Текст книги "Дочь Бога"

Одиннадцатая глава

Почти весь рабочий день Рощин дозванивался до нужного чиновника в департаменте культуры. Для вывоза собственных картин за границу нужна справка, что они не представляют для государства никакого интереса. Бумажка с печатью. Когда Наташа в очередной раз зашла в мастерскую навестить его – заметила расстроенное лицо друга:

– Не получается? Разреши мне попробовать?

– Ты меня спасёшь! – Влад протянул ей распечатку с номерами телефонов.

Уже через несколько минут девушка вернулась, загадочно улыбаясь:

– Встречаемся. Сегодня вечером. Помнишь цивилизованную рюмочную на Невском? Коньяк, лимончики…

– Конечно! На левой стороне недалеко от Дворцового моста. – Совершенно верно!

– С кем встречаемся-то? – всё ещё не мог сообразить Рощин. – С чиновником. Его мобильный я записала, если – что.

– Лихо!

– У меня работа такая – дозваниваться и договариваться. Пока ещё работа…

В забегаловку на проспекте Наташа и Влад отправились вместе, под ручку. Рощин подумал, чем больше открытости, тем меньше подозрений. Просто надо чуть-чуть с разрешением поторопить – до отъезда в Англию осталось всего три недели. Наташа заняла узенький столик у окна, а Влад взял у стойки четвертинку виски, бутылку колы, лед и три стакана. Почему-то он решил, что «культурный» чиновник пьёт именно такой коктейль. И не ошибся. Облеченный властью гражданин явился без опозданий и чуточку фамильярно даже для желанного гостя – самостоятельно приготовил себе напиток, исчерпав практически всё горячительное.

– Владимир, предлагаю два приемлемых варианта, – сходу заявил чиновник после пары глотков, бегло пролистав альбом с фотографиями картин. – Выездной: прихожу к вам, смотрю на полотна, проверяю их и даю справку через неделю. Обойдется в пятьсот долларов и госпошлина две тысячи рублей. Второй вариант – дистанционный. Даёте мне заявление, список картин и фото. Через два дня – разрешение на вывоз из страны. И за всё про всё – тысяча долларов. Давайте – чокнемся!

– Плюс госпошлина? – спросил художник.

Сговорчивый бюрократ чуть не поперхнулся:

– Нет! Всё включено.

Рощин не стал строить из себя миллионера:

– Нас больше устраивает первый вариант. Знаете, всё же тысяча…

– Ясно-ясно. Пойду навстречу творцу. Я случайно захватил с собой чистый бланк заявления и квитанцию для госпошлины. Справку получите через четыре дня. Вы, надеюсь, захватили с собой пятьсот долларов и две…?

– Конечно! – шёпотом воскликнул Влад и, отсчитав деньги под столом, незаметно протянул их чиновнику. – Тут вся сумма. – Волшебно! – тот спрятал купюры в карман. – Вот вам бумаги – заполняйте, я их с собой заберу вместе с фото. А пока вы трудитесь, можно вашу даму попросить, ещё взять виски? От духоты в горле пересохло.

Когда Наташа отошла к стойке, бюрократ склонился к Рощину и вполголоса проговорил:

– Завидую вам, молодой человек. У вас такая прекрасная муза. Поэтому, хочу обрадовать, домой я к вам не поеду и от дела отрывать не стану. А дозволение принесу сюда же, в эту пятницу. Вечером. Заодно и отметим будущие выходные и вашу поездку за кордон.

«Всё как по маслу – подумал Влад, – Уж не вселилась ли в него Светла?»

* * *

Наташа долго вертела в руках разрешение на вывоз картин в Англию, пока Влад не забрал его и спрятал в старинный комод. Чиновник оказался на редкость честным человеком. Он, действительно, принес документ в пятницу вечером, но прежде, чем отдать его – угостился спиртным на полсотни долларов. Теперь парочка друзей-любовников, развалившись на диване, наслаждалась заслуженным отдыхом. На сиденье венского стула – журнального столика бабушка не оставила – в бутылке и рюмках пурпуром отливал портвейн.

– Всё же, они – круглые дураки! Написали, что твои полотна не являются культурной ценностью, – воскликнула немного захмелевшая Наташа. – Если это – не культурная ценность, то, что же тогда – культурная?!

– О чём ты говоришь!? Все музеи ободрали – Рубенса сотоварищи вывезли. А тут какой-то новый и никому неизвестный, – Рощин ткнул в себя пальцем. – Это очень хорошо, что обошлось без загогулин. И дальше бы так!

Всю прошедшую неделю Влад после работы мотался по Петербургу, записывая с деревьев старые и новые нераскрытые убийства. Чаще он держал кейс с аппаратом в руке, а время от времени – ставил его на крышу машины, чтобы дезориентировать желающих отыскать оператора по какому-то одному признаку Номером один, конечно, стали Наташины изуверы. После первого просмотра Рощин задумался, не отыскать ли самому этих бандитов? Но здравый смысл быстро взял верх над почти благородным порывом. Совершенно ясно, что рекламный художник не сумеет самостоятельно найти злодеев в многомиллионном городе. Ни по фото, ни по видео. И даже, если встретит случайно или намеренно, то – что сделает? Вопрос без ответа.

За три вечера Влад смонтировал семнадцать убийств и два разбоя с огнестрельными ранениями. Самое давнее преступление случилось год назад, а самому новому исполнился лишь месяц. Рощин был уверен, что в этой мешанине сроков, полиция не сможет вычислить – откуда ноги растут. Он заготовил пять конвертов с дисками и убрал их подальше, до отъезда в Туманный Альбион.

Двенадцатая глава

Боинг, легонько вздрогнув, оторвался от земли, сразу стряхнув с Влада и Наташи чисто российские заботы. Таможню фанерный ящик с картинами прошел легко. Его даже не вскрывали, только слегка попугали художника монтировкой и клещами. Рощин, стараясь расслабиться, даже отвернулся, и это удачно сыграло на ушлой психике людей в форме. Раз хозяина не волнует, что случится с его картинами, то и им сразу стало неинтересно. Лента транспортера утащила ящик в тёмное нутро аэропорта, а Влад выдохнул – не пришлось звать на помощь Гермеса и Ладу. Теперь драгоценный груз покоился в багажном отсеке лайнера.

* * *

Последнюю неделю перед Британией Влад практически все время жил у Наташи. Точнее – у Наташи со Светлой. Перевоплощения происходили настолько часто, что Рощин даже начал путать имена. Фея реагировала спокойно и отмахивалась от его извинений. Дескать, сама виновата. Сложнее, оказалось, объяснять оговорки Наташе. А однажды Влад чуть было не заявил девушке, когда Светла неожиданно покинула её тело, что надо заранее предупреждать. Он уже начал предъявлять претензии, но осекся на полуслове, заметив удивленные глаза подруги. Попробовал списать всё на нервозность, но получилось как-то неумело. И Наташа дулась на него минут сорок.

За эти дни Светла ухитрилась даже несколько раз приготовить романтический ужин. Правда, за продуктами всегда ходил Рощин. С очень длинным списком. Взыскательный вкус феи удавалось удовлетворить лишь на одну треть. Влад понятия не имел, где достать лопатку молодого оленя, свежее мясо морской черепахи и тому подобные изыски. Пришлось обойтись обычной телятиной и крабами, художник подошел к замене всего непривычного творчески.

За день до вылета он съездил на окраину городка Гатчина, где и в помине никто не слышал о камерах видеонаблюдения, установленных на улицах, чтобы безопасно отправить письма с записями преступлений в полицию, прокуратуру и в редакции.

Всё время полета Наташа сияла от счастья. Пластиковый стаканчик с шампанским не в счёт. Ей казалось, что впереди ожидает только хорошее и непременно вместе с Владом. «И не обязательно становиться мужем и женой! – сама себя уговаривала девушка. – Миллионы пар замечательно живут и без официальной регистрации. Дети? В конце концов, можно усыновить ребенка или найти суррогатную мать. Хотя, что это я размечталась?!» Наташа искоса посмотрела на друга – не слышит ли он её мысли? – «Нет. Он, кажется, наконец, расслабился и задремал после всех этих переживаний с багажом». Девушка накануне предложила Владу полностью переехать к ней и отказаться от аренды квартиры. «Разве нам не хватит трех комнат?! – убеждала она. – В одной – твоя мастерская, в другой – выставочный зал, а спальню я буду с удовольствием делить с тобой». Рощин поблагодарил её, но сказал, что ему пока удобней оставить всё как есть: «А после Англии видно будет. Разберемся, где нам жить».

* * *

Самолет еще только подруливал к гармошке для пассажиров, а Рощин уже включил мобильник и набрал номер Майкла.

– Приветствую тебя и твою девушку на британской земле! – воскликнул Дорсет вместо сухого «алло». – Надеюсь, всё в порядке?

– Всё сказочно! – ответил Влад. – Где мы встретимся?

– Здесь! Я в Северном терминале Гатвика, а моя машина на ближайшей парковке.

– А мы на какой терминал прилетели?

– На Северный, конечно. Кроме картин, багажа много?

– Одна сумка, но она с собой, – живо откликнулся Рощин, порадовавшись своей предусмотрительности – не брать больших чемоданов.

– Хорошо. Идите спокойно и получайте картины. Да, и не бойся нашей таможни. У нас культурная страна и русских художников любят. Буду вас ждать у третьего выхода. Узнаешь меня по свежему номеру газеты «Правда» в правой руке, – повторил Майкл бородатую советскую шутку о доблестных разведчиках.

– От Гатвика дорога идет через Брайтон, – произнес Дорсет, выруливая на громадном джипе со стоянки. – Нам по пути и до него всего двадцать пять миль. Помнишь, ты мечтал погулять по набережной? Сходить в театр на мостках? Можем остановиться ненадолго – заодно ноги разомнете. И по кружечке эля! За мягкую посадку.

– Давай! – сразу согласился Влад, но потом поправился. – Только от машины далеко отходить не станем.

Майкл усмехнулся:

– Мою машину не угонят. Тут столько всякой электроники наворочено! Да и потом в Брайтоне мы хоть в бар въедем. Если захотим. Это же не Лондон. Твоя невеста любит эль?

– Понятия не имею! – самостоятельно откликнулась Наташа. – Но попробую с удовольствием.

– Тебе понравится! – обернувшись, Рощин подмигнул подруге, которая уютно устроилась на заднем сиденье.

Дорсет остановился у бара на старинной улочке Брайтона, архитектурой и атмосферой напоминающей Петербург:

– Начнем с выпивки, а потом проедем на набережную. И, кстати, тут можно курить – я забронировал для нас отдельный зал.

– Целый зал?! – изумился Влад. – Зачем?

– Ну, комнату. Комнатку… – Майкл посмотрел на часы. – Прибыли вовремя, значит, горячие закуски уже должны быть готовы. Прошу-прошу!

Ни одного свободного места не наблюдалось.

– Видите, – Дорсет поднял вверх указательный палец. – Разгар курортного сезона.

Увидев входящих друзей, хозяин заведения заулыбался и вышел из-за стойки к ним навстречу:

– Добро пожаловать! – сказал он по-русски с приятным акцентом, потом продолжил уже на родном языке. – Проходите в ту красивую дверь за портьерой, вам сейчас подадут напитки и адмиральский салат.

В отдельном кабинете, стилизованном под капитанскую каюту на каравелле или бригантине, сервировка тоже гармонировала с морским настроем. Официантка в плотно облегающей её фигурку тельняшке за несколько плавных виражей быстро оживила стол. Серебряное блюдо салата, кувшин эля, кусок холодной говядины, дымящаяся хищная рыба с апельсином в открытой пасти и много других вкусностей призывали попировать от души.

– Чуть-чуть перекусим… – Майкл наполнил кружки из кувшина. – И – на воздух!

– Это, по-твоему, чуть-чуть? Сразу видно, что ты в России пять лет прожил! – Рощин нанизал на вилку с тремя зубцами кружочек колбасы. – Почему такой роскошный приём? Я понимаю, что ты – граф, но всё-таки?

– Расскажу тебе последнюю новость. Наташенька, кушайте-кушайте! – Дорсет подвинул к девушке только что принесенную тарелочку с фуагрой из гусиной печени. – Так вот, неделю назад королева назначила моего отца лордом-хранителем малой печати. Все газеты об этом писали. Не забыли и про семью, и про меня, в частности. И везде – фото, фото…

Влад замер. Похоже, его надежды найти в Англии покупателей на драгоценности рушились. «Ну, не будет же сын такого вельможи заниматься камушками! А, кстати, какого вельможи?» – подумал Рощин и поинтересовался вслух:

– Поздравляю! Все же, Майкл, объясни, что это за должность?

– Ну… – задумался граф. – Пятая сверху вниз, если без затей.

– Во всей Великобритании? – захотела уточнить Наташа.

– Да, – просто ответил Дорсет. – Сначала его, конечно, выбрали председателем Палаты лордов. А потом уж и королева… Он и так практически постоянно пропадал в столице, теперь окончательно переселился вместе с мамой в лондонский дом. Так что – замок в нашем полном распоряжении!

– Лихо! – воскликнул Влад. – Вот, что значит стабильная страна с вековыми традициями. А как же – председатель Палаты лордов? Твой отец ушел с такого поста?!

– Нет. Он – и председатель, и хранитель одновременно. У нас так можно. – Майкл пристально посмотрел на русского друга. – Давай-ка расслабься и не бери в голову! Эй, юнга! Принеси бутылку односолодового! Тебе, Влад, надо полстаканчика и безо льда. Знаю, о чем ты подумал. Вы меня не только не стесните, а даже наоборот. Я хочу заниматься выставками и занимаюсь. Мне в настоящий момент только это доставляет удовольствие. И от приемов во дворце вы меня не отвлекаете.

– Во-во! Королевские приемы и, наверное, балы приходится пропускать? Мыслишка мелькнула – верно.

– Забудь, – махнул рукой Дорсет. – Выпей и выкинь из головы. Там папа с мамой красуются. Им и без меня не скучно.

С наступающим насыщением пирушка плавно угасала. Когда Наташа вышла подкрасить губки, Влад придвинулся к Майклу, который как раз изучал счёт, и вполголоса предложил:

– Давай я тоже поучаствую. Сколько там?

– Оставь, пожалуйста, – граф достал кредитную карточку. – Вот когда твои картины продадим – тогда устроишь банкет. В лучшем ресторане.

– Думаешь, хватит на лучший?

– Хватит на небольшой остров! Главное в искусстве – грамотно его преподнести народу. А у меня есть прекрасная идея.

Тринадцатая глава

* * *

Четырнадцатая глава

Ксеноновый свет фар на поворотах вырывал из мрака ночи придорожные кусты и деревья. Владу постоянно казалось, что еще чуть-чуть, и их джип столкнется с встречной машиной. За пару часов он пока не привык к левосторонней английской езде. «Как же мне теперь быть?! – размышлял Рощин. – Не выковыривая камни, назад всё в Россию везти? Вот бы со Светлой посоветоваться, а еще лучше – с её папой! Или не стоит? Сам разрулю! Надо аккуратно поговорить с Майклом, когда останемся наедине…»

* * *

Прогулка по Брайтону затянулась до сумерек. Друзья побродили по пирсу, на котором шумел парк аттракционов, заглянули в пару кофеен, на пляж. Влад, даже символически умылся морской водой Ла-Манша. Солнце особо не баловало, но Дорсет не расставался с темными очками. В баре он в качестве сувенира прихватил морскую фуражку – именно в таких щеголяла половина слоняющихся по городу мужчин. «Не хочет выделяться из толпы», – решил Рощин, а вслух поинтересовался:

– К папарацци еще не привык?

– И не собираюсь! – весело помотал головой Майкл. – Пойдемте, я вам одно здание покажу, а вы попробуйте догадаться – что там.

– Окей! – хором воскликнули Влад и Наташа.

– Фу-фу-фу! Прямо – американцы какие-то! Как не стыдно?! – пожурил их граф.

В трех кварталах от набережной, посреди просторного сквера с подстриженной травкой возвышалась каменная громада в мусульманском стиле. Троица остановилась у низкой ограды.

– Ну-с? – улыбнулся Дорсет.

– Это резиденция короля Саудовской Аравии! – выпалил Рощин.

– Мечеть? – продолжила угадайку Наташа, заметив, что на вариант Влада Майкл поджал нижнюю губу. – Точно! Медресе или мечеть!

В эту минуту к главному входу подкатили несколько роллс-ройсов. Нарядные люди в европейской одежде, выбравшись из машин, столпились вокруг невесты и жениха. Потом вся эта шумная гурьба скрылась в здании.

– Вот тебе и мечеть! – изумился Влад. – Молодожены туда вошли, не разуваясь, да еще с кучей орущих гостей. На мусульман не похожи…

– Вполне себе обычные англичане, – заметил Майкл. – Видишь, приехали свадьбу отмечать.

– Так это кабак?! – воскликнул Рощин.

– Почти угадал, – Дорсет поднял руки вверх. – Сдаюсь. Это летний дворец английской королевы. Правда, лет сто назад она его продала Брайтону.

– Королева – городу?

– Ну да. Теперь здесь музей и несколько банкетных залов, – вглядевшись в лица своих заморских гостей, Майкл поцокал языком. – Смотрю, вы устали – пойдемте к машине, в дороге расслабитесь.

– Как тебе наш приморский Лондон? – спросил Майкл, распахивая дверцу джипа перед девушкой друга.

– Спокойно и красиво, – ответила Наташа. – И, судя по лицам, тут живут счастливые люди.

– Влад, а ты что молчишь?!

Рощина все еще сильно заботила проблемная новость про знатного папу, он даже вздрогнул:

– Люблю, когда не жарко и не холодно. И воздух свежий!

– Недаром вся русская эмиграция обожает здесь селиться, – Дорсет шумно вздохнул. – Юг, море…

– Да уж! И лучше, чем в Сочи. Рекомендуешь и нам присоединиться? В будущем…

– Только не здесь! – воскликнул граф. – Это город бездельников! А вот домик в Вест-Энде – то, что нужно. А-а-а, вы же не знаете. Это район такой в Лондоне. Тихий-тихий. И соседи приличные…

* * *

Машину графа обогнал какой-то чересчур безумный лихач на приземистом спортивном автомобиле. Некоторое время он елозил прямо перед капотом джипа, будто дразнил, потом рывком умчался вперед.

– Мудон! – шепотом выругался Майкл. Спохватившись, что в салоне дама, он, поморщившись, обернулся назад, чтобы извиниться, но не судьба. Наташа незаметно для мужчин уснула. Граф облегченно выдохнул.

– Бывает, – вполголоса заметил Влад. – Тоже таких козлов не люблю. Еще и не такое ляпнешь!

– Я не просто так таскал вас по Брайтону до ночи, – вдруг заговорил Майкл, не обращая внимания на утешения Рощина. – Пока рановато нам вместе белым днем светиться в Дорчестере. Там всего шестнадцать тысяч жителей – и сейчас практически все внимание на меня. Из-за отсутствия родителей. Моментально появится наше совместное фото в местной газетке и на полутора десятках всевозможных сайтов. Начнется придирчивое выяснение, что за гости и откуда? Нам этого совсем не надо. Пока не надо. Хотя, знаешь, как мне не терпелось быстрее приехать домой и посмотреть на твои полотна!

– А мне не терпится – показать! – сказал Рощин. – Похвастаться. Мне кажется, я, наконец, нашел собственный стиль…

– Посмотрим-посмотрим,… но ты его еще в академии нашел. Простые чувства простых людей…

– Глубже влез. Гораздо глубже, – Влад даже рукой показал, на какие неимоверные глубины он забрался.

– Правда? Значит, вообще всё получится прекрасно!

– Что получится-то?! Выставка?

– Художник стоит не столько – сколько реально стоит, а столько, сколько за него платят, – сходу деловито начал Майкл, не отвечая прямо на вопрос друга. – Согласен? Да. Вот мы и сделаем, чтобы за твои картины щедро платили… Выставка сама по себе мало, что значит, если её правильно не подготовить. Доедем, расскажу в спокойной обстановке. Не отвлекаясь на дорогу. Или – хочешь, садись за руль…

– Нет! – немного испуганно воскликнул Рощин. – В темноте меня точно вправо перевесит.

Пятнадцатая глава

Таких шедевров я ожидать не мог! – Майкл восхищенно смотрел на волшебных красавиц Влада. – Нет, я представлял, что ты меня поразишь, но так! Действительно, заглянул в самую душу! Забрался туда целиком. Причем, не только к героиням, но и к зрителю. А то, что ты сотворил со сменой образов – вообще не поддается никакому мыслимому сравнению. У меня нет слов. Одна сплошная зависть. Шучу-шучу. Я, правда, искренне рад за тебя. А раз я твой галерист, то и за себя! Для меня собственно и работы по раскрутке будет немного. Ты уже всё сделал. Только чуть-чуть подтолкнуть.

Рощин с Наташей, улыбаясь дуэтом, расслабленно сидели в креслах гостиной замка, после того, как устроили графу импровизированную галерею, расставив картины на стульях вдоль стены.

* * *

Они добрались в Дорчестер, когда уже начинало светать. На улицах городка лежал прохладный туман, сползая с заросшего лесом пригорка. Машина плыла по дороге словно катер – колеса скрывались в молочном воздухе. Дома как-то резко кончились, и шоссе потянулось вверх, к громадной каменной арке с гербом. Майкл пикнул электронным ключом, и чугунные ворота медленно распахнулись в стороны. Вековой парк. Даже в полудреме у Влада мелькнула мысль, что с его аппаратом тут работы непочатый край. Толстенные дубы и вязы как будто беззвучно кричали о сокрытых в их памяти мрачных британских тайнах. Никакого рва с водой, как ожидал Рощин, у стен замка не наблюдалось. А само здание состояло из двух высоких башен по краям и трехэтажного дворца в центре. Граф подрулил к парадной лестнице и едва лишь затормозил, как резная дверь открылась, и симпатичная горничная в белом переднике замерла возле нее.

– Влад, буди Наташу, и пойдем спать, – с трудом сдерживая зевание, сказал Майкл.

– Хорошо. А картины?

– Не переживай, их отнесут в гостиную. Или хочешь – в ваши апартаменты?

– Да ладно, пусть уж будет гостиная. Уговорил, – Рощин потянулся до хруста в суставах. – Только скажи, чтобы ящик не распаковывали.

– Никто не тронет. Сами завтра откроем, – Дорсет поднялся по ступеням к входу и легонько потрогал горничную за подбородок. – Привет, Глория. Проводишь гостей в бархатную спальню, а потом скажи охране, чтобы ящик аккуратно доставили в дом. Очень аккуратно.

– Поняла. В столовой приготовлены легкие закуски, чай…

– Закуски? – Майкл повернулся к русским друзьям. – Ребята, как вам – чай и прочее?

Ребята отказались.

– Мне тоже есть не хочется, – мотнул головой Дорсет и вновь обратился к горничной. – Как только со всеми делами разберешься – принеси мне виски со льдом. Заодно и постель разберешь…

Глория отвела Влада и Наташу в просторную комнату: живописную смесь спальни и кабинета. Девушка сразу упорхнула в ванную, а Рощин отыскал среди раритетной мебели бар и смешал себе стаканчик джина с тоником. На сон грядущий. Сделав глоток-другой, он решил проверить – принесли ли ящик с картинами. «Надо предупредить Наташу», – подумал Влад и, постучав, заглянул в ванную.

– Сходи-сходи – посмотри и быстрей возвращайся, – проговорила Светла. – Это уже я.

Она стояла под душем – близкая и желанная. Рощин упруго шагнул к ней, но Светла пальчиком указала на дверь:

– Иди, я тебя дождусь и поговорим.

Владу понадобилось всего три минуты, чтобы сбежать по лестнице в гостиную, потрогать заветный груз и вернуться. Светла сушила волосы феном:

– Уже?! Молодец. Ложись, я сейчас приду…

Кровать была с балдахином.

* * *

– Только я подумываю рамы заменить… – как бы размышляя вслух, произнес Влад, втиснувшись меж хвалебных речей Майкла.

– Да? Вообще-то и эти подходят, – Дорсет слегка прищурился. – Красивые. Но тебе виднее. Выберешь – поменяем. Но это уже в Лондоне… Чем эти-то плохи?!

– Разонравились… Кстати, покажи свои картины. Наверняка что-то интересное есть… – начал было Рощин переводить разговор на другую тему, но его тут же перебил граф:

– Во-первых – совсем некстати! А во-вторых, у меня всего-навсего скромный британский пейзаж. С селянами и овечками. Ничего интересного.

– Покажите, Майкл, – присоединилась Наташа. – Пожалуйста.

– Ну, раз так хотите – пеняйте на себя. Пойдемте!

Граф чуть-чуть лукавил. Его скромные пейзажи, буквально, дышали свежим воздухом Британии. Наполняли им со стен кабинет Майкла. Чувствовалась искренняя любовь автора к своей стране. Просто пробирала до костей! И если бы Влад знал английский гимн, то обязательно спел бы его.

– Здорово! – пробормотал Рощин. – Я тоже хочу сходить с тобой на этюды…

– Сходим, – Дорсет похлопал друга по плечу, удовлетворенно оценив его реакцию на полотна. – А теперь нам надо бы обсудить детали будущей выставки, и я уверен – Наташеньке станет скучно.

– Вовсе нет… – прошелестела девушка.

– Не спорь, пожалуйста, – мягко остановил ее Майкл. – Предлагаю сходить в наш домашний бассейн, кстати, с морской водой. Глория проводит, и там есть одноразовые купальники.

– Ну, раз с морской водой… – развела руками Наташа. – Отказаться невозможно.

* * *

– А теперь доверься мне и слушай, – Майкл плеснул на донышко стаканов виски, когда ребята остались вдвоем. – Завтра я тебя подкину до Брайтона. Там арендуешь машину и поедешь в лондонскую галерею «Львиное сердце» – вот адрес. Снимешь зал на неделю для своих картин. Возьми три тысячи фунтов для аванса…

– У меня столько есть, – Влад попробовал отказаться от денег, но не особенно упорствуя.

– Не спорь! – перебил его Дорсет. – Бери! После галереи поедешь в редакцию газеты – вот визитка сотрудника отдела рекламы. Дашь ему вот этот конверт, там немного наличных и флэшка со статьей. Позднее я ее сделаю самой популярной в интернете. И организую еще несколько репортажей в других изданиях. Снимешь приличный номер в солидной столичной гостинице, поводишь денек Наташу по дорогим магазинам. Есть, на что поводить? Прекрасно! И нет такого закона, чтобы в каждом что-то покупать!

– Посоветуешь, какую гостиницу?…

– Конечно! Слушай дальше. После того, как на твою выставку в течение пяти дней будет толпиться очередь – появятся аукционисты и масса всяких мошенников. Аккуратнее с ними – ничего не продавай и не обещай. Вроде как, тебе подумать надо. Жди предложений от аукционного дома «Бонэмс». К тому времени уже появится слух, что пару твоих полотен собираются приобрести для королевского дворца, и эти деятели с Новой Бонд-стрит к тебе нарисуются. Договора у них типовые, только проценты аукционного сбора для всех клиентов разные. Упирайся на восьми процентах, больше не давай. И предложи им лишь петербургские сюжеты. Помнишь, как учил Карл Маркс? Нельзя ждать милостей от этого хитрого народа, взять их – наша задача!

– Так говорил, то ли Ленин, то ли Мичурин…

– Неважно. А три картины с красавицами ты демонстративно после закрытия выставки сразу повезешь на хранение в банк. Пусть все думают, что именно их собирается купить наша королева. Кстати, им, действительно, место во дворце. Честно. Слушай дальше! На первых торгах поиграют двое моих агентов и поднимут цену до пятидесяти тысяч.

– За один городской пейзаж?

– Конечно. Причем это минимум! Знаешь закон природы? Если за твоё имя один раз дали полсотни, то потом всегда будут давать столько же или больше.

– Это в фунтах?! – поразился Влад.

– Рублей тут нет! Извини.

– Сгодятся и фунты, – Рощин улыбнулся. – Особенно в таком количестве. А с аукционом любопытный ход…

– Это все придумали крупные коллекционеры. Простой пример: у тебя есть сотня картин Малевича и у твоего коллеги-собирателя – тоже сотня этих пародий на живопись. Допустим, на рынке Малевич идет по миллиону за холст. Ты договариваешься с собратом и выставляешь на аукцион три картины. Он начинает, как сумасшедший торговаться уже за первый лот, причем торгуется сам с собой – для этого у всех солидных людей есть подсадные утки. В результате, он покупает полотно за пять миллионов. Две другие картины ты покупаешь сам у себя уже миллионов за шесть-семь, каждую! Отдаешь небольшой процент аукционистам за услуги.

– Так в чем же смысл?

– Смотри глубже. Твои сто картин вначале стоили лишь сто миллионов, а после этой безобидной проделки за один день их цена выросла минимум в шесть раз! Шестьсот миллионов. И твой напарник тоже разбогател. Правда, у него теперь твой холст! Но это не страшно, в следующий раз купишь у него что-нибудь другое того же автора и опять взвинтишь стоимость.

– Интересный ход, – Влад залпом допил остатки виски. – Только зачем растить цену, если не собираешься их продавать?

– Но зато можешь собраться в любой момент и получить в десять-двадцать раз больше. Или взять обеспеченный ими кредит для другого бизнеса под крошечный процент. Да мало ли путей! И необязательно во все тонкости посвящать Наташу. Любовь любовью, но меньше знает – крепче спит…

– Согласен на все сто! А я уж испугался, что ты стал этаким бессеребренником…

– Ты же не просто ко мне в гости приехал! Понятно, что тебе хочется заработать. И желательно побольше.

– Майкл, а ты как?

– И я тоже. Десять процентов устроят?

– Конечно! И все расходы я оплачу из своей доли.

– Ну, если ты настаиваешь – спорить не стану. Да еще – после всей этой операции бросаешь свою гостиницу в Лондоне и уже официально переезжаешь вместе с дамой сюда в замок. Устроим небольшой отпуск и на этюды походим…

Друзья выпили еще по пятьдесят грамм и повспоминали однокурсников: кто – где. Казалось бы, вновь вышли на самый доверительный уровень после нескольких лет разлуки. Пару раз Рощин даже собирался заговорить о камушках, но так и не отважился. «День-два погоды не сделают», – подумал он. Наконец Майкл предложил тоже отправиться в бассейн и освежиться.

– А Глорию позовем? – спросил Влад.

– Понравилась? – усмехнулся Дорсет. – Шучу! Конечно, позовем, чтобы выпивки и закусок принесла. Всё, понимаешь, разглядел! Мы с ней легонько касаемся друг друга – глупо бы было мне от такой красотки отворачиваться – но только глубокой ночью. Кстати, ты плавки из Питера привез или тебе одноразовые дать?