Текст книги "Дочь Бога"

Сорок третья глава

Поезд перевалил через Урал. Особой горной красоты, привередливые в художественном отношении, пассажиры не заметили. Да и гор не заметили. Когда же в окошко смотреть, когда тут чаровница на чаровнице! Только успевай следить за их милыми и не очень проделками. Постараться угадать их наперёд. Подготовить психику. Правда, последнее касалось лишь Майкла, у Влада же нашлось занятие более плодотворное. Во всякий день путешествия он два-три часа проводил с Колей, изобретая и мастеря приборчик, забирающий энергию прямо из воздуха. Пока маломощный, но если в схему добавить катушку из золотой нити с серебряным сердечником, то добытого тепла хватало, чтобы за пару секунд растопить коктейльный кубик льда. Почему именно лёд? Под рукой больше ничего не оказалось… А, если вставить платиновый сердечник…? Ого! Теперь, стоило всего на одно мгновенье направить лучик на целый бокал, забитый до краёв кубиками, и там уже плескалась вода. Как-то фантазёров ненароком отвлекла Леночка, и Коля не успел вовремя выключить приборчик – вода вскипела, и стакан разлетелся вдребезги.

Итак, Урал остался позади. За плотно занавешенными окнами угадывалась темень. Как водится, Рощин и Дорсет после ужина расселись в креслах сигарного купе. Мужское время. Да и обсудить было что – нынешнюю экскурсию по Екатеринбургу. Принцесса мечтала посмотреть, где расстреляли царскую семью. Поклониться что ли… И как ни убеждал её Майкл, что сто лет назад тут никого, кроме придворных не убили – Лиза не поверила. Посол позвонил губернатору, и пошло-поехало…

Ребята не успели толком раскурить сигары, и выпили лишь по глоточку, как дверь в мужской клуб отъехала в сторону. На пороге сиротливо стояла Наташа. Она прислонилась плечиком к боковой дверной притолоке:

– Я очень соскучилась по тебе…

Рощин затушил сигару и поднялся:

– Извини, дружище… До завтра!

Майкл пожал Владу руку:

– Счастливо, – и подмигнул девушке. – Спокойной ночи, Натали!

* * *

Спустя час живописец встал с постели и, подойдя к бару, смешал два джина с тоником. Бросая в напиток льдинки, он улыбнулся:

– Ты знаешь, наш Коля – чистый самородок. Физик от Бога!

– Вы с ним: два сапога – пара. Вижу, ты привязался к нему по-настоящему, – Наташа пощёлкала пальцами, подбирая нужное сравнение. «Как к сыну», – первым пришло в её голову, но девушка сдержалась. – Как к младшему брату.

– Наверно… – кивнул Рощин. – У тебя тоже появилась младшая сестра…

– Леночка. Да. Занимаюсь с ней, чтобы от школы не отстала.

– Ты что – учебники с собой взяла?! – изумился Влад. – Не забыла!

– Я же учительница, всё-таки, – Наташа обеими руками забрала свои длинные густые локоны в воображаемый пучок и строго сощурилась.

– Похожа-похожа, – засмеялся живописец. – Хоть сейчас – к доске готов!

– Да ладно уж… голых к доске не вызывают, – красавица пригубила коктейль. – Вообще-то, если честно, про учебники я и не думала. У меня и нет английских учебников. Это Лена сама захватила. Родители настояли. И хорошо! Девочке – польза, а мне – есть чем время заполнить.

– А подружки?

– Подружки последние пару дней какие-то странные… -пожала плечами Наташа. – Представляешь, захожу в салон, а они сразу замолкают. Но ведь всего секунду назад что-то оживлённо обсуждали. И так постоянно… Скрытные стали, как не знаю кто! Пытаюсь разговорить – без толку. Только на общие темы…

– Они графа поделить не могут, – односложно пояснил Рощин. – Не обращай внимания, скоро пройдёт.

– Ясно, что из-за Майкла цапаются, но не до такой же степени!? Хотя, не мне их судить… – девушка поставила стакан на тумбочку. – Ложись уже, замёрзнешь.

– Только докурю…

Наташа крепко-крепко прижалась к Владу:

– Хоть ночью я могу с тобой спокойно пообщаться… Поговорить вдоволь.

«Да уж! Ночью – особенно, – крякнул про себя Рощин. – Знала бы она…» – «Ей это ни к чему, – мягко ответила Светла. – Не лишай нашу славную барышню минут счастья». Влад не стал пререкаться с феей и внутренне промолчал, затем, взяв Наташу за плечи, немножко отстранил от себя. Взглянув в огромные задумчивые глаза девушки, он вдруг заметил в них уродливо искажённое, словно надутое, отражение своего лица.

– Надеюсь, что ты видишь меня другим, – слегка опрометчиво озвучил Влад мелькнувшую мыслишку.

– Ничего не поняла?! – глаза Наташи стали ещё больше. – А на самом деле, ты – какой? Что-то случилось?

«Доволен, что ляпнул? – немножко ехидно спросила и Светла в голове у живописца. – Помочь?»

Рощин наяву отрицательно мотнул головой для феи, что, впрочем, подходило и для сказанного вслух:

– Ничего особенного. Немножко устал от этой прогулки по Екатеринбургу. А ты?

– Нисколечко! – подруга звонко чмокнула живописца в губы. – Нас же на машине возили…

– Морально устал… – чересчур по-стариковски забрюзжал Влад. – От своры чиновников.

– Сейчас ты про них забудешь, – девушка потерла ладошки. – Поворачивайся, сделаю тебе расслабляющий массаж.

«И тут массаж!!! Светла, …» – про себя начал Рощин, а закончил уже в голос:

– …это твои шуточки?

– Ты, действительно, сильно устал, – прошептала Наташа – она никуда не делась. – Ну, хочешь, клади голову мне на животик, поспи, как ты любишь. А я тебя покараулю…

«И правда, спокойной ночи, милый! – в тон учительнице проворковала фея. – Я к тебе во сне приду…»

* * *

– Я постаралась, чтобы ты и во сне очнулся в своей любимой позе со мной… с нами, – мелодично поправилась Светла, оторвав голову от подушки. – Хотя, конечно, иметь меж раздвинутых ног целого рыцаря на боку… Можно, можно… и очень приятно, но недолго. И даже Наташа никогда не сумела выдержать до утра…

– Ну-ну-ну! Привет, родная! – бодро ответил Рощин аккуратной щёлочке пупка феи и поцеловал его. – Куда ты нас забросила?

– Щекотно! – дёрнулась богиня живописца. – Это спальня в Мэлдоне… В первом нашем доме… бесстыдник, погоди чуть-чуть…

– Ты такая сладкая, не вели казнить!

– Ни за что… ещё… да… здесь… – часто дыша, булькала фея. – Хотела сказать: в нашем первом доме в Британии…

– Верно. Самый первый дом – с зелёной крышей… Расскажи… мне… правду… – секундно прерывая ласки, прочмокал художник. – Сейчас…

И Влад пополз вверх по восхитительному телу феи. Когда его голова оказалась напротив лица Светлы, девушка фыркнула:

– Ну, зачем ты остановился?! В кои-то веки…

– Да я здесь, – спокойно проронил Рощин. – Только ответь мне и сразу продолжу… Прости, за глупый шантаж, но ты не говоришь мне истины уже несколько дней. Ни во сне, ни наяву…

– Так нет же никакой истины! – чуть не всхлипнула девушка, с истомой вытянув ноги и поджимая пальчики, словно балерина в пуантах. – Нет её! В смысле, той, которую ты не знаешь.

– Ну, конечно! Ты же читаешь все мои мысли…

– Не так! Володенька, не так, – Светла обхватила ладонями небритые щеки любимого мужчины. – Я тебе говорила: слышу, только когда ты обращаешься ко мне…

– Но почему-то не всегда отвечаешь… – живописец, бессмысленно лёжа на прекрасной молодой даме, поёрзал: «Ей, наверно, тяжело меня держать» Фея, конечно же, услышала всё и улыбнулась:

– Я же могу иметь свои маленькие секреты. Сделай скидку на капризы слабой женщины… Пожалуйста… Что-то ты чересчур холодный, – богиня подвигала бёдрами. – Верно, уже нанежился с Наташей?

И зачем Светла перешла в атаку?! А может, и правильно сделала? Нарыв надо вскрывать…

– Нанежился? Это упрёк? Мне? Лучше признайся, что ты на Лизе и Глории репетировала наше будущее – с тобой и Наташей! – наконец, вслух вскинулся Влад.

– Не ругайся, пожалуйста. Я никогда не отважусь лепить из близких людей кукольный театр, – Светла откинула платиновую прядь со лба. – А у нас всё будет по-другому, в тысячу раз лучше. Честно и открыто. Сразу, а не когда-нибудь потом, как у них. Ты же видишь, что-то человеческое, по крупицам стало налаживаться, лишь после этого цирка. Просто я не хотела, чтобы твои друзья ссорились. Помогла – как могла… пустяковым советом принцессе.

– Птичка моя, я не ругаюсь, а интересуюсь. Ну, немножко громче, чем обычно… – Рощин, пружинисто прижимая роскошную упругую грудь феи собственным волосатым бюстом, уже пожалел о своих шумных упрёках и пошёл на попятную. – А, кстати, твой совет-то, откуда у неё вдруг возник под причёской?

– Навеяло из атмосферы… как бы, – фея помахала ладошкой, как веером. – И ты напрасно ёрничаешь про умственные способности принцессы. Совет советом, но надо ещё сыграть такую сложную сцену, найти нужные слова.

– Таланта артистки Лизоньке не занимать. Согласен! – руки Влада, скользнув по талии любимой супруги, опустились ниже и пошли в обхват.

– И артистки, и сценаристки! – Светла податливо расслабилась. – Глория, хоть и поразилась, но тоже поверила во всё это… Как и граф! И уверяю тебя, что Дорсет, донельзя возбуждённый от их ласк, особо не пострадал.

– А я и не сомневался в этом! – Рощин уже вновь завёлся на лирический лад. – Граф у нас сейчас – на коне!

– А ты – на мне… – фея прикрыла веки.

– Ты лучше, чем конь…

– Шутник… укушу…

* * *

В уютном будуаре-купе принцессы нынешней ночью никому не спалось. Долго. Граф чуть ли не за руку привёл туда Глорию, и устроил ей, прежде совершенно несвойственную для него, сцену ревности… да ещё, при Лизе. Что ж, принцесса сама пламенно мечтала попасть в их тесный мирок. А уютно ли в нём – третьей?

– Этот мэр слишком настойчиво ухаживал за тобой! – Дорсет ткнул пальцем, едва не в лицо медсестре. – И тебе это нравилось! Так ведь?

Глория, сидя в кресле, не говорила ни слова, лишь смиренно улыбалась. За неё немного шаблонно ответила принцесса:

– Майкл, любой девушке приятно, когда ей оказывают знаки внимания…

– Знаки?! – Дорсет зашкворчал как английский бекон на раскалённой сковороде. – Да он постоянно хватал её то за талию, то за… за всё подряд.

– Да она всего-навсего хотела тебя чуточку подразнить. А потом этот мэр никогда не видел живую красавицу фрейлину. Не ревнуй ты к таким мелочам. Боже мой! Неужели я это говорю?! – принцесса сжала покрасневшие щёки ладошками.

– Сейчас и до тебя дойдёт очередь, – граф резко развернулся к жене всем корпусом. – Почему губернатор тебе ручку чуть не двадцать раз целовал? Никогда не видел живую принцессу?

– Двадцать? – изумилась Лиза. – Честное слово, я и не заметила.

– Ну, не двадцать… – буркнул Дорсет. – Но слишком часто. Ты тоже хотела меня подразнить?

Глория дотронулась до локотка подруги по счастью:

– Можно я всё ему растолкую?

Принцесса кивнула, и медсестра, поднявшись, положила руки на плечи Майклу:

– Пока ты не договорился до полного бреда… Да-да, уж извини за горькую истину, но сейчас ты несёшь такую ахинею… Помолчи и послушай. Мы обе любим только тебя одного. И не надо под лупой рассматривать наше поведение с посторонними. Они – всего-навсего посторонние, и ничего для нас не значат! Я просто не узнаю тебя. Ты же никогда не был таким… Не обижайся, Лиза.

– Ничуть, ничуть, – отозвалась принцесса. – Продолжай, пожалуйста.

Ободрённая Глория, как провинившемуся ребёнку, погрозила графу пальчиком:

– Вердикт – виновен! Быстро проси у нас прощения, и я пойду спать.

– Ручки что ли целовать? – повёл плечами Дорсет. – Или…

– Ручки-ручки! – перебила мужа Лиза.

– Переборщил, девочки, сознаюсь, – Майкл поочерёдно чмокнул ухоженные ладошки прелестниц, все четыре. – Спасибо, что не поколотили.

– В следующий раз расстроишь нас – обязательно! – Глория смеясь, щелкнула графа по макушке и, нагнувшись, поцеловала принцессу в алые губки. – Спокойной ночи, Лизонька, не желаю! До завтра!

Вроде бы, оставшись только вдвоём, соскучившиеся за целый день на людях, молодожёны должны броситься друг другу в объятия. Правда, после колкостей, наговорённых всего несколько минут назад – трудновато без оглядки кидаться в омут близости. Тут не поможет ни природная пылкость Дорсета, ни вечно голодная юность влюблённой принцессы. Побеседовать надо… О чём? Да, всё равно о чём, лишь бы новыми словами, как бы замазать, вымарать прежние, произнесённые в гневе вспыхнувшей ревности.

Граф поскрёб колючий подбородок:

– Рыбка моя, ты не помнишь, кто тебе подарил ожерелье, которое сейчас на Глории?

– Помню. Королева Англии,… а что?

– Да пустое любопытство. Как, по-русски говорит Влад: семечки.

– Хороший у тебя друг. И весёлый… Кстати, город мне совершенно не понравился.

– Почему? – Майкл, наконец, смог уверенно положить ладонь на тёплую талию жены. – Кое-где в нём архитектура вполне на уровне.

– При чём здесь архитектура?! В этом городе живут люди с печальными лицами…

Сорок четвёртая глава

Посёлок Сухой Ручей редко встречал именитых гостей. Во всяком случае, никто из трёх сотен сельчан не помнил такого случая, когда бы настоящая принцесса спотыкалась о комки замёрзшей грязи на их улицах.

– Лиза, напрасно ты с нами пошла, – сетовал Рощин, крепко подхватив под ручки и Её Высочество, и Наташу. – Мы же, буквально, на пару часиков… Ещё хорошо, что в Иркутске купили всем зимние кроссовки. А то – совсем беда!

Позади троицы, без посторонней помощи, неунывающе вышагивала Глория, иногда оживленно подгоняя авангард. Её бодрил и лёгкий морозец, и предусмотрительно выпитый перед походом «по Сибири» высокий стакан виски с колой:

– Ну, вы, прямо как инвалидная команда! Это я вам, как медицинский работник заявляю… Дорога-то замечательная, твёрдая. Медведей нет. Вас бы в африканские джунгли! На болото с крокодилами! Верно, граф?

– Верно-верно, – запыхавшись, поддакивал замыкающий шествие Дорсет, только что догнавший друзей. На плече он, как заправский землекоп, нёс, видавшую виды, лопату, купленную им, по просьбе Рощина, в первом же попавшемся на пути доме. Хозяин долго вертел купюру в полсотни фунтов – меньше у Майкла просто не нашлось – смотрел на свет, прислушивался, как шуршит, только, что на зуб не пробовал. После всех этих манипуляций, абориген вернул незнакомую бумажку графу и уже собирался подарить ему лопату, но не таков был наш аристократ. Расстегнув пуховую куртку, Дорсет обшарил все свои карманы, пока не обнаружил в джинсах смятую сотенную от дяди Сэма. От долларов мужик отказываться не стал. Бормоча, что это слишком много, он поднялся на крыльцо, прошёл в избу, и захотел – по справедливости – добавить к лопате ещё что-то из инструмента. На глаза ему попался топор… Однако, когда добрый селянин с криком: «Погоди, брат!» – выскочил из сеней и, размахивая топором, побежал за графом, то его едва не пристрелили агенты английской секретной службы и российские бойцы с террористами. К счастью, их вовремя остановил Дорсет.

Теперь, излишне бдительные телохранители всех мастей топали за молодёжью метрах в двадцати.

«Светлочка, мы правильно идём?» – мысленно спросил Влад. – «Да, котик! Скоро справа покажется баня, сворачивай за неё в проулок… – без промедления ответила фея. – Метров через двести увидишь сначала лопухи, а потом и каменный зверобой. Да не таскай ты девчонок с собой, пусть тут на улице подождут». – «Возле бани!? – пожал плечами живописец, и решил пошутить: – Думаешь, сегодня – женский день?» – «Какой ещё день?!» – недоумённо хмыкнула Светла, не раскусив и доли юмора. – «А вот, послушай!» – про себя отозвался Рощин, вслух же заявил:

– Дамы, оставляю вас возле бани. Сегодня – женский день! Можете посетить… – и он наигранно торжественно указал на одноэтажное кирпичное здание с почему-то отбитыми углами и логично замазанными синей краской, чуть ли не до самых форточек, окнами. Правда никакой таблички или иной информации о преимуществах прекрасного пола именно сегодня, ни на дверях, ни на стенах не оказалось.

– Ты предлагаешь нам помыться? – подняла бровки принцесса. – Тут сегодня моются только женщины? А, если завтра – лишь мужчины, то, когда же они встречаются? И где? При таком морозе на улице, только в бане и знакомиться…

– О-о-о! Это для меня слишком сложно. Смотрю, у Глории тоже забавные вопросы появились! – Влад забрал у графа дорогую лопату. – Оставляю вам Наташу. Она всё красиво и пристойно объяснит. И про баню, и про встречи… Пойдём, Майкл!

Когда, одолженный у Коли, рюкзачок наполнился корнями лопуха и хрустящими веточками зверобоя, фея по слогам произнесла в голове у любимого: «Теперь – довольно!»

Рощин разогнулся:

– Пора возвращаться…

– Скажи мне, Влад, – остановил друга Дорсет. – Какую болезнь вылечат эти растения? У кого? Но, если секрет…

– Врачебная тайна, – устало изрёк живописец и похлопал ладонями, отряхивая перчатки, но заметив унылую мину на лице графа, смилостивился: – Только лишь этих растений – недостаточно. Надо еще на пару континентов смотаться. Составишь кампанию? Ах ты, чёрт! Извини… Всё никак не привыкну, что ты женат. И не просто женат…

– …а на принцессе! – закончил за друга Майкл присказку, популярную уже пару дней в их узком кругу. – Ладно-ладно! А как ты узнал, что надо искать именно здесь? Ведь ты говорил, что никогда не был в посёлке…

– Отошёл подальше от домов, и от охранников, вот и всё, – без выкрутасов ответил Рощин.

Дорсет недоверчиво поджал губы и постукал острым кончиком лопаты по ледяной земле:

– Ты уверенно вёл нас именно к этому месту, – граф перешёл на шёпот: – Самым коротким путём. Откуда, скажи…

– Чутьё! – перебил его Влад. – Ну, и вещая старушка кое-чему научила. Где и как искать.

– Всё же… это какое-то… очередное чудо.

– Не волнуйся, я – не злой колдун, а добрый волшебник, – улыбнулся Рощин. – Пойдём к девочкам! А про совместное путешествие подумай. Вместе с женой. На яхте поплывём, это гораздо веселее, чем на поезде.

* * *

И возвращаться всегда веселее. Даже на поезде. Практически монотонная картинка за окнами вагона, словно в немом кино, прокручивается назад. Видимые вновь образы чудесным образом воскресают в памяти. И неважно, насколько велик простуканный по рельсам путь – пятьдесят километров или пять тысяч. Странно, но, кажется, что ты узнаёшь эти самые заборы вместе с надписями на них, закопченные трубы и, даже, именно эту покосившуюся сосну с надломленной веткой.

Ещё несколько дней в замкнутом покачивающемся пространстве уравновесили, утрясли отношения Майкла, Лизы и Глории. Теперь, они и со стороны ощущались единым и неделимым существом. Ни искр, ни вспышек. И общение с ними, вновь сделалось приятным времяпровождением. Принцесса и медсестра, по примеру, прежней, обыкновенной девушки – графской горничной, наконец, начали секретничать с Наташей. А Дорсет перестал стесняться каверзных, но по-дружески добрых, расспросов Рощина.

По поводу продолжения вояжа с детьми – с Колей и Леночкой – ребята пока не определились, да и не могли, не побеседовав с их приёмными родителями, но наша пятёрка уже надумала не прерывать путешествие за лечебными травами. На благословенном «Улиссе». Нет-нет, не всего «пару континентов», как изначально заявил Влад, они собирались посетить. Живописец уточнил за вечерним чаем с пряниками, что маршрут их пройдёт через Африку, Южную Америку, Австралию и, конечно, Индию. «То есть, опять-таки Азию, но с другой стороны!»

Наташа изначально готова плыть, лететь или ехать на любом виде транспорта куда угодно, главное, что с Владом. Цель её вообще не интересовала. Для Глории и Майкла вполне хватило простого ответа Рощина: «Сделаю чудесный эликсир». А уж для чего тот эликсир пригодится – творцу виднее. Самой настойчивой в расспросах о предназначении будущего снадобья оказалась принцесса. Сыграли роль – юность и дворцовая привычка в абсолютной безотказности исполнения её желаний. Настырная барышня ухитрилась досадить даже спокойной и милосердной Светле. «Любимый, мне тебя жалко! – шептала фея в голове Рощина. – Давай, я немножко покопаюсь в её мозгу…» – «Не надо, я придумал, что сказать», – усмехнулся про себя Влад. – «Ах, это? Прости, я услышала… – радостно прошелестела Светла. – Какое коварство!»

О вечной молодости живописец, конечно, умолчал. Он поведал любопытной принцессе, что дивный настой из трав дарит женщинам удивительную плодовитость и, что самое важное, совершенно здоровых деток. Лиза выслушала его, буквально, с открытым ртом. Затем, вскочив из-за стола, побежала в купе посла и приказала ему немедленно зафрахтовать приличный самолёт в Москве, куда поезд прибывал на следующее утро. «Лайнер должен быть готов лететь, хоть на край света!» – топнула ножкой наследная принцесса. Посол поклонился…

Спустя пару минут, Лиза с царственным видом вернулась в салон-ресторан, собственноручно налила рюмку, уже полюбившегося ей портвейна, выпила её залпом и победно щёлкнула пальцами:

– Вместо целого месяца плаванья, мы добудем нужные травки за пять дней!

Дружный смех всех присутствующих слегка обескуражил принцессу:

– Не поняла?! Я самолёт заказала… Что не так?!

Первым ей ответил дорогой супруг:

– Влад больше не летает… Нельзя. Понимаешь, нужно соблюсти определённый ритуал. Не всё так просто…

– Так мне всё отменить? – Лиза уже крутнулась на каблучках к выходу,… но в этот миг в салон вбежал взволнованный посол.

Пожилой дипломат тяжело дышал. Он затряс ладонью – дескать: «Сейчас, сейчас приду в себя и скажу»… И сказал:

– Террористы взорвали машину с королём и королевой! С нашими любимыми…

– Что с ними? – вскинулась принцесса. – Они ранены?

– Нет… Они погибли, – опустил глаза посол.

– Что? – Лиза ухватилась за лацканы пиджака дипломата. – Мама и папа умерли?

– Да, Ваше Величество… Мои глубочайшие соболезнования.

– Какое Величество?! Что вы городите?! – вскипела принцесса.

– Простите, но теперь, вы – Ваше Величество. Королева Бельгии Елизавета Вторая.