячами оседавшие в государственных архивах. Писали прибалтийские крестьяне на немецких помещиков, поляки и евреи в Привислинском крае друг на друга, писали офицеры, солдаты, общественные деятели, неравнодушные обыватели, либералы и черносотенцы, антишпионскую тематику подогревали журналисты. При помощи обвинений в шпионаже устраняли политических и коммерческих конкурентов, оправдывали поражения на фронте, делали себе имя и патриотическую репутацию. Выловить в этом песке зачастую совершенно безосновательных, а иногда и прямо клеветнических обвинений настоящих шпионов было занятием, действительно сравнимым с просеиванием песка Сахары. И это с учетом того, что контрразведчики должны были вести собственную агентурную работу.

Особенностью контршпионской работы в начале XX в. являлся ее межведомственный характер. Изучая историю взаимоотношений жандармско-полицейских властей и военных контрразведок, следует учитывать сходство между ними – как в кадрах, так и в общности поставленных задач. Формально жандармские управления и дивизионы должны были заниматься политическим сыском, только при необходимости оказывая содействие контрразведке; разведывательные отделения (РО) отслеживали передвижения войск и действия администрации противника; контрразведывательные отделения (КРО) ловили шпионов. Однако реальность была такова, что контрразведка активно участвовала в политике, а жандармерия в прифронтовой полосе занималась в основном контршпионской работой и даже непосредственно разведкой. Перед тем как исследовать, как закручивался и куда на практике привел данный клубок противоречий, вкратце рассмотрим предпосылки его появления.

Предыстория вопроса

Как отдельная структура военная контрразведка появилась в Российской империи в 1911 г. А ранее этим родом деятельности в разной степени занимались Военное министерство, МВД и МИД. В самом законе имелось некоторое противоречие. С одной стороны, борьба с военным шпионством составляла специальную обязанность военного ведомства, а с другой – в крепостных и приграничных районах она возлагалась на чинов Отдельного корпуса жандармов[717]717
  Свод военных постановлений. СПб., 1869. Кн. 111. Ст. 700.


[Закрыть]. После реформы политического сыска 1880‐х гг. департамент полиции издал минимум 7 циркуляров, в которых предписывал приемы наблюдения за военными разведчиками: 5 июля 1882 г. № 1861, 16 июля 1883 г. № 1534, 20 ноября 1888 г. № 3104, 1892 г. № 1165, 20 июля 1893 г. № 2167, 31 января 1897 г. № 1094 и 25 декабря 1910 г. № 119955.

В циркуляре 1910 г. руководство департамента следующим образом обрисовало работу политического сыска на направлении борьбы со шпионажем: «К этой отрасли деятельности корпуса жандармов далеко не все начальники жандармских управлений и охранных отделений относились с должным вниманием и усердием. Лишь весьма немногие из них оказывали действительное содействие окружным штабам и военно-разведочным чинам Генерального штаба, подвергая тщательной разработке полученные от последних сведения, и в свою очередь доставляли в подлежащие штабы подробные отчеты о произведенных жандармскими учреждениями по собственной инициативе изысканиях в области контрразведки. Некоторые жандармские управления и охранные отделения хотя и проявили более или менее деятельное участие в борьбе с военным шпионством, но борьбу эту вели совершенно обособленно от военно-окружных штабов… Придавая прекращению развития военно-шпионской деятельности в России исключительное значение, господин товарищ министра внутренних дел, командир корпуса жандармов (П. Г. Курлов. – В. Х.-Г.) приказал обратить самое серьезное внимание всех офицеров корпуса жандармов на усиление в настоящее время наблюдения за военными разведчиками, приобретение в этой области секретной агентуры, сообщение всех получаемых в этой области сведений в окружные штабы и районные охранные отделения»[718]718
  ГА РФ. Ф. 4888. Оп. 3. Д. 373. Лл. 147, 148.


[Закрыть]. Курлов требовал от жандармов не исключительно исполнительских функций, а проявления инициативы в расследовании, но в согласии лишь с военно-окружными штабами[719]719
  Там же. Л. 150.


[Закрыть]. Следует отметить, что именно он спустя 13 лет после выхода последнего руководящего циркуляра ДП МВД по контрразведке поднял этот вопрос и обрисовал методы его решения. Он же в 1914 г. был одним из основных действующих лиц в межведомственной борьбе за руководство прифронтовыми КРО.

Особое внимание контрразведывательной деятельности уделяли жандармские и охранные структуры на территории Польши. Так, 3 ноября 1908 г. начальник Варшавского охранного отделения подполковник П. П. Заварзин представил генерал-квартирмейстеру штаба Варшавского военного округа С. А. Воронину доклад «О мобилизационных приготовлениях в Австрии», из содержания которого следовало, что Заварзин обладал значительной разведывательной агентурой в регионе[720]720
  Там же. Д. 242. Лл. 216–222.


[Закрыть]. Доклады Варшавского охранного и районного охранных отделений по разведке поступали и в дальнейшем – в 1910, 1912 гг.[721]721
  Там же. Лл. 223, 224.


[Закрыть]А в январе 1909 г. начальник Сувалкского ГЖУ в докладной записке на имя помощника Варшавского генерал-губернатора по полицейской части четвертым по важности направлением деятельности жандармского управления назвал наблюдение за военными разведчиками[722]722
  Там же. Д. 373. Л. 161.


[Закрыть], в подробностях описывая цели, задачи и характер борьбы со шпионажем в приграничной зоне.

Борьба между Военным министерством и МВД за руководство контрразведкой продолжалась с 1908 по 1911 г. В декабре 1908 г. была сформирована соответствующая межведомственная комиссия под председательством директора департамента полиции М. И. Трусевича. В комиссию вошли выдающиеся представители политического сыска (Виссарионов, Климович, Беклемишев) и не менее видные руководители военной разведки (Монкевиц, Доливо-Добровольский, Самойло, Марков). Члены комиссии сошлись в том, что для контршпионажа необходимо создать особый орган, который занимался бы исключительно этой проблематикой[723]723
  Там же. Ф. 102. Оп. 260. Д. 441. Лл. 1, 9об.


[Закрыть]. Далее было рассмотрено 4 проекта создания контрразведки: 1) контрразведывательные бюро находятся в непосредственном ведении военного начальства, а ДП МВД оказывает лишь спорадическую помощь, 2) военная контрразведка возлагается на охранные отделения под непосредственным руководством ДП, 3) контрразведывательные бюро подчиняются одновременно штабу округа и охранному отделению, 4) КРО создается отдельно от районного охранного отделения и подчиняется непосредственно ДП МВД, обращаясь с местными охранными отделениями и жандармскими управлениями на равных. При этом ГУГШ, Морской Генеральный штаб и штабы военных округов ведут с данным КРО полный обмен информацией. Большинством голосов (пять против двух) была принята последняя схема, остальные отвергнуты.

Комиссия решила поставить во главе КРО жандармского офицера «ввиду необходимости не только теоретической, но и практической подготовки лиц, состоящих во главе розыска, и для установки более тесной внутренней органической связи вновь учреждаемых отделений с существующими ныне розыскными учреждениями, во главе коих в большинстве случаев стоят офицеры корпуса жандармов»[724]724
  Там же. Лл. 9об.-11.


[Закрыть]. Комиссия желала всех офицеров КРО набрать из жандармерии, но в силу недостатка личного состава корпуса было принято решение о возможности допускать до ведения розыска по контршпионажу и строевых офицеров военного и морского ведомств, но лишь в случае прохождения ими специальной подготовки при департаменте полиции[725]725
  Там же. Л. 11.


[Закрыть].

Однако 29 марта 1909 г. Трусевич подал заявление об отставке с поста директора департамента и был назначен сенатором. По мнению как современников, так и историков полиции, сыск потерял одного из самых выдающихся, знающих и энергичных своих руководителей[726]726
  Перегудова З. И. Политический сыск России (1880–1917 г.). М., 2000. С. 53.


[Закрыть]. Пришедший ему на смену директор Нил Петрович Зуев был родным братом Дмитрия Петровича Зуева, бывшего начальника штаба ОКЖ, а на тот момент видного руководителя военной разведки, и мог прислушиваться к точке зрения брата. Так или иначе, военные смогли пересмотреть решение комиссии Трусевича и переподчинить КРО себе при практически полном непротивлении со стороны руководства МВД.

Положение о контрразведывательных отделениях и Инструкция начальникам КРО были утверждены начальником Генерального штаба Я. Г. Жилинским и военным министром Сухомлиновым только в начале июня 1911 г., а реально сеть КРО на территории империи была сформирована лишь к середине декабря того же года[727]727
  Греков Н. В. Русская контрразведка… С. 141.


[Закрыть]. Активная работа тыловых КРО началась только в 1912 г. – разоблачением ряда крупных германских агентурных организаций в Варшавском и Виленском округах[728]728
  Там же. С. 145.


[Закрыть]. Центральное руководство контрразведкой находилось в руках КРО Главного управления Генерального штаба и Центрального военно-регистрационного бюро при ГУГШ (ЦВРБ). На местах было сформировано 11 КРО военных округов. Общий бюджет всей контрразведки составлял 583 500 руб.[729]729
  Там же. С. 133.


[Закрыть]

На большинство руководящих постов были назначены жандармские офицеры: подполковник князь В. Г. Туркестанов возглавил КРО штаба Московского военного округа[730]730
  РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 174707 (п/с 150–814) Л. 28.


[Закрыть], подполковник Н. Н. Аплечеев – Одесского округа, ротмистр А. А. Немысский – Санкт-Петербургского округа, ротмистр С. В. Муев – Варшавского округа, ротмистр В. В. Беловодский – Виленского округа, ротмистр Александр И. Зозулевский – Туркестанского округа, ротмистр А. И. Куприянов – Иркутского[731]731
  РГВИА. Ф. 2000. Оп. 15/с Д. 93. Лл. 101, 113.


[Закрыть]. В июне 1911 г. по просьбе начальника Генерального штаба и руководства ГУГШ Курлов командировал на все руководящие посты в КРО жандармских офицеров[732]732
  Там же. Л. 93.


[Закрыть]. Выдающийся российский контрразведчик генерал Батюшин так охарактеризовал назначение жандармов на руководство контрразведкой в мирное время: «Благодаря привлечению к этому нелегкому делу опытных в политическом сыске жандармских офицеров контрразведка значительно скорее встала на ноги, чем не имевшая у себя поначалу опытных руководителей тайная разведка. К началу Великой войны мы имели кадры опытных контрразведчиков, которыми и поделились с формировавшимися с объявлением мобилизации штабами армий»[733]733
  Батюшин Н.С. У истоков русской контрразведки: сборник документов и материалов. М., 2007. С. 174.


[Закрыть].

Борьба за руководство контрразведкой закончилась компромиссом: КРО возглавили жандармы, но сами отделения подчинялись штабам военных округов и ГУГШ. В качестве содействия вновь созданной структуре 13 сентября 1911 г. ДП МВД выпустил совершенно секретный циркуляр № 107398 по вопросам контрразведки, отменявший действие циркуляра 1910 г. ГЖУ и охранным отделениям вменялось прекратить работу по контрразведке, а все имеющиеся или случайно полученные в будущем сведения передавать окружным генерал-квартирмейстерам для дальнейшей передачи в местные КРО[734]734
  ГА РФ. Ф. 4888. Оп. 3. Д. 373. Лл. 215, 216.


[Закрыть].

Однако окончательно развести политическую полицию и военный контршпионаж не удалось. Уже 5 февраля 1912 г. разразился первый скандал: чины КРО начали принимать на службу секретных сотрудников ГЖУ без ведома и согласия начальников последних. Последовала острая переписка между генерал-квартирмейстером ГУГШ и вице-директором ДП МВД. В итоге генерал Монкевиц в самой строгой форме распорядился принимать на службу секретных сотрудников ГЖУ, ЖПУЖД и охранных отделений только с согласия жандармского начальства и о каждом таком случае доносить в ГУГШ[735]735
  Там же. Ф. 102. Оп. 260. Д. 425. Л. 4об.


[Закрыть]. Кроме внутренней агентуры начальники КРО стали в массовом порядке обращаться к местным жандармским органам за помощью в организации наружного наблюдения силами филёров ГЖУ и охранных отделений. Возмущенный Белецкий 22 июня 1912 г. опубликовал совершенно секретный циркуляр № 104171, в котором писал: «Содействие, оказываемое чинам упомянутых отделений (КРО. – В. Х.-Г.), отнюдь не должно отражаться на успешном выполнении прямых своих обязанностей по ведению политического розыска, и потому наружное наблюдение должно устанавливаться лишь в случаях экстренной надобности, до прибытия на место чинов отделений и только в местах постоянного квартирования филёров»[736]736
  Там же. Л. 7.


[Закрыть].

3 сентября 1912 г. в совершенно секретном циркуляре № 105824 департамент полиции отмечал, что для выполнения собственных задач КРО активно обращаются в устной форме за содействием к местным ГЖУ и охранным отделениям, в основном по части проведения обысков у лиц, заподозренных в шпионстве. Ответственность в таких случаях ложилась всецело на жандармско-полицейские структуры. Руководство департамента настойчиво рекомендовало жандармскому начальству требовать от руководства КРО письменных или в крайнем случае телеграфных запросов[737]737
  Там же. Ф. 4888. Оп. 3. Д. 373. Лл. 145, 146; Ф. 110. Оп. 7. Д. 3000. Л. 1.


[Закрыть]. Реальная работа сыска была такова, что на местах розыскные и разведывательные органы были вынуждены сотрудничать. 22 марта 1911 г. начальник Гродненского ГЖУ доносил в департамент: «В целях военной разведки, согласно распоряжению штаба Варшавского военного округа, при штабе крепости Осовец формируется разведывательное отделение; главное руководство разведкой возложено на коменданта крепостью, непосредственное наблюдение и необходимые указания даются начальником штаба, ближайшее участие в разведке, наблюдении за разведчиками, а также приискание агентов и вообще лиц, полезных в деле разведки, возложены штабом Осовецкой крепости на начальника Осовецкой крепостной жандармской команды ротмистра Миляшкевича»[738]738
  Там же. Ф. 4888. Оп. 3. Д. 242. Л. 442.


[Закрыть].

Руководством политического сыска (циркуляром ДП № 11188 от 1911 г. и секретным циркуляром начальника штаба корпуса жандармов Д. К. Гершельмана № 22 от 20 марта 1913 г.) на жандармские управления также была возложена обязанность по борьбе с военно-воздушной разведкой иностранных держав, производившейся в то время через «путешествия» различных «любознательных граждан» через границу на воздушных шарах. В организации данного вида контрразведки жандармские управления должны были действовать в непосредственном контакте с губернатором и начальником местного военного округа[739]739
  Там же. Ф. 102. Оп. 260. Д. 425. Л. 13.


[Закрыть]. Несмотря на возникавшие конфликты в работе двух ведомств, такие как превышение полномочий (как военными, так и жандармами[740]740
  Там же. Лл. 14, 14об.


[Закрыть]), их сближение продолжалось.

По соглашению между ГУГШ и департаментом полиции весной 1914 г. началось слияние фотографических картотек подозреваемых и проходивших по делам о шпионаже. При КРО создавались отдельные фототеки по шпионажу, в которые ГЖУ и охранные отделения передавали копии данных своих фототек[741]741
  Там же. Лл. 16, 16об.


[Закрыть].

По имеющимся сведениям, незадолго до начала войны активность полиции на направлении контрразведки была высокой. 25 июня 1914 г. по поручению Джунковского департамент выпустил секретный циркуляр № 173431 о борьбе с военным шпионством. Он не только доводил до сведения начальников жандармских управлений и охранных отделений новые методы иностранного военного шпионажа, но и требовал самостоятельно вести дознание и аресты, сообщая о них местным КРО лишь в уведомительном порядке[742]742
  Там же. Ф. 4888. Оп. 3. Д. 373. Лл. 140–142.


[Закрыть].

С другой стороны, сами жандармские управления и охранные отделения с марта 1912 г. вновь приступили к контрразведывательной деятельности. Можно сравнить данные историка Н.В Грекова по количеству арестов по делам о шпионаже, проведенных КРО[743]743
  Греков Н. В. Русская контрразведка… С. 179.


[Закрыть], с данными о задержаниях, произведенных жандармерией из отчетов регистрационного бюро департамента полиции. За 1912–1913 гг. доля арестованных жандармскими управлениями по подозрению в шпионаже в общем числе арестованных по этому обвинению выросла с 14,6 до 19,4 %. В количественном же выражении жандармами было арестовано почти в 2 раза больше подозреваемых – 14 и 27 человек соответственно. В то же самое время число арестованных КРО выросло всего в 1,4 раза – с 82 до 112 человек.

В среднем же в предвоенные годы более 15 % всех задержаний по обвинению в шпионаже было произведено жандармскими властями.

Из вышеприведенных данных становится очевидно, что масштаб контрразведывательной деятельности органов политического сыска стремительно рос. И перед началом Первой мировой войны жандармские управления и охранные отделения вели почти пятую часть всех работ по контрразведке.

Неизбежно начались первые столкновения между КРО и начальством ОКЖ. Для их разрешения в декабре 1913 г. было собрано межведомственное совещание в составе генерал-квартирмейстера Генерального штаба Монкевица и начальника штаба корпуса жандармов Никольского. В первую очередь был определен порядок назначения офицеров ОКЖ на должности по контрразведке. Было признано желательным, чтобы начальники контрразведывательных отделений преимущественно назначались из числа помощников начальников этих отделений, числящихся в ОКЖ. В случае неимения соответствующих кандидатов начальники и помощники начальников КРО должны были избираться Генеральным штабом из числа жандармских обер-офицеров, рекомендованных командиром корпуса[744]744
  РГВИА. Ф. 2000. Оп. 15. Д. 828. Л. 122 «б».


[Закрыть].

По вопросу о предоставлении начальникам КРО прав производства ликвидаций и обысков было решено «зачислять начальников контрразведывательных отделений на должности помощников начальников губернских жандармских управлений»[745]745
  Там же. Лл. 122 «в», 122 «г».


[Закрыть]. А по вопросу, как приводить в действие издаваемые ГУГШ и штабами военных округов частные инструкции по борьбе со шпионством, постановили сообщать их для сведения начальникам ЖУ не иначе как через ШОКЖ, куда они направляются исключительно через ГУГШ[746]746
  Там же. Л. 122 «г».


[Закрыть].

Наконец, был решен самый болезненный вопрос о порядке подчиненности состоящих в КРО офицеров ОКЖ. Они продолжали числиться в списках соответствующих жандармских управлений и считались откомандированными для несения службы в распоряжение ГУГШ и штабов военных округов по принадлежности. Чины ГУГШ и окружных штабов объявлялись начальниками состоящих в КРО жандармских офицеров, но пользовались в отношении последних дисциплинарной властью исключительно при нарушении воинского чинопочитания и обязанностей службы по контрразведке. Начальники ГЖУ должны были пользоваться дисциплинарной властью по отношению к офицерам, состоящим в КРО, лишь при совершении ими поступков, противоречащих долгу службы и присяги, если таковые поступки не имели прямого отношения к службе по контрразведке. В обязанности начальников ГЖУ входил также разбор ссор состоящих в КРО офицеров ОКЖ с иными офицерами и гражданскими лицами. Руководство жандармских управлений и штабов военных округов взаимно оповещало друг друга о совершенных служащими в КРО жандармами проступках и наложении взысканий. Состоящие в КРО офицеры ОКЖ имели право обращаться за получением необходимых им служебных справок или содействия непосредственно к начальникам своих управлений[747]747
  Там же. Лл. 122 «е»-122 «ж».


[Закрыть].

Столь запутанная схема на практике была очень важна, ибо вопросы чести мундира, корпоративной этики и амбиций зачастую создавали конфликтные ситуации по самым незначительным поводам, нанося вред делу контрразведки. Решения совещания были одобрены командиром ОКЖ Джунковским и начальником Генерального штаба Жилинским и введены в действие секретным приказом по ОКЖ № 17 от 17 января 1914 г. Таким образом, последние вопросы организации контрразведывательных отделений были согласованы только зимой 1913–1914 гг. На детальное урегулирование работы КРО ушло целых три года.

Сотрудничество и дублирование функций

Если в мирное время работа контрразведки еще как-то была налажена, то организация ее во время войны была прописана только на бумаге. Практического опыта не имелось почти ни у кого. Как справедливо отмечал Н. С. Батюшин, и в военной разведке, и в контрразведке были «ясно видны неподготовленность высших военных руководителей в Великой войне в понимании их значения, с одной стороны, и неумении использовать сведущих в этом отношении лиц – с другой»[748]748
  Батюшин Н. С. Указ. соч. С. 189.


[Закрыть].

Согласно Положению о полевом управлении войск в военное время в редакции 1914 г., генерал-квартирмейстер штаба фронта «по общим указаниям начальника штаба организует и руководит делом разведки о противнике и местности, а также принимает меры для борьбы со шпионством; вместе с тем он разрабатывает общие соображения по согласованию мероприятий, принимаемых в отношении разведки и борьбы со шпионством штабами армий, входящих в состав армий фронта» (статья 117)[749]749
  Положение о полевом управлении войск в военное время. СПб., 1914. С. 14.


[Закрыть]. В состав управления генерал-квартирмейстера штаба фронта должно было входить РО. Его полномочия и назначение описаны в статье 124: «К предметам ведения разведывательного отделения относятся: разработка соображений и подготовка распоряжений по разведке о противнике и местности, а равно по борьбе со шпионством; организация и ведение разведки распоряжением штаба армий фронта; сбор данных, полученных разведкой штабов армий и других органов; обработка всех этих данных и своевременное осведомление о них соответствующих полевых управлений и войск; исчисление сумм, потребных на разведку и борьбу со шпионством, организуемые штабом; заведование этими суммами и отчетность по ним»[750]750
  Там же. С. 15.


[Закрыть]. Согласно штатному расписанию, в данном РО должно было состоять на службе три офицера и неустановленное число переводчиков. Один из помощников начальника отделения назначался из числа офицеров корпуса жандармов[751]751
  Там же. Приложения. С. 10.


[Закрыть].

Более подробных указаний по работе контрразведки в военное время не было. На фронте началась неразбериха: в ряде штабов армий и фронтов создавались разведывательные и контрразведывательные отделения простым путем формирования их из старых КРО военных округов. Таким образом, КРО становились отделениями при РО, то есть не имели прямого права доклада начальнику штаба. Контрразведывательные отделения штабов армий, существуя по факту, не были внесены в организационно-штатную структуру и финансировались по безликой графе «на секретные расходы»[752]752
  ГА РФ. Ф. 110. Оп. 2. Д. 18653. Л. 28.


[Закрыть]. По справедливому замечанию историка А. А. Здановича, командование армий и фронтов поначалу недооценивало роль КРО[753]753
  Зданович А. А. Отечественная контрразведка (1914–1920). Организационное строительство. М., 2004. С. 22, 23.


[Закрыть], не придав им весомого положения и регулярной структуры. Генерал Батюшин прямо полагал, что ГУГШ бросило их на произвол судьбы[754]754
  Батюшин Н. С. Указ. соч. С. 174.


[Закрыть].

В докладе от 31 августа 1915 г. начальник Варшавского охранного отделения подполковник П. Т. Самохвалов писал: «Бессистемность работы контрразведывательных отделений особенно ярко обрисовалась в момент перехода пограничных местностей Российской империи на военное положение и с началом военных действий. Так, например, контрразведывательные учреждения, существовавшие в мирное время в Киеве, Варшаве и Вильне, имевшие в своем архиве результат работы мирного времени, обладавшие кадром опытных служащих… а также опытных руководителей, были перекинуты в штабы действующих армий, архивы их были куда-то отправлены, а на место этих уже опытных начальников были назначены молодые офицеры, буквально не имеющие представления о ведении порученного им дела»[755]755
  ГА РФ. Ф. 4888. Оп. 3. Д. 242. Л. 469.


[Закрыть].

Прекрасно понимая, что своих кадров по ведению разведки и контрразведки в армии почти нет, военное начальство стало массово требовать переводить жандармских офицеров на руководство РО и КРО с оставлением в списках ОКЖ. 13 июля ротмистр В. Г. Шредер был назначен начальником КРО Проскуровской группы[756]756
  Там же. Ф. 110. Оп. 2. Д. 18652. Л. 1.


[Закрыть], 18 июля назначены ротмистр А. И. Волков – штаб-офицером в РО полевого управления 2‐й армии, поручик К. Г. Ремишевский – помощником штаб-офицера в РО штаба главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта[757]757
  Там же. Д. 18653. Лл. 236, 236об.


[Закрыть], 18 и 20 июля 1914 г. подполковник Белевцев назначен начальником КРО штаба 3‐й армии, а ротмистр К. К. Ширмо-Щербинский – начальником КРО штаба 8‐й армии[758]758
  Там же. Л. 18.


[Закрыть], 21 июля ротмистры М. В. Науменко и Г. К. Красильников прикомандированы начальниками КРО при штабах Варшавского военного округа на театре военных действий[759]759
  Там же. Д. 18652. Л. 35, 37.


[Закрыть], 22 июля 1914 г. ротмистр В. В. Сосновский назначен помощником начальника РО полевого штаба главнокомандующего 6‐й армией[760]760
  Там же. Л. 104.


[Закрыть], а с октября переведен на должность штаб-офицера при РО штаба 9‐й армии[761]761
  Там же. Д. 18563. Л. 67.


[Закрыть], в тот же день, 22 июля, в Проскуров и Жмеринку по приказу Джунковского командируется два офицера для военной цензуры и борьбы со шпионажем[762]762
  Там же. Д. 18652. Л. 47.


[Закрыть], 14 августа 1914 г. штабс-капитан М. С. Алексеев определен начальником КРО при штабе Двинского военного округа[763]763
  Там же. Л. 198.


[Закрыть], 17 сентября 1914 г. ротмистр Г. В. Темников назначен штаб-офицером для поручений РО штаба 10‐й армии[764]764
  Там же. Д. 18653. Л. 6; Д. 18652. Л. 234.


[Закрыть]. Формирование КРО шло в течение всего 1914 г. и было в целом завершено к весне 1915 г. Назначения продолжались и осенью: 22 октября 1914 г. подполковник В. В. Беловодский был назначен начальником КРО при штабе 1‐й армии[765]765
  ГА РФ. Ф. 110. Оп. 2. Д. 18653. Л. 116.


[Закрыть].

Военные стали забирать жандармов не только на разведывательную и контршпионскую работу, но даже и на ведение цензуры, причем в таких масштабах, что 8 ноября 1914 г. помощник Варшавского генерал-губернатора по полицейской части генерал-лейтенант Л. К. Утгоф с возмущением писал в штаб ОКЖ: «Сообщаю, что мне не известно, почему военное ведомство предварительно назначения жандармских офицеров военными цензорами не делает сношений с командующим корпусом или мною»[766]766
  Там же. Л. 142.


[Закрыть]. Приведенный Утгофом факт свидетельствует о медленно нараставшем конфликте между военным и политическим сыском.

Армия обнаружила огромную нехватку кадров контрразведчиков не только в прифронтовой полосе, но даже в центральном аппарате: 4 августа ротмистр А. Я. Пахомов назначен помощником начальника КРО при отделе генерал-квартирмейстера ГУГШ[767]767
  Там же. Д. 18652. Л. 194.


[Закрыть]. Не было даже квалифицированных дешифровщиков: в ГУГШ некому было разбирать и переводить поступавшую секретную переписку агентов вражеских государств. Генерал Н. А. Монкевиц 21 июля 1914 г. обратился с просьбой к В. П. Никольскому о выделении для работ по дешифровке в распоряжение давно уже работающего в Главном штабе жандармского подполковника В. А. Ерандакова[768]768
  Там же. Лл. 28, 53.


[Закрыть] жандармского подполковника Г.Г. фон Мец[769]769
  Там же. Лл. 26, 26об.


[Закрыть]. Неразбериха в контрразведке была столь велика, что уже через месяц, 22 августа, Мец докладывал Ерандакову, что перевод австро-венгерских и бельгийских шифрованных телеграмм завершен, а германские и турецкие удалось расшифровать не все. «Остальной материал, состоящий из шифрованных телеграмм других государств, не может быть вообще дешифрован частью по неимению кодов соответствующих государств, частью по недостаточности данных для установки ключей к имеющимся кодам[770]770
  Там же. Л. 229.


[Закрыть]. Очевидно, что к ведению военной контрразведки не было готово даже ГУГШ, не имевшее современных кодов к прочтению секретной переписки противника.

Уже в конце июля 1914 г. стало понятно, что начальник Киевского ГЖУ полковник А. Ф. Шредель не справляется с огромным объемом работ[771]771
  Там же. Д. 18652. Л. 94.


[Закрыть]. Ему приходилось командировать на военные нужды 6 офицеров собственного управления[772]772
  Там же. Л. 58.


[Закрыть], то есть 80 % офицерского состава. Работа ГЖУ в уездах Киевской губернии полностью парализована, нормально идет только в Киеве. Схожая ситуация в Минском ГЖУ – на охрану Верховного главнокомандующего и борьбу со шпионажем в штаб Ставки в место Барановичи командированы подполковник А. И. Солтан, адъютант В. В. Гусаков, 9 унтер-офицеров, 2 филёра, а еще 2 унтер-офицера переданы главному начальнику Минского военного округа. Начальник Минского ГЖУ полковник Н. Ф. Бабчинский пожаловался в штаб ОКЖ, что на всю работу в городе и губернии у него осталось всего 2 офицера и 22 унтера, филёров почти нет[773]773
  Там же. Л. 161.


[Закрыть].

При этом работу по контрразведке вели не только КРО, но и сами жандармы. Например, штаб корпуса направил 5 августа 1915 г. ротмистра Бурдюгова в Подольское ГЖУ на ведение контрразведывательной работы[774]774
  Там же. Л. 250.


[Закрыть]. В конце июля 1914 г. департамент полиции выпустил два циркуляра: о борьбе со шпионскими радиостанциями на территории России и о борьбе с разведчиками-китайцами[775]775
  Там же. Ф. 4888. Оп. 3. Д. 373. Лл. 129–132.


[Закрыть]. Наконец, в связи с тем, что КРО военных округов были переведены на фронт, работа по организации контрразведывательной деятельности в польских губерниях была возложена на местные жандармские управления.

Жандармским управлениям поручалась зачастую не только контрразведка, но и непосредственно военная разведка. Так, в Сувалкском ГЖУ 25 июля 1914 г. по распоряжению коменданта Ковенской крепости в двухдневный срок была образована команда агентов-лазутчиков[776]776
  Там же. Д. 242. Л. 467.


[Закрыть]. А 15 сентября 1914 г. генерал-квартирмейстер штаба 2‐й армии Северо-Западного фронта генерал-майор Н. Г. Филимонов выпустил секретную инструкцию № 380 по ведению военной разведки с возложением ответственности не только на чинов разведывательных отделений, но и на начальников уездных жандармских управлений[777]777
  Там же. Ф. 217. Оп. 1. Д. 1153. Лл. 45–46об.


[Закрыть]. Как показывает практика 1914 г., жандармские офицеры занимались на данном участке работ в основном ведением допросов военнопленных и составлением сводных сведений для чинов РО[778]778
  Там же. Лл. 60–62.


[Закрыть].