Текст книги "Загадки сражений Александра Невского"

Андреас фон Вельвен

В отсутствие фон Грюнингена, т. е. во время исследуемых событий, Ливонским отделением руководил Андреас фон Вельвен. Его фамилию иногда пишут как фон Фельвен или даже Фельфенский. Известно его прозвище Штириец²⁸⁸, отчего его нередко называют фон Штирланд или фон Стирланд. Это подразумевает его австрийское происхождение.

Поскольку Австрия не относилась к основным источникам пополнения ордена, это означает, что фон Вельвен, скорее всего, не имел поддержки родственников и земляков.

Есть вероятность, что сестра Конрада Тюрингского, Агнесса, которая была замужем за принцем Австрийским, следовательно, имела определенные связи с тамошним дворянством, могла помочь фон Вельвену наладить контакты с братом и Дитрихом фон Грюнингеном.

Свою карьеру Андреас фон Вельвен окончил в 1253 г., на посту ливонского ландмейстера, который он занимал в 1248–1253 гг.²⁸⁹ На этом посту он прославился успешными переговорами с литовским князем Миндовгом и его наследниками, часть которых он провел лично. Однако не все были удовлетворены результатами этих переговоров, и в итоге в 1253 г. фон Вельвен ушел в отставку и уехал в Германию, как часто делали пожилые рыцари. Отсюда можно сделать предположение, что в это время ему было примерно сорок – пятьдесят лет (для того времени возраст серьезный), то есть родился он в начале века. Относился ли он изначально к тевтонцам или к меченосцам, вопрос спорный.

Многие историки считают, что именно он был тем самым Андрияшем, неким знатным мужем, представителем рыцарского ордена, который, согласно Житию, посетил Александра Невского и восхитился его достоинствами²⁹⁰.

Это выглядит вполне вероятным, поскольку в Ливонском отделении было порядка сотни рыцарей, а количество руководителей, которых можно было использовать в качестве послов, наверняка было меньше. Маловероятно, что среди них оказалось бы сразу два человека с одним и тем же именем.

Фон Вельвен мог появиться в Новгороде в период после 1236 г., когда после отъезда Ярослава Александр Ярославич становится новгородским князем.

Учитывая, что Дитрих фон Грюнинген оставил фон Вельвена своим заместителем, вероятно, что при нем тот занимал важную должность, возможно, должность заместителя (вице-магистр), которую сам Грюнинген занимал при Балке. Следовательно, Новгород он посетил до осени 1238 г., когда Балк уехал в Данию, потому как едва ли столь высокий чин будет выполнять обязанности гонца. К тому же дел после слияния орденов хватало.

Некоторые ученые считают, что это произошло в 1236 г., когда магистр меченосцев Волквин послал послов на Русь, согласно СРХ, пытаясь привлечь новгородцев и их князя к походу в Литву, в котором уже участвовал псковский полк²⁹¹. Это означает, что фон Вельвен изначально был меченосцем. С другой стороны, он мог посетить Новгород и позже, когда Тевтонский орден поглощал меченосцев и только осваивался в Прибалтике. В этот момент орден вполне мог послать послов к русским, чтобы заверить их в своем миролюбии.

Житие сообщает о том, что фон Вельвен восхитился достоинствами Александра. Вряд ли русский князь, по сути подросток, произвел на рыцаря большое впечатление. Зато ожидать от посла льстивых речей в адрес молодого правителя вполне логично. В договоре от 41 года фон Вельвен назван магистром рижским²⁹². Такое звание для руководителя Ливонского отделения нехарактерно.

Можно сделать предположение, что фон Вельвен в какой-то момент был назначен комтуром Риги. То, что следующими после магистра записаны маршал и прочие руководители, а также сообщение хроники Варбергера, подтверждает, что фон Вельвен был именно ландмейстером, а не просто магистром Риги (т. е. главой ордена в Риге).

Заметим, что пост рижского комтура требовал налаживания хороших взаимоотношений как с рижским епископом, формальным сюзереном ордена, так и с пребывающими через Ригу паломниками. То есть требовал изрядной дипломатичности. Скорее всего, немалой ловкости потребовали и переговоры с Псковом в 1240 г.

Не стоит забывать, что в конце тридцатых годов, во время слияния двух орденов, от руководителя также требовалось умение договариваться и решать споры между пришлыми и старожилами.

Возможно, фон Вельвен играл роль посредника между меченосцами и тевтонцами. В целом представляется, что Андреас фон Вельвен был умелым дипломатом. При этом, будучи рыцарем, он наверняка участвовал в боевых действиях, т. е. имел определенный военный опыт. Его карьеру можно (предположительно) реконструировать следующим образом.

Вероятнее всего, он был младшим сыном дворянина из не слишком знатного и богатого австрийского рода.

Если он был тевтонцем, то, скорее всего, стал членом ордена именно в Австрии. Тогда поездка в новую провинцию стала для него трамплином в карьере. Если он был меченосцем, то, вероятно, вначале участвовал в одном из рейзов, прибыв в Ливонию как крестоносец, поскольку в Австрии у меченосцев владений не было, и уже здесь вступил в орден.

В целом начало его службы (неважно, в тевтонском или ливонском ордене) скорее всего было стандартным: вступление, служба рядовым рыцарем…

Затем он получил назначение посланником на Русь. Это говорит о наличии определенного статуса, скорее всего, о звании кумпмана (адъютанта) при руководителе ордена, т. е. при магистре Волквине или при ландмейстере фон Балке. Скорее всего, тогда ему было около тридцати лет, т. е. он сделал не слишком блестящую карьеру.

После объединения орденов (и после Сауле, когда многие должности в отделении освободились) Андреас фон Вельвен получил назначение на пост рижского комтура. Скорее всего, это означает, что он наладил хорошие отношения с новым руководством отделения, особенно с фон Грюнингом.

В 1238 г. он занял пост помощника ландмейстера (возможно, вице-магистра)²⁹³.

В 1240 г. стал ландмейстером (мы бы сказали, исполняющим обязанности), после возвращения Грюнингена (вновь?) становится вице-магистром.

Его участие в Ледовом побоище нередко отрицается, исходя из того, что его имя не упоминается в СРХ. Однако надо сказать, что имя магистра, руководящего орденом, не упоминается и при описании похода на Изборск. Тем не менее именно он руководил орденом в это время.

Также представляется невероятным, что бывшие меченосцы действовали за его спиной, а он занимался другими делами. Во-первых, русско-ливонская война длилась почти два года, во-вторых, у отделения не было другой структуры, объединявшей рыцарей на уровне выше одного комтурства, в-третьих, именно фон Вельвен заключил с епископом Генрихом Эзель-Виккским договор о разделе завоеванных земель.

Используется и аргумент, что поскольку карьера фон Вельвена сложилась в дальнейшем вполне успешно и он стал ландмейстером, значит, его имя не было связано с поражением²⁹⁴. Следует отметить, что ландмейстером он стал спустя шесть лет. К тому же одно поражение далеко не всегда влекло немедленную отставку.

Так, Отто фон Лаутенберг, магистр Ливонского отделения в 1267–1270 гг., не был смещен после поражения при Раковоре в 1268 г. Великий магистр фон Мальберг, смещенный в 1244 г., был свергнут не за проигранное сражение при Ла-Форби, а по другим обвинениям.

Таким образом, фон Вельвен продолжал оставаться вице-магистром после возвращения фон Грюнингена и, как уже говорилось, в 1248 г. занял пост ландмейстера Ливонского отделения.

Следует отметить, что фон Грюнинген в том же году был выбран дойчмейстером, то есть можно рассматривать это как передачу Ливонского отделения в руки союзника последнего.

Вполне вероятно, что и в 1242 г. фон Вельвен сохранил свой пост по милости фон Грюнингена.

В 1253 г. фон Вельвен возвращается в Германию и доживает свой век в одном из комтурств ордена (возможно, в Австрии?).

Если эта реконструкция верна, то поход на Изборск – Псков был первым, в котором фон Вельвен командовал армией, затем он руководил походом на Эзель и, возможно, захватом и строительством Копорья, т. е. к 1242 г. его стаж самостоятельного командования был невелик, впрочем, как и у Александра Невского.

Численность ордена

В начале сороковых годов отделение состояло из двух частей– бывших меченосцев, вступивших в состав Тевтонского ордена, и собственно тевтонских рыцарей, прибывших в Ливонию.

Как уже говорилось, в битве при Сауле меченосцы потеряли 48 рыцарей. Обычно в литературе считается, что потери немцев идентичны потерям псковского отряда, участвовавшего в том же бою и потерявшего 90 % численности. Следовательно, при Сауле орден вывел примерно 55–60 рыцарей. Кроме того, определенное количество рыцарей оставалось в качестве гарнизонов в замках ордена, поскольку, учитывая напряженные отношения с соседями, оставить их без гарнизонов было невозможно. На тот момент в ордене было семь комтурств, значит, там, скорее всего, оставалось еще минимум по 2–3 рыцаря, итого 15–20 человек. Таким образом, в ордене после Сауле оставалось 20–30 рыцарей, а возможно, и больше.

А.А. Конопленко общее количество рыцарей перед битвой при Сауле определяет в 60–70 человек, считая с гарнизонами замков и указывая, что максимальное количество рыцарей ордена составляло 100–120 человек.

Его поддерживает Д.Г. Хрусталев, указывая, что в ордене меченосцев было не более 100 рыцарей²⁹⁵.

М.Б. Бессуднова определяет количество меченосцев, вступивших в состав Тевтонского ордена, в 60 человек²⁹⁶, указывая при этом, что ряд меченосцев покинули орден или были переведены новым руководством в другие места.

Следует обратить внимание, что, согласно ее исследованиям, в дальнейшем бывшие меченосцы во многом сохранили свою автономию. Маловероятно, что они могли бы это сделать, если бы они не могли уравновесить прибывших тевтонских рыцарей приблизительно равным количеством.

Таким образом, мы можем говорить о том, что в составе Ливонского отделения было от 30 до 60 бывших меченосцев.

Согласно хронике земли Прусской, фон Балк привел с собой в Ливонию 40²⁹⁷ или, согласно хронике Варбергера, 54²⁹⁸ рыцаря ордена. Возможно, речь идет о сорока членах ордена и полутлра десятках паломников.

В любом случае, учитывая привиденное выше соотношение братьев-рыцарей и рядовых членов ордена, он привел с собой отряд численностью не менее полутысячи человек.

Следовательно, тевтонцы имели в ордене примерно такое же количество рыцарей, что и бывшие меченосцы.

Таким образом, представляется, что численность рыцарей Ливонского отделения составляла порядка сотни человек, примерно половину которых составляли члены бывшего ордена меченосцев. Эту же цифру предлагают Н.Г. Кареев ²⁹⁹ и Д. Фенвел³⁰⁰.

Глава IV. Боевые действия

Цели и участники вторжения

Осенью 1240 г. немцы напали на Изборск. Вопрос о том, что послужило причиной для начала наступления ливонцев, остается дискуссионным. Источники просто сообщают о том, что немцы атаковали Изборск. Вот как об этом говорит Рифмованная хроника:

 
Епископ Герман из Дерпта начал в то время
                                             с русскими враждовать.
Те хотели, как раньше, выступить против христианства,
                       что принесло им большие неприятности.
Они причинили ему много зла. Долго он терпел,
                             пока не позвал на помощь братьев.
Магистр прибыл к нему немедленно и привел
                 много отважных героев, смелых и отборных.
Королевские мужи туда прибыли с большим отрядом,
                        чему епископ Герман был очень рад³⁰¹.
 

Как мы видим, с немецкой точки зрения инициатором войны выступает епископ Дерптский Герман, который долго враждовал с русскими.

Хроника Руссова сообщает, что причиной вражды было желание русских отомстить прелату за захват Дерпта (бывшего русского города Юрьев)³⁰². Это выглядит не очень убедительно, учитывая что, после захвата города прошло уже 16 лет. Зато сообщение позволяет сделать вывод, что на русско-немецкой границе было неспокойно уже давно.

Также СРХ сообщает, что епископ обратился с призывом к Ливонскому отделению и туда же прибыли датские отряды.

Отметим, что причины появления датских отрядов никак не отражаются, но отмечено, что именно им епископ был очень рад, вероятно восприняв их появление, в отличие от появления отрядов ордена, как приятную неожиданность. Это говорит о том, что помощь ордена была ожидаема, то есть тевтонцы часто приходили на помощь епископу. Получается, ситуация была достаточно стандартная.

НПЛ описывает эту ситуацию с русской точки зрения: «Того же лета взяша Немцы медвежан, юргевцы, вельядци с князем Ярославом Владимировичем Изборск»³⁰³.

Таким образом, русская летопись говорит о нападении на Изборск немецкой армией с князем Ярославом Владимировичем. В ее составе она называет отряды из Лденпе (русские называли этот город Медвежья Голова), Дерпта (русское название Юрьев) и Феллина (Вельянди), одного из комтурств Ливонского отделения.

Иногда в литературе утверждается, что немецкую армию возглавлял Ярослав Владимирович. Но обычно в летописи полководца указывают первым, например, Александр с новгородцами. В данном случае силы Ярослава упомянуты вместе с другими отрядами, да и летописец сообщает, что Изборск взяли немцы, к каковым Ярослав явно не относился.

Кроме того, СРХ сообщает о том, что ливонские отряды возглавляли собственные военачальники.

Наконец, католики-крестоносцы вряд ли бы стали подчиняться православному, т. е. с их точки зрения еретику. Вероятность того, что Ярослав поменял веру, невелика, поскольку его жена была похоронена в православной церкви.

Советские историки выдвинули предположение, что папа римский организовал крестовый поход на Русь, в котором должны были принять участие шведы, датчане, Тевтонский орден, епископы Ливонии – практически все католические государства, имеющие границы с Русью³⁰⁴. Это предположение регулярно повторяется в научно-популярной литературе, нередко как неоспоримый факт.

Следует отметить, что прямых доказательств этой версии, например документов, в которых говорится о том, что папа римский объявил поход, не существует.

Для подтверждения данной версии приводятся следующие аргументы.

Во-первых, и шведское вторжение, и нападение крестоносцев на Псков произошли в одном и том же году, с разницей буквально в пару месяцев³⁰⁵.

Указывается, что папа Григорий IX в своей булле от 1237 г. призывал к походу на финнов-язычников, поднявших восстание против шведов. В булле говорится о том, что восставшим помогают некие неназванные силы³⁰⁶. Учитывая географический фактор, ими могли быть только русские, то есть новгородцы.

Во-вторых, в качестве доказательства приводятся условия договора в Стенби, подписанного 7 июля 1238 г. при посредничестве папского легата Вильгельма Моденского датским королем Вальдемаром и ландмейстером ордена Германом Балком. Согласно этому договору, Дания получала обратно большую часть захваченных меченосцами эстонских земель. Дальнейшие завоевания должны были делиться между орденом и королем по принципу две трети Дании, треть ордену³⁰⁷.

Расширение датских владений в Ливонии было возможно только за счет Водской земли, принадлежавшей Новгороду. Она действительно была захвачена орденом зимой 1240/41 г.

Упоминание в источниках епископов как активных участников походов также служит доказательством предположения о крестовом походе.

Однако все эти доказательства являются косвенными и оспариваются. Хронологический промежуток между нападениями достаточно велик. Конечно, учитывая условия того времени, шведы могли выйти раньше, а тевтонцы опоздать. Но в этом случае шведам было бы логично объединить силы с орденом, высадившись около владений союзников (Ревель, Нарва).

Нельзя не заметить, что если шведы направили свои усилия в район Невы, то немцы нанесли удар по Изборску, то есть удары расходились не только по времени, но и по направлениям.

После 1237 г. прошло три года, и папский престол не издавал булл, в которых прямо провозглашал бы крестовый поход на Русь.

Вообще в отношении Северной Европы папа высказывался по другим вопросам. Так, в булле Григория IX от 14 декабря 1240 г. к лундскому архиепископу (главе шведской церкви) содержался призыв проповедовать крестовый поход против неверных, угрожающих христианам Эстонии. Возможно, речь о помощи датчанам?

Другая булла, от 6 июля 1241 г., была обращена к норвежскому королю и побуждала его бороться с неверными.

В обоих случаях Русь прямо не упоминается ни в одной из булл, причем они были написаны после как похода шведов на Неву, так и нападения ливонцев на Изборск.

Очень важно и что ни один немецкий документ, включая хроники ордена, не говорит о том, что Псков был захвачен в ходе похода, организованного папой римским или его легатом, хотя участие в таком мероприятии было бы весьма почетным.

Безусловно, Тевтонский орден был предназначен для борьбы с некатоликами, и планировал расширение своих территорий, однако говорить на основании договора в Стенби, что именно в 1240 г. планировался большой поход на Русь, довольно сложно.

Время нападения, выбранное рыцарями, удивляет: начинать поход на Русь накануне осенней распутицы рискованно.

С началом распутицы наезженные дороги, не вымощенные камнем, быстро превращаются в непролазные направления. Это значит, что лошади и люди будут сильно утомлены во время бездорожья, снабжение армии по осенним дорогам станет крайне сложным, поскольку обозы начинают застревать. Приближающаяся зима заставит брать с собой не только съестные припасы, но и одежду, что еще более увеличит размеры обоза.

Предсказать заранее, что псковичи решат выступить из города, а не сядут в осаду, надеясь на наступление распутицы, или подождут помощи из Новгорода, было невозможно.

Против версии крестового похода на Русь служит и то, что летом 1240 г., как мы видели, Ливонское отделение воевало в Курляндии, а не готовилось прийти на помощь шведам.

Неудивительно, что многие историки эту гипотезу не поддерживают.

Что же касается прочих мотивов нападения на русские земли, то они очевидны.

Расширение своих владений было естественным императивом для любого феодала того времени, так же как и борьба за свою веру и обращение в нее последователей других конфессий для любого верующего. А для рыцарских орденов борьба с иноверцами вообще была смыслом существования.

Таким образом, экспансия на Русь, ослабленную татаро-монгольским нашествием, была естественным развитием событий.

Однако причины похода именно в 1240 г. остаются спорными.

Особое внимание в этой связи привлекает фигура Ярослава Владимировича, безусловно, заинтересованного в возвращении на родину.

Характерно, что и СРХ называет инициатором похода епископа Германа, сюзерена Ярослава. С другой стороны, она отмечает, что он давно враждовал с русскими и, скорее всего, не раз обращался за помощью.

СРХ утверждает, что руководство войсками ордена осуществлял магистр (т. е. ландмейстер ордена). Как мы уже знаем, этот пост в тот момент занимал Андреас фон Вельвен. Присутствие ландмейстера говорит о том, что орден привлек серьезные силы, о чем говорит и хроника («привел много отважных героев»).

Это, скорее всего, означает, что после похода в Курляндию армия ордена вскоре была направлена в новый поход.

Обратим внимание и на тех, чье прибытие вызвало особую радость епископа, то есть, видимо, было для него приятной неожиданностью – датских отрядов (в хронике они, как и в других случаях, названы мужами короля, т. е. рыцарями датского короля).

Когда СРХ говорит о королевских мужах, то особо упоминает о большом количестве датчан («большим отрядом»).

Видимо, их отряд был заметен даже на фоне тевтонской армии, хотя ливонские владения ордена были больше, чем датские. Следовательно, датчане составили значительную часть армии. Из кого состоял этот отряд?

Безусловно, в состав датской армии входили дружины местных вассалов датского короля, в основном немецкого происхождения, которые держали эстонские земли в качестве ленов.

Но их было явно меньше, чем тевтонов, учитывая соотношение владений. Да и примерную численность их войск в Дерпте наверняка знали.

Важно учитывать, что в 1239 г. в Эстонию прибыли двое сыновей датского короля – Абель, граф Шлейзвига, и Кнуд, герцог Эстонский³⁰⁸.

Их прибытие было вызвано стремлением воплотить в жизнь условия договора в Стенби, т. е. проследить за возвращением датской короне Северной Эстонии, а также решить все возникающие проблемы с новыми подданными, землями, границами и т. д. Несомненно, принцы прибыли со своими свитами и дружинами.

Участвовали ли отряды принцев в походе на Изборск?

О походе на новгородские земли принцев Кнуда и Абеля говорит Матвей Парижский, французский автор 1-й половины XIII в.³⁰⁹

Об этом же пишет датская хроника, составленная в XVII в. Понатниусом, сообщая, что армия Абеля и Кнуда вместе с епископом Дерптским направилась на Русь. Исследовавшая этот вопрос Е.Л. Назарова считает, что основой для такого сообщения послужило заимствование из хроники Рюсова об участи датских рыцарей в походе на Изборск и Псков, основанной на сообщении Рифмованной хроники³¹⁰.

К тому же, как справедливо замечает исследовательница, датчане не получили никакой выгоды от этого похода.

На основании этого Е.Л. Назарова сделала вывод, что говорить о совместном крестовом походе на Русь ордена и датского короля не стоит. Данные выводы поддержал и Д.Г. Хрусталев³¹¹.

Однако то, что датчане не получили выгоды от этого похода, еще не означает, что они не участвовали в нем и не рассчитывали эти выгоды получить. Мотивами для участия датских принцев в этом походе могли стать следующие соображения.

Во-первых, согласно договору в Стенби, датчане и тевтонцы должны были совместно защищать свои владения и действовать против некатоликов. Совместный поход с тевтонами закреплял их союз и демонстрировал, что союз Тевтонского ордена и датчан выгоден последнему, хотя орден и отдал за него Эстонию. Это было важно, учитывая недовольство многих членов ордена этим союзом.

Во-вторых, мобилизация недавно приобретенных вассалов датской короны должна была продемонстрировать их лояльность, т. е. была способом проверить их, а также продемонстрировать соседям могущество датской короны и заодно выяснить реальные военные возможности указанных вассалов.

Для датских вассалов участие в этом предприятии было способом показать свою верность новым сюзеренам.

В-третьих, для европейского дворянства того времени участие в крестовом походе против язычников, каковыми тогда называли и русских, было весьма почетным. Среди крестоносцев нередко встречались и правящие монархи, и их ближайшие родственники.

Вполне вероятно, что датские принцы, как и их рыцари, захотели поднять свой авторитет участием в крестовом походе.

Наконец, помощь дерптскому епископу в борьбе со схизматиками позволяла датчанам наладить хорошие отношения с последним и возвыситься в глазах ливонской церкви и христиан в целом.

Серьезным аргументом против этого является тот факт, что в СРХ датские принцы не упоминаются.

Впрочем, в ней не упоминается и имя ландмейстера, возглавившего поход. Кроме того, как мы увидим далее, орден обошелся с датчанами не очень благородно, и не в интересах ордена было вспоминать об этом.

Позднее Кнуд женился на дочери князя Святополка Поморского Ядвиге, который в течение двенадцати лет возглавлял борьбу против ордена в Пруссии. Учитывая, что браки между аристократами того времени рассматривались как политические союзы, можно сказать, что Кнуд выступил против ордена, и последний вряд ли желал увековечить память о его участии в крестовом походе.

Как уже говорилось, поход начался достаточно поздно, в начале осени, хотя в большинстве случаев такие рейды (рейзы, как их называли немцы) происходили летом или зимой. Недаром в 1236 г. меченосцы выступали против осеннего похода, закончившегося поражением при Сауле.

Вероятно, согласование действий датчан и ордена заняло немалое время. Возможен вариант, что решение принцев об участии в походе было достаточно спонтанным, т. е. неожиданным для ордена. Но поскольку меченосцам и лично фон Вельвену нужно было продемонстрировать союз с Данией, а также избежать впечатления, будто теперь датчане являются основными защитниками немецкой Прибалтики, орден выступил в поход, пусть и после вторжения в Курляндию в том же году, невзирая на отсутствие фон Грюнингена и т. д.

Позднее время похода и участие Ярослава Владимировича, скорее всего, указывает на то, что целью похода, как и в 1233 г., был Изборск.

В этом случае у немцев появлялось время закрепиться в городе до прихода помощи.

В целом наиболее логичной представляется версия, что именно дерптский епископ Герман, на границе владений которого регулярно происходили стычки, выступил инициатором нового похода. Точнее, он регулярно обращался за помощью к единоверцам.

В 1240 г. датские принцы решили поучаствовать в борьбе с язычниками, т. е. прийти ему на помощь. К ним присоединились тевтонские рыцари. Получив столь значительную поддержку, епископ решил повторить поход на Изборск 1233 г., скорее всего, чтобы посадить туда своего вассала, русского князя Ярослава Владимировича.

Поход планировался коротким, дабы крестоносцы могли вернуться домой до распутицы.